Глава седьмая
На ужин я опоздала по очень уважительной причине — занималась исследованием твира. Кузя менялся не по дням, а по часам, и это больше всего походило на какую-то ускоренную во много раз мутацию.
За те несколько часов, пока я грызла гранит науки, шарик превратился… в непропорциональный овал. Этакий огурец с узким носом и толстой попой. А из этой попы торчал хвост! Маленький и жутко смешной. Вдобавок, у моего Кузьмы лапки расти начали, а две тонкие ножки как-то вдруг взяли и пропали. Глаза твира при этом стали гораздо меньше, а меховая шкурка окончательно окрасилась в чистый бордовый цвет.
Короче, я настолько увлеклась разглядыванием своего домовенка, что в столовую попала последней. Зато едва вошла, в полной мере смогла насладиться невероятным зрелищем.
Мучного за стеклянной стенкой, где выставлялись предлагаемые студиозусам блюда, не было. Вот совсем. Зато подносы адепток академии оказались прямо-таки завалены пирожками и сдобами, а сами девушки сидели с настолько независимым видом, что я в какой-то момент почувствовала себя отсталой. Ну то есть, они крутышки и на мучной диете, а я — глупая иномирянка, к основам цивилизации не приобщенная… Черт, зато я в мини!
В общем, пришлось закусить губу, чтобы не рассмеяться. Убитое Глуном и откровениями Зябы настроение решительно ползло вверх, а жизнь снова налаживалась.
После ужина и кормления Кузи, которому благодаря местным поклонницам диет досталось меньше хлеба и больше мяса, мы с Зябой просмотрели прямую трансляцию с очередного собрания факультета Огня. Ничего интересного, увы, не узнали, кроме одного — я вне подозрений.
Прозвучало, правда, еще кое-что: оказывается, меня считали жуткой уродкой и кривоногой истеричкой. Об этом шептались девчонки возле зеркала, через которое мы за собранием следили. Жаль, что эти трепушки спиной стояли… ой как жаль!
А потом были учебники и легкий приступ бешенства на прежнюю тему: какого черта меня, как котенка, в реку бросили? Вот почему я должна сидеть тут и ломать мозг над материалом, который всем нормальным магам разъясняли преподы? И очень жаль было, что Зяба в магии ни бум-бум.
— Я ведь не маг, — в ответ на все расспросы повторял он. — Зачем мне интересоваться этими вашими заклинаниями?
Ну да, ну да… Переходить от зеркала к зеркалу, подслушивать и подглядывать гораздо интереснее. Хотя, положа руку на сердце, придираться к призраку не стоило. В конце концов, Зяба и так очень много для меня сделал, и надеюсь, что на этом его помощь не закончится.
Спать я отправилась много позже обычного, по внутренним ощущениям — часа в два ночи. А что? Завтра выходной, вполне могу себе позволить. Но только прикрыла глаза, как один маленький твир принялся прыгать по мне и… рычать?
Я резко проснулась и села. Оказалось, что глаза прикрыла не секунду назад — за окнами уже серое предрассветное марево стояло. А твир тут же спрыгнул с кровати и продолжил суетливо скакать уже по полу. Ну и рычать заодно.
И хотя внешне он напоминал все тот же непропорциональный огурец в меховой шубке, а рык его мог испугать разве что блоху, сразу стало ясно — это не шутки, случилось нечто серьезное.
Вот только быстро оглядев чердак, я ничего пугающего так и не заметила. Щелкнула пальцами, заставив вспыхнуть тусклым светом люстру, и осмотрелась опять. Но снова ничего не увидела. А твир, убедившись, что я проснулась, сделал очередной кульбит и помчался к входной двери. Так вот, оказывается, откуда исходит опасность!
Я соскочила с кровати, сунула ноги в тапки и последовала за ним, шепнув на ходу зеркалу:
— Зяба, тревога!
Ну а когда добралась до двери, то в первое мгновение просто остолбенела от такой вопиющей, умопомрачительной… наглости.
Жгут воды, толщиной примерно с палец, проник в замочную скважину, вытолкнув из нее ключ, и теперь шарил по косяку в явной попытке найти и отодвинуть щеколду.
Нет, ну нормально, вообще?!
Я уже хотела вызвать огненный пульсар и долбануть им по охамевшему щупальцу, но здравый смысл все-таки взял верх над эмоциями. Поэтому я просто громко выкрикнула:
— Совсем офигел?!
Кузя, который все это время прыгал у моих ног, тоже рыкнул. Грозно, но не слишком убедительно.
Щупальце замерло на миг и почти тотчас ретировалось — втянулось обратно в скважину. Я же услышала нетерпеливый шепот:
— Дашка, ну чего стоишь? Открывай уже!
Бли-ин… Дорс!
Отодвинув щеколду, я распахнула дверь и опять столбом застыла. И лишь когда парень в красной мантии шагнул навстречу, бесцеремонно оттолкнув меня от двери, и эту самую дверь захлопнув, до перепуганного мозга дошло — это все-таки водник, просто переодетый.
— Ну ты и…
— Тш-ш! — сказал блондин, прикладывая палец к губам.
Он повернулся, ловко задвинул щеколду, и только после этого выдохнул:
— Чуть не поймали.
Блин-блин-блин!
— Дорс, ты с головой дружишь или как? — возмущенно прошипела я.
Водник одарил меня широкой улыбкой и сообщил радостно:
— Иногда.
Блин! Почему я не удивлена?
— Дорс, ты… елки зеленые, ты зачем в башню сунулся?!
— А что не так? — прикинулся дурачком он.
Смолчать не смогла, просто потому что распирало от волнения и злости.
— Да все! Ты только вчера всех умыл! И ты лучше меня ваши нравы знаешь! Ты же прекрасно понимал, что здесь ждет засада! Так за каким чертом приперся?! — выпалила я на одном дыхании.
А в ответ услышала:
— Не ворчи, крошка, а то замуж не возьму.
Я онемела. Нет, Дорс не просто наглец, он… он еще и без тормозов. Совсем!
— Кстати, миленькая пижамка, — добил блондин. — Но я предпочитаю более откровенные наряды. В следующий раз, будь добра, надень что-нибудь шелковое и кружевное.
Не выдержав, я застонала и закатила глаза. А потом развернулась и пошла за халатом. В голове в этот момент крутились два вопроса: как можно быть таким наглым и чем может грозить этот внезапный визит?
Нет, я ни капли не жалела о том, что впустила водника — его бы обнаружили и на британский флаг порвали, если бы за дверью оставила. Но… твир, черт возьми! Если Дорс, как и Каст, наколдует клетку или намекнет на то, что я теперь на крючке…
В общем, я за себя не отвечаю. И плевать, что Дорс сильнее — уж что-что, а глазюки его зеленющие я выцарапаю точно.
— А ты неплохо устроилась, — догнал меня оклик блондина. — Я думал…
Он почему-то замолчал. Я же подхватила висевший на спинке стула халат, надела и крепко завязала пояс. А когда повернулась, увидела потрясающую картину: Дорс уже сидел на диване, закинув ноги на чайный столик, и гладил прильнувшего к его бедру Кузю. Последний откровенно млел, даже глазки прикрыл от удовольствия.
Здорово. Картина маслом просто. Только непонятно — мне сейчас рыдать от страха или от умиления?
— Дорс, а ты знаешь, кто это? — спросила я осторожно.
Парень в алой мантии радостно оскалился.
— Даш, не смеши, а? Что за глупый вопрос?
Угу. Значит, знает. И все равно гладит домовенка.
— И ты не боишься? — снова проявила любопытство я.
Парень картинно закатил глаза, но ответил терпеливо, как маленькой:
— Дашка, если твира не злить и не обижать, то он ни за что не укусит.
Я мысленно вздохнула — слава богу! Слава богу, хоть один нормальный человек в этой дурацкой академии нашелся! Хотя нет. Пожалуй, с нормальностью я, конечно, перегнула. Нормальный бы не сунулся в стан врага так быстро, он бы отсиделся, дождался, когда страсти улягутся.
— Так зачем ты пришел? — складывая руки на груди и подходя ближе, спросила я. — И как тебе удалось улизнуть от патруля?
Честно говоря, не думала, что Дорс ответит. Но парень все-таки сказал.
— Рассвет, — он кивнул на окно. — Самое замечательное время для диверсий. Караул уже носом клюет, а то и вовсе спит.
И я вдруг поняла важное: в момент, когда впускала Дорса, никаких звуков тревоги не слышала. То есть его не обнаружили? Или просто побоялись соваться на этажи преподов?
Задать эти вопросы «синему» я не постеснялась, и ответ, как ни странно, получила:
— Не бойся, Дашка. Никто меня не видел, и никто за мной не гонится.
— Ладно, а зачем ты ко мне пришел?
Дорс снова улыбнулся и кивнул на дверь ванной комнаты.
— Понимаешь, у вашей башни отдельная ветка водопровода, и подобраться к ней можно только отсюда, в смысле из самой башни. Но в подвале точно охрана, поэтому я пришел к тебе. Мне нужен доступ к трубам.
— Но у меня там просто ванная, а не водопроводный узел, — попыталась вразумить диверсанта-активиста я.
Но Дорс только отмахнулся:
— А-а, без разницы.
О нет, только не это…
— Вот только не говори, что собираешься мстить из моей комнаты, — протянула я.
— Собираюсь, — просиял невероятно довольный собой водник. — И, поверь, нашим красным «друзьям» будет весело.
Тихонечко взвыв, я попыталась воззвать к его совести:
— Но если все так, как ты говоришь, а водопроводный узел под охраной, то они, вероятнее всего, начнут обыскивать комнаты! Потому что мысль о том, что диверсанта впустил кто-то из своих, еще витает в воздухе. Ты представляешь, что будет, если сюда придут?
— Не бойся, Дашка, я спрячусь так, что ни одна сволочь не найдет.
— Да причем тут ты! Я за твира боюсь!
Водник окинул чердак придирчивым взглядом и поджал губы.
— М-да… Ты права. Присутствие твира действительно слишком заметно. Знал бы, что ты с твиром, не вломился бы к тебе.
Дорс резко посерьезнел и погрустнел, а я начала прикидывать, как незаметно вывести водника из башни. Он в алом балахоне — уже плюс, но только разворот плеч и лицо слишком узнаваемы. Может, нам попробовать слиться с потоком огневиков, идущих на завтрак? Это, конечно, дерзко, но… но черт! Сегодня же выходной! И я так понимаю, что в выходные народ мантии вообще не носит. Блин, а какого фига Дорс тогда в мантии приперся?
Сам водник тоже о чем-то размышлял и хмурился. И ломать нам мозг до второго пришествия, если б ни Кузя.
— Ка-а-ас, — пропищал твир. И повторил, громче и отчетливей: — Ка-а-ас…
— Каст? — переспросил «синий». — А причем тут он?
Блин… Ну конечно! Операцией по поимке диверсантов руководит рыжий, а ему прекрасно известно о том, что у меня живет твир. Более того, Каст пока не намерен выдавать мой секрет. Следовательно, если огневики и будут устраивать обыск, то ко мне припрется «их величество» и только он. Ведь Каст не так глуп, чтобы сливать информацию о твире до того, как она принесет ему хоть какую-нибудь пользу.
Вот только рассказывать Дорсу об этой ситуации не хотелось совершенно. Во-первых, у меня все-таки нет причин доверять парню. Во-вторых, этот рассказ непременно вызовет ненужные вопросы. А с другой стороны, как объяснить «синему», откуда Кузя Каста знает? Ведь если твир назвал имя, значит, он мага видел. И совершенно понятно, что встретиться они могли только здесь.
Короче говоря, соврать не получится.
Я глубоко вздохнула и ответила:
— Кузя пытается сказать, что в случае обыска сюда только Каст явится.
Брови блондина медленно поползли вверх, глаза заметно округлились.
— Прыщ знает о твире?
Я развела руками — да, не без этого.
— Хм… Прыщ знает о твире, но преподам не стучит… — Выражение лица Дорса мне откровенно не понравилось — оно стало жестким, почти злым. И следующий вопрос тоже пугающе прозвучал: — Что Каст потребовал за свое молчание? Ты поэтому вчера плакала?
Признаться, я растерялась. Да, я прекрасно помнила вчерашнюю встречу на пороге столовой, но никак не думала, что Дорс заметит покрасневшие глаза и припухший нос. Тем более, не могла рассчитывать на то, что водник не выбросит этот момент из памяти.
— Почему ты спрашиваешь? — не скрывая настороженности, поинтересовалась я.
Парень передернул плечами, но последовавший ответ меня не удовлетворил.
— Любопытно, — буркнул «синий».
Ага. Конечно.
Отступив на шаг, я бросила сумрачный взгляд на млеющего под рукой водника Кузю и крепко задумалась.
То, что твир принял «синего» как родного, честно говоря, вне моего понимания. Но намек вполне прозрачен — Кузя посчитал водника неопасным. Но как быть со всем остальным? Прежде всего с тем, что Дорс — единственный из всех студентов академии, кто с первой встречи относился ко мне по-человечески. Да, смеялся, да, подкалывал, но не избегал как прокаженную. Более того, он позволил себе флирт и даже поцеловать… не побрезговал.
Неужели секрет всего лишь в одном бурном мысленном «Вау!», которым я одарила парня в дверях ректората?
Нет, не верится.
И еще совсем не верится, что я нравлюсь воднику как девушка. Да, мы целовались, да, Дорс прикололся на тему шелка и кружев, но я ведь не дура. Я же вижу, что он ведет себя скорее как друг и смотрит на меня без всякого романтизма, и уж точно без похоти.
А может, он действительно хочет стать другом? Черт, если так, то… Дорс должен ответить.
— И все-таки, объясни, пожалуйста, — тихо повторила я просьбу.
Парень выдал сдержанную улыбку и явно хотел отмолчаться, но я была непреклонна. Нет, больше я ничего не говорила, не выпытывала, а просто стояла и смотрела. И Дорс все-таки сдался.
— Я на своей шкуре испытал, каково быть изгоем, поэтому не могу относиться к тебе плохо, Даша.
Если бы меня ударили кирпичом по голове, эффект был бы таким же. Дорс? Этот широкоплечий, симпатичный, невероятно сильный маг был изгоем? Черт, да невозможно!
Очень хотелось возразить вслух, но я прикусила язык. Вспомнились школьные годы, большую часть которых моя фигура напоминала… ну не шар, но нечто около того. А с девятого класса, когда я все-таки похудела… тогда многое изменилось.
Может быть, и с Дорсом так же? Это сейчас он сильный и симпатичный, а каким был раньше, я не знаю. Видимо, когда-то повод для травли действительно имелся, и в таком случае я очень рада, что теперь все по-другому.
Вот только так неудобно, когда на тебя подобные признания сваливаются. Они смущают, и ты не всегда знаешь, что с ними делать. Но я слова все-таки нашла и искренне поблагодарила:
— Спасибо, Дорс.
Водник тепло улыбнулся и подмигнул. Потом улыбнулся еще раз, уже иначе — весело и бесшабашно. Демонстративно потянулся и заявил:
— Спасибо в постель не положишь, и аванса с него не стребуешь!
Я шутку оценила и улыбнулась в ответ.
Не знаю, как местные девушки, а я дитя двадцать первого века и Интернета, и подобным стебом меня не смутить. Особенно когда абсолютно точно ясно — дальше слов дело не зайдет.
— Та-ак… И когда же у вас в общаге соизволят дать воду? — возвращая меня в реальность, полюбопытствовал Дорс.
— Не знаю. — Я пожала плечами и зевнула.
Потом подумала и зевнула еще раз. А что? Я, между прочим, легла поздно, а встала рано. Сказать, что не выспалась — не сказать ничего!
Заметив мое состояние, водник сперва предложил вернуться в постель и досмотреть сны. Ну а когда я ожидаемо отказалась, отодвинул разомлевшего Кузю и отправился на осмотр чердачного жилища.
— А твир, как посмотрю, очень старался, — задумчиво произнес парень, разглядывая одну из старинных статуй. У статуи, кстати, нос был отбит, и мизинец на левой руке. — А еще он у тебя в бордовый окрасился… Знаешь, о чем это говорит?
Я в этот момент сидела в одном из кресел и страстно мечтала о кружке крепкого кофе, но не заинтересоваться не могла.
— Нет, не знаю. О чем?
— О том, Даш, что твир тебя принял, — пояснил парень. — Видишь ли, красный — цвет стихии огня, то есть и твой цвет тоже. Обычный, природный окрас меха твиров серый, но если зверек обретает хозяина, и если этот хозяин — маг, окрас меняется соответствующим образом.
— А если хозяин обычный человек? — спросила я. И тут же уточнила: — Ведь на Поларе есть обычные люди?
Водник неохотно оторвался от созерцания бюста мраморной девушки и подтвердил:
— Конечно, есть. Подавляющее большинство жителей нашего мира — обычные, лишенные магии, люди.
— И в какой цвет окрашивается шкурка?
— Если вдруг простой человек решил связаться с твиром, то мех зверя остается серым.
— А… — Я не удержалась и снова зевнула. Потом плюнула на приличия, забралась в кресло с ногами и, пользуясь случаем, продолжила расспросы. Правда, на данный момент меня интересовало не столько устройство мира, сколько дальнейшие планы водника: — Так что ты намерен сделать в этот раз? Опять дождь?
Дорс, который в этот момент разглядывал на стене крошечную картину, откопанную твиром среди хлама, повернулся и одарил очередной белозубой улыбкой.
Понятно, значит — секрет.
— А выбираться из башни как будешь? — не отставала я. — Сегодня ведь выходной. К тому же Каст велел большинству студентов, особенно старшекурсникам, никуда из общаги не выходить.
Эти слова водника не тронули. Он пожал плечами и ответил очень уверенно:
— Разберемся, Даш. Я предпочитаю решать проблемы по мере их поступления.
Я невольно насторожилась. Просто фраза ну явно из моего мира. Это у нас, на Земле, так говорят.
— Дорс, а ты бывал в других мирах?
— Крошка, ты решила устроить мне допрос? — ухмыльнулся блондин. Но все-таки ответил: — Нет, не бывал. Я достаточно силен, чтобы совершить переход, только, видишь ли, несмотря на… — Дорс осекся. Это молчание было странным и мне показалось, что я вот-вот узнаю важный секрет, но водник мотнул головой, подарил еще одну широченную улыбку и продолжил, как ни в чем не бывало: — У меня нет доступа к информации по переходам. Но, веришь, не больно-то и хотелось.
Мои брови взлетели вверх — нет информации по переходам? Как это? Простите, а она что, секретная? Но «синий» понял мое удивление иначе и сказал совсем не о том, о чем хотелось услышать:
— Ну а что там делать? В последние лет пятьсот только два мира могут чем-то удивить или порадовать: Земля и Кшер. Но вы движетесь по пути технологий, а Кшер… в общем, у них там война на войне, и соваться туда просто опасно. Тем более таким, как мы.
— Каким «таким»? — не удержалась от уточнения я.
— Человекообразным.
Я поперхнулась и кашлянула, а потом уставилась на блондина во все глаза.
— На Кшере не люди живут? А кто тогда?
— Ящеры. — Дорс состроил недовольную мину. — Этакое… гхарн знает что. Вот, кстати, да, на гхарна и похоже: чешуя, зубы, глаза с вертикальными зрачками. Короче, твари те еще. Сильные, опасные. Злопамятные.
Взгляд невольно скользнул к зеркалу в тяжелой бронзовой раме. Кого-то мне этот образный портрет напоминает. Интересно, уж не потому ли Зяба не высовывается?
— А что в других мирах?
— Вообще ничего интересного, — заявил блондин уверенно. — Да и перегородки с теми мирами куда толще, чем с вашими, поэтому сил на переход требуется в разы больше. Это не слишком выгодно.
А если не выгодно, то и не нужно, угу. Интересно, опять влияние моего мира или просто общий закон? По мне, так второе.
Любопытство подзуживало спросить о заклинании перехода, но я сдержалась. Я вообще после слов о недоступности нервничать начала, даже остатки сна слетели и ладони вспотели. И хотя Дорс вел себя дружелюбно, рисковать не хотелось. Поэтому спросила о другом:
— Ты сказал, что Земля движется по пути технологии, и, согласна, все именно так. Но я так поняла, вас наши технологии не впечатляют.
— Почему не впечатляют? — удивился парень. — Очень даже впечатляют, но тут такое дело: из вашего мира мы можем брать людей и ничего больше.
Ого. А вот это занятная новость.
— Почему?
Водник поджал губы и ответил не сразу.
— Видишь ли, — задумчиво произнес он. — Ваши технологии хороши, но они очень плохо влияют на магический баланс. Не знаю почему, но появление любой принципиально новой вещи из вашего мира, бьет по магическому полю. Оно расслаиваться начинает. Точных данных, почему так происходит, у нас нет, есть только гипотеза. Если коротко — технология убивает магию.
Ничего себе! Ай да мы, ай да Земля!
— Вот просто берет и убивает? — изумилась я.
— Не совсем. — Дорс отрицательно качнул головой. — Есть предположение, что технология обладает неким полем, которое, по сути, тоже является магическим. Оно образуется из всех тех эмоций, усилий, стараний и страданий, которые вкладывает создатель технологии в свой труд. И именно это поле вносит раздрай в наше.
Я прикрыла глаза и задумалась. Технология убивает магию. Черт, а ведь в этом что-то есть. Ведь когда-то люди Земли тоже поклонялись стихиям, и кто даст гарантию, что их вера в силу стихий была лишь суеверием? Вдруг у них тоже была магия? Ведь у меня, например, магический дар есть. И что если магия нашего мира разрушилась именно потому, что люди начали уделять больше внимания технологиям? Нет, я не возьмусь утверждать, но вдруг?
— Занятно, — грустно резюмировала я.
— Обычно, — пожал плечами Дорс и вернулся к осмотру комнаты, чтобы через миг воскликнуть: — Ну ничего себе!
Я тоже изумилась. Просто совсем не ожидала, что «синий» опознает шкаф. Причем вот так, с ходу, с одного взгляда.
— Даша, это отлично, но очень опасно, — обернувшись, серьезно сообщил парень. — Если шкаф найдут, тебе точно несдобровать.
— Что? Все кражи одежды за последние сто лет на меня повесят? — Мне тоже не до веселья стало, но впадать в панику очень не хотелось.
— Не все. Но от каждой телепортации остается след. Если уведешь платье у какой-нибудь крестьянки, никто и слова не скажет, но если платье будет принадлежать королеве…
«Уведешь». Черт, какой Дорс, оказывается, культурный.
А еще водник заботливым оказался, ибо с беспокойством спросил:
— Даш, ты ведь не успела наделать глупостей?
Я улыбнулась и отрицательно качнула головой.
— Даже не собиралась воровать у вашей королевы.
По правде, я немного лукавила. Ведь буквально вчера вечером скользнула-таки мыслишка — что если вообразить платье усыпанное бриллиантами, а потом срезать их и решить тем самым все свои материальные проблемы?
Но я бы все равно так не поступила. Стыдно признаться, но не столько из чувства порядочности, сколько из страха: я же понятия не имею, где здесь бриллианты сбывают. А если меня с этими бриллиантами поймают и по голове стукнут? Насмерть…
— Вот и правильно, — сказал Дорс. — И не надо.
Верно, не надо. Только знал бы ты, как тяжело согласиться с этим молодой девушке, которая из-за чужой прихоти стала нищенкой.
— К тому же, всем известно, что у меня нет вещей, — добавила я грустно. — Так что любая новая шмотка сразу вызовет вопросы. В общем, не переживай. Не буду я этот шкаф использовать. В конце концов, одежду и постирать можно.
Водник поджал губы и слегка прищурился, о чем-то задумавшись. Но продолжать неприятную для меня тему не стал. Просто вернулся к осмотру.
Кстати, на зеркало он вообще внимания не обратил, прошел мимо и все. Зато сильно заинтересовался книжными шкафами и, в частности, моей рабочей тетрадью.
Тут же вспомнилось о соперничестве факультетов, и я даже открыла рот, чтобы спросить, уж не собирается ли Дорс в наших, огненных, секретах покопаться. Но в этот момент парень повернулся, одарил меня хмурым взглядом и… нет, не спросил, скорее констатировал:
— У тебя всего одна тетрадь?
Я развела руками — ну да, одна.
Водник поморщился как от зубной боли и точно хотел что-то сказать, но наш маленький междусобойчик нарушил посторонний звук. Кран в ванной, который после прихода Дорса я намеренно открыла, зашипел.
Наученная реалиями родного мира, я этот звук опознала сразу. Блондин, впрочем, тоже сообразил быстро и разом оживился. Лицо парня озарила широченная улыбка, и эта улыбка не сулила моим соседям по общаге ничего хорошего.
— Дорс, подожди! — Я подскочила, торопливо выбралась из кресла и одернула халат. — Дай я сначала хотя бы умоюсь.
— Умывайся, — милостиво разрешил парень. — Можешь даже душ принять. А можем принять душ вместе.
Блондин подмигнул, а я тоже развеселилась и покачала головой, сообщив:
— Нет, дорогой, вместе лучше принимать ванну.
— Мм-м, согласен, но на ванну времени сейчас нет. А вот в душ — точно успеем.
Я притворно вдохнула.
— Прости, но на душ я не согласна. Это слишком мало. Я из тех, кому нужно или все, или ничего.
— Крошка, ты разбиваешь мое сердце, — наигранно простонал парень.
Пожав плечами и с видом «вот такая я зараза», я отправилась в ванную. Интуиция шептала — все будет хорошо, и на этот раз нас с Дорсом точно не поймают.
Быстро совершив все жизненно важные утренние процедуры, я уступила ванную комнату напарнику. Запираться он не стал, поэтому я осталась стоять на пороге — интересно же посмотреть, что будет делать!
Честно говоря, мне казалось, что должно произойти нечто феерическое. Однако на практике все оказалось до жути банально: водник сел на пол, схватился за трубу, которая была подведена к раковине, и закрыл глаза. Все. О том, что Дорс что-то там делает, свидетельствовала лишь широкая зловещая улыбка на его физиономии.
Захотелось попросить, чтобы парень пояснил или прокомментировал, но потом я подумала и промолчала. Все-таки, не стоит мешать человеку своими вопросами. Особенно если этот человек занимается таким благородным делом, как месть.
Минут через пять Дорс окончательно ушел в себя, а я, отчаявшись увидеть хоть что-нибудь интересное, развернулась и отошла от двери. И тут же услышала:
— Тс! Тс! Даш-ш-ка…
Это меня Кракозябр звал.
Я воровато оглянулась на водника и поспешила к зеркалу. Оно стояло достаточно далеко и было повернуто так, что, стоя на пороге ванной комнаты, отражения точно не увидеть. Вот Зяба и проявился.
Монстр выглядел очень довольным, прямо-таки цвел и сиял!
— Что? — прошептала я.
Зяба тихо хихикнул, а поверхность зеркала подернулась рябью, чтобы через мгновение продемонстрировать мне одного из давешних амбалов, которые «провожали» к Касту.
Парень смотрел прямо на меня. В первый момент я испугалась и едва не вскрикнула, но потом облегченно выдохнула — все в порядке. Меня он не видел, просто таращился в зеркало, проверяя качество проведенной процедуры недавнего бритья. Вон, у него даже следы от пены (или что они тут для этого используют?) на щеках еще оставались.
Зеркало в ванной амбала было достаточно большим, чтобы я могла пронаблюдать, как парень открывает кран и подставляет ладони под струю воды. Потом старательно ополаскивает лицо и…
Вот именно в этот момент его и достал Дорс.
Я видела, а амбал — нет, как струя льющейся из крана воды, ожила, скрутилась в спираль и начала подниматься. А потом резким рывком опутала парня словно веревкой. Трансляция шла без звука — Зяба явно шифровался, не хотел, чтобы сидящий в ванной Дорс заметил — поэтому вскрик амбала я не услышала. Зато узрела, что едва парень открыл рот, ему впихнули водяной кляп!
И после этого началось настоящее шоу. Огневик рычал и бился в путах, но сделать ничего не мог. И было совершенно очевидно, что он не столько злится, сколько паникует.
Может быть, это низко, но я, глядя на мучения амбала, счастливо улыбалась и мысленно подзуживала Дорса скрутить противника посильнее. Так их всех! Так!
На следующей картинке, продемонстрированной Зябой, тоже оказался парень, но уже незнакомый, и точно из старшекурсников. Его, как и первого, в момент бритья повязали. Но тут путами и кляпом дело не ограничилось — водяная рука, которая «росла» из открытого крана, бодро хлестала мага Огня по щекам.
А третьего из продемонстрированных Зябой огневиков пытались спасти друзья. И у них даже что-то получалось, но не так хорошо, как бы того хотелось огневикам. А еще они дружно что-то орали, но так как звука не было, я расслышать эти крики не могла.
Вот тут на помощь пришел призрачный монстр.
— Каста зовут, — глумливо хихикнув, шепнул тот.
— А-а, — понятливо протянула я. — Кстати, а с самим Кастом что?
— Он не придет. Он о-очень занят. — Монстр откровенно ржал.
— Покажи! — шепотом потребовала я.
— А что мне за это будет?
— Зяба! Я же умру от любопытства, если не увижу!
Моей смерти призрак точно не желал. А может, ему просто не хотелось ржать в одиночестве. Как бы там ни было, поверхность зеркала дрогнула и картинка сменилась. И, да-да, я увидела Каста!
То, что король факультета Огня жил нескромно, я еще в момент визита в его апартаменты узнала. И то, что в его ванной не просто зеркало, а целая зеркальная стена, мне тоже было известно. Наблюдать за происходящим через эту стену оказалось очень удобно. Гораздо удобнее, чем смотреть в обычные, пусть и большие, зеркала.
И это был трэш! Теперь стало совершенно ясно: Дорс и Каст терпеть друг друга не могут!
Рыжему пижону досталось особенное наказание. Водные жгуты тянулись не из крана, а из сливной дыры унитаза. Их было три: один держал «эльфа» за шею, два других фиксировали руки. Впрочем, «фиксировали» — не совсем верное слово, они скорее блокировали магию. То есть эти два жгута держали запястья и обвивались вокруг ладоней, создавая нечто наподобие водных рукавиц.
Каст рычал. Каст рвался. Каст ужасно бесился! А жгуты упрямо тянули рыжее «величество» к унитазу в явном намерении макнуть головой. Вот он — мальчишеский юмор на практике.
Черт, я обожаю Дорса!
— А-а-а, Дорс не справляется, — прокомментировал Зяба шепотом.
— Почему? — удивилась я. — У него же, вон, вроде неплохо получается.
— С Кастом неплохо, но для этого ему пришлось отпустить остальных.
Фу! Подумаешь! Мелочь какая!
Кстати, а ведь девчонок «синий» не тронул. Или издевательства над девчонками мне просто не показали?
— Зяба, а Дорс только над парнями поглумился? — решила уточнить я.
— Угу, — отозвался монстр. — Девчонкам в этом плане повезло.
Я улыбнулась. Все-таки не ошиблась в блондине. И это здорово!
А через миг улыбка поугасла, потому что Касту удалось высвободить одну руку и создать пульсар. Огненный шарик шарахнул по центральному жгуту, и хотя освободиться полностью Касту не удалось, но парень смог отскочить от унитаза.
Второй удар рыжего оказался злее и эффективнее — центральное щупальце начало расслаиваться. А после третьей огненной атаки жгуты не выдержали и обычной водой обрушились на кафельный пол.
Звука по-прежнему не было, но оказалось я неплохо читаю по губам.
— Убью! — возопил Каст взбешенно. — Порву к гхарну!
Еще мгновение, и в ванную вломилось двое всклокоченных парней. Видимо, из числа тех, кто звал, но не дозвался своего короля и обоснованно решил, что того и самого спасать нужно.
И если за миг до этого я искренне жалела, что Дорс напал на несколько целей сразу, вместо того, чтобы сосредоточиться на самом гадком из огневиков, то теперь… честно говоря, я порадовалась, что «синему» все-таки не удалось макнуть Каста.
Ведь если бы «подданные» огненного «величества» застали пижона на карачках и с головой в унитазе… в общем, сейчас у нас с Дорсом шанс выжить все-таки оставался, даже несмотря на яростное «порву к гхарну!». А вот если бы шалость удалась — страшно представить, какое будущее нас бы ожидало. Не вообще, а в случае поимки, разумеется.
— Все, — шепнул Зяба. — Сматываемся!
Панорама «королевской» ванной комнаты исчезла, а в зеркале появилась я, собственной уже причесанной персоной. И вот именно в этот момент меня посетила очень неприятная догадка…
Зеркало! В моей ванной тоже есть зеркало! А так как я не имею склонности к эксгибиционизму и совершенно не желаю светить своими интимными местами перед Кузей и Зябой, то с первого дня переодеваюсь именно в ванной. Черт!
— Дашка, я закончил, — послышался голос Дорса.
Парень вывалился из ванной, и только это спасло Зябу от немедленной выволочки. Но как только водник уйдет — кто-то получит. Ой как получит! Извращенец, блин, чешуйчатый! Вуайерист зазеркальный! Гад!
Я стиснула зубы и сделала вид, что остановилась у зеркала, дабы поправить прическу. Потом повернулась к воднику и спросила, старательно разыгрывая любопытство:
— Ну и как все прошло?
Дорс радостно оскалился и отрапортовал:
— Отлично, крошка!
— А подробностями поделишься?
— Да с удовольствием!
Послушав вольный пересказ Дорса об утренней диверсии и вдоволь нахохотавшись, я отправилась в ванную переодеваться. Правда, прежде чем снять халат и пижаму, погрозила зеркалу для профилактики кулаком и завесила оный предмет интерьера полотенцем. Просто никак не могла отделаться от чувства, что один призрачный прохиндей втихую за мной подглядывает. Будет возможность — устрою ему допрос. И если это окажется правдой, то звездец ему, полный и всеобъемлющий.
Натягивая колготки, юбку и майку, я размышляла о том, как вынести из столовой побольше еды и не вызвать при этом подозрений. В этот раз воровать собиралась не только для Кузи, но и для Дорса, которому предстояло сидеть у меня минимум до ночи, потому что днем выбраться из кишащей народом общаги точно невозможно.
Нет, сам водник о еде не заикнулся и, видимо, даже не надеялся на такую милость, но оставить сообщника голодным я не могла. Совесть и русский менталитет не позволяли.
В общем, из ванной я вышла с твердым намерением — накормлю во что бы то ни стало, и замерла, увидев совершенно потрясающую картину. Дорс и Кузя жрали! Да-да, именно жрали, а не кушали!
Дорс сидел на диване, твир прямо на чайном столике. Перед ними была расстелена бумага типа газеты, а на ней… Честно говоря, первым в глаза бросилось сало, нарезанное смачными такими, толстенными кусками. Еще там был черный хлеб, зеленый лук и приличный кусок мяса а-ля «грудинка».
— Откуда? — шокировано спросила я.
— Из столовки вчера упер, — даже не потрудившись прожевать, сообщил Дорс. А вот когда прожевал, добавил: — Я же знал, что я к тебе надолго.
Блин! Какой предусмотрительный мужчина.
— И где ты это добро прятал?
— Как где? Сверток в кармане мантии лежал. — Водник оторвался от трапезы и вывернул один из карманов балахона, а я тихо прыснула. Просто карман был совсем не таким, как в моей мантии, а гораздо глубже и больше. Короче, кое-кто основательно к этой вылазке готовился. И кстати, не поэтому ли твир так жался к бедру «синего», а?
От разговора нас отвлек Кузьма. Он как раз дожевал кусок черного хлеба, повел мордочкой и пропищал жалобно:
— Са-а-ал!
Дорс тут же подхватил белый ломтик и положил перед твиром. И сам к уничтожению бутерброда вернулся.
Пришлось закусить губу, чтобы не рассмеяться в голос. Сейчас эти двое выглядели так, что… ну, короче, для полноты картины только телека и двух пузатых кружек пива не хватало.
— Ладно, жуйте, — я махнула на парочку рукой. — А я на завтрак.
— Угу, — пробормотал Дорс.
— Угу, — вторя товарищу, пискнул Кузя.
В этот раз сдержаться не смогла — рассмеялась. А потом одернула юбку и поспешила к двери. Тоже есть хочу, прямо помираю.
С чердака я вышла, едва ли не пританцовывая. И, только заперев дверь на ключ, сообразила, что такая радость вообще-то весьма подозрительна. Я попыталась стереть с лица неуместную улыбку, но не вышло — уж слишком настроение хорошее было.
Пришлось вздохнуть, зажмуриться и постараться представить что-нибудь предельно мерзкое… бесполезно. Не вспоминалось ничего отвратного, и хоть убейся. Но я сдаваться не собиралась. Все так же, стоя на узкой чердачной лестнице, с закрытыми глазами, скорчила самую кислую гримасу в искренней надежде, что детские пугалки из серии «будешь кривляться — лицо таким и останется» не врут.
А они, заразы, врали! Через пару секунд мои губы вновь растянулись в счастливой улыбке, и скорчить еще одну мерзкую рожу я просто не сумела.
И в этот момент меня не иначе как само Мироздание услышало. Услышало и помогло!
— Дарья? — раздался поблизости знакомый мужской голос с нотками презрения. — Вы чем сейчас занимаетесь?
Я распахнула глаза, и улыбка сама собой тут же растаяла. У основания узкой лестницы стоял наш препод-куратор-аристократ и главный гад Академии Стихий — Эмиль фон Глун. Сегодня мантии на нем не было. Вместо нее мужчина красовался в светлой рубашке с расстегнутым воротом и узких, заправленных в сапоги штанах. На его поясе болталась то ли шпага, то ли сабля, поэтому у меня появилось стойкое чувство, что Глун намылился в фехтовальный зал.
Профессор по-прежнему ждал ответа, поэтому пришлось потупиться и сообщить:
— Собираюсь идти на завтрак.
Фон Глун сложил руки на груди и окинул меня долгим взглядом, уделив, как и в прошлый раз, повышенное внимание ногам.
— У тебя отличное настроение, — уверенно констатировал он. — Но ты стоишь здесь и пытаешься сделать вид, что все не так. Зачем, Даша?
Поправочка: у меня было отличное настроение!
— Надеешься, что если будешь казаться несчастной, то тебя пожалеют?
Я криво улыбнулась в ответ. Вот чего-чего, а такого за мной никогда не водилось. И уж что-что, а жалость мне точно не нужна. Ненавижу, когда меня жалеют!
— Хм… А теперь ты злишься. То есть я не угадал, да?
О, черт! Ну что он ко мне прицепился-то? Лучше бы, глядя на мои голые ноги, вспомнил о том, что в Поларе несколько другой дресс-код, нежели на Земле, и сгонял за моими чемоданами.
— Так по какому поводу счастье, Даша? — не унимался брюнет. — Что тебя так развеселило?
— Выходной, — не моргнув и глазом, солгала я. — Отличная возможность посидеть за учебниками.
Их аристократическое лордство заломили бровь. И издевки в этом жесте было больше, нежели любопытства.
— Неужели ты, — это «ты» он подчеркнул, причем подчеркнул так, что мне послышался невысказанный крайне нелестный эпитет, — любишь учиться?
Я разозлилась еще сильнее.
Понимаю, у них тут предубеждение. У них тут два иномирца, обставившие местных магов и создавшие Норрийскую империю, которая всех бесит. Но разве это повод спускать всех собак на меня?
Я расправила плечи и вернула профессору презрительный взгляд. После чего сообщила:
— Видите ли, господин Глун, дело в том, что меня приняли в это учебное заведение без экзаменов и предварительной подготовки. Поэтому теперь я вынуждена самостоятельно наверстывать тот материал, который в теории должны были дать те, кто меня сюда принимал.
— Лорд, — холодно поправил фон Глун, пропустив остальную часть спича мимо ушей. — Если ты не в состоянии запомнить мой титул, то, боюсь, зря мучаешь учебники.
Черт! Этот его тон, этот его взгляд… бр-р! Вымораживает!
А еще сильнее вымораживает то, что от злости попросту не знаю, что ответить!
— Завтрак. — Вторгся в мои мысли голос Глуна, а сам препод сделал шаг назад и указал на лестницу.
Злость сменилась страхом.
Он что? Предлагает мне прямо сейчас идти? И он… собирается меня сопровождать?
Увы, по всему выходило, что все именно так, но воспротивиться требованию Глуна духа у меня не хватило. Да и смысл сопротивляться? Разве что из вредности, ради поддержания чувства собственной важности.
Последним, в смысле раздутым «ЧСВ», я тоже никогда не страдала. Поэтому вздохнула, спустилась с лестницы, ведущей на чердак, и отправилась к другой, той, которая увлекала вниз, к выходу из башни.
А Глун двинулся следом. Я прямо-таки ощущала, как профессорский взгляд буравит мой затылок, и стоило огромных усилий держать спину прямо и не спотыкаться. Еще труднее было сдержать желание развернуться и, обогнув Глуна, помчаться обратно на чердак. У меня даже аппетит пропал.
Правда, когда мы спустились к студенческим этажам, я свои взгляды на ситуацию поменяла. Просто на одной из лестничных площадок Каст встретился. Рыжий пижон был ужасно зол и, завидев меня, дернулся, будто хотел что-то обидное сказать, но… за моей спиной по-прежнему находился профессор. И более чем уверена: только его присутствие спасло меня от нежелательного разговора с Кастом. К тому же, когда я увидела рыжего, то не рассмеялась и даже не улыбнулась, хотя в памяти мгновенно всплыла роскошная ванная комната и три водных щупальца, желающих макнуть короля нашего факультета головой в унитаз.
Ну и самая главная приятность заключалась в том, что Глун от меня все-таки отстал. Когда мы вышли из общаги, профессор круто развернулся на каблуках и пошел в противоположную студенческой столовой сторону. А я смогла вздохнуть спокойно.
И только один момент вызывал сильное недоумение — почему куратора совсем не заинтересовал переполох, который творился на студенческих этажах?
Впрочем, наблюдая его отношение к одной подопечной иномирянке, такими вопросами можно и не задаваться. Все ясно. Профессор то ли отвратительный педагог, то ли законченный пофигист. И, как по мне, первое вероятнее второго.
