Вторая машина также взорвалась. Мэри спрятала голову, спасаясь от взрывной волны. Хороший взрыв, мощный! Изабелла оценила.

– Чисто, можете выходить, – раздался голос Ланы.

Они вышли, осматривая поле боя. Обугленные остовы машин горели, перед ними лежало несколько фрагментов тел тех, кто их защищал. Все, что могло остаться после импульса тяжелого деструктора, который со вздохом опускала на землю одна из девчонок. Две телохранительницы по знаку Ланы отправились зачищать то, что осталось, но и так было понятно, что выживших нет. Сколько человек полегло в этой схватке, она боялась считать.

Рядом приземлился оторвавшийся на несколько мгновений второй "Мустанг", из него выпрыгнули две оставшиеся ее телохранительницы, гордо именуемые "группой – три", и Лана поманила их к себе, активируя общий канал:

– Девчонки, я так думаю, вопрос "что делать" неуместен.

Ответом стало молчание.

– Можем рискнуть на одном "Мустанге", – повернулась она к Изабелле, объясняя ситуацию ей. – Но мы не доедем. Поверь. Ребята взялись за нас серьезно, и второго шанса не будет. Включай.

Изабелла включила. Разгерметезировала рукав и нажала на особую точку на вшитом в тело специальном одноразовом передатчике. Просто так передатчик не активировать, она не одну неделю училась его правильно нажимать, но науку эту усвоила. На теле таких четыре, "нулевых" передатчика. На всякий случай. Приятное покалывание сообщило ей, что процесс пошел.

– Мы же, девчонки… – Все лица дружно опустились в землю. – …Мы же должны продержаться. Понимаете, что я имею в виду? ВО ЧТО БЫ ТО НИ СТАЛО. От этого зависит куда больше, чем наши жизни.

Девчонки понимали. Но всем было не по себе. Изабелле тоже.

Всё, Последний Шанс использован. Этот передатчик – мощная штука, несет в себе особый код и действует на всех частотах. Устройства подавления, не дающие им связаться со своими, могут подавить его, но лишь в том случае, если будут подавлять ВСЕ сигналы. Они же оставили для работы некоторые частоты, а значит, сигнал будет принят хоть чем-то из постоянно мониторящих эфир Империи приемных устройств. После чего, буквально через секунду, висящие на орбите корабли первого флота определят ее местонахождение с точностью до метра. Останется только ждать. И надеяться, что войны избежать удастся.

В терминологии корпуса охраняемый объект называется лаконично, "нулевой". Тот, кто вне, кто вроде с ними, но не считается за боевую единицу. И все, что касается этого объекта, так же носит название "нулевого". Так уж исторически сложилось. И если в классификации планетарных тревожных сигналов есть "тревога-один", "тревога-два" и "тревога-три", на которые должны реагировать разные службы в зависимости от кода, то есть "тревога-ноль" обязательная для всех. Потому, что расшифровывается она просто: "Угроза жизни лицу королевской крови". Члену королевской семьи. Это самый мощный и крутой сигнал из всех имеющихся, и просто так в эфир он не дается. Когда она проходила свой экспресс-курс обучения, ей говорили, что за сто лет "тревогу-ноль" включали всего четыре раза, и всегда это были случаи, от которых зависело будущее планеты.

Начиная с королевы Аделлины, все стройматериалы на Венере, живущей в подземельях и под куполами, делались таким образом, чтобы пропускать этот сигнал. Сама королева постаралась, введя это правило на уровне неписаного закона, и даже больше. Как такое возможно технически Изабелла не интересовалась: проходит сигнал, и все. Никакой не проходит, "тревога-один" не проходит, а "тревога-ноль" проходит. Эдакая забота о собственной семье, о ее благополучии в будущем. Венера того времени восстанавливалась после бомбежек, отстраивалась заново, и хитрая задумка первой королевы дала поразительные плоды, невозможные в любой другой исторический период. "Тревога-ноль" работает везде, даже глубоко под землей, даже за обшивками сверхпрочных изолированных зданий. Потому дОма, на Венере, даже будучи, скажем, украденными террористами и спрятанными в неизвестном месте, она с братом и сестрой всегда будут уверены – их найдут. Потому не особо она и волновалась тогда, когда гуляла по городу одна – главное успеть дать сигнал, и через несколько минут кто-нибудь, да приедет ее вызволять.

Но это дома. Здесь же, в Империи, все сложнее. Дело в том, что Аделлина не просто сделала этот сигнал сверхпроникающим, она написала инструкции к спасению, обязательные к исполнению и поныне, для всех служб Венеры, где бы те ни находились. То есть, получив этот сигнал, адмирал Ли первым делом развернет в сторону Форталезы, восьмидесятимиллионного имперского города, пушки своих кораблей, заодно взяв на мушку возможные средства подавления имперских ПКО, приготовит десантную команду, и только потом будет разбираться, что к чему. Плюс, само поместье – все-таки королевский дворец, его охраняют сотни солдат. Там полно оружия, и десантники матери способны оказаться здесь через несколько минут. Полностью при этом наплевав на все договоренности двух стран по поводу применения силы на своей территории. То, что это будет дипломатический скандал – само собой, но если гвардейцы и десантники начнут стрелять в местных полицейских… А они начнут, ведь счет идет на секунды, а маховик дипломатии с последующей отдачей соответствующих приказов "не стрелять" в Империи ничуть не менее громоздкий, чем их собственный…

В общем, "нулевой" сигнал – это однозначно плохо. Именно поэтому она не хотела давать его в эфир, и именно это вынудил сделать ее выстрел из ракетницы одного из полицейских.

– Не дрейфь. – Лана положила руку ей на плечо. – Мы сделали все, что могли, от нас более ничего не зависит. Все в руках богов. – И пошла дальше, раздавая приказы и организуя оборону. Опыт у нее в этом имелся, Изабелла знала, что в юном возрасте та воевала на Марсе на самой настоящей войне, и лучше нее этого не сделает никто. Вокруг них простирались большие бетонные здания технического назначения, какие-то склады, весьма прочные на вид и подходящие для организации укрытий. Людей же, обычно мешающих, не наблюдалось вообще.

– Пошли! – Мамочка подошла и потянула ее прочь, в сторону шлюза… Пардон, ворот в одно из зданий. – Двигаемся, быстро!

– Лана, ты будешь стрелять? В полицейских? – произнесла Изабелла по внутренней линии, когда Мэри юркнула внутрь, проверяя, что там и как. – Мы и так уже убили многих. Те, первые, заслужили, эти же просто отдают свой долг. Это плохо.

– Что ты предлагаешь? – усмехнулась командир ее охраны.

– Может стоит потянуть время, пойти на переговоры? А там прилетят наши и все и решится?

Лана ответила спокойно, с гордостью:

– Ты не права в терминологии, моя дорогая. Здесь имеет место быть нападение на принцессу крови на территории иностранной державы. Как и там. И мне плевать, долг они отдают, или пива пришли попить. Они – нападают, я – защищаю. А насчет переговоров… Те, кто это подстроил, вряд ли будут ждать долго; скорее под шумок переговоров организуют что-то новое. Понимаешь, о чем я? У них в руках армейские стратегические глушители, не думаешь же ты, что это просто так?

Изабелла не думала. Но ее пугала логика Ланы. Первобытная и жестокая. Пока будут гибнуть полицейские, удара с орбиты не последует. Потому будут гибнуть полицейские. И они, девчонки девятого взвода.

– Мамочка, найдите лежбище как можно дальше, – раздался голос командира "Девятки" напоследок.

– Есть! – ответила ведущая ее и чуть ли не тянущая за собой хранительница.