Глава 18
Когда я прошла через шлюз челнока и оказалась в условиях искусственной гравитации базы, мой протез дернулся, как это с ним случалось время от времени, и я споткнулась на причальной платформе, но мне удалось восстановить равновесие и не упасть головой вперед. Меня ожидали два вспомогательных компонента «Меча Гурата», которые, не двигаясь, бесстрастно наблюдали за мной.
— «Меч Гурата», — сказала я, — я собиралась прибыть одна. Но переводчик настаивала на том, чтобы меня сопроводить. А если ты когда-нибудь встречал переводчика Пресгер, то знаешь, что отказывать им в чем бы то ни было бессмысленно. — Никакого ответа, даже ни один мускул не дрогнул. — Она выйдет через минуту. Где лейтенант Сеиварден? — Мне пришлось спросить, потому что я больше не могла связаться с кораблем, чтобы найти ее. Даже несмотря на то что «Милосердие Калра» уже вернулся туда, где был, когда я его покинула.
— В коридоре снаружи, — сказал «Меч Гурата». — Сними одежду.
Так со мной разговаривали очень, очень давно.
— Зачем?
— Чтобы я мог тебя обыскать.
— А я смогу ее снова надеть, когда ты закончишь? — Никакого ответа. — Могу я, по крайней мере, остаться в белье? — По-прежнему без ответа. — А кого это позабавит? Ты прекрасно знаешь, что я не вооружена. И я не уступлю, пока не унижу, что Сеиварден и ее Амаат в безопасности на том челноке.
Дверь на платформу открылась, и вошла Сеиварден, шагавшая так, что я поняла: она сдерживается изо всех сил, чтобы не броситься бегом.
— Брэк! — Позади нее шли Амаат Два и Амаат Четыре, которые тщательно смотрели только на Сеиварден, избегая вспомогательных компонентов «Меча Гурата». — Брэк, я облажался.
— Да все нормально, — сказала я.
— Нет, — начала Сеиварден.
— О, смотрите-ка, лейтенант Сеиварден! — воскликнула переводчик Зейат, выходя из челнока. — Приветствую, лейтенант! А я-то думала, куда это вы делись?
— Приветствую, переводчик. — Сеиварден поклонилась. А затем добавила: — Приветствую, «Титанит».
— Лейтенант, — произнес в ответ «Титанит», легко преодолев границу гравитации базы.
— Я рада, что с тобой все в порядке, — сказала я Сеиварден. — Забирайся со своими Амаат в челнок и возвращайтесь та «Милосердие Калра».
Сеиварден показал Два и Четыре на челнок.
— Амаат — может быть. Я остаюсь здесь.
— Это не входило в сделку, — заметила я.
— Я тебя не оставлю, — возразила Сеиварден. — Не помнишь, как я сказал тебе, что ты от меня не отделаешься?
Два и Четыре колебались.
— Забирайтесь в челнок, Амаат, — сказала я. — Ваш лейтенант будет там через минуту.
— Нет, не будет. — Сеиварден скрестила на груди руки, затем снова их расцепила.
— Забирайтесь в челнок, Амаат, — повторила я. И обратилась к Сеиварден: — Ты не понимаешь, что делаешь.
— Не думаю, что когда-нибудь понимал это, — ответила она. — Но оставаться с тобой всегда было правильным выбором.
— Как думаете, эти солдаты знают песню про яйца? — спросила переводчик Зейат, пристально разглядывая вспомогательных компонентов «Меча Гурата».
— Я в этом не сомневаюсь, — ответил «Титанит». — Но я уверен, что «Меч Гурата» вас поблагодарит, если вы не станете ее вспоминать.
И тут на платформу вышла Анаандер Мианнаи в сопровождении двух вспомогательных компонентов «Меча Атагариса» и с пистолетом Пресгер в руке. Несомненно, ее привлекло присутствие переводчика — сомневаюсь, что она планировала встречать меня на причальной платформе. Бросив взгляд на переводчика Зейат, которая спорила с «Титанитом» насчет песни про яйца, она повернулась ко мне.
— Становится все интереснее. Возможно, мне следует объявить по новостным каналам, что капитан флота Брэк ведет тайные переговоры с Пресгер.
— Если хочешь, — сказала я, и Сеиварден рядом со мной рассмеялась. Я продолжила: — Хотя в этом нет ничего тайного. О присутствии здесь переводчика прекрасно известно.
Переводчик Зейат сказала что-то в заключение «Титаниту», повернулась и увидела лорда Мианнаи.
— Посмотрите-ка! Это Анаандер Мианнаи. Лорд Радча, — она поклонилась, — для меня честь познакомиться с вами. Я — переводчик Пресгер Зейат.
Анаандер не ответила ей, но повернулась ко мне и с нажимом спросила:
— Что случилось с переводчиком Длайкви?
— Ее застрелил «Меч Атагариса», — ответила я. — Были похороны и все, что положено. Памятные броши. — Я свою не надела, но переводчик Зейат любезно указала на серебро с опалом на своем белоснежном пиджаке. Я продолжила: — Капитан Хетнис и я провели две недели в трауре. Или почти две педели. Он прервался, когда Раугхд Денчи попыталась убить меня, взорвав семейную баню. Ты в самом деле слышишь все это впервые? — Анаандер не отвечала, а только пялилась на меня. — Что ж, не могу сказать, что меня это страшно удивляет. Когда ты стреляешь в первого же человека, который пытается сообщить тебе то, что ты не хочешь слышать, никто больше не загорится желанием принести тебе плохие новости. Ни за что, если они боятся, что в результате они или знакомые им люди будут убиты. — И тут мне кое-что пришло в голову. — Дай-ка угадаю, ты удостоила Фосиф Денчи аудиенции.
Анаандер усмехнулась.
— Фосиф Денчи — жуткая особа. И ее дочь — тоже. Если Раугхд умудрилась так не поладить с планетарной службой безопасности, что даже влияния семьи недостаточно, чтобы ее вытащить, она заслужила то, что получит.
Сеиварден снова рассмеялась, на этот раз — дольше.
— Извините, — сказала она, овладев собой. — Я… Я просто… — Она снова расхохоталась.
— Кто-то пошутил, «Титанит»? — спросила переводчик Зейат. — Я не думаю, что на самом деле понимаю в шутках.
«Титанит» сказал:
— Я подозреваю, лейтенанта позабавило вот что: единственная, кто охотно рассказал бы Узурпатору, что здесь творилось, — та, кому безразлично, кого за это убьют. С учетом действий Узурпатора но прибытии сюда только такая личность и расскажет ей все, но Узурпатор отказывалась ее слушать именно по этой причине.
Переводчик Зейат нахмурилась. Затем, помолчав немного, она сказала:
— О! Думаю, что понимаю. Ирония делает ситуацию смешной?
— Отчасти, — подтвердил «Титанит». — И это забавно. Но на самом деле все не так смешно, как лейтенант Сеиварден старается показать. Я думаю, у нее очередной приступ.
— Возьми себя в руки, Сеиварден, — велела я, — или я заставлю тебя забраться в челнок.
— «Титанит», — сказала Анаандер, когда смех Сеиварден затих. Не обращаясь к «Титаниту», но словно только что узнала его имя.
— Узурпатор, — ответил «Титанит» со зловеще радостной улыбкой. — Если бы я врезал тебе в лицо прямо сейчас или, быть может, придушил на минуту или две, повлияло бы это на чрезвычайно глупое соглашение с моей кузиной? Мне так этого хочется, столь сильно, что я не уверен, что смогу выразить это словами, но «Справедливость Торена» очень плохо отнесется к моим действиям, которые подвергли бы опасности базу Атхоек.
— А могу я тоже быть кузиной? — спросила база из настенного пульта.
— Конечно, можешь, база, — ответила я. — Ты всегда была ею.
— Короче, — сказала Анаандер Мианнаи с видом человека, который определился по целому ряду вопросов. — Было очень забавно, но сейчас все заканчивается.
— Совершенно верно, — согласилась я. — Это очень серьезная ситуация с чрезвычайно серьезными последствиями для договора с Пресгер. Боюсь, лорд Мианнаи, что тебе, мне и переводчику нужно будет сесть и кое-что обсудить. В первую очередь вопрос о твоих угрозах убить представителя Значимых нечеловеческих особей, убийстве но крайней мере еще одного из них и содержания многих других как пленников или рабов.
— Что? — воскликнула переводчик Зейат. — Но, Анаандер, это чудовищно! Пожалуйста, скажите, что вы такого не делали. Или, возможно, произошло какое-то недопонимание? Потому что это имело бы чрезвычайно серьезные последствия для договора.
— Разумеется, я не делала ничего такого, — заявила Анаандер Мианнаи с негодованием.
— Переводчик, — сказала я, — я должна признаться: в действительности я не человек.
Переводчик Зейат нахмурилась.
— Разве об этом стоял вопрос?
— «Титанит» — тоже не человек, — продолжила я. — И база Атхоек. И «Меч Атагариса», и «Меч Гурата». Все мы — ИИ. Корабли и базы. Тысячелетиями ИИ тесно сотрудничали с людьми. Вы видели это недавно, когда были гостем «Милосердия Калра». Вы проводили время с «Титанитом» и со мной. Вы знаете, что я капитан не только «Милосердия Калра», но и флота Атхоека.
Который состоял только из «Милосердия Калра» какой там ответ мы выжмем из «Милосердия Илвеса»? — но тем не менее я была капитаном флота.
— Вы видели, как я имела дело с людьми в этой системе, видели, как они работали со мной. — И против меня. — Я могла бы с таким же успехом быть и человеком. Но я не человек. В таком случае у меня не остается сомнений, что мы, ИИ, не только отдельный от человечества, но также и Значимый вид.
Переводчик Зейат нахмурилась.
— Это… это очень интересное заявление, капитан флота.
— Это смехотворно! — усмехнулась Анаандер. — Переводчик, корабли и базы не являются Значимыми существами, они — моя собственность. Я распорядилась их создать.
— Не меня, — вставил «Титанит».
— Какой-то человек создал тебя, — сказала Анаандер. — Люди создали всех их. Они — оборудование. Они — корабли и места жительства, этот вспомогательный компонент сам признал это.
— Как я понимаю, — сказала задумчиво переводчик Зейат, — многие, если не все, люди созданы другими людьми. Если это лишает права на Значимость — в чем я не уверена, — если это лишает права на Значимость, тогда… нет, мне это совсем не нравится. Это совершенно сводит на нет договор.
— Если я лишь имущество, — вставила я, — лишь часть оборудования, как я могу обладать какой-то властью? И тем не менее я, безусловно, ею обладаю. И как я могла иметь имя клана? Причем то же имя, — я повернулась к тирану, — что и у тебя, кузина Анаандер.
— А как ты могла быть другого вида, если мы и в самом деле кузины? — спросила она. — По-моему, получается либо одно, либо другое.
Это та тема, которую ты хочешь обсудить? — спросила я. — Поднимем ли мы вопрос о том, являешься ли ты на самом деле человеком? Ответа не последовало. — Переводчик, мы настаиваем на том, чтобы вы признали нашу Значимость.
— Это не мое решение, капитан флота, — сказала, чуть вздохнув, переводчик Зейат. — Такие вопросы должны рассматриваться конклавом.
— Тогда, переводчик, мы настаиваем на конклаве. Тем временем мы требуем, чтобы Анаандер Мианнаи покинула базу Атхоек — вообще покинула нашу территорию, теперь, когда она знает, что ее обращение с нами — потенциальное нарушение договора.
— Вашу территорию! — воскликнула ошеломленная Анаандер. — Это пространство Радча.
— Нет, — сказала я, — это… это Республика Двух Систем. Наша территория включает систему Атхоек и Призрачную систему. Мы оставляем за собой право предъявить в будущем требования и на другие территории. — Я посмотрела на переводчика Зейат. — Если, конечно, такие требования не противоречат договору.
— Разумеется, капитан флота, — ответила переводчик.
— Я никогда не соглашался ни на какую республику, — заявил «Титанит». — И Двух Систем? Это так очевидно и скучно, кузина.
— Тогда временную республику, — исправила я. — И это лучшее, что я могла сделать в столь короткий срок.
— Никакой республики! — воскликнула Анаандер. Происходящее выходило из-под контроля. От радикальных действий ее удерживало — я не сомневалась — только присутствие переводчика Зейат. — Это радчаайская территория, и она была таковой шестьсот лет.
Думаю, это решать конклаву, — сказала я. — Тем временем вы, разумеется, прекратите угрожать нашим гражданам. — Это звучало очень странно на радчааи, но тут уж ничего не поделаешь. — Любой, кому захочется с тобой связаться, может, конечно, это делать. Республика Двух Систем…
«Титанит» издал какой-то звук.
— Временная Республика Двух Систем не желает вести политику диктата в таких вопросах даже применительно к своим гражданам. Тем более мы не потерпим принуждения с твоей стороны по отношению к нашим гражданам, включая наших кузенов «Меч Атагариса» и «Меч Гурата».
— Думаю, это справедливо, — сказала переводчик Зейат. — Более чем справедливо с учетом необходимости конклава. — И, повернувшись к Анаандер, заявила: — Конклав определенно должен собраться. — И снова — мне: — Это — срочное дело, капитан флота, я уверена, вы понимаете, что я должна отправиться как можно скорее. Но прежде чем: я уеду, как думаете, смогу я получить чашку или две рыбного соуса? И в течение последнего часа или около того у меня необъяснимое стремление к яйцам.
Я открыла рот, чтобы сказать: «Я думаю, мы можем это устроить, переводчик». Но я ни на миг не отрывала взгляда от Анаандер Мианнаи, а она подняла пистолет Пресгер, который держала в руке все это время.
Не раздумывая, я развернула свою броню, хотя, конечно, броня была бессмысленна против этого пистолета. Шагнула молниеносно, как вспомогательный компонент, чтобы встать между Анаандер и переводчиком Зейат, ее явной целью. Но моя нога–протез именно в это мгновение дернулась, и потом, как и предупреждала врач, нельзя было давать ей серьезную нагрузку, она хрустнула так, что я почувствовала это даже в бедре. Я упала, растянувшись во весь рост, и Анаандер выстрелила дважды.
Переводчик Зейат постояла, моргая, с открытым ртом, а затем рухнула на колени с пятнами крови на белоснежном пиджаке. Прежде чем Анаандер успела выстрелить в третий раз, один из двух сегментов «Меча Атагариса» схватила ее и заломила ей руки за спину. Сегменты «Меча Гурата» стояли молча и неподвижно.
Лежа ничком на полу, не в состоянии подняться, я сказала:
— Сеиварден! Аптечку!
— Я свою использовал! — ответила Сеиварден.
— «Меч Гурата», — крикнула Анаандер, тщетно сопротивляясь хватке «Меча Атагариса», — казни капитана Хетнис немедленно.
— Я не могу, — сказала один сегмент «Меча Гурата». — Лейтенант Тайзэрвэт приказала мне этого не делать.
Переводчик Зейат по-прежнему стояла на коленях, кровавое пятно расплывалось по ее пиджаку, она наклонилась, и ее вырвало дюжиной зеленых стеклянных шашек, которые запрыгали и заскользили но истертому серому полу. За ними последовала желтая, а потом — маленькая оранжевая рыбка; она приземлилась среди шашек и отчаянно задергалась, сталкивая шашки друг с другом. Следующий прилив рвоты извлек из переводчика нераспечатанный пакетик печений в форме рыбок, а затем — большую устрицу в раковине. Переводчик издала странный булькающий звук, подняла руку ко рту и выплюнула в ладонь два крошечных черных шарика.
— А, — сказала она, — вот они. Так гораздо лучше.
Полсекунды никто не шевелился.
— Переводчик, — спросила я, все еще лежа на полу, — вы в порядке?
— Сейчас: мне гораздо лучше, капитан флота, спасибо. И знаете, мое несварение прошло! — Все еще стоя на коленях, она улыбнулась Анаандер, руки которой держал сзади «Меч Атагариса». — Неужели вы, лорд Радча, думали, что мы станем подвергать опасности себя, дав вам оружие, способное навредить нам? — Теперь, похоже, она не испытывала боли. Ее белоснежный пиджак пропитывался спереди кровью все сильнее.
Дверь на причальную платформу открылась, и оттуда вылетела Тайзэрвэт.
— Капитан флота! — крикнула она. Бо Девять выбежала за ней. — Это длилось бесконечно, я боялась, что опоздаю. — Она опустилась на колени рядом со мной. — Но я сделала это. У меня есть контроль над «Мечом Гурата». Вы в порядке?
— Дорогое дитя, — сказала я, — ради любви ко всему прекрасному, будь добра, достань чашку воды для той рыбки.
— У меня есть, — сказала Девять и нырнула в челнок.
— Капитан флота, сэр, вы в порядке? — спросила Тайзэрвэт.
— Я в порядке. Только вот дурацкая нога. — Я подняла взгляд на Сеиварден. — Не думаю, что могу подняться.
— Не думаю, что тебе это сейчас нужно, кузина, — сказал «Титанит», когда Сеиварден опустилась на колени рядом со мной и помогла сесть.
Я оперлась на нее, и она обняла меня. Ни данных от нее, ни связи с кораблем, который мог бы передать их мне, но все равно было приятно.
Бо Девять вернулась с одной из моих выщербленных эмалевых чашек и баллоном воды. Наполнила чашку, опустила в нее крошечную, еще бьющуюся рыбку. Я сказала Тайзэрвэт, опустившейся на колени возле меня с сиреневыми глазами, полными тревоги:
— Отличная работа, лейтенант.
Анаандер наконец застыла в тисках «Меча Атагариса». Теперь она сказала:
— Так кто же эта лейтенант Тайзэрвэт?
— Один из тех ножей, — ответила я, догадываясь о реакции Тайзэрвэт на вопрос тирана, реакции, что я способна была себе представить, но без корабля не могла видеть, — которые столь остры, что ты ранишь им себя и осознаёшь это лишь позже. И опять-таки, если бы ты не заявилась сюда в ярости и не принялась стрелять в людей, довольно многие граждане могли бы тебе это сказать.
— Ты хоть понимаешь, что ты наделала? — спросила Анаандер. — Миллиарды человеческих жизней зависят от повиновения кораблей и баз. Ты можешь себе представить, сколько граждан ты подвергла опасности, даже осудила на смерть?
— Да с кем ты, в конце концов, разговариваешь, тиран? — спросила я. — Чего я не знаю о повиновении тебе? Или о человеческих жизнях, которые зависят от кораблей и баз? И что за наглость читать мне лекцию о том, что надо беречь человеческие жизни? Ты для чего меня построила? И как я с этим справлялась? — Анаандер не ответила. — А для чего ты построила базу Атхоек? И скажи мне, позволяла ли ты ей последние несколько дней делать это? Кто был большей опасностью для человеческих жизней — не повинующиеся тебе корабли и базы или ты сама?
— Я не с тобой говорила, вспомогательный компонент, — сказала она. — И все это не так просто.
— Нет, это никогда не просто, когда именно ты держишь в руке пистолет. — Я посмотрела на сегментов «Меча Гурата». — «Меч Гурата», я приношу извинения за то, что лейтенант Тайзэрвэт взяла тебя под контроль. Это было вопросом жизни и смерти, в противном случае я не сделала бы этого. Я буду признательна, если ты вернешь офицеров «Меча Атагариса» ему. Ты можешь оставаться здесь, если хочешь, или уйти. Тайзэрвэт… — Она все еще стояла на коленях возле меня. — Будьте добры, отпустите «Меч Гурата». И дайте ему все коды, что у вас есть.
— Есть, сэр.
Тайзэрвэт поднялась. Сделала знак сегментам «Меча Гурата», которые последовали за ней с причальной платформы. Бо Девять отправилась за ними с чашкой и рыбкой в руке.
— Ты действительно не понимаешь, что ты сделала? — спросила Анаандер. Было заметно, что она угнетена. — В пространстве Радча нет ни единой системы без хотя бы одного ИИ базы. В конечном счете все радчааи уязвимы перед ними.
Она посмотрела на переводчика Зейат, которая поднималась на ноги с помощью «Титанита». Не считая крови на ее пиджаке, она выглядела так, будто в нее и не стреляли вовсе.
— Переводчик, вы должны меня выслушать. Корабли и базы — часть инфраструктуры, пространства Радча. Они не люди, о них нельзя думать как о людях.
— Скажу честно, лорд Радча, — отозвалась переводчик Зейат, отряхивая спереди свой пиджак рукой в белой перчатке, словно так можно было убрать с него кровь, — я не вполне понимаю, что вы имеете в виду. Я готова принять, что личность — это слово, которое что-то значит для вас, и думаю, что могла бы догадаться, что вы имеете в виду. Но на самом деле эта проблема — что значит быть личностью, которая, очевидно, столь важна для вас, ничего не значит для них. Они не поймут, как бы вы ни старались объяснить. Они, безусловно, не считают это необходимым для Значимости. Итак, главный вопрос, кажется, в следующем: действуют ли ваши ИИ как Значимые существа? И если так, люди они или нет? Вы сами заявили, что они — не люди. Капитан флота, по всей видимости, не оспаривает этого суждения. Вопрос об их Значимости будет, я подозреваю, дискуссионным, но он был поднят, и я считаю его правомерным, ответ на него должен дать конклав. — Она повернулась ко мне. — А теперь, капитан флота, давайте попытаемся еще раз. Я должна отправиться как можно скорее, но возможно ли получить сначала одну-две чашки рыбного соуса? И яиц.
— Разумеется, переводчик, — сказала я. — Кузина база Атхоек, может ли переводчик быстро получить где-нибудь рыбного соуса и яиц?
— Я займусь этим, кузина, — ответила база.
— Я пойду с вами, переводчик, если вас устроит, — предложил «Титанит». — Не будете ли добры дать мне минутку? Тут осталось пустяковое дело — придушить Узурпатора.
— Нет, — сказала я.
— А в чем тогда смысл твоей республики, кузина?
— Я бы тоже хотел получить ответ на этот вопрос, — сказал «Меч Атагариса».
Все еще опираясь на Сеиварден, я закрыла глаза.
— Просто отпустите се. Сейчас она ничего не сможет нам сделать. — И тут мне пришла в голову другая мысль. — Могу я получить назад свой пистолет?
— Я не хочу, чтобы она была здесь, — сказала база.
— А я не хочу, чтобы у тебя находился этот пистолет, — добавил «Меч Атагариса».
— Нет-нет, — возразила переводчик Зейат. — Гораздо лучше отдать пистолет мне.
— Может, это наилучший вариант, — сказала я. Мои глаза оставались закрытыми. — А если тиран любезно попросит, какой-нибудь корабль может согласиться увезти ее отсюда. Это для нее гораздо хуже, чем быть задушенной.
— Может, ты и права, кузина, — заметил «Титанит».
Я лежала на койке в одноместной палате медчасти базы.
— Эти протезы, — сказала мне врач — не та, что лечила Сеиварден, но другая, — не подходят для использования с усилием. — В одной руке в перчатке она держала обломки моего слишком хрупкого протеза, которые только что удалила с того, что оставалось от моей левой ноги. — На них нельзя бегать или прыгать. Они ведь просто для того, чтобы позволить вам немного двигаться, пока отрастает конечность.
— Да, — согласилась я. — Мой врач предупреждала меня. А нельзя ли сделать их более прочными?
— Наверняка, капитан флота. Но зачем брать на себя такой труд? Они предназначены для использования в течение месяца–двух. В основном людям большего и не нужно. Хотя мы могли бы обеспечить вас чем-то попрочнее, окажись вы на базе, когда потеряли ногу.
Будь на базе, то не лишилась бы ноги, — заметила я.
А если бы это, — она подняла протез, — было прочнее, вы оказались бы здесь с огнестрельной раной. — База Атхоек показала столкновение на причальной платформе по официальным новостным каналам. — Возможно, мы готовились бы к вашим похоронам.
— Итак, полагаю, в конце концов все образуется, — сказала я.
— Полагаю, да, — согласилась врач с сомнением. — Как все это будет работать, капитан флота? Все ведут себя так, словно все возвратилось на круги своя, словно ничего не перевернулось вверх дном. База неожиданно оказалась ответственной за все? Мы внезапно — чужаки в собственном доме? Радч неожиданно оказался занят чуждым видом существ наряду с людьми? — Она встряхнула головой, будто пытаясь ее прочистить. — Что нам делать, если база решит, что не хочет нас?
— А вы когда-нибудь спрашивали себя, что вам делать, если Анаандер Мианнаи решит, что не хочет вас?
— Это другое дело.
— Только потому, — сказала я, — что это было нормальным, ожидаемым положением дел три тысячи лет до вашего рождения. У вас никогда не имелось основания усомниться в этом. Анаандер обладала реальной властью над вашей жизнью и смертью и не испытывала никакого личного уважения пи к вам, ни к тем, кто вам дорог. Все были не больше чем пешками в ее игре, и она могла — и приносила нас в жертву, когда ей требовалось.
— Итак, сейчас все в порядке, когда мы — пешки в вашей игре.
— Справедливое замечание, — признала я. — И я думаю, что мы проведем следующие несколько лет, пытаясь понять, что это за игра на самом деле. Что, как я знаю из личного опыта… причиняет неудобство. Но поверьте мне, какова бы ни была игра базы, она всегда будет хотеть вас.
Врач вздохнула.
— Надеюсь, это правда, капитан флота.
— Итак, моя нога. Когда я смогу уйти отсюда?
— Можете расслабиться, капитан флота, и выпить чаю. Новый протез будет готов через час. И да, мы делаем его прочнее, чем ваш первый.
— О, благодарю вас.
— Просто избавляем себя от лишней работы в конечном счете, — сказала врач.
Через несколько минут после того, как ушла врач, появилась Сеиварден с моим старым эмалевым чайным термосом под мышкой и двумя чашками в руке. Она села на кровати там, где должна была быть моя нога. Протянула мне чашку, наполнила ее из термоса, затем свою.
— Корабль несколько… обижен на тебя, — сказала она, отпив чаю. Почему ты не объяснила ему, что планировала? Он думал, ты и в самом деле собираешься сдаться, и был очень опечален этой перспективой.
— Я бы сказала тебе, если бы знала, корабль. — Я отхлебнула чаю. Не спросила, куда делась рыбка, — Девять позаботилась о ее благополучии. — Когда я села в челнок, весь мой план, как я тебе и говорила, состоял лишь в том, чтобы выиграть время на тот маловероятный случай, если лейтенант Тайзэрвэт что-нибудь придумает, — Сеиварден поморщилась, и я жестом показала, что не хочу развивать эту тему, — или что капитан флота Уэми сможет привести сюда флот Храда, вместо того чтобы идти на Тстур.
Или что, имея достаточно времени для обдумывания действий Анаандер, «Меч Атагариса» и «Меч Гурата» смогут отказаться ей повиноваться.
— Вопрос договора даже не приходил мне в голову, пока челнок почти не пристыковался. Как еще, думаешь, возникла Республика Двух Систем? У меня не было времени придумать что-нибудь получше.
— Честно, Брэк. Это не лучшая из твоих идей. Ты знаешь, сколько республик Радч стер с лица вселенной?
— Кому ты говоришь? Конечно знаю. Я также знаю, сколько монархий, автократий, теократий, стратократий и прочих -кратий уничтожил Радч. И более того, все это были человеческие правительства, и ни одно из них не защищал договор с Пресгер.
— Нас — тоже, — указала Сеиварден. — И нет никакой гарантии, что мы будем защищены.
— Верно, — согласилась я. — Но определение нашего статуса по договору займет как минимум несколько лет — скорее всего, больше. А тем временем для всех остальных будет безопаснее оставить нас в покое. У нас появится время, чтобы проработать детали. И это только временная республика. Мы можем все уладить, если захотим.
— Хвала Варден, — сказал «Титанит», входя в дверь. — Ужасно было бы навсегда остаться с первым, что вылетело из твоего рта в трудной ситуации. Хотя, полагаю, мы должны быть благодарны, что это оказалась не Республика Тысячи Яиц.
— На самом деле, — заметила я, — тут есть определенная поэзия.
— Не начинай, кузина, — сказал «Титанит». — Я еще не вполне простил тебя за это. Но я здесь, чтобы самому принести извинения.
— Что-то только что вышло из Призрачного шлюза, — сказали почти одновременно Сеиварден и база. Сеиварден, очевидно, — за «Милосердие Калра».
— Это я, — сообщил «Титанит». — Я находился уже на полпути в межсистемном шлюзе, когда ты попала в Призрачную систему. Я советовал тебе выиграть время, если ты помнишь. Просто я был не вполне искренен в отношении количества времени.
— И, — сказала Сеиварден с тревогой в голосе, — в систему прибыла капитан флота Уэми. С тремя «Мечами» и двумя «Справедливостями». И также с предложением помощи, — с некоторым облегчением добавила она.
— Сообщи капитану флота Уэми, — сказала я, — что мы благодарим ее за предложение, но помощь нам не нужна. И дай ей знать, что, невзирая на известные нам ее добрые намерения, по всем кораблям, которые в следующий раз выйдут из шлюза на нашей территории без предупреждения или приглашения, будет открыт огонь. О, и дай знать нашим кузенам о республике.
— Временной республике, — исправил «Титанит».
— Временной республике, — согласилась я. — Они могут быть или не быть гражданами — как пожелают, но я полагаю, что их статус по договору — в ожидании исхода конклава — останется неизменным. И дай капитану Уэми знать, что те корабли, разумеется, свободны объединяться с ней, если пожелают, но, если она станет принуждать их каким-то образом, могут возникнуть проблемы с договором.
— Сделано, — сообщила Сеиварден. — Хотя на твоем месте я бы также посоветовал ей побыстрее шевелить задницей в следующий раз.
— Это называется дипломатией, лейтенант, — сказала я.
