Глава 4. Встреча
– Через полчаса сдаем, – оповестил Дерен Маккалич.
Мужчина сидел на преподавательским месте, по-хозяйски закинув ноги на стол, и увлеченно разгадывал кроссворд на последней страничке «Вестника трупоеда». Следить за обучающимися нужды не было – в аудитории и так царила мертвая тишина, нарушаемая жалобными вздохами идущих ко дну двоечников, шелестом страниц да хлопаньем крыльев каменной горгульи.
Ведь, в отличие от Маккалича, Гуля бдела.
Она важно вышагивала вдоль рядов, изымала шпоры, взлетала, заглядывала через плечо в работы пишущих проверочный экзамен и периодически мотивировала кого-нибудь громким и жизнеутверждающим: «Болван!»
Кинув затравленный взгляд на каменную вреднулю, я осторожно сунула в обшлаг сапога маленький квадратик шпоры, где были указаны основные даты битв Последнего союза, и принялась перепроверять сделанное.
Письменный проверочный экзамен состоял из трех частей: теста по общим предметам, десяти магических задачек и ответов на теоретические вопросы. И если с первой частью проблем не возникло, из десяти задач второй я со скрипом решила четыре с половиной примера, то вот в третьей части откровенно поплыла.
Трясущаяся от страха быть пойманной с поличным, я с максимальной грацией и ловкостью, на которую способны только оборотни, потянулась к заготовленным шпорам.
Хорошо, что они у меня вообще есть! А то ведь вчера, возвращаясь с общественных работ, я решила подзабить на подготовку. Старательно лелея в сознании мечту прийти и завалиться спать, дошла до общежития, поднялась к себе на этаж и нос к носу столкнулась с Аделаром.
– Куда это ты? – тормознул меня младший брат Кики.
Наши уже с самого обеда грустили над учебниками, пытаясь зазубрить то, что должны были понять в прошлом году. И хорошо, что мы всего лишь второй курс! Какой ажиотаж творился среди выпускников, страшно даже представить. Но, честно говоря, уставшей парде от этого было ничуть не легче.
Мысленно застонав и почувствовав себя великой мученицей, я жалобно заканючила:
– Аделарчик, миленький… Я дико устала, поэтому зубрить не буду…
Отличник недовольно нахмурился и упрямо покачал головой:
– Еще чего! У нас экзамен на носу, поэтому засунь «устала» в глубины души – и шагом марш заниматься!
В этот раз я застонала вслух, но рысенок был непреклонен в своем решении. Несмотря на то, что он был младше нас с Кики, парень почему-то считал, что это нам обеим необходимы его покровительство и забота.
– Идем, – беря меня под руку и настойчиво уводя от дверей общежития, сказал Аделар. – Сейчас выпьешь двойную порцию ситрея и будешь как огурчик…
Но даже три кувшина этого напитка, способствующего ясности ума и бодрости, не подарили черной кошечке желания заниматься.
Под неусыпным оком Аделара я все-таки накатала парочку шпор по темам, в которых совершенно не разбиралась, и (хвала кошачьим богам!) мне как раз попался один из этих вопросов.
Учиться я не то чтобы не любила, просто стремления не было. Самой частой отметкой, появляющейся напротив моей фамилии в журнале, был крепкий трояк (за исключением, конечно же, моих любимых «Магии крови», «Существования после смерти» и физкультуры).
Пробежав глазами работу, я поняла, что худо-бедно, но экзамен сдам – в этом сомнений не было. Тревожило другое. По итогам проверки обучающихся распределят на факультеты, а мне не хотелось терять друзей. И если без дружбы Аделара и Шархая я еще проживу, то вот отсутствие в моей жизни модницы Кики станет ощутимым ударом.
Именно поэтому, вчитываясь в свой неровный мелкий почерк, я всерьез переживала: а будет ли этого достаточно, чтобы остаться?
– Десять минут до сдачи, – сверяясь с наручными часами, объявил Маккалич.
Я подняла голову и огляделась. Кики старательно что-то дописывала, Шархай остервенело грыз кончик ручки, пытаясь вспомнить ответ, Аделар перепроверял работу… И ладно бы свою! Судя по довольному выражению на смазливой морде Джерома, младший брат Кики вносил исправления в ответы Светлого принца.
И куда только Гуля смотрит?!
– О чем замечталась, кошечка? – запрыгивая на парту, ехидно спросила горгулья. – Закончила? – сунула свой любопытный нос крылатая. – Вот и чудненько. Иди, а то тебя ректор уже заждался.
Я глянула на каменную статуэтку и пару раз удивленно моргнула.
– Зачем?
– Ждут тебя, – отмахнулась горгулья, подпрыгнула и взлетела. – Обучающийся Веласкес, верните наследнику работу. Его котелок тоже должен варить, а не только улыбаться.
Ух ты! А справедливость в этом мире все-таки существует.
Победно улыбнувшись, я быстро собралась, встала и пошла к выходу.
М-м-м… Чудесный день!
На улице светило достаточно редкое в это время года солнышко, и на душе разом стало веселее. Вызов ректора не тревожил. Скорее всего, он хотел поговорить по поводу вчерашнего. Возможно, попросит не упоминать при других обучающихся о ларе, покровительствующем мышам.
Спокойная и жизнерадостная, я с широкой улыбкой поднялась к ректору и только теперь почувствовала запах оборотня, которого здесь не могло быть. Запах опавшей листвы, свежей крови и корицы… Удивительное сочетание! Так пах только один кот на моей памяти. Тот, с кем я еще не была готова встретиться.
Вот тебе и «чудесный день»!
Опустившись прямо на последнюю ступеньку лестницы, я схватилась руками за голову, лихорадочно соображая, что делать дальше. Малодушно сбежать, как я это сделала в прошлый раз, не получится. Закрытые двери не помеха, он уже тоже почувствовал меня. Побег будет лишь провокацией инстинктов хищника.
Покусанный каннис, ну почему именно сейчас? Все же было так хорошо! Я почти поверила, что нахожусь в относительной безопасности, немного расслабилась…
Ректор! Кошачьи боги, во всем виноват ректор!
Это Варениус знал причину моего здесь появления, но не Итон-Бенедикт… Что, если, сам того не осознавая, новый ректор выдал мое местоположение?
Словно в ответ на мои мысли дверь в кабинет ректора скрипнула, и на площадку вышел Итон-Бенедикт.
– Вейрис, вы в порядке?
Я отрицательно покачала головой, потом взяла себя в руки и ответила:
– Мне просто нужна еще одна минутка, чтобы прийти в себя.
Дверь закрылась, послышались тяжелые шаги, и рядом со мной на ступеньку присел бывший военный.
– Я понимаю, что вам страшно, Ноэми, – тихо сказал он. – Я понимаю, что вам неприятна эта встреча и вы бы сделали все, чтобы ее избежать, но прятаться вечно – это не выход из ситуации.
Гипнотизируя свои пальцы, я грустно улыбнулась, стараясь подавить внезапную волну разочарования. Списать все на незнание теперь не выйдет, ректор был в курсе. И, по всей видимости, сам стал инициатором этой встречи.
И это странно, ведь Итона-Бенедикта я считала более порядочным, а оказалось…
– Тебе нечего опасаться. – Сидящий рядом мужчина был полностью уверен в своих словах. – Я буду присутствовать при вашем разговоре.
– Нет! – Я решительно встала и свысока посмотрела на него. – Спасибо, но мы обойдемся без свидетелей.
Итон-Бенедикт хотел было возразить, но я уже смело шла по площадке, гордо расправив плечи. Дверная ручка обожгла холодом, скрип петель показался похоронным маршем, но я все-таки нашла в себе силы зайти внутрь кабинета и смело посмотреть в темно-желтые глаза с крохотными темно-коричневыми пятнышками на радужке.
– Привет, Джед.
* * *
– М-м-м! – завопил старший наследник, сбрасывая деревянные фигурки со стола.
Пожилая нянюшка, сидящая на низкой скамейке беседки, приоткрыла тяжелые веки и строго посмотрела на Глошада.
– М! – ударил кулаком по столу ее подопечный.
– Нет, Глошик, – покачала женщина практически полностью седой головой. – Сам разбросал, сам и собирай.
Обиженно поджав пухлые губы, молодой мужчина опустился на четвереньки и принялся ползать под столом, собирая разбросанные игрушки.
Когда-то – очень давно – один из лекарей, осматривавших старшего наследника, посоветовал раздавленным горем родителям в первую очередь кинуть все силы на развитие мелкой моторики юноши. Он же дал черный бархатный мешочек с деревянными фигурками.
Подарок очень понравился Глошаду. Он мог часами трогать резные игрушки, переставлять их с места на место, кидать. Каждый год ему дарили по пять новых фигурок, и со временем коллекция престолонаследника заметно выросла.
Могучий дровосек с огромным топором на плече; тонкий, как тростинка, представитель золотых эльфов, два почти идентичных паяца в нелепых нарядах и одноногий пират с занесенной над головой саблей – этими первыми пятью подаренными фигурками принц играл намного чаще.
Собрав разбросанные игрушки, Глошад выбрался из-под стола, опустился в высокое, словно трон, деревянное кресло, откинулся на спинку и еще раз оглядел фигурки. В черном бархатном мешочке теперь было около сотни деревянных людей, птиц, животных. Но сегодня Глошад вытащил из черного мешочка еще две фигуры – черную парду, лениво развалившуюся на широкой деревянной подставке, имитирующей лесной покров, и крохотного котенка, старательно вылизывающего переднюю лапку.
Старший престолонаследник играл в одну ему понятную игру: он тасовал фигурки, разбивая их по парам или тройкам, затем пристально смотрел на получившиеся комбинации, издавал недовольное «М-м-м!» и начинал заново.
– Бедный мальчик!
Печально вздохнув, старая нянюшка прикрыла глаза и тут же задремала, разморенная ласковыми лучами неожиданно выглянувшего солнышка.
* * *
Спровадив подопечного в комнату, Дерен с чистой совестью передал проверку экзаменационных листов Гуле и направился к главному зданию. Миновав второй этаж и площадку, ведущую в деканат, воин начал подниматься по лестнице в кабинет ректора, но неожиданно обнаружил того на верхней ступеньке.
– Только не говори, что потерял ключ от каби-нета.
Бывший капитан смерил телохранителя убийственным взглядом и медленно поднялся на ноги.
– Ты что-то хотел, Маккалич? – стряхивая невидимую пыль с брюк, поинтересовался он.
Дерен поднялся еще на несколько ступенек, чтобы сравняться в росте со своим собеседником, и решительно произнес:
– Поговорить.
Ректор обернулся, взглянул на массивную створку из уже давно почерневшего от времени дуба и на пару секунд застыл, словно прислушиваясь к тому, что происходило за закрытыми дверями.
– Ну да… – немного рассеянно выдохнул он, погруженный в свои мысли. Затем обернулся и вновь посмотрел на Маккалича. – Я не расслышал. Так зачем ты пришел? – немного потерянно спросил он.
Дерен мгновенно вышел из себя.
– Не притворяйся, Итон, – с угрозой сказал он. – Нам действительно надо поговорить.
– Да? – скрещивая на груди руки, снисходительно приподнял брови ректор. – И о чем же?
– Это была проверка… – зло выдохнул Макка-лич.
– Ты спрашиваешь или утверждаешь? – поднял выгоревшие на солнце брови Итон-Бенедикт и стал спускаться вниз.
– Вчера вечером, в пристройке… Ты спланировал это для проверки Джерома, – обвиняюще сказал Дерен, догоняя спускающегося мужчину. – Судя по вашему общению, ларя ты подчинил еще до того, как отправил туда рабочих. И отправив пардочку в подвал поохотиться, спровоцировал духа ты тоже намеренно. Это была проверка для Джерома, – еще раз повторил телохранитель. – Проверка, которую он не прошел…
Итон-Бенедикт промолчал, не подтверждая, но и не оспаривая сказанного, и Дерену этого было достаточно. Схватив ректора за плечо, он бесцеремонно дернул того, разворачивая лицом к себе.
– Я поклялся оберегать мальчика. И если ты еще хоть раз…
– Умерь пыл! – Холодный, полный власти голос ректора заставил телохранителя засомневаться в своей силе, и Дерен невольно отступил, подчиняясь этой удивительной мощи.
– Я тоже клялся, Дерен, – куда более мягко сказал Итон-Бенедикт и даже слегка улыбнулся уголками губ. – И куда более жуткими клятвами, чем ты. Поверь, я не меньше тебя заинтересован в том, чтобы младший наследник не пострадал и занял свое место на престоле. И так оно и будет…
Ректор отвернулся и продолжил спуск, в то время как Маккалич остался стоять на месте. До этого дня телохранитель наследника никак не мог понять причин для согласия бывшего военного на сотрудничество с семьей Райвиль. Итон не любил прогибаться под высший свет, он не признавал авторитета наследников, да и вообще никого из придворных, но почему-то согласился возглавить проект, задуманный Райвилями.
В голове Дерена вертелась сотня вопросов, но, сам того не ожидая, он выкрикнул:
– Что с пардой?
Итон-Бенедикт остановился и, не поворачиваясь, спросил:
– А что с пардой?
– Я еще не видел ее результатов по экзаменационному тесту, но уже сейчас могу с уверенностью сказать, что Вейрис запросто может попасть на факультет закрытых знаний. Она хорошенькая, не млеет перед обаянием Джерома, и вдобавок ко всему девочка – маг крови… В будущем нам могут понадобиться ее таланты.
Итон-Бенедикт медленно прошел еще три ступеньки, оказался на достаточно просторной площадке, ведущей в деканат, и остановился.
– Ноэми сегодня покинет Академию и, скорее всего, больше не вернется, – спокойно сообщил он и уверенным шагом направился к виднеющимся дверям.
* * *
Едва я переступила порог, как томящаяся все это время в ожидании кошачья сущность кокетливо стрельнула глазками в стоящего мужчину и призывно выгнулась, показывая, насколько хороша стала за полтора года после побега. Едва слышное утробное «у-р-р» стало подтверждением, что кошечку оценили. Радостная кокетка, спрятав довольную улыбку среди усов, села, обвив черным хвостиком лапы, и выжидательно уставилась на своего кота. Она ждала, пока такие глупые, по ее мнению, люди разберутся.
– Привет, Мими, – хриплым голосом поздоровался Джед, пристально рассматривая меня с ног до головы.
В отличие от черной вертихвостки, мне встреча не принесла столько радости. Смущенно опустив голову, я засунула руки в карманы брюк, зачем-то сжала в кулаке подготовленные для экзамена шпаргалки (эх, как жаль, что ничто из этого нельзя засчитать в качестве оправдания) и набрала в грудь побольше воздуха:
– Послушай, Джед… Я знаю, что мой побег был для тебя немного неожиданным…
Покусанный каннис, что я несу? Джед усмехнулся, стоя рядом с креслом и с деловым видом, напоказ, внимательно наблюдая за моими невнятными потугами объясниться.
– Немного?
Оправдание – это не мое. Ну вот совсем не мое!
– Капельку, немножко, чуток? – предложила варианты на выбор, но мужчина не оценил.
Кошачья сущность недовольно зашипела на свою хозяйку, дескать, ты чего, болезная, несешь, чем вконец смутила и спутала мои и так не слишком логичные мысли.
– Джед, я просто не могла по-другому. – Вздох сам собой вырвался из груди. – Мне надо было разобраться в себе. Понять, чего я стою…
– Разобраться в себе? – Брови мужчины поползли вверх. – Я ждал два года, Мими. Два долбаных года бегал за тобой хвостиком и терпел закидоны. Я дал тебе время побыть сумасбродной девчонкой, хотя мог взять тебя уже в первый день нашего знакомства. Но я терпеливо ждал! – Джед слегка повысил голос, и его интонации стали жестче.
Будь на моем месте здравомыслящая парда – она бы воспользовалась своим обаянием и ласковым взглядом. Голосом и легким прикосновением умерила бы раздражение мужчины, но… меня пару раз роняли с ветки!
– Ну не фыркай, Джед.
– Не фыркай?! – Золотистые глаза сузились, выдавая рвущуюся наружу злость.
Джед был на особом счету в прайде леопардов. Красивый мужчина, хитрый кот, опасный противник. Еще будучи подростком, он стал абсолютным чемпионом в ежегодных Мартовских играх и продолжал выигрывать в течение последующих четырех лет. К моему стыду, мальчики меня волновали в тот период жизни значительно меньше, чем хорошая охота на зайца, поэтому триумфальная пятилетка побед прошла мимо.
Большинство кошечек постарше просто сходили с ума по необычному оборотню. В их ряды даже попала одна из моих двоюродных сестер, но, к счастью, вовремя пришла в себя и влюбилась в другого.
Но, несмотря на победы и толпу поклонниц, Джед был самой настоящей занозой в лапе главы прайда. Он умудрился подраться почти со всеми пардами и, к немалому удовольствию собратьев, победить.
Короче, один в один Маккалич, только в кошачьей шкуре.
Может, из-за того, что я никогда воочию не видела, насколько Джед смертоносен и опасен, а только слышала осторожные шепотки и предупреждения от «доброжелателей», мне доставляло столько удовольствия дразнить и провоцировать леопарда. К тому же я точно знала, что этот опасный кот никогда не причинит мне вреда. Никогда.
Но есть вещи похуже, чем физическое воздействие.
Брак, например!
– Это все, что ты можешь сказать в качестве оправдания? – нарушил молчание Джед.
Я развела руками и буркнула:
– Получается, что да.
Нет, а чего он хотел? Девушке подготовиться нужно, подумать, сформулировать, чтобы все было красиво. А то свалился как снег в середине лета и требует связных оправданий! Как по мне, о неприятных встречах надо уведомлять заранее. Желательно – в письменном виде, желательно – за год.
– «Не фыркай» было, конечно, очень мощно, но все-таки недостаточно для моего безоговорочного всепрощения, – зашипел Джед, одним плавным движением оказываясь со мной лицом к лицу. – Ноэми, я молчу про тот резонанс, который вызвал твой побег в прайде. Я молчу про ту боль, что ты причинила мне. Молчу про родственников, перепуганных твоим побегом. Но то, как ты поступила сама с собой… Ты же знаешь, что я ничего не имею против свободы и эгоизма. Но даже эгоизм должен быть здравым.
Стараясь глубоко не вдыхать запах такого желанного кота и не сильно отвлекаться на волнующую близость его тела, я максимально независимо глянула в золотистые глаза и улыбнулась.
– Вот тут ты не прав. – Смелое начало и очень убедительное продолжение: – Я все продумала: собрала деньги, необходимые вещи, рассчитала путь, подгадала нужное время…
– И в итоге самая умная и очаровательная парда Северного клана стала студенткой во всеми забытой философской школе общего профиля, – скептически продолжил бывший жених. – Жить на стипендию, ютиться в комнате общежития и получать не самое лучшее и востребованное образование… О да! Это просто гениально!
Я обиженно поджала губы и отвернулась.
Нет, ну вот чего он наезжает? Корчит тут из себя самого взрослого и умного, а сам меня, между прочим, полтора года найти не мог. И не нашел бы, если бы не некоторые морские болтуны…
Крепкие ладони легли на мою талию, одним резким сильным рывком прижали к мужскому телу. Невероятно возбуждающий запах корицы ударил в ноздри, и я с трудом удержала себя и взволнованную кошачью натуру, чтобы не откинуться и, закрыв глаза, не растечься в его объятьях глупо улыбающейся лужицей счастья.
– Ох, Ноэми… – Джед провел носом по моему виску, вдохнул аромат волос и тихо шепнул: – Ты даже представить себе не можешь, как я зол и уязвлен твоим побегом…
Его пальцы сжались так крепко, словно он вознамерился раздавить меня. Но даже такие жесткие объятья принесли удовольствие.
– Целых полтора года поисков эта злость копилась внутри, и я рассчитывал, что смогу отвести душу при нашей встрече. И вот ты передо мной, а все, о чем я могу думать, – как ты умудрилась стать еще более красивой, еще более желанной, еще более нужной для меня… – Легкий, едва уловимый поцелуй в шею, а следом – хриплое признание: – Я соскучился, Мими.
По телу пробежали возбужденные шепотком мурашки, сердце сбилось на какой-то сумасшедший ритм, а кошачья сущность едва не замурлыкала от удовольствия чувствовать его запах, близость и желание.
И знаете что? А в лес всех! Это, в конце концов, мой кот! Имею право!
Обернувшись, я немного неуверенно обхватила его лицо ладонями и поднялась на носочки. Мой нерешительный поцелуй стал толчком, сметающим всю выдержку леопарда.
– Мими… – прорычал он и прижал к себе еще сильнее.
Властный, жадный поцелуй расставил все точки между нами. Нас все еще тянет друг к другу, безумно и неудержимо. Что бы мы ни делали, как бы ни старались держать дистанцию – это не спасет, мы созданы друг для друга.
Поддавшись порыву, я зачем-то закинула свою ногу ему на бедро, прижалась сильнее и, не отрываясь от таких восхитительных губ, издала слабый стон. Джед ответил уверенным порыкиванием. Его руки, до этого беззастенчиво блуждающие по моему телу, прижали мои бедра еще крепче, и только теперь я осознала, насколько он возбужден.
Мой кот! Самый лучший, самый опасный, самый восхитительный из всех!
Резко выдохнув, Джед внезапно отстранился. Его дыхание было хриплым и частым, зато полуприкрытые глаза лихорадочно блестели, а на губах играла довольная улыбка.
– Нет! – обиженно воскликнула я и потянулась за еще одной порцией сносящего крышу коктейля из безумия, страсти и ласки.
– Думаю, лучше больше не рисковать с поцелуями. Тем более в кабинете ректора, – усмехнулся в ответ мужчина и быстро растер ладонями лицо. – Фу-ух! Вот это да…
Не знаю, что там чувствовал Джед, а я испытывала чувство глубокого неудовлетворения. И вообще это подстава какая-то! Сначала раздразнил, а потом взял и воспитанного кота включил. Ну кто так делает? Только кошки! Но они-то коварные соблазнительницы, а Джед не такой!
Короче, нет в жизни счастья…
– Мими, – неожиданно весело рассмеялся кот, глядя на мою недовольную мордашку, – ты же не обижаешься?
– Нет!
А у самой чуть слезы на глазах не выступили. Про кошачью сущность вообще молчу. Черная безобразница была шокирована не меньше моего и обалдело взирала из глубин души на нагло улыбающегося леопарда.
Джед рассмеялся, вновь обнял и покрепче прижал к себе.
– Ты мой маленький котенок, – ласково сказал он. – Я снял домик рядом с парком, поэтому сейчас предлагаю немного прогуляться по городу, перекусить где-нибудь и пойти ко мне. Твои родственники передали тебе целую гору презентов… К тому же, – желтые глаза стали еще более хитрыми, чем всегда, – у меня можно будет обернуться и немного погулять в кошачьих обличиях. Ты как?
Милый мой кот, я уже закинула тебя на плечо и вприпрыжку бегу навстречу ужину, презентам и прогулке. Но это все только мысленно! Вслух, естественно, совершенно другое.
– Даже не знаю… – нерешительно выдала я, показывая свои сомнения. – У нас сегодня был экзамен, мы полночи не спали… К тому же куратор может не отпустить…
– Куратор Руколо уже подписала разрешение, – улыбнулся Джед и еле уловимо коснулся моих губ своими. – Соглашайся… – Еще один дразнящий поцелуй. – Мы так давно не охотились вместе.
Получив еще один легкий поцелуй, я сделала вид, что поддалась на уговоры, и кивнула.
