Глава 1. Гром среди ясного неба
Октябрь 2448, Венера, Альфа. Две недели спустя
- Теперь "флажок". И "хоровод". А теперь ногами по кругу. Переворот, и на спине. Вот, отлично! Справились! А теперь давайте все вместе, с музыкой! - командовала Марифе. - Лупе, включай!
Мария Гваделупе, взводный DJ, стоявшая возле проигрывателя, активировала звуковую дорожку. Наш небольшой коллектив как раз вскочил на ноги и сразу же задвигался вновь, заходя на очередной круг, но уже под музыку.
Интересный танец! Движения в нем напоминали метания старинного робота, не знающего, что такое двигательное сглаживание и двигательная психоматрица. Были когда-то давным-давно устройства-хуманы, похожие на человека, могущие выполнять кое-какие его двигательные функции, но их прошивка позволяла делать лишь простейшие движения, не синхронизированные и не сглаженные с остальными; резкие, отрывистые, с виду нелепые, хотя и весьма точно рассчитанные. В основном роботы в то время использовались в производстве, где нужна точность, но плевать на пластичность и любые иные параметры. Потому хуманы были не востребованы, кроме образа в индустрии развлечений. Но со временем люди поняли, что есть огромная ниша использования именно хуманов - в медицине, освоении космоса, для нужд спецподразделений и армии. Да в той же развлекательной индустрии, наконец! Технологический уровень цивилизации к тому моменту подрос, и появилось двигательное сглаживание, приведшее к появлению андроидов, не отличимых издали от человека.
Конечно, век подобных машин так же со временем прошел, робототехника сделала следующий шаг, и еще следующий. В наши дни они используются лишь для задач, в которых оптимальнее использовать именно их, а не специализированных малышей разнообразной аморфной конфигурации. Но образ такого вот старинного устройства под названием "робот" прочно остался в развлекательной индустрии, в её разновидности под названием "уличные танцы".
Сегодня я был в ударе - у меня многое получалось. Если вы думаете, что с подготовкой корпуса и умением танцевать в принципе это легко - вы ошибаетесь. Подготовка - хорошо, прекрасная физическая форма дает преимущества в выполнении различных трюков, прыжков, сальто, фляков и прочих акробатических приемов. Но как сказала Гортензия, этого мало - надо чувствовать музыку, жить ею, а не выполнять алгоритм из стандартных движений. Мои умения, плюс последние достижения и наработки - и вот в уличных танцах я так же "оседлал волну".
Вступление закончилось, началась трюковая часть. Музыка заиграла быстрее, я ускорился вместе с нею, выкладываясь в нечеловечески быстрых и очень эффектных кульбитах, "вытягивая" остальных девчонок, которые в отсутствие подобной физической формы выступали массовкой. Сверхскорость - классный фактор, однако использовать его можно далеко не всегда, только для некоторых трюков. Так что мне приходилось то замедляться, то ускоряться, насилуя сознание. Но вышло красиво - это я чувствовал даже сам.
Девчонки, пришедшие поглазеть на наши потуги, сидящие и стоящие вдоль стенок, тоже были в полном восторге, и когда музыка смолкла, громогласно наперебой заревели.
- Браво! Браво! У вас отлично получается! - донесся до нас голос и хлопки из угла аудитории, со стороны входа, когда крики утихли. Девочки, и те, кто танцевал со мной, и те, что поддерживали морально, услышав этот голос, скукожились, втянули головы в плечи. Несмотря на мои панибратские отношения с её обладательницей, они её боялись до дрожи в коленках. Кстати, эта сеньора с начала лета является еще и куратором одной из вновь прибывших групп, так что в каком-то смысле один из взводов "малышни" мои очередные младшие сёстры.
- Девочки, молодцы! Как это называется? - Сеньора де ла Фуенте, выступающая сегодня еще и в роли оперативной, неспешно подошла к нам, сложив руки на груди. Взгляд её был спокоен, голос расслаблен, но молодежь все равно только что не тряслась.
- Брэйк, - ответил я, видя тенденцию. - Уличный танец.
Вздох, и:
- Нет, конечно, красиво. И к ним претензий нет, Чико. Но объясни, зачем это тебе? - Она показно скривилась. - При твоей нагрузке, да еще занятиям по музыке, да еще ее высочество тебя постоянно дергает... Куда тебе уличные танцы?
- Ищешь дополнительный заработок в Малой Гаване? - с насмешкой продолжила она. - Возможно со своими музыкантами ты там и заработаешь... Со временем. Но насчет девочек огорчу - им не разрешат выходить в город еще долго.
Я пожал плечами.
- Чтобы уметь. К тому же, кто знает, что мне в жизни пригодится? А танец несложный и очень прикольный.
- Это тебе несложный, - фыркнула Марифе. - Без хорошей физической подготовки его не осилишь.
- Лапуль, улыбнуля я, парируя, - ты танго не танцевала. Настоящее. Там и с физической подготовкой просто так ничего не светит.
Девчонки не стали спорить. Они умели танцевать, в Латинской Америке, наверное, только безногие этого не умеют. Но не НАСТОЯЩИЕ танцы.
- Марифе, сколько вы зарабатывали в день? - улыбнулась Катарина "предводителю" этой тусовки. Девочки здесь собрались из разных подразделений, но Мария Фернанда была из её подопечных (и моих "сестер" соответственно). И именно она танцевала в Гаване, когда сбегала из приюта.
- По-разному, сеньора майор, - пожала плечами девчушка.
- А чем больше вам удавалось заработать, щипанием карманов или выступлениями?
Молчание. Глаза всех присутствующих уткнулись в пол.
- Катюш, не цепляйся к девочкам, - одернул я. - Или кто-то забыл, чем промышлял в своё время? - Я подошел к ней, похлопал по плечу, пытаясь полуобнять. - Ну, танцевали девочки. Ну, подворовывали. Для корпуса ведь не важно прошлое. Важно будущее. Не так ли-и-И-И-И!!!... - завыл я.
Она выкрутила мне руку, больно дернув вверх, и подняла с земли выпавший из кисти её игольник.
- И чего тебя вечно к моему игольнику тянет? - картинно вздохнула она. И добавила с покровительством:
- Хуан, тебе еще рано выходить против такой, как я. Занимайся больше.
- Марифе! - вновь обратилась она к Марии Фернанде, нахмурившись. - Почему так плохо нашего мальчика учите? С такой подготовкой его в толпе в момент скрутят!
- Ну, кое-что у него уже начало получаться, - сеньора, - совершенно серьезно ответила девчушка. - Не всё, но многое. Особенно с теми, кто не "работал" в толпе. А против остальных да, рановато...
Я про себя выругался. Разговор профессионалов, блин! И не придерешься.
Катарина восприняла разговор как само собой разумеющееся, словно говорили о сетевом маркетинге пудры и помады:
- Учите его, девочки, учите. Главное, не забывайте, где вы. Та жизнь осталась за воротами, здесь всё по-другому. Малейшее оступление - и вы как минимум вылетите.
- Есть, сеньора майор! - в один голос воскликнули девочки. Не все, но многие.
Катарина улыбнулась.
- Не забывай наш разговор, Чико.
- Есть, сеньора майор! - теперь вытянулся и я.
- Ладно, вольно всем, - махнула она рукой. - Пошли. - Это мне. - Тебя с "улицы" вызывают. Второй раз за полчаса.
- Марина? - напрягся я. Благоверная не осчастливливала меня звонками уже несколько недель, и не сказать, что я по этому поводу огорчался.
- Мама, - покачала она головой. - Но убедительно попросила тебя позвать. А твоей маме отказать я не могу, сам понимаешь!..
Да, маме отказать сложно. Она не девочка какая-то. Да и личные контакты, когда я проходил тестирования и валялся раненый (оба раза), они, похоже, наладили.
- Девчонки, увидимся! - помахал я рукой всем оставшимся, чувствуя в глубине души, что это бравада. Сгодня мы больше не пересечемся. И сказки тоже не будет. Бывает иногда в душе такое предчувствие - сеньора Лопес лучше объяснит подробности. Но вот о причине такого предчувствия мой дар предвидения молчал.
"Наш разговор"... Я поёжился.
Вопрос ломки личного состава в первые два года до Полигона здесь центровой. Многие, очень многие из вновь прибывшего контингента - бродяжки. Многие - воровки. И дать им спуску, значит подставить. Ангелы вышибут любую, кто оступится; под эти цели изначально принимается несколько больше человек, чем останется в штате. К слову, карцеры и рамы для плёток с июня месяца почти не простаивают - я уже не помню развода, чтоб кого-то из "малышни" не наказывали. Но карцеры, кнуты и плетки - ерунда. За настоящие проступки здесь вышибают, а возвращение в родной приют на данном этапе для девочек хуже, чем смерть. Такое там не прощают. И я со своим смягчением прессинга, с человечным к ним отношением, пришелся не ко двору. "Расхолаживаешь девчонок, Чико!" - говорили мне практически все кураторы и оперативные. Я отмахивался от них... Пока не грянуло.
Не буду говорить, что было. Но получилось очень нехорошо. Две девочки решили, что то, что к ним относятся по-человечески, это норма. А норма человеческого отношения для детей улиц... Конечно же проявление слабости. И они показали характер, попытавшись "нагнуть" меня.
Это был мой косяк. И отдать девочек офицерам для выкидывания на улицу я не мог. Да, оступились, но на их месте оступились бы не они одни! Просто их недодавили, и недодавили благодаря мне. Я чуть ли не на коленях умолял Катарину и куратора девочек спустить дело на тормозах, дескать, разберусь, вырулю из ситуации. Обещал, что подобного не повторится. И они пошли навстречу. И Мишель ничего не смогла сделать, хотя хотела - психологи службы вербовки в деле "обламывания рогов" мелюзге весят больше, чем мнение главы "взрослой" части организации.
Я же собрал все четыре взвода пополнения в одной большой аудитории, после чего мои "пятнашки" долго-долго месили провинившихся. Применяли болевые приемы, заставляя испытать муки ада. Ломали морально. И всё это делалось с маской истинного хладнокровия на лице, словно они бездушные механизмы. Ни крики, ни мольбы, ни стоны - ничто не имело действия. И пока одни "пятнашки" ломали собственно девочек, другие внимательно следили, чтобы остальные не отлынивали, наблюдали за экзекуцией, "впитывая" в себя нужную информацию. А отвернуться хотели многие, если не все.
Нет, девочкам ничего не отбили. И не сломали - тут учат, как бить правильно. Но больше, надеюсь, ни у кого из пополнения не возникнет мысли посчитать себя "выше", "круче" других, поставить кого-то на место.
После для оставшихся я рассказал очередную поучительную сказку, сообразно моменту. Где популярно разъяснил, что когда человек к тебе с добром, это не значит, что он "ниже" или слабее. И бедные они будут, если еще хоть раз в жизни сделают ошибку, неправильно оценят посыл, им адресованный. И что вся их уличная иерархия взаимоотношений - пыль, оставшаяся за воротами.
Прошло два месяца, но больше эксцессов не было. Я давал девочкам добро, но на шею садиться они больше не рисковали. Я бы больше сказал, меня боялись. Боялись сильнее, чем Катарину, хотя перед нею вытягивались в струнку, а со мной улыбались и панибратничали. Просто Катарина и другие кураторы приказывали, а я с тем же результатом мило просил.
* * *
Я прошел на терминал связи, и когда зажегся зеленый огонь разрешения, набрал номер.
- Да, мам?
- Сынок, здравствуй! - Голос мамы был не просто взволнованный - на грани истерики. Я моментально напрягся:
- Что случилось?
- Беатрис, твоя девочка... И Марина...
- Что, "и Марина"? - похолодел я, вспомнив, что благоверная не звонила несколько недель. И что до этого момента воспринимал это как благо.
Марине приходилось звонить мне минимум раз-два в неделю по техническим вопросам. То связанным с охраной, то режимом и тестам, что они сдают, а последнее время оповещала насчет здоровья Беатрис. На этом настоял я, и, раз признал отцовство и ответственность, она восприняла отчетность как само собой разумеющееся.
...Господи, у Тигренка срок большой! Опасный!..
- Мам, что случилось? - чуть не закричал я.
- Не знаю. Они не отвечают. Я звонила и одной, и второй - несколько дней. А сегодня решила съездить, мало ли что...
- И?
- И они не пустили меня. Как дура проторчала за порогом.
- Они были дома?
- Да. Марина ответила через дверь, что всё нормально, чтобы я ехала домой. Что просто она не хочет видеть у себя мать королевского убийцы. Если что-то случится - обязательно позвонит, а пока чтобы я... Уходила.
- Хуан, там что-то произошло! - закричала она.
Ну, это уже и так понятно.
...Не хочет видеть у себя дома "мать королевского убийцы"... С моих губ сорвалась трехэтажная тирада в адрес Марины. Но стыдно перед мамой не было.
Немного взяв себя в руки, я вновь выругался, но уже про себя. Да, там что-то произошло, и естественной реакцией моей благоверной стало отрицание. Пусть даже отрицание моей мамы, как ближайшей и единственной родственницы. И плевать ей на мнение остальных членов семьи - я уже убедился, дома строит всех она, и сестру, и родителей - вот такая пробивная девочка. И если захочет чего-то сделать - никто ее не остановит.
...Балбес! Не мог раньше догадаться проверить, всё ли в порядке?! Расслабился, обрадовался, блин!..
- Повиси немного, теперь попробую я.
Без особой надежды на успех я переключился на вторую линию, набрал номер Марины. Изнутри начало запоздало подниматься зло. Маму? Мою маму? Женщину, которая в её сестре души не чает, что эта сучка прекрасно видела своими глазами? Держать на пороге после того, как она, видя их тяжелое материальное положение, отдала им всё, что на сегодняшний день накопила?..
"...Господи, что же случилось-то?" - поразила следующая мысль.
Как и ожидалось, ответа не последовало. Повтор звонка. Параллельно по третьей линии набор стационарного номера квартиры Санчес. Параллельно, по четвертой, номера Беатрис.
Нет ответа. Ни по одной линии. С губ сорвалась еще одна матерная тирада, но уже потише.
Общий сброс и снова номер Марины. Нет ответа.
Я включил навигатор и выбрал в записной книжке номера родителей девчонок - на память их не помнил. Активировал один, потом другой. Нет, тишина. По всем линиям лишь долгие гудки.
Оборвал все каналы, кроме первого:
- Мам, они точно были дома? Обе?
- Думаю, да.
- Думаешь?
- Разговаривала я только с Мариной, но...
- ...Но там же еще и охрана, - продолжила она неуверенно. - Если бы с девочкой что-то случилось, ты узнал бы об этом. А затем и я.
Я вновь выругался. В том-то и дело, что там охрана, а я ничего не знаю.
Ох, огребет сегодня Пантера по мордасям, не взирая но пол и лица...
- Мам, я разберусь, жди, - отрезал я и отключился. Кулаки сжались. Ну, держись, хорошая девочка!
Палец вернул меню навигатора в режим "горячих" иконок. Выбрал оперативную дежурную.
- Катюш, я могу отлучиться по личному вопросу?
Катарина напряглась.
- Что-то случилось?
- Не знаю. Возможно.
Небольшая пауза на раздумья.
- Два часа. И Кассандру с собой возьми. На всякий случай.
Я мысленно покачал головой.
- Не хочу. Поеду один - не маленький. Лучше разреши взять игольник.
Она явно моим мыслям не обрадовалась, но уступила.
- Хорошо. Два часа. На пост сейчас сообщу. Игольник нет, слишком массивный, но можешь взять малокалиберный огнестрел дона Серхио - район там опасный. Только спрячь получше.
- Катарина, ты чудо! - эмоционально воскликнул я. Ну, вот и отлично. - А откуда знаешь про район? Куда я поеду?
На том конце презрительно фыркнули.
- Чико, не держи меня за дуру. А куда еще ты можешь сорваться на ночь глядя?
Выбежав из помещения терминала, я помчался в каюту - переодеваться. Катарина могла меня и не пускать - имела право. Но я тут безвылазно, без увалов, вот и не стала ерепениться. Офицеры они тоже люди.
В противном случае пришлось бы кланяться Мишель, чего делать не хотелось. Нет, белобрысая отпустила бы без вопросов - когда у неё нет ко мне конкретных претензий за конкретный проступок, она палки в колеса не вставляет. Просто не люблю у неё ничего просить.
Мама... После памятного концерта я отвез Тигренка к ней и всё рассказал. Мы долго сидели, пили чай, кофе, сок и все, что у нас нашлось и что можно девочкам в положении. Я краснел и оправдывался - оказывается, я "запамятовал" сказать, что вообще женился, в принципе. А что еще и ребенка заделал...
Мама, конечно, факту моей женитьбы удивилась сильно. И что ребенка ждет сестра жены, а не она сама, её тоже вогнало в ступор. Но из колеи, как боялся, её это не выбило - чувствовался колоссальный жизненный опыт. То же, что мы кувыркались тогда втроем, почему-то вообще послужило оправдывающим фактором. Наверное, как и любой женщине, ей претят мужские шашни за спиной супруг, пусть даже формальных, да еще с их ближайшими родственницами. Ситуация ведь у нас сложилась самая что ни на есть сериальная, и она была горда, что я не поступил, как стандартный киношный подлец-предатель-сердцеед: сделал всё открыто, на виду и с позволения благоверной. Ох уж эта женская логика!
Но всё это прошло лишь информационным фоном к по-настоящему важной новости. Гораздо более важной, чем всё иное, что существует на свете вместе взятое. По её мнению, я мог затрахать хоть всю Венеру, причем одновременно, взяв её половину в жены; главное, что она станет бабушкой, и только это имеет значение. И то, что я, остолоп эдакий, от неё это столько времени скрывал...
...В общем, ввалила она мне по первое число, а потом больше месяца не разговаривала. Зато теперь в её жизни появилась новая глава с новым смыслом. Беатрис моментально превратилась в персону грата; мама несколько раз привечала ее у нас, несколько раз они вместе ходили, что-то покупали. Пару раз заглядывала в гости к семейству Санчес - налаживать контакты. Там она сделала то, что не удалось мне - подружилась с родителями девочек...
...Но вот с Мариной подружиться так и не смогла.
Нет, эта тварь ничего не высказывала, не дерзила, не проявляла неуважения. Но держалась предельно холодно, постоянно это демонстрируя. Чем провинилась мама - не имею ни малейшего понятия, ибо решение идти в корпус и стать ненавидимым ею "королевским убийцей" - это мое решение, она не имеет к нему отношения. Но так вот сложилось.
По подземке ехал весь на нервах, а к дому благоверной почти бежал. Подъезд, лестница... А вот и её дверь. Та самая, которую пару часов назад не открыли моей маме.
Я позвонил, после чего забарабанил-заколотил по ней кулаками, с силой.
Ответили мне не сразу, и только поняв, что я не остановлюсь.
- Хуан, прекрати!
Марина. Еле-еле, но все же слышный голос из-за двери.
Я прекратил, но зарычал:
- Открывай! Бегом!
- Уходи, Хуан! Оставь нас! И больше не возвращайся!
Голос неестественный... Как у зомби. Мне это не понравилось.
Моя вечная спутница попыталась пробиться наружу, но я довольно легко стиснул её в объятиях и затолкнул подальше. Не сейчас.
- Солнышко, будем и дальше кричать через дверь, или откроешь?
Пауза. Раздумья. Наконец:
- Я не открою. Уходи.
- Включи коммутатор, - не сдавался я. - Я хочу поговорить с Беатрис.
- Она не будет с тобой разговаривать! - отрезала благоверная.
- С нею всё в порядке?
- Да. Хуан, уходи!
Терпение лопнуло. Марина, конечно, дура, но не до такой же степени?
Бах! М-да, выбить дверь всё-таки непросто. Пускай это не атмосферный гермозатвор - атмосферные в трущобах стоят только внизу, на входе в подъезд, и то не везде - но я был полон сил и энергии. Еще раз. Бах! И еще! Ногой! Ногой! А теперь плечом с разбега!
Нет, не получается. Разбег, и еще раз... Бум!
Писк коммутатора. Давно бы так! Я замер, принял сигнал.
- Хуан, я вызову гвардию! - зло пригрозили на том конце.
- Я по закону твой супруг. Уверена, что они станут вмешиваться?
Молчание в ответ.
- А если не вызовешь, - усмехнулся я, - в подъезд на разборки тоже вряд ли кто выйдет. Ты сама сказала, обо мне тут уже ходят легенды. А вот твоя репутация пострадает.
Пауза.
- Марин, по-хорошему, открой от греха!
На том конце послышался обреченный вздох.
- Ладно. Только не стучи больше.
Я подождал, пока щелкнул замок и дверь отворилась. С силой толкнул её, чуть не сбив открывавшую мне девушку с ног, влетел внутрь.
- Рассказывай! - безапелляционно зыркнул на неё, сложив на груди руки, ногой прикрывая дверь за собой - достаточно соседям концертов.
Марина... Она была в неадеквате, как я и подозревал. Зрачки бегающие, движения скованные, в глазах... Ужас пополам с отчаянием. Чтобы добиться такого состояния у человека надо приложить много сил. Но еще больше сил надо приложить, чтобы довести до такого хладнокровную прагматичную Пантеру.
Да, она походила на зомби - ходячего запрограммированного человека. В таком состоянии люди способны на абсолютно любой поступок, в зависимости от программы (в её случае самопрограммы). Глядя на неё, держание мамы за порогом вдруг перестало казаться мне чем-то выдающимся.
- Где Беатрис? - Я двинулся в сторону их комнаты. Марина попыталась преградить мне дорогу, в бессмысленных ее глазах вспыхнули сверхновые звезды:
- Нет! Не ходи туда!
- Отойди! - по-человечески прошептал я, не решаясь поступать грубо.
- Я сказала, не ходи! И вообще убирайся. Убирайся отсюда!
Злость, ярость, просыпающиеся друг за другом волнами. И новый приступ бессмысленной и беспощадной ненависти. Ясно, неадекват - он и есть неадекват; сейчас кинется, даже не думая, что делает.
Ну что ж, она не оставила выбора. Я попер вперед, напролом, грубо вынеся Марину дальше в коридор всем весом. Она завизжала, закричала, попыталась ударить меня, но я вновь отпихнул ее, еще сильнее, используя для толчка еще и силу рук. И пока она летела, в прямом смысле слова, вошел в их комнату.
Тигренок сидела на своей кровати, привалившись боком к стене, и смотрела перед собой стеклянным взглядом. Вообще стеклянным, совсем. Каким смотрят люди, обколотые успокоительным. Никаких эмоций, никакого выражения - пустое пронзание пустоты.
Я подошел, сел рядом, попытался взять ее за руку. Прошептал:
- Тигренок!..
Девушка слегка повернула голову, скукожилась. Словно опасаясь, что я её обижу. Но глаза ее более осмысленными не стали - она смотрела сквозь меня, то ли не замечая, то ли не желая замечать.
- Хуан, уходи! - раздался громкий шепот над ухом. - И так тяжело! Только тебя тут не хватало!
- Беатрис, солнце!.. - я попробовал протянуть руку к ее виску... Но Тигренок подалась назад и прикрылась подушкой.
- Не надо, не травмируй её. - Марина останавливающе положила руку мне на плечо. - Пойдем отсюда.
- Что произошло? - прошипел я.
- Пойдем, всё расскажу. Не здесь.
Наконец. Хоть какой-то позитив.
В коридоре стояла мама девочек, нахмуренная и готовая драться, защищая дочь, но настроенная не так враждебно. Санчес-старшая бегло ей бросила:
- Мам, всё нормально.
И потащила меня в кухню. Войдя, закрыла дверь.
- Слушаю, - обратился я. - Что случилось?
- Это всё ты виноват! - прошипела Пантера.
- Виноват в чем? ДА ЧТО В КОНЦЕ КОНЦОВ ПРОИЗОШЛО, МАТЬ ТВОЮ??? - шепотом заорал я, срываясь. Я ведь тоже не железный. А когда молодая девушка сидит с ТАКИМИ глазами...
Видно, моя благоверная от короткой схватки в коридоре немного пришла в себя. Не до конца, но чуть-чуть отпустило. Коротко, но емко произнесла:
- Её изнасиловали.
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы смысл этих слов дошел до сознания.
- Что?
- Беатрис изнасиловали, - повторила Марина с каменным лицом.
- Кто?
- Какие-то бандиты.
- Какие "какие-то бандиты"? - не понял я. Точнее, не хотел понимать. Гнал эти слова, эти мысли от себя прочь, как можно дальше, словно это могло как-то изменить положение вещей. Ярость же, моя вечная спутница, ничем не сдерживаемая, вновь начала подниматься из самых глубин подсознания.
Еще я вдруг понял, что предчувствовал, предвидел этот ответ. Знал его заранее, когда ехал, но так же гнал прочь. Ибо если бы кто-то из девочек ни дай бог погиб, или пострадал, очутился в больнице... Об этом узнал бы, и быстро.
- Не наши. - Благоверная пожала плечами. - Гаучос, точнее не скажу. Одно знаю наверняка, один из них - родственник команданте из Мулифена. (1) Северный Боливарес курирует Акрукс, я даже справки навести не могу.
Я про себя вновь выругался. Бандеры! Только крупного криминала не хватало для полного счастья!
- А охрана?
- Охрана её отбила. - Марина покачала головой. - Спасла. Но опоздала.
- Это всё ты виноват, Хуан! - вновь закричала она, срываясь на слёзы. - Это из-за тебя всё произошло! Если бы не ты, этого бы не было!
- Не было бы? - Зло охватывало сантиметр за сантиметром моего тела. - Откуда ты знаешь? С чего ты уверена в этом? Ты знаешь, кто это сделал? Знаешь, почему?
- Я знаю, что не будь ТЕБЯ, - зарычала она, еле сдерживаясь от спасительной всепоглощающей ненависти, - этого бы не было! Это наш район! Наш квартал! Понятно? И я была бы супругой одного из бригадиров эскадрона - никто бы на двадцать метров не посмел приблизиться к Беатрис! А ты...
...Где же твоя хваленая охрана? Где твои хваленые ангелочки? - язвительно скривилась она, после чего выплюнула:
- Красноперая мразь вы, вот кто! Которая ничего не может, даже своих защитить!
И ты мразь! Ты - особенно, потому, что ты это всё придумал и затеял!..
И тут мои тормоза дали сбой. Каюсь, немножко их приспустил, так как видел перед собой неадекватного человека, но совсем чуть-чуть. Ибо разговаривать с неадекватами можно только так.
Хрясь! По щеке, со всей силы. Голова Марины отлетела в сторону. Хрясь! Еще раз. В другую. Я подскочил, схватил её за горло и приподнял над землей, ощущая дрожь в локтях и коленках.
- Заткнись, сука! - Кажется, я ревел. - Заткнись!
Потихоньку отпускало, пелена перед глазами становилась всё бледнее и бледнее.
- Когда это произошло, сколько времени назад?
Марина пыталась визжать, в глазах ее вновь поселился ужас, но ужас здоровый, естественный. Перед ощутимой, а не мнимой абстрактной угрозой. Тот ужас, который заставляет кровь кипеть адреналином, мобилизуя организм, выводя его из любого, даже очень заторможенного состояния.
- Сколько времени назад это произошло? - грозно повторил я вопрос. - Неделю?
Учитывая ее глубокую депрессию и глаза Тигренка, вполне вероятно. Но ответ Пантеры, которую я всё же опустил на пол, ослабив хватку, меня убил:
- ...Две... Две недели!..
В этот раз моя бестелесная спутница прорвалась сама - ничего приспускать не пришлось. Однако, каким-то чудом, согласно какой-то внутренней установки, кулак полетел не в лицо этой дряни, а в стену у нее над ухом.
БУУУМ!!!
Со стены посыпалось покрытие. Марина, сжавшись и скукожившись, беззвучно ревя, начала оседать на пол, пока не уктнулась лицом в колени.
- ДВЕ НЕДЕЛИ!!! - прошептал я, почувствовав, что отпустило. Вид плачущего беззащитного существа подействовал, словно ледяной душ. Плачущего искренне, избавившись ото всех тормозящих сознание факторов. - Ты еще смеешь меня в чем-то обвинять, гадина, после двух недель молчания??!
- Хуан, не надо! - раздался голос сзади. Я повернул голову - мать семейства. Отрешенно покачал головой.
- Сеньора, всё в порядке. Я уже отошел.
Прислонился к стене рядом с этой дрянью. Тяжело задышал, пытаясь вернуться в строй.
- Что с ребенком?
Вопрос предназначался матери - Марина отвечать была не в состоянии, да я и не хотел с нею разговаривать. - Не спасли?
- Нет. Слишком сильный нервный срыв. Истощение. Беатрис только неделю как дома - лежала в больнице. - Женщина виновато опустила голову. Наверняка она настаивала на том, что хотя бы сообщить мне нужно. Жаль, что некоторые дряни слишком упёртые.
...Только неделю как дома. Бедная Тигренок!..
- Почему ты молчала? - выдавил я Марине. Не зло, скорее с презрением. - Почему ничего не сказала за всё это время?
- Она пыталась защитить сестру, - ответила за нее мать. - Считала, что только она может это сделать.
- И как? Защитила?
Вопрос был риторическим.
- Дура!.. Вот это ты дура, Марина Санчес!.. - отрешенно покачал я головой, прошел и сел за стол. Кажется, отпустило окончательно, и теперь нужно решать проблемы, а не психовать. - Ладно, хорош сидеть мычать! Иди сюда, садись. - Я выдвинул ей стул, по которому приглашающее похлопал. - Будем думать, что делать, а не что было. И вы присаживайтесь, - а это уже ее матери.
- Нет. Я пойду, пожалуй, - покачала головой та. - Хуан, не обижай её. Она может и дура, но у нее были основания делать так, как она сделала.
И убежала. М-да!
Минут через пять Марина села напротив, подперев голову. Слезы лить прекратила, но насупилась. Я всё же её растряс, сейчас передо мной сидела девушка, а не зомби с самопрограммой. Эх, мне бы здесь раньше появиться!..
- Давай еще раз, сначала, - попросил я. - Что произошло. Где, как, кто виноват, кто действующие лица.
И она начала
...Две недели назад Беатрис пошла прогуляться с другом, одноклассником. Этот одноклассник как бы нравился ей раньше (я на укол не прореагировал. В конце концов, тогда, весной, взял ее не девственницей), да и она ему вроде не была безразлична. Но сблизились они уже после того, как обнаружился ее животик. Он... Нет, не подкатил, наоборот. Но именно что наоборот - подошел и предложил стать друзьями, помощь предложил, когда все остальные в классе начали шарахаться. И все эти несколько месяцев исправно помогал, то развлекая, то поддерживая девушку, совсем было морально упавшую духом. Теребил и тормошил, хотя и демонстрировал, что делает это не из-за Великой Любви, а из человеческого сострадания к нуждающемуся ближнему, и у них ничего не будет.
Но никто большего и не требовал. Марина надеялась, что что-то может получиться, но не сейчас, а через время, когда они оба подросли бы, повзрослели, поменяли отношение ко многим вещам. Однако сейчас парню все были просто благодарны. И она отпустила сестру в тот злополучный день в полной уверенности, что ничего с нею не приключится.
Молодежь отправилась гулять в местный развлекательный центр. Кроме стандартных киношек-ресторанов-качелей-каруселей там имелось свое небольшое крытое озерцо и несколько оранжерей, поднимающих настроение, где тихо, милуются влюбленные, а так же гуляют мамаши, как настоящие, так и будущие. Район свой, чужих здесь не бывает, особенно в развлекательном центре; её сестру же многие знали и без этого...
...Но знали только свои. Что в их развлекательном центре забыли полтора десятка подвыпивших и обнюхавшихся дури гаучос... Вопрос еще тот. Да, их банды не конфликтуют, но и не так, чтобы дружат. Они могли заявиться сюда просто так, это вероятно, но Марина по своему опыту почти члена семьи бригадира не верила в это. И то, как гаучос себя повели, только подтверждает ее догадки.
- Они сразу начали цепляться, словно зная, кто перед ними, - пояснила она. - Беатрис чувствовала себя в безопасности и грубо отвечала. Поначалу они над ее выпадами только смеялись, но кто-то попытался ее облапить, и она сказала что-то совсем жуткое для репутации бойца эскадрона.
- И они напали, - продолжил я.
- Почти. Не били, даже не поцарапали, просто скрутили. Парня, одноклассника, того да, избили, а её нет. Хотя, не будь она в положении...
Да, избиение беременной - такое даже наша продажная гвардия не простит. Однако на любую задачу найдется свой алгоритм, нашли его и те уроды.
- Они её скрутили и пытались заставить извиниться. Говоря, мол, ничего не сделаем, если скажешь так-то и так-то. И когда она в ответ плюнула в лицо, самый главный из них, который родственник команданте из Мулифена, дал команду "фас"...
...Дальше перескажу своими словами, ибо речь Марины стала слишком эмоциональной.
Несмотря на положение Беатрис, а точнее, используя его, как изюминку, некую "фишку",девушку принялось насиловать по очереди несколько подонков. По словам медэкспертов, пятеро - сама Беатрис подробности не помнит, для нее происходящее растянулось в один сплошной кошмар. Остальные отказались, типа, всё в порядке с пристрастиями, но прилежно девочку держали за руки и ноги, пока их более притязательные "коллеги" делали свое черное дело.
- А ваш эскадрон? У вас же есть какая-то оперативная боевая группа?
- В том и дело, - Марина одарила меня настолько ненавидящим взглядом, насколько возможно. - С нашими связалась охрана центра. А те связались с гаучос. Но выяснив личность Беатрис, открестились. Дескать, это "красноперая баба", если хотите проблем - сами их потом разгребайте. У меня есть знакомые в эскадроне, я это точно выяснила. Это случилось, когда они еще только приставали, голословно. Когда не скрутили.
- А когда скрутили?
- Выехали. Но не успели. Наша охрана была уже там и вытащила её.
- А эти почему так долго? - в полном отчаянии воскликнул я. Этот вопрос был риторический, ответы на него я собирался найти только утром, но Марина ответила.
- Там никого не было. Они охраняли меня, а не её, такой получили приказ. За ней летел дрон, и... В общем, они среагировали, и даже в нарушение инструкции никого не оставили у нашего подъезда, где их пост, ринувшись туда. Но пока успели...
Ясно. Ехать тут недалеко, но для подонков оказалось достаточно и того времени, что перепало.
...Надо же, пятеро. Получается, подонки спешили? Потыкали по-быстрому, так как знали, что это не просто так, и веселье в любой момент прервут?
- А гвардия? - Я сдержался. Боже, чего мне это стоило, но дыхание выровнялось, хотя костяшки пальцев стали белее штукатурки.
Марина скривилась, будто я заикнулся о пилотируемом полёте к Проксиме Центавра.
- Приехали. Когда всё закончилось, как обычно. Хотя нет, не как обычно. Мои охранники в первую очередь вызвали их - так как спецназ ДБ сюда приехал бы очень нескоро. А они... - Пауза. Теперь костяшки побелели и у неё.- Правда, приехав, развили бурную деятельность, всех взяли, сняли показания всё такое... Но...
Интересное кино. Всех "взяли" только потому, что в деле были замешаны сотрудники наружки департамента безопасности? Побоялись после и так допущенных косяков не сделать остальную положенную работу? И "отмазы" прокатили, никто не был наказан? Неужели всё НАСТОЛЬКО запущено?
Я сидел, переваривал, не верил ушам и поражался, насколько неплохой у меня район. Смог бы я выжить в том же Северном Боливаресе?
Но это был не конец фильма. На следующее утро действо продолжилось, и оказалось, что случившееся - не предел наглости продажных гвардейцев, как и отмороженности местного криминала. Несмотря на то, что в деле участвовали бойцы безопасности, что медики тщательно всё произошедшее зафиксировали и запротоколировали, и казалось, подонкам осталась прямая дорога на венерианскую зону, кукарекать (а такие там только кукарекают) лет пятнадцать, если доживут, девочек начали прессовать. Дело обернули так, что виноватой оказалась сама Беатрис, "пристававшая к парням", на которую повесили все шишки.
Но это было уже выше моих возможностей к восприятию. Выслушав историю в первый раз, я решил взять тайм-аут и разложить информацию по полочкам. А заодно привлечь резервы и ресурсы, на которые гарантированно могу опереться, и которые подскажут реальным советом, что делать дальше, с чего начать.
- Привет. - Я не смотрел на часы, но было явно заполночь. Белобрысая на том конце линии протяжно зевнула.
- Да, Хуан. Я тебя слушаю.
- Ты знала?
Пауза. И абсолютно честное:
- Если ты о Санчес, то да, знала.
- Почему не сказала? - прорычал я, душа свою вечную спутницу.
- А оно мне надо, лезть в это дерьмо? - хмыкнула Мишель. - Без дела не сидела. Утром приедешь ко мне, покажу, что сделала. Но говорить или не говорить тебе - это прерогатива твоей супруги. Законной, Хуан, супруги, которую ты сам притащил к нам с просьбой охранять. Реши вопрос с нею, и уже потом предъявляй претензии.
- Вы наохраняли! - выдавил я, понимая, что не совсем прав. Но Мишель топить меня не стала.
- Это спорный вопрос, но в целом я с тобой не согласна. Просто ты на эмоциях. А вот завтра, когда успокоишься, мы и поговорим.
Пауза. Картинный зевок.
- Ладно, от меня что хочешь? Только я серьезно спрашиваю, давай без глупых претензий?
- Свой взвод, - ответил я совершенно серьезно и без претензий. - В полном составе и с боевым вооружением. Мне лично - свободный выход на всё время проведения операции.
- Операции? - Она довольно хмыкнула. - А вот это по-нашему!
- Но вы же не занимаетесь этим делом, "слили" его. Кто-то же должен его сделать? Да, Санчес - дура, что не сказала, но почему вы сами не подключили административные ресурсы? Её давят какие-то сраные бандюки, а клан Веласкес, королевский клан, сопит в тряпочку?.. Я вообще ничего в жизни не понимаю?
- Об этом мы так же поговорим утром, Хуан, - спокойно отрезала златовласка. Видно к разговору со мной была давно готова. - Просто поверь, мы сделали всё, что МОЖЕМ. Просто можем далеко не всё. В отличие от тебя, гаранта безопасности её и её семьи. Еще что?
Вот стерва! И возразить трудно.
- Еще я хочу поговорить с ее высочеством. Ведь эти вопросы надо задавать ей, а не тебе, неправда ли? Я про административный ресурс.
- Фух, а я уж подумала, что ты совсем дурак, даже несмотря на эмоции! - театрально вздохнула собеседница, и мне захотелось выругаться. - Разумеется, не мне. Я всего лишь глава корпуса телохранителей, всего навсего. Но встречу тебе организую, так и быть. Прямо с утра и жди звонка. Так пойдет?
- Пойдет, - мысленно кивнул я.
- Что еще?
- Пока всё. Но если что понадобится... По твоей линии, - уточнил я, - скажу.
- Тогда до утра. Оперативной сейчас распоряжение отдам. Твои девочки официально отправятся в командировку, для них помощь тебе и твоя безопасность будет боевой задачей. У тебя, считай что с вечера, свободный выход с отменой всех занятий до особого. Алиса утром свяжется сама. Ничего не упустила?
- Нет.
- Ну и хорошо. Тогда до завтра.
Она рассоединилась. Я же активировал другую горящую иконку. И когда мне ответили, сразу озадачил:
- Мам, у тебя есть опыт, как вывести психически травмированную девочку после изнасилования из состояния шока?
Мама молчала секунд пять, после чего уверенно отрезала:
- Еду!
И рассоединилась.
Следующим абонентом стала Кассандра.
- Слушаю? - раздался ее заспанный голосок.
- Будете ехать, захвати из моей тумбочки пару пачек сигарет. Очень нужно.
- Ехать? - не поняла она. Катарина еще не подняла их по тревоге - как раз разговаривает с Мишель. - Куда? И почему две?
- Про запас, - коротко ответил я. - Чую - пригодятся. - Отключился.
Облегченно выдохнув, внимательно оглядел кухню.
- У вас есть чего-нибудь пожрать? Я на базе ужин пропустил...
Марина во время моих переговоров сидела, откинувшись на стену, бесцельно смотря перед собой. После вопроса насчет еды зашевелилась, поднялась. Принялась что-то доставать, разогревать, не спрашивая, буду ли я это. Буду, куда денусь, раз попросил!
Она не верила, что я помогу. Но верить ей было больше не во что, надеяться не на кого, и теплота надежды, несмотря на все усилия сознания, в душе невольно разливалась.
* * *
Первыми приехали девчонки, хотя дворец дальше, чем район космонавтов. Видно, сыграла роль военная выучка, отрепетированный до мелочей подъем по тревоге, разгруженность ночных дорог и собственный "Мустанг", который выделили им для задания.
Сразу оттеснив ото всех Сестренок, я объяснил им боевую задачу и коротко спросил:
- Справитесь?
Мия и Роза переглянулись друг с другом и синхронно кивнули.
- Постараемся, - выдавила унылую улыбку Роза.
- Тогда вперёд!
Открыл им дверь, и они юркнули в комнату к Санчес-младшей. На протесты вышедшей на шум матери семейства коротко бросил:
- Они пережили в детстве нечто подобное с отчимом. Если кому и суждено найти общий язык, то только им.
Та с постановкой вопроса спорить не стала. Развернулась и вновь ушла. Марину же от командования я отстранил, да и ТЕПЕРЬ мне было плевать на её мнение.
Остальных же пригласил на кухню для военного совета. Но только мы разлили кофе, заявилась и мама. Влетела, как ураган:
- Где она? Кто это сделал? Что с малышом?
Вкратце прояснив ситуацию, я отправил её к адресату, понимая, что спихнул с себя всю организационную часть работы. За которую, впрочем, особо не переживал - с такими кадрами, как Мама и Сестренки всё будет в порядке. Вопрос лишь в том, когда у них получится растормошить Тигренка, а не получится ли в принципе.
- Итак? - закурил я долгожданную сигарету, предлагая Марине начинать.
Та вздохнула и повторила рассказ. Причем говорила более уверенно, выверено, не сбиваясь, даже с неким холодком в голосе. Ведь эмоции бьют только в первый раз; второй и последующие накал страстей становится привычным, чего бы разговор ни касался.
- ...Таким образом, они выдвинули нам встречное обвинение в клевете, - подвела она итог рассказу. - И судья принял их иск к рассмотрению. Получается, что мою сестру изнасиловали, она потеряла ребенка, находится в депрессии, а мы еще и будем должны этим подонкам по суду за "клевету в адрес уважаемых членов венерианского общества", - ядовито выдавила она цитату. - Понимаете теперь мое отчаяние?
- Хреновое у тебя отчаяние, - хмыкнул я, выкуривая какую-то по счету сигарету.
Марина скривилась, но спорить не стала. Девчонки же на колкость не обратили внимания.
- Так, для начала ничего вы не будете должны, - взяла слово огненноволосая. - "Встречный иск" - это стандартная пугалка. Тем более, ты сама сказала, подошли и потребовали добровольно отозвать заявление - то есть цели их предельно ясны, как и опасения.
- Возможно. Но почему тогда эти подонки на свободе, хотя столько свидетельств того... Эх!.. - Марина махнула рукой.
Паула кисло скривилась, разъясняя прописные для себя истины юриспруденции.
- Ну, свидетелей не было - сама сказала, разбежались люди, когда почувствовали неладное. Никто не захотел связываться с толпой дюжих неадекватных камаррадос. Съемки камер внутреннего контроля нет... Остаются только данные камер оперативников наружки! Они были приобщены к делу?
Марина пожала плечами.
- Не знаю, но сомневаюсь. Департамент самоотстранился от дела. Точно знаю, ни один безопасник не давал в гвардии показания.
- Откуда? - Это Гюльзар. - Откуда информация? Они сами сказали?
Покачала головой.
- Этот хам и сказал. В лицо. Что департамент умыл руки и нам лучше не ссориться с ними, такими крутыми, а забрать заявление. Пока они добрые.
- Поверить в это высказывание в принципе можно, - потянула красноволосая, задумавшись. - Допустим это так. - Взгляд на меня, я кивнул - да, завтра выясню точно. Но - завтра. - Тогда получается ее слово против их. Если парень написал, что сломал руку, когда споткнулся и они его не били...
Глаза Марины вновь превратились в сверхновые, но быстро потухли, и на шепотом брошенное Гюльзар: "Трус!" - она лишь покачала головой.
- А что вы от него хотите? Они же убьют его, если что.
Я был полностью согласен с такой постановкой вопроса... Но все равно покоробило. Я бы так не поступил, даже зная, что это бесполезно.
Впрочем, с этим парнишкой так же нужно встретиться, прояснить ситуацию. Не нравится он мне что-то. И это совсем не ревность.
- Итак, их слово против её слова, - вновь потянула нить беседы Паула. - Она утверждает, что они ее изнасиловали; они - что она добровольно отдалась, а теперь шантажирует. Следов синяков и борьбы на теле нет...
- Она же беременная! А их достаточно, чтобы блокировать ее быстро и без следов! - Это я.
Паула покачала головой.
- Не важно. Следов нет, а значит, недоказуемо. Теоретически.
- А практически? Если предположить, что департамент "умыл руки"?
Ее губы тронула трагическая усмешка.
- Тогда любой КУПЛЕННЫЙ судья может сделать всё, что угодно, Хуан. Принять любое решение. И мы ничего не сделаем в ответ.
- Звучит всё грустно, - произнесла Кассандра, тщетно пытающаяся въехать в хитросплетения венерианского правосудия. - Но так понимаю, это будет, если мы ПОЗВОЛИМ ситуации идти по этому сценарию? Правильно?
- Правильно, - кивнула Паула. - Весь вопрос в том, что мы реально можем сделать без привлечения тяжелой артиллерии, и какую именно артиллерию привлекать, если у нас не получится. Не стоит нас переоценивать. Бандеры не какие-то банды с района, это серьезный теневой бизнес с серьезными людьми.
...Не нравится мне молчание клана, Хуан, - покачала она головой, передавая глазами посыл, полный тревоги. - Веласкесы могут закатать в пенобетон любого хефе, любую бандеру, дай только повод. И если не делают этого, позволяют мелким чинушам на местах, даже не регионального, а территориального уровня, прессовать охраняемых ими персон...
- В таком случае, план такой, - вздохнул я и подался вперед, завихривая перед собой большую планшетку. - Первое - гвардия. Надо посетить их, посмотреть, чем дышат. Далее, развлекательный центр. Хочу порасспрашивать ребятишек из охраны о случившемся. После, если получится, судья - но на судью нужен выход. Затем, думаю, позвонит ее высочество или Мишель, покатаемся туда, а после...
Из груди вырвался облегченный, и одновременно обреченный вздох.
- ...А после у нас будет минимально четкое представление, что же, блин, происходит и что делать дальше. Вот тогда к этому вопросу и вернемся. А пока давайте спать, завтра... Сегодня рано вставать.
Марин, мы в машину, коммутатор не выключай - с утра разбудим, - бросил благоверной я. - Перед гвардией думаю заехать кое-кого навестить, покажешь, где это. Всё, мы пошли.
Я встал и направился к двери. Есть, отчаяние в глазах сеньориты Санчес сменилось надеждой, пусть пока и не особенно сильной. Но не всё сразу. А что за хрень происходит... Мы выясним. Обязательно выясним! И эти гаучос, охрана, судьи, гвардейцы и кто там еще стоит за этим делом, не раз взвоют, что связались.
Но утро вечера мудренее.
