Глава 14
Меж двух огней
Первое, что сделал Мохаммед, вернувшись в свой номер, – разделся и залез под душ. Минут десять стоял он под тугими прохладными струями, смывая с себя всю грязь и тяжесть прошедшего дня, обмозговывая положение, в котором оказался. «Сто друзей – мало, один враг – много», – засела в голове старая арабская мудрость. А тут… кто друг, кто враг?
Ситуация, действительно, была патовая. От утренних мечтаний и надежд – голубых, как небо, и широких, как поле, – не осталось ничего, кроме горьких воспоминаний. Еще больше его пугала перспектива. Днем, после встречи в своем номере с Мирзой Рошаном, он вполне серьезно обдумывал шальную мысль: поиграть в шпионы и с внешней разведкой КСИР, и с ЦРУ, получая значительные для себя выгоды и дивиденды как с той, так и с другой стороны. Ведь, пока есть на свете дураки, умный не останется без куска хлеба. Сумел же он убедить Мирзу сделать по-своему и встретиться с Майклом. Но вечер показал, что игры закончились, еще толком и не успев начаться. Верх взяла суровая и непредсказуемая реальность тайной борьбы не на жизнь, а на смерть. Он и раньше не испытывал особого пиетета перед различными секретными ведомствами, а если быть честным, то просто боялся их, как и абсолютное большинство населения Ирана. А теперь в нем поселился не только панический страх. Он лютой ненавистью возненавидел все спецслужбы мира, вместе взятые, но именно сейчас по воле обстоятельств был вынужден работать на две из них – иранскую и американскую. Поначалу он даже подумал об отказе от сотрудничества с Дэни, но тут же вспомнил окровавленное тело Майкла и его последние слова, когда неожиданно рядом со своей «тойотой» они увидели вздыбленный мотоцикл и наездника в белом шлеме. Это была команда, скорее похожая на вопль и… благословение: «Вон из машины! Да спасет тебя Бог!» И, заметив, как замешкался пассажир, американец отстегнул ремень безопасности вначале Мохаммеду, а уж потом себе…
«А ведь он сразу понял, что погибнет. – Ученый лишь сейчас ясно и четко осознал эту простую и ясную мысль. – Хотя, наверное, мог бы, как и я, укрыться за машиной…» Были еще и бумаги с тезисами его научных работ, где на каждой странице стояла личная подпись ученого, и листок с красным логотипом отеля «Марриотт» и подпиской о сотрудничестве с КСИР. Заляпанные кровью, оба этих документа теперь были у американца…
Вода освежала голову, ласкала тело, приводила в порядок мысли. Ему не хотелось шевелиться. Он замер под искусственным дождем из круглой железной тучки. Всем своим существом Мохаммед Салами наслаждался состоянием расслабленного блаженства и покоя. Он остался жив, и это было главным итогом уходящего дня. Но еще не закончился вечер, а впереди его ожидала встреча с Дэни и длинная ночь.
Он насухо вытерся, причесался, долго рассматривал рубашку и джинсы. Странно, но после всего случившегося на них не было даже явно заметных грязных пятен, так, кое-что по мелочи. Он открыл чемодан, достал новую футболку, натянул на себя тонкий шерстяной свитер, легкие брюки, свежие носки и неожиданно поймал себя на мысли, что искусственно тянет время… Только Аллаху было известно, как не хотелось ему встречаться с этим американцем! Но ученый медленно вышел из номера, тщательно закрыл за собой дверь и побрел к лифту.
Разведчик уже поджидал гостя и, судя по открытому ноутбуку Мирзы Рошана, времени зря не терял.
– Проходи, давай сюда, садись поближе к столу.
Американец говорил с гостем, как со старым знакомым. Тон его речи, может, и не был дружелюбен, но деловит, напорист и несколько фамильярен. Он провел его через небольшую гостиную своего люкса в кабинет, из которого можно было попасть в спальню, другая дверь вела в ванную комнату.
– Могу предложить виски. – Дэни выжидающе посмотрел на ученого. – Знаю, ислам запрещает употребление спиртного, и для всякого правоверного мусульманина это тягчайший грех. Но сегодня у тебя был трудный день, надо подкрепить силы, да и разговор нам с тобой предстоит долгий. К тому же уже вечер, солнце зашло, и Аллах не увидит твой…
– Все вы, американцы, циники, наглецы и прагматики. – Кощунственное упоминание неверным имени Бога Единого разозлило иранца. – Вы хотите развратить и купить весь мир, потому что в нем видите начало своей жизни, ее продолжение и конец. Но вы не знаете одного: наш мир приходит из Вечности и уходит в Вечность. В наших халифах течет кровь Пророка и вместе с ней всем шиитам дарованы его духовные начала. Шиизм – это суть ислама. И мы не боимся смерти. Шииты – воины духа, истины, любви и самопожертвования.
Дэни застыл с бутылкой виски в руке, внимательно и напряженно слушая выразительно-негодующую речь молодого перса шиита.
– Извини, я не хотел обидеть тебя и твою веру, – примирительно начал он. – Но мне кажется, что сегодня именно гражданин США Майкл Слинч проявил себя как истинный воин духа и самопожертвования. – Разведчик абсолютно не хотел уступать напору своего молодого оппонента в неожиданно возникшем богословском споре, да еще и на повышенных тонах. И, постепенно усиливая модуляции в голосе, он продолжил:
– Ведь именно Майкл ценой собственной жизни спас тебя. Он погиб, но как настоящий воин, сумев спасти друга и покарать врага, достойно отомстив за свою смерть. И не забудь, что у него тоже есть жена и маленький сын. А убить вас хотел, если ты помнишь, твой единоверец, тоже шиит. Хороши воины ислама! Один – убийца, другой – трус.
Американец хищным белоголовым грифом навис над иранцем. Казалось, еще чуть-чуть, и он вдребезги разобьет бутылку виски о его голову. Под таким эмоциональным нажимом гость съежился и просто влип в кресло. А разведчик продолжал свою гневную тираду.
– Как ты думаешь, почему Майкл не спрятался от взрыва за багажником автомобиля? Ведь он бы успел! Ну, получил бы рикошетом от мостовой несколько осколков по ногам, но остался бы жив. Но он мертв! А тебя вообще ни один осколок даже не поцарапал…
– Не знаю… Я думал об этом… но не знаю, почему он так поступил.
– А я знаю! – Понизив голос, Дэни сделал выразительную паузу. – Знай и ты. Ушел бы Мирза на своем мотоцикле, и вся твоя семья сгнила бы в тюрьме. А тебя бы забили камнями как шпиона и предателя, – шумно выдохнув, Майкл продолжал: – Знаешь, как это делается?! Свяжут тебе руки за спиной, зароют по пояс в землю или привяжут к столбу и будут швырять в тебя камни – не очень большие, чтобы не убить сразу, и не очень маленькие, чтоб насладиться твоими мучениями…
Американец замолчал. Воцарившуюся тишину нарушало лишь его тяжелое прерывистое дыхание.
Наконец, он откупорил бутылку и плеснул в стакан со льдом немного виски.
– Можно и мне, – тихо попросил гость, – только с колой, если можно…
– Конечно, можно, – негромко и уже спокойно ответил хозяин номера, налил в другой стакан «Чивас Ригал» 18-летней выдержки и на две трети разбавил его кока-колой.
– Признаюсь тебе, – сказал американец, подавая стакан Мохаммеду, – я никак не ожидал, что Мирза использует магнитную мину. Получается, он хотел уничтожить вас обоих.
– Выходит, что так, – согласился перс угрюмо. – Обычно такой способ применяют агенты Моссад, когда охотятся за нашими учеными-атомщиками.
– Значит, в ваших спецслужбах хорошие ученики, на лету схватывают науку убивать…
– Учителя тоже неплохие, – не полез за ответом в карман иранец.
Не реагируя на эту колкость, американец продолжил размышлять вслух.
– Зачем он хотел убить тебя и Майкла? Ты сделал что-то не так, и он перестал доверять тебе?
– Он мне сразу не доверял. И предупреждал меня, чтобы я не садился в машину к Майклу.
– Почему?
Разговор стал приобретать ту оперативную ценность и значимость, которые не предназначались для чужих ушей. Будто вспомнив об этом, американец взял пульт, включил телевизор и отыскал англоязычный (кажется, это был ВВС) канал. Затем он вошел в ванную, на полный напор открыл водопроводный кран, а вернувшись в комнату, оставил за собой широко открытую дверь. Дикторская речь и музыка, бурлящий шум бьющей в ванну воды и, наконец, их собственные голоса сливались в невообразимую какофонию и гвалт, в которых трудно было разобраться и хоть что-то понять. Поймав недоумевающий взгляд своего гостя, он кивнул на открытую дверь ванны и пояснил:
– Шум льющейся воды – старый, как мир, прием на случай прослушки. Но именно он заглушает наш разговор, и далеко не каждый электронный фильтр сможет технически очистить от него аудиозапись нашей беседы. А дикторский текст – еще одна дополнительная трудность для тех, кто вдруг захочет нас подслушать. Так что можем говорить спокойно, но желательно потише.
Ученый понимающе кивнул головой.
– Итак, почему Мирза запретил тебе садиться в машину к Майклу?
– Наверное, боялся, что американец накачает меня наркотиками и захочет похитить… вывезти в Штаты.
– Что за бред…
– И еще он, наверное, думал, что кроме своих тезисов я бесконтрольно передам Майклу какую-нибудь важную информацию по ядерной энергетике Ирана.
– Теперь ясно, почему он решил грохнуть вас обоих, – американец понимающе покачал головой. – А информацию можешь рассказать мне. Здесь тебе ничто не угрожает.
– Но я не допущен ни к каким секретам, – на голубом глазу соврал ученый.
– Послушай Мохаммед, – американец взял стул, поставил его перед собеседником и уселся на него верхом, как ковбой на лошадь, сложив перед собой на высокую спинку руки – кисти к локтям – и уперев в них подбородок, – хватит юлить, давай играть в открытую и честную игру. Сегодня я потерял своего друга, завтра потеряю тебя, а ты потеряешь все. Думаю, тебе известна старая персидская мудрость: легко убить живого, но как воскресить мертвого? Пойми меня правильно. Я – не угрожаю. Я – предупреждаю и хочу помочь тебе.
Разведчик замолчал и немигающим взглядом своих белесых глаз выжидающе вперился в лицо собеседника.
– А вам знакомо другое наше крылатое выражение? – Хоть и с напряжением, но гость все-таки выдержал невербальную атаку своего оппонента. – Даже ради шаха ни одна кошка не станет ловить мышей.
– Зато сделает это для своих котят. А я не для себя прошу, – в тон ему ответил американец. – О себе подумай, своей семье и о миллионах тех людей, которые живут в Иране и на всей нашей планете. Представь на секунду, что в распоряжении ваших полоумных аятолл и политиков окажется ядерное оружие или другое средство массового уничтожения. Ведь они используют его, не задумываясь и не сомневаясь ни минуты!
– Ислам запрещает это.
– Что ЭТО? Убийство? А небоскребы-близнецы в Нью-Йорке? Там расстались с жизнью не только христиане, иудеи, но и мусульмане. А отравляющий газ, который использовался по приказу Саддама Хусейна против вашей армии во время ирано-иракской войны?
– Они – сунниты.
– Да ты же сам только что едва не погиб от рук твоего брата по вере – шиита!
Ученый молчал. Крыть ему было нечем. А Дэни продолжал давить.
– Я тут успел посмотреть все эти электронные безделушки Мирзы, которые мы собрали рядом с его мотоциклом. Вот наушники, вот весьма занятный нож с электрическим тестером, а пистолет ты видел рядом с его башмаками на дороге. Как ты думаешь, зачем ему все это?
– Такие наушники для плеера есть у каждого тинейджера, – возразил перс, умолчав о том, что не далее как сегодня утром уже видел пистолет Мирзы, но совершенно при других обстоятельствах.
– Правильно. Но я покопался в файлах его ноутбука и знаешь, что нашел?
– ?..
– Запись твоего телефонного разговора с Майклом о встрече, а еще прослушку того, как ты готовил для нас материалы. Я, чтоб ты знал, немного понимаю персидский… Хочешь полюбопытствовать, послушать себя со стороны?
От неожиданности ученый онемел. Американец тем временем продолжал:
– А в его фотокамере целая галерея твоих снимков и не только на мостике у лагуны, но и на форуме. Вот, полюбуйся.
С этими словами он взял фотокамеру и на экране ее задней панели несколько минут демонстрировал своему собеседнику отснятые фотографии, комментируя некоторые из них.
– Это вы с Майклом на конференции после твоего выступления… это ты сдаешь свой доклад в секретариат… это твоя встреча с Майклом у залива на мостике… вот ты передаешь бумаги, а вот их подписываешь… Хорошо еще, что я не попал в объектив его фотоаппарата на конференции. Судя по всему, он ничего обо мне не знал и поэтому не обращал на меня особого внимания. Но в отношении твоей персоны он тут столько компрометирующего дерьма нарыл, что хватит не только тебя казнить, но и всех твоих родственников аж до седьмого колена уничтожить… Кстати, у тебя есть семья?
– Да, жена и сын… родители тоже живы… еще два брата и сестра.
Мохаммед был не просто потрясен. Что-то перевернулось в его сознании. Мир, до сегодняшнего дня ясный и понятный, встал на дыбы и опрокинулся, подмяв под себя все его существо – и плоть, и душу: ни выбраться, ни крикнуть, ни вздохнуть. После такого и жить не хочется, и умереть нельзя. За ним следили, подслушивали его телефонные переговоры, угрожали, затем предали, а в конце концов – решили убить… И кто?! Его соотечественник, брат по вере…
– Но он говорил, что все материалы, в том числе подписка, будут сохранены в тайне, а потом он их уничтожит… – промямлил перс.
– Знай, такое досье просто так не собирают, и тем более не уничтожают. Оно должно работать! Ты понимаешь? Работать! И в данном конкретном случае – работать против тебя, а не лежать, покрываясь пылью.
Дэни отхлебнул из стакана виски.
– Как вы думаете, он успел все это передать в Иран? – Опустошенно и без надежды на лучшее почти прошептал ученый.
– К счастью, нет. Во-первых, у него на это просто не было времени, а во-вторых, я внимательно просмотрел исходящую электронку в его компьютере, эсэмэски и номера исходящих звонков в его мобильнике. Ничего подозрительного нет. Но ради твоей безопасности завтра утром мои коллеги еще раз досконально изучат эту технику и ее информационное содержимое.
– А от меня, что вы хотите? – покорно спросил Мохаммед, нервно покусывая костяшку указательного пальца сжатого кулака.
– Чтобы ты помог нам и себе.
– Что конкретно?
– Самое главное, нам нужно понять, ведутся ли в Иране разработки по созданию ядерного оружия, и, если это так, во что бы то ни стало помешать этому процессу.
– Но я не смогу этого сделать…
– Ну, тогда готовься к бомбежке Ирана: рой яму глубиной в полсотни футов и строй там железобетонный бункер – может, хоть так спасешься. Сам знаешь, Израиль церемониться с вами не будет. А если он не справится, мы ему поможем…
– Я не могу сказать, ведутся или нет разработки по созданию ядерного оружия… просто не знаю. Но предпосылки к этому есть. В этом я уверен.
– Какие именно?
– Обогащение урана. Сейчас пока до 20 процентов, а в перспективе – до 90…
– Где могут вестись военные ядерные исследования? В каких секретных научных и производственных центрах ты бывал? Куда тебя могут пригласить в ближайшее время?
– По контракту я ездил на работу в Карадж, Натанз, Исфахан, Кум, Арак. Но это были недолгие командировки для решения локальных вопросов, и напрямую к разработкам я не допущен. Думаю, что после возвращения из Катара, меня могут отправить на несколько дней в Натанз. Но это еще неточно, хотя предварительный договор состоялся накануне моей поездки в Доху…
– Прекрасно! Как раз то, что надо! Я думаю, теперь ты знаешь, на что нужно обратить особое внимание. Кстати, у тебя будет доступ к внутренней компьютерной сети этого предприятия?
– Конечно, а как же иначе мне работать? Это очень продвинутая и засекреченная компьютерная сеть. Одна ее часть используется для научных разработок, другая – для обеспечения деятельности промышленных систем, управляющих автоматизированными производственными процессами в центрифугах, где обогащается уран.
– Отлично! И на компьютерах установлена операционная система Microsoft Windows?
– Да.
– Скажи, эта сеть обеспечивает только объект в Натанзе?
– Не знаю, но думаю, что по защищенному каналу у нее есть выходы на серверы и внутренние компьютерные линии других предприятий. Но там везде самая современная защита от несанкционированного доступа. К тому же у них очень продвинутая служба компьютерной безопасности. Они могут контролировать работу каждого сотрудника, а в случае какой-либо проблемы работа конкретной машины или сервера просто локализуется. А может, переводится на какую-нибудь запасную систему управления.
– Само собой разумеется. Как же без этого…
– Вы знаете о взломе сайтов оппозиции во время наших последних президентских выборов?
– Да, что-то слышал краем уха. А что?
– Мне рассказывали, что это дело рук хакеров из разведки и центра компьютерной безопасности в Натанзе.
– Так-так, ценная информация, – Дэни на минуту задумался. – Скажи, а во время командировок ты пользуешься своим ноутбуком или только теми компьютерами, которые установлены на этих объектах и включены в локальную сеть?
– В основном – местными машинами. Но иногда для работы мне нужен мой комп, и мне разрешают его использовать… но прежде забирают его на проверку… Вирусы, посторонние программы или еще что-то… Все это вычищается, а потом я спокойно работаю, подключаясь к их внутренней сети. А что вы задумали? – Мохаммед поднял голову. – Инфицировать с моей помощью всю систему? Так это не получится. В центре компьютерной безопасности сидят очень башковитые ребята, и не только из Ирана. Там есть индусы, русские…
– Посмотрим-посмотрим. – В глазах американца хитро встрепенулся и почесал лоб между рожками лукавый бес. – Значит так, сейчас ты принесешь мне свой компьютер и ложись спать. Каждому дню хватает своих забот, а перед дорогой тебе нужно хоть немного отдохнуть. Потом собирайся и за час до отъезда в аэропорт заскочи на пару минут ко мне забрать свою технику. О’кей?
– Вы хотите меня подставить? – Мохаммед исподлобья уставился на американца. – Решить свои проблемы, а меня выбросить, как обглоданную финиковую косточку?
– Милый мой, – Дэни дружелюбно похлопал перса по плечу. – Да теперь я тебя пуще любимой девушки беречь буду. Давай, глотни за компанию. Тебе это поможет расслабиться…
Он сделал большой глоток виски, но перс даже не притронулся к своему стакану. Тяжело поднявшись, ученый медленно побрел в свой номер. Минут через десять он вернулся, молча передал Дэни ноутбук и, не прощаясь, понуро потащился к себе, даже не раздевшись, рухнул на кровать и забылся тяжелым, как головная боль, сном…
Его разбудил телефонный звонок.
– По-моему, ты заспался, – голос Дэни был тверд, решителен и, как обычно, без особых церемоний. – Давай поднимайся, быстренько умойся и приходи в себя. До вылета твоего самолета осталось четыре с небольшим часа, времени – в обрез. А нам с тобой еще потолковать надо…
Слушая американца, Мохаммед взглянул на часы. В провальном сне остаток ночи пролетел мгновенно, но утро не принесло ожидаемого облегчения. К тому же, действительно, проснулся он поздновато и спал бы еще, если бы не телефонный звонок. Да и не спал он вовсе, а находился в каком-то полуобморочном провале, мало похожем на сон.
– В общем, минут через пятнадцать заходи ко мне.
– Да-да, сейчас подойду…
Судя по легким синеватым разводам под глазами, Дэни не вздремнул и часа, но был бодр, энергичен, опрятен – он принял душ, побрился, переоделся – и деловит.
– Возвращаю твой компьютер. Кое-какую информацию научного плана мои коллеги скопировали для себя и для твоей будущей публикации. Редакция известит тебя о выходе статьи. А это – гонорар за нее.
С этими словами разведчик протянул ученому конверт.
– Здесь пять тысяч долларов на сувениры в дьюти фри для твоих родственников. Еще десять будут лежать на твоем счете в «Bank of America».
– Но Майкл уже передал мне пять тысяч. Ради этого я и сел с ним в машину…
– Хорошо-хорошо… Пусть они у тебя и останутся. Только трать их осторожно и бережно. А мне нужна расписка за эти деньги. Сам понимаешь, не свои личные отдаю…
– Да-да, конечно.
Написав расписку и передав ее американцу, ученый все-таки спросил:
– А чем вы напичкали мой компьютер?
– Не волнуйся, совершенно безобидная рабочая программа, которая не вызовет никаких подозрений у твоих контролеров в центре компьютерной безопасности Натанза. Уверен, они ее просто не заметят.
– И что она делает?
– Как обычно: мониторит, собирает и передает информацию.
– А мои действия? Что я должен делать?
– Абсолютно ничего. Твоя задача – как всегда, работать со своим ноутбуком во время командировки в Натанзе или другом значимом центре ядерных исследований. Главное – подключить его хотя бы на полчаса-час к внутренней компьютерной сети и ввести кодовое слово «Верблюд», конечно, на английском. Все остальное программа сделает сама. Имей в виду, там могут быть камеры наблюдения, которые фиксируют все, что ты набираешь на компьютере.
– Чтобы через день меня арестовать? – с горькой иронией продолжил Мохаммед.
– Делай все осторожно и с головой. Тогда для подозрений у них не будет никаких оснований. Но, чтобы ты спал спокойно, вот тебе флешка. После возвращения из командировки в Натанз вставь ее на несколько минут в свой ноутбук, а потом тресни по ней пару раз молотком, да посильнее, и выброси подальше, желательно в воду, забудь где и спи спокойно.
– Она уничтожит вашу программу в моем компьютере?
– Верно мыслишь. Бесследно сотрет венец хакерского искусства, все пятнадцать тысяч строк высококлассного кода без шансов на восстановление… Единственная просьба – и выполнить ее – в интересах твоей собственной безопасности – использовать этот ноутбук для подключения к локальной сети ядерных центров можно только один раз. Запомнил? Только один раз! Затем вставляешь флешку, она делает свое дело, вытаскиваешь и выкидываешь ее. Понятно? Это очень важно. Иначе тебя могут вычислить, и тут я тебе уже ничем не смогу помочь… Имей в виду, мы теперь с тобой – как рука и перчатка.
В ответ иранец обреченно мотнул головой.
– Да ниспошлет тебе Аллах жизнь долгую и безмятежную – дольше, чем твоим детям и внукам, – сказал он, прощаясь с американцем.
