24. А В ДРУГОМ САДУ ЧЕРЕЗ ВЕСЬ ГОРОД…
В пятницу днем, Спенсер наклонилась над клумбой, вытаскивая толстый, упрямый сорняк.
Ее мать обычно сама делала работу по саду, но Спенсер пыталась быть милой — и освободить себя от чего-то, хотя она не была уверена от чего.
Разноцветные воздушные шары, которые ее мать купила несколько дней назад для празнования Золотой Орхидеи, были все еще привязаны к рельсу внутреннего дворика.
"Поздравляю, Спенсер!" — говорили они все.
Рядом были снимки голубых лент и трофеев.
Спенсер смотрела внутрь блестящих шаров Mylar, ее деформированное оражение смотрело назад.
Это походило на изучение кривого зеркала — ее лицо выглядело длинным вместо круглого, ее глаза были маленькими вместо больших, и нос пуговкой выглядел широким и огромным.
Возможно это девочка из воздушного шара, а не Спенсер, жульничала, чтобы стать финалистом Золотой Орхидеи.
Или, может быть, девочка из шара была одной из тех, кто сражался с Эли в ту ночь, когда она исчезла.
Разбрызгивающая система включилась по соседству с домом ДиЛаурентис.
Спенсер уставилась на старое окно Эли.
Оно было последним, прямо напротив окна Спенсер.
Они с Эли чувствовали себя счастливыми, что их комнаты были напротив друг друга.
У них были специальные сигналы, когда было уже поздно для звонков по телефону. Один раз мигнуть светом означало "Я не могу спать, а ты?". Два раза означало "Спокойной ночи".
Три раза — "Нам нужно улизнуть и поговорить с глазу на глаз".
Воспоминания из офиса Доктора Эванс снова всплыли в ее голове.
Спенсер попробовала спрятать их назад, но они снова возвращались.
Ты слишком переживаешь, сказала Эли.
И этот далекий треск.
Откуда он?
— Спенсер! — прошептал голос.
Она огляделась, ее сердце бешенно забилось Она оказалась прямо перед деревьями, которые распологались во дворе ее дома.
Ян Томас стоял между двух кизиловых деревьев.
— Что ты тут делаешь? — прошипела она, глядя в сторону края двора.
Сарай Мелиссы был всего в нескольких метрах.
— Смотрю на мою любимую девочку.
Глаза Яна пробежали по ее телу.
— Здесь бродит сталкер, — строго предупредила его Спенсер, пытаясь подавить горячее, волнующее ощущение в своем животе, которое возникало всякий раз, как Йен на нее смотрел.
— Тебе стоит быть осторожнее.
Йен презрительно усмехнулся.
— Кто сказал, что я не из соседского патруля? Может, я защищаю тебя от сталкера?
Он уперся ладонями в дерево.
— Действительно? — спросила Спенсер.
Йен покачал головой.
— Неа.
На самом деле я срезал путь по дороге из дома.
Я шел к Мелиссе.
Он приостановился, засовывая руки в карманы джинсов.
— Что ты думаешь насчет того, что мы ней снова вместе?
Спенсер пожала плечами.
— Это не мое дело.
— Разве? — Йен пристально смотрел на нее, даже не моргая.
Спенсер смотрела вдаль, ее щеки горели.
Йен не имел ввиду их поцелуй.
Он не мог.
Она заново вернулась к тому моменту.
Йен напал на ее рот так грубо, что их зубы стукнулись друг о дружку.
После этого ее губы болели и саднили.
Когда Спенсер поведала Эли волнующие новости, та фыркнула.
— Что, ты думаешь Йен собирается встречаться с тобой? — съязвила она.
— Сомнительно.
Сейчас она смотрела на Йена спокойно, непринужденно, забыв о том, что он был причиной всего этого соперничества.
Отчасти она хотела, чтобы этого поцелуя не было.
Выглядело так, будто это запустило эффект домино: это привело к ссоре в сарае, что привело к уходу Эли, что привело к… чему?
— Так Мелисса сказала мне, что ты ходишь на терапию, да? — спросил Йен.
— Довольно безумно.
Спенсер напряглась.
Было странно, что Мелисса рассказала Йену о терапии.
Подразумевалось, что сеансы приватны.
— Это не безумно.
— Да ну? Мелисса сказала, что слышала, как ты кричишь.
Спенсер моргнула.
— Кричу?
Ян кивнул.
— Ч-что я говорила?
— Она не сказала, что ты что-то говорила.
Только что ты кричала.
Кожу Спенсер закололо.
Поливная система ДиЛаурентисов звучала как миллион маленьких гильотин, отрубающих головы травинкам.
— Я должна идти.
Она криво пошагала к дому.
— Думаю, мне надо немного воды.
— Еще секунду, -
Йен шагнул к ней.
— Ты видела, что в твоем лесу?
Спенсер застыла.
У Йена было такое странное выражение лица, что Спенсер задалась вопросом, могло ли это что-то иметь отношение к Эли.
Одна из ее костей.
Ключ.
Что-то, имеющее отношение к воспоминаниям Спенсер.
Тогда Йен протянул свой открытый кулак.
Внутри было шесть налитых, сочных ежевик.
— У вас там сзади самые невероятные кусты ежевики.
Хочешь одну?
Ягоды запятнали ладонь Йена темным, кровавым пурпуром.
Спенсер видела его линию любви и линию жизни и все странные разводы у его пальцев.
Она покачала головой.
— Я бы не стала есть ничего из этого леса, — сказала она.
В конце концов Эли была убита там.
