Глава 7
О том, как герой командует отрядом, бегает по стенам и заводит неживую зверюшку

Олег привык относиться к каждому делу, связанному с магией, очень серьезно. Не важно, была ли это разрушительная стихийная магия, потенциально превосходящая ее по летальности в густонаселенной местности некромантия, безобидное исключительно на первый взгляд целительство, грозящая взрывами, восстаниями искусственного разума, ударами электростатики, струями кипящего пара и масла техномагия или даже лишенная внешних эффектов медитация, призванная хоть чуть-чуть обуздать пророческий дар, в случае неудачи «всего лишь» кипятящая мозги не хуже инсульта. Чародей в любом случае подготавливался к грядущим испытаниям со всей старательностью, предпочитая максимально увеличивать свои шансы на успех, а не пафосно преодолевать последствия неудачи. И поэтому сейчас он сверялся с заранее составленным списком, тщательно занимаясь обустройством того места, с которого в ближайшие несколько часов никуда не двинется, поскольку будет в очередной раз пытаться чуть-чуть улучшить свое положение в этом мире. Не следовало терять время понапрасну: когда он покинет заброшенный город, такой возможности у него больше не будет. Ну, скорее всего. Хотя возможная награда и велика, но лезть ради нее в другие руины гиперборейцев или их последователей Олег точно не собирался!

— Фиксирующие ремни — есть. Каппа для зубов — есть. Болеутоляющее — есть. Противошоковое — есть. Заживляющая ожоги мазь — есть. Нож — есть. — Армейский целитель не был фармацевтом, однако мог приготовить из подручных средств некоторые препараты на первой попавшейся кухне. Из того, что завалялось на этой самой кухне или хотя бы в ближайшей продуктовой лавке. Мед, масло, молоко, кости, некоторые овощи, фрукты, ягоды и травы. Смешать, растолочь, заморозить, сварить, выпарить, добавить в качестве катализатора и источника силы кровь самого чародея. Ничего не перепутать, если нет желания приготовить яд вместо лекарства. Эффективность этих сомнительных снадобий не стояла даже и близко к патентованным мазям и эликсирам, вышедшим из-под рук профессиональных алхимиков и способным поставить на ноги даже мертвого в любом смысле этого слова, однако на войне быстро приучались ценить любую мелочь. Особенно если именно она отделяет живого пациента от мертвого, а успешного и ценимого начальством целителя от вынужденного вместе с солдатами бежать в атаку санитара. — Чай — есть. Конфеты — есть. Печенье — есть. Бутерброды с ветчиной — есть…

В соседней комнате шумно заворочалось что-то большое. Спустя пару секунд оттуда раздался громкий треск и приглушенный злобный рык. Нечто очень сильное, но, видимо, не слишком-то внимательное с силой приложилось о стену. Потом о дверь, затрещавшую под напором дикой силы. И открывавшуюся вообще-то внутрь, а не наружу. Впрочем, об этом бьющееся о преграду существо догадалось довольно быстро, раза всего-то с пятого.

— С добрым утром, — поприветствовал Олег свою невольную спутницу, на ощупь выбравшуюся из приглянувшейся ей комнаты в общий коридор. Глаза девушки были закрыты, в пространстве она явно ориентировалась при помощи осязания и обоняния. Нос и губы пошатывающейся при каждом движении Доброславы начали странно подергиваться, а спустя секунду сменились ужасающей пастью, полной огромных клыков.

— Угу, и тебя туда же… — вяло пробормотала зевнувшая во всю глотку оборотень, которая оказалась жуткой соней. Дрыхла кащенитка по двенадцать часов в сутки; могла бы, наверное, и больше, но мешал желудок, куда приходилось регулярно отправлять по паре-тройке килограммов пищи. Улучшенный метаболизм девушки имел свою цену в виде зверского в прямом смысле слова аппетита. При первой же возможности организм пытался наесться про запас, только где оный запас откладывал — непонятно. Скорее всего, там же, где и всю ту дополнительную плоть, которой вервольф могла обрасти при трансформации. Во всяком случае, в своем человеческом виде никаких жировых складок Доброслава не имела, уж Олег-то знал об этом точно. — Опять готовишься к своим ритуальным пыткам? И не надоело тебе?

— Надоело… — с печальным вздохом признал чародей, потирая вновь занывший живот. Оружие гноллов, привыкших в сибирской тайге встречаться с разнообразными монстрами, оказалось отравленным. Яд контактного действия работал весьма тонко и коварно, поначалу он вообще никак не проявлял себя, первые симптомы недомогания целитель ощутил лишь через десяток минут после завершения схватки. Вот только избавиться от впитавшейся в кровь и плоть дряни оказалось совсем непросто. Псоглавцы выбрали для нанесения на свое оружие такое средство, чтобы на охоте легко подранить какую-нибудь тварь, а потом убежать или спрятаться. И через некоторое время спокойно начать разделывать свежий труп. Организм Доброславы справился с последствием многочисленных ран за шесть часов, хотя это и едва не стоило девушке жизни. Олег без особого напряжения боролся с отравой четвертые сутки и уверенно побеждал, но добился пока лишь того, чтобы область воспаления уменьшилась до границ начавшей подживать раны. — Однако прекратить это просто выше моих сил. Каюсь.

— Да ничего, я понимаю. — Наконец-то разлепившая глаза Доброслава оглядела роскошное и словно вышедшее из совсем другой эпохи убранство лучшего гостевого номера Дворца вечной жизни, после чего печально улыбнулась. — Уж поверь, в том, что ты так жаждешь заполучить частичку силы Владыки Кащея, я понимаю тебя как никто другой. Сама бы из шкуры вылезла, чтобы это сокровище к рукам прибрать, если бы могла… Дура, ну почему я так мало внимания уделяла контролю р-р-раньше?!

Враз перешедшая от нормальной речи к ужасающим завываниям кащенитка натуральным образом схватилась за голову, начав рвать на себе волосы. В противостоянии силы оборотня с его же шевелюрой победила дружба: несколько довольно солидных прядей девушка таки выдернула с корнем, но свежими плешами не обзавелась, так как на месте поврежденных участков скальпа немедленно начала нарастать розовая кожа и пробиваться тонкая щеточка кератиновых отростков. Регенерация не давала кащенитке облысеть, хотя та и очень старалась это сделать, причем уже четвертые сутки подряд. С тех самых пор, как напарники вернулись с добычей и выяснили, что для гостей Дворца вечной жизни, оказывается, доступны многие дополнительные услуги. В общем-то это было логично, ведь навестить владения Кащея по делам могли не только русские бояре и прочие большие боссы местечкового масштаба, но и персоны рангом покруче. Вроде Атиллы, Александра Македонского, Мерлина, Конфуция или какого-нибудь египетского Тот-Амона. И ущемлять права подобных персон — как правило, к долгой войне или затяжному огненному дождю. Чтобы скоротать досуг, им предлагалось многое: выпивка, девочки, книги из ограниченного доступа, рабы и прочие расходники для ритуалов, участие в культурно-увеселительных мероприятиях с памятными ценными призами… Только за это надо было отсыпать золота, ведь одно дело отнестись к гостю с уважением, а другое — удовлетворять его прихоти бесплатно.

— Все мы задним умом крепки… — искренне посочувствовал своей компаньонке Олег, усаживаясь на подстраивающееся под очертания тела кресло и начиная пристегивать себя ремнями. Нет, теоретически можно было обойтись и без них… Однако система фиксации тела увеличивала его шансы на успех с нереально микроскопических до просто слишком маленьких. Оказывается, Олег очень плохо переносил боль в том случае, если зловредная магия била не по телу, чувствительность которого целитель мог свести практически к нулю, а непосредственно по душе. Два дня назад он так сильно корчился в агонии, что снова открылась давно успевшая покрыться свежей кожей рана на животе. И два зуба себе сломал, скрежеща ими от натуги. — Ну, пожелаешь мне удачи?

— Порви там их всех, раз уж я этого сделать не могу! — кровожадно оскалилась Доброслава. — А потом сделай это еще раз, чтобы и мне доспехи предков заработать!

Принявший на себя обязанности главы города Бессмертный предоставил своим сотрудникам прейскурант дополнительных услуг сразу же после того, как скупил у них всю заинтересовавшую его добычу. Вернее, с точки зрения разумного артефакта, это было сырье для переработки. Но — довольно качественное: разная дрянь к настоящему моменту либо вообще в ноль сгнила, либо банально испортилась. Золото и серебро менялись на монеты царства Кащеева из тех же металлов практически по весу, напарникам очень повезло, что на материале энерговодов экономить у жителей города оказалось не принято. Драгоценные камни тоже оценивались весьма высоко, изготовление или добыча новых взамен вышедших из строя представлялись главе города делом достаточно сложным. Рабочий стол алхимика вообще ушел за целых полторы тысячи: похоже, напарники серьезно недооценили пользу подобного магического станка.

Вот артефакты Бессмертный принимал практически по цене лома драгметаллов. Гиперборейцы и их последователи являлись великими мастерами разнообразных волшебных штучек и предпочитали изготовить себе нужное с нуля, нежели пользоваться бывшей в употреблении вещью. Зато глава города не настаивал на том, чтобы все находки оказались проданы ему, причем немедленно. В результате Олег оставил себе перчатки давно погибшего зельевара, в которых мог бы безбоязненно размешивать серную кислоту пополам с горящим напалмом. Ну а если вдруг что и случится форсмажорное — древний артефакт обладал способностями к самовосстановлению. Достигающие локтей, облегающие не хуже резины и вместе с тем «дышащие», они были хороши даже сами по себе. Чародей собирался дополнить их броневым покрытием и сделать вообще идеальными, однако отвлекся на предоставленный ему Бессмертным список дополнительных услуг.

К элитному алкоголю с выдержкой в сотни и тысячи лет Олег отнесся без энтузиазма. Наставники по фехтованию, ремеслам и некоторым магическим дисциплинам, судя по оставленным в документе примечаниям, временно не могли исполнять свои обязанности. Состязание поэтов откладывалось, а жаль. Из прошлой жизни чародей помнил много замечательных стихов, созданных литературными гениями родного мира, победителю же, вне зависимости от того, окажется им гость или местный житель, от властей города были обещаны крылатые сандалии, способные поднять в воздух владельца и до полутонны дополнительного веса. Кулинарный конкурс сулил умелому шеф-повару чудо-котел с умопомрачительными свойствами, но требовалось набрать хотя бы сотню участников и оплатить все расходы на продукты. Можно было вызвать на дом артистов или отправиться на арену, чтобы развлечь жителей города и себя самого поединками. Вот только Бессмертный честно сознался в том, что платить за последнее не будет, поскольку нет зрительского спроса.

В принципе чародей мог бы оплатить вызов в номер одной из сотрудниц местного борделя, вот только имелись у него легкие подозрения, что явившаяся на вызов девочка окажется далеко не первой свежести. Хотя… Вот как раз насчет представительниц древнейшей профессии никаких пометок и не стояло. Может, разумный артефакт унаследовал от своих создателей контракт на призыв суккуб или еще кого-то подобного? Или сохранил парочку сексапильных вампирш в герметичной упаковке и бочку с кровью для их расконсервации? Олегу это было довольно интересно, но проверять он не стал, поскольку слишком уж его заинтересовал следующий пункт представленного документа. Тактические иллюзорные игры. В качестве награды за победу над специализированным умертвием, не умевшим ничего, кроме как командовать фантомной армией, успешному полководцу полагался полный офицерский доспех царства Кащеева и возможность подать прошение о зачислении его на военную службу, которое окажется автоматически удовлетворено. Государству последнего гиперборейца очень не хватало толковых генералов. Впрочем, талантливый командир — это такой ресурс, которого, по мнению правителей, всегда мало. И за возможность заполучить его можно отдать и нечто большее, чем комплект из зачарованных железяк. Пусть даже и колдовал над ними сам Кащей…

Закончив приготовления, надежно пристегнутый к креслу Олег сжал зубами деревяшку и отправил небольшой заряд энергии в висящую на стене пластину, как оказалось, выполняющую еще много других функций помимо банального видеопроигрывания. Стоило чародею лишь напитать руну активации, как в него из древнего артефакта ударил едва заметный синий луч. И в следующее мгновение сознание волшебника словно раздвоилось. Одной его частью он ощущал привычное родное тело, крепко зафиксированное ремнями, а второй — себя, стоящего на каком-то холме в окружении солдат. Ну, вернее, их иллюзорных копий. Впрочем, отличить фантомов от настоящих людей было практически невозможно для Олега, который и сам сейчас стал лишь деталью грандиозной иллюзии. Маленькой, но очень важной. Полководцем, обязанным выиграть грядущую битву любой ценой. И лучше бы эта «любая цена» оказалась как можно меньше, иначе не миновать ему беды.

Пребывание в этом волшебном подобии компьютерной игры осуществлялось при помощи магии. Поток энергии, касающейся руны активации, требовалось поддерживать постоянно. Сбился, подал слишком много силы или слишком мало — все, финита ля комедия! Почему так, Олег не знал. Но подозревал, что столь виртуозный по меркам простых чародеев контроль от командного состава Кащеева воинства требовали неспроста. Видимо, имелись некие очень полезные заклинания, сходные по своим тактико-техническим характеристикам с данным соревнованием или тренировкой. Жаль, ему даже название их никто не сообщал.

С узнаваемыми щелчками где-то рядом захлопали луки. Кто-то с матюгами, высказанными на неизвестном языке, но все равно понятными чародею, принялся убеждать некоего двуногого лося убраться с линии полета стрелы. Рев, слегка приглушенный расстоянием, но все равно очень-очень внушительный, подсказал, что на ознакомление с местностью и войсками, которые выдал ему сегодня рандом, времени нет. Впрочем, как и всегда. По всей видимости, гиперборейцы были большими любителями мероприятий в духе «с корабля на бал», раз даже пересчитывать своих бойцов их офицерам приходилось лишь после того, как враг окажется не просто в зоне видимости, а на дистанции полета стрелы. Но данное оружие — даже в лучших своих модификациях, при составном плече и зачарованной тетиве — отнюдь не снайперская винтовка. Впрочем, может, офицерский состав погибшей империи просто массово владел телепортацией и большую часть своего времени проводил отдельно от солдат, лишь в случае нужды перемещаясь непосредственно вглубь театра боевых действий?

— Кто с копьями — вперед! В две линии! Первый ряд упирает пятку древка в землю, второй ряд кладет оружие на плечи первому! — немедленно принялся командовать Олег, вращая головой чуть ли не во все стороны разом. У него было лишь несколько десятков секунд до того, как бой превратится в неуправляемую мясорубку. И интуиция пополам с опытом прошлых иллюзорных сражений подсказывала оракулу-самоучке, что преимущество в грубой силе и числе бойцов окажется отнюдь не на его стороне. — Лучники, куда вы лезете на передний край?! За спины бойцов ближнего боя — бегом марш! Не оговариваться! Я знаю, что так целиться неудобно! Зато помереть сложнее, когда эти уроды до нас доберутся! Артиллеристы! Почему орудия еще не заряжены?! Да-да, я вас имею в виду, идиоты с арбалетами-переростками!!!

Олег, с коротким мечом на поясе и облаченный в несколько непривычного вида доспехи, словно собранные из множества асимметричных стальных чешуек, находился посреди слабоупорядоченной толпы из пары сотен человек. В его причудливых латах ощущалась энергия, много энергии. Раз в десять больше, чем имелось в отсутствующем жезле. Гиперборейцы и их последователи не экономили на драгоценных камнях-накопителях. Войско, или скорее просто очень крупный отряд, выстроилось у самого края какого-то жиденького лесочка. Чтобы спрятаться среди чахлых сосенок, надо было быть опытным ниндзя, уж слишком редко росли деревья. Следовательно, смена позиции лишь окончательно погрузила бы войска в хаос.

Солдаты оказались представлены несколькими разнородными группами, различавшимися своим вооружением и обмундированием. Не меньше сотни людей оделись в простые штаны и рубаху из какого-то светлого полотна, а вооружились двухметровыми копьями — проверенным временем и очень дешевым эрзацем, что не жалко вручить даже ополчению. Примерно две дюжины модников в теплых не по погоде плащах утыкивали стрелами тройку прущих через поле великанов, от которых несколько поотстали какие-то другие фигуры, вооруженные большими саблями. Около полусотни корчили из себя любителей ближнего боя, поскольку в их облачение входило нечто вроде кирасы, а также овальный щит и короткий, сужающийся чуть ли не в иглу меч. Еще человек двадцать суетились вокруг парочки баллист или чего-то очень на баллисты похожего: плечи и основание более-менее соответствовали, но вместо ложа для болта имелась перекрученная металлическая штуковина, напоминающая шнек мясорубки.

«Если у врагов будут свои стрелки, нам хана. У солдат не броня, а тряпочки… — подумал Олег и лишь после этого вгляделся повнимательнее в своих противников. — А, нет, все в порядке. Дистанционного боя от этих ожидать вряд ли следует. Ну разве только они начнут своими оглоблями швыряться. И есть ли доспехи на том, в кого такая дура попадет, или нет их совсем — разницы никакой, так и так трупом станет».

К людям, спешно выстраивающимся в подобие боевого порядка, бежали по полю, как на грех ровному, великаны темно-синего цвета. Ну как великаны… великанчики. Видал Олег гигантов и покрупнее. Одного так даже убил, причем, можно сказать, почти собственными руками. Подсунул ему под нос заминированного зомби, рванувшего уже в пасти чудовища и разворотившего голову исполина к чертям собачьим. Жаль, здесь такую тактику не провернуть, поскольку взрывчатки под рукой нет. Впрочем, осилить троих шестиметровых лохматых образин в набедренных повязках и примерно четыре десятка их вдвое меньших сородичей можно было и менее экстремальными методами. Тем более движутся они отнюдь не со скоростью гоночных автомобилей, а эдак неспешно рысят, лишь за счет очень длинных ног развивая неплохую скорость. Настораживало только оружие, которое сжимали эти груды мускулов. Длинные кривые сабли, вполне подходящие под габариты своих владельцев, должны были резать человеческие тела с необычайной легкостью.

«Если громилы доберутся до пехоты, будет не бой, а резня. Маленьких-то должны остановить копья, если солдаты не побегут, а вот большие проломят строй, несмотря на застрявшие в бедрах занозы. А если их кастрируют случайно, то как бы в боевое безумие не впали… — хладнокровно оценил свои перспективы Олег. Фантомных бойцов ему жалко не было, в отличие от себя. Одной из особенностей иллюзорной тактической игры, не позволяющей считать ее детским развлечением, являлась полная реалистичность собственной смерти игрока, позволяющая прочувствовать всю силу превращающей тебя в пепел молнии и каждый миллиметр засевшего в груди меча. Причем ощущения, похоже, еще и усиливались. Олегу не впервой было получать раны, и в реальном мире они болели куда слабее. Во всяком случае, раньше его ни разу не ломало агонией настолько сильно, что образовывались дополнительные травмы, не связанные с действиями противника. — Даже если и удастся завалить великанов, то вторая волна нас добьет. А она будет, прошлые разы же была. И даже до третьей пару раз дотянуть получилось. Интересно, а сколько их в таких играх всего?..»

Лучники, стреляющие через головы своих товарищей, работали довольно метко. Вот только результатов от их усилий было, откровенно говоря, немного. Застрявшие в шкуре острые палки лишь злили гигантов, чьи внутренние органы были надежно прикрыты слоем плоти. Возможно, попадание в глаз или горло могло бы их остановить, но снайперскими талантами никто из фантомных подчиненных Олега не блистал. Да, цель у них имелась весьма крупная, но ведь движущаяся же! Причем не прямолинейно и равномерно, а практически образцовым ломаным зигзагом. Зато наконец-то заработал крупный калибр, оказавшийся на самом деле не таким уж и крупным.

Десяток предметов, едва различимых глазом из-за скорости, почти синхронно унесся в сторону врага… точнее, одного из врагов; видимо, артиллеристы решили скоординировать усилия и сосредоточить огонь на одной цели. И кто-то из них в эту цель даже попал. Ближайший из великанов остановился, пошатнулся, привстал на одно колено и зарычал, болезненно скривив физиономию, украшенную несколькими подбородками и торчащими изо рта кривыми клыками. Глаза его заливала кровь, один из снарядов ударился о череп чудовища. И судя по всему, разбился вдребезги, пусть и оставив после себя большую кровоточащую гематому. Еще парочка похожих отметин красовалась на теле исполина. Видимо, орудия заряжались не какой-то модификацией стрел, а тяжелым тупым предметом вроде ядра.

— Бронебойными! — потребовал от артиллеристов оглянувшийся через плечо чародей, пытаясь понять, на каких же принципах функционирует их оружие. Окруженные искрами и радужным сиянием, медленно-медленно ползли вперед со стартовой позиции покрытые рунами кубы, которые так и тянуло назвать кирпичами. Выходило, что это действительно некое подобие пушки, но почему-то многозарядной. Видимо, мысли конструкторов шли какими-то уж очень прихотливыми путями, раз снаряды вместо того, чтобы лететь по прямой, путешествовали по изгибам громадного винта, постепенно набирая скорость. Ну хоть друг с другом не сталкивались в этом гибриде мясорубки и рейлгана. Однако убойная мощь тем не менее оставалась на уровне, судя по возникшим на поле боя воронкам в тех местах, куда ударили кубические ядра. Да и целились артиллеристы более-менее приемлемо, в движущуюся медленнее цель наверняка бы ни разу не промазали. — Зачарованными! Да хоть какими, только не этими бесполезными глыбами!

— Нету! — последовал немедленный ответ. — Не подвезли! И зажигательных тоже!

— Тогда переносите огонь на второго! Лучники! Огонь по оглушенному, пока он стоит! Цельтесь по глазам! — Олег решил, что добить один из трех живых таранов важнее, чем затормозить два других. — Мечники, десяток вперед строя, остальным прикрыть фланги. Чего мнетесь?! Вы! Да, вы! Которые за спинами ближайших ко мне копейщиков стоят! Живо вперед!

— Мы не пойдем! — истерично заверещал какой-то фантом, до ужаса правдоподобно имитируя солдата, которому сильно не хочется становиться героем. То есть, по сути, мертвецом. Ведь совершить подвиг и выжить удается только отдельным счастливчикам, а основная их масса гибнет сразу после своего деяния. Или даже до него, обретая вместо овеянной славой доблестной смерти достойный полного идиота тупой конец. — Они нас убьют… А-а-а!

— Или это, возможно, сделают они, или это, совершенно точно, сделаю я! Причем прямо сейчас! — Олег воспользовался своей магией и воспламенил голову трусливого мечника, который умер спустя несколько секунд мучительной агонии.

Когда чародей в первый раз столкнулся с тем, что иллюзорные солдаты могут отказаться выполнять его приказы, то был изрядно удивлен. Увы, в данном отношении фантомы серьезно напоминали обычных людей, не горящих желанием совершать самоубийство. Видимо, гиперборейцы считали, что одной из задач командира является заставить подчиненных бояться его больше, чем противника. Однако палку перегибать с таким террором тоже не стоило. Помимо дезертирства и неповиновения местные юниты вполне были способны и на настоящий бунт. Во всяком случае, один раз они прирезать Олега не смогли исключительно потому, что враги выполнили за них столь ответственную задачу…

— Вас никто не просит быть растоптанными или дожидаться подхода основных сил противника! Просто заставьте этих уродов замахнуться на вас и притормозить, чтобы стать хорошей целью для лучников и не проломить своей массой копейщиков! А потом можете отступать обратно в строй!

Олег вздохнул и принялся заниматься недавно отработанным в полигонных условиях заклинанием. А именно файерболом с акцентом на прожигание цели. Нечто меньшее столь здоровенную цель не остановило бы, да и не факт, что у огненного мячика получится. Вообще он бы предпочел угрозам другие методы влияния на бойцов, поскольку в реальной жизни при подобном обращении с подчиненными велик был риск однажды героически погибнуть в бою от руки подкравшегося сзади недоброжелателя. Вот только проводить тренировки для сплочения боевого духа, обкатку имитирующими великанов слонами или хотя бы варку придающего храбрости самогона в иллюзии не имелось возможности. На взгляд чародея широкого профиля, это была серьезнейшая недоработка данного тренажера! Увы, донести претензии до скончавшихся сотни лет назад разработчиков игры было сложновато. А дождаться от них выхода патча с исправлением найденных недочетов — еще затруднительнее.

Орудия все еще перезаряжались, а двое шестиметровых великанов тем не менее были уже совсем рядом, метрах в тридцати. Копейщики начали ощутимо трястись и клацать зубами, некоторые даже пытались пятиться назад, но не пускали подпирающие их мечники, не желающие оказаться на острие удара чудовищ. Меньшие сородичи вырвавшихся вперед гигантов тоже находились не слишком далеко — ну, может, в сотне метров. И тут лучникам невероятно повезло, ну или критически не повезло оглушенному гиганту, тут как посмотреть. Кто-то из них, видимо, случайно вогнал стрелу прямо под ноготь левой руки исполина, которой тот прикрывал лицо от то и дело бьющих в щеки и лоб стрел. Сама рана являлась в общем-то пустячной, но…

Видимо, данная точка оказалась одной из немногих, где анатомия гиганта и человека не имела кардинальных отличий. Заревев от боли, и без того контуженный исполин дернулся, потерял равновесие и рухнул. Прямо на одного из своих союзников, который перся в атаку с обнаженной саблей в человеческий рост размером. Раздавить не раздавил, но напугал. В достаточной мере, чтобы блеснувший на солнце клинок по рукоять утонул в его брюхе. Умирающий гигант взревел, поднялся на ноги, схватил обеими ручищами голову своего обидчика и вырвал ее из плеч вместе с частью позвоночника. А потом лег, свернулся клубочком и тихо умер.

«Ну, по крайней мере они не регенерируют, словно тролли какие-то. Один раз ударил в нужное место с достаточной силой — и можно успокоиться…» — облегченно подумал Олег, отправляя получившийся у него комок пламени в ближайшего великана, уже замахивающегося своим клинком, чтобы смести первый ряд дрожащих как осиновый лист пикинеров. Мечники, все-таки вышедшие вперед строя, не смогли пересилить себя и оттянулись к флангам, уйдя с пути медленно приближающейся туши. Враг угрозу заметил, оценил и даже попытался по возможности нейтрализовать, подставив лезвие оружия плашмя, однако действовал при том крайне медленно и неловко. Управляемый Олегом огненный шар в последний момент вильнул, пытаясь обойти препятствие, но в этом, честно говоря, не имелось особой необходимости. Заклинание ударило свою цель прямо в середину груди. Целитель как никто другой знал, что у людей сердце расположено именно там и лишь слегка смещено нижним левым краем. С оглушительным шипением плазма прожгла себе дорогу среди мяса, истаяв где-то в его насыщенных кровью глубинах. Но то ли не достала она до главной мышцы гуманоидов, то ли повстречалась на половине пути с ребром, которое поди еще испепели… а только гигант остался жив. И даже вполне себе бодр. Он просто громогласно заорал и ударил саблей, сметая пятерых или шестерых копейщиков, как кегли… Очень хрупкие кегли, разваленные лезвием клинка надвое. Злобный вопль великана почти перекрыли испуганные крики пехотинцев, готовящихся броситься наутек. Пожалуй, люди все-таки побежали бы. Да только в этот момент наконец-то закончили возню со своими орудиями артиллеристы одного из них, оказавшиеся чуть порасторопнее своих коллег.

Пять кубических ядер, следующих одно за другим, ударили в грудь, голову и шею исполина, выбивая из ничем не прикрытой плоти кровавые брызги. Одно вошло прямиком в левую глазницу твари, с чавканьем разбрызгав ее содержимое. Гигант покачнулся и рухнул — к счастью, на спину, а не мордой вперед. Иначе точно кого-нибудь расплющил бы. Последний великан, почти достигший линии подрагивающих копий, что с трудом удерживались руками трясущихся солдат, остановился и неверяще посмотрел на тело сородича. Потрясение его оказалось настолько велико, что он даже три ударивших ему в лицо стрелы едва удостоил своего внимания. Монстр как-то машинально сломал их, проведя рукой по пострадавшей щеке, оглянулся на оставшийся далеко за спиной труп еще одного исполина, а затем развернулся к людям задом и принялся удаляться от места, где его пытались убить, со всей возможной скоростью.

— Не стрелять! Дайте ему уйти! — заорал Олег во всю глотку, искренне надеясь, что существо понимает человеческую речь. Пусть испугавшийся колосс драпает спокойно. Если он вдруг возьмет и передумает, то пока развернется обратно и снова дойдет до солдат, пройдет какое-то время. А сейчас им каждая секунда на вес золота, поскольку неровная цепочка трехметровых гигантов уже почти достигла людских порядков. — И не пятиться! Вы же видите, этих тварей можно убить! Мы уже почти победили! Они бегут! Они боятся нас! Они…

Гиганты, накатывающие на людей, словно морской прилив, все слова чародея наглым образом опровергали. Может, бегство последнего великана им и не понравилось, но как-либо выражать свои эмоции они не стали. А ведь Олег очень надеялся на небольшую драку в их рядах! И отработавшее по близким целям орудие не заставило их ни остановиться, ни замедлиться, тем более лишь для одного из уродцев данный залп стал последним событием в жизни. Лучники и то отличились больше, свалив аж двоих. Сам чародей наложил на трех ближайших переростков излюбленное медиками проклятие расслабления сфинктера, однако внезапно открывшаяся реактивная тяга только добавила тем прыти. Люди если и не кинулись бы искать ближайший сортир, так хоть замешкались и смутились. Живые гиганты, возможно, тоже. А вот фантомам такие мелочи оказались абсолютно по барабану. Тридцать семь трехметровых бугаев вломились в строй людей, словно отряд армейских штурмовиков в бордель, на двери которого только что повесили табличку «Закрыто». С визгами, воплями, затоптанными насмерть людьми и утробным хеканьем, сопровождающим удары, после которых уже не встают.

Выставленные им навстречу копья, что солдаты не выронили исключительно потому, что те придавали им уверенности, гиганты смели. Но не везде. И не всегда ударами сабель. Преимущество плотного копейного строя в том, что как бы ни был ловок и силен враг, но хищно выставленных вперед острых наконечников много. А напороться на такой с разбега, хоть плечом, хоть ногой, очень неприятно даже маленькому великану. Примерно как человеку воткнуть в тело до половины очень остро заточенный карандаш. А ведь трехметровые груды мускул по анатомии были ближе все-таки к людям. И отнюдь не всегда инородное тело оказывалось в той их части, которая не очень важна для дальнейшей жизнедеятельности. А древки копий оказались все же чуть длиннее, чем изогнутые клинки.

Из почти полных четырех десятков монстров так и не смогли ни разу ударить врага семь или восемь самых невезучих либо умерших на месте по причине переизбытка в организме введенных сразу через несколько не предусмотренных природой отверстий стали и дерева, либо сломавших своим чудовищным напором деревянные палки, но остановивших натиск и истекших кровью в течение нескольких секунд. Еще десятка полтора-два оказалось ранены, но тем не менее они смогли обрушить убийственные удары своих мечей на прикрытые исключительно рубашками тела пехоты. И, разумеется, убили выбранных ими солдат на месте, поскольку острые тяжелые лезвия рассекали не прикрытые доспехами плоть и кости практически без усилий.

Обезглавленные, лишенные конечностей, пронзенные насквозь и даже перерубленные пополам люди падали от их ударов, как трава под косой. Увы, немало обнаружилось и таких счастливчиков и умельцев, которые смогли прорваться через выставленное навстречу оружие, отделавшись незначительными царапинами. Правда, жертв от их действий оказалось на порядок меньше. Когда перерубленное с безопасной дистанции копье превращается в обычную палку, то хозяин внезапно образовавшейся дубины с этим тяжелым тупым предметом лезть на атакующее страховидло как-то не спешил. Вместо этого он старался протолкаться за спины товарищей, поскольку и жить хотел, и толку от него в рукопашной теперь ожидать не следовало. Строй копейщиков рассыпался на отдельные составляющие. И это в общем-то было хорошо.

Во-первых, в бой наконец-то вступили мечники. Блокировать своим коротким клинком сабли и сражаться честно грудь в грудь они и не пытались, но действовали вполне уверенно. Пока один или двое отвлекают внимание гиганта, кто-нибудь заходит ему за спину и бьет в спину или под коленку. Второе оказывалось как бы не эффективнее первого, ибо от простой раны враги сразу не умирали и продолжали активно доставлять неприятности, пытаясь расчленить всех встречных и поперечных, а вот с одной ногой за людьми особо не побегаешь.

Во-вторых, лучники получили возможность без помех стрелять по большим и не слишком-то резво перемещающимся мишеням. Чем и занялись, практически реабилитировавшись за свою крайне малую пользу на предыдущем этапе битвы. Не один и не два гиганта с удивлением внезапно обнаружили, что им нечем дышать, поскольку палка с острым наконечником пробила горло или вошла в подмышку и достала до сердца. На дистанции в считаные метры возможность к выборочному поражению частей тел противника у стрелков резко возросла.

Ну и в-третьих, артиллеристы оказались тоже не совсем и беззащитны. У каждого из них оказалось по два топорика, играющих роль как личного оружия, так и инструментов. И по одному они в слишком быстро подобравшихся вражин метнули. Смеяться же над подобным оружием могли исключительно те, кто никогда не получал томагавком в грудь, бок или под лопатку. Уж если лезвие маленького ножа в организме частенько мешает правильной его жизнедеятельности, то что говорить о целом топоре?! Пусть и относительно маленьком.

— Умри! Умри! И ты умри! — Строго говоря, слова совсем не требовались, чтобы бросаться боевыми заклинаниями в великанов. Но чисто психологически Олегу так было легче. А вот для жертв его волшебства по большей части разницы уже не имелось. Далеко не каждые чары несли смерть, многие лишь убавляли гигантам прыти. Мышечные судороги или частичный паралич конечности, еще секунду назад прекрасно слушавшейся, в битве почти всегда означают смерть. Но троицу совместно действующих амбалов, попытавшихся прорваться к чародею, пришлось уничтожать более эффективными и прямолинейными методами. Одному остановил сердце, второму выжег струей пламени все лицо, последний умер на месте, когда едва ли не вся выделившаяся в результате многочисленных смертей по всей округе некроэнергия вдруг сконцентрировалась в его ауре. И на этом кончилось сражение, но не битва.

— Раненые — ко мне, сейчас лечить буду! Оружие собрать! Вместо сломанных древков выбрать себе в лесу новые! Лучникам вырезать стрелы!

Олег облегченно выдохнул: первую фазу иллюзорных тактических игр он прошел. И даже потерял не так много своих бойцов, меньше четверти! Теперь у него будет немного времени, чтобы перейти от тактики к стратегии. Подготовить позицию, оборудовав ловушки и засеки. Расспросить солдат о том, с каким именно врагом они сражаются и чего от него можно ожидать. Зазомбировать нескольких великанов, сделав подкрепление буквально из ничего. Жаль, трофеев по факту нет. Громадные кривые мечи слишком тяжелы для людей, а кожа гигантов не годится на доспехи…

— Что за…

Великан с обожженной грудью и развороченной ядром глазницей, которого чародей считал мертвым, внезапно вздрогнул и встал на четвереньки. По-видимому, он не умер, а просто на некоторое время потерял сознание. Само по себе это было не такой уж большой проблемой, срок жизни подобных недобитков на войне после завершения основного сражения измерялся несколькими секундами. Если бы не одно «но». Решивший заняться своими ранеными бойцами Олег вышел вперед. Прямо к морде чудовища, чье единственное око пылало ужасной злобой к человеку, которого он явно считал виновником всех своих неудач. И на один удар поверженного исполина еще хватило. Чародей успел метнуть навстречу опускающейся на него широченной ладони струю пламени, но добился только того, что его размазали по земле слегка обгорелыми пальцами.

— А-а-а! — На несколько долгих, мучительно долгих секунд бьющегося в ремнях волшебника охватила невероятная агония. Его разум уже полностью вывалился из рассеявшейся иллюзии, но все еще ощущал, как выдавливаются внутренности и ломаются в десятках мест кости. Боль оказалась просто чудовищной. Гиперборейцы крайне серьезно относились к своим тактически симуляторам, в отличие от привычных Олегу компьютерных игр, оканчивающихся вовсе не предложением начать все сначала. Самонадеянным командирам приходилось сполна расплачиваться за собственные огрехи. Если бы он погиб хотя бы во время отражения второй волны, то чувствовал бы себя лучше, но для провалившихся практически сразу неудачников древнее устройство приготовило целый комплекс тщательно подобранных незабываемых ощущений. Заблаговременно всунутая в зубы деревяшка оказалась разгрызена и частично выплюнута, а частично проглочена. С грохотом перевернулись тарелки, куда была заранее сложена разнообразная снедь. Кресло, не отличающееся особой массой, из-за судорог чародея отъехало к ближайшей стене, об которую и замолотили трясущиеся в агонии пятки. — А-а-а! А! А-а…

— Вот смотрю я на то, как ты каждый раз по стенам от боли скачешь, и думаю, что не зря в этом состязании столь высокая награда обещана. Видимо, не так и просто в нем победить. Наверное, даже когда город был полон жителей, не каждый год умельцы находились. — Доброслава обнаружилась в этой же комнате сидящей на полу и уплетающей бутерброды, видимо доблестно спасенные кащениткой в последний момент от раздавливания. — Опять же мало кто по собственной воле решится такую боль день за днем терпеть. Мне так и одного раза хватило, когда поток энергии удержать не смогла.

— С меня тоже хватит… По крайней мере на сегодня… — кое-как просипел Олег, начиная потихоньку отвязываться. — Надо успокоиться… Ты не помнишь, куда я положил свою кувалду?

На то, чтобы выпустить пар и немножечко прийти в себя, у чародея ушло часа два. Но поскольку останавливаться на полдороге он не любил, то махал кузнечным молотом еще столько же. Мог бы в принципе дольше, но длящаяся уже четвертые сутки работа наконец-то оказалась закончена.

— О-ох! Три дня и три ночи скакал Иван-царевич, пока скакалку у него не отобрали… — Олег отошел от станка, работа на котором занимала практически все его время, а затем с наслаждением размял затекшую поясницу.

— Не похожа эта штука на серого волка… — скептически заметила Доброслава, вынужденно игравшая при занявшемся техническим творчеством волшебнике роль помощника-ассистента. Вернее, подателя чая и бутербродов. Более важные операции ей чародей перестал доверять после того, как кащенитка то ли случайно, то ли специально навинтила гайку диаметром семь миллиметров на сантиметровый болт. Дури и грубой физической силы у оборотня более чем хватало. — Скорее на насекомое какое-то. Или на рака. Крайне уродливого.

— Не придирайся к мелочам. Главное, что оно будет выполнять возложенные на него функции. — Олег отошел от верстака и с довольной улыбкой оглядел разложенную там конструкцию, над которой трудился уже четвертые сутки. Лучший друг сапера и расхитителя гробниц — это голем, которого можно послать в опасное место вместо себя. И он пойдет… А потом, наверное, даже вернется обратно. Уж полностью уничтожить созданную из железа машину окажется всяко посложнее, чем вывести из строя хрупкое человеческое тело. Да и добычи она тащить может больше кащенитки, у которой хоть силы-то и много, но подходящих для переноски тяжестей лап всего две. — Стилизация под животных или людей выполняется в подобных маготехнических механизмах с двумя целями. Чтобы либо облагородить их внешний вид, либо облегчить управление, поместив в конструкт слепок более-менее соответствующего телу сознания. И на обе эти причины мне наплевать, поскольку лишних зрителей тут не наблюдается, а управлять машиной придется вручную.

Конструкция, вышедшая из-под рук Олега, действительно внешне напоминала причудливое ракообразное. Два расположенных спереди длинных выкрашенных в темно-зеленый цвет пятипалых манипулятора хоть и были ближе к ладоням по своему строению, но из-за толщины и расположения пальцев сильно напоминали клешни. Силы в них имелось немало — вполне достаточно, чтобы крошить камень или мять железо. Правда, подкачали ловкость и четкость движений: во время испытаний использовавшаяся в качестве тренажера деревянная кружка случайно прохудилась в трех местах. Впрочем, чародей не жаловался. Счастье еще, что хоть какие-то механические конечности нашлись на складе у Бессмертного, ведь с нуля делать все сложные системы одному-единственному големостроителю пришлось бы минимум полмесяца. Да и вообще, лучше потерять протянутую не туда руку, чем всего магического робота. Ремонта потом на порядок меньше.

Эллипсоидный трехметровой длины корпус ржаво-коричневого цвета, состоящий из наслоенных друг на друга крупных чешуй, должен был предохранять нежное нутро конструкта от ударов судьбы. На его изготовление пошли кадки, в которых ранее произрастали растения в доме не то алхимика, не то флориста. Чародей знать не знал, что за сплав использовался при их изготовлении, но прочность, тугоплавкость и антикоррозийные свойства данного материала ему очень понравились. А потому емкости оказались аккуратно разрезаны на отдельные чуть изогнутые пластины, которые он почти сутки соединял друг с другом. С места на место голема передвигали приделанные к корпусу ножки в количестве десяти штук. Олегу некогда было особо возиться с центром тяжести получившегося аппарата, а потому он пошел по пути наименьшего сопротивления, просто сделав ему достаточно много подпорок. Если несколько штук сломаются, оставшихся вполне хватит, чтобы уползти. Плоский широкий хвост искусственного рака являлся по сути щитом. Олег вынужден был идти следом за своим творением, не удаляясь от него дальше чем на несколько метров, а потому, если кто-то или что-то вдруг захочет атаковать техномага дистанционно… Что ж, сначала ему придется пробить навылет трехсантиметровый металлический лист, которым голем при нужде прикроет волшебника и Доброславу.

— Значит, наконец-то можно будет размять ноги… — кровожадно оскалилась кащенитка. — Проклятье, никогда не думала, что мне может надоесть пребывание во Дворце вечной жизни… Но вот поди ж ты! Даже книги переписывать уже больше не могу, руны перед глазами в одно сплошное марево сливаются!

— Думаю, если бы нас пускали хоть куда-нибудь, кроме гостевого номера, жить здесь стало бы веселее. Но не слишком, все же тут вряд ли найдется много собеседников, с которыми можно поболтать. — Олег прислушался к своему организму и нашел его состояние удовлетворительным. Раны живота успели полностью зажить, не оставив от себя даже и следа. Спал волшебник тоже относительно недавно, четырнадцать часов бодрствования — это сущие мелочи для целителя, способного в определенной мере управлять своим метаболизмом. Магический резерв полон, поскольку для работы боевой маг пользовался прилагающимися к мастерской артефактами, по счастью, почти идентичными тем, с которыми он уже сталкивался. Некоторые вещи, такие как молоток, сверло или подшипник, очень мало меняются даже за тысячи лет прогресса. А ожог на полруки, который он оставил себе местным сварочным аппаратом, прежде чем смог тот укротить, не считается. — Так понимаю, у тебя есть настроение прогуляться? Помоги мне взвести эти резервные пружины, а то силы не хватает.

— Правильно понимаешь, — кивнула кащенитка, приходя магу на помощь и начиная приводить в действие резервный механизм поднятия хвостового щита. Олег вполне допускал, что ему может встретиться кто-то или что-то со способностями к техномагии больше, чем у него самого. Или способное напрочь испортить голема с одного удара. И принял меры предосторожности на случай подобного. При помощи магии задняя тяжелобронированная часть машины находилась внизу, а не вверху. Если же что-то слишком сильно перекорежит механического скорпиона или вмешается в его работу, то едва справляющийся с нагрузкой стопор сдастся усилию пружин. А тогда находящийся за спиной своего инструмента чародей получит немного времени на то, чтобы подготовиться к атаке или сбежать. — Только на этот раз вся выручка моя!

Олегу в ответ на это громкое заявление оставалось только промолчать. Бессмертный оценил сданный его немертвым помощникам-инструментам лом черных и цветных металлов, пусть и частично зачарованный, в сто тридцать пять золотых монет царства Кащеева. И материалы, которые потребовались чародею для строительства голема, обошлись в целых сто десять. А еще двадцать он спустил на тактические иллюзорные игры, к настоящему моменту едва в ноль не уйдя. Хорошо еще, что вообще уложился в смету, большую часть работ по сборке магического робота проведя самостоятельно и упростив его конструкцию до предела. Даже на системы вооружения денег не хватило, пришлось ограничить возможности своего творения одной лишь грубой физической силой.

И хотя напарницу чародея хозяин города ни в грош не ставил, сам Олег столь наплевательски относиться к кащенитке просто не мог. Риск обнаружить себя с откушенной головой стимулировал работать честно. Импульсивность оборотней давно вошла в легенды: потом девушка, может, и пожалеет о том, что своими зубами уничтожила единственного союзника, когда заработают не дающие сбежать браслеты, однако самому волшебнику к тому моменту подобные мелочи станут уже безразличны, в отличие от открывающихся перспектив загробного существования.

Выведя свое творение на улицу, Олег широко вздохнул… и немедленно закашлялся. Где-то что-то горело, причем с образованием просто неприличного количества донельзя вонючего дыма. В здании дворца, очевидно, имеющем мощные фильтры на вентиляции, этого совсем не ощущалось, но вот снаружи атмосфера буквально резала глаза.

— Это сады. — Доброслава мгновенно определила местонахождение пожара по направлению, с которого несло гарь. — Странно… Кому могло понадобиться уничтожать источник продовольствия города, в котором уже давно никто не нуждается в обычной еде?

— Гостям вроде нас, например, тем же гноллам. Только они спалили его случайно, когда пытались набрать себе продуктов. — Олег не раз и не два раздумывал о том, откуда взялся отряд псоглавцев, с которым они столкнулись несколько дней назад. Поверить в то, что данная шайка пришла в подземный город сама, было решительно невозможно, слишком слабыми оказались людоеды. Ну за исключением шамана, виртуозно освоившего навыки маскировки. Однако сильный маг редко является глупым магом. И если покойный не был исключением, по степени своей интеллектуальности стремящимся к табуретке, то он бы не сунулся на очень опасную территорию с настолько слабой поддержкой. Увы, вопросы по поводу его соплеменников задавать было некому. Искусством некромантии чародей владел в недостаточной степени, а Бессмертный на сотрудничество не шел. Нет, за городом-то разумный артефакт следил исправно, однако сведениями своими с чужаками делиться не мог, ссылаясь на номера приказов, точные формулировки которых также находились под грифом «Секретно». — А может, и вообще твои соплеменники.

— Вряд ли, сейчас не тот сезон, чтобы старейшины сюда тащились, — отрицательно помотала головой Доброслава. — Пойдем проверим, кто это там безобразничает?

— Да вот еще! Пусть мумии сами разбираются, — фыркнул Олег, который был твердо намерен сегодня продолжить разграбление заброшенного города. Только выбрать теперь намеревался совсем другое поместье. Просто на всякий случай. Вдруг в прежнем засада ждет или мертвые гноллы черт знает во что переродились… Методика проникновения внутрь периметра у него уже есть. Если голема при пробитии в стене дырки не расплющит, не разорвет и не расплавит, то она даже рабочая. — А как связаны времена года с активностью ваших старейшин?

— У нашего государства были свои праздники. Самый важный из них приходится на осеннее равноденствие. В этот день и трое суток после него абсолютно любой путешественник, даже враг, допускался во внешнее кольцо города, если мог правильно ответить на семь вопросов о законах царства Кащеева… — с какой-то непонятной тоской протянула оборотень, то ли и правда переживающая за утраченное величие своей страны, то ли просто скучающая по дому, где она раньше проводила все веселые деньки. — Пока оружие лежит в ножнах, а боевые чары не используются, ни один страж его не тронет. Во всяком случае, не должен. Сейчас они уже не всегда ведут себя предсказуемо, но все же риска в такие дни гораздо меньше, чем в другие.

— А вы в эти дни тоже становитесь дружелюбными, в соответствии с заветами предков? — полюбопытствовал Олег, натыкаясь взглядом на замерший посреди улицы патруль мумий, слегка покрывшихся пылью. Видимо, тут у них находился стационарный пост, на котором нежить менялась редко. И именно поэтому чародей решил мародерствовать где-то рядом. Прятаться от немертвых стражников им все равно не надо, а если вдруг появятся какие-нибудь посторонние личности… Вряд ли кому-то кроме них Бессмертный дал добро на пребывание в элитной части города. — Не то чтобы я планировал к твоим соотечественникам в гости зайти… ну а вдруг?..

— Переговоры, обмен заложниками, самые крупные и рискованные торговые сделки, — подтверждающе кивнула Доброслава. — Осеннее равноденствие — это очень горячая пора для всех жителей Сибири и близлежащих регионов.

Немного подумав, Олег решил ломать не забор, окружающий поместье очередного Бессмертного, а стену небольшого строения, являющегося частью внешнего периметра. Интуиция и логика подсказывала ему, что так будет правильнее. Судя по нахождению вблизи ворот, это была караулка для стражи. И только очень большой параноик заминирует то строение, где находятся его собственные воины. Дело даже не в том, что кто-нибудь из них мог вызвать случайную активацию ловушек. Просто если дело дойдет до нападения, то врагам не нужно будет составлять хитрый план атаки. Достаточно окажется найти способ активировать уже размещенные в нужном месте чары, и защитников поместья тут же станет значительно меньше прежнего. Да и вообще теперь, когда у него есть ракообразный голем, Олег не станет торопиться и рисковать своей головой. Потихонечку-полегонечку, но процесс добычи ценных артефактов прошлого идти будет. И вряд ли система безопасности, какой бы умной она ни была, сможет исправно работать, когда техномагическое ракообразное разберет ее вместе с особняком Бессмертного на отдельные кирпичики. А уж если у волшебника получится еще двух-трех механических помощников себе сделать, так он вообще весь квартал по камешкам разберет и вглубь на сотню метров перекопает! Ну если раньше слинять случай не подвернется.

Из города гиперборейцев, чьему странноватому хозяину особой веры нет, Олег при помощи своего голема вполне мог выбраться и без рук. И даже Доброславе место в багажном отделении нашлось бы. Отхватить конечности резко и быстро так, чтобы артефакты не успели убить своих владельцев — дело техники. Уж простейшую гильотину-то можно даже с закрытыми глазами собрать из первого попавшегося под руку мусора. Труднее будет стряхнуть наручники с обрубков конечностей, чтобы без помех прирастить их обратно… ну да справятся как-нибудь. Волшебник в свои возможности верил!