Часть вторая
Кто украл дракона???
Глава 1
Мы не гады — мы студенты!
— Крещатик, Крещатик, мне мама ладанку надела, надела…..
На мой взгляд, Шуфутинский очень подходил к ситуации. Хотя он наверняка не карабкался по карнизу, чтобы забить паклей дымоход своему преподавателю. Между нами, я бы тоже не полезла. Но когда Лютику ставят незаслуженную тройку, да еще кто! Аспирант недоделанный! Сам бы разобрался в теории магического стихосложения как следует, прежде чем других гонять!
Вы не подумайте, я друга не выгораживаю. Но бывают прирожденные повара, а бывают такие, кого хоть всю жизнь учи — все равно отраву сварит. И спасибо еще, если сам в процессе готовки не искале-чится. Ну, вот не дано человеку! И все тут! Хоть ты тресни и рассыпься! И Лютик как раз из таких! Готовить он умеет, и даже очень хорошо, но стихи…
Боже ж мой!
Если человек способен срифмовать 'роса' и 'звезда', если он считает, что в одном предложении из девяти слов можно четыре раза употребить слово 'который', и если он начинает заикаться и краснеть при декламации даже простеньких стихотворений (чужих, заметьте, стихотворений!), что вы на это скажете?
Правильно! Или перед вами готовый эстрадный композитор, но в этом мире за такую эстраду сапога-ми бьют. Или просто человек не способен слагать стихи.
Ну, бывает! И что теперь? Удавиться и не жить!? Смешно!
Лютик фыркнул, выучил назубок теорию, прорешал все, что давали на практике, перечитал гору до-полнительной литературы — и отправился на экзамен.
И этот недоделанный профессор кислых щей, аспирант несчастный, дает моему другу задание — со-ставить стих — заклинание.
Хотя все мы уже имели удовольствие прятаться под парты от результатов таких стихов. Один раз Лю-тик призвал зомби с кафедры некромантии, второй раз Лерг едва успел удрать, а то под его партой вулкан открылся! Лютик пожал плечами и выдает жуткое стихотворение с рифмой 'гроза — коса'.
Цитирую.
'На дворе идет гроза.
Небо черно-синее.
Будто бы твоя коса
Молнии, как лилии'.
Не Пушкин, правда?! Смысла в этом, как в эстрадных песенках. Ладно! И хуже бывает! Счастье этого мира в том, что до него Децл и Катя Лель не добрались. Или это их счастье? В смысле, рок-групп? Здесь бы они точно не выжили. Да и шут с ними, не в них дело. Беда была в том, что Лютик призвал в помещение грозу, которая ударила молнией прямо в короткую (чтобы не сказать — куцехвостую) косич-ку аспиранта! Сейчас как раз мода пошла на длинные волосы. Красиво, изящно, дергать удобно…. А иногда в волосах еще и оружие прячут. Но после того, как косичка аспиранта осыпалась на пол серым холмиком пыли, в ней ничего не обнаружилось.
Преподаватель с визгом вылетел за дверь и понесся к директору.
Мы, естественно, живенько все списали и стали ждать продолжения. Директор явился, просканировал меня, Лерга, Лютика, Эвина и Дайра, не нашел ничего уличающего и оправдал весь класс. Типа, головой надо было думать, а потом уже спрашивать. Знать, кто на что способен, и не возникать, если огреб оплеуху по своей собственной глупости. И ушел. Аспирант намека не понял, задал Лютику еще два вопроса — и влепил 'неуд'. Ну и нам за копанию досталось.
Мы стерпели. А потом Лютик пошел пересдавать. И на шестой раз получил слабую тройку! Нет, ну куда это годится! Этот аспирант сам рифмует 'чуму' с 'тучей', предмет ведет по тетрадке, зачет по ней же принимает. Шаг вправо, шаг влево — расстрел, то бишь двойка. Прыжок на месте — провокация, то есть двойка с плюсом! Почему? Да потому, что этот академик недобитый сам ничего толком не зна-ет. Честно говоря, мы бы не обиделись, получив тройку от хорошего преподавателя. Вот магистр Тео-дорус у нас ведет травоведение. И мне он пару раз ставил тройку. И я не обижалась. Я просто шла, зуб-рила и пересдавала. Почему? Да потому, что магистр был полностью и целиком прав. Он сам на память знает больше растений, чем у всей нашей компании волос на головах. Его ночью разбуди, подсунь под нос растение — и он тебе расскажет, что это и откуда взялось. Он — профессионал. Он знает свой предмет и потому имеет право спрашивать. А этот аспирант пусть лучше сам сперва научится слово 'поэтимагия' без ошибок писать!
Вот мы и разработали план праведной мести.
И сейчас ребята, растянувшись на крыше, страховали меня. А я осторожно ползла по самому коньку, чтобы засунуть в каминную трубу аспиранта большой ком пакли и залить универсальным магическим клеем. А клей этот такая зараза, что проще будет новую трубу построить, чем старую прочистить.
Жестоко?
А ты сам не будь скотиной, преподавая в Универе! Если уж на то пошло, наш Универ — совершенно уникальное учебное заведение! И плохих преподавателей тут не бывает. Потому что каждый рискует жизнью и здоровьем. Можно довести до слез целый курс биологов, или там, журналистов, но доводить целый курс колдунов-недоучек — это уже чревато. Ведь хотя бы один из них придумает в ответ та-акууую пакость….
Вот, как мы!
Единственный недостаток нашего плана заключался в том, что у магического клея очень резкий запах. Держится он недолго, как только снадобье высохнет и затвердеет (а это что-то около суток) любой запах исчезнет. А вот как скрыть его до той поры…
Но мы и это продумали!
Я запихнула в трубу ком пакли, протолкнула подальше и зацементировала клеем. Отлично! Приступаем ко второй части плана!
На этот раз я стояла на стреме, делая вид, что ожидаю того самого аспиранта. А Лютик усердно обра-батывал смесью из магического клея и конского навоза (первый сорт, все конюшни по городу облази-ли!) кресло, кровать, пол и одежду в его покоях. Благо, сам аспирант отлучился ненадолго. На ярмарку.
А что, воскресенье, народ гуляет, танцы, выпивка и все такое прочее… вообще в воскресенье ни од-ной души в Универе было просто не найти.
И мимо меня пока никто не прошел. Что ж, аспиранта по возвращении ожидает приятный сюрприз. Полагаю, что когда он вернется, здесь будет очень шумно и весело. И все правильно. Позлорадствовал сам? Было дело! Поиздевался? Молодец. Теперь отойди и дай другим поиздеваться над тобой. И запах магического клея будет вовсе неощутим. Неоригинально? Помилуйте, мы и не претендуем на ориги-нальность! А вот когда через пару дней аспирант затопит свой камин…. Я широко улыбнулась, пред-ставляя себе эту картину. Ночи стоят холодные, часть каминов уже топится, все трубы проверили и признали годными к зиме. Второй раз их никто проверять не будет. А посему Эйнар (это тот самый аспирант, я уже говорила?) сам напросился! Люблю многокомпонентные пакости!
Главное было управиться побыстрее. Лютик уложился в четыре минуты. Своего рода рекорд. Он вы-летел из комнаты — и я отловила его уже в конце коридора. Можно было снять маски и даже применить заклинание. Сами понимаете — не пойман — не вор.
— Постой смирно. Вот так. Haveress!
Простенькое заклинание действовало как дезодорант. Хотя ощущение все равно было гм-м-м-ммм.
— Пахнет? — спросил Лютик, глядя на мое покривившееся лицо.
— Ага! Как будто кто-то под ёлкой нагадил.
Мы заржали и дружно направились прочь из Универа. Нам срочно была необходима прачечная. Или речка.
Мыться, стираться, сушиться!
Кто-то мне сейчас скажет — девочка, ты рехнулась! Сорок шестое осеня, середина октября, если пере-водить на наш мир, какие купания!? Но этот кто-то просто не знает, что рядом с нашим Универом реч-ка не замерзает даже в самый жестокий мороз. Там со дна бьют горячие ключи. И весь Универ бегает туда купаться и стирать. Стирать — в строго отведенные для этого часы, купаться — хоть круглосуточно. Своего рода общие бани. Давным-давно маги установили чуть ниже Горячих Ключей, примерно в ста метрах вниз по течению, что-то вроде фильтра. Живые существа и вода проходили его свободно. А вот различные бытовые отходы, вроде мыльной пены или случайно уплывших в одиночестве плавок осе-дали на фильтре. Каждую неделю заклинание обновлялось, фильтр очищался, и случайно утерянное имущество возвращалось владельцам. Это служило хорошей практикой для стихийников, особенно тех, кто специализировался на воде.
По дороге к нам присоединились Лерг, Эвин, Дайр и Кан. Так что к речке мы подошли уже компани-ей. И просто искупаться не удалось. Мы слегка стимулировали обмен веществ парой бутылок самогон-ки, поэтому море нам было по колено, а речка тем более. Осень? Ну и что! Начало осеняя, если кому неясно — сентябрь стоял теплый и уютный, дождей почти не было, поэтому вода еще не успела остыть. А у горячих ключей так и вообще свариться заживо можно! Простуда!? У нас оставалась еще одна бу-тыль вишневки. Выпьем — согреемся! А если валять дурака, то и в воде холодно не будет! Для начала ребята объявили заплыв. И нагло жульничали, ускоряя себя при помощи магии. Победил Лерг, который нагло притопил Лютика и Дайра, умудрился магией столкнуть Кана с Эвином, а подо мной вообще устроил выброс гейзера. Я послала ему вдогонку водоворот, но не догнала. Вода — не моя стихия. Потом устроили конкурс на лучшего водолаза. Кан притащил со дна какую-то вонючую раковину, и мы решили оставить ее, пока не придумаем употребления. Хотя идеи уже были. Лерг и Лютик разошлись вовсю. Но Лютику было простительно. После того, как мы сперва готовили эту смесь клея с навозом, а потом он ее еще и разливал по комнате…
Знаете, нанюхавшись, еще и не такое отколоть можно!
Испорченное ведро мы уже закопали вместе с кистью. Лютика отмывали в десять рук, а потом обню-хивали в четыре носа (сегодня у Кана начисто отсутствовало обоняние). Приятель перезанимался у му-зыкантов, создавая симфонию звука, и нанюхался до такой степени, что даже запаха навоза не разли-чил.
Ребята притащили со дня водоросли, обмотали меня ими по самые уши. Лерг сплавал за кувшинками, заставил их распуститься с помощью простенького заклинания, сплел венок и водрузил мне на голову. Эвин достал еще пару ракушек и прицепил вместо сережек. Я представила себя в таком виде в коридо-рах Универа — и у меня руки зачесались. В конце концов, я студентка — или уже где!? Желаю и изволю валять дурака!
А тут еще и Кан подколол.
— А слабо в таком виде по Универу пройтись?
— А слабо в таком виде на иноформку явиться?
Иноформку, иначе — Иные формы жизни в нашем Универе вела очаровательная старая дева. И препо-давала она предмет со своей точки зрения. Клинически озабоченной точки. Вампиры, оборотни, эльфы, гномы… короче, все народы в ее изложении представали сексуальными маньяками. Оставалось только удивляться, как она, дожив до таких преклонных (сто шестьдесят два года) лет осталась девственницей. Наверное, настолько озабоченных дураков не нашлось ни в одном народе.
— Мне не слабо, если тебе не слабо! — тут же окрысился Кан.
Он все еще дулся на меня за Элварион, и я его понимала. Бывает. Как же! Спасали Его Элварское Ве-личество вместе, а титул графини Элвариона достался мне. Слава Высшим Силам, кроме титула Тёрн мне ничего навязывать не стал. Понял, что любое имущество, кроме того, что можно увезти на лоша-ди, будет для меня обузой. А что поделать? Боевые маги по жизни бродяги и искатели приключений. Характер у них такой. Да и профессия обязывает.
Хотя Кан после наших приключений тоже внакладе не остался. Ему выплатили столько золота, сколько он мог унести на себе. Но титула не дали. Как заявил Тёрн, все его подданные за него готовы жизнь отдать. А Кан — наоборот, голову ему оторвать готов. По причине совершенно идиотской ревности меня к элвару. Хотя между нами ничего не было, не будет, да и быть-то не может! И на фига ему такой гражданин свободного Элвариона?
— Договорились, — тут же поймала я на слове приятеля. — Ты идешь к Меренге в водорослях, а я в тех же водорослях иду в Универ и честно прохожу все расстояние до моей комнаты в общаге.
— Договор заключен! — театрально взвыл Лютик.
Как осознал, в какую ловушку попал, но выдираться было уже поздно. В нашей компании самых отъ-явленных шалопаев потерять авторитет было проще некуда, а вот восстанавливать…. От Кана могли потребовать такого, что сорок раз водорослям обрадуешься.
Так мы в Универ и отправились. Я, в водорослях и ракушках — и ребята, фыркающие от смеха. После третьей бутылки мы окончательно согрелись, а море нам и раньше было по колено. Наш договор с Канном запрещал нам телепортироваться в Универ. Пришлось идти до ворот пешком. И первыми, кто нас увидел, оказались элвары.
Да-да, элвары. За лето, проведенное в качестве спасительницы Элвариона, я на них столько насмотре-лась, что с завязанными глазами не спутаю. Особенно на их специфическую ауру. У эльфов она, как правило, нежно-зеленого цвета. Есть и другие оттенки, но зелень превалирует. У вампиров кроваво-красная. Не потому что они злобные и нехорошие, а по очень объективным причинам. Каким? Нам еще ауры расширено, в связи с видами не читали. Это уже после иноформки, на седьмом курсе. А мои скромные подозрения? Ну, так я всегда забегаю вперед. Меня любопытство разбирает хуже почесухи. Директор даже ворчит, что я совершаю все свои пакости из желания попасть в библиотеку на исправи-тельные работы.
А у оборотней аура очень нестабильная. Они то люди, то звери с человеческим разумом. Поэтому
прочитать их — проще горький перец разжевать.
Представили? А у элваров какая-то дикая смесь первого, второго и третьего. Поэтому считать элвара? Это если кому здоровье не дорого. Попробуйте! Головную боль вы себе заработаете дня на два!
Прочитать их нельзя. А вот узнать — запросто.
У ворот Универа стояли несколько карет, лошади, суетились слуги, тихо дурели привратники… все
это очень сильно напоминало посольство. Мы переглянулись и начали подходить ближе. Авось чего интересного подслушаем.
Ага, фиг нам, пионерам!
Не успели мы подойти на сто метров, как кто-то из элваров махнул рукой в нашу сторону, потом еще один элвар обернулся — и я с удивлением узнала Тёрна!
Он-то что здесь делает, во имя всех Высших Сил!?
Этот вопрос я задала себе только после того, как пролетела стометровку за пять секунд и бросилась ему на шею. Как же я, оказывается, соскучилась!
Элвар подхватил меня на бегу и подбросил в воздух. Я взвизгнула — и тут же оказалась на земле.
— Привет! Ты что здесь делаешь!?
— Привет! Оригинальный костюмчик!
У меня даже уши покраснели. Но ненадолго.
— Это не костюм, это пари!
— Пра-авда?
Тёрн чуть прищурился, и я поняла, что сейчас он просто перетряхивает мою память за последние пол-тора месяца. Мешать ему в этом важном процессе я не стала. Да и длилось оно не так долго.
— А зачем ты с собой ЭТО сделала?
Как всегда, элвар спросил вовсе не о том, о чем ожидалось.
— Захотелось — вот и сделала, — огрызнулась я, выворачиваясь из цепких рук. — Между прочим, это по-следний визг моды!
— Оно и заметно, — ухмыльнулся элвар, не отпуская меня. — Что визг — предсмертный.
— И что за дрянь эта мода — подхватила я. — Пищит, визжит, а все не сдохнет!
— Ну-ка стой смирно! Дай полюбоваться!
Любоваться было чем. Дело в том, что по стране пошла новая мода. Живя в мире, где любые пласти-ческие операции можно было сделать с помощью магии, женщины старались выглядеть красивыми. Даже у самой последней деревенской девушки была возможность купить хороший эликсир от прыщей у деревенского знахаря. И помогало куда лучше всех наших рекламируемых мазилок и притиралок вроде 'клерасил' и 'орифлейм'. Стоимость эликсира поднималась в зависимости от вложенных в него снадобий и магии. Но я, как будущая ведьма, могла обеспечить себе все самое лучшее. Что и делала.
А недавно пошла 'элварская мода'. Женщины, а иногда и мужчины, вытягивали себе магией уши, слегка увеличивали глаза и меняли форму зрачков на вертикальную. Затем выращивали и заостряли верхние, а иногда и нижние клыки, — и получалось жалкое подобие элваров. Жалкое именно потому, что только внешнее и поверхностное. Но я тоже попалась под влияние этой моды. Глупо? Очень! Де-шево? Знаю!!! Но хотелось до ужаса!
И я пошла с просьбой к Березке.
Подруга согласилась мне помочь, потребовав взамен формулу, по которой я производила расчеты ко-эффициента заклинаний. Я с радостью написала ей все, что требовалось — и улеглась на операционный стол. Хотя здесь роль стола играло большое кресло с системой ремней. Чтобы благодарный пациент не сбежал раньше времени.
Получилось просто восхитительно. Уши у меня вытянулись и заострились ровно настолько, чтобы подчеркивать форму лица. Березка не удержалась и слегка подправила мне скулы, сделав их еще более резкими и высокими. 'Так будет лучше сочетаться с ушами' — пояснила она. Глаза стали чуть поболь-ше, а зрачки вытянулись вертикально. Цвет и форму подруга не правила. Я очень просила изменить только то, что действительно необходимо. А вот с губами подруга опять не устояла. И сделала их чуть полнее.
— Знаешь, я себя чувствовала как художник, — призналась она. — Но результат — восхитительный. Только… жаль, что все это придется убирать, когда ты поедешь домой.
Мне тоже было жаль. И я прикидывала, сколько, как и когда я смогу поддерживать иллюзию обычно-го человека. Расставаться с новым обликом мне вовсе не хотелось.
Тёрн легко удерживал меня, поворачивая так и этак. И, наконец, сделал вывод.
— Можешь оставлять. Мне нравится!
— Вот спасибочки, — огрызнулась я. — А то я без вашего высочайшего соизволения не разберусь со сво-ей внешностью!
— Кто тебя знает, — элвар, как всегда, подшучивал, а ехидством в его улыбке можно было салаты за-правлять вместо горького перца. — Ты ведь такая нежная, такая беспомощная, такая хрупкая….
Его счастье, что он такой увертливый. И что человеческая сила рядом с элварской, как воробей с кош-кой. А то бы пару подзатыльников я элвару отвесила.
— Ёлка, королей бить нельзя, — тут же возмутился Тёрн.
— А я в воспитательных целях!
— Это серьезное оскорбление и оно карается по всей строгости закона.
Я все-таки попыталась сцапать элвара за остроконечное ухо, но не тут-то было. Тёрн увернулся и подмигнул мне.
— Знаешь, с тобой приятно общаться. Даже среди людей должно быть что-то, постоянное в своей ос-нове.
Еще бы не постоянное! Желание надрать наглому элвару уши у меня присутствовало постоянно, с первой минуты нашего знакомства. И он об этом прекрасно знал. Ему просто нравилось доводить меня до белого каления. Я фыркнула и постаралась сменить тему.
— А что привело сюда Его Величество?
— Ёлка!
— Хорошо, хорошо…. Так какого черта ты здесь позабыл?
— Пока не знаю. Но очень надеюсь решить одну проблему.
— Какую?
— Потом расскажу.
Легкое ментальное прикосновение. Почти ветерок. Тёрн старался пользоваться своим даром очень аккуратно, особенно вблизи Универа, где хватало своих магов.
— Попробуй только не расскажи!
И я мгновенно переключилась на другие вопросы, чтобы никто не заметил паузы в разговоре.
— А как ты сюда добрался?
— Лаванда с Темиком подбросили до ближайшего пункта телепортации, а оттуда нас быстро переки-нули в Квестар.
Понятно.
Квестар был ближайшим телепортационным пунктом. И от него до Универа было два часа пути, не больше.
Я решительно вывернулась из рук приятеля и стащила с плеча элвара роскошную прядь темно-зеленой водоросли.
— Ты весь промок.
— Этим можно заплатить за удовольствие обнимать нимфу.
— За нимфу ответишь!
Учитывая, что местные нимфы были весьма любвеобильными созданиями, то есть соблазняли каждо-го, кто попадался им на глаза, не делая разницы между женщинами и мужчинами, сравнение было для меня нелестным.
— Как скажешь! — И тут же, перейдя на совершенно другой, деловой и холодный тон, — Ёлка, ты не могла бы пригласить нас внутрь?
Это было еще одной особенностью магического Универа. Простенькое заклинание, наложенное на ворота и стены, не позволяло никому войти внутрь без приглашения студентов или преподавателей.
— А что, о вашем приезде никто не знает? — удивилась я.
— Ёлка, еще вчера я был в своем дворце! И даже не собирался ехать к вам! — И опять резкая смена то-на. — Но ради встречи с вами, прекрасная дама, я готов совершать еще и не такие безумства!
Ну почему я никогда не смогу надрать этому нахалу уши!?
— П отому что я этого не заслужил.
— Да неужели?
— Да факт!
— Ну, погоди ж ты у меня! Уши оборву!
На этой многообещающей ноте я присела в реверансе, старательно растягивая в стороны плети водо-рослей.
— Прошу вас, Ваше Величество! Окажите нам высочайшую честь, взойдя своей светоносной стопой под скромный кров Магического Универа!
Судя по кровожадному взгляду Тёрна, брошенному на кончики моих острых ушей, он питал те же надежды в отношении меня.
Я спокойно прошествовала по Универу. Могла бы и вообще без одежды пройтись. Во-первых, в Уни-вере оставалось очень мало студентов, а во-вторых, все так были заняты элварами, что никто и внима-ния на меня не обратил. Кан заключил очень невыгодное пари. Ему-то придется так явиться к Меренге! Да-да, имя у нее такое, Меренга Джеллис. Но пока на эти сладости не нашлось ни одного любителя.
Я захлопнула за собой дверь — и тут же наткнулась на осуждающий взгляд Лорри.
— Ёлочка, и ты так шла по Универу?
— Ага, было дело.
— Надо говорить не 'ага', а 'да'.
— Да, было дело.
— Мне достать нашатырный спирт?
Сколько бы я ни дружила с привидением, но уследить за всеми вывертами ее логики!? Увольте! Кош-мар!
— Зачем?
— Откачивать тех, кто упал в обморок от твоей неземной красоты.
— Лучше водку.
— Согласен. И мне налить не забудьте.
Щеколду я не опустила. А зря. Тогда бы Тёрн не заявился ко мне в комнату без стука и приглашения.
— А вы не обнаглели, молодой человек!?
Чтобы сбить Лорри с толку, требовалось гораздо больше, чем какой-то там король Элвариона.
— Будьте любезны выйти вон и подождать, пока моя подопечная переоденется.
— Только если вы составите мне компанию, госпожа… простите…
— Ан-Астерра.
— Госпожа Лоррелайн ан-Астерра, покорнейше прошу вас скрасить мое одиночество, в ожидании того момента, когда я смогу вновь увидеть свою хорошую знакомую.
Лорри фыркнула, но вылетела за дверь.
— Кажется, вы еще не совсем безнадежны, молодой человек. Ёлка, переодевайся быстрее, не то зара-ботаешь себе воспаление легких!
Дверь хлопнула, и я осталась в одиночестве. Стащила водоросли, бросила их в ведерко с
водой, стоящее в углу, сняла мокрый купальник и поспешно натянула теплую одежду. Как всегда. Штаны, туника, носки, мягкие домашние ботики. Волосы? Хм! Я подошла к зеркалу, убедилась, что с вороньим гнездом на голове не справиться и за час — и махнула рукой. Черт с ним. Лорри это не волнует, а Тёрн и похуже видел, когда мы вместе путешествовали.
В дверь негромко стукнули костяшками пальцев.
— Войдите, открыто, — крикнула я. А сама уселась перед зеркалом и попыталась кое-как разодрать спу-тавшиеся волосы.
— Ёлка, благовоспитанная девушка должна приоткрыть дверь и тихо пригласить гостей войти.
Лорри вплыла прямо через стену и расположилась на кровати. Не то, чтобы ей нужна была опора, но моя тетушка-призрак чувствовала себя комфортнее, изображая все признаки живого человека.
— Значит, я поступаю как благовоспитанная ведьма, — кивнула я.
Тёрн уже успел свернуться клубком в моем любимом кресле.
— Как у тебя дела, малыш?
— Как у огурца на грядке, — огрызнулась я. Ну, вот к чему этот вопрос? Ведь и сам все знает!
— Да, но Лорри не знает о моих способностях.
Я приняла упрек и криво оскалилась.
— Живу, учусь, сдала все экзамены и осваиваю новые предметы. А у тебя?
— А у меня очередные проблемы.
— Правда? А я-то думала, что ты на каникулы в Универ приехал…
— Наивность соответствует возрасту.
— Чья бы элварская корова мычала, а коронованная помолчала!
— Корова? Наглость! Да за такое обращение с коронованными особами знаешь, что быва-ет?
— Конечно! Ничего не бывает! Поди, докажи, что я так с тобой обращаюсь!
— Нахалка!
— Вредный зубоскал!
— Последний раз я видела такие же умиленные лица только у своей сестры и ее мужа в день их свадь-бы. Вы уверены, что вам не нужно то же лекарство?
— Что!?
— Лорри!!!
Мы с Тёрном взорвались почти одновременно.
— Да я с ума сойду на второй день после свадьбы!
— Не успеешь! Я тебя раньше придушу!
— Это мы еще посмотрим, кто кого! — возмутилась я. Придушит он! А то, что я ведьма — не в счет!? Даром я тут штаны протираю!?
— Разумеется, даром! Ты же не платишь за обучение?
Я зашипела.
Сволочь, сволочь и еще раз сволочь! Ну ладно, пусть не сволочь, но все равно зараза коронованная! И ведь отлично знает, что доводит меня до бешенства! И доволен, как кот, сожравший ведро сметаны!
Лорри смотрела на нас с каким-то материнским умилением.
— А все-таки из вас получилась бы хорошая пара. Подумайте над этим. Хочу внуков!
Я закатила глаза. Слава богу, что Тёрн никогда не примет ее слова всерьез и не подумает, что это я подговорила Лорри. А то так и правда недалеко до ссоры.
Элвар подмигнул мне, потом уверенно вытащил из моих пальцев расческу (можно подумать, я не цеплялась за нее что было сил) и преспокойно начал расчесывать мои волосы. Я хотела, было заспорить, но потом сдалась. Все-таки расчесать мою гриву задача не из легких. А раз элвар сам взялся, пусть сам и мучается! Вот!
— Знаешь, я ведь ни с кем не говорил по-человечески с самого момента твоего отъезда, — неожиданно признался он.
— А что так? Или элвары не люди?
— А ты сама попробуй поговорить на равных с королем…
И тут же продолжил у меня в голове: с телепатом…
— Говорю же. И ничего не происходит, — пожала я плечами.
— Ты одна такая нахалка на весь Элварион.
— Я всегда знала, что я уникальная, единственная и неповторимая…
— А уж какая скромная…
— Так сама себя не похвалишь — никто не озаботится!
Лорри решительно шкрябнула креслом по полу.
— Я вас пока оставлю. Поворкуйте всласть, хм-м, голубки…
Я невольно представила себе парочку голубей особого разлива — гибридных. Клыкастых, с длинными ушами, да еще и с перепончатыми крыльями. И фыркнула. Ну, вот на них мы точно похожи.
Лорри величаво выплыла за дверь. Тёрн огляделся вокруг.
— Можешь поставить защиту?
Я могла. И вместо ответа провела рукой поперек зеркала, замыкая сложную сеть заклинаний, опутав-шую комнату. Защита против магического и немагического наблюдения, против подслушивания, про-тив насылания порчи…. Даже против техники, хотя здесь она еще такого уровня не достигла. У элвара во дворце я тоже пыталась оборудовать что-то подобное. Получилось. Но вот замкнуть все это хозяйство на Тёрна… Я неделю билась над этой проблемой. В итоге плюнула на все и замыкала защиту сама, пока находилась во дворце. Я же не гений, я только учусь. А элвары — создания настолько своеобразные, что на них половина заклинаний не действует, а те, что действуют, действуют так, что проще удавиться.
— А как поживает моя защита во дворце?
— Весело, — ухмыльнулся элвар. — Дней пятнадцать назад один стражник чуть в баклажан не превра-тился, хорошо хоть вовремя нашли и вытащили.
Я пожала плечами. Ну да, так это и действовало. Система магических полей, каждое из которых очень отрицательно действовало на возможного злоумышленника. Причем моей задачей было не убить, а обезвредить. Например, баклажан — очень безвредный овощ. Или ромашка. В перечне были еще несколько дюжин разных растений. Вот животных не было. Животные могут передвигаться и кусаться или царапаться. А тот же огурец с места двинуться не сможет. Пока я была в Элварионе, все было прекрасно. Проблема возникла, когда я решила уезжать. Я вспомнила охранные системы моего мира — и замкнула систему на свой ДНК-код. А потом сделала штук пятнадцать талисманов для Тёрна и для тех, кому он решит дать доступ в свои покои. В итоге к Тёрну в любое время моги войти Клаверэн и еще два элвара. Оба — старые слуги его родителей, оба относятся к нему как к сыну. Всех остальных элвар мог провести только сам. Иначе посетитель рисковал своим здоровьем. Уж психическим — точно. Побудьте-ка сами в форме растения — тут даже у Жириновского крыша поедет. И незадачливый стражник забрел к нему — зачем!?
— Какого черта ему там понадобилось!? Все во дворце отлично знают, куда ходить не надо! А этот что, глухим родился? Ничего не видел и не слышал?
— И видел и слышал. Ему просто кое-что заказали.
— А именно?
— Достать какую-нибудь мою вещь.
— Зачем?
Вопреки всякой чуши, в которую верили в моем мире, личные вещи вовсе не годились для наведения порчи. Иначе в мире людей бы не осталось. Захотел напакостить врагу — спер его портянки, пошел к нечистоплотному магу — и наслал та-акую порчу…
— Вот об этом я и хотел с тобой поговорить.
Я почесала нос. Расческа методично превращала мои лохмы в локоны.
— Тёрн, я даже и не представляю — кому и зачем это понадобилось.
Единственное, что пришло мне в голову — это 'Собака Баскервилей'. Там, помнится, у сэра Генри тоже сперли ботинок, чтобы натравить на него потом милого песика размером с крокодила. Но здесь-то как?
— Полагаю, что песика такого вида на меня не натравят.
Я как раз вспоминала знаменитый фильм и козью морду адской собаки.
— А кто хоть тебя заказал?
— Он и сам не знал. Стражнику просто дали денег…
— Кто!?
— Человек в плаще.
— Понятно. Тёрн, это дело плохо пахнет.
— Вне всякого сомнения. Ёлка, у нас большие проблемы.
— Разве?
— Я приехал сюда, потому что Лилия пропала.
— Лилия?
Потребовалось несколько минут, чтобы до меня дошло.
— Лилия? Драконочка?! Мать вашу так и этак!!!
— Именно. И прекрати материться.
— А ты сделай вид, что не слышал, — огрызнулась я. Если бы наглый элвар не копался у меня в мозгах, как в своей тарелке, он бы и не знал, какие я выражения употребляю. Особенно, когда у меня истерика.
— Как вы умудрились дракона посеять!?
— Она нас спросить забыла!
— А подробнее!?
— Была — сплыла. Лаванда в истерике, Темик в панике, контрабандисты рвут на себе остатки волос, пограничники разбежались с границы, короче, нам нужна помощь.
— То есть?
— Ёлка, как можно свистнуть дракона без помощи мага!?
Я почесала нос. Как-как!? Х. его З. - как! Хвост ее знает!
— Можно — загипнотизировать?
— Не знаю. Драконы плохо поддаются гипнозу. Минут десять, не меньше. А за это время тебя съесть успеют.
— А опоить?
— Это возможно. Только надо знать — чем. Просто так эти снадобья в лавочке не укупишь.
— И не приготовишь?
— Можно. Только…. Слушай, пошли к Дайру!
— Зачем?
— У него девушка на вурдалачьем факультете учится. Драконов тоже там проходят!
— А она сейчас здесь?
— Вот и узнаем. Пошли?
Тёрн едва успел выпустить ручку расчески. Та намертво запуталась в волосах и угрожала оставить меня без скальпа.
Я вылетела из комнаты и помчалась по коридору.
— Дайр!!! Кукареку!!! Проснись и пой! Пришло твое страшное возмездие!
Дайр поймал меня на полпути к его комнате.
— Ёлка, ты что, с клубники упала?
— С ёлки, — я тряхнула головой, щетка, которую Тёрн так и не успел вытащить из моих волос, вылетела сама и устремилась в полет по коридору. Лютик сделал сальто-мортале и поймал ее, стукнувшись при этом ногой об потолок. На побелке остался неэстетичный след ботинка.
— Прошу вас, госпожа!
Поклон, с которым он преподнес мне щетку, был достоин любого короля.
— А левитация у тебя с каждым днем все лучше. Но мы вообще-то к Дайру.
— А чего от меня понадобилось королю? — удивился приятель.
— Не от тебя. От твоей девушки.
— Азэлли не отдам, — твердо заявил Дайр. — Пусть ищет себе клыкастых подруг в Элварионе. И вооб-ще, даешь демократию!
Я отвесила ему легкий подзатыльник.
— Не волнуйся, от нее нужна всего лишь разносторонняя информация о драконах. Все, что только можно найти. Она же этим занимается?
— Даже специализироваться собралась.
Дайр перевел взгляд на Тёрна.
— Пойдемте, я вас познакомлю и поговорите.
— А она сейчас у себя?
— Она отсыпается, но ради тебя обязательно встанет.
— Пошли.
Комната Азэлли была не совсем в моем вкусе, но очень колоритно. У девушки было пристрастие к красным, черным и золотым тонам. Поэтому пол и потолок были черные, стены — красные, а мебеля — черные с золотом. Исключением был только стоящий в одном из углов комнаты здоровущий двуспаль-ный гроб. Он был красным, но тоже с золотой каймой.
В нем и спала Азэлли. В другом гробу, черном с золотом, спала ее подруга Критта. Две очарователь-ные вампирши вместе поступили на вурдалачий факультет двенадцать лет назад и попросили, чтобы их поселили в одной комнате. Руководство института не возражало. Даже наоборот. Мало кто разделяет вампирские цветовые пристрастия. И вкусовые тоже.
Кстати, бледно-зеленый цвет униформы вампиршу очень раздражал, и она даже немного мне завидо-вала. Но зато она, в качестве утешения, встречалась с Дайром и отделывала свои светло-зеленые платья черной тесьмой и черным кружевом.
Дверь, разумеется, была не заперта. Воровать у вампира или пакостить ему всегда было чревато не-приятностями. И юморист мог проснуться с сильной кровопотерей. Или где-нибудь на крыше. Или вообще не проснуться. В зависимости от чувства юмора данного клыкозавра.
— Азэлли! — позвала я. — Как дела? Можно войти? У нас срочное дело!
Из гроба вынырнула встрепанная черноволосая головка, и заспанные красные глаза оглядели посети-телей. То есть меня. Остальные пока оставались за дверью.
— Чего приперлись?
— Азэлли, помнишь, ты хотела познакомиться с Тёрном? — вкрадчиво спросила я. — Это взаимно.
— Ёлка!!! — возопила разъяренная вампирша. — У тебя совести нет! Я же не одета!
— Мы можем подождать за дверью, — предложила я. — Только три килограмма косметики не наклады-вай. Его больше интересуют мозги, чем маникюр.
— Сгинь, нечистая!
Я закрыла дверь за секунду до подлета к ней ярко-алой бархатной подушки.
— И? — поинтересовался Тёрн.
— Теперь ждем. Сейчас Азэлли попудрит носик и пригласит нас.
— Ёлка, я сейчас тебя попудрю, — раздался грозный голос из-за двери.
— Мои искренние извинения, — ехидно отозвалась я. — Я забыла сказать про тени, помаду и тушь.
— И накрашу!!!
Слух у вампиров был гораздо острее человеческого. А угроз я особо не боялась. Азэлли была класс-ной девчонкой, своей в доску. Недаром же она встречалась с Дайром. А еще она была отличным косметологом. И в свободное время подрабатывала в одном из косметических салонов города. Главным мастером-визажистом. К ней попадали самые трудные клиенты, от которых в ужасе шарахались все остальные мастера. И уж у Азэлли-то ни одна придворная истеричная дамочка не смела даже слова сказать. Улыбка вампирши, даже несмотря на Межрасовый Договор, была великолепным воспитательным средством. Даже мне иногда не по себе становилось. Хозяева же салона на вампиршу просто молились. Какие там проблемы с клиентурой!? Азэлли стала последним писком моды! Вампирша могла бы и вообще не подрабатывать, семья у нее Азэлли не бедствовала, но Азэлли была свойственна самостоятельность.
'Если я не могу сама себя обеспечить, зачем я тогда вообще из дома уезжала?'
Вопрос был чисто риторическим. Вампиры вообще обожали путешествия. А Азэлли чуть ли не с мла-денчества проявила склонность к магии. Так что ей просто сам Карел (легендарный вампир, друг Основателей, один из тех, кто подписывал Межрасовый Договор) велел к нам поступать. Она и поступила.
Критта, ее подруга, была из другого клана. Но вампирши на удивление быстро подружились.
Вообще, у вампиров очень сложно организованное общество, но наш Универ быстро стер все границы между девушками. Сообщество вампиров, чтоб вы знали, не является монархией. Это собрание нескольких (по-моему, их около тридцати) кланов. Клан — это группа вампиров, которые связанны родственными, деловыми или какими-либо другими отношениями. Например, клан вампиров Ураттес специализируется на подготовке телохранителей. И поэтому очень немногочислен. Тысячи две, не больше. Профессия опасна. А родственные отношения могут быть самыми разными. Например, племянник брата свекрови жены соседки тестя. Тоже считается родней. Минимальное количество вампиров в каждом клане равно тысяче особей. Максимальное — шести тысячам. И в кланах как раз процветает монархия. Между собой вампиры не враждуют. Они и вообще стараются не воевать. Зато традиционно выбирают самые опасные профессии. Ночные воины, телохранители, шпионы, наемные убийцы. Да, в этом мире существует такая профессия. Очень почетная, высокооплачиваемая и ненаказуемая. Проще говоря, киллеры. Если ты вдруг пожелаешь заказать человека, ты можешь обратиться в один из вампирских кланов (не стану его называть). В этом клане за определенную сумму проведут предварительную подготовку, разузнают все о твоем клиенте и предложат тебе на выбор несколько способов убийства. С кем-то вампиры связываться просто не станут, за кого-то возьмут больше денег, за кого-то — меньше. И человек (не-человек) умрет. Но накажут вампира только в том случае, если он попадется на месте преступления или оставит улики. Услуги вампиров достаточно дороги, но спрос на них не переводится. Здесь это даже не запрещают. Хотели было, но потом даже до самых тупых правителей дошло, что получится просто дурной анекдот. Жопа, простите, есть, а слова — нету?
Смешно. А еще лицемерно и глупо. А короли в этом мире не сторонники лицемерия. Самое забавное в другом. Элвары, выведенные, как боевые машины, стараются отпихаться от своего предназначения руками, ногами и крыльями, а вампиры, укоряют их за излишнюю агрессивность. Хотя история пока не знает ни одного элвара — кровопийцы. Зато стоит вывести из себя вампира — и подушки становятся еще очень хорошей вещью. Азэлли могла бы и всем гробом запустить. Силы бы позволили.
Дверь широко распахнулась. Азэлли стояла на пороге, одетая в парадную униформу, подкрашенная и с прической, на которую у меня ушло бы не меньше двух часов.
— Ваше величество…
Элвар сделал шаг вперед, распихал нас крыльями и склонился над ручкой вампирши.
— Просто Тёрн, миледи. И прошу без церемоний.
Его величество коснулся губами белоснежной кожи и вампирша (вот не сойти мне с места!) порозовела. Для вампиров краснеть вообще несвойственно. А тут…
— Вкусно? — поинтересовалась я.
— Очень, — даже не смутился Тёрн.
— Приятного аппетита.
— Ёлка!
— Да? — я смотрела на вампиршу невинными глазами. Та только головой покачала.
— Тебя проще убить, чем перевоспитать.
— Тетенька, не надо, я буду паинькой, — заканючила я, прячась за спину Дайра. — Дяденька подтвер-дит…
Азэлли только фыркнула.
— Проходите, раз пришли.
В комнате Дайр нагло улегся в гроб. Правда, не вдоль, а поперек. Азэлли подумала — и составила ему компанию. Тёрн занял одно кресло, Лютик второе, а на мою долю достался стол. На который я и
уселась, болтая ногами.
— Азэлли, солнышко, — начала я издалека, — ты знаешь, что такое бартер?
— Надеюсь, это не заразно?
— Тоже мне, юмористка на полставки, — огрызнулась я. — Ты ведь хотела изучать драконов и писать по ним диплом?
— Да, разумеется.
Красные глаза горели неподдельным интересом.
— А материал ты собираешь уже сейчас?
— Да. И?
— Ты знаешь о драконах, которые заключили контракт с Элварионом? Тёрн?
Элвар на лету перехватил инициативу.
— Мне понадобится специалист по драконам. Ёлка сказала, что лучше вас мне не найти. Но услуги специалиста потребуются мне в самое ближайшее время. Если я отпрошу вас у директора, вы съездите со мной в Элварион?
Азэлли аж на кровати подскочила.
— Конечно!!!
И вот на этом прекрасном моменте в комнату ворвался Антел Герлей.
Ведун окинул наше собрание пронзительным взглядом и сделал выводы.
— Ёлка, я тебе голову оторву, Дайр, мог бы и раньше меня предупредить, Ваше величество, прошу вас проследовать в мой кабинет.
Дешево и сердито. И уже в дверях оглянулся на Лютика.
— А ты домашнюю контрольную по теории стихий написал? Учти, на халяву я тебе зачет не постав-лю!
И вышел вон. Я только головой покачала. Вот это круто! Три секунды, а какой результат! Все по-строены, все поставлены, у всех дела, а директор…. А самому директору придется круто. С Тёрном разговаривать, это надо овсянки нажраться. Он же увертливый, как сорок два черта! Несколько минут мы все молчали. Я лично раздумывала, сколько времени понадобится элвару, чтобы довести нашего ведуна до нервного срыва. В прошлый раз хватило одной фразы. Сейчас стоило сделать скидку на объяснения ситуации.
— Интересно, до чего они договорятся? — поинтересовалась я в воздух.
— Ёлка, а это правда — насчет меня? — спросила Азэлли.
— Разумеется, — отозвалась я. — Элвариону нужны молодые специалисты. А ты одна из лучших. И тебя я лично знаю.
— Без блата никуда, — печально заметил Лютик.
— Ёлк, а он не передумает?
— Не знаю. Но вряд ли. Только вот что, Азэлли. Мне он доверяет. А я доверяю тебе. Поэтому если что — голову тебе будем отрывать на пару.
— Фильтруй базар! — огрызнулась вампирша. — Ты — мне?
— Я — тебе, — согласилась я. — Учти, за своего друга я кому угодно глотку перерву.
— А он об этом знает?
— Наверняка.
Наша беседа была прервана ревом директора откуда-то сверху.
— Ёлка, Азэлли, Дайр, Лютик — немедленно в мой кабинет!!!
Я посмотрела на часы.
— Четыре минуты! Тёрн определенно совершенствуется.
