Глава 15
– Привет, – сказал он, снимая свои солнцезащитные очки, чтобы показать мне свои красивые синие глаза двух оттенков, в которых я могла утонуть.
Я уставилась в эти самые глаза, чувствуя себя так, словно кровь покидает тело, пока я смотрела, как на его лице меняется целый диапазон эмоций – облегчение, вина, печаль, горечь и снова вина. Я была уверена, что и на моем лице отображается вся гамма эмоций, но прямо сейчас я была не в состоянии распознать ни одну из них. Так что я просто стояла, разинув рот и потеряв способность говорить.
Хотя Ливи не потеряла. Совсем наоборот.
– Ты! Держись от нее подальше! – взвизгнула она, рванув вперед.
Ее движение нарушило мой ступор, и я сумела схватить ее прежде, чем она содрала бы десять слоев кожи с Трента своими ногтями.
– Дай нам минутку, Ливи, – совершенно спокойно выдавила я.
Внутри же несся поток ощущений, угрожая сбить меня с ног. Дверь рядом со мной качнулась, а я усиленно пыталась дышать, несмотря на ускоряющееся сердцебиение. Трент вернулся, что было равносильно удару под дых, но при этом грудь переполнял восторг. Это как пагубная зависимость: я знала, что это неправильно, но, блин, какое же удовлетворение это доставляло.
Ливи развернулась и прошагала в свою комнату, но не раньше, чем бросила в направлении Трента последний ледяной взгляд.
– Геморроиды! Помни об этом, Кейси!
Ее внезапный эмоциональный взрыв и серьезное отношение к ситуации прорвали мою паническую атаку, как игла воздушный шарик, и я осознала, что смеюсь. «Боже, я люблю эту девчонку».
Не знаю, возможно, мой смех помог Тренту расслабиться, придав ему сумасбродного мужества и решимости ко мне прикоснуться.
– Позволь объяснить, – начал он.
Его руки двинулись к моим.
Я отшатнулась, а мое беззаботное настроение резко переключилось на злость.
– Не смей меня трогать, – прошипела я.
Он выставил перед собой руки, ладонями наружу, в знак мира.
– Справедливо, Кейс. Но дай мне шанс объяснить.
Я сложила руки на груди, крепко себя обняв, чтобы удержаться от падения. Или от того, чтобы потянуться к нему, к его теплоте.
– Вперед. Объясняй, – прорычала я, борясь с непреодолимым желанием наброситься на него и не слушать никаких извинений, потому что ни одно из них, по правде говоря, не имело значения. Это – прошлое, а то, как я чувствую себя рядом с ним, – вот что сейчас важно. Но я не могла этого сделать. Не могла выказать слабости.
Он приоткрыл рот, чтобы заговорить, и у меня задрожали колени. О господи, если мне придется простоять в его присутствии еще секунду, я растеряю весь свой боевой дух.
Из-за угла появился Бен, словно рыцарь в сияющих доспехах.
– Время вышло, – заявила я немного громче, чем это было необходимо.
Я протиснулась плечом вперед мимо Трента, захлопнув за собой дверь в квартиру.
– Привет, Бен!
Для всех, кто меня знал, было очевидно, что все это – притворство. Я никогда не бываю такой веселой. Я никогда не бываю веселой, и точка.
Бен посмотрел на меня, потом на Трента, и я увидела, как в его голове крутятся шестеренки. Он понял, что только что прервал нас. Он сообразительный качок.
– Хочешь, чтобы я… – он показал рукой на выход, словно предлагая уйти.
– Не-а!
Я взяла его под руку и потянула вперед, держа голову высоко, а руку Бена близко, позволив злости вести меня.
Внутри же я чувствовала, как рушатся стены.
* * *
– Ты едва притронулась к пасте, – заметил Бен.
Мы находились в итальянском ресторане в пяти минутах езды от «Пенни».
– Я много раз к ней притронулась, – проворчала я, тыкая в нее вилкой. – Я притронулась к ней столько раз, что твоя паста завидует. Я прямо слышу, как моя твою опускает.
– Ты едва поела своей пасты, – перефразировал Бен, но ухмыльнулся.
– Я не голодна.
– Из-за того парня?
Мы просидели в ресторане уже сорок пять минут, и это первый вопрос, который Бен мне задал. Все остальное время я слушала, как он бубнил о своем простреленном колене, из-за которого не получил футбольную стипендию в колледж, о том, что он хочет стать адвокатом по уголовным делам и работать в Вегасе, потому что там живут все богатые мошенники. Не знаю, он ничего у меня не спрашивал потому, что такой самовлюбленный, или потому, что понял, – я не люблю отвечать на вопросы. В любом случае меня это полностью устраивало.
Я вздохнула, вытащила двадцатидолларовую купюру из сумочки и бросила ее на стол.
– Наверное, нам нужно идти.
Он нахмурился и вернул мне деньги.
– Я плачу.
– Я не буду заниматься с тобой сексом.
– Ничего себе! Кто сказал что-то о сексе? Я здесь только ради еды и приятной компании.
Он вел себя обиженно, но блеск в его глазах сказал мне, что он шутит. С моих губ сорвалось непривлекательное фырканье.
– Ладно, ладно. Посредственной компании. – Он затолкал в рот кусочек хлеба и с улыбкой добавил: – Сексуальной штучки.
– И это тот самый Бен, которого мы все знаем и любим, – одобрила я, преувеличенно кивнув головой, и запустила ему в лоб пакетиком с сахарным песком.
– Хотя вот серьезно, – начал Бен, собирая с тарелки остатки своей пасты. Я терпеливо ждала, пока он прожует и проглотит ее. – Почему ты согласилась со мной поужинать? Это очевидно, что у тебя не все кончено с тем типом, а даже если бы и было так, я – не идиот. Не знаю, что означал тот день в зале…
Черт. Я такая предсказуемая. Надеюсь, что не для Трента. Мне не хотелось бы, чтобы он с такой легкостью видел меня насквозь. Он нападет и растопит все мои защитные покровы этими своими горящими голубыми глазами. Я пожала плечами.
– Ты меня не хочешь, Бен. Я – это семь слоев идиотизма с гарниром придурковатого сумасшествия.
Он усмехнулся, но я уловила промелькнувшую в его глазах грусть, когда он бросил на стол несколько купюр.
– Я и так об этом знал.
– Ну и зачем тогда ты меня пригласил? Особенно после того, как я с тобой поступила тогда в зале?
Он пожал плечами.
– Ждал твоего следующего сумасбродного момента? В следующий раз я буду проворнее. Вошел-вышел.
Я расхохоталась. Бессовестная честность Бена была желанным облегчением.
– Не знаю, Кейс. Меня окружает множество потаскух и дурочек. А ты не такая. Ты умная и смешная, и можешь поставить парня на место, как ни одна другая знакомая мне девушка.
– Не думаю, что кто-либо в состоянии поставить на место твою раздутую башку, Бен.
Он нагло усмехнулся.
– Зависит от того, о какой голове идет речь.
* * *
– Я слышала, Трент вернулся? – прошептала мне Шторм, пока я разливала по стопкам текилу для мальчишника.
– Да ну? – пробормотала я, поджав губы.
Я не знала, что еще сказать. Я не забыла об этом. И минуты не проходило без того, чтобы в моих мыслях не возникало его имя, без воспоминаний, насколько невероятным было его прикосновение к моей коже, без желания вернуть то, что было в тот короткий, волшебный промежуток времени, перед тем, как он вырвал из груди мое сердце и выкинул на обочину.
Я ненавидела его за эти чувства. За то, что он дал мне надежду, только чтобы снова отобрать ее у меня. За то, что он вытащил меня из-под воды, помог снова начать дышать, прежде чем погрузить меня с головой обратно.
Так что, когда я увидела его, уставившегося на меня с другой стороны барной стойки, стоящего рядом с последним клиентом, мне пришлось опереться на бар, потому что злость и огорчение врезались в меня с такой силой, что я едва устояла на ногах.
– Что тебе надо? – прошипела я.
– Поговорить с тобой.
– Нет.
– Пожалуйста, Кейси.
Эта интонация, этот голос. Я уже чувствовала, как он прощупывает мое слабое место, куда можно просочиться и победить меня. Я не позволю. Не в этот раз.
– У тебя было три недели, чтобы со мной поговорить, и… о, постой! – Для пущего эффекта я хлопнула себя по лбу. – Ты на фиг исчез с лица Земли. Точно. Я чуть не забыла.
– Дай мне пять минут, – попросил он.
– Ладно! Вперед. Это прямо-таки идеальные время и место для разговора.
Я развела руки в стороны, лишний раз подчеркивая, насколько эти время и место не идеальны для разговора.
Подбородок Трента напрягся.
– Я говорю серьезно, Кейси. Пять минут, наедине. Мне нужно кое-что объяснить. Ты… мне нужна.
– О, я тебе нужна? Интересно, – выдавила я сквозь стиснутые зубы. Внутри же клей, который скреплял мои обломки, нагрелся и потек из-за этого слова. Нужна. Я нужна Тренту. – Ладно.
Я кинула на стойку полотенце и крикнула:
– Буду через пять минут, Шторм.
Она обернулась, увидела Трента, с беспокойством посмотрела на меня, но потом кивнула.
– Пошли.
Я протопала мимо него, отчетливо понимая, что Нэйт и Бен следуют за нами, но продолжила идти. Я прошагала мимо Джеффа и Брайана, двоих похожих на бульдогов вышибал, наблюдающих за приватными комнатами. Они не попытались меня остановить. Я уверена, моя прямая осанка и сердитый взгляд, говорящий «пошли к черту от меня, пока я не придушила вас вашим же языком», повлияли на их поведение.
Ногой я открыла дверь свободной комнаты. Развернувшись на каблуках, я встала, сложив на груди руки, и смотрела на подтянутое тело Трента и его напуганное выражение лица, пока он приближался ко мне. Дернув головой в сторону комнаты, я приказала:
– Входи.
– Кейси…
– Ты сказал наедине. Что может быть более уединенным, чем приватная комната? – спросила я.
Мой голос был словно покрыт льдом.
Трент вздохнул, признав поражение, и слегка кивнул, входя в помещение. Позади него я увидела, как Бен наклонился к Нэйту и что-то сказал. Кажется, это помогло удержать монстра на месте. Бен, выглядя обеспокоенно, направился ко мне.
– Все нормально, Кейси?
– А ты как думаешь, Бен?
От раздумья его подбородок напрягся.
– Думаю, я постою здесь на страже. Я не буду входить, если только не услышу чего-то плохого, идет?
– Идет.
Я слегка кивнула ему в знак признательности. Думаю, после некоторых некрасивых событий в прошлом мы с Беном пришли к взаимопониманию. Я даже могла бы назвать его другом.
Я влетела в комнату, хлопнув дверью. Внутри это было небольшое, слабо освещенное пространство с низким черным креслом и спокойной, создающей настроение музыкой, отличающейся от той, что звучала в главном зале. Шторм говорила, что тут есть персонал, который тщательно убирает и дезинфицирует комнаты после каждого клиента. Даже если это и неправда, в данный момент мне было наплевать.
Я пронеслась к Тренту и толкнула его в кресло. Затем руками я затеребила молнию сбоку на юбке.
– Что ты… – начал Трент, но сразу умолк, когда я расстегнула юбку и дала ей упасть на пол.
Я шагнула из нее, руки переметнулись к пуговицам на тонкой блузке, расстегивая ее сверху вниз, проворно продевая через петли каждую пуговку.
– Кейси, нет.
Трент подался вперед.
Трехдюймовый каблук, врезавшийся в грудь, заставил Трента сесть.
– Разве ты не за этим пришел? Это – то, что тебе нужно? – Мой голос был ледяным, как морозильная камера. – Этого ты всегда хотел? – Я швырнула блузку на пол и сердито взирала на него, оставшись в бюстгальтере, трусиках и туфлях. – В этом месте ты говоришь мне, какая же я красивая. Так говори. Говори, чтобы мы могли с этим покончить, а ты мог снова исчезнуть. – В конце фразы мой голос немного задрожал, и я замолчала, не доверяя ему продолжить.
– Нет, Кейси. Господи.
Трент сполз с кресла, встал на колени, и его руки прижались к моим бедрам, нежно удерживая их.
– Нельзя прикасаться к девочкам. Или ты уже забыл все правила? – презрительно сказала ему я.
Его взгляд был прикован к моим глазам, и я видела поток неописуемых эмоций, которые грозили растопить всю мою защиту. Мне пришлось отвести взгляд, в горле у меня застрял комок, который я, казалось, никак не могла проглотить.
– Прости меня. У меня и в мыслях не было причинять тебе больше боли, чем тебе уже пришлось перенести.
– Правда? Оставить мне малопонятную записку утром после нападения на мою подругу – после того, как мы занимались сексом в первый раз, – а потом испариться почти на три недели – это твой метод не причинять мне еще больше боли?
Мой голос надломился, и я стиснула зубы. Ненавижу свой голос.
Он склонил голову к моему животу, руки скользнули вверх по бедрам, а потом снова вниз. Прикосновения были такими приятными. Я не хотела, чтобы они были приятными. Блин, предательские бедра. «Борись с этим, Кейси. Борись».
– Кейси, я ошибался.
Я сглотнула.
– В чем?
– В том, что давил на тебя. Я думал, что, если ты откроешь свое прошлое, я каким-то образом смогу все исправить. Я не должен был так на тебя давить.
Я резко вдохнула, ощущая, как теплые губы оставляют на моем животе дорожку поцелуев. Он знает, что это ослабит мою защиту. Он не честно играет. Но, что хуже, в этот момент я не хотела, чтобы он играл иначе.
– Мне следовало просто сосредоточиться на том, чтобы сделать тебя счастливой. И я так и сделаю. С этой самой минуты, Кейси. Я так и сделаю. Каждый оставшийся день наших жизней я посвящу твоему счастью. Я обещаю.
«Я не куплюсь на это. Не куплюсь».
– Ты уже говорил это. А потом исчез.
Мне не нравилось, как дрожит мой голос, словно я готова расплакаться. Раз… два… три… четыре…
Черт. Бесполезно.
Он откинулся назад, и его руки снова скользнули вниз по моим бедрам. Он не поднимал на меня глаз, вместо этого предпочитая смотреть в пол между нами. Когда он заговорил, его челюсть напряглась, как будто он был в гневе.
– Кейси, не у тебя одной есть проблемы. Я облажался, понимаешь? В моем прошлом есть некоторые вещи, и я понятия не имею, как тебе о них рассказать. О которых я не могу тебе рассказать.
Его признание застало меня врасплох. У Трента темное прошлое? Я даже ни разу об этом не подумала. Почему не подумала? Была слишком погружена в собственные проблемы, что даже не помыслила о его, вот почему. Но насколько мрачным может быть что-то в его прошлом? Дрожащим пальцем я потянулась к нему и приподняла вверх его подбородок, так, что его голова запрокинулсь назад, а красивые синие глаза могли поглотить меня. Он казался таким рассудительным, таким уравновешенным, таким идеальным.
– Я ни разу не давила на тебя, чтобы ты рассказал мне о своих скелетах в шкафу, – сказала я более мягким голосом, в котором не было горечи.
– Я знаю. Я знаю, Кейс.
Трент крепче ухватился за мои ноги, притягивая меня ближе к себе. Кончики его пальцев скользнули вверх, а ладони полностью накрыли бедра. Большими пальцами он водил по моим тазовым косточкам, разжигая искру желания, смешавшуюся с уже ярко пылающим пламенем остальных эмоций. Мои руки инстинктивно накрыли его ладони.
Он продолжил говорить.
– После той ночи я… я подумал, что слишком сильно на тебя надавил. Я подумал, что сам спровоцировал то, что случилось в ночь нападения.
Я вздрогнула от напоминания. Моя темная сторона. Моя кровожадная сторона.
– Ты не провоцировал этого, Трент. Причина во мне, в том, что я, в конце концов, потеряла контроль.
– Я знаю, малышка. Теперь я знаю. Но мне нужно было уехать и подумать. Мне пришлось уйти на некоторое время и…
– Ты мог отправить мне сообщение.
– Я знаю. Я облажался. Прости меня. Я просто не знал, как объяснить тебе, почему я сбежал. Я испугался.
Он поднял глаза, и я увидела навернувшиеся на них слезы. Вся моя злость погасла, а защита рухнула.
Мне тяжело было видеть Трента таким.
– Нет, все нормально.
Одной рукой я сочувственно гладила его затылок, другой смахнула слезу. «Кто это говорит?» Та ли, что бегала по квартире злая, как черт, следила за всеми новостями и была готова искалечить куклу Кена?
– Мне так жаль, Кейси. Я не буду на тебя давить. Больше никаких разговоров о прошлом. Никаких. Только о будущем. Пожалуйста? Ты нужна мне.
И снова «нужна». Я не могла вымолвить ни слова. Только кивнула.
Но Тренту и этого было достаточно. Сильные пальцы, лежащие на бедрах, потянули меня вниз. Я с готовностью упала на колени. Трент привлек меня к себе, так, что наши тела крепко прижались друг к другу. Теплые руки скользнули по моей обнаженной спине, чтобы расстегнуть бюстгальтер. Он бросил его в сторону и прижал ладонь к моей груди в тот же момент, когда его губы, наконец, нашли мои.
Его губы на моей коже разбудили в теле неутолимый голод, что волной пронзил все тело. Три недели без его прикосновений. Не знаю, как я их пережила. Я потянула руку вниз и затеребила его рубашку. Я хотела ее снять. Сейчас же. Хотела, чтобы моя обнаженная кожа коснулась его. Сейчас же.
Словно почувствовав мою потребность, он оторвался от моих губ, сдернул ее через голову, и снова склонился ко мне, его грудь коснулась моей, когда я прижалась к нему теснее.
– Кейс, – прошептал Трент, его губы с жадностью переместились на мою шею, а одна рука легла на внутреннюю сторону бедра, чтобы проскользнуть в трусики. Я тяжело вдохнула, когда его ловкие пальцы коснулись меня. – Я больше никогда тебя не отпущу. Никогда.
Сердце бешено билось, я раскачивалась взад и вперед в его руке, шепча его имя, теребя молнию на брюках, позволив последним трем неделям исчезнуть в колодце прошлого.
