Глава 9
Попали мы из боя – в бой. Спас нас Ниппель. Сука своевольная – включается и выключается, когда захочет! Из-за него мы, как куски мяса под шашлыки, нашинкованы стрелами. Но в этот раз вовремя включился. Спас и нас, и двоих наших знакомых – парня, которого в прошлый раз дефектный дешифратор обозвал Оберестом и сильно помолодевшего Мага, что мешком валялся под ногами Обереста, сжимающего обломок меча. Остальные спутники парня уже убиты. А убийцы – старые знакомые, при виде которых у меня у самого зубы стали расти, как у Корка. Паладины. Ненавистное воинство фанатиков! Исламисты-фундаменталисты! Радикалы отмороженные!
Ах, да, самое главное – я жив. Падал в портал без сознания, выпал – в трезвом уме и почти твердой памяти. То, что земля – как палуба корабля, даже скорее, как море – мало, что качается, так ещё и волной идёт, а небо бордовое, – не считается. Считается то, что мы, вчетвером, живы, что я всё ещё удерживаю блок от боли у всех четверых, что я вижу противников и ощущаю свои конечности и Силу.
Паладины и Маги «ловчей команды зондер-сс» – в растерянности. Ни их сталь, ни магия не берут Ниппель. А мы – в паре метров от их гневных морд и разъярённых кричащих ртов – самым наглым образом устроили пикник на обочине: лежим на покрывалке, в беспорядочном хаосе каких-то вещей, и, презирая их могущество, загораем. И на них, таких Великих и Ужасных Гудвинов, – ноль внимания, фунт презрения.
Когда я отдышался, стал раскидываться кругом Силой – Печатями. Но, следуя подсказке Духа – махая руками, как Сим-Салабим, и матом ругаясь на великом и могучем, как Сяски-Масяськи. А пусть голову поломают – вербалист я, мануальщик, ритуалист или, вообще, реликтовый рунный маг. А может, я – экстрасекс с ТНТ?
– Мамонт, а ты совсем не изменился – так же могуч, загадочен и непредсказуем. И всё такой же матершинник.
ЧЁ?! ГЛЯ?! Кто тут по-русски смеет, да ещё и голосом моей детской памяти?! Голосом моего друга детства – Олега! Вещего Олега!
– Это ты! Убью суку! – кричу я ему. Но даже не поднимаюсь с позы пикника – на боку, левом, на локте. Потому как под правой рукой и в спине – стрелы. Правую закинул за голову – так меньше мутит.
– Наконец-то, Саня! – говорит мне Олег – тот самый Маг, что довольно удачно прикидывался мешком у ног Обереста.
– Пошёл ты! Сука! ТЫ МЕНЯ БРОСИЛ! Я – всю жизнь – один! Пошёл ты! – кричу я.
Но даже не пытаюсь встать, продолжаю кидать Печати в своих мальчиков. Потому как Олег, какую бы дикую смесь радости и злости я ни испытывал, не опасен. А вот эти лицемеры, что прикидываются борцами с Мраком, но почему-то убивают не тварей, а людей, – опасны. И нам предстоит бой. Опять – бой.
– Пятый, тупая баранья башка! Куда ты грабли тянешь? Арбалет хватай! Спецболты заряжай!
Эту невообразамую смесь местного языка и матерной непереводимости понимают только Пятый и Олег. Пятый привык, молодой гибкий разум, которому едино неважно, какой язык осваивать, Олег – владеет не хуже. Из нематерного, но русского – арбалет и спецболт. Но и это Пятый понял. Я постоянно ошибаюсь и местный самострел называю земным арбалетом. Без перевода. А слово «спецболт» просто не переводится. Дешифратор дефектный. Ну, как те человекоподобные, что придумали мем «надмозги» и «потрачено».
Паладины нервничают. Опять атакуют. Магией и сталью. Ну-ну. Одно худо будет – Ниппель может в любой момент опять схлопнуться.
– Мальчик мой, дорогой, – спрашиваю я Обереста, – ты что собрался этим огрызком делать? Побриться перед смертью? Поди до мине, я тебе чупу-чупс принёс. Иди-иди! Видишь, дедушка совсем старый стал. Поясницу разбило, ноги не ходят. Давление прыгает. Вот от этой стрелы. Да что за дети тупые пошли! Я на мече лежу! Вынимай, всё одно мне им – не с руки!
Ну, вот. На что-то похоже. Бойцы наши выстраиваются для атаки. Паладины – трое – встали в защитную стойку, прикрывая двух Магов.
– Готовы? – спрашиваю. Готовы.
Сотворяю шар СШГ, рукой направляю его.
Реньше я махал руками, колдуя для маскировки, пока однажды не заметил, что мячик волшебной петарды от этого летит быстрее и точнее. Как будто пасы руками его, и правда, ускоряют и направляют. Дух говорил, что это самообман самовнушения, не знаю, может и так, но продолжаю и теперь махать и материться, как тот электрик, летящий со столба после удара током. Такой вот тайный магический у меня язык. Великий и могучий.
Для пропитанных Силой Света Триединого Паладинов мой шар – что китайская петарда. Но, когда у тебя напротив лица на Магическом Щите взрывается такая петарда, вспышка и взрыв – вполне реальные, физические, слепят и оглушают. Саму взрывную волну магические барьеры – не пропустили, но вот почти безобидные вспышки и грохот – прошли. Небольшое оглушение. Не больше. Но один из самонадеянных Паладинов валится вперёд со стрелой в глазу.
– Сукин сын! Пятый! Ты забыл? Главное правило снайпера? Командиров и тяжёлое оружие! Командира и Магов! – ору я.
– Это, гля, командир был! – визжит Пятый, снова взводя арбалет.
Троица – Крок, Молот и Оберест – идут на двух Паладинов сомкнутым строем щитов. Перед самой границей Ниппеля Пятый попадает стрелой, игнорирующей магию, в Мага воздуха, что долбил в Ниппель вервистыми Молниями.
Ребята шагают за Ниппель. Единственное, что могу сделать – опять взрываю петарду перед глазами Паладинов и надвигаю на ребят свой Щит Воли. Короткая сшибка.
Маг Паладинов бежит. Сначала пропал и появился шагах в пятидесяти дальше. Телепортнулся! А теперь просто бежит. Блин, никак не привыкну, что в этом Мире – Магия! Каждый раз – офигеваю!
– Пятый! – кричу в спину мальчишке, что подорвался догонять с метательным топором и взведённым самострелом в руках. – Стой, дурилка!
А больше – некому. Три моих мальчика так и сидят в обнимку с Паладинами. Друг друга обняв смертельными объятьями.
Олег стонет и откидывается, закатив глаза. Готов. Он тоже держал над парнями Щит.
Не верю своим глазам – барахтаются все трое. Ползут ко мне. А у меня индикатор мигает. Батарейка пуста. И флакон Жизни выхлебали. Отдаю Мёртвую воду. Сами. Я уже мало что вижу – Мир сжимается до овечьей шкурки. А потом – до глаза этой самой овцы. Они сами прикладывают мою руку к своим ранам. Печать. Печать. Пустым магическим накопителем. Жизненной силой, силой воли – Печать!
В этот раз проваливаюсь во мрак без единого озарения. Осечка. Бывает.