ГЛАВА 4
Розелла покачала головой.
— Нет, не можешь.
— Но у вас же здесь есть все необходимое оборудование!
— Ты не Эхо! Человек не может просто взять и стать Эхо.
— Почему? — спросила я. — Из-за моих плеч? Они слишком широкие и уродливые? Из-за моей походки? Из-за моего носа? Из-за того, что я слишком толстая?
Во взгляде Розеллы появилось сочувствие.
— Я рада, что уже не так молода, чтобы переживать из-за подобных глупостей насчет своего тела.
— Но я не идеальна. А Эхо идеальны.
Дэниел посмотрел на меня внимательно и строго.
— Ты лучше. Ты красивая. А идеальность слишком переоценивают. Идеальность — самая пустая вещь, какую только можно представить. Пожалуйста, Одри, оставайся человеком. Только люди живут по-настоящему.
Розелла пожал плечами.
— И да, и нет. Я хочу сказать, если разложить нас на атомы, мы — просто горстка пыли, комбинация безжизненных молекул, которые вместе создают жизнь. На самом деле люди — просто умные машины, такие же, как Эхо.
— И я не стану настоящей Эхо, — сказала я. — Я притворюсь Эхо. В этом вся разница.
Я знала, что особой разницы на самом деле не будет. Если я буду выглядеть, как Эхо, то и относиться ко мне станут соответственно. Но никакого другого плана в голову мне не приходило.
— Пожалуйста, прошу вас, давайте сделаем так. Они ищут человеческую девушку, а не Эхо.
— Ты уничтожишь свою жизнь, — сказал Дэниел. — Эхо — граждане второго класса. Даже у домашних животных прав больше. У мышей больше прав! Даже у крыс. Ты не знаешь, каково это.
Я почувствовала дурноту. И странное чувство вины, как будто я предала родителей. Не такого будущего они для меня хотели. Я должна была поступить в Оксфорд. Но сейчас я не могу этого сделать. Даже учиться дистанционно будет слишком опасно. Нет. Я была беглянкой. Я собиралась жить анонимно, в полной безвестности, на Луне. Но у меня не было возможности выбирать из миллиона вариантов. Остался только выбор между жизнью и смертью.
— Я не должен был об этом говорить, — сказал Дэниел. — Я просто думал, что может быть способ попасть на шаттл вместе.
— Какой? Например, засунуть руки в карманы?
— Я не знаю…
Розелла мерила шагами комнату.
— Дело не только в отметках. У тебя человеческая кожа. Любой эксперт по Эхо увидит разницу. Следы от прыщей, поры и прочие недостатки. Посмотри, вот микротрещинки.
Я коснулась лица и внезапно почувствовала неловкость перед Дэниелом.
Розелла оценивающе осмотрела меня.
— Los ojos — глаза, — сказала она. — Они ореховые. У Эхо производства «Касл» они зеленые, а у «Семпуры» — карие. Темнее твоих. У меня естественный цвет глаз тоже ореховый, как и твой. Подожди-ка…
Через пару мгновений она сняла свои линзы.
— Информационные линзы с UVA-фильтром. Вещь первой необходимости в испанской пустыне. Они не прозрачные. Посмотри, это коричневые радужные оболочки. Такие же, как у Эхо «Семпуры». Я ношу их, чтобы защитить глаза от солнца. Себе я достану другие.
Я вставила линзы. Розелла осмотрела мои руки и лицо.
— Чтобы изменить кожу, тебе придется отправиться в сосуд. Сейчас есть три свободных емкости. Я проверю, достаточно ли кератина в реконструирующей жидкости. И если все пройдет удачно, то я смогу сделать эпидермис, верхний слой твоей кожи, таким же, как у Эхо. Хотя бы на вид.
— Но это очень трудно. Дело в том, что жидкость поднимается очень медленно, и процесс невозможно ускорить. Тебе придется задержать дыхание на три минуты.
— Я справлюсь, — сказала я, не имея ни малейшего представления, так ли это.
— Ты уверена? — спросил меня Дэниел. — Ты не обязана этого делать. Должен быть другой способ.
— Луна — лучший вариант для нас. Ему даже в голову не придет искать меня там.
— А еще он последний человек в мире, который подумает, что можно по доброй воле захотеть стать Эхо, — сказала Розелла, которая прекрасно знала, что мой дядя относился к Эхо только как к товару.
Мы спустились вниз, к сосудам. Это были гигантские яйца, которые парили над полом. Мы прошли мимо множества занятых сосудов. Там, думала я, находились Эхо, которых разрабатывали для моего дяди. А потом мы дошли до сосуда с открытой дверью.
— Тебе придется раздеться, — сказала Розелла.
Я посмотрела на Дэниела.
— Отвернись, — сказала я.
Не думаю, что он когда-нибудь испытывал смущение или знал, что значит переживать из-за того, как выглядит твое тело, но он отвернулся.
Я разделась.
— Ты справишься, — сказал Дэниел, глядя на стоящий в отдалении рабочий стол.
— Если что-то пойдет не так, стучи что есть силы… У тебя все получится. Все будет в порядке, — это были последние слова Розеллы перед тем, как я вошла внутрь.
