Глава 3
До самого вечера мы с Кошкой зачищали тварей в военном бункере. Повезло, что он не был особо большим и не имел разветвлённой сети ярусов и отсеков. Покончив с первой, самой большой, группой заражённых, мы лишь один раз встретили, в дальнейшем, похожую толпу мутантов. К счастью, в этом случае, все они сидели в столовой, которую военные превратили в лазарет. В этом помещении, десять на пятнадцать метров, находилось больше четырёх десятков мутантов и почти все они были одеты в простую хэбэшку, которую пули из «калашникова» не замечали. Всех тварей перестреляли через небольшое окно в поварской подаче, в которую вела дверь из коридора. Выбраться из столовой врагам мешала запертая дверь и железобетон со всех сторон.
Эта группа была самая последняя, до этого, пришлось зачистить коридоры, штабную комнату, радиоузел и операторскую с пультом, где двое мутантов сидели в креслах перед мониторами и там же приняли смерть, не сумев от слабости подняться на ноги.
Большую часть трофеев пришлось собирать на полу и с трупов, причём, собирать мне, так как девушка наотрез отказалась возиться в крови.
Всё оружие, боеприпасы, амуницию и прочее полезное имущество, я выносил на улицу, где раскладывал на плащ-палатках на земле. Особенно много было вещмешков, которые составили настоящую гору выше моего роста.
Меньше всего было боеприпасов. Но опять же, всё относительно. Для каждого автомата, пулемёта или винтовки, прилагалось по три БК – это мизер. Но лично для нашей команды, мне и Кошке, этого хватало выше головы.
В трофеях имелась крупнокалиберная винтовка «Корд» и две сотни патронов различной номенклатуры к ней. Пулемёт «барсук» с двумя типами стволов – простым и с насадкой для беспламенной малошумной стрельбы. Последнюю, полноценным глушителем назвать было нельзя, так как проверочная стрельба показала, что звук, хоть и гасится сильно и не так глушит стрелка, как в сравнении с ПКМом, но ни о какой маскировке не идёт и речи. Две укороченных винтовки СВД в конструкции булл-паб и с несъёмным глушителем. Как и с пулемётом - полностью звук выстрела не гасился, но очень качественно отводился в стороны, что не позволяло определить точное место снайпера.
Один «винторез», но зато с целым ящиком целевых и початым цинком бронебойных патронов. Пять пистолетов-пулемётов «бизон-2», один из которых был с несъёмным глушителем-насадкой и магазином под пээмовские патроны, остальные четыре, снаряжались отечественным вариантом 9*19. Патроны к «бизонам» были двух типов: бронебойные и полуоболочечные. Причём «девятнадцатые», были именно бронебойные, судя по острому иглообразному носику, а «макаровские», всего лишь повышенного пробивающего действия и они же, полуоболочечные одновременно, второй тип «макаровских», был – ПС. Все пистолеты-пулемёты имели по два шнековых магазина.
Пять простых СВД. Пять РПГ-7 с десятью ящиками гранат всех типов, даже тандемные имелись в одном ящике.
Десять РПО «шмель» и двадцать четыре РПГ-26.
Четыре ПЗРК «Стрела-2», с которыми я даже не знал, как обращаться и которые должны цениться рейдерами вроде Янычара. Ведь они постоянно схватываются с внешниками, у коих, порой, встречается не только слабосильная авиация вроде БПЛА, но и боевые вертолёты.
Два автоматических гранатомёта «пламя» с семью ящиками гранат. Два 82-милиметровых миномёта с сотней мин для каждого.
Десять АН-94, которые я забрал у бывших бойцов из взвода спецназа, про которых мне рассказали Джон и Нельсон. Это оружие было очень точное, но капризное и сложное в плане чистки, точнее, особенно, в плане чистки.
Десять АКМС, из них пять, имели комплект ПБС, с запасом резиновых обтюраторов и шесть цинков специальных, дозвуковых патронов, с тяжёлой пулей и уменьшенной навеской пороха.
Пятнадцать пистолетов – две «гюрзы» и тринадцать ПЯ. Первые, по удобству, мне понравились больше вторых, да и патрон у «гюрзы» мощнее.
Пять ящиков гранат РГН и два с РГО.
Ящик сигнальных, двадцатимиллиметровых ракет, два ящика (один начатый) с сорокамиллиметровыми. Один ящик картонных цилиндров, с сигнальным дымом оранжевого цвета.
Двенадцать подствольных гранатомётов с большим запасом ВОГов.
И семьдесят восемь автоматов АК-74М.
Не упомянул прицелы, бинокли, дальномер к «корду» и всяческую прочую мелочёвку. Слишком уж долгое это дело, а ведь ещё имеется море медицинских вещей, тех же оранжевых аптечек, сухпайки, противогазы и ОЗК.
Вообще, оружия набралось гораздо больше, чем на точке находилось людей и всё оно, хранилось в бункере в двух оружейках. Одна, та, что у штабного помещения, была почти пустая, скорее всего, там хранились автоматы с пистолетами и эсвэдэшки. Во второй оружейке, расположенной в стороне от жилых помещений, лазарета и столовой, имевшей перед дверью «стакан» для постового, закрытого сантиметровым листом стали и толстой решёткой с замком, лежало всё тяжёлое оружие с боеприпасами.
Может, тут обычно пара рот обитает или в данной воинской части только-только порезали штаты, но убрать лишнее оружие не успели. Или есть третий вариант, который никогда и в голову ко мне не придёт.
Все трофеи так и оставил лежать на улице, только накрыл брезентом, который нашёл в боксах с техникой, на случай непогоды.
Ночь провёл в двухэтажном здании на территории радара, в комнате без окон и с железной дверью. Внутри стояли несколько стеллажей из тонкого оцинкованного профиля, заставленных папками и стопками бумаг, перетянутых шпагатом. Лишнее пришлось выбросить в коридор, чтобы можно было с комфортом разместиться. Выбросил, к слову, только три стеллажа, а все бумаги свалил на пол, которые потом накрыл плащ-палатками.
- Мадам, я накрыл вам кровать! – изобразил я поклон в сторону Кошки. – Можете почивать изволить.
- Я мадмуазель, сударь! – вздёрнула носик к потолку девушка, потом не выдержала серьезного тона и рассмеялась.
Смех, словно, скинул груз с наших плеч, который давил весь день. Неприятная работа, которую нам пришлось делать, стал в один миг чем-то далёким, полузабытым. Возможно, эмоции вернутся завтра, когда придётся очищать оружие от грязи и крови, но то, будет завтра.
Заснули, прижавшись друг к другу.
Проснулся и, не нащупав девушку рядом с собой, я резко сел, часто-часто моргая, чтобы поскорее прогнать сонную поволоку.
Кошку увидел в метре от себя, сидевшую спиной ко мне на стопке с бумагами и рассматривающую себя в карманное зеркальце. На шум, который я поднял своим подъёмом, она не повела и ухом.
- С добрым утром, - сказал я первое, что пришло в голову. – Как спалось?
- Как обычно, - ровно ответила она и потом вздохнула. – Я такая старая стала…
Я сел рядом с ней, потом подхватил на руки и посадил к себе на колени, после чего левой рукой обхватил за талию.
- Какая же ты старая, Кошка, - улыбнулся ей. – Классная красавица, созревший персик, на который на Земле облизывался каждый второй мужчина.
- Персик… курага, скорее всего. Мне же лет шестьдесят сейчас.
- Ну, ты на себя не наговаривай! Какие шестьдесят? Сорок – не больше. Немножко морщинок прибавилось и всё. Ради них переживать? Зато у тебя твоя фигурка осталась… даже ещё лучше стала! Сзади, так совсем молоденькая девчонка.
Девушка посмотрела на меня снизу вверх, и покачала головой.
- Если бы был конкурс на самые неприятные комплименты, то ты, явно там лидировал бы, - грустно сказала она и прижалась щекой к моей груди. – Сзади пионерка - спереди пенсионерка, ведь ты это хотел сказать?
- Я… э-э…
- «Э-Э», - передразнила она меня. – Молчи уж, успокоитель.
- Молчу.
Через пару минут она спросила:
- Сервий?
- Да?
- А я такой и останусь? Лысой и страшной старухой?
- Ты не старуха!..
- На вопрос ответь, пожалуйста. Только честно, - перебила она меня.
- Честно? – криво усмехнулся я. – Если честно, то тебе чуть больше трёх недель так ходить, а потом действие сыворотки прекратится.
- Я опять стану квазом? – совсем тихо спросила она.
Я промолчал.
- Надо же, - всхлипнула она, - даже старухой и то быть недолго, а потом вновь монстром стану. Зашибись мне судьба выпала. Обалденная! Как этот мир называют имунные – локация для везунчиков? Охренеть, какая я везучая!
- Кошка…
- Что Кошка? Что Кошка? – в голосе, сквозь слёзы, у девушки загремели первые признаки мощной истерики. – Ещё и кличка какая-то дурацкая! Почему не мог придумать другую? Или моё имя оставить? Я читала в сети, что женщинам не обязательно получать погоняла эти зоновские!
- Кошка!
- Да чего тебе?!
- Цыц, хватит кричать! Ты про белую жемчужину читала в этой сети? То, что она лечит от обращения в кваза?
- Читала, - прошептала она. – А что?
- Я тебе её добуду. Ради неё, мы здесь собираем оружие и патроны.
- Я ещё читала, что добыть жемчужину очень-очень сложно и стоит она столько, что всех автоматов, которые мы вчера набрали, не хватит. И вообще, может она и не помогает? Всё это утка?
- Не психуй, - я наклонился и поцеловал девушку в губу, когда оторвался, чётко произнёс. – Мне она помогла.
- Ч-что? Кто помогла? От чего? – растерялась Кошка.
- Белая жемчужина. Никому не стоит говорить, что я её принял, это должна знать только ты.
- Ты был квазом? – недоверчиво произнесла она. – Не верю. Ты специально мне такое говоришь, чтобы успокоить.
- Хуже, моя милая зайка, намного хуже. О судьбе кваза, я тогда мог лишь мечтать.
- Но если хуже кваза, то… не может быть! – ахнула она.
- Может…
Я рассказал девушке всё, что со мной произошло с момента переноса в Улей и до принятия белой жемчужины.
- Извини, - прошептала она, когда я закончил своё повествование.
- За что? Ты же ни в чём не виновата.
- Я себя повела как последняя эгоистка, не подумала, что тысячи людей испытывают, когда понимают, что их ждёт превращение в безумного монстра. Тут, в самом деле, судьба кваза покажется доброй сказкой, - грустно сказала девушка и ещё теснее прижалась ко мне. – Я самая настоящая эгоистичная дура, Сервий. Прости меня, пожалуйста.
- Да не за…
- Прости, тебе сложно, что ли?
- Прощаю, только пообещай, что больше никогда не подведёшь меня и не совершишь глупости, вроде самострела.
Кончики ушей Кошки, не прикрытых кепкой, стремительно заалели, сообщая мне о сильном смущении.
- Я такая дура тогда была, считала, что весь мир рухнул. Подумала, что так тебе будет лучше, если рядом не будет такого страшилища.
- Значит, обещаешь?
- Обещаю, - кивнула она. – Честно-честно, Сервий. Я больше такой идиоткой никогда не буду. А ты обещай, что не оставишь меня, даже если я опять стану квазом. Лучше убей.
- Да что у тебя все мысли об «умру» да «убей»? - Рассердился я.- Я тебе сразу сказал, что не оставлю. Я же всегда держу своё слово. И не станешь ты квазом.
- Извини, - девушка потянулась на моих коленях вверх и потёрлась носом мне о шею, - извини. Я просто, в последнее время, к тебе другому привыкла, - потом быстро поменяла тему. – Чем сегодня займёмся?
- Чисткой оружия, переносом всех наших трофеев в клинику и, если время останется, то твоей тренировкой.
- Это обязательно?
- Обязательно, - подтвердил я. – Ты будешь меня прикрывать. Вдруг ранят, и вся моя надежда только на тебя останется? А ты даже добить раненого мной мутанта не сможешь, или меня прикрыть.
- Ну, если только так, - не очень уверенно произнесла она.
- А после тренировки, я сделаю с тобой то, что обещал.
- Ого! – девушка посмотрела на меня с озорными искорками в глазах. – И что же такой грозный мальчик сделает со своей старушкой?
- Ремнём всю дурость через задние ворота выбью, - спокойно ответил я.
Девушка соскочила с меня, как подброшенная пружиной.
- Ты!.. Да знаешь что?.. Только попробуй! – вспылила она и, повернувшись ко мне спиной, стала разбирать завал, которым я вчера закрыл дверь. – Помог бы лучше.
После завтрака, употребления живчика и раствора гороха, я занялся погрузкой трофеев в одну из машин, а Кошка, в это время, сидела рядом на кабине, посматривая по сторонам и показывая всем своим видом, как она сердита на меня.
Вечером я вручил ей «бизон», который снаряжался «макаровскими» патронами.
- Ух ты, какой тяжёлый! А легче нет? – охнула она, принимая пистолет-пулемёт с полным шнековым магазином. – А куда тут патроны вставлять? А это глушитель?
- Остальные, не сильно легче. Зато тут шестьдесят с лишним патронов. И да – это глушитель. Магазин уже вставлен, вот он, - я отщёлкнул подствольный массивный тубус и дал тот подержать Кошке.
Та взвесила его на ладони, покачала головой и вернула обратно.
Для простоты обучения я установил на боковую планку коллиматор с одного из спецназовских «абаканов», после чего пристрелял на холодную, с помощью фонарика, с направленным лучом. Тяжёлая «кобра» добавила к немалому весу оружия свои граммы, но и сильно упростила стрельбу из ПП.
Для тренировки я использовал простые пули, решив приберечь с калёными сердечниками, для возможной стычки с мутантами.
Кошка послушно стреляла в дверь, которую я снял в одной из комнат, радуясь, как ребенок, когда укладывала одну отметину, к другой не разбрасывая.
- Видал? – она показала мне язык, когда с тридцати метров, одиночными выстрелами вынесла кусок мишени размером со свою ладонь. – Завидуешь?
- Завидую, - улыбнулся я ей. – Но пора закругляться, поздно уже.
- Ещё не поздно, только сумерки упали, -запротестовала она. – Да и с фонариком можно пострелять.
- Тебе ещё чистить автомат и тренироваться в набивке патронами магазинов.
- Что ж ты вредный такой! – в сердцах девушка притопнула ножкой.
Пять дней я и Кошка провели в оазисе посреди черноты. Тренировки, купания в озере, воспоминания из наших жизней, и вновь тренировки. Если бы не постоянное ношение оружия и приём раствора споранов и горошин, то можно было бы легко принять наше времяпрепровождение за активный отдых на природе в родном мире.
На шестой день, рано утром, мы выехали с территории клиники на бронеавтомобиле, загруженном оружием и патронами. Всё прочее добро, было сложено в подвале.
- Опять я умирать буду, - с тоской произнесла Кошка, когда я остановил «выстрел» на границе живой и мёртвой территорий.
- Сегодня всё проще должно получиться, Кошка, - успокоил я её. – В первый раз и я умирал, а потом всё лучше и лучше переносил переход по тропе.
