Глава 3

Следующие сутки я провела в своем любимом лазарете. Это я так иронизирую, если кто не понял… Бель констатировала у меня сильнейший нервный срыв и прописала, помимо лекарств, сон. Так что все новости я узнала только спустя два дня.

Регент все же оказался не таким умным, как о нем думали, потому что бабушкин человек, проникнув к нему в кабинет, отыскал хорошенько запрятанный тайник, а в нем — целый ворох интересных документов. Среди прочего, там обнаружились указания, как лучше подставить Гертвиша и спихнуть на него вину в убийстве королевской четы, а также… мой портрет с приказом — глаз с меня не спускать. И все бы ничего, но приказ этот был на древнем феолвартском языке. Вот только расспросить регента не удалось. Увидев членов Совета со стражей, он быстро смекнул, что к чему, и принял яд. А Фергюс Эйровен, которого все-таки схватили, молчал и на все вопросы только усмехался. Совет уже даже намеревался на днях собраться специально для того, чтобы проголосовать за применение пыток к этому некроманту. Кстати, пострадал и отец Лиары. Оказалось, он тесно сотрудничал с регентом и его шайкой, потому в данный момент тоже находился под стражей. Членства в Совете он уже лишился, но так как никаких серьезных проступков не совершил и в большинстве дел не участвовал, ему, скорее всего, грозила лишь высылка из столицы. Причем соседку собирались сослать вместе с ним, но тут уже вмешались родители Алекса. Потому в начале второго семестра должна была состояться долгожданная свадьба, которая наконец-то позволит Лиаре с чистой совестью забыть об отце.

Кстати, предположение бабули оказалось верным. Лиара действительно встала на мою сторону назло папаше и была по этому поводу вполне довольна собой. В сложившейся ситуации ее все устраивало.

В остальном в Орвисе уже было спокойно. Словно эти события не особо поколебали ровную гладь будней. Возможно, так получилось потому, что реформаторское крыло Совета, к которому относилась и моя бабуля, наконец-то полностью взяло власть в свои руки и быстро развернуло кампанию по формированию общественного мнения. Так что Ник в народном сознании стал чуть ли не дважды героем, рисковавшим жизнью в тылу врага. Мне тоже досталось, как невесте и верной соратнице некроманта, моментально вернувшего себе былую славу. Да что там!.. Весть о том, что нынешний граф Кайндорф и швец, и жнец, и на дуде игрец… в смысле, и некромант, и стихийник, и портальщик, да еще и маг иллюзий, была воспринята с непонятным мне восторгом. Подозреваю, этим гордились хотя бы потому, что такого чуда в Содружестве еще не встречалось. Как со смешком поведала бабуля, забежав ко мне перед выпиской, ей потребовалось много сил, чтобы убедить Совет не включать Ника в свои ряды. А на мой недоуменный вопрос «Почему?!» снисходительно пояснила, что заседать в кабинетах — удел стариков. Молодежь же должна мотаться по всему свету и набираться впечатлений, пока здоровье и дурость в голове позволяют.

Что касается самого Ника, то его в Ульгрейме до сих пор не было. И я… хоть и давала себе зарок выбросить его из головы, не могла не спросить ба, где он. На что получила довольно-таки туманный ответ, что, цитирую, «Ники утрясает некоторые нюансы с эльфами и орками». Расспрашивать подробнее я не стала, так как понимающая ухмылка бабули знатно подпортила мне настроение. Думаю, она бы так не ухмылялась, если бы знала подробности нашего с Ником последнего разговора. Но я не собиралась кому-нибудь что-либо рассказывать.

И вот, когда бабуля ушла, а мне предстояло тоже покинуть лазарет и вернуться в свой привычный мир, я почему-то испугалась и попросила Марка за мной зайти.

— Выпьешь со мной чаю? — дружелюбно предложила Бель, наблюдая, как я мечусь из угла в угол.

— Да, спасибо! — облегченно выдохнула я.

— Мне Шэйн как раз очень вкусные пирожные принес, — подмигнула она, подзывая меня к столу.

Стоит сказать, что мое отношение к Бель заметно изменилось. Она перестала меня… напрягать. В ее обществе я больше не ощущала себя неловко и неуютно. Не знаю, повлияло ли на этот факт то, что она бросила Ника, но… Так определенно было легче. Мне в первую очередь.

— Я смотрю, Шэйн сюда зачастил, — усмехнулась я, подтягивая к себе чашку с чаем. — Уже не боишься?

— После всего? — слегка улыбнулась целительница и пожала плечами. — Знаешь… Когда, словно снег на голову, сваливаются вести, что ты столько времени была вместе с тем, кого боишься до дрожи… Очень отрезвляет, должна сказать.

— Клин клином? — понимающе протянула я.

— Видимо, да. — Она пожала плечами и сделала аккуратный глоток из своей чашки. — За все время, что я провела рядом с Ником, видела его в разных состояниях. В том числе злым настолько, что казалось — сейчас начнет крушить мебель. Несколько раз даже была свидетельницей того, как он в гневе разбил стул об стенку. Но ни разу даже пальцем не тронул ни меня, ни окружающих. Хотя однажды моя мама настолько его довела, я думала, он ее придушит.

— Зато он прекрасно умеет бить словами… — пробормотала я едва слышно, уставившись в столешницу.

Но, кажется, у Бель был довольно-таки хороший слух.

— Вы поругались? — встревоженно спросила она.

— Да, немного поскандалили, — нервно улыбнулась я, не желая развивать эту тему. Особенно с ней. — Ничего такого.

К моему облегчению, в этот момент пришли Марк с Шэйном, потому у меня появился прекрасный предлог избежать расспросов. Правда, проницательный взгляд целительницы, которым она меня проводила, мне не понравился, но… Не будет же она меня пытать, в самом деле?

— Ты точно моя близняшка. — Марк стиснул меня в объятиях и рассмеялся, как мне показалось, облегченно. — Тебя не было всего ничего, а я извелся, словно год не виделись. Больше так не делай, зараза! — и отвесил мне подзатыльник.

— Не дерись, дурачина, — сварливо отозвалась я и широко улыбнулась. — Я тоже скучала, братишка. И извелась побольше твоего. Я все же была в безопасности в отличие от вас.

— Да уж, — помрачнел друг, видимо, вспоминая, как его таскали на допросы. — Хорошо, что все позади. И очень надеюсь, что больше подобное не повторится.

— А я-то как на это надеюсь, — вздохнула я.

Вот так, за непринужденным разговором мы добрались до Скворечника.

Я остановилась перед дверью в свою комнату, робея зайти. Там, внутри, собрались все, кто стал мне так дорог в Ульгрейме. Марк шутил, что набилась полная гостиная. Это еще повезло, что бабуля сегодня уговорила-таки родителей вернуться в Тирэну. А то мать была настроена поселиться в столице и лично контролировать, чтобы неразумная дщерь в лице меня больше ни во что не вляпалась. Впрочем, это не отменяло того, что мне наказали на выходных обязательно вернуться домой. Но, думаю, два дня в обществе родных людей — это не страшно, не так ли? Даже если учесть, что большую часть времени меня будут расспрашивать о «женихе», а также интересоваться, на когда именно назначить свадьбу. Знаю я свою маму…

— Чего стоишь, входи давай, — хохотнул Марк, видя мою нерешительность.

Злобно зыркнула в его сторону. Вот шланг штопаный, еще издевается. Побывал бы на моем месте, и… Ай нет, что я несу. Не надо на мое место. И я на его не хочу.

Впрочем, действительно, чего это я? Столько всего пережила без лишнего волнения, а здесь решила поизображать из себя трепетную лань?

Тихонько фыркнув, я решительно повернула ручку и, открыв двери, вошла.

— Гло-о-ори-и-ия! — оглушил меня вопль, а затем я ощутила холодное прикосновение к своей шее.

— Привет, Улли. — Я с удовольствием обняла призрачного мальчишку. — Я тоже скучала.

— Глори, прости, — шмыгнуло носом это чудо. — Я виноват, что так…

— Щелбан получишь, — шутливо пригрозила я. — Ты ни в чем не виноват.

— Да-да, никто ни в чем не виноват, — фыркнул Хенрим, отдирая от меня духа. — Мелкий, не бузи, она только-только в себя пришла.

Улли опять виновато шмыгнул носом, но послушно отлетел в сторону.

— Привет, малявка, — подмигнул мне брат Фиры, устраиваясь на диване. — В прошлый раз даже поздороваться не успел.

Я вспыхнула, вспомнив, как разревелась, словно последняя дурочка, прямо перед всеми.

— Балбес, — полуэльфийка от души хлопнула его по голове и, не слушая возмущенных воплей, крепко меня обняла. — С возвращением, подруга. Без тебя здесь было тоскливо.

Алина и Алекс высказались в том же духе, и только Лиара осталась верна себе.

— Не могу сказать, что скучала, — усмехнулась она. — Но рада, что у тебя все решилось. И тем более рада, что мой подарок пришелся так кстати, — и отсалютовала мне бокалом с вином.

Я уже говорила, что адекватная версия соседки нравится мне все больше? Пожалуй, повторю еще раз!

Должна сказать, что мое возвращение мы отметили так, что у меня впервые в жизни утром случилось похмелье. Так что на пары я отправилась злая, невыспавшаяся и слегка зеленоватая.

Хорошо, что у нас мировые преподаватели, и они только посмеивались, глядя на меня. Что, впрочем, не помешало загрузить меня по полной. Ну да, я же столько пропустила… И только Ашвари Дерхарт, моя преподавательница по ишварати, удрученно покачала головой и заставила медитировать до посинения. Мол, надо очистить голову от алкогольных паров.

Но и без неприятного не обошлось. После первой пары ко мне подкатила Мини со своими прихлебательницами и попыталась достать.

— И расскажи-ка нам, как ты все успеваешь, — ехидно оскалилась двойняшка Алины. — И у гранд-техника ты любимая студентка, и такого завидного жениха отхватила, да еще и прям народной героиней стала. Как только снизошла к нам, бедным?

Клянусь своими очками, я не хотела ее трогать. Но, повторюсь, меня мучило похмелье, нервы до сих пор были не в порядке, и терпеть эту идиотку не хотелось. Потому я, не дав договорить, схватила ее за волосы и притянула голову к парте.

— Пусти, ты что делаешь! — пропищала она, благоразумно не дергаясь — я держала ее крепко, так что Мини рисковала остаться без половины шевелюры.

— А теперь слушай сюда, дырка в шланге, — прошипела я, наклонившись к ней. — Ты достала мне темечко сверлить своими бреднями. У меня нет ни времени, ни желания выслушивать твои потоки зависти. Потому давай договоримся по-хорошему — ты ко мне больше не лезешь, а я не превращаю твою жизнь в кошмар наяву. И поверь… Мне для этого даже помощь бабушки не потребуется.

И, отпустив, резко оттолкнула.

Мини гневно сверкнула глазами, но в этот момент пришел преподаватель, так что ей пришлось убраться. А дальше… Не знаю, подействовала ли моя речь или просто свои дела были, но она больше меня не трогала.

После пар я, уставшая, завалилась в свою комнату с намерением хотя бы полчаса полежать. Больше никак нельзя было, так как объем пропущенного за это время удручал. И надо было догонять. Еще и усугублялось все тем, что учиться мне впервые в жизни не хотелось. Даже не столько не хотелось, сколько не моглось. Хоть я и обещала себе выбросить Ника из головы, но он оттуда выбрасываться никак не хотел. Мысленно возвращалась в те дни, что мы провели в убежище, опять проживала тот ужасный разговор… Подумать только, я даже поймала себя на том, что пытаюсь найти оправдание для Ника!

Нет уж… Никаких оправданий. Он сам захотел вышвырнуть меня из своей жизни, так что следует ответить ему тем же. Хорошо, что его сейчас нет в Ульгрейме. Как раз смогу окончательно успокоиться и прийти в себя.

В разгар этих внутренних метаний я и услышала приглушенный звук вызова.

— Да? — Я, нахмурившись, посмотрела на озабоченную бабулю. — Что-то случилось?

— Ну как тебе сказать… — скривилась она недовольно. — Не то чтобы… Но ты мне очень нужна. Можешь подойти к зданию тюрьмы?

— Зачем?! — опешила я.

— С тобой хочет поговорить Эйровен.

— Зачем?! — опять воскликнула я, но уже по другому поводу.

— А я знаю?! — рыкнула ба и раздосадованно взъерошила волосы. — Мы не можем его допросить. При малейшем намеке на пытки он уходит в кому. А когда приходит в себя, еще и ехидничает… Наши некроманты только и смогли, что вычислить странное заклинание на его ауре, которое подчиняется лишь носителю и позволяет при необходимости даже умереть по собственной команде. А вот взломать его не получилось, да и антимагические наручники на эту ерундовину почему-то не действуют. Так что мы ничего этому проржавевшему поршню сделать не можем! А он заявил, что согласен говорить только с тобой!

Ничего не понимаю… Домкрат мне на ногу, я-то тут при чем?! Впрочем, раз есть шанс узнать, что на мне такое странное висит и во что может вылиться… Потому я отрывисто бросила, что буду через полчаса, и помчалась собираться. В процессе вызвонила Марка, который, к моей большой радости, был свободен, так что было решено отправиться в тюрьму вдвоем. Да и вообще друг пригрозил, что теперь я одна только в туалет ходить буду. Шутка, конечно. Но, как известно, в каждой шутке лишь доля шутки…

К самому Эйровену Марка, конечно же, не пустили. Только меня. И скажу честно, я немного трусила, когда шла в комнату для свиданий. Успокаивало лишь то, что между нами будет стекло, впитывающее магию, да и на руках непокорного преступника всегда защелкнуты антимагические наручники.

Получив последние наставления от ба, я глубоко вдохнула и вошла.

Фергюс Эйровен сидел на своей половине помещения на стуле с высокой спинкой и казался воплощением расслабленности и покоя. Словно он у себя дома, а я — лишь гостья. И даже наручники и толстое стекло ничего не меняли в этом ощущении.

Увидев меня, некромант слегка усмехнулся и склонил голову набок. Кажется, заговаривать первым он не собирался.

Я села на стул напротив него и, сложив руки на груди, расслабленно откинулась на спинку. Показывать врагу свою нервозность и нетерпение я не была намерена.

— Нет, ну до чего же ты хороша, — вдруг тихо рассмеялся Эйровен. — Ник — счастливчик, захапать себе такую девушку. Впрочем, ему всегда доставалось лучшее.

— А вы, значит, всегда ему завидовали? — спокойно уточнила я.

— Нет, я всегда им восхищался, — насмешливо сощурился он. — И как Форендаем Гертвишем, и как Ником Кайндорфом. Все же жаль, что мы с ним оказались по разные стороны баррикады.

Что-то в этом новом для меня Фергюсе Эйровене меня смущало, но я никак не могла понять что.

— Знаешь, малышка, если бы в свое время покойный граф Кайндорф обратился не к леди Айверхел, а к моему отцу, сейчас ситуация была бы совершенно другой, — доверительно сказал он, а я… узнала его. Эти насмешливые интонации, эту манеру речи.

Меня словно ледяной водой облили. Я вскочила со стула и уставилась на Эйровена дикими глазами.

— Да чтоб мне больше ни одного прибора не собрать… — просипела я и судорожно сжала пальцы. — Нетопырь! Ты — Нетопырь!

— Ай, какая ты все же умная девочка! — расхохотался этот мерзавец, запрокинув голову, а затем подался вперед и широко улыбнулся: — Привет еще раз, малышка. Быстро же ты от Дарвена выбралась.

— Не твоими молитвами, — сухо отозвалась я и села обратно, отчаянно пытаясь привести себя в норму. — Твой приятель-работорговец собирался продать меня на Феолварт. А спас, кстати, именно Ник.

— От судьбы не уйдешь, — безразлично пожал плечами Эйровен, который оказался моим врагом номер один.

Кто бы мог подумать!.. А ведь казался таким приличным и положительным! Марк опять же был от него в восторге, а теперь даже говорить о нем отказывается. Улли тоже тяжело переживает, что один из самых адекватных некромантов на самом деле всегда был предателем.

Так, Глори, приходи в себя. Эйровен, он же Нетопырь, весьма доволен собой и, кажется, в благодушном настроении, есть шанс выпытать у него нужные сведения. Что там бабуля попросила узнать?..

— Судя по твоему нахмурившемуся сосредоточенному личику, — лениво зевнул он, — ты сейчас начнешь задавать мне скучные вопросы. На которые я отвечать не буду.

Я едва сдержалась, чтобы не выругаться. Нет, ну посмотрите на него! Проницательный какой и… противный. Издевается, чтоб ему вал на маховик намотало!

— Тогда зачем позвал? — решила спросить в лоб.

— Нравишься ты мне, потому и позвал, — ухмыльнулся он.

Что?! Вот же… патрубок!

— Если это все, я пошла, — ровным тоном заявила я и поднялась.

— И тогда не узнаешь, что на тебе висит одно интересное заклинание, — хмыкнул Нетопырь.

— Вообще-то, я знаю, что висит, — сложила руки на груди и уставилась на него недобрым взглядом. — Но неужели ко мне снизойдут и поведают, чем мне это грозит?

— Не надо язвить, малышка, — вскинул бровь этот мерзавец. — Я действительно позвал тебя лишь для того, чтобы сообщить о том, что ждет одну маленькую рыжую девочку.

— С чего бы? — сощурилась я — в его альтруизм не верилось, ну ни разу.

— Ты мне действительно нравишься, — пожал плечами Нетопырь. — А я все равно почти мертв. Какая разница, сохраню я все в тайне или расскажу тебе?

Я нервно прикусила губу и сжала кожаный браслет на левом запястье.

— И… что там? — тихо спросила, опустив глаза.

— На тебе висит маяк, — спокойно отозвался он. — И если ничего не предпримешь, жить тебе осталось максимум год.

— Что?! — шокированно воскликнула я и вскинула голову. — Почему?!

— Потому, — насмешливо сощурился Эйровен. — И единственный для тебя шанс спастись — узнать, кто же все-таки убил королевскую чету.

У меня пропал дар речи. Полностью. Святые шестеренки… я отказываюсь в это верить! Бред-бред-бред!

— Удачи, малышка, — добродушно улыбнулся Нетопырь. — Может, у тебя и получится. Но я лично очень сомневаюсь.

А в следующий момент он закатил глаза и сполз со стула. И я отрешенно подумала, что Фергюс Эйровен, оказавшийся моим давним врагом Нетопырем, скорее всего, уже мертв. Но мне было совершенно плевать. Заботило лишь то, что он сказал напоследок.

Год. Мне остался всего год. И это в лучшем случае.

Вокруг меня началась суета. Кто-то меня тормошил, что-то спрашивал, но мне так хотелось раскричаться в ответ, что я просто молчала. Не стоит срывать на людях свое поганое настроение.

Меня мягко обняли за плечи.

— Пойдем, внуча, — вещал ласковый голос, — сейчас перенесемся к Белинде, она тебе сварит свой фирменный успокаивающий отвар… Ты поспишь, а завтра ситуация не будет казаться такой безнадежной… Не забыть сказать Бель, чтобы и мне налила, а то руки трясутся…

— Бабуля, — я вцепилась в нее, словно в спасательный круг, — я обязана найти пароль от прибора Волтера Оревдайра!

— Мы обязаны, Гайка, мы, — твердо сказала она. — И найдем, можешь не беспокоиться. Если понадобится, я этого мелкого гада сама развею, но получу доступ к записям.

Все последующее я помню обрывками. Изумленное лицо Бель, и ее слова: «Как-то слишком быстро в этот раз». Вопли Марка, что этому гаду повезло, что некромантов нельзя поднять, а то он бы ему устроил. Тихий разговор бабули с Ником по артику, из которого я не запомнила ничего. Теплый терпкий отвар, и постепенное прояснение сознания.

В себя я пришла часа через два. Меня немного шатало, да перед глазами расплывались темные круги. Но, думаю, мне, как человеку, пережившему два нервных срыва подряд, простительна подобная слабость.

К тому же слова Нетопыря до сих пор звучали в ушах…

Потому я отказалась отвечать на многочисленные вопросы и отправилась спать, здраво рассудив, что утром все это может выглядеть не так ужасно, как сейчас.

А ночью, кажется, ко мне приходил Ник. Теплая рука на лбу, успокаивающий шепот, и зеленое свечение в комнате. Я тихо жаловалась ему на все подряд, а он лишь приговаривал, что все будет хорошо. Хотя, может быть, мне это просто приснилось.

Ну а утром проснулось мое врожденное упрямство и заявило, что мы еще поборемся. И сидеть на месте, ожидая смерти, это явно не выход. Потому я плюнула и погрузилась в учебу. Вернее, попыталась. Я все равно не могла до конца выбросить из головы ситуацию с Ником и свою вероятную смерть, потому была рассеянной, делала глупые ошибки и даже получила несколько неудов по профильным предметам. И вроде бы понимала, что сама себе делаю хуже, а никак не могла отрешиться от всего этого и сосредоточиться на важных вещах.

Страх смерти я все-таки сумела преодолеть. Частично сама, частично — с помощью бабули и Хенрима. Как? Очень просто. Кто даст гарантию, что Эйровен-Нетопырь не соврал напоследок, чтобы просто подгадить? Правильно, никто. Да, ба пообещала, что некроманты на всякий случай изучат меня вдоль и поперек, но принимать слова уже мертвого врага близко к сердцу не стоит.

Бабуля, судя по ее скупым ответам, взяла себе за привычку по вечерам разговаривать с матричным слепком, который сторожит прибор Оревдайра. Мол, он разумен, значит, есть шанс договориться. На контакт мелкий дух шел охотно, но о том, чтобы показать запись, даже слышать не хотел. Дескать, давайте пароль, и покажу все, что захотите. А когда ба в сердцах заявила ему, что пароль взять неоткуда, потому что создатель прибора мертв, дух заявил, что это еще доказать надо.

Тем не менее я старалась лишний раз не вспоминать разговор с Эйровеном и не думать, что мое время, возможно, истекает. Пока я все равно ничего не могу с этим сделать.

А вот ссора с Ником покоя мне все-таки не давала. Я возвращалась к ней вновь и вновь, потому с учебой становилось все хуже и хуже.

Пока через неделю после своего возвращения не получила жестокий выговор от гранд-техника. Я сделала глупейшую ошибку на его занятии, а потом, так и не исправив ее, чуть не совершила еще одну. Причем такую, что от мастерской вряд ли что-то осталось бы. Как и от нас всех во главе с самим гранд-техником. Хорошо, что эльф вовремя заметил и остановил меня. А затем, вытащив в коридор, устроил такую взбучку… До сих пор уши краснеют, как вспомню. Детали опущу, хотя бы потому, что в речи Иллири Аллирена было много весьма крепких выражений. Но свелось все к тому, что если я не в состоянии обуздать собственные нервы, то мне лучше валить на все четыре стороны. И не подвергать опасности окружающих.

Перспектива с треском вылететь со спецкурса напугала меня до такой степени, что я галопом понеслась в зал для медитаций. И под удивленными взглядами некромантов просидела там до самого вечера.

И могу сказать, что это время было потрачено совсем не зря.

Медитация хорошо прочистила мне мозги, и я наконец-то поняла свою проблему. И у этой проблемы было имя. Ник Кайндорф царствовал в моей голове без перерыва на обед. Что бы я ни делала, все равно думала о нем. Именно из-за этого я теряла концентрацию и совершала такие глупые ошибки.

Домкрат мне на ногу, а я всегда говорила, что от мужчин одни проблемы! А от чувств к этим мужчинам — еще больше! Стоило мне влюбиться, как от хваленых выдержки, самоконтроля и погруженности в свое дело и следа не осталось! Нет, так дело не пойдет.

Решено, никаких мужчин. Никаких чувств. Никаких отношений.

Пока я учусь в Ульгрейме, все мои мысли должны быть сосредоточены лишь на учебе. Все остальное подождет.

Как ни странно, это помогло. Да, время от времени подлые думы пытались свернуть в сторону одного нахала-некроманта, но я жестко их пресекала.

Хватит. Он обо мне не думает, я о нем тем более не буду.

К концу второй недели я почти успокоилась.

И как раз в этот момент и вернулся в Ульгрейм сам Ник.