Глава 12

Возрождение Двуликого Орриса шокировало и потрясло весь Торн. И дело вовсе не в том, что вера в древнего бога давно уже переживала свой закат – храмы закрывались, молодежь не торопилась облачаться в рясу священника, а прихожане участвовали в ритуалах не по велению души, а по привычке. Просто приход в мир бога всегда сопровождается катаклизмами столь масштабными и всеобъемлющими, что желать их будет только безумец. Конец света не та вещь, о которой мечтают на досуге!

Так ведь еще и Орриса сложно назвать олицетворением добра и гуманности. Даже в священных текстах культа Двуликого, где рассказывалось про его Светлую и Темную ипостась, не скрывалась жестокость и нетерпимость этого создания. В реальности же он и вовсе был кошмаром во плоти, который считал смертных не иначе как своими персональными игрушками.

И вот это сверхъестественное существо, чье появление предсказывали пророки еще со времен вартагов, пришло на Торн. Или, быть может, вернулось после заточения в вечности?! Хотя какая разница, если в результате этого мир должен погрузиться в трясину ужаса, страха, бесконечного насилия и извращенной магии…

К’ирсан Кайфат не знал всех подробностей происходящих по всему миру знамений, но даже то, что было ему известно, потрясало. В Фиоре, и без того зараженном выбросом магии Бездны, сразу после трубного гласа Орриса образовался полноценный провал, на дне Запертого моря, по слухам, пробудились и начали фонтанировать энергией источники Силы, а в районе гор Трора произошло землетрясение такой мощи, что оно в один миг обратило в развалины не меньше десятка гарташских городов. И это были еще далеко не все новости! То здесь, то там вспыхивали бунты и восстания впавших в религиозный раж культистов, членов ордена Памяти и обычных людей, обезумевших от новостей о возвращении Двуликого. В доселе тихих и спокойных городках безумцы набрасывались на прохожих с ножами, по неведомым причинам взрывались хранилища артефактов в малозначительных Гильдиях магов, всюду возникали очаги эпидемий водобоязни среди домашнего скота. Про многократно усилившуюся повсеместно засуху, окончательно взбесившихся духов природы, пробуждение веками дремавших вулканов и вспоминать не стоило.

Торн со свистом катился в Бездну, и закрывать на это глаза не могли уже даже закоренелые оптимисты. Особенно когда стало понятно, что переждать и перетерпеть череду катаклизмов и потрясений не удастся. С каждым днем становилось все хуже и хуже, и не было этому конца и края.

Из последних новостей, привезенных в Новый Гиварт экипажем рейсового пузыря, из Козьих гор в сторону Зелода хлынули десятки тысяч монстров. Лишившаяся короля и потерявшая несколько легионов страна к такому повороту судьбы оказалась практически не готова. И уже лишилась четверти территории. Досталось и Вольным баронствам: прежде чем наступление тварей удалось остановить, там обезлюдело около десятка городов.

Государства Сардуора – не только империя К’ирсана Кайфата, а вообще все страны – на таком фоне выглядели тихой гаванью в океане безумия. Культы в большинстве своем уничтожены, позиции церкви Орриса слабы, а древняя земля весьма устойчива к катаклизмам. Неудивительно, что очень скоро истончившийся было ручеек беглецов из «цивилизованного» мира и «диких» окраин снова превратился в полноводную реку. Вот только если бегущая от конца света знать и богачи сейчас выбирали южных соседей империи и Пять королевств, то маги и представители иных рас стремились попасть под «крыло» к К’ирсану. О чем говорить, если в столицу империи примчалась делегация от орков… Орков! Жизнь дома для безбашенных и жадных до битвы дикарей, по донесениям агентов Чиро Кунише, стала настолько невыносимой, что зеленошкурые варвары в обмен на спасение женщин и детей были готовы принять любые условия К’ирсана. Вплоть до организации массовых жертвоприношений в его честь!

В этом смысле гномы Орлиной гряды оказались самыми дальновидными и предусмотрительными. Они вовремя успели «купить» помощь империи в противостоянии с пробудившейся в их подземных чертогах Бездной и потому начавшийся повсеместно ужас не стал для них шокирующим сюрпризом. У магов Корпуса, переброшенных под Орлиную гряду вслед за Кандом, просто добавилось работы… Подробности Кайфату были неизвестны, да он и не стремился их узнать. Главное, что Канд не просит помощи и справляется сам, остальное – не важно. Ученик достаточно вырос, чтобы ходить самостоятельно, не держась за руку Учителя… Хотя какой он теперь ученик? Полноценный маг, будущий Мастер, у которого уже имеется куча своих учеников, и он не побоялся даже взять их в гномьи подземелья!

Так почему Кайфат должен беспокоиться? У него что, других забот мало?! Одни слухи про падение Маллореана, разрушение их портальных площадок и гибель Дарга чего стоят. Ведь если они окажутся правдой, то с Малым Советом вполне можно будет начинать обсуждение новой войны с Длинноухими. Причем не ради захвата территорий, а просто для окончательного закрытия вопроса о взаимной вражде Перворожденных и К’ирсана Кайфата.

Хотя зачем себя обманывать – новой войны со Светлыми и их клевретами Владыка не хотел. И дело тут не в том, что империя, еще даже толком не вставшая на ноги, была к новой войне не готова, совсем нет. Просто Кайфат не собирался становиться причиной окончательно уничтожения Перворожденных. Вражда враждой, но скатываться до методов самых черных злодеев – по доброй воле на такое пойдет только безумец…

Да и вообще, в любом противостоянии всегда можно найти что-то хорошее. Наличие врагов-соперников порождает конкуренцию, и это та вещь, без которой здоровое развитие невозможно. Так что если Кайфат желал, чтобы Сардуор блистал в будущем, ему нужно обеспечить для государства естественных врагов. В меру сильных и в меру воинственных. Светлые эльфы в нынешнем состоянии подходили на эту роль идеально.

Впрочем, подобные соображения проходили скорее по разделу личных предпочтений и моральных принципов Владыки, главная причина отказа от войны была в другом. В Рошаге! И пусть в теле Вестника Спящих из Фиорского пророчества теперь обретался Двуликий Оррис, К’ирсан не сомневался – ненависть лога к своему бывшему пленнику никуда не делась, передавшись по наследству новому хозяину тела. Таковы законы магии. Даже поглощение и трансформация немертвого дракона в не менее немертвого бога не избавляет от диктата слишком сильных эмоций и чувств. А что может быть сильнее чистой и незамутненной сомнениями ненависти? Перед подобным напором даже бог не устоит. Точнее, лжебог, но вряд ли на Торне сейчас найдется достаточно смельчаков, способных сказать такое Оррису в лицо.

К слову о богах…

На фоне нарастающих повсюду апокалиптических настроений, от которых даже у самых стойких опускались руки и пропадало желание к чему-то стремиться и чего-то добиваться – а таковых немало нашлось даже в Империи Сардуор, – любая новость об успехах и достижениях подобна глотку воды для умирающего от жажды. А уж если эти успехи и достижения представляют собой нечто действительно серьезное и важное, то радость от них увеличивается вдвойне.

Для К’ирсана таким событием стало создание в землях империи еще двух посвященных Владыке алтарей. Причем лично он в работах участия не принимал – маги Корпуса и лучшие мастера Хозяев Порубежья справились самостоятельно. Взяли за эталон творение Кайфата в окрестностях Старого Гиварта, творчески его переосмыслили и сделали нечто свое. Пусть затратное по использованным материалам и несколько менее эффективное, но зато не требующее участия в строительстве чародея уровня императора-мага. Последнее было особенно важно для государства, где планировалось создать целую сеть из подобных колдовских устройств и где от затрат на строительство зависела ее разветвленность и сложность.

Даже связь обоих алтарей с двойником членам Круга шаманов удалось наладить самостоятельно. И это при том, что Гхола, до сих пор не поправившегося после провальной операции в Талаке, замещал его помощник! Да, три раза К’ирсан был на грани того, чтобы вмешаться – сначала случайный выброс эфира едва не обрушил создаваемые чтецами и шаманами астральные каналы для первого алтаря, затем в ходе ритуала обнаружилась ошибка в расчетах балансировки Стихий для второго, а под конец выяснилось, что вся создаваемая система передачи энергии не учитывает некоторые особенности природы двойника. Во всех трех случаях требовалось внести лишь небольшое изменение, ясное и очевидное Кайфату, но ранее абсолютно недоступное пониманию имперских чародеев. И вдруг подготовленные команды колдунов справляются сами, без участия тяжеловесов от магии, да еще и не один раз!

Это был успех, прямо указывающий на правильность имперских подходов к обучению. Пусть большие прорывы в любой науке и невозможны без гениев, основные тяготы развития лежат на плечах крепких середняков. Одни начинают какое-то дело, другие его продолжают и развивают. И теперь К’ирсан точно знал, что по крайней мере одно его детище – Корпус – достаточно созрело, чтобы выйти из тени сильнейших чародеев империи…

Был, правда, еще один момент, когда К’ирсан едва не вмешался в строительство алтарей. В какой-то миг ему снова показалось, что фокусировать их на двойнике ошибка, что надо самому встать на вершину выстраиваемой энергетической пирамиды. Раз уж Кайфат изображает бога, то надо пользоваться и всеми полагающимися благами, но по здравом размышлении он все же отказался от этой идеи. Становиться частью некоего механизма, точно вампир собирать Силу веры своей паствы и беспрестанно соприкасаться с мириадами чужих мыслей, чаяний, надежд и разочарований ради увеличения могущества?! К мархузу такое могущество!.. Хотя спору нет, стабильно растущие ручейки Силы, что уже начали циркулировать между двойником и первым алтарем, выглядели соблазнительно.

Впрочем, очень скоро выяснилось, что по крайней мере с вампиром – пусть даже мысленно – Кайфат себя сравнивал зря. Члены культа Владыки не уподоблялись жертвенным овцам, с которых только берут, не давая ничего взамен. Общение со своим богом утоляло не только духовный голод верующих, но и одаривало гораздо более зримыми благами.

Молитва на алтаре укрепляла Сат’ир – внутреннюю энергию, – и это была та вещь, о которой мечтали не только молодые маги, Молниеносные и ученики бесчисленных школ Меча, но и обычные смертные. Ну или хотя бы те из них, кто хотел иметь хорошую основу для штурма будущих вершин своего Искусства или просто мечтал о долгой и здоровой жизни. Получить возможность сделать внутренние энергетические каналы чуточку чище и стабильнее при небольших в общем-то усилиях – разве это не чудо, достойное бога?

Разумеется, имелись свои ограничения. Те, кто пришел к алтарю скороговоркой пробубнить под нос пару «молитв», обречены были уйти ни с чем. Как не могли рассчитывать на божественный дар и те, кто молился за кого-то другого. Мысленное общение с Владыкой не предполагало небрежности, равнодушия или участия посторонних, истинная вера подразумевала самоотдачу и требовала пропускать каждое слово через сердце. Только тогда алтарь собирал требуемую каплю Силы, а проситель получал свою награду.

Как подобного вообще удалось добиться, пока не слишком понимал даже К’ирсан. И опасаясь испортить получившийся столь удачным инструмент, он не торопился с исследованиями. Следование принципу «работает – не трожь» в некоторых случаях было гораздо разумнее, чем изучение причин и следствий…

Пока же молва о резко возросших способностях к магии или быстром выздоровлении у посетивших один из алтарей просителей неудержимым цунами катилась по стране. Ведомствам Мигуля и Гарука даже особо стараться не пришлось – слухи распространялись и без усилий подготовленных специалистов. И культ Владыки, после прихода в мир Орриса и без того не знающий недостатка в верующих, начал стремительный рост, обещая в скором времени охватить если не всех подданных императора-мага, то большинство из них.

Причем что Гарук, что Руорк оказались не готовы к столь стремительному расширению влияния храма и ордена. Еще только согласовывались списки священных текстов, готовились молитвенные сборники, утрясались кодексы поведения и своды правил для верующих, а народное творчество уже получило мощнейший толчок к развитию. И расцвело десятками, если не сотнями посвященных Владыке воззваний, песен и поучительных историй.

И зря первосвященник Владыки и глава его ордена думали, что им удастся все это как-то взять под контроль. К’ирсан Кайфат ни капли не сомневался, что в будущем – возможно даже в ближайшем – начатые процессы будут лишь нарастать, а значит, в империи неизбежно появление не только своих святых и мучеников, но и еретиков, ересиархов, предателей веры. А там и до религиозных войн недалеко.

Но это потом, пока же вера во Владыку стремительно обретала черты зрелой религии, попутно одаряя К’ирсана некоторыми возможностями настоящего бога… Или лжебога, а то и вовсе лжебожка – выбор зависел от точки зрения и личности того, кто ее разделял. Отношение самого К’ирсана к происходящему оставалось неизменно неодобрительным, однако мнение свое он теперь держал при себе и не мешал созданию правильного образа Владыки. В конце концов, в «боги» его никто не звал и не загонял, винить кроме себя самого было некого… да и, честно говоря, чем дольше Кайфат думал об Оррисе и его неизбежном визите на Сардуор, тем менее искренним он был в своем раздражении от нового статуса. Чтобы пережить эту встречу, К’ирсану понадобятся все его силы и знания, да и то не факт, что их хватит…

Хотя… кто сказал, что врага обязательно надо ждать? После вестей о возрождении Двуликого идея упреждающего удара нравилась императору Сардуора все больше и больше. Уничтожение врага на чужой земле, пока он не принес войну к тебе на порог, выглядело правильным со всех точек зрения. Вот только не пойдешь же драться с древними богами в одиночку, тем более во владения Светлых? Обязательно нужны союзники, и союзники сильные, способные внести достойный вклад в будущее сражение. Да только где их взять… Во всяком случае, очередей из послов под окнами дворца К’ирсан не наблюдал.

Попробовать предложить сотрудничество Светлым из Пяти королевств, пообещав помощь в возвращении родины предков? Даже звучит смешно. Уговорить на эту авантюру М’Ллеур? Так уже заранее понятно, что ничего хорошего из этого не выйдет. Темные на время если и забудут о своих претензиях к Кайфату, толку от них все равно не будет. Сейчас они были настолько слабы, что после гибели Фердинанда даже оказались не способны уничтожить последнего уцелевшего бег’хеме’оот. М’Ллеур было точно не до новых драк, тем более с действительно серьезными врагами.

Кто еще остается… Зелод, Гарташ, Скарт? Эти увязли в войне с вырвавшейся из Козьих гор ордой монстров. И если Гарташ со Скартом, которых вторжение задело лишь краем, еще сохранили остатки былой силы, то Зелод уже смело можно было списывать со счетов. Подданные бесславно погибшего Гелида Первого Ранса, быть может, и смогут отбиться от тварей, но государство точно не сохранят. Слишком значительные потери для и без того ослабленной страны, чтобы та могла выйти победительницей.

Больше сильных игроков, способных перебросить войска к Маллореану и вторгнуться в древнюю вотчину Перворожденных, на Торне не осталось. Кроме Нолда, разумеется… Слухи о том, что новый Архимаг добыл-таки легендарный Скипетр Власти, К’ирсан выдумкой не считал, а с таким аргументом в руках Истинные вряд ли позволят всяким лжебогам из мало кому интересного прошлого заявлять права на Торн. Ну или хотя бы попытаются не позволить…

Вот только захотят ли они сотрудничать с убийцей предыдущего Архимага? Точнее, не так: захотят ли разойтись с ним мирно, когда это сотрудничество закончится?! Все это следовало хорошенько обдумать…

Однако долго размышлять К’ирсану не дали. Уже через седмицу после прихода в мир Орриса Двуликого Щепка принес очередную партию новостей, разом лишивших императора-мага даже видимости маневра. Решение следовало принимать здесь и сейчас.

– Оррис Двуликий, а также его жены Кали и Альме по неведомым причинам до сих пор остаются в Маллореане. И в этом нет никаких сомнений, – доложил Чиро Кунише на утреннем заседании Малого Совета, старательно пытаясь сохранить нейтральное выражение лица. Необходимость разговаривать с государем на тему древних богов, причем не как о существах мистических, а как об объектах разработки его тайной службы, выбивала его из колеи. – Первоначально считалось, что они добивают последние остатки прячущихся по углам воинов Перворожденных, но местные маги это не подтверждают. Зато говорят о странных изменениях в Астрале и ткани реальности…

В Зале Совета помимо Щепки и К’ирсана также присутствовали Мокс, Терн, Храбр, Мигуль, Гарук и Руорк. И ни один не торопился прерывать речь главы разведки вопросами. Необычная ситуация, в которой они все оказались, была слишком странной и пугающей. Даже таким опытным бойцам, как они, было сложно примириться с мыслью, что они слушают доклад главного шпиона о действиях… богов! Всамделишных, пугавших еще мифических вартагов!

– Еще бы все не менялось. Оррису еще далеко до пика могущества, и теперь он изо всех сил старается восстановить былую мощь, – хмыкнул К’ирсан.

– И у него получится? – спросил Терн обеспокоенно.

Кайфат переглянулся с Моксом.

– В данный момент точно нет. Алтарь мира, где сходятся линии Силы всего Торна, находится на Гуур’о’деми. И пока Двуликий туда не доберется, богом не по названию, а по сути ему не стать! – сказал наконец К’ирсан, не забыв мысленно порадоваться, что он все-таки выдернул тогда Рошага из Запретных земель. Да, приход Вестника Спящих на Грольд стал причиной неисчислимых бед для многих его жителей, но в то же время это предотвратило гораздо большую катастрофу и оставило обитателям Торна надежду на спасение.

– Что с Нолдом? – спросил Кайфат.

– Блестяще воспользовался предоставленной заминкой, – пожал плечами Кунише. – В данный момент их воздушный и морской флот заканчивает переброску войска на материк. – Немного замявшись, глава разведки продолжил: – Сяо Гун смог создать в Нолде сеть агентов, большую часть которой удалось сохранить даже после его разоблачения. Они есть в портах, доках, таможенных службах и пузырных переправах, так что благодаря их стараниям мы имеем полную картину перемещения нолдских войск.

– А подробнее? – попросил К’ирсан.

– На Грольд перебрасывают отряды големов, горгулий, выращенных химерологами короткоживущих тварей. Плюс лучшие подразделения Наказующих и Охраняющих. – Кунише вдруг криво ухмыльнулся и обвел членов Совета взглядом. – А еще на битву с Оррисом отправились те, кого во время войны обычно можно увидеть лишь в глубоком тылу… Я имею в виду членов Совета Мастеров, которые едва ли не полным составом были переброшены на Грольд. Не знаю, как вам, Владыка, но по мне так появление на передовой погрязших в роскоши и неге, откровенно зажравшихся Истинных до сих пор кажется чем-то немыслимым.

– Чего тут немыслимого? Даже Великие маги не хотят умирать раньше срока, а Двуликий ничего кроме гибели на Торн не несет. Вот они и перепугались… – ответил К’ирсан, задумчиво потерев подбородок.

– Так, может, и нам стоит… перепугаться, – вдруг подал голос Храбр. – Пока не поздно.

– В самый раз, – проронил К’ирсан и замолчал.

И его соратники и сподвижники далеко не сразу поняли, на что он намекает. А когда поняли, то немедленно возмутились.

– Владыка, вы что, опять собрались… – первым воскликнул Мокс Лансер, но оборвался себя на полуслове.

– Если ты про сунуться мархузу в пасть, то да, собрался, – кивнул К’ирсан и, предваряя вопросы, пояснил: – Но на этот раз с учетом прошлых ошибок и принимая во внимание все мыслимые риски…

– Командир, а это возможно? – мрачно спросил Терн, даже не заметив, как перебил своего государя.

Кайфат сделал вид, что все в порядке. Члены Малого Совета тем и отличаются от простых чиновников и вояк, что им дозволяется много больше, чем всем остальным.

– Порталом перейду на Грольд – там сейчас такой кавардак, что единичный прокол пространства попросту никто не заметит. Затем буду следовать за нолдскими войсками. До поры до времени, пока не появится возможность заявить о себе или хотя бы инкогнито поучаствовать в драке. – Кайфат вытянул перед собой сжатый кулак, раскрыл пальцы, и из ладони выпал медальон, повиснув на наброшенной на запястье хозяина цепочке. – А вот это цена того, что меня хотя бы выслушают.

– Это тот медальон, что от гномов через Канда получен? – уточнил Мокс, заинтересованно уставившись на металлический диск с изображением дерева.

К’ирсан кивнул и спрятал украшение. Подарок от Сухарта оказался неожиданно к месту, причем истинную его цену никто из них назвать был не способен.

– Да, это может сработать… – задумчиво протянул Мокс Лансер.

И что самое удивительное, не сказал ни слова осуждения новой авантюры К’ирсана. Впрочем, как и остальные присутствующие в Зале Совета. Слишком сильной встряской стало для них появление древнего бога, чтобы пытаться остановить своего Владыку. Вроде нельзя и просто так согласиться с очередным вояжем государя к мархузу в пасть, а с другой стороны, война с Оррисом очевидно неизбежна и в битве с ним что воины, что маги будут лишь помехой. Вот и разрывались соратники от противоречивых чувств!

– Мы в деле, командир, – решительно сказал Терн, негромко хлопнув ладонью по столу. Остальные поддержали его одобрительным гулом, а верховный маг еще и сложил руки перед грудью на ханьский манер. – Только ты ж опять в одиночку задумал все провернуть…

– В Тлантосе я тоже в одиночку был? – тотчас отреагировал К’ирсан, невесело усмехнувшись. – И чем все закончилось?! М-да… Но на этот раз без вашей поддержки действительно не обойтись. В драке с богами обычным магам, пусть даже очень сильным, без правильной подготовки делать нечего.

Фраза про «обычного мага» заметно развеселила членов Совета, заставив Кайфата мысленно поморщиться. Наверное, если бы К’ирсан был членом команды какого-нибудь чародея, пройдя вместе с ним огонь и воду, то он бы тоже считал его равным героям Войн Падения и верил в способность сокрушить любых врагов. Но сейчас-то речь шла о нем самом. А кто лучше Кайфата знал свои реальные способности?!

Масла в огонь плеснули Гарук с Руорком. Словно сговорившись, они внезапно вскочили из-за стола и заорали на два голоса:

– Нет бога, кроме Владыки!!! Лжебоги падут!!

От неожиданности все присутствующие вздрогнули, а кое-кто даже тихо от души приложил фантиков парочкой забористых проклятий. Несмотря на отсутствие у обоих представителей культа Владыки каких-то особых способностей и впечатляющих навыков, остальные члены Совета их опасались. Не боялись, нет, именно что опасались. Кто знает, что взбредет в голову безумцам, не ценящим ни свою жизнь, ни чужую?

– Падут, обязательно падут… Но потом! – терпеливо закивал Кайфат и жестом попросил первосвященника и главу ордена Владыки сесть. – Пока же предлагаю послушать, что нужно сделать, чтобы приблизить этот славный момент…

Он даже не договорил, как оба фанатика моментально плюхнулись на свои места, и в Зале Совета воцарилась тишина. С Владыкой можно было спорить, ему можно было возражать, но когда он говорил таким вот тихим и спокойным тоном, любые его просьбы воспринимались как приказы и выполнялись беспрекословно.

Кайфат удовлетворенно кивнул и заговорил о своем видении будущей битвы с лжебогами…

Собственно, основной план заключался в отправке на Грольд вооруженного до зубов К’ирсана и его двойника пространственным порталом. Причем отсутствие маяка для наведения заклинания Врат предполагалось компенсировать использованием двух дополнительных фокусирующих заклинательных фигур.

Что касается подготовки непосредственно к самому сражению, здесь К’ирсан собирался задействовать едва ли не половину магов Корпуса и Круга шаманов. Примерно представляя себе уровень тех заклинаний, которыми он будет обмениваться с Оррисом и его женами, Кайфат заранее перекладывал всю тяжесть поддержания своей защиты на их плечи. Примерные наброски требуемой для этого колдовской фигуры он уже сделал, оставалось лишь утрясти детали и воплотить ее в жизнь.

Не забыл император-маг и о прикрытии участвующих в нужных ритуалах чародеев. Опыт подсказывал, что использование фокусирующих Силу фигур в столь масштабных противостояниях всегда завершается появлением разного рода демонов, злых духов и Бестелесных. И чтобы все это колдовское действо не закончилось кровавой бойней, подступы к месту его проведения должны были защищать лучшие боевые части Империи Сардуор. Шипы, Молниеносные, клан Серебряной луны и самые стойкие из воинов ордена – всем нашлось место в оборонительном построении Кайфата.

Однако ключевой момент плана был совсем не в этом. Для сражения с богом нужна божественная же сила, получить которую К’ирсан мог лишь в одном источнике – в вере своих подданных во Владыку. Двойник, система алтарей – все это не более чем инструменты, основа всего именно вера. И потому впервые на памяти Кайфата роль Гарука и Мигуля Шесть Струн, которым он поручил организовать молитвенные бдения у новых алтарей, в грядущей битве была важнее роли любого мага или воина. Без них, без их усилий император-маг, лишенный Великого артефакта и не обладающий необоримыми заклятиями, был обречен на поражение…

Несмотря на кажущуюся простоту, план Кайфата таил в себе множество подводных камней и труднореализуемых деталей, однако ничего лучше придумать не получалось. Одна лишь близость к восставшему лжебогу несла в себе угрозу и непредсказуемую опасность, что уж говорить про полноценное сражение. Гибель героя – вполне пристойная цена победы. И никакие ухищрения Кайфата, заранее готовившего пути отхода, не могли помочь.

К’ирсан прекрасно это осознавал, и перед отправкой в Грольд даже собирался попрощаться с сыном и пусть нелюбимой, но женой. Просто потому, что больше у него такого шанса может и не быть. Но говорить об этом членам Совета Кайфат не хотел… Как не хотел упоминать еще об одном секрете, который он собирался пустить в ход в сражении с Оррисом. О некоторых вещах имеет смысл молчать даже в кругу наипреданнейших друзей. Ведь судьба не любит болтунов и обожает ломать любые планы…

– Коллеги, а теперь жду замечаний по предложенному плану действий, – объявил К’ирсан, завершая рассказ, и обвел взглядом лица членов Совета. – Только давайте не затягивать: подготовку нужно начинать уже прямо сейчас. Время не ждет!

Высадка армии Нолда в Грольде началась седмицу назад. Не в виде секретной операции Наказующих и не в виде разовой акции отдельных нолдцев, а в открытую, как и положено происходить полноценному вторжению. Часть войск на кораблях поднялась от устья реки Золотистая почти до самых порогов, а оттуда быстрым маршем добралась до точки сбора в двух верстах от южного «входа» в стерегущий лес – места, где Светлые иногда открывали проход в защите Маллореана и пропускали через него в свои земли отдельные караваны чужеземцев. В эту группу войск входили разного рода химеры, горгульи, дрессированные монстры и сводный полк Охранителей.

Другая часть высадилась с транспортных пузырей. Сюда входили механизированные части из големов и шагающих платформ, а также почти все нолдские Безликие. Чтобы перебросить столь тяжеловесный груз, указом Архимага для нужд армии были реквизированы все находящиеся в частном владении пузыри. Не постеснялись даже изъять те воздушные корабли, что принадлежали другим государствам. И все равно этого едва хватило – последние пузыри шли со страшным перегрузом.

Ну и наконец, последняя часть нолдского войска попала на Грольд традиционным для Истинных способом – порталом. Располагался он в Пильме, в посольстве, и считался одним из самых стабильных. И потому именно его было решено использовать для переброски в Гарташ членов Совета Мастеров – главную ценность Нолда и его же главное оружие. Позже выяснилось, что предосторожность была не лишней. Вызванные к жизни возрождением Орриса пространственные волны затронули и эти врата, из-за чего в какой-то момент они попросту схлопнулись, оставив нескольких Великих магов дома… Впрочем, на судьбу никто не жаловался. Пострадавших нет, и хорошо!

К месту сбора Мастера добирались уже самостоятельно, в подготовленных к путешествию каретах.

Были некоторые опасения, что Перворожденные все же выскажут свое отношение к появлению у их границ нолдцев, а то и вовсе устроят в отместку за диверсию какую-нибудь гадость, однако обошлось. То ли Длинноухим сейчас было не до Большой игры, то ли они всячески одобряли желание островной республики разобраться с Двуликим Оррисом, но действиям Нолда никто не мешал. И армия Истинных впервые в истории вторглась в Маллореан…

Построение войска не было беспорядочным и хаотичным, каждое подразделение имело свое место в походном ордере. Впереди шагали сомкнутым строем големы, которые с размеренностью бездушных механизмов валили деревья, изничтожали кустарники, выжигали бурелом. Расход запасов энергии в магических движителях был огромный, но это учли еще на этапе планирования операции. Будь у нолдцев ключ, отпирающий двери в защитных бастионах Перворожденных, все было бы гораздо проще, однако его у них не было и стерегущий лес воспринимал армию как агрессоров.

Следом за големами шли монстры, химеры и горгульи, и они были призваны встречать любую угрозу, пропущенную механическими воинами. Сейчас, правда, обороной стерегущего леса никто не управлял, а потому и работы для них не нашлось. Во всяком случае, пока не нашлось!

Люди шагали сразу за тварями. Лучшие бойцы и маги Охранителей, Безликие – элита островной республики, способная уничтожить иное государство Торна. Но здесь и сейчас они были не более чем охраной для Архимага и повелителя Скипетра Всех Стихий. Бримс и Айрунг двигались в центре походного ордера на высокой механизированной платформе – том же големе, только высоком, многоногом и с наблюдательной площадкой вместо корпуса. Отсюда открывался прекрасный вид на расположение войск, и она отлично подходила для ведения колдовского сражения. Здесь же должен был находиться новый Магистр Охранителей – старый подал в отставку после назначения Айрунга главой Наказующих, – но тот предпочел идти вместе со своими подчиненными. И непонятно, Магистр то ли не желал находиться рядом с выскочкой Айрунгом, то ли искренне верил в то, что военачальник обязан биться в первых рядах.

Нового главу Наказующих так и подмывало напрямую получить ответ у коллеги, но статус требовал сдержанности. Да и по большому счету его это не слишком волновало. Гораздо важнее было то, что непосредственно подле платформы, последнего рубежа обороны, находились его люди с Олегом во главе. И льер Бримс не то что не возражал против присутствия подле себя проштрафившегося адепта Земли и Огня, а даже никак не прокомментировал его назначение на командную должность. Всеми мыслями Архимаг был в будущей схватке: только и делал, что сидел неподвижно в кресле и о чем-то напряженно размышлял, лишь изредка отвлекаясь, чтобы связаться по амулету с некоторыми членами Совета Мастеров и уточнить какие-то вопросы.

Хотя подумать тут и вправду было о чем…

С точки зрения Айрунга, единственным более или менее приличным ругательством, описывающим ситуацию в мире, было троллье дерьмо! Мягче сказать было просто невозможно, потому как мир попросту сошел с ума. Повсеместно происходили восстания, нашествия тварей, заражения Бездной, разрушались города и страны, гибли люди и нелюди. Если это был еще не конец времен, то точно его начало. На этом фоне любые последствия диверсии против Перворожденных выглядели сущей ерундой. И ведь прошло всего несколько дней после возрождения Орриса, а как изменился Торн! И что самое ужасное, никакой Великий артефакт, никакая Великая магия не будет гарантией спасения в новом мире!

Единственное, чему радовался Айрунг, так это отсутствию семьи и детей. Жизнь в эпоху катастроф – не та судьба, которую он хотел бы уготовить своим наследникам. И он мог лишь посочувствовать Олегу, у которого в Нолде остался сын. Мальчик, отец которого, оставив его наедине со всеми ужасами конца света, отправился воевать с богами…

Проклятье! Чем ближе войско было к Двуликому и его женам, тем большее беспокойство охватывало Айрунга. Он прекрасно помнил, насколько силен был Оррис, когда еще тело Рошага не было полностью им захвачено. И догадывался, каким Великий Спящий стал теперь. В противостоянии с таким врагом даже сильнейшие из сильных – члены Совета Мастеров, сейчас плетущиеся в хвосте войска на таких же платформах, как и у них с Архимагом, – мало что изменят.

Проклятье, а ведь сначала Нолд собирался разобраться с ослабевшим Маллореаном! И вдруг это благое начинание превращается в необходимость воевать с хфурговыми богами!!! Что может быть дерьмовей?! Живыми богами зла! И добрые-то, по легендам, не подарок, а уж такие, как Спящие, и подавно. Причем Айрунга страшила не столько смерть в бою с ними, сколько то, что древние противники вартагов способны устроить его душе потом, после ухода за Грань…

И ведь что самое поганое, Нолду некого позвать на помощь. Все в одиночку тащить приходится. Истинные на пару с Перворожденными так долго боролись за то, чтобы вокруг были одни слабосилки, послушно выполняющие распоряжения стран-лидеров, что союзники незаметно превратились в балласт. И первыми пошли ко дну…

Внезапно льер Бримс нарушил свое сосредоточение и, заставив Айрунга вздрогнуть, посредством амулетов передал войску приказ остановиться. И сделал это резко, требовательно, зло. Затем вскочил, приблизился к ограждению и, вцепившись в него руками, принялся напряженно вглядываться в даль. Что-то произошло, что-то такое, чего остальные пока не видели.

Айрунг на всякий случай отцепил Скипетр от пояса и принялся настороженно оглядываться. Но ни обычным зрением, ни после применения соответствующего заклинания он ничего не увидел. Хотя… взгляд наконец зацепился за странную рябь, поднимающуюся от земли в нескольких саженях от позиции големов. Вроде бы ничего особенного – не ощущалось ни угрозы, ни опасности, однако общая неуместность происходящего была очевидна… Вот только в чем именно она заключалась, Айрунг разобраться не сумел – лес впереди внезапно ожил, словно одержимый духами. Затряслись ветви, стала бугриться и вздуваться пузырями кора, под конец принялись выворачиваться под немыслимыми углами стволы деревьев…

Стерегущий лес и раньше выглядел страшновато, теперь же и вовсе превратился в невесть что. Причем несло от переродившихся зарослей столь концентрированной Силой Бездны, что слезились глаза.

– Это ведь была аура Орриса, да? – спросил Айрунг, внезапно догадавшись о происхождении воздушной ряби.

– Скорее граница его влияния на окружающую реальность, – заметил Бримс, кривя губы. – И ведь каков хаффов сын: своего почти ничего не сделал, чужой работой воспользовался!

Переспрашивать, что конкретно имел в виду Архимаг, Айрунг не стал. Было понятно и так. Оживший бог одной своей волей и властью над Бездной исказил эльфийские чары, превратив смертельно опасный буфер между владениями людей и Длинноухих в нечто невообразимое и гораздо более грозное. Во всяком случае, приближаться к границе переродившегося леса не хотелось никому – ни Великим магам, ни хозяину не менее Великого артефакта, ни простым воякам и чародеям.

Айрунг повернулся к Бримсу, ожидая приказа, но их опередили. С инициативой внезапно решил вылезти Магистр Охранителей. Словно считая себя единственным магом во всем войске, он вдруг выступил вперед, поближе к позициям големов, и уже оттуда бросил в сторону лесной чащи облако кислотных чар.

В обычном лесу подобная волшба не только выжгла бы огромную проплешину в любых сколько угодно густых зарослях, но превратила бы саму землю в безжизненный песок. Но здесь и сейчас никакого заметного эффекта Магистр – Айрунг и прошлого-то имя постоянно забывал, так этого и вовсе не вспомнил – не добился. Вставшие живой стеной заросли оживших изуродованных деревьев даже не пострадали.

Так легко с ними было не справиться.

– Быть может, я попробую? – осторожно предложил Айрунг.

– Побереги силы. Пригодятся, – оборвал его льер Бримс. – Мы же сделаем по-другому…

И потянулся к управляющему големами-лесорубами медальону.

Однако выполнить задуманное не успел. Из пустоты за их спинами вдруг раздался смутно знакомый голос и проявилось столь мощное присутствие, что у Айрунга на миг перехватило дыхание. Сила пришельца ужасала, и потому они далеко не сразу поняли, о чем тот говорит.

– Не стоит разбираться с проблемой в лоб. Могу предложить гораздо более элегантное и экономичное решение, – услышал он, внезапно.

Незваный советчик еще не договорил, как Айрунг уже развернулся в его сторону и… узнал К’ирсана Кайфата. Тьма ведает каким образом он оказался на их платформе и хфург знает сколько на ней находился незамеченным, но добился он прямо противоположного. Айрунга совершенно не тянуло разговаривать, зато руки так и чесались пусть в ход Скипетр. На всякий случай!

Однако поддаться эмоциям Айрунгу было не суждено: от необдуманного поступка его властно удержал льер Бримс. И сам заговорил с Кайфатом:

– Мои приветствия, коллега. Почему-то был уверен, что ты обязательно здесь появишься. Вот только не думал, что произойдет это так… необычно.

Несмотря на миролюбивый тон, действия Архимага заметно расходились со словами. Он еще даже не договорил до конца, как уже выпустил свою скрытую доселе ауру, и тонкие тела обоих Великих магов – а в том, что К’ирсан Кайфат маг именно что Великий, Айрунг не сомневался – принялись давить друг на друга. И пусть внешне это противостояние почти никак не проявлялось – не было ни брызжущих искр, ни шипящих молний и громовых раскатов, – без последствий не обошлось. Начались сбои в работе механизмов шагающей платформы, а попавшие в зону противостояния люди, судя по крикам, переживали приступы необъяснимого ужаса.

Тяжелее всех пришлось Айрунгу. Сложно, будучи чародеем второго ранга – пусть даже почти первого, – выдерживать давление совокупной мощи таких тяжеловесов от магии. Особенно когда ты находишься в эпицентре их противостояния и не обладаешь навыками для сопротивления подобного рода воздействиям. И никакой артефакт тут не поможет. В конце концов, все определяет личность мага: его дух, воля, глубина познания собственного Дара, разум. Сильный чародей с колдовским инструментом в руках станет лишь еще сильнее, слабый же… слабый получит костыль, который хоть и подарит некоторое могущество, но рано или поздно закроет перед ним двери в высшие сферы Искусства.

За примером не надо далеко ходить, достаточно вспомнить о судьбе Гелида Первого Ранса, хозяина Молота Зелода. Великий артефакт дал королю иллюзию силы, однако стоило его лишиться, и обретенное могущество улетучилось как дым. Бывший хозяин Молота сначала стал простым смертным, затем потерял влияние, власть, а под конец и саму жизнь.

Айрунг прекрасно понимал опасность использования магических «костылей» и потому уделял своему развитию внимания едва ли не больше, чем до обретения Скипетра Власти. Но мастерство не приходит по одному лишь желанию, а требует долгого кропотливого роста. И вырасти до уровня Архимага или Владыки Сардуора Айрунг попросту не успел. Поэтому сейчас ему только и оставалось, что стоять в стороне от устроивших необычный поединок чародеев да изучать внешность императора-мага, благо там было на что посмотреть. Айрунг не часто встречал чародеев, предпочитающих носить каменные доспехи старой гномьей работы, таскающих на поясе странные, абсолютно инертные к магии клинки и закрытые шлемы. А еще чья аура в магическом зрении напоминала огромный полыхающий костер, а глаза светились грозным зеленым огнем. Прямо иллюстрация с картин времен Эпохи Войн!..

Внезапно оба Великих мага одновременно свернули свои ауры, приглушили сияние Дара и убрали давление Силы. Противостояние закончилось. И вроде длилось оно не больше нескольких минут, а показалось, что целую вечность.

С запозданием тревожно запульсировали переговорные амулеты, связывающие Айрунга с Олегом и членами Совета Мастеров, отвечающими за координацию действий. И Магистр принялся торопливо успокаивать обеспокоенных коллег. Набрасываться на незваного гостя из Сардуора пока было рано. Или поздно, как посмотреть…

Тем временем сам источник волнений с ледяным спокойствием, даже не глядя на Айрунга, протянул Архимагу руку с зажатым между пальцев медальоном.

– Как уже сказал ранее, вот решение проблем с проходом в Маллореан, – сообщил К’ирсан со странным выражением лица. Словно он сам до конца не верил в происходящее. – Это ключ от защитных контуров Маллореана. Тьма знает что там сейчас работает, а что нет, но в любом случае это сэкономит нам много сил.

– Нам? – переспросил с непонятной усмешкой льер Бримс. – Не слишком ли смелое предположение для врага Нолда?

– Нам, нам! – вздохнул К’ирсан, перед тем как-то странно хмыкнув при упоминании врага. – Потому как если Спящие не вернутся обратно в Бездну, все нас ждет весьма незавидная судьба. Вне зависимости от взглядов, поступков и желаний.

В воздухе повисла тяжелая пауза. Архимаг долго испытующе смотрел сначала на К’ирсана, затем на его протянутую руку. Причем делал это молча, никак не комментируя услышанное. Не произнес больше ни звука и Кайфат. Так они и стояли, пока наконец льер Бримс не кивнул и не забрал медальон.

Волею случая именно в этот момент сквозь кроны деревьев блеснул луч Тасса и осветил поверхность ключа. Этих мгновений Айрунгу вполне хватило, чтобы разглядеть характерный для Длинноухих рисунок и испытать неожиданное чувство узнавания. Что-то подобное, кажется, висело на шее у эльфа, у которого он так удачно забрал Скипетр. Или Айрунг ошибается?..

На какое-то время незваный гость из Сардуора был забыт. Архимаг связался с Советом и принялся обсуждать с ними характеристики защитных бастионов Маллореана после вмешательства Орриса Двуликого. Затем через Айрунга подозвал одного из охранников и передал эльфийский ключ уже ему. К’ирсана Кайфата все старательно игнорировали, словно его вовсе не существовало. Хотя можно не сомневаться: если история со Спящими разрешится удачно, слухи о союзе Бримса и Кайфата остановить уже не получится. И новому Архимагу рано или поздно припомнят общение с убийцей своего предшественника…

Переданный императором Сардуора ключ – где бы он его ни раздобыл – оказался действующим. И усилий десятка Мастеров хватило, чтобы создать с его помощью в стерегущем лесу широкий коридор, через который без проблем могло пройти все войско. Причем выглядело это действо более чем внушительно. Едва Круг магов сформировал нужную заклинательную структуру и соединил ее с хранящимся в медальоне Светлых плетением, как непроходимые дебри из измененных Бездной эльфийских лесов вновь ожили. Изуродованные магией деревья зашевелились, словно пробуждающиеся ото сна големы, принялись выдирать из земли корни, размахивать ветвями, а затем и вовсе стали расползаться в стороны.

Войско возобновило движение, и уже через несколько часов стерегущий лес был пройден. Начался Маллореан. Причем медальон странным образом помогал и здесь, уже в некогда обитаемых землях – безо всяких на то усилий нолдцев на них не действовала ни до сих пор активная защита Светлых, ни эльфийские лесные мороки. Даже деревья, на первый взгляд вполне обычные, больше не заступали армии дорогу, узкие тропы превратились в настоящие тракты, а скорость марша увеличилась едва ли не вдвое.

Удобная штука, что ни говори! Айрунг на мгновение забыл о бесконечных терзаниях по поводу случившегося конца света и своей неподготовленности к тяжелым временам и стал собой прежним: талантливым магом, тянущимся к новым знаниям точно голодающий к хлебу. Представил, как получает медальон в руки, как начинается разбираться в секретах путевых чар Длинноухих… и тотчас вернулся к мрачной действительности. Когда мир гибнет, не до праздного любопытства!..

Армия продолжала быстрым маршем продвигаться к Вилуалю, где по предсказаниям провидцев и расчетам аналитиков должны были находиться Спящие. И с каждой пройденной верстой напряжение среди бойцов и магов росло все больше и больше. Они шли драться с богами, как тут можно оставаться спокойным?! Да уже за одно то, что никто не пытался дезертировать, участникам похода следовало поставить памятник!

Хотя положа руку на сердце, если бы эльфийская земля оказалась столь же сильно изуродована миазмами Бездны, как часть стерегущего леса, боевой дух нолдцев был бы гораздо ниже. Но идущих на битву островитян встречали обычные для этих мест красоты. Гордые деревья-великаны с мощными стволами и раскидистыми ветвями, заросли цветущих кустарников и аккуратные делянки с безумно редкими травами – здесь было все так, словно Светлые до сих пор правили Маллореаном, а древний Враг продолжал томиться в узилище.

Изменился разве что «вкус» здешней магии, пронизывающей в Маллореане все и вся. Доселе мягкий и ласкающий Свет стал агрессивным и обжигающим, а в энергии Жизни появились нотки Крови и Бездны. Земля Перворожденных медленно трансформировалась в нечто новое, и это новое обещало быть еще менее дружелюбным к людям, чем стерегущий лес.

– Я помню все это другим, – с хриплым смешком сообщил К’ирсан Кайфат, словно принюхиваясь к витающим в воздухе запахам.

Льер Бримс реплику проигнорировал, но Айрунг смолчать не смог.

– Более живым? – спросил он, не выдержав.

– Более мрачным и ненавистным для меня, – пояснил Кайфат. И от этого его объяснения пахнуло такой яростью, что на какой-то миг Айрунгу показалось, будто именно К’ирсан и есть бог Зла. – А сейчас вот смотрю, и душа радуется. Красота! – Внезапно он замолчал, точно к чему-то прислушиваясь, а потом произнес: – Льер Бримс, на вашем месте я бы приказал развернуть боевые порядки и поднять Щиты. Причем как можно быстрее!!

Последнюю фразу император-маг сказал весьма напористо и жестко, но его совет немного запоздал. Архимаг и сам уже что-то ощутил, после чего внезапно изменился в лице, сгреб переговорные амулеты в кучу и заорал:

– Развернуть защиту!!!

Айрунг, в отличие от Высших магов до сих пор ничего не заметивший, вновь растерянно взялся за Скипетр и принялся оглядываться. Его примеру последовало и большинство остальных нолдцев. Члены Совета, правда, тоже что-то почуяли, но делиться подробностями не спешили…

А затем Айрунг неожиданно осознал, что внутри него начинает расти беспокойство. Беспокойство, ничуть не уменьшившееся даже после того, как войско накрыло артефактным магическим куполом.

Что-то приближалось, что-то плохое…

Внезапно впереди и с флангов сначала засветились золотом деревья – и вместе с ними заросли кустов и травы, – а затем одновременно взорвались облаками стремительно истаивающих в воздухе блесток. За считаные удары сердца армия Нолда оказалась на краю огромной проплешины, лишенной любой растительности. И тотчас стало понятно, что либо мастера прогнозов в островной республике незаметно для всех растеряли квалификацию, либо боги попросту не подчинялись никаким законам и правилам. Вместо того чтобы заниматься непонятно чем под Вилуалем, Оррис Двуликий и его жены отправились навстречу незваным гостям. И лично расчистили перед ними дорогу…

– А от Рошага, я смотрю, вообще ничего не осталось? – с каким-то запредельным спокойствием сказал вдруг К’ирсан Кайфат, остановившись рядом с льером Бримсом и принявшись изучать стоящего перед войском рыцаря в полном доспехе и с замершими по бокам богинями. – Сюрприз!

В его равнодушии перед могуществом оживших реликтов древних времен было что-то убийственное, пахнущее кровью и смертью, в чем-то даже превосходящее источаемую льером Бримсом ненависть к врагам Нолда.

А затем прошла секунда, другая, и всем стало не до сравнений. Предсказанная бесчисленными пророками битва конца времен началась…

Самый главный бой этой эпохи начался с атаки Орриса. Рыцарь с двумя лицами на нагрудной пластине вытянул в сторону нолдцев руку и… Айрунг даже не мог описать, что за волшбу сотворил бог, на какие Силы или Стихии он опирался. Свет, Тьма, Кровь, Бездна, толика Огня и Воды – там было намешано столько всего, что приходилось сомневаться в собственной способности «читать» чужие чары. И вот эта невозможная мешанина энергий, приняв вид огромного, в три или четыре сажени диаметром, шара из белого тумана ударила в защиту нолдцев.

Эффект от столкновения был не менее удивительным. Если бы заклинание Двуликого оказалось неспособно преодолеть защиту Истинных и бессильно взорвалось за ее пределами или если бы проломило колдовской барьер точно ядро осадной машины стену осажденного города, – Айрунг бы ни капли не удивился. Но волшба лжебога прошла сквозь стенку магического купола, словно и не заметив ее, оставив после себя в полотне из силовых линий лишь аккуратное отверстие. И после оно не взорвалось огнем, не обожгло кислотой и не прокатилось волной молний, а буквально растворилось в воздухе без каких-либо внешних последствий.

– Что за… – пробормотал Айрунг.

Покосился на своих соседей, рассчитывая на комментарии, но его реплика осталась без внимания. К’ирсан Кайфат в этот момент принялся надевать до того болтавшийся на поясе шлем, а Архимаг… Архимаг активировал все имеющиеся у него переговорные амулеты и скомандовал:

– Всем! Работать только по Кали и Альме, слышите?! Только по Кали и Альме!!

Айрунг сначала не понял, почему бить надо именно по богиням, но спустя пару ударов сердца они сами дали ему ответ. Жены Орриса, до того скромно стоящие чуть позади своего божественного супруга, внезапно ускорились и понеслись к передним рядам нолдцев. Двуликий неспешно двинулся следом.

Секунда, другая, и обе богини оказались у границы магического купола. Правда, ломать его им не потребовалось – отвечавший за перевозку защитного артефакта голем внезапно взорвался с чудовищным грохотом, взрывной волной повалив две бредущие вслед за ним механические платформы. И войсковая защита с пугающим шелестом распалась.

Командовавшие боевыми големами маги не подкачали, и их подопечные моментально среагировали на изменившуюся обстановку. Жены Орриса еще только собирались возобновить движение, как в них ударили десятки Лучей Силы из работающих на износ кристаллов излучателей и полетели целые цепочки огненных пульсаров, выпущенных из тяжелых метателей. Следом потянулись гораздо более изощренные плетения, создаваемые редкими или даже уникальными артефактами. Градом посыпались заговоренные стрелы, пришли в движение Стихии…

Со стороны все это выглядело весьма грозно и смертоносно, однако богинь совершенно не впечатлило. Кали и Альме словно окружал невидимый барьер, в котором чары и снаряды либо вопреки всему отклонялись в сторону, либо проливались на землю дождем из голубых молний. Но даже если каким-то чудом эту защиту удавалось преодолеть, то заклинания и стрелы бессильно отскакивали от их золотых доспехов.

Быть может, у обороны лжебогинь и был какой-то предел прочности, но достигнуть его нолдцы не успели. Дамы, словно берсеркеры, ринулись в рукопашную. И даже созданные для подобных сражений големы ничего не смогли им противопоставить. Копье Альме и кривые ятаганы Кали превращали механических воинов в груду металла с пугающей скоростью. И можно было не сомневаться, что следом придет черед уже управляющих големами людей.

Разумеется, Истинные не изображали истуканов в ожидании гибели. И пока богини занимались боевыми механизмами, натравили на них горгулий, химер и выращенных монстров. Надеясь если не уничтожить гостий из седой древности, то хотя бы сильно их потрепать.

И вот тут всех ждал очередной сюрприз. Химеры и прочие твари не пожелали атаковать супруг Двуликого и вместо этого… набросились на своих хозяев. За считаные удары сердца все боевые бестиологи и химерологи, находившиеся в войске, были разорваны в клочья, и теперь уже окончательно потерявшие страх твари рванулись к позициям Наказующих и Охранителей.

Единственные, кто сохранил верность своим создателям, оказались горгульи. Творения лучших нолдских магов-артефакторов и адептов Земли смогли устоять перед коварными чарами Спящих и коршунами налетели на богинь. Чем, кажется, неприятно их удивили. Во всяком случае, иначе Айрунг никак не мог объяснить тот факт, что первая же атака каменных монстров оторвала Кали одну из рук и сбила с ног отвлекшуюся Альме.

На этом, правда, успехи горгулий закончились. Ауры воительниц моментально вспыхнули режущей взгляд белизной и исторгли из себя бесчисленные щупальца Света. Которыми супруги Орриса принялись хватать своих противников и… иссушать? Лишать Силы? Уничтожать сосредоточия Духа и магии? Все, чего касались проклятые щупальца, гибло и разрушалось. И не важно, был ли это хрупкий человек, бронированный голем или могучая горгулья, – никто не уцелел.

Одновременно с контратакой богинь началась череда непонятных аварий механизированных платформ и артефактов по всему войску. То здесь, то там гремели взрывы, искрили молнии, вспыхивали разноцветные огни, падали или замирали в странных позах транспортные големы… Платформа Архимага и Магистра Наказующих, к счастью, относилась к числу последних. Она просто прекратила движение и намертво встала, не реагируя на команды. Едущим следом повезло меньше – их транспорт словно взбесился. Сначала стряхнул своих пассажиров на землю, а затем и вовсе попытался растоптать. От смерти коллег спас Айрунг. Воспользовавшись Скипетром, он призвал сотканный из Огня бич и одним взмахом развалил взбунтовавшийся механизм на части. Правда, в первое мгновение ему показалось, что некая сила пытается вклиниться между его разумом и Великим артефактом, но Магистр легко отбил эту атаку. Сейчас на Торне не было никого, кто лучше его управлял бы артефактами. И даже бог не мог лишить его этой способности!..

Впрочем, вышедшие из-под контроля колдовские инструменты хоть и стали для нолдцев серьезной неожиданностью, по-настоящему больших проблем не доставили. Мастера быстро взяли ситуацию под контроль, и Совет смог заняться исполнением заранее подготовленного плана.

Не сходя с места, даже не озаботившись построением колдовских фигур, Высшие маги Нолда сначала сформировали полноценный Круг, а затем, когда ментальные связи достаточно окрепли, ударили по богиням магией Льда. Не заклинаниями или какими-то тайными плетениями, а чем-то гораздо большим. Пусть плохо структурированным, хаотичным, но отлично работающим на практике… А еще безмерно опасным и смертоносным, как и полагается высшей магии Запрета.

Как ни старался Айрунг, но разобрать подробности ритуала не смог – опять слишком много всего намешано! Но если в магии Двуликого сложность доставляло безумное смешение Стихий, то здесь голова шла кругом от оригинальных подходов к волшбе, незнакомых структурных элементов чар и рунных печатей.

Обычно магия подобного рода если и срабатывает, то не так, как задумывали создатели, растрачивая вложенную Силу во внешних эффектах. Но здесь все было по-другому. Едва запретное заклинание Мастеров было выпущено на волю, как над головами нолдцев молниеносно пронеслась волна холода, достигла Кали с Альме и… возникшая вокруг богинь зона лютого мороза выпила из них все до единой крохи тепла, а наколдованный лед сковал их лучше иных кандалов. Обе супруги Двуликого, как и оказавшиеся близко к ним их противники, моментально обратились в ледяные статуи, а само пространство вокруг словно бы стало филиалом самого студеного из Нижних миров.

Высший класс! Айрунг не удивился бы, если Мастерам удалось бы заморозить противников равного мастерства и мощи, тут не было ничего особенного. Но пришедших из тьмы веков богоподобных воительниц?! Такое было сродни подвигу.

В победоносном наступлении врага возникла заминка. Мало того, часть Наказующих смогла вырваться из сражения с химерами и с мечами наголо бросилась к обращенным в статуи дамам. Некоторые, самые нетерпеливые, прямо на бегу бросали в обездвиженных супруг Орриса боевые плетения. И это были совсем не простенькие Стрелы Эльронда или примитивные пульсары, в ход шли самые мощные из доступных чародеям заклинаний.

Далеко не все из магов попадали в цель, многие промахивались или теряли концентрацию, но и того, что достигало Кали с Альме, хватало, чтобы от статуй во все стороны начала лететь красная крошка. Вряд ли у чародеев низких рангов, пусть они и относились к боевой элите Нолда, достало бы мастерства и Силы, чтобы полностью разбить заледенелые фигуры супруг Орриса, но ранить их Наказующие вполне способны. И чем дольше богини будут сохранять неподвижность, тем серьезнее будут травмы.

К атаке следовало бы присоединиться кому-то более могучему и искусному, но Мастера слишком глубоко сосредоточились на волшбе – на сдерживание сразу двух воительниц их сил едва хватало, – у Айрунга же имелся строгий приказ Архимага не вмешиваться. И на этот раз молодой Магистр Наказующих был настроен избегать любого своеволия. Еще была какая-то надежда на Магистра Охранителей, и Айрунг даже успел заметить, как тот прорывается к богиням сквозь стаю обезумевших химер, но вмешался на время забытый всеми Двуликий.

Внезапно пространство перед богинями расчертила белая горизонтальная полоса, вспоровшая точно нож границы миров. И из образовавшейся «раны» потоком хлынули зараженные Бездной духи. Не высшие Бестелесные, но и не совсем уж никчемные твари, вполне способные убить даже сильного мага. И было их вполне достаточно, чтобы расправиться со всеми нолдцами.

Быть может, появление нового противника и не стало для воинов и магов Истинных пугающим сюрпризом, сохранись у них в целостности боевые артефакты. С ними что Наказующие, что Охранители могли сражаться с кем угодно, но проклятый Светом и Тьмой Двуликий оказался слишком хитер и заранее лишил нолдцев большей части арсенала. А с голыми руками против Духов не повоюешь!

Началась резня… Магистр Охранителей что-то пытался сделать, и у него даже получалось, но его способностей явно не хватало. И вот уже, чтобы предотвратить уничтожение соотечественников, в бой вынуждены вмешаться члены Совета. Большинство продолжило удерживать сковавшие супруг Орриса чары, меньшая же часть, наиболее знакомая с магией Пространства, сосредоточила внимание на рукотворной бреши в границе миров. Задача была вполне им по силам, а значит, совсем скоро кажущийся нескончаемым поток Духов обещал иссякнуть.

Вот только богини не терпели невнимания. И едва давление на них ослабло, как тотчас затрещали ледяные оковы, грозя вот-вот развалиться. Айрунг, у которого от напряжения внутри все завязывалось узлом, нервно покосился на льера Бримса. Однако тот так же молча помотал головой. Их время все еще не наступило, и, пока был хоть какой-то шанс, что удастся выправить положение без их участия, они должны воздерживаться от схватки.

Айрунг все это прекрасно понимал, но… но мархуз побери! Там умирали их братья!!!

За переживаниями он не сразу заметил, как зашевелился К’ирсан Кайфат. Император-маг, зачем-то гулко хлопнув по надетому шлему, что-то невнятно выкрикнул, одним прыжком вскочил на ограждение и… взмыл в воздух. Именно взмыл! И помогли ему в том не заклинания Стихии Воздуха, не артефакты, а золотые полупрозрачные крылья, внезапно выросшие прямо у него из спины.

И это было настолько неожиданно, что Айрунг сам не заметил, как зашептал самые грязные из известных ему ругательств. Какого хфурга?!

– Гро’валь’дье! Сын хаффа и шуши, ему служит гро’валь’дье! – выдохнул рядом льер Бримс, мгновенно опознавший истинного хозяина крыльев. – С каких это пор порождения Света перестали враждовать с адептами Древней магии?!

Но ответов не было ни у него, ни у Айрунга. А К’ирсан Кайфат тем временем уже стрелой промчался над полем боя и, сделав неуклюжий поворот – летать он все-таки не умел, – приземлился рядом с Кали. Убрал призрачные крылья, в два шага приблизился к богине и… с размаху хлопнул раскрытой ладонью в середину ее груди. Одновременно с этим аура Врага эльфов налилась изумрудным цветом, увеличилась вдвое и выстрелила в многорукую воительницу шестью языками.

Тонкое тело Кали отозвалось даже со стороны заметными вибрациями, а те места, куда вонзились сформированные из ауры щупальца, и вовсе начали чернеть. Но главная атака Кайфата заключалась не в этом. Стоило ему установить с лжебогиней прямой контакт, как одновременно через центр ладони и отростки ауры в ее тело устремились потоки особым образом измененной Силы. Словно бы кипящей и в то же время густой как кисель.

Это было что-то Запретное, но что?! Айрунг пытался найти ответ, вспоминая прочитанные свитки и трактаты по магии, но тщетно. Такой волшбы он не знал… зато знал льер Бримс.

– Выдох Вечности, всегда хотел увидеть собственными глазами, – произнес Архимаг с каким-то странным удовлетворением. Будто находился не на поле битвы, а на трибуне боевой арены.

Однако Айрунг его восторгов не разделял. О Выдохе Вечности он, разумеется, слышал, но вот в боевую эффективность не верил. Олег не раз рассказывал ему истории про то, как Светлые эльфы остановили сильнейшее заклинание тогда еще короля-мага. Он даже собрался что-то сказать на этот счет Архимагу, как вдруг Кали озарилась изнутри зеленым светом, задрожала, а ее тонкие тела, даром что принадлежащие существу бессмертному, медленно, но верно принялись истаивать прямо на глазах. Следом «поплыло», распадаясь на части, и тело многорукой воительницы.

– Убил?! Он ее убил?! – заорал Айрунг, отказываясь поверить собственным глазам.

Наверное, он бы еще долго пытался убедиться в реальности происходящего, если бы бьющиеся с нолдцами Духи внезапно не прекратили сражение и не ринулись к замершему подле покосившейся статуи Кали Кирсану. Одним махом император Сардуора стал главной целью всех Бестелесных, и это было лучшее доказательство совершенного им подвига.

На какой-то миг Айрунгу показалось, что обезумевшие Духи разорвут Кайфата на части. Однако в последний момент прямо из тела главного смутьяна Торна выплыла светящаяся фигура женщины – гро’валь’дье, встала на пути отравленных Бездной Бестелесных, и… волна тварей разбилась о стену несокрушимой мощи обитательницы Верхних миров. Каждый взмах ее пламенеющего клинка или движение острого как бритва крыла выкашивали гигантские просеки в рядах набегающих Духов, уничтожая Бестелесных едва ли не быстрее, чем это делали все сражавшиеся с ними нолдцы.

Отреагировал на случившееся и Оррис. Тоскливо завыв, он заметно ускорил шаг, а скрывавшиеся до того в теле лики Светлой и Темной его ипостасей всплыли на его плечами. Да не просто всплыли, а ударили в К’ирсана ослепительно-белыми Лучами Силы прямо из раззявленных глоток.

Двуликий уже успел доказать, что умеет преодолевать защитные чары, поэтому Айрунг не сомневался в успешности этой атаки. Чтобы уцелеть, Кайфату следовало сделать единственно возможный шаг – отступить в сторону, увернуться. Однако он, видимо до сих пор не переборов последствия примененного заклинания, все так же сохранял неподвижность.

Мощь божественного гнева принял на себя развернувшийся перед Кайфатом, похожий на слоеный пирог многосегментный Щит. Опыта Айрунга вполне хватило, чтобы понять – защиту создавал и поддерживал явно не император Сардуора. За этим стоял кто-то еще, быть может, десяток или больше магов, причем весьма сильных и искусных. Настолько сильных и искусных, что созданный ими колдовской барьер смог сдержать мощь атаки древнего бога… Да, под конец он был разрушен, а среди создававших его чародеев наверняка не обошлось без жертв, но главная цель была достигнута. К’ирсан Кайфат выжил и мог сражаться дальше!

Тем временем получившие столь могучую поддержку Мастера сосредоточили свое внимание на Альме. Призвав откуда-то с десяток недобитых богинями горгулий, они сначала закружили их в смертельном хороводе вокруг ледяной статуи воительницы, а затем заставили каменных чудищ соединиться в гигантский клубок. Наложили новые чары… Минута, другая, и вот уже из мешанины тел вырастает фигура гигантской горгульи. Но не какой-то рядовой твари, отличающейся разве что размерами, а обладательницы живой ауры мага.

О Запретном искусстве, передающем Силу от Истинных чародеев искусственному конструкту, Айрунг знал, но и подумать не мог, что для участия в этом требуются столько Высших магов. Подробностей со своего места он не видел, но даже навскидку мог сказать, что горгулью распирало от Силы едва ли не полусотни Мастеров. Да, это огромная мощь, но что, если они пропустят удар? Не слишком ли велика цена заклятия? В планах сражения столь рискового шага точно не было…

Пока Магистр пытался оценить необходимость сотворенной волшбы, создание магов Совета уже начало действовать. Протянув руку, горгулья схватилась за копье Альме и принялась выдирать его из сжатых пальцев. Однако лжебогиня упорно сопротивлялась. Накал борьбы оказался настолько силен, что в какой-то момент статуя пошла трещинами, и воительница обрела некоторую свободу. Замахнулась на горгулью свободной рукой, но ударить не успела. Создание Мастеров с неожиданной ловкостью провело болевой прием и завладело копьем. Смена стойки, поворот, и вот уже божественное оружие вонзается в живот Альме.

Как же она закричала! Убить это ее не убило, но ранило явно сильно. А ведь члены Совета и не думали на этом останавливаться. По копью, точно по проводнику, в тело Альме потекли ручьи заклинаний, безостановочно создаваемых Мастерами и транслируемых через ауру горгульи. Причем не обычных чар, а чего-то явно запретного, травмирующего богиню ничуть не меньше, чем Выдох Вечности К’ирсана Кайфата…

Потеря одной жены и перспектива потерять вторую едва ли не сразу после освобождения из заточения в вечности окончательно разъярили Двуликого и довели до той точки, когда порожденное долгим сном и разделением на две ипостаси безумие отступает, сменяясь кристальной ясностью ума. И наступает именно то состояние, что позволяет Великому магу называться Великим магом.

Оррис, лишь самую малость не добравшийся до позиций нолдцев, замер, поднял руки и принялся скандировать слова неведомого заклятия на два голоса. И каждое сказанное им слово, каждый произнесенный звук отдавались в сердцах смертных пугающей дрожью.

– А вот теперь наш выход! – резко сказал льер Бримс и требовательно посмотрел на Айрунга.

Молодой Магистр Наказующих понятливо кивнул. После чего встал поудобнее, сжал в руке Скипетр и сосредоточился на той магической нити, что связывала его душу с Великим артефактом. В ближайшее время это все, что от него требовалось…

Льер Бримс же тем временем зашел за спину к Айрунгу и положил ладонь ему между лопаток – туда, где еще седмицу назад он лично наколол хозяину Скипетра особого рода колдовскую печать. Сконцентрировался и… проник сознанием в тело Айрунга, осторожно отодвинув в сторону разум владельца тела. В этом бою все было завязано на мощи Скипетра Власти. И раз Магистр Наказующих пока не способен полностью раскрыть потенциал Великого артефакта, это сделает Бримс. Пусть и столь экзотическим образом.

Чужими пальцами пробежавшись по Скипетру и подивившись таящейся внутри Силе, льер Бримс взмахнул свободной рукой, сложил пальцы в хитрый знак и принялся выкрикивать заклинание. Причем, как и Оррис, на два голоса – своим и голосом Айрунга. Наверное, со стороны это звучало весьма жутко, но такие вопросы сейчас мало волновали Архимага. Одна за другой он обращался к каждой из четырех Стихий, рисуя перед внутренним взором олицетворяющие их знаки. Когда же последний из символов отозвался одобрительным гулом, льер Бримс закрутил их спиралью и протолкнул через руку к самому кончику Скипетра. Затем нацелил на все еще колдующего Орриса, и… из навершия Великого артефакта в Двуликого ударил вращающийся точно сверло многоцветный поток Силы.

Заклятие называлось Спираль Стихий, и оно идеально подходило для уничтожения потусторонних тварей. Темные, Светлые, Стихиальные… Природа цели была совершенно не важна, главное, чтобы хозяин артефакта обладал достаточной Силой, мастерством для высвобождения смертоносных чар и мог выдержать давление разъяренных Стихий. У льера Бримса всего этого было в избытке, поэтому совсем скоро вокруг Орриса закрутился Шторм такой Силы, какой не смог бы создать ни Айрунг, ни любой другой маг Торна.

Над полем битвы пронесся еще один нечеловеческий крик, причем крик боли. Оррис, гораздо более могучий и страшный, чем любая из его жен, был ранен. И это потрясало едва ли не больше, чем убийство Кали или страшное ранение Альме. Жуткий, пугающий до дрожи Оррис Двуликий ранен! А раз так, значит, и убить его тоже можно! И от осознания этого простого факта боевой дух нолдцев моментально взлетел до самых звезд…

Вот только никакая боль и рана не могли заставить Орриса прекратить колдовать. Несмотря ни на что он закончил-таки свое заклинание, и в небе над войском открылся еще один ведущий в Бездну портал. Однако если закрытый Мастерами проход исторгал отравленных скверной Духов, то этот изливался Дождем Смерти.

Быть может, эти чары имели и другое название, но Айрунг, получивший возможность частично наблюдать за происходящим вокруг, назвал их именно так. Потому как бьющие из невообразимых глубин струи Силы обладали способностью уничтожать все, чего касались, словно и вправду имели какое-то отношение к Серым Пределам. Под их напором в грязную жижу превращались деревья, трава и даже сама земля, оплывали точно воск тела людей, крошились камни и ржавели заговоренные доспехи. Даже магические Щиты и те сплошь и рядом уступали давлению грозных чар.

И нолдцы начали умирать…

Сначала рядовые воины, затем Мастера. Оррис, даром что сам находился под воздействием волшбы, не щадил никого, уничтожая как людей, так и своих союзников-духов. Армия Истинных принялась таять как масло на раскаленной сковороде – быстро и неотвратимо.

Впрочем, если Двуликий хотел своим Дождем добраться до Айрунга с Бримсом и выбраться из ловушки созданных с помощью Скипетра чар, то он жестоко просчитался. До впервые работающих в тандеме Истинных его волшба просто не достала. Архимага с Магистром Наказующих прикрывал специально созданный отряд магов под командованием Олега Чимира. Чародеи-защитники за считаные мгновения укрыли замерших в противостоянии с Оррисом льера Бримса и Айрунга в заговоренном чертоге из камня с перекрывающими друг друга Щитами и немногочисленными уцелевшими артефактными барьерами. И это был крепкий орешек даже для божественной магии…

Дождь Смерти удивительным образом не действовал только на Спящих и на К’ирсана Кайфата. И если с древними противниками вартагов все было ясно – должны же они иметь защиту от собственной магии, – то неуязвимость императора Сардуора казалась сродни чуду. Струи разрушающей все и вся Силы попросту огибали фигуру Кайфата, словно страшась его задеть.

Сам К’ирсан воспринимал это едва ли не как само собой разумеющееся, не уделяя грозным чарам ни капли внимания и целиком сосредоточившись на, казалось, уже мертвой Кали. Выдох Вечности Владыки Сардуора пожрал тело лжебогини и травмировал душу, однако какие-то крохи ее сущности еще продолжали цепляться за реальность. И лишь когда Кайфат, наконец разорвавший оковы неподвижности, ударил по ней сплавом из Силы Древних и энергии Астрала в оболочке из пространственных вибраций, лишь тогда осколки личности супруги Орриса были исторгнуты обратно за грань реальности.

И пусть происходящее нельзя было увидеть обычным взором, его последствия ощутили все участники битвы. Стала слабее незримая тяжесть, с момента возрождения Орриса давившая на души смертных, вернулся контроль над некоторыми артефактами, и даже напор Дождя Смерти заметно ослабел, давая шанс на спасение хотя бы обладателям хороших доспехов или все еще цепляющимся за последние ошметки защитных чар магам.

Понимание, что Кали окончательно погибла, что К’ирсан не оставил ему ни единого шанса вернуть супругу к жизни, еще сильнее подстегнуло начавшиеся в душе и теле Спящего изменения. Вялый, заторможенный реликт древних времен окончательно уступил место яростному и жаждущему крови врага божественному воину.

Оррис мгновенно прекратил напитывать Силой Дождь Смерти, благо тот уже успел уполовинить численность нолдцев, и сконцентрировался на терзающем его Шторме. Ему понадобилось лишь с десяток ударов сердца, чтобы прорвать границы магической ловушки, освободиться и рвануть на помощь Альме, все еще пронзенной копьем, точно бабочка булавкой.

Потрепанный волшбой рыцарь с парящими над плечами ликами ипостасей молниеносно оказался рядом с супругой и, сыпля ругательствами на древнекайенском на два голоса, одним взмахом выросшего из правой ладони клинка развалил гигантскую горгулью на две части. Впрочем, то, что наколдованное оружие было не таким уж и простым, стало понятно чуть позже, когда вслед за гибелью каменного создания раздался слитный стон мучительно расстающихся с жизнью связанных с ним Мастеров.

Однако на этом Двуликий не остановился. Следующим движением он освободил супругу от копья, перехватил его поудобнее и… с чудовищной силой метнул в Кайфата. Увернуться от такого не смог бы никто, ни Великий маг, ни даже мастер никерры. Не получилось это и у Кайфата…

Однако копье во Владыку Сардуора так и не попало. Ради спасения К’ирсана гро’валь’дье на мгновение отказалась от своей бестелесности, грудью прикрыла его от летящей смерти и… умерла, даже не успев толком испугаться.

– Отлюби тебя тарк! – прорычал Кайфат, вперив яростный взгляд в ставшего чересчур шустрым противника.

Чаши весов, определяющих итог сражения, вновь качнулись. Равновесие сместилось на сторону Спящих. И пусть Кали погибла, а Альме была ранена и едва стояла на ногах, вернувший ясность ума Оррис стоил их обеих.

По логике сейчас следовало бы, пользуясь ее бедственным положением, добить последнюю супругу Двуликого, однако заняться этим был просто некому. К’ирсан был слишком близко к Оррису, и любая попытка отвлечься грозила неотвратимой гибелью, потери Совета Мастеров после гибели одушевленной горгульи и под Дождем Смерти оказались настолько внушительны, что называть выживших Советом стало откровенно бессмысленно. Айрунг же с Бримсом до сих пор скрывались в каменных чертогах и добраться до Альме явно не успевали.

Удивительно, но сложившееся положение попытался исправить забытый всеми Олег. После создания защиты для Архимага и нового Магистра Наказующих у него еще остались какие-то силы, которые он и вложил в призыв двух элементалей Земли. Со спины подобравшись к нетвердо стоящей на ногах Альме, они схватили ее с двух сторон лапами-крюками и потащили к укрытию Айрунга и льера Бримса. Проделано все было настолько ловко, быстро и дерзко, что Оррис далеко не сразу осознал случившееся. А когда разобрался, то мчащиеся точно мархузы во время гона элементали успели преодолеть почти половину расстояния, разделявшего богов и укрытие магов Нолда.

Только тогда Двуликий очнулся от растерянности и парой похожих на черные молнии заклинаний безжалостно уничтожил обоих похитителей. Р-раз, два… каменная крошка так и полетела! Освобожденная из цепких лап Альме обессиленно упала на землю. Спящий же развернулся в сторону укрытия Айрунга с Бримсом и швырнул в них тут же сотворенный из белого тумана шар. Точно такой же, каким он пронзил войсковую защиту в самом начале сражения.

Чары и на этот раз оказались весьма эффективны.

Мгновенно преодолев разделяющее Орриса и каменный чертог расстояние, заклинание пронзило все Щиты и стихиальные барьеры и уже внутри чародейских бастионов развеялось бесцветным дымом. Единственное отличие от самой первой атаки заключалось в нацеленности чар не на стабильность работы сложных артефактов – ерунду вроде переговорных амулетов они не затронули, – а на создателей колдовской защиты. Чуждая этому миру магия атаковала всех, кто был хоть как-то причастен к созданию и поддержке существования колдовского укрытия, и… спустя минуту чародеи охраны слегли с тяжелым истощением и травмами, Олег же и вовсе заполучил серьезное ранение тонкого тела и потерял весомую часть жизненной силы. Что касается самого защитного построения, то, лишенное подпитки Силой и без контроля своих создателей, оно самостоятельно рассыпалось на песок и щебень.

Для Олега, как и для многих других нолдцев, битва закончилась… Но это ничуть не умаляло его вклад в общее дело. Друг и товарищ Айрунга выложился на полную, и теперь все зависело только от уцелевших старших магов.

Айрунг с Бримсом и вправду ничуть не пострадали. Личное могущество защитило их от волшбы Орриса, а толика удачи позволила сохранить ту наработанную связку, в которой первый служил сосудом для сознания второго. Мало того, когда они выбрались из завала, образовавшегося на месте каменного чертога, то в какой-то сотне саженей от себя обнаружили Альме. Ослабленную и беззащитную – идеальную цель для атаки тандема магов.

И здесь они уже не зевали.

Бримс, мгновенно сориентировавшись, руками Айрунга вонзил Скипетр в землю под ногами и, точно ключ, повернул вправо. Теплая рукоять артефакта ответила мелкой дрожью, возникло ощущение, что из Скипетра Власти под землю перекачиваются потоки Силы. После чего спустя десяток ударов сердца раздался громоподобный треск и из-под пытающейся встать Альме вырос частокол из обсидиановых клинков. Длинных, многогранных и острых, как клыки страшнейших из монстров. Они пронзили тело лжебогини в десятке мест, разворотив грудь и живот, пробив сердце и почти лишив воительницу обеих рук.

Это уничтожило бы любого, но Архимаг имел дело с высшей сущностью. Потому Скипетр совершил еще один взмах, затем другой, третий… К Альме устремились полумесяцы воздушных мечей, и вот уже в сторону полетела отсеченная голова, а на и без того изуродованном теле добавилось ран – льер Бримс разрушал последние сохранившиеся у лжебогини магические узлы.

Для убийства Альме окончательной смертью, после которой ее сущности пришлось бы вернуться в те глубины, из которых она вылезла, оставался последний штрих – наколдовать какое-нибудь особенно жаркое пламя, уничтожающее тело и душу, и подождать…

Увы, исполнить задуманное Бримс не смог. Оррис, мархузов Оррис, на глазах которого убивали уже вторую его жену, рванул к супруге на помощь и прикрыл ее своим телом. Так что брошенное Бримсом пламя лишь впустую расплескалось по его доспеху.

– За это я сожру твою душу, смертный! – зарычал Двуликий, и от этого его голоса задрожала сама реальность. – Души всех вас!!

Мощь Спящего снова начала расти. Он словно бы черпал Силу в своей ненависти, благодаря ей перешагивая через ранги и увеличивая возможности. С чем это было связано – с до конца не восстановившимися способностями, с нестабильностью Дара или незалеченными после освобождения из тюрьмы ранами – Архимаг не знал, да и не хотел сейчас знать. Главное, что враг с каждым разом становился все мощнее и мощнее, и с этим надо было что-то делать…

А ведь несмотря на жуткие потери они уже немалого добились. Да, погибли лучшие маги и фактически перестал существовать Совет Мастеров, враг уничтожил большую часть рядовых бойцов, а те, кто смог уцелеть, сейчас сражались за жизнь с выжившими под Дождем Смерти химерами и Бестелесными. Да, разрушены лучшие боевые машины Нолда и потеряны все монстры, но и враг понес серьезный урон! Низвергнута в Бездну Кали, в шаге от конечной смерти Альме, больше не извергает орды зараженных Бездной Духов почти затянувшийся разрыв в ткани реальности, и иссяк убивший столь многих Дождь Смерти.

Оррис Двуликий, сколь силен бы он ни был, остался один. И у вторгшихся в Маллореан чародеев еще оставались шансы на победу…

Двуликий тем временем хлопнул ладонью по земле, вкладывая какое-то плетение и накачивая его Силой. На месте удара стремительно заклубился белесый туман, впрочем быстро исчезнувший и оставивший после себя курящуюся паром булаву на длинной ручке. Спящий немедленно ею завладел и сделал пару пробных взмахов. Воздух протестующее загудел, а в магическом зрении во все стороны покатились отголоски вложенных в оружие разрушительных чар.

Айрунг, хоть и передавший контроль над телом льеру Бримсу, но все равно сохранивший способность наблюдать за происходящим вокруг, вздрогнул и едва не потерял нужную сосредоточенность. Явленная Оррисом мощь ужасала. И он впервые начал понимать льера Виттора, в какой-то момент устрашившегося могущества ныне повергнутых Длинноухих и начавшего искать пути спасения. Нет, идти по его стопам Айрунг не собирался, но понимать теперь понимал.

Внезапно чуть в стороне от Двуликого появился К’ирсан Кайфат.

– Чего замерли, хаффовы дети?! Бейте лики, я займусь телом! – рявкнул он, взмахнув извлеченным из ножен клинком.

И, повернувшись к Спящему, заскользил вперед.

– Ты… ты убил мою Кали!! – зашипел Оррис, точно змееног, и замахнулся палицей для удара. Двигаться с места он явно не спешил, отдавая инициативу противнику. – Ну-ка, покажи, как ты мной «займешься»… – И вдруг совершенно другим голосом добавил: – С-сайгал!!!

– О, я так и думал, что ты все еще жив где-то там, хвостатый, – ответил на это Кайфат откровенно издевательским тоном. – Ну и каково это, из гордого странника Междумирья превратиться в куклу для местного божка, а? Ты меня слышишь, Рошаг? Каково это, не скажешь?

С каждым произнесенным словом и с каждым сделанным шагом К’ирсан вдруг начал становиться больше. Расти ввысь и раздаваться вширь, постепенно превращаясь в громилу рыцаря под стать Оррису. Что характерно, и доспехи, и клинок увеличивались вместе с телом Владыки Сардуора, но это была не самая большая странность. Особенно глубокие трансформации претерпевала аура. Никогда ранее Айрунг не видел, чтобы у магов – не важно, у Истинных или у «крохоборов» – тонкая оболочка словно бы выворачивалась наизнанку, приобретая черты призрачного тела какого-нибудь духа и до предела насыщаясь необычайно дикой и нестабильной Силой. В какой-то миг даже стало казаться, что у нее больше общего с тонким телом Орриса, чем простого смертного.

И это пугало…

Слова К’ирсана, видимо, нашли какой-то отклик в душе Орриса, потому как тот вдруг зашипел ругательства на древнекайенском и, словно забыв о прежнем намерении дождаться атаки противника, двинулся ему навстречу. Спустя несколько ударов сердца два великана-рыцаря встретились, и… схватка началась.

Булава Двуликого опускалась и поднималась с методичностью бездушного механизма. Каждый удар сопровождался отголосками грома и шипением выпускаемых разрядов, бьющих как в Кайфата, так и в землю у него под ногами. Мало того, воздух вокруг К’ирсана в нужные Оррису моменты словно загустевал, мешая дышать и двигаться, почва под ногами обращалась в липкую едкую грязь, а разлитая в пространстве Сила начинала дрожать, лишая заклинания стабильности.

Оррис сражался не как воин или маг, а как мастер некоего всеобъемлющего искусства, совмещающего в себе возможности и того и другого. Не самоучка, но адепт какой-то определенной, пусть и ныне забытой школы.

Вот только К’ирсан ему если и уступал, то самую малость. Его клинок, показавшийся Айрунгу таким странным, напоминал скользкую змею, которая всегда избегает прямых атак и жалит лишь в бреши в защите. Аура полыхала огнем Древней магии, а любые заклинания, что оказывались в ее пределах, сгорали во всепоглощающем пламени. Да, какие-то атаки Орриса Кайфата все же достигали, но оказывались далеко не столь опасными и грозными, как хотелось бы лжебогу.

Видимо, в какой-то момент Двуликому сложившийся паритет сил надоел, и потому он резко изменил рисунок сражения. Быстро отступил на несколько саженей назад, разрывая дистанцию, после чего вдруг швырнул булаву в Кайфата и, пока тот уворачивался, направил в его сторону раскрытые ладони.

Наблюдавший за происходящим Айрунг опомниться не успел, как перед Двуликим возникло дымное марево, и из него в К’ирсана градом посыпались десятки снарядов, похожих на оскаленные черепа. И от той Силы, что была вложена в каждый из них, само собой замирало сердце! Чтобы погибнуть, магу уровня Кайфата хватило бы всего одного такого черепа, а их на него обрушилось гораздо больше…

Первые мгновения К’ирсан пытался обиваться мечом, но затем сотворил Щит Силы и какие-то из плетений стал принимать на него. Когда же почувствовал себя чуточку уверенней, шагнул вперед, сокращая дистанцию до Орриса.

Однако немедленно возвращаться к рукопашной Двуликий не собирался. И пока К’ирсан пытался приноровиться к обстрелу черепами, незаметно готовил другую волшбу, гораздо более могучую. Это стало понятно, когда Спящий вдруг встряхнул кистями рук, сложил их в замок, по широкой дуге поднял над головой и… словно топором рубанул вниз. Одновременно с этим высоко в воздухе возникла огромная полупрозрачная секира, которая орудием палача обрушилась на Кайфата.

Увернуться К’ирсан уже не успел. Раздался страшный грохот, поднялась пыль, которая полностью скрыла императора Сардуора от посторонних взглядов. Виден был лишь Оррис, который создал вторую булаву и с нею в руке ринулся к эпицентру взрыва.

Только тогда Айрунг, на какое-то мгновение решивший, что Кайфат погиб, увидел изумрудное свечение, пробивающееся сквозь облако оседающей пыли. Владыка Сардуора спрятался внутри странного темно-зеленого кристалла. Настолько крепкого, что божественный гнев не причинил ему ни малейшего вреда. И пусть второго такого удара зашита уже бы не выдержала – слишком много трещин покрывало всю ее поверхность, – жизнь Кайфату она сохранила.

– Умри, сайгал! Я – высший! Я – бог! – тем временем заорал Оррис на два голоса и обрушил булаву на защищающий К’ирсана Кайфата кристалл.

Словно доказывая правоту Айрунга, во все стороны полетели истаивающие прямо в воздухе осколки сферы. И К’ирсан снова оказался лицом к лицу с лжебогом. Вот только на этот раз юлить и ускользать из-под удара он не стал и… поймал булаву рукой, остановив ее в какой-то пяди от собственного лица.

На какой-то миг поединщики замерли, словно меряясь силами.

– Запомни, нечисть, здесь один бог! И это точно не ты!!! – наконец властно произнес К’ирсан Кайфат и снова что-то сделал с собственной аурой.

Она еще больше выросла в размерах, уплотнилась и начала давить на взметнувшуюся ей навстречу ауру Двуликого. Нечто подобное Айрунг уже наблюдал, когда Кайфат схлестнулся с льером Бримсом, однако тогда все происходило далеко не столь ярко и масштабно. Сейчас все было иначе. Физическое противостояние перетекло не то что в мир энергий, а в мир воли, где противники сражаются с помощью своей способности менять мир одной лишь силой своего желания. И это было много страшней любых чар или аурных воздействий. Потому как в подобных сражениях старались разрушить не то что тело или разум, а вымарать из ткани реальности само ядро души.

Противники снова застыли, будто обратившись в камень, а над их головами стали проявляться два знака. Перечеркнутый круг у Орриса и око с двумя завитушками у К’ирсана. И едва эти знаки обрели достаточную четкость, как пространство вокруг бойцов начало искажаться и скручиваться, грозя низвергнуть в ничто всех, кому не повезло стать свидетелями этой битвы.

Разумеется, подобного рода сражение требовало соответствующей подпитки Силой. Двуликий Оррис, словно гигантский насос, ожидаемо качал энергию из глубин Бездны. Однако К’ирсан Кайфат, по сути, обычный маг – пусть даже Великий и идущий Запретными путями Древних, – ничуть ему не уступал. Вместо ожидаемого истощения и последующего за ним неминуемого поражения во Владыку Сардуора вливались океаны Силы, не менее яростной, могучей и неудержимой, чем та, что наполняла Двуликого…

Айрунг дорого бы заплатил тому, кто смог бы объяснить ему происхождение этой мощи, а заодно растолковал, почему, когда он всматривался в ауру Кайфата, в ушах у него на грани слышимости начинали звучать песнопения на грольде…

В бою наступила пауза. Ни один из поединщиков не мог пересилить другого, и сражение окончательно перешло в борьбу на истощение. И сместить чашу весов в нужную сторону теперь могло лишь вмешательство третьей стороны.

Ею стал льер Бримс, руками Айрунга атаковавший Спящего. Дождавшись момента, когда о них окончательно забудут и враг откроется для коварного удара, он нацелил Скипетр на самый мрачный из ликов, паривший над плечами Орриса, и вонзил в самый его центр Копье Стихий. Нанизав Темную ипостась возродившегося бога на магическое древко, Архимаг на этом не остановился. И, используя Копье точно мост, направил в пронзенный лик давно заготовленное заклинание. Айрунг даже не знал его названия – это было что-то страшное, смердящее Тьмой, Смертью и грозящее всему и вся тотальным распадом и разложением. Такое можно было ожидать от кого угодно – от некроманта Тлантоса, кровавого шамана Змеиного архипелага, прячущегося в Иссоре адепта Тьмы, но точно не от Архимага Нолда. Это была квинтэссенция магии Запрета, за которую в государстве Истинных казнили невзирая на ранги и должности, и вдруг такой неожиданный поворот…

Впрочем, эффективность брошенного в Темную ипостась заклинания компенсировала его запрещенность. Едва достигнув цели, оно не просто ранило Орриса, оно заставило эту его часть орать и содрогаться в конвульсиях, словно переживая самую мучительную из всех существующих пыток…

Видимо, боль добавила Оррису сил, потому как тот внезапно совершил казавшееся ранее немыслимым усилие и преодолел давление воли Владыки Сардуора. Загадочная магия, наполненная отзвуками ритуальных песнопений и питающая мощь императора-мага, на мгновение отхлынула, подалась под напором Двуликого, и в защите К’ирсана Кайфата возникла брешь. Брешь, в которую тотчас ударил возродившийся Спящий. Самый улыбчивый из ликов открыл рот и вырвавшимся оттуда Лучом отсек Кайфату сначала правую руку по плечо, а затем и часть правой ступни!

Положение Владыки Сардуора, шокированного болью и потерявшего равновесие, мгновенно стало критическим. У Орриса появился шанс его добить, но нанесенная льером Бримсом обида была слишком сильна. Вместо того чтобы продолжать атаковать К’ирсана, Двуликий развернулся к Архимагу и обратил свою волю уже на него. Явно вознамерившись мага не просто убить, а сначала перетереть его тело и душу в пространственных жерновах, чтобы затем вышвырнуть оставшиеся ошметки сущности за пределы реальности.

Причем атаковал Оррис именно льера Бримса, напрочь отказываясь реагировать на Айрунга. Словно последний был в его глазах не более чем червь, недостойный внимания. Впрочем, глядя на Архимага, Айрунг на такое пренебрежение не обиделся.

Удар Орриса заставил льера Бримса – едва ли не самого стойкого и сильного человека из тех, кого знал Айрунг, – упасть на колени и, обливаясь кровавыми слезами, истошно орать от нестерпимой боли. Вот только зря Двуликий надеялся, что мучения заставят Великого мага прервать работу собственного заклинания и отказаться от уничтожения Темной ипостаси. Наоборот, льер Бримс усилил нажим и принялся прокачивать через Скипетр потоки самых разрушительных стихиальных энергий…

А еще Оррис совершенно зря отвлекся от К’ирсана. Надо было добивать сардуорского мага в тот момент, когда была такая возможность. Теперь же было слишком поздно. К’ирсан, оправившийся после пропущенного удара, подхватил левой рукой выроненный меч, стремительно развернулся на одной ноге и… вонзил клинок под мышку Оррису, попутно сконцентрировав в нем всю накопленную в ауре Силу.

Быть может, этого тоже не хватило бы для убийства Двуликого, но именно в этот момент клинок Кайфата, казавшийся до того мертвым куском железа, вдруг ожил, приобрел какую-то глубину, а затем и вовсе стал напоминать полноценный артефакт. Великий артефакт! Пусть не уровня Скипетра Всех Стихий, но все же гораздо более могущественный, чем Молот Зелода или даже Череп Некронда.

Именно меч, вдруг оказавшийся сродни Великому артефакту, именно он и стал тем последним доводом, что смог разрушить тело Двуликого. Выплеснутая вовне мощь клинка, поддержанная магией Кайфата, сначала испепелила сосредоточие Силы и души Орриса, а затем неудержимой палящей волной прошлась по остальным органам и частям тела. За считаные удары сердца рыцарь в костяных доспехах оказался сожжен в пепел, оставив после себя лишь два свободно парящих в воздухе лика… точнее, один лик. Потому как следом за гибелью тела внезапно лопнула точно мыльный пузырь и раненная Бримсом Темная ипостась, оставив от Двуликого лишь жалкую половину.

Главную битву этой эпохи Великий Спящий проиграл, и, как оказалось, конец света наступил именно для него, а не для всего Торна…

Жаль только окончательно добить его не получилось. Светлая часть Орриса, вряд ли толком осознав произошедшее, вдруг исторгла мучительный вопль, после чего закрутилась волчком над останками Альме, словно что-то там собирая, и, сжавшись в точку, под широкой дуге устремилась на восток. Туда, где возвышалась Гуур’о’деми. Гора, с которой все начиналось и которой все заканчивалось…

Поле боя осталось за К’ирсаном, Бримсом и Айрунгом. Конец времен отменялся, но сколь высокую цену пришлось за это заплатить!

Меньше всех пострадал Айрунг. Несмотря на участие в столь страшной битве, к ее завершению у него не оказалось серьезных травм или ран. Единственная потеря касалась Великого артефакта. Символ Нолда и главный фетиш Истинных магов после атаки Орриса на Бримса стал короче почти на ладонь, а его аура заметно потеряла в плотности. И пусть Скипетр все еще оставался Великим артефактом, его мощь больше не ужасала и не потрясала.

К’ирсан Кайфат, убивший Кали и схватившийся с Двуликим врукопашную, помимо потери руки и части ноги лишился еще и меча. Обретший мощь Великого артефакта клинок разрушился вместе с телом Орриса, не оставив даже рукояти.

Но хуже всех пришлось Бримсу. Сильнейший чародей Нолда и его Архимаг был смертельно ранен, и это было единственное, что мог сказать о его состоянии Айрунг. Великий маг истекал кровью, сочащейся через каждую пору на теле. И Магистр Наказующих не знал заклинаний, способных это исцелить…

– Хватит со мной возиться. Это не остановить, – прошептал льер Бримс склонившемуся над ним Айрунгу.

Молодой Магистр безуспешно пытался помочь старшему товарищу, но ничего так и не добился. Архимаг стремительно ускользал за Грань, и он понимал это яснее, чем кто-либо другой. Однако долг продолжал оставаться для него на первом месте.

– Ч-что К-кайфат? – спросил он, кося глазом в сторону императора-мага.

– Жив, – одними губами ответил Айрунг. – Жив, но сильно ранен. Рука, нога, общее перенапряжение и почти лишенная Силы аура… для героя, сражавшегося с богом врукопашную, он еще неплохо выглядит!

– Ясно… Мне нужно объяснять, что ты должен сейчас сделать? – спросил Бримс, с трудом ворочая языком.

Намек был прозрачнее некуда, и Айрунг медленно покачал головой. Архимаг облегченно усмехнулся, после чего немного помедлил и протянул Магистру откуда-то взявшийся в его руке костяной медальон.

– Тогда… п-последнее. П-просьба п-последняя, – сказал Архимаг, с каждым словом говоря все тише и тише. – Найди «чистое» тело и… п-повесь ему это на шею. Только обязательно «ч-чистое»! С-сделаешь?

Айрунг вздрогнул, затем медленно вытянул медальон из слабеющих пальцев и, замерев на мгновение, спрятал его за пазуху.

– Да, – сказал он глухо, но Архимаг его уже не слышал.

Тем временем раненый и истощенный К’ирсан Кайфат, опираясь на добытый где-то обломок копья, медленно заковылял в сторону опушки леса. Место сражения, заваленное мертвыми телами и залитое кровью, его явно больше не интересовало. Свою задачу он выполнил и теперь спешил убраться подальше. Если, конечно, можно сказать «спешил» про едва передвигающегося человека с окровавленными культями.

Вот только позволять ему этого Айрунг не собирался. И просьба льера Бримса была тут ни при чем. О том, что лучшего случая, чтобы избавиться от главного смутьяна и бунтаря Торна ему может и не представиться, Айрунг знал и без подсказок погибшего Архимага.

– Стой! – крикнул Айрунг и принялся догонять Кайфата, заранее нацелив на него поврежденный Скипетр.

– Почему-то я так и думал, что из Нолда получится плохой союзник! – прохрипел в ответ Кайфат, останавливаясь и поворачиваясь лицом к Магистру Наказующих.

Айрунг только теперь разглядел, насколько плохо К’ирсан выглядел. Обратная трансформация, случившаяся почти сразу после поражения Орриса, не исцелила его синяки и ссадины и уж точно не вернула прежний вид доспехам. Созданные подгорными мастерами латы буквально разваливались на куски, спадала клоками с плеч надетая под броню кожаная рубаха, из-за чего Кайфат выглядел почти голым.

– Извини, но ничего личного. Просто политика! – пожал плечами Айрунг.

И бросил в лицо К’ирсану Плевок Вулкана.

Еще считаные часы назад Кайфат играючи отбил бы это плетение, а то и вовсе отправил обратно в Айрунга, однако сейчас он был явно не в форме. И защитить себя был попросту не в состоянии.

Заклинание Айрунга сбило его с ног, а затем заставило вспыхнуть ярким огнем… Вот только дальше события стали развиваться совсем не так, как рассчитывал Магистр. В пламени костра, вспыхнувшего на месте падения Кайфата, вдруг началось непонятное шевеление. Маг, которому полагалось умереть, поднялся на ноги, выпрямился в полный рост и отчетливо сказал:

– Хорошо, я запомню про политику!

После чего угрожающе рассмеялся, и… в пламя бессильно упали обломки доспеха, а по обе стороны от костра шагнули сразу две полупрозрачные фигуры. В одной Айрунг с удивлением узнал обычную астральную проекцию К’ирсана Кайфата, а в другой… в другой разглядел магического двойника с очень мудреным заклинательным каркасом. И никакого физического тела! Мархузов Кайфат заявился на бой в «теле» своего двойника, с помощью доспехов и простейших иллюзий выдав его за настоящего себя.

Убедившись, что Айрунг правильно понял увиденное, К’ирсан с холодной усмешкой помахал ему рукой и неторопливо ускользнул за границу реальности и Астрала. Двойник же и вовсе просто растворился в воздухе.

Айрунг остался один. Растерянный, злой и уже начавший подозревать, что для подобных ему конец света – это лишь начало чего-то большего. И с этим предстояло как-то жить.