Глава 18
О том, что нельзя терять бдительность, если у тебя есть враги, и о похищении
До сессии и окончания учебного года оставались считаные дни, а для кого-то это вообще были последние, выпускные, экзамены. Так что мы с головой погрузились в учебу. Даже Горыныча реже стали навещать, поскольку времени не оставалось. Фантом обижался и ворчал, сердито выдыхая дым из всех ноздрей, но…
– Зато уже совсем скоро появятся малыши, – утешила я его. – Будешь нянем.
– Каким таким нянем?! – возмутилась средняя голова.
– Мы так не договаривались! – поддержала его левая.
– Папа мы! – важно заявила правая. – Папа раз, папа два, папа три!
– Да! Точно! – закивали две другие.
– Хорошо-хорошо! – согласилась я. – Мы с Карелом не возражаем. Вы будете папой, а мы…
– А вы, так и быть, можете поработать нянями! – вылупились на меня шесть огромных круглых глаз, ожидая возражений.
– Ладно, – хмыкнул напарник и потащил меня к выходу.
В один из жарких вечеров я возвращалась в школу после урока пластики у танцовщицы. Мадам сегодня была не в духе и всю душу из меня вынула, заставляя по сто раз отрабатывать движение, которое, как она считала, мне не удается. Поэтому я брела, едва переставляя ноги, совершенно не глядя по сторонам. До ВШБ было уже недалеко, но я решила свернуть и зайти за морсом или лимонадом, чтобы отнести в общежитие. Внезапно свалившаяся жара душила, расплавляя мозг. А ведь нужно еще посидеть над учебниками.
– Госпожа! Госпожа! – окликнул меня женский голос из сумрачного переулка. – Помогите, пожалуйста, тут кошку привязали…
– Что? – устало вгляделась я в том направлении.
– Кошку запутали чем-то, а я плохо вижу в темноте и никак не могу ей лапки развязать, – пояснила женщина.
И точно, раздалось жалобное мяуканье, шипение и болезненный возглас, так как животное, похоже, вцепилось в руки спасительницы когтями. Обреченно вздохнув, я откинула косу на спину и побрела на помощь. Пройдя немного вперед, увидела сидящую на корточках бедно одетую женщину средних лет, которая придерживала худую кошку.
– Что тут? – присела я рядом и зажгла маленький пульсар над головой, чтобы осветить картину.
– Да не знаю я, госпожа. Шла мимо, а тут вот… – затараторила горожанка и встала. – Вы ведь магичка, может, вам удастся ее выпутать? А то она мне все руки уже разодрала. А я не могу проволоку снять с лапок…
– Сейчас. – Я наклонилась ниже, чтобы рассмотреть, чем связана кошка.
А в следующую секунду мой затылок взорвался болью, и в глазах померкло.
Очнулась я оттого, что в голове словно отбойный молоток работал. Во рту пересохло и ощущался мерзкий горький привкус, руки и ноги затекли, в шею впивалось что-то твердое, а глаза оказались туго завязаны. Я попыталась выпрямиться, но… Та-а-ак! Последнее, что я помню, это облезлая худая кошка, глядящая на меня круглыми испуганными глазами, женщина за спиной, которая до того пыталась это животное выпутать…
Ну и ну. Меня похитили, что ли? Совсем спятили: мага и ведьму оглушить и украсть? Ну погодите! Сейчас я…
Никакого «сейчас» не произошло. Сколько ни пыталась призвать силу, все было впустую. Я чувствовала себя так, как когда-то дома, на Земле, когда была обычным человеком без малейшей искры магического дара.
Лежала я на чем-то холодном и твердом, судя по ощущениям – на каменном полу, и все тело уже заледенело. Выпрямиться или распутаться не было ни малейшей возможности, так как меня обмотали веревкой, превратив в подобие гусеницы, для верности еще связав щиколотки и кисти рук отдельно. Снять повязку с глаз тоже не удалось, я только щеку ободрала и едва не вырвала с мясом сережку из уха, ерзая головой по шероховатому полу в надежде, что так удастся освободиться и осмотреться.
Внезапно прозвучали тяжелые шаги, потом скрежет поворачиваемого ключа и скрип несмазанных дверных петель.
– Ну что? Очухалась? – насмешливо спросил подошедший ко мне мужчина.
– Вы кто? – хрипло спросила я и закашлялась. – Жить надоело?
– Молчи, тварь! – прозвучал грубый ответ, а потом я задохнулась от боли, так как этот гад пнул меня.
С минуту я пыталась отдышаться, чувствуя на себе тяжелый ненавидящий взгляд.
– Можешь не трепыхаться, гадина, – хмыкнул мужик. – Все равно ничего не выйдет. Антимагический ошейник, плюс в тебя влили блокирующий отвар.
– И зачем же все вместе? – поинтересовалась я, снова получив возможность говорить.
– А чтобы с гарантией. Можешь забыть про свои штучки, а совсем скоро мы тебя вывезем и упокоим.
– И чем же я вам не угодила? – попыталась я прощупать почву.
– Всем! Нечего было лезть куда не надо. Каждый зарабатывает как может, а из-за тебя мы понесли такие убытки, что тебе и не снилось. Из-за твоих чар невозможно вскрыть ни одно доходное место, – пояснил он, догадавшись, что я не понимаю.
– И вы вместо воровства и грабежа решили пойти на убийство?
– А кто тебе сказал, что мы раньше этого гнушались? – расхохотался мой собеседник.
– Почему же сразу не убили? Смысл похищать и держать здесь, раз собираетесь от меня избавиться? – задала я вопрос, который, возможно, не стоило бы озвучивать, а то вдруг они тоже так решат. Но хотелось понять: чего ждать, чего бояться?
– А это не тебе решать, ведьма. Кто надо с тобой побеседует, помилуется… Девка ты красивая, а там уж и…
– Уроды! – выплюнула я и тут же снова получила ногой в живот.
– Заткнись! Нам нужны гарантии, что ты точно сдохнешь и даже после смерти ничего никому не скажешь. Отравить тебя не удалось, а оставлять на улицах твой труп чревато. Вы, маги, неизвестно на что способны. Еще не хватало, чтобы тебя потом некромант поднял, а ты ему все сообщила.
– Для того чтобы что-то сообщить, нужно это «что-то» знать, – пробормотала я и уже громче добавила: – Но вот в одном вы правы, покоя вам от меня не видать. Я не я буду, если до скончания веков не стану являться к вам призраком и отравлять вашу никчемную жизнь.
Мне сначала вновь прилетел пинок в живот, но потом похититель явно призадумался. Похоже, о магии он знал не так чтобы много, а потому мог мне поверить.
– Все из-за вас, магов проклятущих! – процедил он. – Приличным людям никакой жизни!
– Приличным? – отдышавшись, фыркнула я. – Да, кстати. Вы своему боссу передайте, что я, пока была в Академии ведьм на практике, освоила там одно чудесное проклятие. Насильник… гм… перестанет быть насильником, как только попытается снасильничать. Уж простите за невольный каламбур.
– Чё? – явно не понял мужик.
– Отсохнет всё под самый корень, – вежливо пояснила я. – Вы же понимаете, любезный, что я не могла оставить без внимания такое чудесное проклятие? Работа у меня опасная, девушка я одинокая… Так что, ежели вашему боссу ценное хозяйство дорого, пусть держит его в штанах.
– Брешешь!
– Думаю, он тоже захочет убедиться, не обманываю ли я. Кто его доверенное лицо? Вы? Хорошо подумайте, что вам дороже: доказать преданность хозяину или остаться мужчиной. Судя по голосу, вам не больше сорока, так что мужская сила еще может пригодиться.
– …!…!…!
Узнала много новых интересных слов. Несмотря на ситуацию, мои врожденные любознательность и вредность даже хотели попросить повторить еще раз помедленнее и выдать мне бумагу с карандашом. Такое нигде не услышишь, а ругаться нужно уметь.
Оставшись в одиночестве, я вновь принялась елозить головой по полу, чтобы попытаться стащить с глаз повязку. Впрочем, безуспешно.
Не знаю, сколько времени прошло, но я успела выдохнуться, покататься по полу, замерзнуть как собака, обругать всё и всех, особенно себя за глупость. Представляю, что сказала бы Аннушка. Наверняка нечто вроде: «Золотова, вы утомили меня своей способностью влипать в неприятности. Неужели нельзя было повесить на себя щит от физического воздействия? Чему, спрашивается, вы три года учились?»
Хороший вопрос, кстати. Училась я отлично, а попалась как последняя лохушка на приманку в виде добросердечной женщины, спасающей кошку…
Боль в голове и от ударов сволочного похитителя уже прошла, полагаю благодаря тому, что магистр Кариборо поделилась со мной своей кровью. Она ведь обещала, что регенерация у меня теперь будет быстрая. Только вот все тело затекло и одеревенело, да муки – не совести, нет – а осознания собственной глупости грызли и не давали покоя.
Интересно, когда же явится по мою душу главарь?
Но гораздо раньше я услышала хлопанье крыльев за окном. Опаньки! Так тут есть окно? И где?
Я навострила уши, пытаясь на слух определить, откуда доносятся звуки. Вот птица села, скрежет коготков, попискивание… Снова шуршание когтей, но уже не птичьих… Когда мне в руки ткнулся чей-то нос, я едва не заорала с перепугу. Крысы? Мамочки!
Сердце колотилось как сумасшедшее, а мысли в панике метались в голове, не давая сосредоточиться и разобраться в ситуации. Сквозь гул крови в ушах я снова услышала хлопанье крыльев и последующее шуршание. А потом моей щеки коснулась чья-то мордочка, щекоча усами.
– Ну здравствуй, инфаркт! – прошептала я непослушными губами, пытаясь понять, почему крысы не кусаются.
А потом то существо, что щекотало мою щеку усиками, посопело и принялось стаскивать с моих глаз повязку. Что? Меня спасают, что ли? Но кто?!
Когда полоса ткани спала с моего лица, я проморгалась и уставилась в чьи-то блестящие веселые бусинки глаз.
– Машка?! – выдохнула я, когда опознала зверушку в темноте. – Но как?!
Ответа я, разумеется, не дождалась. Фамильяр Мальдина лизнула меня в щеку и скользнула на помощь Шурику, который активно грыз веревки на моих запястьях. А на фоне освещаемого лунами ночного неба виднелся силуэт ворона.
Полностью освободив меня, оба мангуста пофыркали, потыкались носиками в мои руки, после чего вцепились зубками в веревки и поволокли их к стене. Я двигаться пока не могла, поэтому беспомощно наблюдала за тем, как Шурик вскарабкался к решеткам окна и передал мои путы ворону. Тот взял веревку клювом и взлетел, выволакивая ее за собой. Та же участь постигла остальные куски, только с ними помогал второй ворон.
Фамильяр Гастона проскользнул сквозь узкую щель между прутьями, а я позвала шепотом, останавливая второго зверька:
– Машка, погоди!
Мангуста обернулась и быстро подбежала к моему лицу, внимательно уставившись мне в глаза.
– Мальдин, ты меня слышишь? – спросила я, ожидая хоть какого-то сигнала, что друг видит меня через своего фамильяра.
Машкины глаза чуть затуманились, и через секунду я видела уже осмысленный серьезный взгляд человека.
– Мальдин, слушай внимательно! – заторопилась я. – На меня надели антимагический ошейник и напоили блокирующим зельем. Сама я не выберусь и вам ничем помочь не смогу. Скоро сюда должен заявиться главарь этих разбойников, хочет со мной лично поквитаться за то, что я… – рассказав всё, что узнала и что произошло, я отпустила мангуста.
Как только в теле возобновился кровоток, скрипя зубами и постанывая, принялась разминать руки и восстанавливать двигательные функции конечностей. А когда стала приглаживать растрепанные спутанные волосы, обнаружила, что на затылке они слиплись от крови. Вот… твари! Рассекли мне скальп… Если бы не моя нынешняя «неубиваемость», то черта с два я бы очнулась. Как ни странно, ничего не болело и не беспокоило, хотя тот гаденыш пинал меня, не сдерживая сил. Не знаю насчет сломанных ребер, но наверняка отбил мне что-то из внутренних органов, а я ничего… бодрячком. Надо будет купить Аннушке цветы и большую коробку самых вкусных конфет в благодарность за ее щедрость и доброту. Не каждый маг решится дать хоть каплю своей крови кому-то постороннему, а она меня спасла.
Затем я проверила свои амулеты и украшения.
– !.. – злобно прошипела я, обнаружив, что с меня сняли всё, что снималось.
Накопители, фенечки, кулон, даже значок школы и то содрали. Не смогли стащить лишь сережки, уж не знаю почему, и два кольца – помолвочное и определяющее яды. Хорошо хоть уши и пальцы мне не отрубили, а то с них сталось бы. Разумеется, забрали и оружие. Даже шпильки и заколки из волос вытащили.
Затем пришла очередь разобраться с антимагическим ошейником. Голыми руками его было не вскрыть, а у меня не осталось даже самой плохонькой булавки или шпильки. Похитители перестраховались и все уволокли.
Как только я смогла встать, прошлась по своей камере, ощупывая стены. Подергала запертую дверь, подошла к зарешеченному окошку, расположенному под потолком. Что делать дальше, было неясно, кроме как сидеть тихо, пока меня не спасут.
А хотя…
Быстро стащив правый сапог, я вынула стельку, под которой у меня была припрятана одна отмычка, являющаяся универсальной, по словам продавца. Хотя сейчас и было уже тепло, я предпочитала по городу в вечерние часы передвигаться в обуви, позволяющей при необходимости ездить верхом. Ведь все зачаровано так, что в мороз не холодно, в зной не жарко. А мои туфли для занятий хранились в доме преподавательницы. Она не возражала, так что нам обеим было вполне удобно.
Вот сейчас и проверим, насколько отмычка из Дарколи универсальна… Какое-то время я возилась с замком, пытаясь его открыть, а когда он щелкнул, осторожно приоткрыла дверь и выглянула в щелочку. Темный коридор был пуст, но издалека доносились неразборчивые мужские голоса и грубый смех. Определить, сколько там точно народа, мне не удалось, и пробираться к выходу самостоятельно я сочла неразумным, учитывая, что без оружия и магии я как боевая единица – полный ноль. Только тумаков получу и продемонстрирую, что уже не связана. Ведь спеленают заново, а мангусты уже убежали, развязать меня во второй раз будет некому.
Осмыслив все это, я закрыла дверь и, пошерудив в замке, заперла ее. Отмычка вернулась на свое место под стелькой в сапоге, а я принялась ожидать спасителей.
Ждать пришлось около часа. Небо начало окрашиваться румянцем, когда снаружи послышались голоса и тяжелые уверенные шаги. Я с невинным видом встала у стеночки рядом с дверью, сложила руки на груди и принялась ждать встречи лицом к лицу с главарем банды.
– Ну что, ве… – прозвучал насмешливый вопрос вошедшего мужчины. – Что за ррыгр?! Где она?
– Кто?! – уточнил тот мужик, что бил меня. Я узнала его по голосу. —!.. Сбежала!
Загрохотали сапоги, мой первый собеседник в этом недружелюбном месте рванул куда-то, и лишь тогда я негромко кашлянула.
– Что?! – пружиной подпрыгнул и обернулся ко мне большой босс.
– Привет, – поздоровалась я и чуть помахала ладонью.
– Освободилась! – хмыкнул молодой, довольно привлекательный мужчина, одетый в пижонистый аляповатый наряд.
– Чуть-чуть, – вежливо улыбнулась я и подцепила указательным пальцем ошейник. – Знаете, это очень некрасиво надевать на девушку такое вульгарное украшение. У вас плохой вкус, господин?..
– Можешь звать меня Красавчик Жан, – изобразил он мне приветливую улыбку. И я бы поверила в то, что он со мной флиртует, если бы не его глаза: два дула винтовки. Того и гляди – убьет.
Но все равно я невольно прыснула от смеха. Блин! Красавчик Жан!
– Что смешного? – поднял он одну бровь и сделал крошечный шажочек в мою сторону.
– Нет-нет! – выставила я перед собой обе ладошки. – Ничего! Абсолютно ничего! Но вы лучше не приближайтесь, Жан. Я девушка нервная, вспыльчивая, а сейчас еще и расстроенная вашим негостеприимством.
– И что же ты можешь без магии и оружия? – сделал он второй шажок.
– Ох, да на что только не способны люди, загнанные в угол, – утрированно печально вздохнула я и, в свою очередь, сделала скользящий шаг в сторону вдоль стены, чтобы восстановить прежнее расстояние между нами.
– Например? – И движение в мою сторону.
– Как минимум покусаю, и вам потом придется делать уколы от бешенства. Сорок штук и все в живот. – И мое перемещение вдоль стены.
– Ты же не собака! – И ухмылка во весь рот.
– Я хуже, Жан. Я ведьма! – И моя гримаска с закатыванием глаз.
– Ведьма без способностей – это обычная баба. А с ними у нас разговор короткий.
– Тоже верно, но мы, ведьмы, народ предусмотрительный. Ваш приятель передал, что вас ожидает, если вздумаете продемонстрировать мне свои мужские способности?
– Передал. Только я не верю. – И снова шаг ко мне.
– Доверяй, но проверяй… Верь не верь… – поцокала я языком и отступила. – Вы ведь не маг, Жан. И уж тем более не ведьма. Откуда вам знать, на что я способна?
– Без своей магии? Да ни на что. – И быстрый взгляд на мои руки.
– Вы уверены, Жан? Вас не смущает то, что меня оставили тут на полу, связанную по рукам и ногам, с сотрясением мозга и дыркой в голове, а встретила вас вполне здоровая и не связанная девушка?
– Смущает, – перестал улыбаться главарь, и из его глаз исчезла напускная доброжелательность. – И где же веревки?
– Фьюить! – развела я руками. – Были, а потом – раз! – и нету.
– Ну что ж… – В пальцах Жана вдруг появился кинжал, который он, похоже, вытряхнул из рукава камзола. Я не успела уловить это движение. – Тогда нам не стоит затягивать нашу, несомненно, любезную беседу, Кира.
– Отчего же? – тянула я время, так как почему-то никто из друзей меня не спасал, и это откровенно напрягало.
– Дела, дорогая, дела, – осклабился мужик и рванул в мою сторону.
А я от него. Особо бегать по маленькой камере было негде, так что мне не оставалось ничего иного, как извернуться, пригнуться и кувыркнуться ему под колени, сбивая с ног. Дальше мы катались по полу. Так как кинжал улетел в сторону, то Жан пытался до него дотянуться, я старалась ему в этом помешать, параллельно кусаясь, как бешеная белка, и царапаясь, как не менее бешеная кошка. А он, в свою очередь, отбивался, стараясь врезать мне по лицу…
При этом вслух я шипела проклятия. Не прокляну, так хоть напугаю.
