Глава 6

Новость о разгроме армии Альянса Света облетела Торн с быстротой молнии. Гильдейские маги, не чурающиеся чародейства дворяне, просто владельцы переговорных артефактов – каждый считал своим долгом внести посильную лепту в распространение шокирующей вести. Светлые эльфы опять проиграли! И теперь уже не получалось все свалить на Нолд: в рядах бойцов коалиции островитян просто не было. Отдельные голоса тех, кто утверждал, что на месте сражения с Рошагом видели Наказующих Нолда, конечно, звучали, но их почти никто не слушал. Невозможно постоянно списывать собственные неудачи на кого-то. Рано или поздно придется отвечать самому. И для Перворожденных этот момент похоже что наступил.

Быть может, если бы Длинноухие не устраивали вокруг грядущей военной кампании такую шумиху – с предварительной демонстрацией заинтересованным сторонам Скипетра Власти и его возможностей, публичным порицанием Нолда и прославлением величия Света, – то и к их неудаче отнеслись бы иначе, пусть даже и случилась она во второй раз. Но жители Маллореана слишком заигрались в «истинных детей Творца», могучих и безгрешных. И потеряли право на проигрыш… Особенно когда он сопровождается столь ужасающими потерями.

Согласно слухам, из Козьих гор вернулась хорошо если десятая часть армии Альянса Света. Наибольшие потери понесли зелодские легионеры и солдаты Вольных баронств – после панического отступления на север, подальше от логовища Рошага, выжило около полутора сотен израненных солдат. Несколько более удачливыми оказались воины Гарташа и Скарта – их уцелело никак не меньше двух тысяч. Что стало с магами Братства и гномами, не знал никто, впрочем, как и с эльфами. Вроде бы кто-то видел, как небольшой отряд Мечников и Мастеров Меча сопровождал на северо-восток группу Перворожденных, но это были опять не более чем сплетни.

Вере в непобедимость Маллореана был нанесен чудовищный удар. И чем дольше Светлые эльфы отмалчивались, избегая любых разговоров на тему очередного поражения от Рошага, тем быстрее распространялось среди их вассалов уныние и… страх. Да, именно страх поселился в сердцах политической элиты стран Объединенного Протектората, вдруг осознавшей, что на выбранной ими стороне нет силы, способной обуздать мощь и ярость дракона-лича. Настолько могучего, что он смог противостоять даже власти Скипетра Всех Стихий.

И тогда аристократия начала искать нового хозяина. Готового взять под крыло если не страны Протектората целиком, то хотя бы их отдельных представителей. Кто это будет – Нолд, страна Хань, султанат Иссор или даже Империя Сардуор, напуганным грядущими перспективами высшим дворянам было все равно. Их беспокоила лишь собственная безопасность, а потому из Грольда потянулись пока еще тоненькие ручейки беглецов. Беглецов, готовых платить за спокойствие любыми секретами и тайнами своих стран.

И именно так К’ирсан узнал некоторые подробности сражения между Альянсом Света и Рошагом.

– Бараны!!! Длинноухие бараны, дважды пережеванные и исторгнутые Бездной! – в голос ругался К’ирсан, меряя шагами комнату и не обращая никакого внимания на присутствующего там же Мокса Лансера. – Ну казалось бы: армия у вас есть, причем не самая поганая на свете, маги вашу сторону приняли, причем тоже не чета гильдейским «крохоборам», и, наконец, у вас есть Великий артефакт… Могущественная игрушка, с помощью которой вы способны повелевать четырьмя Стихиями и доминировать над всем миром! Как при таких условиях Перворожденные ухитрились проиграть бой, я решительно не понимаю.

– Ваше императорское величество, быть может, не стоит принимать так близко к сердцу происходящее на Грольде? – осторожно поинтересовался Верховный маг. – В конце концов, это другой материк, и тамошние проблемы нас не касаются…

– Еще как касаются! – оборвал его К’ирсан довольно резким тоном.

У Мокса сразу застыло лицо, и он понятливо кивнул.

– Все дело в том, что… именно мы призвали Рошага на Грольд? – спросил он севшим голосом.

– Жалеешь? Или того хуже – коришь себя за это? – К’ирсан остро глянул на своего Верховного мага.

Тот помотал головой.

– Нет. Если бы мы… не сделали то, что сделали, Рошаг давно уже бесчинствовал бы на Сардуоре! – Лансер скривился. – В землях Объединенного Протектората ему хотя бы могли дать достойный отпор, Сардуор же… Сардуор был бессилен перед сильными врагами. И защищать нас не стал бы никто. Скорее наоборот, порадовались бы, что наконец-то всем мешающий народ сгинул под клыками нечисти и нежити… И даже перспектива получить полностью захваченный Бездной материк никак бы не повлияла на желание умереть за родину Закатной империи. – Мокс, внезапно озлившись, рубанул ладонью воздух. – Не наша вина, что кое-кто предпочитал делить власть и плести интриги, а не добивать пока еще не вошедшего в полную силу противника!

– Все так, – хмуро согласился К’ирсан. – Да только… А, к Рырге все! – Он встряхнулся и резко сменил тон: – Кстати, помнишь, в те годы ты еще обращался ко мне на «ты» и избегал всех этих дворцовых расшаркиваний и экивоков?

Лансер вяло улыбнулся.

– Было такое, ваше императорское величество. Только и времена были другие, и вы другой. Нынешнего К’ирсана Кайфата иначе, чем Владыкой, у меня и язык не поворачивается назвать!

К’ирсан невесело хмыкнул, но продолжать тему не стал. У власти была и такая сторона, не слишком приятная, превращающая друзей и товарищей в восторженных последователей и велеречивых царедворцев. Обсуждать ее не было смысла, однако менее раздражающей она от этого не стала.

– Ладно, возвращаясь к нашим длинноухим баранам… Ты зря считаешь, что то наше решение навсегда закрыло для Сардуора вопрос с Рошагом. Просто теперь уже мы находимся в положении, когда проблемы Грольда кажутся чем-то чужим и бесконечно далеким, – сообщил Кайфат, заложив руки за спину и вперив взгляд куда-то в пространство. – А это далеко не так! Рано или поздно Рошаг все-таки разберется с силами Протектората и направится с визитом к нам… Не зря ведь логи всегда считались мстительными созданиями, а уж данный конкретный лог…

– Владыка, так ведь и на Грольде ничего еще не закончилось, – парировал Верховный маг.

Моксу явно не нравилась начатая императором тема, и он всячески пытался от нее уйти. Соблазн послушаться старого соратника был велик, но К’ирсан только потому достиг нынешнего своего положения, что по мере возможности старался заглядывать вперед хотя бы на один шаг. И уподобляться бабочке-однодневке, для которой было только здесь и сейчас, не желал.

– Верно, не закончилось. Вот только ни ты, ни я не знаем, какую мощь Рошаг наберет, пока перворожденные идиоты бодаются с Нолдом. И найдется ли на всем Торне хоть кто-то, способный противостоять Вестнику Бездны, когда тот решит больше не ждать прихода своих врагов, а ударит первым. – К’ирсан с мрачным видом дернул щекой. – Да и вообще, в свете известных нам странностей вокруг вылезшего из ниоткуда ордена Памяти и его загадочных связей с Рошагом есть подозрение, что известный нам мир доживает последние дни…

Мокс недовольно пошевелился, но предпочел смолчать.

– Не согласен, да? – скривился К’ирсан, заметив выражение лица Верховного мага. – Мне вот тоже вырисовывающиеся перспективы совсем не по душе. Но в мире полно вещей, которые существуют независимо от наших желаний и хотений. Это надо принять и как-то с этим жить… Как мы должны принять тот факт, Мокс, что конец света не за горами.

– Принять и… подготовиться? – уточнил Лансер, прищурившись.

К’ирсан кивнул.

– В точку! – И ткнул перед собой пальцем, словно бы поставив прямо в воздухе нужный знак.

Кайфат сел в кресло и решительно откинулся на спинку. Для него этот разговор был не столько попыткой что-то обсудить или в чем-то убедить старого соратника, сколько способом разложить все по полочкам для себя самого. Принять правильное решение. И по итогам беседы данное решение, кажется, он таки принял.

Понял это и Мокс.

– Ваше императорское величество, надеюсь, наш разговор не означает, что вы… решили принять предложение Темного эльфа, Нараккета?! – спросил он обеспокоенно. И даже позволил себе с ходу начать критиковать эту новую инициативу своего государя. – Владыка! Вам не может везти постоянно. Итоги авантюры с Нолдом, не спорю, принесли магической науке империи неоценимую пользу. Мы вышли из тупика и открыли новые горизонты знания, но… мархуз побери!.. Владыка!! Сколько можно играть в прятки со смертью?!

– Хватит, Мокс, – прервал мага К’ирсан спокойным, но не терпящим возражений тоном. – Можно долго объяснять, почему нам выгоден проигрыш Тлантоса и смерть Фердинанда и не выгоден крах М’Ллеур, но главное не это. Нам нужно оружие против Рошага, и если удастся завладеть Черепом Некронда… не получить как трофей из рук эльфов Ночи, их обещаниям я не верю ни на гильт, а добыть в бою самому… то Рошаг перестанет быть для нас такой уж угрозой!

К’ирсан мог еще добавить про то, что большая часть его колдовских арсеналов, пусть даже построенных на принципах Древней магии, против дракона-лича до сих пор оказывалась неэффективна – про магию Межреальности и говорить не стоило, – но Верховный маг знал это и так. Возражения Мокса носили принципиальный характер, и доводами его было не переубедить.

Но Лансер все же смог его удивить.

– Если Владыка уже принял решение, я могу лишь надеяться на то, что магам Корпуса и Кругу шаманов будет дозволено заняться обеспечением безопасности нашего государя. В меру наших талантов и возможностей, – сказал он, упрямо наклонив голову.

Стало понятно, что к этой теме он будет возвращаться до тех пор, пока не добьется своего. Впрочем, К’ирсан Кайфат и не собирался лезть в пекло без надежной поддержки, так что он мог лишь приветствовать энтузиазм соратника…

На землю Тлантоса К’ирсан Кайфат вместе с десятком бойцов – пятеро принявших веру во Владыку Молниеносных и еще столько же Мечников из клана Серебряной луны – ступили через полторы седмицы после того разговора с Моксом Лансером. Могли бы и раньше, но пара дней ушла на подготовку и снаряжение команды, а также доработку оборудования пузыря, собственно и доставившего сардуорцев на соседний материк. И гораздо больше времени потребовалось потратить на согласование планов с М’Ллеур.

На фронте у эльфов Ночи хоть и случилось некоторое затишье, однако Темные в любой момент ждали возобновления наступления. Наступления, остановить которое у них уже не было никакой возможности – это К’ирсану сказали открытым текстом. Поэтому от успешности покушения на Фердинанда зависело ни много ни мало, а выживание целой расы. И небрежности в подготовке быть не могло.

Впрочем, это не мешало Длинноухим упорно умалчивать некоторые детали, отговариваясь страхами перед мифическими лазутчиками врага. К’ирсану это не нравилось, но он молчал. И тоже не торопился делиться собственными секретами…

Операция по уничтожению владельца Черепа Некронда началась с высадки отряда сардуорцев в Талаке. Да не где-нибудь на пустыре под покровом ночи, а открыто, причалив к башне столичной пузырной переправы. И надо сказать, в том не было почти никакого риска. После недавнего поражения Альянса Света под Козьими горами богачи и дворяне устроили настоящее паломничество по крупным городам Торна, подыскивая пути для бегства из ставшего опасным Грольда. И даже статус Тлантоса как воюющей державы их не останавливал. Так что отряд К’ирсана, изображавший свиту магната из Вольных баронств, тут почти не выделялся. В день прилета пузыря в Талак такие вот «гости» и будущие эмигранты встретились сардуорцам дважды.

Да и дальше люди К’ирсана поступали в духе тех, под кого маскировались. Прямо от переправы они двинулись в крупнейшую контору, занимающуюся недвижимостью, где и сняли дом в центре Талака с видом на Белую пирамиду. Все честно, открыто и без хлопот. Особенно тех самых хлопот, что сопровождаются погонями, убийствами и проваленными заданиями. Кажется, Тлантос настолько сосредоточился на войне с нелюдью, что отказывался воспринимать человеческие государства, пусть даже потенциально враждебные, как противников…

На этом первая фаза операции закончилась. И сардуорцы принялись ожидать прибытия союзников, попутно подготавливая аргументы на случай, если все вдруг пойдет не по плану.

Первым, что сделал К’ирсан после обустройства на новом месте, стал призыв из Астрала верного помощника Гхола. Поначалу была идея взять в отряд несколько магов – достаточно мощных, чтобы стать для Владыки опорой в неизбежном сражении, – но от нее пришлось отказаться. Далеко не все чародеи могли настолько виртуозно скрывать свои силы и маскировать ауру, чтобы избежать внимания тлантосцев. Да и помощь их была бы сомнительна: никто не планировал устраивать классические магические осады, ставка делалась на один удар с последующим бегством. Не приспособленные к серьезным физическим нагрузкам колдуны в таком случае неизбежно стали бы помехой.

Однако прикрывать от атак из Астрала К’ирсана все же требовалось, причем незаметно для окружающих. И не было никого, кто годился бы на эту роль лучше мага в призрачной бестелесной форме. Мага… или шамана, настолько глубоко познавшего тайны эфира, что он мог посоперничать в этом с самим Кайфатом. И кроме Гхола других кандидатур попросту не было. Только он способен проскользнуть по Тропам взбаламученного Бездной Астрала прямо под носом у жаждущих крови духов, при всем при том сохранив связь с Кругом шаманов. И только он настолько могущественен, чтобы представлять угрозу даже в бестелесном виде.

Для призыва гоблина К’ирсану даже не понадобилось проводить сложных ритуалов. Он попросту достал привезенную с собой пальму Гхола, трижды прочитал над ней нужную заклинательную формулу, активировал несколько Истинных рун и воткнул копьецо в центр пола одной из спален дома. Больше его участие не требовалось. Спустя пару часов призрак Гхола самостоятельно появился рядом с оружием шаманов ургов.

Вторым аргументом стала новая совместная разработка К’ирсана и магов Корпуса. Чародеи все-таки смогли доработать заклинание переноса до приемлемого состояния, когда риском гибели или же Прорыва в Нижние миры можно было пренебречь… Например, в случае острой потребности быстро убраться с Горха домой. Ну а чтобы нужные чары всегда были наготове и их не пришлось в нужный момент создавать под ударами врага, в подвале доходного дома К’ирсан начертил фигуру из трех десятков треугольников, вписанную в окружность из цепочек Истинных рун, разместил в нужных местах почти полтора десятка привезенных с собой амулетов и артефактов и… оставил созданную конструкцию без активации. Подготовленное устройство мало того, что было одноразовым, так еще и после пробуждения порождало колоссальную рябь на ткани реальности. Выпусти заложенные в него чары на свободу, и все мало-мальски сведущие маги на сто верст окрест узнают о творящейся здесь волшбе.

О той потрясающей легкости и скрытности, с которой эльфы – что Светлые, что Темные – работали со своими Лесными Путями, К’ирсан мог лишь только мечтать. Его путешествие по извилистым тропам магии Междумирья еще только начиналось.

В завершение своих магических манипуляций К’ирсан зажег переданную М’Ллеур свечу. Именно благодаря ей их воины и должны были найти сардуорцев во владениях Фердинанда. Далее оставалось только ждать…

Несмотря на то что имперцы соблюдали все необходимые меры предосторожности, до встречи с длинноухими союзниками неприятностей избежать все-таки не удалось. Более того, они нашли их сами, безо всяких на то усилий со стороны отряда Кайфата.

Не прошло и десяти минут после прибытия в расположение отряда Гхола – он даже не успел поделиться с Владыкой увиденным и пережитым во время путешествия по дорогам мирового эфира, – как в комнату К’ирсана ворвался один из Мечников.

– Владыка, к дому приближается крупный патруль тлантосцев. Нежить, нечисть и с ними некромант – группа слишком сильна для рутинной проверки улиц, да и двигается в нашу сторону чересчур целенаправленно, – доложил воин. – Какие будут приказания?

– Мне надо объяснять?! Впустите внутрь и разберитесь с ними… – распорядился К’ирсан. – Только тихо и без лишнего шума.

Что-то явно шло не так. До сих пор отряд не допустил ни одного прокола, нигде не наследил, не привлек к себе постороннего внимания. Даже в магическом плане они остались абсолютно нейтральны: все проведенные ритуалы были неотличимы от естественных колебаний Силы. Стража Талака попросту не должна проявлять к ним интерес… но ведь проявила же!

– Гхол, что думаешь? – К’ирсан повернулся к гоблину.

Тот пожал плечами.

– Астрал чист. Есть отголоски каких-то кровавых обрядов, причем довольно свежие, но иного и ожидать не стоило. Понятно, где мы находимся и какого рода магию теперь открыто практикуют местные, – ответил Верховный шаман. – Главное, что нас все это никоим образом не касается.

– Тогда что? – задумчиво произнес К’ирсан, осторожно приблизившись к окну и выглянув на улицу.

К входу в дом действительно направлялся боевой отряд тлантосцев. Впереди чеканили шаг выстроившиеся в шеренгу скелеты, за ними брел маг в белоснежном балахоне с накинутым капюшоном и хх’рагисом на поясе, а в арьергарде находился мечерукий демон. Последний, судя по ауре, не нес в себе ни капли Силы Бездны, опираясь на чистую и незамутненную Тьму.

– И вправду сильны. Чтобы разобраться с охраной мелкого барона, их даже более чем достаточно! – пробормотал Кайфат.

Остро захотелось, не сходя с места, накрыть нечисть заклятием Разрыва, уничтожить сердце некроманта Копьем Зеленого Огня и, опираясь только на энергию Астрала, экзорцизмом исторгнуть демона за пределы этого мира. Одна беда, боевая магия Владыки Сардуора породит такую волну возмущений на тонких планах, что о неожиданной атаке на короля Тлантоса можно будет забыть.

Значит, выход один: ждать первого хода противника и надеяться, что он не окажется чересчур смертоносным.

Тем временем некромант со своей свитой вдруг остановился перед крыльцом дома Кайфата и, достав из рукавов костистые ладони, словно бы толкнул в сторону здания нечто невидимое обычным взглядом. В Истинном же зрении это выглядело как сотканное из серого праха плетение. Примитивное, но весьма энергоемкое.

– Вроде бы на усыпляющие чары похоже… – сказал подлетевший к Владыке Гхол и тотчас поднял призрачную руку, чтобы развеять враждебную волшбу.

К’ирсан едва успел его остановить.

– Не надо. Парни крепкие, такой ерундой их не взять. Лучше посмотрим, как все дальше пойдет. Вдруг колдун поверит, что чары подействовали, и в дом сунется? – пояснил он Гхолу в ответ на его вопросительный взгляд.

И К’ирсан оказался прав. Некромант и вправду поверил, что его чары подействовали, и спустя несколько минут после наложения на здание усыпляющего заклинания вошел внутрь. Чем моментально успокоил Кайфата. До этого момента он еще боялся, что его отряд чем-то себя выдал и спровоцировал желание тлантосцев разобраться с чужаками. Однако теперь убедился: в глазах местных чародеев они были именно теми, за кого себя выдавали. Простыми смертными. Будь это иначе, на дом обрушились бы совсем другие заклинания, а адепт Смерти не рискнул бы переступить даже его порог.

Со стороны входа донесся топот, лязганье железа и сдавленные крики, затем пахнуло Темной магией и, как ответ на нее, зашипели разряды молний. Мечники и Молниеносные прекрасно работали вместе и против более грозных противников, чем некромант и его нежить. За считаные мгновения воины разгромили скелетов, а созданные Кайфатом недочародеи с пугающей легкостью подавили вражеского мага. Некоторую опасность представлял Мечерукий, но разобраться с ним бойцам помог Гхол. Шаман добрался до вестибюля раньше К’ирсана и с ходу натравил на демона кого-то из своих прирученных духов. Вечно голодная тварь, словно обладая реальным телом, вцепилась демону в морду и повалила на пол. Освободиться же от захвата он уже не успел. Наконечник пальмы сначала отсек Мечерукому голову, а затем пронзил сердце.

Чистая победа!

– Зачем всех-то грохнули?! Надо было оставить кого-то для допроса! – воскликнул К’ирсан, последним прибывший к месту схватки.

Однако было уже поздно. Возможность узнать какие-то подробности происходящего в Белой пирамиде или хотя бы получить ответ на вопрос о происхождении следов загадочных кровавых ритуалов была потеряна.

Точнее, была бы потеряна, если бы на пороге дома внезапно не появился еще один гость. Он был одет в бесформенный плащ с капюшоном, так что К’ирсан далеко не сразу узнал в нем варрека Миноша.

– Не стоит беспокоиться, ваше императорское величество! Я готов ответить на любые ваши вопросы. И точно справлюсь с этим не хуже попавшего к вам в руки некроманта! – с порога объявил эльф Ночи, откинув капюшон и с ненавистью посмотрев на останки разгромленного патруля тлантосцев.

– Варрек? Я ждал М’Ллеур несколько позже… – сказал К’ирсан, жестом остановив всполошившихся бойцов.

Затем невозмутимо, будто внезапное появление М’Ллеур ничуть его не удивило, подошел к телу некроманта и выдернул все еще торчащее у того из груди копьецо Гхола. Сам хозяин магического оружия, способный управляться с ним как в собственном теле, так и будучи призраком, с появлением эльфа Ночи растворился в тенях. И даже К’ирсан, со всеми его талантами и способностями, не ощущал, куда он спрятался. Так что если варрек задумает какую-то подлость, его будет ждать неприятный сюрприз.

– И да, откуда такая уверенность насчет понимания происходящего? – наконец спросил Кайфат, вперив тяжелый взгляд в эльфа.

Однако тот словно и не заметил настроения императора Сардуора.

– Просто я знаю, в каком сейчас положении находится Фердинанд. Что с ним произошло, почему сидит в Пирамиде и в каких ритуалах в данный момент участвует, – ответил Минош безумно усталым и каким-то безжизненным голосом.

Эльфа словно подменили. Пропал гордый представитель высшей аристократии М’Ллеур, свысока поглядывающий на всех вокруг, а вместо него появился кто-то другой, опустошенный и лишенный надежды. Больше всего он напоминал Кайфату солдата проигравшей армии, который держался на ногах из одного лишь долга и желания отомстить.

– А подробнее? – быстро спросил К’ирсан.

Сразу отвечать варрек не стал. Аккуратно закрыл за собой дверь, прошел к креслу у дальней от входа стены, тяжело в него опустился и лишь затем заговорил.

– Подробнее… Несколько седмиц назад мы заманили Фердинанда в ловушку. Убили еще одного бег’хеме’оот, уничтожили кучу магов и прорву нечисти с нежитью, но самого короля Тлантоса достать так и не смогли… Даже купленный у вашего величества Выдох Вечности не помог… С помощью Черепа Некронда Фердинанд отбил все атаки и бежал Путями Мертвых, – Минош вздохнул и как-то по-человечески провел ладонью по лысой голове. – Я и мой Наставник отправились за ним в погоню и преследовали до самого Талака…

– Как я понимаю, догнали? – уточнил К’ирсан, уже догадываясь, к чему ведет М’Ллеур.

– Догнали, – скривился Темный эльф. – Наставник мертв, я едва не погиб в мире мертвых, Фердинанда же удалось лишь ранить. Пусть смертельно, но…

– Но повелитель Черепа Некронда находится в особых отношениях со смертью. Я понимаю, – кивнул К’ирсан. – Какое отношение случившееся имеет к нынешней ситуации?

– Самое прямое. – Варрек дернул щекой. – Сначала защита от Выдоха Вечности, затем бегство Путями Мертвых, фактическое возвращение из мертвых… Устойчивость Черепа к нагрузкам подверглась слишком серьезному испытанию. После такого даже Великие артефакты восстанавливаются годами! Так что если король не хочет в разгар войны лишиться весомой части своей мощи, у него нет другого выхода, кроме как спешно заняться восстановлением ресурса Черепа Некронда…

– И лучше жертвоприношений тут ничего не придумать! – закончил К’ирсан мысль Миноша. – А чтобы не множить недовольство подданных, на роль жертв решено выбрать чужеземцев. Благо их в Талак в последнее время прибывает все больше и больше. Так?

Минош мрачно кивнул.

– Со слов наших агентов, только за последнюю седмицу через ритуал Жертвенной крови прошли почти три сотни человек… и два десятка пленных М’Ллеур. – Как ни старался Минош, но голос при упоминании о погибших сородичах все равно дрогнул.

Эльф Ночи плевать хотел на смертных – пускай хоть все во Тьму уйдут, – но жизнями соплеменников он дорожил. Их и так было мало, а уж после катастрофических потерь в войне с Тлантосом численность народа М’Ллеур приблизилась к убийственной отметке, за которой начиналось вымирание.

Впрочем, К’ирсана переживания Длинноухого не волновали. Его беспокоили нужды своего народа, а не судьба вынужденного союзника. И чтобы у его подданных было будущее, сегодня их император должен разобраться с одной сложной проблемой.

Внезапно по магическому чутью Кайфата резануло нарастающее ощущение чего-то чуждого и враждебного всему живому, густо замешанного на боли, страхе и свежепролитой крови. К’ирсан прикрыл глаза, вслушался отзвуки колдовского эха, и перед внутренним взором возникла картинка с кроваво-красной дугой, рассекшей небосвод от городских окраин до Белой пирамиды.

– Опять началось! – отозвался варрек, перед тем словно бы принюхавшись. – Сейчас остальные жертвенники подключатся…

К’ирсан не без раздражения посмотрел на эльфа.

– Замечательно! Так, может, мы вместо того, чтобы обсуждать судьбу несчастных жертв ритуалов, займемся делом?! Тем, ради чего сюда и прибыли? – сказал Кайфат ледяным тоном. – Напомню, что после уничтожения патруля времени у нас остается не так уж и много.

Выбранный К’ирсаном тон оказался верен. М’Ллеур встрепенулся, и сквозь прищур на Владыку снова взглянул прежний Минош: властный, могущественный и нетерпимый к врагам эльфов Ночи.

– Надо еще немного подождать. Не все группы прибыли в Талак, а те, кто уже здесь, еще должны успеть восстановиться после перехода через Пути, – в тон Кайфату ответил Минош.

– Пути? Мне казалось, что ваш способ работы с Междумирьем применим только в лесах, – нахмурился К’ирсан.

В переданных М’Ллеур бумагах было написано именно так, и раньше он не видел причин не верить сказанному.

Минош не без высокомерия усмехнулся.

– Не в лесах, а там, где были или есть посаженные нами заветные рощи!

– Были… – выхватил ключевое слово К’ирсан.

– Именно. Несколько тысяч лет назад, еще в эпоху Войны Звезд в окрестностях Талака были посажены несколько рощ. Сейчас от них ничего не осталось, но земля все еще помнит власть эльфов Ночи, запах нашей ауры, поступь ног. И при должной сноровке этим можно воспользоваться, – сообщил варрек покровительственным тоном. – Уверен, что Фердинанд о таком даже не догадывается…

Охране К’ирсана манера разговора Миноша сильно не понравилась, но команды Владыки не было, и воины остались на месте. Обжигая Длинноухого взглядами и стискивая рукояти мечей.

Эльф реакцию смертных демонстративно игнорировал.

– Старые выходы с Лесных Путей, значит, используете… Причем наверняка все они находятся… что бы там ни говорил уважаемый Минош… в городских парках или садах. Иначе без подпитки энергией жизни древние проходы не отворить, – словно сам с собой заговорил К’ирсан, затем на секунду замолк, мысленно прикидывая. – Хотя нет, все равно не получается. Даже если они были в «резерве» не больше тысячи лет, чтобы вновь их использовать, понадобится гораздо больше энергии, чем способен дать любой парк… Может, уважаемый Минош скажет, сколько Источников Силы М’Ллеур задействовали? Один, два?

От заданного вопроса Миноша аж перекосило, однако отвечать он не стал.

– Ладно, перебросили вы бойцов. Что дальше? На Пирамиду мы уже посмотрели – штурмом малыми силами ее не взять. Это не нынешние крепости, подобные тем, что так любят страны Протектората, здесь чувствуется стиль другой эпохи, когда укрепления строили из расчета на весьма могучих противников, – принялся рассуждать К’ирсан. – Ваш Нараккет клялся, что в нужный момент вопрос будет решен. Так вот, этот момент настал!

– Не важно, в чем там клялся Нараккет. Пирамиду штурмовать не придется, и это главное. Мы выкурим Фердинанда из его норы и будем драться с ним на наших условиях! – прорычал Минош, став вдруг похожим не на Перворожденного, пусть даже Темного, а на какого-нибудь демона.

Однако К’ирсана ни слова, ни метаморфозы варрека особо не тронули. Гораздо больше его насторожило отношение Длинноухого к Нараккету. Сначала нестерпимая ненависть к Фердинанду, теперь жгучая злость к сородичу… Как человек не понаслышке знакомый с бурлящими, захлестывающими разум эмоциями, Кайфат лучше многих знал, насколько подобное может мешать. Нужно время, чтобы заковать сердце в ледяную броню и освободить разум от гнета чувств. Время! А его-то у Миноша как раз и не было. Его ненависть не успела вызреть, стать заготовкой для клинка воли, и это неизбежно помешает выполнению стоящей перед ними задачи. Остается вопрос, насколько варрек способен повлиять на успех или неуспех всей операции.

Прошло четверть часа или около того. Минош, обсудив отдельные детали взаимодействия с сардуорцами, вернулся в расположение своего отряда. Люди К’ирсана снова остались одни. И чем дольше длилось ожидание, тем сильнее были опасения быть обнаруженным новым отрядом охотников за жертвами. Гхол, насмотревшийся на заклинательные барьеры вокруг Пирамиды и наслушавшийся Миноша, тот и вовсе ратовал за немедленное возвращение в империю.

Кайфат пока находился в раздумьях и окончательное решение не принимал…

Тот самый ход М’Ллеур, призванный «выкурить Фердинанда из его норы» и которого так ждал Минош, был сделан внезапно. Просто в какой-то миг местный Астрал содрогнулся от вторжения Силы, сравнимой по разрушительному потенциалу с могущественнейшими заклинаниями Высшей магии или воздействиями Высших артефактов. И был это не одномоментный удар, а лишь подготовка к нему. Этап нагнетания энергии, предваряющий сокрушительную атаку.

Сразу так и не сказать, что это было. К’ирсан ощущал знакомые структурные элементы Выдоха Вечности, только Выдоха гораздо более масштабного, чем те, что когда-либо использовал он. Эманации конечной Смерти, причем порожденные гибелью не кого-то относящегося к миру смертных и бессмертных, а некой бездушной сущности, фонтанирующей энергией, но притом не живой и не разумной. Еще чувствовалась вонь пролитой крови, но крови жертвенной, отданной по собственному желанию и напитанной энергией испытывающих запредельные муки душ…

– Пять варреков, не меньше. Они убили пять варреков! – потрясенно зашептал Гхол. – И еще кто-то ощущается… возможно, сильные демоны Тьмы, из тех, кто доступен к вызову из Нижних планов.

Однако К’ирсан увидел гораздо больше.

– Выдох Вечности, варреки, демоны… Меня гораздо больше пугает, что М’Ллеур ради уничтожения Фердинанда убили какой-то древний Источник Силы. Не закрыли, а именно убили, развоплотив зародившуюся в нем сущность и потеряв возможность восстановить его когда-либо вновь, – произнес он, чувствуя холодок в сердце. – Такая решительность выглядит… устрашающе!

Он примерно представлял, чем являются Источники Силы М’Ллеур. Сам создать не мог, но как и каким образом развиваются, а также насколько важен их возраст, понимал прекрасно. Последствия полного уничтожения одного такого Источника для народа эльфов Ночи вот так с ходу нельзя было оценить даже приблизительно. И раз Темные все же решились на этот шаг, то нарушить ради победы любые договоры и союзы для них теперь и вовсе сущий пустяк.

– Владыка, защита Пирамиды пробудилась! – сказал Гхол с беспокойством. – И напряжение в Астрале продолжает нарастать… Мы не слишком близко к эпицентру? Когда собранная Длинноухими мощь ударит в дворцовые Щиты, мало никому не покажется!

– Я уже распорядился, чтобы по стенам развесили обереги с амулетами, – ответил К’ирсан.

С Сардуора они привезли немалый запас разного рода заготовок, способных противостоять самым разным угрозам. И теперь надо было лишь сформировать из них защитный периметр. По уму его следовало бы создать сразу же после заселения в дом, но в законченном виде вся конструкция ощутимо излучала магию, так что пришлось отложить все до последнего момента. Главное тут было не опоздать!

Тем временем Щиты над Белой пирамидой уже сложились в цельный купол, но не какой-то стандартный, подобный тем, что использует большинство магов Торна, и не тот, что создают изучающие Древнюю магию, нет, в его основу были заложены совершенно иные принципы. В магических чувствах он воспринимался как квинтэссенция самой Смерти. В глубине серой пелены, затянувшей Пирамиду, виделись миллионы страдающих душ и легионы марширующих скелетов, от нее веяло стылым холодом и еще чем-то таким, от чего замирало сердце и дыбом вставали волосы.

У К’ирсана впервые закралось подозрение, что атака М’Ллеур окончится неудачей. Лично он, несмотря на все свое мастерство и могущество, пробить такую оборону в одиночку точно не смог бы. Причем вряд ли тут была заслуга владельца Черепа Некронда. За крепость магических стен Пирамиды следовало благодарить прошлые поколения его обитателей, слой за слоем наращивающих защиту дворца. Причем ухитрявшихся это делать тайком от проверяющих Объединенного Протектората. Кайфат подобному мастерству мог лишь позавидовать…

М’Ллеур перешли от накопления сил к атаке внезапно, со стороны совершенно незаметно. Колоссальная энергия, собранная эльфами, мгновенно приняла форму головоломного плетения, которое вобрало в себя даже структуру Выдоха Вечности. После чего магия уже в виде заклинания прорвалась через границу Астрала в реальность.

Для сторонних наблюдателей волшба М’Ллеур выглядела как возникшее над Пирамидой облако кроваво-красного цвета, из недр которого выскочил огромный золотой клинок с прозеленью посередине. Размеры сотворенного магией меча потрясали. Пара десятков саженей в длину, несколько саженей в ширину – такое оружие было по руке не всякому великану. И вся эта громада обрушилась на купол над Белой пирамидой, лишь в последний миг, когда до столкновения чар оставалось всего ничего, сжавшись в ослепительно-белую точку.

Попадание «меча» в купол породило вспышку такой силы, что тела охраняющих вход в Пирамиду стражей и случайных прохожих попросту испарились, оставив после себя только изломанные тени на плитах дворцовой площади. Огнем вспыхнули деревянные крыши домов и дворовые постройки на версту от дворца.

Вслед за вспышкой пришла взрывная волна, обратившая в развалины весь центр города. Устояли лишь те здания, которые принадлежали Гильдии магов Тлантоса, армии и наиболее состоятельным горожанам. Правда, хоть магическая защита и спасла строения от полного разрушения, но не более того. Сорванные крыши, выбитые окна, обвалившаяся часть стен – так или иначе пострадали все попавшие под удар дома.

Дом, арендованный К’ирсаном и его людьми, тоже подвергся воздействию последствий атаки М’Ллеур. Защитный периметр прикрывал лишь первый и второй этажи, но не крышу. И вот ее-то – уже занявшуюся огнем – сдуло в первую очередь. Зато уцелела большая часть окон, прикрытых отдельными Щитами. Выбило вместе с рамами лишь те, что выходили во двор и потому были почти не защищены магией. На фоне соседних зданий, стены которых пошли трещинами, а кое-где вовсе обрушились, это смотрелось сущей ерундой.

К сожалению, не обошлось без травм. Посекло осколками одного из Мечников, да так, что тот потерял возможность двигать левой рукой, и обожгло вспышкой тонкое тело одного из Молниеносных – способность швыряться магическими разрядами тот хоть и должен был сохранить, но в ближайшие дни драться в полную силу точно не мог.

Если бы К’ирсан прикрывал бойцов, полагаясь на свои способности, а не на обереги, такого бы не случилось. Но слишком уж непростая ситуация складывалась вокруг покушения на Фердинанда. Тратить силы там, где их можно сохранить, было по меньшей мере недальновидно.

– Дети Юрги, чуть к предкам не отправился! – подал голос Гхол, появляясь перед К’ирсаном.

Выглядел ург, даром что сейчас был неотличим от призрака, не слишком хорошо. Тело стало еще более прозрачным, каким-то даже рыхлым, в ауре появились разрывы и желтые пятна… Правда, и восстанавливался гоблин тоже быстро. С каждым ударом сердца его аура наполнялась все большей энергией, которая исцеляла раны и возвращала духу Гхола магическую мощь. Находящиеся в связке с коротышкой шаманы и чтецы Астрала не жалели Силы для своего лидера.

– Как они так заклятие сфокусировали, что оно не только по защите Пирамиды ударило, но и всех Бестелесных затронуло?! – продолжал удивляться гоблин.

– Накачай океаном Силы обычный пульсар, затем собери полсотни Высших магов и заставь их сжать заклинание до нужного состояния, и ты получишь нужный эффект, – медленно проговорил Кайфат, вглядываясь в завесу пыли, поднявшейся на месте Пирамиды.

У него никак не получалось понять, чем завершилась атака эльфов Ночи. Он даже не мог разглядеть, пробит купол или нет: воздух в эпицентре удара был так насыщен магией, что становилось бесполезным любое колдовское зрение.

А еще беспокойство К’ирсана вызывала заготовка под портал, сложная магическая структура которого тревожно сигналила своему создателю о полученных повреждениях. Непонятным для Кайфата образом внесенные М’Ллеур изменения в Выдох Вечности и последующее его столкновение с Щитами из Силы Смерти породили что-то вроде пространственной ряби. Ряби, которая исказила каркас сделанного К’ирсаном портала. И даже если у К’ирсана вдруг могло появиться время разобраться в полученных его творением повреждениях, воспользоваться им он ни за что бы не рискнул.

Запасной путь для отхода группы из Талака был потерян, вот только сообщать о том ни Гхолу, ни остальным подчиненным Кайфат не собирался. Ранить перед сражением боевой дух бойцов историей о свалившейся на них неудаче – худшее, что может придумать командир.

– Пирамида рушится!!! – вырвал Владыку из тяжелых раздумий гоблин.

Пока он размышлял о собственном невезении, пыль успела осесть, и любой желающий получил возможность увидеть Белую Пирамиду Талака во всем ее великолепии. Точнее, то, что от него осталось. Потому как сейчас она больше напоминала изъязвленную временем гробницу древнего правителя, чем дворец современного Кайфату короля. Белый цвет плит потускнел, незаметные ранее провалы окон теперь либо светились темно-зеленым цветом магии рептохов, либо пугали багровыми отблесками адских пожаров. Однако на этом изменения не заканчивались. То здесь, то там отваливались куски облицовочного камня, множились трещины и ручьями сыпался песок. Причем разрушительные процессы с каждым мигом нарастали все больше и больше.

Особенно здесь выделялся верх Пирамиды, буквально разрубленный на две части и до сих пор фонтанирующий дикой магией подобно жерлу вулкана. Разбегающаяся от места разлома паутина повреждений продолжала расти, обещая рано или поздно захватить всю поверхность стен.

И ведь это только снаружи! Что творилось внутри, Кайфат не хотел даже знать…

Миг, когда внутри королевской резиденции что-то чудовищно бухнуло, а затем столь же чудовищно затрещало, К’ирсан пропустил. Зато прекрасно увидел, как вслед за громоподобным грохотом Пирамида начала складываться внутрь себя, точно пустая оболочка. И спустя несколько минут на месте дворца королей Тлантоса, одного из чудес света, оставшегося с древних времен, громоздилась лишь гора битого камня, песка и мелкого щебня. И лишь источаемые ею эманации Силы указывали на магический характер случившейся здесь катастрофы.

– Я не понял, Длинноухие Фердинанда вместе с дворцом грохнули, что ли?! А с Черепом Некронда тогда как быть?! – воскликнул Гхол спустя десять минут после обрушения. Когда стало ясно, что ответа на атаку М’Ллеур нет и не будет.

– Да жив Фердинанд, жив. Можешь не сомневаться, – отозвался К’ирсан, напряженно вслушиваясь в каждую из доступных ему граней Древней магии. – Так легко подобные личности не умирают.

Однако слова Кайфата гоблина не убедили.

– Под обломками ведь столько народу погибло… За их смертями даже разрушение Черепа можно проглядеть, не то что гибель какого-то мага. Пусть даже Высшего и владеющего Великим артефактом, – засомневался Гхол. – Проклятье, да внутри такой хаос творился, что он просто не мог уцелеть!

Здравое зерно в размышлениях Гхола, конечно, было, но принять правоту гоблина К’ирсан не мог. Что-то ему подсказывало – ничего еще не закончилось, и потому он отказывался принимать любые разумные доводы.

Как оказалось, схожего мнения придерживались и эльфы Ночи. Пока сардуорцы наблюдали за происходящим со стороны, к развалинам Пирамиды со всех сторон начали стягиваться М’Ллеур. Причем это были не традиционные эльфийские звезды из пяти бойцов, а небольшие группки по два-три мага или воина в каждой. Одетые в кожаные доспехи, вооруженные мечами, луками, магическими посохами или редкими для Длинноухих алебардами, они очень быстро заполонили всю бывшую дворцовую площадь. Часть взяла под контроль подходы к теперь уже развалинам Пирамиды, часть начала спешно что-то искать в разрушенных зданиях, и, наконец, самая небольшая по численности группа Длинноухих – все они носили белые балахоны и держали в руках разноцветные хрустальные сферы – сосредоточила свое внимание на разрушенном дворце. Предметы в их руках то и дело озарялись светом и выстреливали в сторону развалин длинными языками не обжигающего пламени, легко проникающего глубоко в толщу земли и камней. Это были явно поисковые артефакты, но на каких принципах они работают, К’ирсан разобрать не мог.

Серьезность подготовки М’Ллеур впечатляла.

Со стороны одной из улиц вдруг раздались крики и донесся звон клинков. Подробности разглядеть не получалось – обзор закрывали обвалившиеся дома, – но Кайфату этого и не требовалось. И без того было понятно, что к месту катастрофы наконец-то прибыли солдаты армейского гарнизона Талака, и теперь М’Ллеур, если они собираются довести до конца начатое, предстояло какое-то время сдерживать рвущихся к своему королю тлантосцев.

– Помогать не будем? – спросил Гхол.

– Нет. Мы здесь ради Фердинанда и Черепа Некронда. С обычными людьми Длинноухие пусть воюют самостоятельно, – отозвался К’ирсан, даже не посмотрев на гоблина. – Тем более что и наш выход, кажется, не за горами…

Владыка таки нащупал те магические вибрации, что искал последние несколько минут, и теперь с мрачным удовлетворением наблюдал за тем, как они неуклонно усиливаются с каждым ударом сердца.

Присутствующие в комнате двое воинов тотчас насторожились, а Гхол обеспокоенно воскликнул:

– Владыка?!

– Тихо! – К’ирсан предупреждающе поднял ладонь.

В магическом хаосе вокруг развалин Пирамиды внезапно появилась некая упорядоченность, словно часть впавшей в безумство Силы вдруг обрела хозяина. И этот хозяин теперь брал под контроль все больше и больше колдовской энергии. Духовные же пульсации, до того с немалым трудом отслеживаемые Кайфатом, и вовсе зазвучали набатом.

На сцену выходил Великий маг, и горе тем, кто не был готов к его появлению!

Судя по начавшемуся в рядах М’Ллеур беспокойству, происходящее не стало для них неожиданностью. Первыми заметили неладное одетые в белое Длинноухие. Сферы в их руках тревожно замерцали оранжевым, а до того обшаривающие каменные обломки языки магического пламени вдруг изогнулись и начали указывать в сторону от бывшей архитектурной жемчужины Тлантоса. Туда, где дворцовая площадь прилегала к небольшому скверу. И владельцы поисковых артефактов, как по команде, ринулись в указанном направлении.

К поисковикам тотчас присоединились несколько варреков и почти два десятка длинноухих бойцов. За ними с незначительным отставанием спешили еще несколько чародеев эльфов, среди которых обнаружился Минош. Словно этого было недостаточно для поимки Фердинанда, выжившего даже после атаки столь запредельной мощи, на верхнем этаже тлантосского казначейства – единственного более или менее уцелевшего здания, расположенного на дворцовой площади, – появились фигуры еще двух десятков варреков в сопровождении трех самых настоящих сфинксов. В центре последней группы М’Ллеур особенно выделялся даже издалека кажущийся древним эльф, чья аура по насыщенности энергией не уступала сильнейшим магам Торна.

– Я смотрю, ставки М’Ллеур растут, – пробормотал К’ирсан. – Интересно, они понимают, что если все здесь погибнут – не важно, от рук ли Фердинанда, его чародеев или подчиненной им нечисти, – то лишившиеся магической элиты эльфы Ночи однозначно уйдут на свалку истории?

Очевидно вопрос был риторическим, и Гхол не стал на него отвечать, вместо того напомнив часто пренебрегающему безопасностью Кайфату:

– Владыка, пора надевать доспехи!

К’ирсан, не сводя взгляда с происходящего на дворцовой площади, кивнул. К нему тотчас подступили исполняющие роль оруженосцев Мечники и принялись торопливо надевать на своего императора подаренные гномами Порубежья латы. Несмотря на то что доспехи были идеально подогнаны по фигуре владельца и могли считаться вершиной творчества подгорных оружейников, Кайфат надевать их не любил и предпочитал сражаться в облачении обычного наемника. И лишь перед действительно тяжелыми битвами вспоминал про удивительную броню из зачарованного камня.

Наконец последние ремни оказались затянуты, замки закрыты, на голову водружен шлем, а меч пристегнут к поясу – К’ирсан был полностью готов к битве. Не хватало только Руала – в последнее время он все чаще оставлял пушистого друга в Старом Гиварте с сыном. Лучшего охранника для малыша было не придумать, так что он вынужден был привыкать обходиться без Прыгуна. И не сказать, что расставание с верным зверем Владыку Сардуора сильно радовало…

Фердинанд появился на площади именно там, куда и указывали поисковые артефакты эльфов Ночи. И сделал он это весьма эффектно, как и положено королевской особе и Великому магу. Длинноухие были еще только на подходе к скверу, когда земля там внезапно закрутилась спиралью, образуя что-то вроде воронки. Причем в движение вовлекалась не только почва, но и брусчатка дорожек, деревья и кованые скамейки. Эта масса перемещалась с все большей и большей скоростью, пока в какой-то миг вдруг не вспыхнула серым пламенем. За считаные удары сердца земля, дерн, деревья – все, что было живым сейчас или когда-то ранее, обратилось в пыль. Железо распалось ржавчиной, камни покрылись паутиной трещин. Когда же пламя угасло, остатки сквера обрушились в возникший на его месте провал. И оттуда в ореоле магии Смерти и Тьмы, словно высший демон, вырвался король Тлантоса. Целый, невредимый и вооруженный Черепом Некронда, излучающим такую мощь, что становилось трудно дышать.

Воздух вокруг Фердинанда ощутимо подрагивал, а по поверхности тела словно плыли неясные тени: то ли призраки убитых монстров, то ли пленные души или порабощенные демоны, а может, и те, и другие, и третьи вместе взятые. Впрочем, не важно что или кто это был, главное, они сформировали вокруг колдуна с чистой поверхностью на медальоне магическую защиту. Причем защиту подобную той, что прикрывала Пирамиду и для прорыва которой понадобились запредельные усилия лучших чародеев М’Ллеур.

Облаченные в белое эльфы первыми попробовали колдовской доспех Фердинанда на прочность. Словно отрабатывая тысячу раз отрепетированный сценарий – а может, так оно и было! – они практически одновременно заставили сферы в своих руках выплеснуть весь их магический потенциал в одном мощном импульсе. Для артефактов это закончилось полным разрушением и обращением в ворох обломков, зато порожденные ими ярко-алые Лучи Силы по вложенной в них мощи стали сравнимы с творениями иных Высших магов. А заклинаний этих было более полутора десятков, и все они одновременно скрестились на Фердинанде!

От такого зрелища даже у К’ирсана по спине пробежал холодок. Он бы, конечно, выстоял, но пару неприятных мгновений пережить бы пришлось!

Король Тлантоса усилий М’Ллеур практически не заметил. Спокойно принял атаку поисковиков на защиту, а затем просто отмахнулся от них жезлом, точно от назойливых мух. Из ниоткуда возникшая волна серой хмари врезалась в эльфов, накрыла их с головой, а когда через миг опять куда-то схлынула, на месте Длинноухих остались лишь облаченные в белые истлевшие тряпки скелеты. Но не в виде мертвяков, которые, как и положено, мирно покоятся в могилах, а в виде немертвых кукол, подчиняющихся воле некроманта. В войске Фердинанда появился первый отряд, и он уже разворачивался навстречу остальным эльфам Ночи.

– Мне кажется, кто-то говорил, что Череп потерял в Силе? Сюрприз! – прогудел К’ирсан из шлема. – А сейчас еще, как понимаю, бойцы талакского гарнизона подтянутся, и совсем станет весело… – Он коротко, зло засмеялся и бросил через плечо своим бойцам: – Так, передайте всем, что работаем по прежней схеме: Мечники и Молниеносные прикрывают от обычных бойцов, Гхол защищает от угроз из Астрала и иных планов. И никакой самодеятельности! Было бы неплохо оставаться в тени до той поры, пока не наступит наш черед влезть в драку.

Сказал и снова повернулся к окну, не желая пропустить ни одного мгновения разворачивающейся на дворцовой площади битвы.

После гибели поисковиков варреки и обычные маги моментально потеряли желание приближаться к Фердинанду. Разделившись на две группы под командованием неизвестного К’ирсану высокого статного эльфа и, как ни странно, Миноша, они спешно принялись возводить на пути короля Тлантоса колдовские бастионы из Щитов Света, Огня и даже Тьмы и Крови. При этом в классические заклинания умело вплетались элементы Древней магии, а защитным чарам придавались атакующие свойства. Кайфат разглядел вариации всевозможных стихийных Резонансов, Шипов и Стрел.

Простым воинам тоже нашлось дело. Вооруженные клинками эльфы стеной встали на пути оживленных некромантом недавних товарищей, а их не расстающиеся с луками сородичи принялись осыпать заговоренными стрелами и нежить, и повелевающего ею человека. И можно было не сомневаться: если дать стрелкам время, то их зачарованные лучшими колдунами Длинноухих снаряды смогут доставить проблем даже такому противнику, как Фердинанд. Во всяком случае, против нежити они действовали вполне эффективно, и первые пять скелетов уже взорвались лишенными Силы костяными обломками.

На взгляд Кайфата, против скелетов и созданных на их основе монстров лучше было бы применять не стрелы и мечи, а особым образом зачарованные молоты, дубины и кистени, однако войсками Длинноухих командовал не он… Хотя если вспомнить о чрезмерной приверженности Перворожденных традициям, подобные нововведения они точно никогда бы не приняли добровольно.

Фердинанд тем временем решил не изображать грозного берсеркера, в одиночку мчащегося на вражеский строй, и занялся гораздо более подходящим Высшему магу делом – колдовством. Однако вместо ожидаемых М’Ллеур атакующих чар, против которых они и готовили защиту, король Тлантоса первым своим заклинанием открыл проход в мир Смерти. И не призвал – выдернул из каких-то далей себе на помощь три десятка тлантосских магов высоких рангов. В основном адептов Тьмы, но были и некроманты.

Смотрелось это весьма эффектно: как же, колдун с такой легкостью призывает на помощь своих миньонов, однако, как подозревал К’ирсан, ничего сверхъестественного здесь не было. Пока Фердинанд выбирался из развалин Пирамиды, маги шли по Путям Мертвых. И король лишь помог своим защитникам сберечь силы, открыв им проход в реальный мир.

Едва тлантосские маги оказались на дворцовой площади, как они тотчас вступили в бой. Адепты Тьмы, следуя природе своей Стихии, не стали заморачиваться защитой и обрушили на ряды воинов М’Ллеур град Лучей и Стрел Тьмы, всевозможные яды и кислоты, не забыли и про смертные проклятия. Плотность атакующей волшбы была настолько велика, что даже зачарованные эльфийские стрелы не могли ее пробить, рассыпаясь безвредной гнилью. Вязли в завесе Темной энергии и атакующие заклинания.

Маги М’Ллеур не оставили обычных воинов без защиты, но напор был слишком велик, и несколько бойцов все же пали от вражеских чар. И этим тут же воспользовались некроманты. Как и положено высшим адептам Смерти, им не потребовалось долгих ритуалов, чтобы дальнобойными заклятиями обратить погибших в Костяных Гончих и натравить их на живых. В рядах воинов М’Ллеур началась рукопашная свалка, лишенная порядка и не поддающаяся управлению.

Не слишком хорошо шли дела и у тех М’Ллеур, что сдерживали солдат талакского гарнизона. Силы тлантосцев все прибывали, и, судя по грохоту взрывов, жужжанию магических разрядов и вспышкам наколдованного Света, отбиваться от них становилось все труднее. Живые бойцы в зачарованных доспехах шли рука об руку с химерами, низшими демонами и весьма надежно зачарованной нежитью. Такие не гибли окончательной смертью от первого же удара или заклятия, и количество стало перебарывать качество: гораздо более умелые и могучие М’Ллеур постепенно уступали напору пусть менее подготовленных и сильных, зато многочисленных тлантосцев.

Время, отведенное на расправу с Фердинандом, неумолимо истекало…

Первым активность проявила группа М’Ллеур под командованием Миноша. Варреки при участии обычных магов создали весьма необычное даже на вкус К’ирсана заклинание. Для начала эльфы Ночи воззвали к жизненной силе, заложенной в самой земле. Не к Стихии, а к почве под ногами, дающей жизнь растениям и бесчисленным обитающим в ее толще мелким тварям. К тому огромному потенциалу, что тратится годами и десятилетиями и который М’Ллеур решились использовать за один раз…

За считаные мгновения после начала действия чар земля на сотню саженей вокруг эльфов Ночи превратилась в песок, а к Миношу, фокусирующему собранную Силу, потянулись бесчисленные капли и струйки энергии. Собираемая мощь ужасала, но Темные не планировали на этом останавливаться. Безжалостно отобранная у природы Сила прогонялась через сито запутанных водных плетений, запиралась каркасами особым образом подобранных огненных чар. И вот уже сложно управляемая магия Жизни приобрела гибкость Воды и жар Огня, а потом и вовсе свернулась в форму заклинания Волны.

Полученный конструкт, возможно, и имел какие-то недостатки, но сложность исполнения сглаживала любые шероховатости. Это было Искусство магии в лучшем его виде, а Искусство всегда ломает грубую силу!

Выпущенная на свободу Волна не сокрушила завесу из чар Тьмы, а прошла через нее так, словно той никогда и не существовало. Разбила спешно возводимые на ее пути Щиты Тьмы, в труху размолотила всю ту нежить, что успели поднять некроманты, и… катком прошлась по тлантосским магам. Кому-то, пусть израненному, с переломанными костями, и удалось уцелеть, но большинство погибло, несмотря на все их мастерство. Впрочем, назначенную им роль они выполнили. Своими смертями чародеи заметно растратили вложенную в Волну Силу, и заклинание достигло Фердинанда уже ослабленным. И доспех из теней устоял под ударом.

Король Тлантоса сразу после призыва магов себе на помощь сосредоточился на каком-то сложном колдовстве, практически целиком построенном на магии Черепа Некронда, потому до этого момента в бою он и не участвовал. Однако Минош своей атакой сумел-таки привлечь внимание повелителя Великого артефакта, и тот счел усилия варрека достаточно серьезными для того, чтобы отвлечься на мгновение от своей волшбы и выпустить на свободу заклинание из арсенала некромантии.

Одно-единственное плетение Фердинанда накрыло место гибели тлантосских колдунов и за какую-то четверть минуты слепило из их останков самого настоящего голема плоти. Две с лишним сажени в высоту, полторы в ширину, ноги-колонны, громадный живот, две толстые ручищи, безглазая голова и завораживающий не хуже взгляда василиска чародейский узор на пузе – вот кто такой голем плоти. А еще чрезвычайно сильный, устойчивый к Стихиальной волшбе и плохо поддающийся даже зачарованным клинкам. Пусти такого против строя смертных солдат, и он пройдет сквозь него, невзирая ни на какое сопротивление. Натрави на магов, и те потратят все силы на его уничтожение. Идеальная машина для больших битв! Есть, правда, один недостаток: «живут» големы очень недолго и для своего создания требуют множество тел недавно убитых Темных колдунов. И это единственная причина, почему М’Ллеур и прочие расы так редко сталкиваются с подобной нежитью на поле боя.

То, что такая встреча произошла сейчас, следовало списать на невезение конкретных эльфов Ночи… или же на коварство их противника. Ведь там, где сражаются Высшие маги, почти не остается места случайности!

Фердинанд снова вернулся к работе над высшим заклинанием, а голем плоти, повертев башкой и словно бы принюхавшись, тяжело потопал к эльфам Ночи. Дальнейшее развитие событий было вполне предсказуемым. Простых бойцов ждали тяжелый бой и очередные потери, перед магами же маячила перспектива истощения Силы в попытках продавить устойчивость голема к колдовским энергиям. Если же вспомнить, что чародеи под командованием Миноша уже успели выложиться в последней атаке, то можно предположить, что ближайшее будущее этих конкретных М’Ллеур будет весьма кровавым.

У К’ирсана руки чесались попробовать свои силы в противостоянии с големом, однако он продолжал стоять в стороне от схватки. Его противник – Фердинанд. И пока не наступит подходящий момент для удара, вмешиваться Кайфат точно не станет. Тем более что и группа варреков во главе с тем древним М’Ллеур тоже не спешит влезать в драку…

Словно в ответ на его мысли, с неба на короля Тлантоса спикировали три сфинкса – те самые, что вместе с группой эльфов Ночи «скучали» на верхнем этаже бывшего казначейства. Излучаемая химерами мощь далеко выходила за рамки способностей обычных, пусть даже магических зверей – если не сравнивать, конечно, с печально известными обитателями Леса Смерти и древними тварями из легенд. Казавшаяся ранее непреодолимой теневая защита правителя Тлантоса была пробита. Возникла приличных размеров брешь, открывшая всю левую часть тела короля. И этого оказалось вполне достаточно для того, чтобы химеры вырвали из плеча руку Темного мага.

Вопль Фердинанда перекрыл все звуки боя. Но звучала в нем не столько боль, сколько звериная ярость и ненависть к врагам. Ненависть такой силы, что на языке начинали вертеться слова боевых заклятий, а рука тянулась к рукояти меча.

Эмоции легко трансформируются в магию. Крик не успел еще отзвучать, как от владельца Черепа Некронда во все стороны побежало кольцо из серого дыма, которое мгновенно достигло каждого из сфинксов и обратило их в прах. Мархуз знает почему, но близость к развалинам Пирамиды давала королю Тлантоса дополнительную мощь. Здесь, на древней земле Некронда, он был гораздо сильней, чем где-либо еще. И это следовало учитывать…

Расправившись с обидчиками, Фердинанд перестал изображать статую и быстрым шагом направился к валяющейся на расколотой плите оторванной конечности. По пути взмахом жезла выпил жизненную силу двух кинувшихся к нему М’Ллеур, а когда поднял и приладил руку на прежнее место, то использовал украденную энергию на заживление раны. Минута, и Фердинанд снова цел и невредим. Как тут не вспомнить рассказ Миноша о смертельном ранении правителя некромантов и Темных магов… Кажется, то, что остальные чародеи воспринимали как несбыточную мечту, для Фердинанда было серой обыденностью!

Впрочем, желание исцелиться от травм в сражении с серьезным противником не та вещь, которую может позволить себе опытный воин и боевой маг. Во всяком случае, не в этот раз. И пока Фердинанд отвлекся на исцеление, хозяева погибших сфинксов нанесли так долго подготавливаемый удар.

Пространство от здания казначейства до того места, где находился король Тлантоса, расчертила багровая полоса. Не широкая – не более локтя шириной, но обладающая столь насыщенной аурой магии Крови, что этот локоть казался размером с версту. И вся эта мощь начала вливаться в возникшую под ногами Фердинанда «лужу» из получившей зримое воплощении энергии. Причем энергии неспокойной, постоянно выстреливающей липкими языками в тело своей жертвы.

Впервые на памяти Кайфата король заметно встревожился. Сначала попробовал сдвинуться с места, когда это не получилось, ударил по «луже» стрелой из праха… и снова безрезультатно. В то время как загадочная субстанция довольно-таки споро принялась разъедать остатки теневого доспеха. И что-то подсказывало, что с телом Фердинанда они справятся еще быстрее.

Было понятно, что цена вопроса настолько эффективного заклинания не может быть низкой. И К’ирсан оказался прав. Численность М’Ллеур на верхнем этаже казначейства сократилась вдвое, а те, что остались, едва стояли на ногах. Один лишь древний эльф, к которому и сходились управляющие нити заклинания Крови, выделялся спокойствием и уверенностью в себе.

Фердинанд тоже быстро понял, кто главный источник его проблем, и попробовал бросить в его сторону какое-то малознакомое Темное заклинание. Однако тут же убедился, что чары М’Ллеур не ограничивались способностью связывать и растворять, еще они не выпускали за границу «лужи» никакую другую волшбу. И это явно было едва ли не самым опасным их свойством!

Шансы Фердинанда уцелеть стремительно уменьшались. Теперь, чтобы выжить, он должен либо сделать какое-то запредельное усилие, либо достать давно заготовленный козырь… либо и то и другое сразу.

Король Тлантоса выбрал последний вариант. Что-то с ненавистью прокричав, он вдруг схватил Череп Некронда обеими руками и поднял высоко над головой, попутно перекраивая до сих пор не законченное им плетение из высших разделов магии.

Энергетическая конструкция отозвалась появлением очагов чернильной темноты и выделением флюидов мрака. Но больше всего изменения затронули самого Фердинанда. Плоть на многострадальной левой части тела короля вдруг начала стремительно усыхать. Сначала были кисть и предплечье, затем ужасающая трансформа перекинулась на плечо, шею, часть лица, побежала вниз от ключицы… За считаные удары сердца Фердинанд из пышущего жизнью мага превратился в полулича. И вряд ли ему когда-нибудь удастся вернуться к прежнему состоянию.

Но заплаченная цена позволила завершить нужные чары. Над головой короля возник очередной проход в мир Смерти и из него появился новый участник битвы. Достаточно могучий и пугающий, чтобы даже самые смелые испытали нервную дрожь.

Внешне гость мало чем отличался от других Бестелесных. Невысокий рост, обычный для многих призраков оборванный серый плащ с глубоко надвинутым капюшоном, зажатая в костистой руке коса – таких тварей полно и в Нижних, и в Верхних мирах. Но столь явственное ощущение неотвратимой и ужасной гибели оставляет лишь одно существо. В мир пришел истинный Жнец Смерти, и это худший враг из всех, кого только можно встретить в сражении с наследниками Некронда. И причина тому одна: Жнеца практически невозможно убить, его можно лишь изгнать обратно, причем единственным способом – убив призывателя. Вот только как это сделать, если цель Жнеца Смерти и есть защита колдуна?!

Поначалу была еще какая-то надежда на то, что эльфийская магия Крови добьет Фердинанда прежде, чем Жнец успеет натворить бед, но и та рухнула спустя считаные мгновения. Хватило одного взмаха косы, чтобы сковавшие короля чары исчезли в Пламени Скверны и он обрел свободу.

Откат от грубо разорванного плетения больно ударил по создавшим его М’Ллеур. Древний эльф схватился за голову и припал на колено, а его менее стойкие коллеги вовсе попадали кто где стоял. В ближайшее время на их участие в битве точно не стоило рассчитывать. Видимо, по этой причине Жнец и обратил свой взор на уже добивающих голема плоти Длинноухих. Что-то прошелестев на наречии мертвых – этот его шепот был громче иного крика, – он указал в их сторону косой, изобразил костлявыми пальцами свободной руки неизвестный знак и в заключение снова воспользовался косой, крутанув на этот раз ею над капюшоном.

Нет, М’Ллеур не попадали замертво и небеса не разверзлись над их головами. Просто свет вокруг на секунду померк, словно уступив место вторгшейся из ниоткуда Тьме, а затем к месту сражения отовсюду потекли призрачные тени. И прежде всего тени тех тлантосцев, кто погиб под завалами зданий после атаки эльфов Ночи на Белую пирамиду и кто теперь исходил злобой и ненавистью к своим убийцам. По пути некоторые призрачные создания обрастали плотью и превращались во всевозможных монстров и тварей, жаждущих живой крови, но некоторые сохраняли бестелесное состояние. Именно последние были опаснее всего: с теми, у кого есть тело, хотя бы можно драться оружием, но как победить немагу призрака?!

Происходящее окончательно подорвало надежду М’Ллеур на победу и выжившие после драки с големом принялись спешно отступать. Жаль только твари Жнеца не собирались отпускать из своих цепких лап – то один, то другой эльф вдруг оказывался погребен под валом теней и с утробным воем растворялся в черноте.

Переговорный медальон на шее у К’ирсана панически задергался. Минош, не иначе как чудом все еще живой и здоровый, явно желал узнать, почему союзник до сих пор бездействует. Однако отвечать Кайфат не стал. Последние несколько минут он готовил собственное заклинание и не мог отвлекаться на ерунду. Впрочем, о том, что в доме, ставшем укрытием отряду Кайфата, что-то происходит, уже мог ощутить любой опытный маг. Необязательно даже варрек или колдун старшего ранга. Хотя бы потому, что магия Владыки Сардуора тоже относилась к Высшей и от первой до последней использованной руны опиралась на Запретные знания.

Идею для атаки К’ирсан почерпнул в Вероятностном Шторме – жутковатом оружии логов, в освоении которого он еще только совершал первые шаги. Обычно применение подобного рода волшбы требовало длительной подготовки и серьезного внимания к деталям, что исключало ее использование в большинстве схваток. Редко такое бывает, когда противник обездвижен, а его способности ограничены, как это было с рвущимся через портал демоном. Нынешняя ситуация, к примеру, делала призыв Вероятностного Шторма невозможным. Ведь мало того что Фердинанд находится слишком далеко от Кайфата для манипуляций с пространством, так еще и Жнец Смерти определенно не позволит нарушать стабильность реальности вокруг призывателя. И потому Кайфат решил создать не полноценный Шторм, а нечто вроде потока искажений, идущих в строго заданном направлении и поданных крайне узкой полосой.

Подготовить подобного рода атаку в виде одного цельного заклинания или ритуала он, правда, был неспособен – необходимы долгие исследования и расчеты. Однако этого ему и не требовалось. Под рукой у него имелась поврежденная заготовка под портал. Так что оставалось лишь усилить порождаемую пробудившимися вратами дрожь реальности, сконцентрировать ее в нужном направлении и поддерживать активность столько времени, сколько потребуется для попадания Фердинанда в зону поражения магии драконов Междумирья.

Подобная задача была К’ирсану вполне по плечу. Главное, чтобы ему дали необходимое время и никто не мешал. Времени у него вроде бы хватало – Фердинанд в данный момент сидел по-иссорски прямо под парящим в воздухе Жнецом и уходить никуда не собирался, что же касается отсутствия помех, то это ему должны обеспечить пришедшие с ним воины и Гхол. В том, что спокойно поработать с плетениями, рунами и астральными якорями ему не дадут, он не сомневался. Верность последнего соображения быстро получила подтверждение: даже сквозь Сат’тор он ощутил, как Гхол натравливает на кого-то духов из своей свиты, а Молниеносные хлещут энергетическими разрядами. Ощутивший новую угрозу Жнец успел натравить на них свои тени, и, если К’ирсан не хотел потерять подчиненных или вовсе погибнуть, ему следовало поспешить!..

Подготовку к атаке Кайфат начал с пробуждения портала. Здесь ничего необычного не случилось: вместо получения стабильного ростового пространственного прохода в воздухе появилось небольшое окно, контуры которого постоянно дрожали и стремились то соприкоснуться друг с другом, то, наоборот, разлететься в стороны. К’ирсана устраивал любой исход. В первом случае портал бы схлопнулся, породив волну искажений, и для целей Кайфата нужно было бы лишь задать им направление и как следует усилить. Во втором же портал вывернулся бы наизнанку и «выстрелил» теми же самыми искажениями, но в какую-то одну сторону. Процесс здесь был несколько менее управляемый, однако сложность не выходила за рамки способностей императора-мага.

К’ирсан выбрал второй вариант и принялся спешно где-то разрушать, а где-то, наоборот, фиксировать скрепы реальности вокруг подрагивающей рамки перехода. В основном работа над заклинанием шла гладко, без особых проблем, но обнаружились и непривычные даже для Кайфата вещи. Кое-где в ткань пространства требовалось не помещать, а буквально впечатывать необходимые здесь и сейчас Истинные знаки, что предъявляло к магу особые требования. Чародей не просто должен был уметь колдовать, но обладать способностью менять реальность одной лишь волей. Тем, что нуждалось не столько в тренировках, сколько в закалке в горниле жизненных испытаний! И вот с этим у многих магов неизбежно могли возникнуть проблемы… У многих, но не у К’ирсана Кайфата! Потому как только воля, что крепче гномьей стали, и позволила ему не сдохнуть по пути и стать тем, кем он являлся сейчас. И если успешность создания каких-то чар зависела лишь от упорства и стойкости духа, то разве мог он потерпеть неудачу?!

…Кайфат сам не заметил, когда его многочисленные усилия принесли результат и внезапно разрушившийся портал стал источником рвущего реальность силового потока. Потока, который устремился к заданной цели, разрушая все встречающиеся на его пути преграды реального мира и… истончая границу с иными планами бытия! Адский пес, заботливо вскармливаемый К’ирсаном, сорвался с поводка и оказался гораздо сильней, чем планировалось создателем. И хорошо это или плохо, предстояло выяснить в ближайшее время.

Как-то повлиять на выпущенную на волю стихию К’ирсан больше не мог. Все, что ему оставалось, это напряженно следить за быстро растущей цепочкой пространственных разрывов. Которые прежде, чем достичь Фердинанда, прошли через несколько домов, одну улицу, половину дворцовой площади и… еще чуть дальше, затронув развалины Пирамиды. Оставленный магией Логов след выглядел как полоса белого песка, над которым дрожал воздух и плыли цветные пятна.

Однако в данный момент К’ирсана волновали не последствия применения разрушительной волшбы, а судьба Фердинанда. Поэтому едва успев стряхнуть с себя тенета Сат’тор, император-маг принялся искать взглядом своего тлантосского коллегу…

Тот обнаружился на прежнем месте. Сидел в прежней позе, держа перед собой Череп Некронда, и ни словом, ни жестом не показывал, что его хоть как-то затронула пронесшаяся через него корежащая саму реальность магия Междумирья. Единственным свидетельством того, что он все-таки попал под удар, был круг из белоснежного песка около Фердинанда и странного вида миражи, то скрывающие фигуру короля от посторонних взоров, то вновь возвращающих обратно. Причем показывали иллюзии одно и то же – мириады звезд в бесконечно глубокой черной бездне.

На Жнеца Смерти К’ирсан посмотрел в последнюю очередь, и это оказалось ошибкой. Хотя бы потому, что именно состояние потусторонней твари было идеальным мерилом реального состояния Фердинанда. И если хозяин Черепа внешне выглядел целехоньким, то призванный им обитатель иных планов явно испытывал проблемы. Не со здоровьем, нет – сложно говорить о здоровье не мертвого и не живого монстра, к тому же лишенного тела, – со способностью находиться в реальном мире. Жнец больше не источал страх и ужас, не грозил всем и каждому несущей смерть косой и не призывал на помощь теней – он беззвучно бился в невидимых путах, медленно тянущих его куда-то за Грань. Прилагал всю свою сверхъестественную мощь и все равно проигрывал противостояние. Десять ударов сердца, и жуткий Жнец Смерти исчез из реальности, утащив за собой всех своих миньонов.

Фердинанд остался в одиночестве.

К’ирсан сам не понял, когда вдруг сорвался с места и помчался к королю Тлантоса. Сейчас все решали секунды, так что переключившийся в боевой режим разум отбрасывал все лишнее и концентрировался на главной цели. Кайфат краем сознания лишь успел зафиксировать образовавшийся в стене дома, где они прятались, огромный пролом – через него он и выскочил на улицу – да отметил неожиданно уменьшившееся число солдат, бегущих за ним следом. В Талак прибыло десять бойцов, однако сейчас спину своего Владыки прикрывало всего шестеро – четверо Молниеносных и двое Мечников. И сердце, несмотря на транс, моментально кольнуло сожаление. Оставалось надеяться, что остальные просто ранены. Потому как потеря верных людей в битве не та вещь, которая может оставить спокойной их командира. Если это, конечно, хороший командир!

Однако сейчас было не до выяснения ситуации в отряде. Главное было окончательно разобраться с Фердинандом и заполучить в свои руки Череп Некронда. М’Ллеур К’ирсан и раньше не верил ни на гильт, а уж теперь-то на фоне тех жертв, что принесли эльфы Ночи ради победы, клятвопреступление с их стороны и вовсе не казалось чем-то таким уж ужасным.

До дворцовой площади Кайфат с дышащими ему в затылок воинами добежал за три-четыре минуты или того меньше. Обогнул валяющихся то здесь, то там тела М’Ллеур, машинально отметил, что несколько погибших явно на его счету – не все Длинноухие успели убраться с пути вырвавшегося на свободу видоизмененного Шторма, – и наконец оказался перед правителем Тлантоса.

И только тогда понял, что тот мертв! Мертв окончательной смертью, без шансов восстать даже в виде лича. Фердинанд все-таки не пережил столкновения с корежащим реальность вихрем, и то, что его тело оказалось нетронуто, заслуга не его самого, а плод усилий Жнеца и Черепа Некронда. Кайфат не сомневался, что если бы воля самого Фердинанда была хоть немного крепче, то защитники правителя Тлантоса точно бы преуспели. Однако Темный маг, развращенный мощью Великого артефакта, оказался слишком слаб для сражений, исход которых зависел от силы духа. И именно этот его изъян и стал причиной падения!

– Извини, но это тебе больше не понадобится, – сказал К’ирсан, протягивая руку и забирая Череп Некронда из ладоней Фердинанда.

Поблекший, снова растерявший свою Силу артефакт не сопротивлялся, и Кайфат с легкостью им завладел. Сжал покрепче, принялся вертеть перед собой, рассматривая, но тут же отвлекся на неприятный шорох. Как оказалось, потерявший Череп мертвец – теперь уже не более чем мертвец! – вдруг резко утратил все краски, посерел и осыпался горсткой праха, оставив после себя лишь одежду, редкие украшения и желтый череп с белесым пятном в центре лобной кости.

– Покойся с миром, король Фердинанд! Ты хорошо сражался! – К’ирсан отсалютовал погибшему магу жезлом и склонил голову.

Только трусы и ничтожества воюют с мертвецами или памятью о них. Для тех, кто имеет хотя бы каплю достоинства, уважение к себе начинается с уважения к врагам. Так, и никак иначе!..

Однако дела живых К’ирсана волновали все-таки больше. Оказав погибшему необходимые почести, он стремительно развернулся и, по-прежнему не выпуская Череп Некронда из руки, быстрым шагом направился к арендованному дому. Тлантосские части уже были на подходе, так что им всем лучше бы убраться отсюда как можно скорее. Но сначала… сначала следовало выяснить судьбу остальных сардуорцев.

– Что с нашими людьми? Есть погибшие, раненые? – требовательно спросил он у старшего над Молниеносными.

Тот почтительно склонил голову.

– Ваше императорское…

– Отставь эти глупости! Говори по делу, – рыкнул К’ирсан.

– Раненых нет, попавшие под удар воины умирали сразу, – доложил Молниеносный, замявшись. – Тени… были чересчур сильны.

За этим его «чересчур» стояло такое напряжение сил, потребовавшихся от сардуорцев, чтобы не допустить врагов к их Владыке, что Кайфат больше не стал задавать вопросов и лишь хлопнул воина по плечу. Слова здесь были ни к чему. Бойцы сделали, что смогли…

– Так, а где Гхол?! – Кайфат вдруг вспомнил о верном коротышке и немедленно всполошился.

Сбился с шага, потянулся сознанием в Астрал… и низкорослый ург появился прямо перед ним с пальмой наперевес. Выглядел он неважно – несмотря на поддержку Круга шаманов, поединок с тенями отнял у него много энергии, – на лице же и вовсе был написан самый настоящий испуг.

– Владыка, осторожно!! – завопил гоблин, указывая пальцем куда-то под ноги К’ирсану.

В ту же секунду протестующе взвыло чутье на опасность, и император шушей скакнул в сторону. На том же месте, где он был мгновение назад, из-под земли выстрелили десятки темно-красных щупалец. В Кайфата ни одно из них не попало, зато сразу четыре вцепились в Череп Некронда и чудовищно мощным рывком выдернули из его ладони.

Х-хаа! С натужным криком Молниеносные впечатали в расцветший жгутами магии Крови участок земли несколько энергетических разрядов, а Мечники принялись полосовать клинками пляшущие в воздухе щупальца. Череп Некронда упал, но был тут же подхвачен густым как смола облаком Крови и заскользил на нем куда-то вправо… Чтобы снова полететь на землю после того, как импульс чистого эфира развеял волшбу вора.

– Нараккет, так ведь тебя зовут, я не ошибся?! – гаркнул К’ирсан, ощутив приближение знакомых эманаций. Поднять Великий артефакт он больше не пытался, сосредоточившись на разворачивании защитных барьеров. – Хватит прятаться, выходи!

Из-за гребня горы камней появилась фигура М’Ллеур и, соскользнув по накренившейся стене, замерла в нескольких саженях от К’ирсана. Череп Некронда оказался почти точно между ними.

– Кто бы говорил про прятаться, смертный… – прошипел появившийся эльф. – Кто бы говорил!

В нем Кайфат узнал того самого древнего Перворожденного, который сначала следил за боем с Фердинандом со стороны, а затем ударил магией Крови. И вот сейчас он снова обратился к той же самой Силе. К’ирсану на секунду даже стало интересно, все ли Погонщики Зверей обладают подобными склонностями или только один конкретный Длинноухий?

– А разве уважаемые союзники ждали, что именно мы примем основной удар на себя? Так напомню, что это ваша война. И вам нести все тяготы битвы. То же, зачем нас позвали, мы выполнили. Фердинанд – мертв, и мы желаем забрать причитающуюся плату… – медленно сказал К’ирсан, не сводя взгляда с Нараккета.

Драться с Длинноухим ему совсем не хотелось. Быть может, в другой раз, но не сейчас. И если есть возможность решить дело миром, Кайфат с радостью бы это сделал.

Жаль только его визави в разрешении конфликта был не заинтересован…

– С каких это пор высшие платят низшим?! Радуйся, что вообще снизошли до общения с тобой, червь! – зарычал Нараккет, и его аура вдруг окрасилась красным, а между пальцев замелькали, сплетаясь в сложную конструкцию, струйки Крови.

– Где-то это я уже слышал, – пробормотал К’ирсан, принимая сразу десяток Стрел на подготовленный Щит и еще две разрубая плетью Нергала.

Однако одним залпом Нараккет не ограничился, и следом за первым десятком полетел второй, третий, четвертый. Крайне затратное, как и всякое заклинание Крови, оно применялось древним эльфом с возмутительной легкостью. И если Кайфата, дико истощенного управлением рукотворным Вероятностным Штормом – он поначалу даже не понял, насколько магия Логов его утомила, – противостояние с каждым мигом ослабляло все больше, то Погонщик Зверей, наоборот, становился только крепче. Словно… словно он был связан с персональным Источником Силы, который только и делал, что накачивал Длинноухого потребной ему магией.

У М’Ллеур имеется Источник Крови?! Или это один из тех необратимых шагов, когда ради победы приходится извращать собственную природу?

– Дерись, червяк, сражайся! – продолжал выкрикивать Нараккет. – Мне тебя даже убивать не придется. Достаточно сковать твои силы, и за меня это сделают обычные воины! Ждать осталось недолго…

Судя по обеспокоенным взглядам бойцов, М’Ллеур не лгал. Сосредоточенный на магическом противостоянии К’ирсан плохо ощущал, что происходит вокруг, зато другие все слышали прекрасно. И происходящее им явно не нравилось.

– Владыка, я попробую накрыть Длинноухого Чашей Мрака. У меня для этого все готово, – зашептал на ухо К’ирсану Гхол. – Но надолго меня не хватит…

– Понял, – одними губами ответил Кайфат. – Начинай!

Чаша Мрака, заимствованная Владыкой в арсенале некромантов и Темных магов и как следует переделанная, была идеальным оружием против всех магических созданий, подпитывающихся Силой из внешних источников. Демоны, могущественные духи, колдуны, связанные с каким-нибудь Кругом магов, – поединок с любым из них, если не было надежды расправиться одним ударом, следовало начинать именно с атаки Чашей. И именно ее сейчас и планировал использовать Гхол.

Кайфат, полностью доверяя мастерству гоблина, даже не стал отслеживать нападение на Длинноухого в Астрале, полностью сосредоточившись на собственной волшбе. Малый запас энергии сильно ограничивал его возможности, поэтому Кайфат предпочел не городить лишних сложностей и попросту изменил уже имеющееся у него плетение Щита. Обычный барьер трансформировался в небольшую Стену Шипов, разве что К’ирсан постарался усилить атакующий сегмент заклинания и убрал чрезмерную прямолинейность нападения.

Большего он сделать просто не успел. Гхол перекрыл канал связи Нараккета с Источником Крови, и К’ирсану следовало срочно атаковать противника. Пока тот, привыкший к изобилию энергии, не успел справиться с растерянностью и не перешел на использование собственных сил.

Стена Шипов Кайфата моментально вспухла ворохом извивающихся жгутов зеленой энергии, которые со всех сторон принялись вонзаться в плотную, словно броня, ауру Нараккета. Обычные чары быстро такую защиту бы не пробили, но К’ирсан слишком хорошо разбирался в аурных техниках. И его Шипы стали лишь проводниками для разъедающих тонкие оболочки мага плетений.

До победы оставался один шаг…

Внезапно внимание Кайфата привлекла прилетевшая откуда-то слева стрела – неожиданно длинная, с удивительно массивным наконечником. Лучник целился не в К’ирсана, иначе ее бы отклонила наложенная на императора Сардоура защита, не в Нараккета, а куда-то между ними. Отвлекшись от противника, Владыка проследил взглядом траекторию полета вражеского снаряда и… обнаружил его там же, где и лежал Череп Некронда. Стрела оказалась привязана к тончайшему шнуру и снабжена захватом, который благополучно вцепился в артефакт. Другой же конец шнура тянулся к переставшим прятаться среди очередных развалин эльфам Ночи, в руках одного из которых уже начала сматывать шнур миниатюрная лебедка с магическим движителем…

Быстрота реакции К’ирсана должна была сильно удивить Длинноухих. Разорвав контакт с почти додавившим Нараккета плетением, он метнулся к Черепу, на ходу вытягивая из ножен меч и уже в движении понимая, что он не успевает рассечь шнур. Великий артефакт ускользал из его рук, и тогда, ведомый наитием, Кайфат рубанул клинком по самому Черепу. Не получит он, значит, не получит и никто другой!

И творение Кайфата отозвалось на желание своего создателя. Обычный зачарованный клинок, сначала ставший узилищем для сущности Ловчего, а затем переродившийся в нечто большее, вдруг озарился зеленым светом и… рассек головную часть Великого артефакта. Словно то был не Череп Некронда, а поделка из бумаги и картона.

Но то лишь внешняя сторона произошедшего. В момент разрушения Черепа сущность теперь уже меча вдруг ожила и с жадностью истинного Ловчего принялась пожирать дух разрушенного артефакта. И пусть ей удалось захватить лишь малую часть тонкого тела, этой части хватило, чтобы энергетическая структура меча встряхнулась до основания и впала в нечто вроде спячки. Спячки, что превратила оружие К’ирсана из артефакта в обычную остро заточенную железку.

Из обломков же Черепа Некронда, даром что самую длинную его часть эльфы все же утянули к себе, в воздух поднялся призрачный жезл – внешне копия Великого артефакта. Сначала цельный, а затем точно так же распавшийся на две неравные части. Верхняя тотчас втянулась в «заснувший» клинок К’ирсана – без особой, правда, реакции, – а нижняя, словно живое существо, издала вой такой мощи, что от него трескались камни, а оказавшиеся без защиты разумные падали замертво.

К’ирсана и его людей спас Гхол. Потратив последние крохи Силы, едва ли не иссушая собственный Дар, он накрыл сардуорцев куполом из эфира и держал защиту до той поры, пока не миновала угроза. И даже потом, когда его, неспособного больше поддерживать призрачное существование, уже начало затягивать обратно в тело, он нашел в себе силы задержаться и предупредить об уходе своего Владыку…

Так К’ирсан остался без магической поддержки, без колдовского меча и почти полностью лишенный Силы, зато в окружении озлобленных потерей недавних союзников, среди которых особенно выделялся Нараккет. Едва не погибший Погонщик Зверей жаждал отмщения и не собирался отпускать К’ирсана живым!

Пока Кайфат отвлекся на уничтожение Черепа Некронда и последовавшую затем попытку понять случившиеся в верном мече изменения, Нараккет сосредоточился на восстановлении сил после атаки. Едва перестала действовать Чаша Мрака, отсекавшая его от Источника Силы, как он сразу же принялся тянуть через открывшийся канал энергию. Восполняя опустошенные запасы и спешно латая поврежденную ауру. Как ни странно, сопровождавшие гибель Великого артефакта эффекты практически не оказали на него никакого влияния – видимо, как-то повлияла магия Крови, – и потому, когда локальный катаклизм завершился, древний Погонщик уже был готов к продолжению боя.

Дико заорав, он словно бы толкнул от себя невидимый ком. Из центров ладоней тотчас выплеснулись потоки энергии Крови, сформировавшие в воздухе перед Нараккетом шарообразное облако в сажень диаметром. Кроваво-красная туча неподвижно зависла в локте над землей на несколько ударов сердца, а затем… как-то непонятно свернулась в смутно знакомого К’ирсану зверя. Не настоящего, всего лишь бледную копию, но, судя по наливающейся Силой ауре, обладающего многими способностями оригинала.

Кайфату понадобилось несколько мгновений, чтобы узнать призванного М’Ллеур монстра, а узнав его – похолодеть от ужаса. Нараккет создал из магии Крови клона мархуза! И К’ирсан понятия не имел, как с его нынешним состоянием противостоять этому ожившему кошмару из былых времен.

Впрочем… кто сказал, что он должен драться сам?!

– Гро’валь’дье, не хочешь списать часть долга? – Кайфат мысленно обратился к высшему духу и легонько потянул за связавшие их узы договора.

В барьеры разума немедленно толкнулась чужая воля и пришло ощущение согласия. Даже показалось, что гро’валь’дье уже истомилась ожиданием и была только рада помочь магу. Через секунду перед Кайфатом замелькали пятна золотистого цвета, которые почти мгновенно слились в фигуру крылатой женщины с пламенеющим мечом. Призрачный воин отсалютовала клинком своему господину и устремилась навстречу кровавой копии главного жупела Торна.

– Уходим! – рявкнул К’ирсан прикрывавшим его сардуорцам и первым ринулся прочь с поля боя.

Удирать от врага было не в его стиле, однако сейчас был не тот случай, когда надо драться даже без надежды на победу. Дайте ему хотя бы половину дня на восстановление иссушенного контролем над Штормом тонкого тела, и Кайфат не побоится сразиться даже с несколькими магами уровня Нараккета. Пока же… пока надо засунуть гордость подальше и бежать. По возможности не теряя бойцов.

Нараккет их не преследовал. Копия мархуза не обладала самосознанием, поэтому управлять ею приходилось самому Погонщику Зверей. И гро’валь’дье оказалась достаточно грозным противником, чтобы древний эльф даже не помышлял о погоне за сардуорцами. Скорее ему приходилось думать о собственном выживании. Крылатый Светлый дух медленно, но верно переламывал ситуацию на поле боя в свою пользу. Даже несколько эльфийских лучников, присоединившихся к драке на стороне Нараккета, ничего, по сути, не меняли – гро’валь’дье побеждала. И это сильно повышало шансы людей Кайфата на успешное отступление.

Впрочем, сражение за Череп Некронда, и без того отличавшееся непредсказуемостью и хаосом, напоследок преподнесло императору Сардуора еще один сюрприз. Они уже собирались скрыться в лабиринте завалов, когда К’ирсан краем глаза заметил появление Миноша за спиной Нараккета. Варрек выглядел не лучшим образом – левая рука висит плетью вдоль тела, вся одежда покрыта кровавой грязью, половина лица закрыта гигантским отеком, а аура страшно обожжена магией Смерти. Однако на ногах Длинноухий стоял твердо, а сжимающая обсидиановый нож рука ничуть не дрожала… Как не дрожала она, когда Минош принялся раз за разом вонзать каменный клинок в спину своего древнего сородича. В сердце, в наиболее крупные энергетические узлы, раскиданные по всему телу, в район шеи и снова в сердце – варрек сделал все возможное, чтобы убить даже столь могучего чародея, как Нараккет… и у него получилось! Спустя несколько десятков ударов сердца адепт магии Крови умер, а вслед за ним распался и сотканный из Силы мархуз.

Последнее, что Кайфат видел, это то, как Минош отрубает голову уже мертвому Нараккету неизвестно где добытым хх’рагисом и показывает ее остальным эльфам Ночи. И не было похоже, что хоть кто-то из Темных Перворожденных не одобряет случившегося.

Истинных причин расправы К’ирсан не знал, но догадывался. Выживание расы, Великий артефакт, неизвестно откуда обретенный Источник Крови – слишком высокие ставки на кону и слишком большую жертвенность показали Темные, чтобы проигравшему лидеру простили неудачу. Если же вспомнить о плохо скрываемой ненависти Миноша к Нараккету, иной платы за впустую отданные жизни и быть не могло.

Как не могло не измениться и отношение к К’ирсану. Можно не сомневаться: у М’Ллеур найдется что предъявить императору Сардуора, и первым в этом списке будет разрушение Черепа Некронда. Потеря слишком велика, чтобы вспоминать про былые договоренности и союзы. И это тоже имело свою цену!

Так что даже несмотря на гибель Нараккета, рассчитывать на помощь М’Ллеур в уходе из охваченного хаосом Талака Кайфат со своими людьми не мог. Все, что ему оставалось, это полагаться на свои силы да на толику удачи, надеясь проскользнуть незамеченным между рыщущими по городу отрядами тлантосцев, не увязнуть в драке с вдруг полезшей отовсюду низшей нежитью и не попасться на пути также отступающих воинов эльфов Ночи. И все это на фоне понимания, что охота на Фердинанда не принесла ничего хорошего. К’ирсан потерял людей, что-то странное случилось с его мечом, он рассорился с М’Ллеур и… не получил так необходимого ему оружия против Рошага – вот итоги вояжа в Тлантос. Так что если им все-таки удастся вырваться из Талака и добраться до дома – не важно, на пузыре или через вновь построенный портал, – то К’ирсану точно будет о чем подумать. И пожалеть.