Глава четвертая
Утро нового дня встретило солнечной погодой, но не самым лучшим настроением. Увы, способностью забывать то, что было накануне, я не обладала, поэтому первая мысль при пробуждении была о Касте. Интересно, как он там? И кто поставил ту ловушку?
В том, что ловушку именно на огненного короля сделали, я, как и Зяба, уже не сомневалась. Причины для таких подозрений? Ну, как таковых причин не имелось, однако…
— Зяб! — из кровати позвала я. — Ты случайно не видел, кто эту ловушку соорудил?
А что? Ведь монстр, как понимаю, только тем и занимается, что подсматривает, и умудряется следить едва ли не за всей академией. Ну и тот, кто перепрограммировал систему защиты нашей башни, вполне мог засветиться.
— Увы, нет, — со вздохом признался призрак. А потом добавил: — Видишь ли, матрица заклинания, которое обеспечивает охрану и доступы, находится в одном из подвальных помещений. А зеркал в подвале нет. Но в коридоре, который ведет к этим подвалам, накануне какое-то движение было. Правда, тогда я не обратил внимания, а сейчас… — Зяба поморщился и добавил: — Нет. Если кого там и видел, то не вспомню.
Ого!
— Погоди, как же тогда Каст к этой системе подобрался? — изумилась я. — Он ведь на лестнице стоял. И я точно видела, что он…
— Ну ты сравнила, — перебил Зяба. — Каст — сын бога. У него принципиально другой уровень владения магией. Он и не такое может.
— Но если он так крут, то что тогда в академии делает?
— Как что? Учится. Ведь от Ваула ему досталась только сила, а знания, видишь ли, по наследству не переходят.
Черт! Ну да, разумеется.
— И потом, — продолжал призрак, — тут ведь не только магии учат, но и общественным дисциплинам. Диплом об окончании академии тоже не последнюю роль играет. Ну и еще один момент, как лично мне кажется…
— Какой?
— У нас не принято обучаться магии на дому или сдавать экзамены экстерном. Каст поступает разумно, притворяясь обычным студентом. Так что это еще и маскировка, Даш.
М-да. И маскировка эта во время праздника, похоже, немного приоткрылась. Или я просто начинаю впадать в паранойю?
— Даш, тебе лучше поторопиться, — вырвал из раздумий Зяба. — Завтрак через десять минут начнется.
Я не выдержала и застонала. Но вовсе не потому, что вставать нужно, просто вспомнила вчерашний разговор со все тем же Кастом, и от сочувствия следа не осталось. Ну а желание идти в столовую зачахло в зародыше.
И я бы точно этот завтрак прогуляла, если бы не желудок, который, учуяв настроение хозяйки, выразил протест. И до того громкий, что даже Кузя, привычно спавший в ногах, поверх одеяла, подпрыгнул и распахнул глазки.
— А-а? — протянул «котик». А потом уже, зевая со сна: — А-а-а…
В общем, пришлось встать.
Зато дальше был откровенный кайф. Потому что в ванной ждала пенка для умывания — моя, родная! Родная зубная щетка и нормальная зубная паста вместо поларского зубного порошка. Массажная расческа, заколки и, самое главное, любимая косметика!
Боже, как это все-таки здорово! И как я, оказывается, без косметики страдала. Вот до того, как взяла в руки тушь, даже не задумывалась об этом, а теперь поняла — эти три недели были адом. В том числе потому, что местные девушки косметикой не брезговали. И пусть они красились по чуть-чуть, «а-ля натюрель». Сам факт того, что я чуть ли не единственная была лишена этой возможности, меня, оказывается, жутко нервировал. Да-да, нервировал, а я не замечала!
А потом я натянула поверх джинсов мантию, закинула учебники и тетради в родную сумку и отправилась туда, куда идти категорически не хотелось. То есть в студенческую столовую Академии Стихий.
Как всегда, опаздывала.
Как всегда, практически никого не встретила по дороге.
Ну а когда переступила порог наполненного гомоном и запахами еды зала, взгляды всех без исключения студентов практически сразу устремились ко мне. А я что? Я ничего… Запихнула свое смущение и раздражение подальше и отправилась за подносом.
Я так понимаю, народ сейчас ждет нового скандала, да? Ну так вот — не будет его. Я, конечно, девушка гордая, но мне, как ни парадоксально, очень хочется жить. А вчерашний разговор с Кастом очень четко показал: чтобы выжить, мне придется играть по правилам. Ну, по крайней мере, пока.
С этими мыслями я взяла чистый поднос и шагнула к лоткам, где вилки-ложки лежали. А через миг поняла — все совсем плохо. Мне не только приказали, мне просто не оставили шанса этот приказ нарушить, потому что рядом прозвучало хмурое:
— Я помогу.
А потом у меня из рук вырвали поднос, положили на край стопку салфеток, стандартный набор столовых приборов и отправились к стеклянному прилавку, где был выставлен ассортимент блюд.
Я, конечно, могла психануть — взять другой поднос и сделать вид, будто вообще не при делах. Но мне по-прежнему очень хотелось жить. И желательно не будучи инвалидом. Поэтому я прикусила язык и отправилась за Кастом.
Тишина, царившая в столовой, стала просто оглушительной, и в этой самой тишине мне пришлось выбрать омлет с грибами, булочку с сырной начинкой, салат из местной капусты и компот. И пережить невероятное зрелище того, как все произнесенное мною Каст забирает у поварихи и с умным видом ставит на поднос.
Когда пижон развернулся, чтобы направиться к столику, мне тоже повернуться пришлось. И вот тут я поймала взгляд Дорса.
Я наморщила нос, потом попыталась выразить без слов, одной мимикой, что дико огорчена этим самоуправством и вынуждена подчиниться и сесть за другой столик. Король факультета Воды все понял и предательницей точно не посчитал. Он улыбнулся и подмигнул, а я поплелась за Кастом.
Рыжий вновь оккупировал мой бывший вип-столик. Только кроме него там сидели еще несколько человек; две девушки — Кэсси и ее подруга, Велора, кажется. И двое парней — тех самых мордоворотов, которые заловили меня на лестнице после первой шалости Дорса.
При виде «конвоиров» я не удержалась и скривилась, но это никого не взволновало. Каст поставил поднос на стол и отстранился, предлагая мне сесть на лавку, рядом с одним из этих громил. Ну, я и села — что еще оставалось? А рыжий уместился возле меня, так что я оказалась в буквальном смысле зажата между двумя огневиками.
Короче, все ясно — это чтобы сбежать не смогла.
Прежде чем приступить к еде, я обернулась и взглянула на Дорса. Водник искренне веселился. И так как мой интерес к представителю вражеского факультета был более чем красноречив, меня под столом ногой пихнули. Пришлось повернуться обратно и взяться за вилку.
Слава богу, на этом ужасы кончились. Столовая быстро наполнилась привычным гомоном, а за нашим столом начался вялотекущий разговор.
Меня, к великой радости, огневики ни о чем не спрашивали, болтали между собой. И я сперва не очень прислушивалась, а вот потом, когда половина омлета была съедена, а неловкость отступила, поняла: что-то не так.
Нет, в самом разговоре не было ничего особенного, и именно это напрягало. Огневики говорили о ерунде! Причем Каст держался расслаблено и спокойно, так, будто вчера ничегошеньки не случилось. То есть вообще ничего!
В какой-то момент я не выдержала и во все глаза уставилась на рыжего. И, конечно, мой интерес был понят совершенно неправильно.
— Не смотри на меня так, — наклонившись, самодовольно мурлыкнул пижон. — Ты еще не заслужила прощения, крошка. Но…
Вот на этом «но» я отодвинулась, беззастенчиво упершись плечом в громилу, и вернулась к завтраку, про себя продолжая удивляться поведению Каста. Какой же силой воли и стальными нервами надо обладать, чтобы после недавней попытки убийства так держаться?
По моему убеждению, этот пижон, этот избалованный мальчишка просто не способен был на такое. Однако ж вот, пожалуйста…
Отправляясь на лекции, я размышляла о том, каков же Каст на самом деле. Кто он? Вспыльчивый золотой мальчик или взрослый, уравновешенный мужчина, способный взглянуть в глаза проблеме и заняться ее решением?
Вот в последнем — в том, что Каст не оставит вчерашнее происшествие со стражами без расследования, — я не сомневалась ни капли. И еще почему-то была убеждена, что Ваулу он ни слова не сказал. Это напрягало. Если Зяба прав и ловушка действительно на Каста рассчитывалась, то покушение может повториться. И далеко не факт, что в следующий раз все вновь окончится благополучно.
Отсюда вопрос: как в этой ситуации поступить мне?
Да, я не супервумен, и даже не маг, в отличие от того же рыжика. И вообще, он меня обижал, так что я имею полное моральное право забить на произошедшее и притвориться, будто вообще ничего не знаю. Но, с другой стороны, покушение на убийство — не шутка. Я не могу остаться равнодушной в этой ситуации. Ибо если с Кастом что-то случится и будет хоть малейший повод думать, что могла помочь, но не стала, меня совесть сожрет. И чувство вины.
И вообще, оставаться в стороне — все равно что помогать преступнику. А я не готова стать соучастницей убийства, даже если речь идет о жизни этого невыносимого «величества».
В аудиторию я вошла в компании Кэсси и Велоры, что и неудивительно — вместе завтракали, вместе отправились на пары. А дальше случилось неожиданное: девчонки не стали подниматься на верхний ряд, где обычно сидели, а устроились на первом, возле меня.
На мой удивленный взгляд Велора отреагировала усталой гримасой, а Кэсси просто пожала плечами. И я уже открыла рот, чтобы попросить объяснений, но в этот момент прозвенел звонок, а в аудиторию влетела профессор Милин.
— Та-ак, открываем тетради! — с порога скомандовала она. — И быстренько определяемся, кто первый на опрос!
Все, и я в том числе, невольно вжали головы в плечи.
Дело в том, что занятия у профессора Милин строились по несколько иной схеме, нежели у всех остальных. Эта старушенция очень любила устраивать в начале лекции опросы по материалу, который давала раньше. И, что самое гадкое, пометки в своем журнале делала — да-да, совсем как в школе.
Но самая большая гадость заключалась в ее предмете. Лично мне «Физика Огня» выносила мозг! Причем даже не материалом, а самим фактом своего существования. Просто я всегда физику ненавидела и, поступая на экономиста, искренне верила, что она осталась в прошлом. А тут — вот, опять.
— О, Кассандра, давайте начнем с вас! — заявила тем временем старуха и уставилась на расположившуюся по правую руку от меня сестру Каста.
Ух, пронесло! А кто-то, кажется, искренне пожалел, что пересел на первый ряд. Я даже тихий, но очень тяжелый вздох «эльфийки» расслышала.
Профессор Милин, впрочем, уже оседлала любимого конька и приступила к «допросу». Для начала она потребовала от Кэсси рассказать о природе преобразования кинетической энергии в тепловую, а затем, не удовлетворившись, еще и формулу заставила у доски выводить.
Поскольку отношения с физикой у сестры Каста были примерно на таком же уровне, как и у меня, с формулой она не справилась. И в результате была отправлена обратно с крайне недовольным:
— Вы совершенно не занимаетесь, Кассандра. Ваш брат намного более трудолюбивый мальчик.
Ого! Это, значит, Каст у нас не только маг одаренный, но и по теоретическим дисциплинам в отличниках ходит? Надо же…
— Ладно, будем считать, что этот материал мы в памяти освежили, — вздохнув, сообщила старушенция. — А сейчас открываем тетради и записываем тему сегодняшней лекции.
Тотчас раздался шелест страниц, и над аудиторией пролетел общий вздох облегчения. Но сразу после этого воцарилась гробовая тишина — увы, практика показала, что любой чих во время лекции может спровоцировать профессора Милин на дополнительный опрос. Ее любовь к научным терминам и журнал с пометками нервировали всех, так что на лекциях старушенции мы сидели и писали.
Однако были и плюсы. После лекций профессора Милин остальные предметы понедельника уже не казались страшными. Другие преподы допросов не устраивали, просто рассказывали, и все.
А еще имелся в понедельничном расписании предмет, который меня очень сильно интересовал, — «Базовые заклинания». Вел его невысокий, не очень опрятный мужчина в круглых очках. Очки придавали ему сходство Все Поняли с Кем, и лично для меня это был маленький, но очень приятный бонус. Профессор Пункар казался таким земным, таким родным… К тому же у профессора была хорошая дикция, и он не торопился — говорил так, что конспектировать одно удовольствие.
Но все же главное было в другом. Именно на базовых заклинаниях должно было строиться наше дальнейшее изучение магии, а в течение первого курса предстояло освоить их построение. Ну, вроде как в музыкальной школе, где для начала нотную грамоту изучают. И хотя формально такую работу полноценной магической практикой не назовешь, но все же!
Базовых заклинаний, в отличие от нот, существовало всего четыре. Каждое из них помогало работать с определенным типом огня: обычным пламенем, жидким, сдержанным и быстрым. Для активации все базовые заклинания имели собственную речевую форму и жестовую основу И, как объяснял профессор Пункар, имея ясное понимание свойств и особенностей этих четырех, основных, заклинаний, можно было, при определенных усилиях, самостоятельно вывести формулы всех остальных.
В общем, чем дольше я слушала Пункара, тем сильнее хотела попробовать их на деле. А сегодня как раз тот день, когда вводные лекции закончились и по плану начиналось разучивание первого базового заклинания. Надо ли говорить, что этого занятия абсолютно все мы ждали с нетерпением и трепетом?
И наших ожиданий профессор Пункар не обманул.
— Итак, огонь, подкласса «обычный», — сообщил он, едва в аудитории воцарилась тишина. — Это, напомню, тип огня с устойчивой, простейшей структурой. К огню данного типа причисляются все виды огня, которые нельзя отнести к другим классам. Наглядным его примером является обычный пульсар. Именно к огню данного класса вам в практике придется обращаться чаще всего. Теперь пишите речевую формулу. — С этими словами профессор подхватил мел и направился к доске, чтобы вывести на ней не очень сложную, но все-таки абракадабру.
«Карун-вир-тос», — гласила надпись.
Я, как и все, переписала ее в тетрадку, хотя формулу эту, говоря по правде, уже выучила. Вчера, пока к лекциям готовилась. Раз тридцать ее прочитала, но произносить вслух не решилась, даже несмотря на то, что в учебнике черным по желтому (ибо качество бумаги на Поларе не ахти) было написано: без активационного жеста, подкрепленного визуализацией, формула не работает.
Что такое визуализация, я понимала и без местных наук. А вот с жестами вышла засада. В учебнике о них говорилось мало, а поясняющих картинок не имелось вовсе. Поэтому, когда Пункар отложил мел и отряхнул руки, я уставилась на профессора во все глаза и приготовилась впитывать знания.
— Итак, активационный жест! — торжественно воскликнул очкарик. — По факту это производная от базового жеста «Ус», разница только в том, что мы отводим мизинец. Вот так.
И «Поттер» показал…
Он показал, а я нервно сглотнула и заозиралась. Однако все окружающие меня студиозусы с умным видом повторяли продемонстрированный преподом жест. Этакую распальцовку с подвывертом, смысла которой я совершенно не поняла.
— Базовый жест «Ус», — заметив мою растерянность, пояснила Кэсси. — Только мизинец назад отвести.
Я снова сглотнула и пригляделась к фигуре из пяти пальцев, которую демонстрировала «эльфийка». И попробовала повторить, но…
— Да нет же, — с улыбкой остановила Кэсси. — Сперва сделай «Ус».
Рыженькая поджала мизинец, и я увидела что-то среднее между распространенным в моем мире жестом «реасе» и… и какой-то фигней.
— Базовый жест? — переспросила я шепотом.
А в ответ услышала не очень приятное, но уже ожидаемое:
— Система базовых жестов. Неужели ты про нее не слышала? Неужели у вас… — Рыженькая запнулась. — Ах да, ведь в вашем мире нет магии.
Капец. Нет, на самом деле, вот прямо бесят такие вещи! На кой черт я, спрашивается, учу и стараюсь, если в последний момент такая подлянка вылезает? Базовые, блин, жесты! Откуда мне их знать, а?
Я не выдержала и показала один из наших базовых жестов — самый-самый популярный. Демонстрировала его, разумеется, не Кэсси, ибо «эльфийка» ни при чем, и не профессору «Поттеру», потому что ему показывать такое чревато. Короче, этой милости удостоилась тетрадь с конспектами.
Ненавижу Полар! Не-на-ви-жу!
К концу лекции профессора Пункара я не просто злилась, а пребывала в самой настоящей ярости. Я ведь старалась, учила! А тут потребовались какие-то чертовы базовые жесты, которые для всех, кроме меня, вещь настолько очевидная, что объяснений не требуют. И каким образом мне о них узнать?
Нет, в теории способ-то есть — обратиться к куратору. Но, учитывая характер и отношение к моему обучению этой аристократической язвы, такая просьба практически стопроцентно перерастет в скандал. Некрасивый и унизительный, что особенно бесит. Ведь пробел в образовании — не моя вина!
Но дальше избегать разговора невозможно. Хватит и того, что я в первый раз стерпела и обошлась библиотекой, взяв учебники для средней школы и самостоятельно сев за их изучение.
Черт! Да будь среди тех учебников какая-нибудь «азбука базовых жестов», я бы и в этот раз промолчала, но нет ее! А потому — хватит с меня. Довольно. Сыта я их методами обучения, по самое горлышко. И раз фон Глун дал обещание подтянуть меня по магии после танца Ваулу, пусть выполняет.
Именно с такими мыслями я вышла из аудитории, где проходила лекция, кстати, последняя сегодня, и отправилась знакомым маршрутом. Да-да, в местный рассадник образования. В деканат!
Торопливым шагом миновав три зала, я стремительно взлетела по лестнице, промчалась по пустынному коридору и очутилась перед знакомой дверью. Вот только дернуть за ручку не успела, потому что с той стороны послышалось яростное:
— Эмиль, я запрещаю!
Я аж подпрыгнула. Ну и отпрыгнула заодно, потому что тот, кто орал, стоял аккурат за дверью.
А сам куратор первого курса факультета Огня, видимо, где-то в глубине помещения находился, ибо его ответа я не расслышала. Зато следующая реплика глуновского оппонента прозвучала очень даже внятно:
— Мне плевать, что ты обещал! Ты не хуже меня знаешь — иномирянам тут не место.
И опять тишина, а потом совсем злобное:
— Да плевал я на ее талант!
После этих слов любопытство взвыло пожарной сиреной, требуя остаться и дослушать, а чувство самосохранения возопило о том, что надо свалить. Да, именно так — взять и свалить, пока не застукали.
И я, как ни странно, свалила.
Осторожненько так, стараясь не стучать каблуками и беспрестанно оглядываясь, добралась до начала коридора. Потом подумала и вообще на лестницу вышла, и даже спустилась на пару ступеней, чтобы точно не увидели.
А в голове все звучали слова глуновского оппонента, и… Это что же получается? Куратор считает меня талантливой, да? И обещание, о котором кричал некто, мной не опознанный… черт!
По всему выходит, что Глун хочет выполнить данное мне обещание, то есть подтянуть по программе, а его собеседник против. Но куратору, видимо, как обычно на чужое мнение плевать, если он так активно гнет свою линию… вон, даже похвалил.
Блин. Как-то нереально все это. Будто не со мной. Или со мной? А что, я же танец Огня станцевала и вообще очень-очень старалась. Не ныла. Не хамила. И права, если смотреть объективно, не качала. То есть я действительно заслужила награду. Так неужели устами Глуна сейчас говорит вселенская справедливость?
— Эмиль, я запрещаю! — воскликнули где-то там, далеко, но уже не за дверью, а в коридоре.
То есть тет-а-тет закончился. И о том, что я что-то слышала, никто не знает. Что ж…
Я нацепила на лицо маску недовольства и расправила плечи. Понятия не имею, с кем сейчас ругается куратор, но стоять в стороне не собираюсь. Кто сказал, что двое на одного — нечестно? Вот-вот! И я о том же. Тем более тема разговора для меня сверхважная.
Вдохнув поглубже, я решительно одолела единственную ступеньку, пересекла малюсенькую лестничную площадку и все с той же решимостью вошла в коридор. И вот теперь поняла, почему не опознала глуновского собеседника по голосу: мужчина, стоявший у распахнутой двери деканата факультета Огня, был совершенно мне незнаком. Более того, он точно был не здешним — в смысле, не из Академии Стихий.
Невысокий, длинноносый и совершенно седой, несмотря на полное отсутствие морщин. И одет не в форменный балахон, а в самую что ни на есть светскую одежду — высокие сапоги, узкие темные штаны с серебряными лампасами и некое подобие удлиненного фрака, густо украшенного дорогой вышивкой. А еще на груди у незнакомца болтался огромный золотой медальон с насечками и инкрустацией. Нюхом чую, такие блямбы абы кому не вешают.
Короче — шишка. Точно, шишка!
Но я не растерялась. Не потому, что смелая, просто возможности отступить уже не было. Все такая же гордая и предельно хмурая, я решительно приближалась к двери деканата. И ничуть не удивилась, когда в коридор шагнул наш куратор.
Меня мужчины заметили сразу. Но если на лице незнакомца ровным счетом ничего не отразилось, то Глун сперва немного удивился, но тут же ухмыльнулся и превратился в ядовитого змея:
— По какому поводу, Дарья?
Мое имя куратор подчеркнул. И хотя я смотрела исключительно на него, краем глаза заметила, что незнакомец вздрогнул.
Ага! То есть опознать во мне иномирянку он с ходу не смог. Интере-есно.
— Лорд Глун, мне необходимо с вами поговорить, — не дрогнув, заявила я.
— О чем?
Кроме яда в голосе куратора прозвучало снисхождение, но я не обиделась, даже наоборот. Внутренняя уверенность, которая заставила выйти из укрытия, усилилась, и я позволила себе остановиться рядом с мужчинами и принять вызывающую позу.
— Лорд Глун, так дальше продолжаться не может! — заявила я жестко. — Каких результатов вы от меня хотите, если элементарно не даете даже простейшие, базовые знания?
Брюнет демонстративно сложил руки на груди и не менее демонстративно заломил бровь, но я и теперь не испугалась — шумно выдохнула и продолжила:
— Школьную программу я вынуждена штудировать самостоятельно, и я как бы уже не жалуюсь. Но, как сегодня выяснилось, кроме школьной программы есть еще кое-что. И я уже не прошу — требую индивидуальных занятий!
— М-да… — встрял в мой бодрый спич незнакомец. — Какая удивительная, всеобъемлющая наглость.
Я вступать в перепалку с «шишкой» не собиралась, просто мазнула по мужчине уничижительным взглядом и опять к Глуну вернулась:
— Лорд куратор, если вы и теперь не обеспечите мне возможность нормально учиться, клянусь, я вам настолько веселую жизнь устрою, что…
— Хватит, — жестко перебил брюнет и указал на распахнутую дверь деканата.
Противиться требованию я не стала: фыркнула, гордо вздернула подбородок и пошла, куда послали. Правда, было чуточку жаль, ведь Глун не в курсе, что я блефовала и устроила весь этот цирк с одной-единственной целью — выгородить куратора перед «шишкой».
А что? Пусть этот напыщенный индюк с серебряными лампасами видит, под каким давлением находится Глун. Может, после этого в чиновнике хоть крупица совести проснется, а?
Увы, я просчиталась. Оказалось, поларские чиновники очень даже похожи на наших, земных. Незнакомец и в этот раз не пожелал входить в положение куратора первого курса факультета Огня. Прежде чем Глун закрыл за мной дверь, из коридора донеслось:
— Эмиль, я буду вынужден доложить о твоем самоуправстве Совету. Как бы там ни было, ты не имеешь пра…
Дверь захлопнулась.
Любопытство шептало — подойди вплотную и подслушай, но чувство самосохранения вновь взяло верх. Поэтому я прошла к столу Глуна, села на стул для посетителей, водрузила на колени сумку с учебниками и принялась ждать.
Куратор вернулся буквально через минуту. Честно говоря, после всего, что случилось, я ждала удара дверью и рыка на тему «Что ты себе позволяешь!». Но ничего подобного не произошло. Фон Глун был на удивление спокоен, более того, в уголках его губ пряталась улыбка.
— Так в чем проблема? — усаживаясь в кресло напротив, спросил куратор.
Мм-м… вот так просто? Ну ладно.
Я покрепче обняла сумку с учебниками. От собственного гнева уже и следа не осталось, поэтому голос прозвучал очень даже миролюбиво:
— Базовые жесты, лорд Глун. Их нет в учебниках для среднемагической школы, и… — Я вдруг осознала, что куратор не орет, и вообще, только что за меня заступился. Этот факт неожиданно смутил и заставил запнуться. — В общем, как я могу осваивать магию, если…
Я снова осеклась и потупилась. Черт, да что такое-то? Никогда робкой не была и даже не предполагала, что меня можно выбить из колеи такой мелочью, как совершенно заслуженное заступничество.
— Какой именно жест тебя интересует? — выдержав паузу, спросил Глун. Яда или ехидства в его голосе в этот раз не было.
Какой-какой…
— Все.
— А в данный момент? — перефразировал куратор. И добавил: — Давай для начала решим срочную проблему, а потом уже займемся остальными.
Вот теперь я искренне порадовалась тому, что сижу, а не стою. И не менее искренне пожалела о том, что мне не удалось скрыть эмоции. Нет, челюсть я не потеряла, но глаза от изумления округлились помимо воли.
— Что тебя удивляет, Даша? — Фон Глун хмыкнул: — Или ты думала, что я не стану выполнять данное тебе обещание?
Вообще-то, думала, но дело не только в этом.
— Вы не рычите, — вновь потупившись, пояснила я.
Повисла пауза. Недолгая и какая-то… ну вот совсем особенная. А потом…
— Так какой жест тебе показать? — спросил куратор ядовито. И рявкнул: — Ну!
Черт!
Я резко подняла голову и взглянула на Глуна. И окончательно растерялась, увидев на аристократичном лице широкую улыбку и танцующих в глубине синих глаз бесенят.
— У вас ужасное чувство юмора, — не выдержав, сообщила я.
Улыбка тотчас превратилась в снисходительную усмешку, а мне задали все тот же вопрос:
— Какой жест?
— Базовый жест «Ус», и как его переделать в жест для активации заклинания, с помощью которого «обычным» огнем управляют.
Глун, все такой же насмешливо-улыбчивый, кивнул и решительно поднялся на ноги. Я невольно съежилась, а куратор спокойно обогнул стол и оказался у меня за спиной. Потом наклонился и сунул мне под нос ту самую «распальцовку с подвывертом», которая так меня взбесила.
С этого ракурса жест не казался таким уж сложным и непонятным. Стараясь не думать о том, что куратор стоит очень близко, я разжала руки, прекратив сдавливать сумку, и попыталась повторить жест. Потом еще раз и еще.
А потом куратору надоело. Он подвинул мой стул (да-да, вместе со мной), сел на край стола и, ухватив мою правую руку, принялся загибать на ней пальцы.
Шок? Мягко сказано! У меня снова глаза на лоб полезли, и ладони — о ужас! — вспотели. Почему Глун так себя ведет? Что за резкая смена отношения?!
Из оцепенения меня вырвало насмешливое:
— Так и будешь сидеть? Или все-таки попробуешь осознать и запомнить?
У! А можно я просто встану и уйду? Ваше неожиданно проснувшееся рвение к моему обучению, куратор, пугает больше, чем крики!
Но вслух я этого, разумеется, не сказала. Вообще выдохнула, решительно отбросила посторонние мысли и уставилась на свою руку. Глун поставил мои пальцы «в позу»: безымянный на середину подушечки большого, большой согнул так, чтобы он в костяшку того же безымянного упирался, указательный и средний развел в стороны и тоже согнул хитро, а вот мизинец…
— Тебе не хватает гибкости, — оттягивая несчастный мизинчик так, что даже немного больно стало, уведомил куратор. — Надо тренировать пальцы, иначе и десятой части заклинаний воспроизвести не сможешь.
Черт, он даже говорит со мной как с человеком, а не как с тварью! Так же, как в храме, после нападения.
— Даш, — позвал фон Глун нетерпеливо. — Даш, ты вообще здесь?
Нет! Но… но нужно собраться и понять этот чертов жест!
Я выдернула руку из ладони брюнета, шумно выдохнула и попробовала самостоятельно изобразить эту их магическую распальцовку. И чуть со стула не упала, когда Глун заявил:
— Хорошо. Но мизинец мне по-прежнему не нравится. Тебе надо делать упражнения на растяжку, я потом покажу какие.
Блин!
К счастью, на этом наш междусобойчик закончился — дверь распахнулась, и в деканат влетела Глория. А за ней еще двое вошли: толстый дедок, которого, как мне помнилось, Сарином зовут, и непосредственно декан. И именно ему, Фиртону, принадлежала удивленная реплика:
— Эмиль? Дарья?
— Выполняю свои прямые обязанности, — спрыгивая со стола, пояснил куратор. В его голосе слышалась усмешка, и я поняла, что Глун намекает на вчерашний инцидент. Ведь Фиртон самолично призывал профессора за ум взяться…
— Я рад, что мы друг друга поняли, — ответил декан после недолгой паузы, а я почувствовала себя очень неловко.
Нет, кажется, ничего особенного не произошло, но какое-то затаенное, необъяснимое чувство заставило смутиться, покрепче перехватить лямку сумки и встать.
— Не так быстро. — Горячая рука куратора легла на мое плечо и заставила вновь сесть.
А Глун, какой-то неприлично довольный, обошел стол, опустился в кресло и вытащил из ящика самый обычный ежедневник.
— Та-ак, — открывая книжицу, протянул он. — Так… Заниматься будем по средам, заодно твое окно по медитации используем. Устроит?
Я механически кивнула. В том состоянии, которое было у меня сейчас, я бы согласилась на что угодно, даже не вдумываясь.
— Ну, вот и хорошо. — Куратор сдержанно улыбнулся. — В таком случае до среды.
Фух! Неужели!
Вот теперь я встала и, пробормотав сдержанное «спасибо», поспешила к двери. На ходу улыбнулась Глории — младший преподаватель по «Боевой медитации» была одной из очень немногих, кто с самого начала отнесся ко мне по-человечески. И вежливо кивнула декану. Блондин ответил улыбкой и подмигнул. С намеком так, мол, видишь, как я на твоего куратора повлиял.
Угу. Повлиял. А может, и не повлиял, а может, и не ты. Мне почему-то кажется, что все не так просто.
Ситуация с Глуном определенно была странной. Вот с чего мне такое нормальное отношение обломилось? А отстаивание моих интересов перед шишкой из… Совета, да? Черт!
До меня только сейчас дошло, что тот мужик, с серебряными лампасами, Глуну угрожал. И угроза была связана с намерением куратора исполнить обещание и подтянуть меня по учебной программе.
Но ведь иномирян таскают на Полар именно по приказу Совета, разве нет? Так с чего этому чиновнику от магии злиться?
Нет, я реально запуталась. Но, кажется, знаю, кто может эту ситуацию прояснить!
Тем более в деканате висит большое зеркало. А раз есть зеркало, то есть и вероятность того, что мой призрачный друг находился тут в момент разговора фон Глуна с советником. Следовательно, я имею все шансы узнать подробности.
