Глава 24

– Карл, у меня возникла глупая проблема с бывшими учениками, – поделился Гордон. Поразительно, до чего убогим он умел выглядеть, когда желал показать высшую степень своего страдания. – Даже если мне удается наконец-то выйти на кого-то из них, этот человек ничего не помнит, а если и пытается вспомнить, то все путает. Одна из девушек после Борнхольма успела поучиться еще в пяти народных школах и теперь с трудом различает эти стажировки между собой. Другая, из Литвы – единственная из всех, кто проживает по прежнему адресу, – не знает ни слова по-английски. Каким образом ей удалось провести целых пять месяцев на Борнхольме, для меня настоящая загадка. А адреса! Кроме этой самой литовки, все сменили место жительства, причем переехала и бо́льшая часть их родителей. – Гордон вздохнул. – Абсолютно безнадежное задание ты мне дал, Карл. Те немногие, с которыми мне все же удается поговорить, еще помнят о том деле исключительно из-за назойливости Хаберсота, но и то приводят скудные сведения – что девушку звали Альбертой и что ее обнаружили мертвой, вот и всё. Если говорить начистоту, ее гибель, судя по всему, не оставила в их памяти глубокого следа.

Карл нехотя пробудился. Когда Гордон чесал языком, присутствующим удивительным образом думалось о чем-то совершенно не относящемся к делу.

– Гордон, – сказал Мёрк так громко, что парень вздрогнул. – Тебе надо найти всего лишь одного человека, который помнит тот эпизод и может адекватно рассказать об этом. И как только ты найдешь такого человека, передай трубку Розе, которая разбирает старые допросы учеников. Составить обзор – дело Розы, о’кей? Так что уж постарайся, дружок. Не сомневаюсь, ты сможешь найти нужного человека.

Он покинул Гордона, который склонил голову к самому столу. Ассад легонько похлопал коллегу по спине. Если парень намеревается стать частью команды, придется быстренько взбодриться.

В кабинете Розы обстановка была совершенно иной. Кучи блокнотных листков с какими-то заметками, гора смятых бумажек в мусорной корзине, множество морщин на лбу. Она была занята, и Мёрку совершенно не хотелось ее тревожить.

– Роза, есть какие-нибудь новости из потустороннего мира? – все-таки отважился поинтересоваться он.

Она покачала головой.

– Я начну обзвон вечером, Карл. Как мы уже говорили, у подавляющего большинства этих людей есть более тривиальная работа. Но я тут полистала записи допросов учеников народной школы – и наткнулась на одну весьма любопытную… Думаю, Гордону надо постараться назначить встречу. Почитай-ка сам. Вот стенограмма.

– А ты не могла бы прочесть вслух?

– Карл, давай читай. Иди в свой кабинет, возьми сигаретку и читай. Только не забудь закрыть дверь. Вся эта макулатура Хаберсота и так изрядно провоняла сигаретным дымом.

Карл принюхался, проходя мимо стеллажей. Кроме запаха духов Розы, от которого чесалось в носу и слезились глаза, он ни черта не унюхал.

Положив документ перед собой на стол, Мёрк прикурил сигарету, как и было предложено, и прочитал запись, сделанную Хаберсотом:

Карл остановился. Ему пришла в голову кое-какая мысль. Блин, разве можно быть таким тупицей? Он попытался представить себе Гордона за работой. Боже правый, оказывается, можно!

Мёрк нажал на кнопку интеркома.

– А, так вот что так противно дребезжит! – заорал Ассад в трубку с противоположного конца коридора, оглушив самого себя.

– Ассад, я вовсе не с тобой хотел поговорить. Гордон, ты слышишь? Ты там вообще?

Что-то скрипнуло. Непонятно, что именно – то ли стул, то ли Гордон.

– Я надеюсь, ты запасся списком персональных регистрационных номеров всех учеников, а?

Мёрк сидел и кивал, прекрасно понимая, что Гордон этого не сделал.

– Нет, – подтвердил дурень интуитивную догадку Карла. – В школе сказали, что не могут мне их предоставить.

Карл зажег сигарету, смачно затянувшись. Мать его за ногу да об землю, неужели он никогда не поумнеет?

– Ты что, полный придурок? – заорал Мёрк. – Да это первое, что надо было сделать! Черт возьми, Ассад, расскажи ему, что у него имеется прямой доступ к регистру персональных номеров, и что вообще-то в народной школе ему обязаны предоставить всю информацию по первому требованию. Не говоря уж о том, что он обнаружит все номера в стенограммах допросов Хаберсота, если поищет хорошенько. Скажи ему, чтобы приступал к делу. НЕМЕДЛЕННО, понял?

– Нужно ли мне повторять ему это еще раз, если вы уже все сказали, босс? – заворчал Ассад в трубку.

Карл вновь глубоко затянулся и закашлялся.

– А ты чем занимаешься?

– Думаю над тем, что только что обнаружил. Скоро зайду к тебе с этим.

Карл отпустил кнопку. Какого лешего никто не хочет думать своими мозгами?!

Но он быстро взял себя в руки. Он мог бы спрогнозировать сложившуюся ситуацию.

Покачав головой, Мёрк снова углубился в чтение бумаг Хаберсота.

Карл продолжил чтение. Он не находил в стенограмме ничего, что могло бы его заинтересовать.

Мёрк вновь нажал на кнопку интеркома:

– Роза, можешь зайти ко мне?

– Вообще-то ты и сам мог бы ко мне заглянуть! – раздался ее звучный голос из коридора.

Карл выглянул за дверь – Роза сидела прямо на полу, раздвинув ноги, между которыми громоздилась вся стопка стенограмм.

– Не удобнее было бы читать в кабинете? – полюбопытствовал он, не удостоившись ответа. – Кстати, почему ты решила, что этот допрос представляет для нас какой-то особый интерес? Если не считать того, что он помог мне окончательно убедиться в инфантильности Гордона, не вижу в нем никакой новой информации. Или, может, ты хочешь, чтобы мы созвонились с этой дамой? Вообще-то, судя по стенограмме, не думаю, что нам это нужно. Ей должно быть около шестидесяти двух, уже почти двадцать лет с тех пор прошло – почему она может сейчас вспомнить что-то существенное для нас, если тогда ничего не вспомнила?

– Ты говоришь так, потому что ты мужик. А мужики зачастую настоящие слепцы. Ну-ка, обрати внимание на то, какие примитивные вопросы задает ей Хаберсот. Ты на его месте допрашивал бы ее так же?

– Ну-у… он все-таки не был следователем, но, в общем и целом, думаю, так же.

– А детали, Карл, как насчет деталей?

– Например?

– Послушай, если б к тебе попало это дело, еще по свежим следам, ты наверняка спрашивал бы о многом, что сейчас не приходит тебе в голову; но женщины, несомненно, помнят о таких вещах даже спустя многие годы.

– Детали? Ты имеешь в виду, о самой Альберте? – Карл окинул взглядом плотно загруженные стеллажи с пачками всевозможных бумаг. Как будто у них еще недостаточно деталей для изучения… Он вздохнул. – Ты имеешь в виду обувь, одежду, прическу?

– И это тоже. И кучу всего остального. Несвойственная манера держаться, непривычный макияж… Мелочи, в которых проявляется то, что ощущает женщина в данный момент. Чувства выражаются вот в таких вещах.

Мёрк кивнул. Не поспоришь. В его практике были расследования, когда женщина воспроизводила форму выщипанных бровей другой женщины, но совершенно не помнила, где и при каких обстоятельствах она видела их обладательницу.

– Хм-м… И ты, видимо, хочешь, чтобы мы отыскали Сюнне Веланд и расспросили ее о подобных деталях спустя семнадцать лет?

– Естественно. Сюнне Веланд – натура творческая. Она раскрывала свой креативный потенциал в народной школе, уделяла особое внимание музыке, занималась стекольным ремеслом… Наверняка она подмечала детали во внешности людей.

– Ну и что, если так? Быть может, эти мелочи разъяснят нам, была ли Альберта по-настоящему влюблена или просто развлекалась с этим человеком. Только вот сейчас какая нам разница? Мне кажется, эта нить слишком тонкая.

– Не спорю. Но об этом мы поговорим потом.

– Прекрасно. Ты могла бы заняться еще одним следом в этой истории. Вчера ты упомянула Кнархой в связи с разыскиваемым мужчиной, и это как-то втемяшилось мне в голову. Мы натыкались на это название раньше, так мне показалось.

– Хм-м, да, ты говоришь…

Из кабинета в коридор высунулась взъерошенная голова Ассада; в руках у него была охапка бумаг и, к несчастью, дымящаяся чашка. Будет весело.

– Карл, я нашел! – объявил он, когда они устроились в кабинете Карла. – Мы, наверное, искали что-то типа такого? – Сириец выложил на стол перед шефом несколько листов с какими-то линиями и числами и поставил рядом чашку. – Карл, я тут подумал, что тебе не помешает подкрепиться.

О боже, оказывается, содержимое чашки предназначалось для него!

– И что же это такое?

Запах был совсем не такой, как всегда. Гораздо приятнее.

– Это чай. Суперрецепт. Индийский чай с имбирем. Полезен во всех смыслах. – Ассад с ухмылкой указал себе на промежность.

– Неужели у тебя проблемы с мочеиспусканием? – сыронизировал Карл.

Помощник ткнул его локтем в бок и подмигнул:

– Прошел слух, что Мона тебя разыскивала…

Господь всемогущий, до чего быстро распространяются сплетни! И теперь, значит, ему придется накачать свое либидо странно пахнущим чаем?

– Забудь, Ассад. Мона – давно прочитанная глава.

– А как насчет Кринолины? Кажется, так ее зовут…

– Ты имеешь в виду Кристину… Кстати, да, что насчет нее? Она вернулась к своему бывшему мужу. Не думаю, что твой чудо-чай сможет тут на что-то повлиять.

Ассад пожал плечами.

– Гляди, Кристиан Хаберсот нарисовал план местности с деревом и участком дороги и с велосипедом в кустах. Чертеж требовался достаточно точный, так что, вероятно, он не сам его сделал. Думаю, попросил криминалистов.

Карл покрутил в руках план, внимательно изучая. Да, примерно так и он представлял себе диспозицию.

Ассад протянул ему еще один лист.

– Но сам он все-таки тоже сделал кое-какой рисунок. На нем представлен вертикальный разрез места столкновения и окружающей местности. – Он указал на различные детали, бойко перечислив их. – Как ты можешь заметить, наезд на Альберту был совершен примерно вот здесь, так что в итоге она оказалась на ветвях.

Палец Ассада двигался вдоль кривой линии, прочерченной Хаберсотом. Все выглядело вполне правдоподобно – быть может, чуть резче, чем представлял себе Карл.

– Вот тут, на третьем рисунке, Хаберсот добавил то, что, по его мнению, могло подбросить ее в воздух. Обрати внимание на край этого предмета. Он чуть приподнят и находится под углом на расстоянии всего семи-восьми сантиметров от асфальта.

Мёрк кивнул.

– Да, лопасть, подкинувшая Альберту на дерево, была наверняка прикреплена под углом, тут я могу проследить логический ход его мысли. Но почему она умерла от этого? Мне эта штуковина совсем не кажется смертоносной.

– Карл, а может, она умерла от шока? При выстреле в сердце жертвы умирают на месте под действием шока. Тут наверняка произошло так же.

Мёрк покачал головой.

– Что-то я сомневаюсь. Но если рисунок Хаберсота правильный – а я склонен ему верить, – ее словно сгребло ковшом и забросило на дерево. Несомненно, эта штука могла нанести серьезные травмы и увечья, но опять же: неужели от этого реально умереть?

– Секундочку. – Ассад скрылся за дверью.

Карл посмотрел на чашку. От комбинации слов «либидо» и «Мона» он вдруг ощутил жажду. Маленький глоточек едва ли причинит какой-либо вред.

Мёрк почувствовал в обжигающем паре аромат далеких экзотических берегов и собрался с духом. «Вообще-то вкус довольно деликатный», – подумал он, прежде чем зелье заявило о себе вовсю. Внезапно обнажившиеся шейные артерии, сжавшийся пищевод, нёбный язычок, потерявший всякую чувствительность, адское першение в районе голосовых связок – все это в совокупности заставило его одной рукой инстинктивно схватиться за горло, а второй вцепиться в край стола. Если б в чашке оказалась кислота, реакция вряд ли существенно отличалась бы от продемонстрированной.

Мёрк хотел выругаться, но не мог произнести ни слова; из глаз потоком хлынули слезы, изо рта – слюна, и внезапно его охватило непреодолимое желание отомстить. Но сначала выхлебать несколько ведер ледяной воды.

– Карл, что случилось? – поинтересовался Ассад, вернувшийся с рапортом. – Неужели я переборщил с имбирем?

По словам комиссара полиции Биркедаля, вскрытие показало множественные переломы и внутренние кровотечения, однако ни одна из полученных травм не была серьезной настолько, чтобы повлечь за собой смерть.

Карл подвел итог: «Исходя из результатов вскрытия, было сделано заключение о том, что Альберта была заброшена на дерево еще живой и оставалась таковой довольно долго. В обеих ногах девушки переломаны бедренная и большая берцовая кости, зафиксировано еще несколько переломов, однако ни одно из повреждений не могло послужить причиной смертельного исхода. Во всяком случае, скоропостижного. В течение продолжительного времени девушка висела на дереве вниз головой и потеряла довольно много крови. Не пару литров, но существенный объем».

Мёрк положил рапорт на стол. Альберта провисела на дереве довольно долго. Бедная девочка!

– Что скажешь, Карл? – спросил Ассад.

– Только то, что рисунок Хаберсота, судя по всему, правильный. Ее подбросило наверх, в результате столкновения получены переломы и повреждения внутренних органов, а также несколько ранений на ногах, вследствие чего произошла значительная кровопотеря. То есть смерть наступила от большого количества травм. Время, конечно, тоже сыграло не в ее пользу.

– Какой кошмар, – донесся из коридора голос Розы. – Если б кто-нибудь заметил девушку пораньше, возможно, ее удалось бы спасти.

Она остановилась и о чем-то задумалась, как будто ей в голову пришла новая мысль.

– Что случилось? – обратился к ней Карл.

– Не знаю. Может, все-таки есть какие-то признаки, указывающие на несчастный случай?

– С чего бы это?

– Ну, если убийство было спланировано, преступник наверняка захотел бы удостовериться в том, что жертва мертва и не сможет свидетельствовать против него. Будь вы на месте человека, задумавшего расправиться с девушкой, неужели вы не позаботились бы об этом?

– Я бы позаботился, – поспешил ответить Ассад.

Мёрк нахмурился.

– Ну, Карл, чисто теорети… уф, ну, только если предположить, что такое возможно.

– Спасибо, Ассад, мы поняли. Роза, но машина не притормозила на месте происшествия, так что могло произойти много такого, о чем мы даже не догадываемся. Возможно, водитель остановился чуть дальше на шоссе и вернулся проверить, убита ли Альберта. Возможно, он удостоверился в этом, просто глянув в зеркало заднего вида. Вполне вероятно, убийца находился в таком состоянии, когда логический ход мысли был невозможен. Убийцы нечасто мыслят рационально, Роза, сама знаешь. Так что тут мы не можем знать наверняка.

Он сложил вместе рисунки Хаберсота.

– Ассад, отсканируй материалы и отправь криминалистам. Предупреди их – Лаурсен завтра позвонит, чтобы узнать результат. Договорись с Лаурсеном, он поможет ускорить процесс. Помимо работы над ранее поставленными вопросами, пусть проверят, есть ли архивные материалы по анализу деревянной доски. А еще, если версия Хаберсота о скребке верна, мы хотели бы узнать, какой толщины могла быть эта самая деревянная доска, чтобы не расколоться при столкновении. А также пусть подскажут, можно ли прикрепить подобную доску к бамперу «Фольксвагена», чтобы не оставить следов на кузове машины. Кроме того, основываясь на рисунке Хаберсота и предполагаемой скорости транспортного средства, они могли бы прикинуть, возможно ли такое в принципе, чтобы тело Альберты при ударе не отбросило на лобовое стекло, разбив его на осколки. Наконец, криминалисты могут сделать снимок мужчины у «Фольксвагена» более четким. Естественно, мы будем продолжать поиски фотографа и негатива, с которого сделан этот снимок, но пусть не рассчитывают на это. Лаурсен в курсе почти всего вышесказанного, но нам предстоит еще многое выяснить, так что проинформируй его обо всем, что мы имеем на данный момент… – Мёрк повернулся к Розе: – А ты чего стоишь? У тебя есть еще что-то для меня?

– Карл, я нашла то, что ты искал.

Она выглядела крайне самоуверенно.

– Что ты нашла? Торжественное заявление со стороны убийцы с явками, паролями и чистосердечным признанием собственной вины? – Он рассмеялся.

– Про Кнархой!

– Прекрасно. Что же там с ним?

– Там молодой бойскаут Бьярке Хаберсот копал яму с каким-то мужиком. Помнишь, дурачок со скамейки в Листеде упомянул, что Юна Хаберсот примерно в тот же период стала встречаться с каким-то типом? Где-то недалеко от лабиринта, кажется?

Ассад стоял и кивал, как сумасшедший. Наверняка он записал все это к себе в блокнот.

– Точно, так и было. Только, сдается мне, ты не веришь в то, что они расчищали место для вечернего костра… Попробую догадаться. Ты считаешь, что мать и сын одновременно встречались с человеком из Элене? Видимо, ты разыскала его дневники?

– Забавно, Карл. Теперь я знаю, что это вполне мог быть один и тот же мужчина, только и всего.

Карл придвинулся к столу.

– С чего ты взяла?

– Я ввела название «Кнархой» в «Гугл», но поисковик не выдал ни единого результата. Зато я выяснила, что на Борнхольме целая пропасть лабиринтов, и один из них как раз находится западнее Листеда. Тогда я позвонила в расположенную поблизости художественную галерею, и там мне сказали, что владелец галереи как раз и построил этот самый лабиринт, но лишь в две тысячи шестом году. Холм, на котором находится лабиринт, называется Кнархой. И хозяин выбрал именно это место благодаря его богатой истории. Когда-то, во времена железного века, в этой местности основали поселение под названием Чернозем. Позже здесь было раскопано множество предметов той эпохи, в том числе несколько тысяч «золотых старичков», что указывает на некогда располагавшийся там культовый центр.

– Золотые старички?

– Да, крошечные статуэтки из золота, служившие в качестве жертвенных даров. Сам владелец галереи нашел как-то «солнечный камень». До этого никто не слышал о подобных предметах. Я проверила – все сходится. Так что это действительно особое место.

– Солнечный камень… что еще за чертовщина?

Роза улыбнулась. Она была готова к этому вопросу.

– Это такие кристаллы, которые викинги использовали, чтобы определить точное положение солнца на небе в пасмурную погоду. Тут задействован эффект поляризации солнечных лучей. Я прочитала, что вообще-то и по сей день применяют нечто похожее во время полетов в полярных регионах. Они были совсем не дураки, эти викинги.

– Солнечные камни, викинги, золотые старички… – Карлу было необходимо собраться с мыслями.

– То есть, по-твоему, обнаружена взаимосвязь не только между Юной Хаберсот и человеком, которого мы разыскиваем, но и между интересом, проявленным Кристианом Хаберсотом к оккультным явлениям, и мужчиной из Элене, практиковавшим ночные танцы голышом и все такое прочее. Правильно я тебя понимаю?

– Карл Мёрк, а ты вовсе не такой глупый, как может показаться. К тому же ведь именно ты обратил внимание на Кнархой. И если это тот же самый человек, с которым встречалась Альберта, нам крайне необходимо, чтобы Юна Хаберсот рассказала нам о нем все, что знает.

Карл вновь вздохнул.

– Уф, и даже больше… Я догадываюсь, Роза, к чему все идет, ты совершенно права. Только ты больше не заставишь меня снова отправиться на Борнхольм, чтобы скрутить руки Юне Хаберсот. Может, ты сама жаждешь туда смотаться? Или Ассад?

Нельзя сказать, что коллеги излучали энтузиазм по этому поводу.

Роза пожала плечами:

– Ну ладно, и правда. Тогда пускай она к нам пожалует.

– И как же ты собираешься ее заполучить? Для того, чтобы заставить ее приехать в принудительном порядке, у нас нет никаких возможностей.

– Вообще говоря, Карл, это твои проблемы. Или не ты начальник?

Мёрк схватился за голову. В тот же миг на пороге возник Гордон, храни его Господь, и постучал по дверному косяку. Видимо, скоро коллеги додумаются пригласить в подвал полицейский хор с оркестром Армии Спасения в придачу, чтобы тут вообще не осталось ни единого спокойного уголка.

– Прости, Карл, – извинился Гордон. – Я совсем забыл сказать, но тут звонил какой-то Мортен… Видимо, он когда-то жил у тебя. Он говорит, что Харди не вернулся.

– Что?

– Харди пропал.

Идиоту не хватало только заблеять, и из него вышла бы заправская овца.

– Когда он звонил? – спросил Ассад; он выглядел обеспокоенным.

– Почти два часа назад.

Карл достал мобильный телефон и посмотрел на дисплей. Звук был выключен, от Мортена было получено в общей сложности пятнадцать сообщений и неотвеченных вызовов.

Мёрк перестал дышать.