ГЛАВА 12
Отношения миссис Мессер с очками складывались особым образом. Она надевала их, начиная говорить, перед тем как закончить предложение, снимала, после чего принималась покусывать дужку. В течение первых пяти минут нашей беседы она выполнила всю эту последовательность пять раз.
Я, опустившись на стул, прикрыла рот рукой, скрывая зевок. Большую часть проведенного со мной времени консультант уделила проверке сообщений моих преподавателей.
Сложив бумаги в папку, она отодвинула ее в сторону.
— Как я и ожидала, никто из учителей не отмечает никаких проблем. Даже наоборот, вы стали теперь проявлять в классе больше внимания, чем раньше.
— Ну слава богу, нашлось хоть что-то хорошее.
Она натянуто улыбнулась.
— Ну а как обстоят дела дома?
— Все в порядке, — ответила я с безразличным видом.
Очки надеты.
— Ваша мама вчера обратилась ко мне. Она обеспокоена тем, как вы привыкаете к окружающей обстановке.
Я вздрогнула, открыла рот и тут же его закрыла. Мама не разговаривала со мной после того взрыва вечером в понедельник. И это меня не очень беспокоило.
— Она вам звонила?
— Да. Ее волнует, что у вас возникли трудности с адаптацией к тем вещам и явлениям, которые до этого… несчастного случая были привычными в вашей жизни. — Очки сняты. — Вы не хотите поговорить об этом?
Я так сильно сжала челюсти, что у меня заболели зубы.
— Больше похоже на то, что у нее возникли проблемы с тем, какой я стала сейчас.
Миссис Мессер прикусила кончик дужки.
— Что-то связанное с мальчиком?..
Я почувствовала, как вспыхнули мои щеки.
— Мы с одним парнем ели мороженое, а она подумала невесть что.
Я не могла поверить, что моя мама звонила ей! Одно дело, если бы мама позвонила врачу-терапевту, что тоже было бы лишним, но обращаться к школьному консультанту по нетипичным ситуациям — это уже чересчур. Вцепившись в сиденье стула, я сделала глубокий вдох.
— Я ведь уже не та, кем была до этого несчастного случая. И вам это известно? Я думаю, что это хорошо. Раньше я была законченной зловредной сукой.
Надев очки снова, миссис Мессер растянула губы, как будто и вправду хотела улыбнуться. Не фальшивой, натянутой улыбкой, которая всегда была у нее наготове.
— Хорошо, если это способствует улучшению вашего самочувствия. Я всего-навсего объяснила ей, что она столкнется с изменениями в вашей личности.
— Уверена, это она поняла правильно, — пробурчала я. — Она думает, что я…
— Что она думает, Саманта?
Я снова принялась грызть многострадальный палец, чувствуя, как нога начала нервно притоптывать по полу. Меня вдруг охватило настойчивое желание поделиться своей тайной. Но я все же решила не торопиться.
— Я не знаю… Она стыдится меня… Думаю, она всегда меня стыдилась.
— Уверена, что это не так, — успокоила меня миссис Мессер, внимательно наблюдая за мной. — Вам удалось что-то еще вспомнить?
Остановив взгляд на фотографии маленького мальчика с личиком херувима, стоявшей на ее столе, я слегка пожала плечами.
— Это всего лишь разрозненные мелочи, в которых почти нет смысла. Вал воспоминаний так на меня и не нахлынул, хотя я делала все, что вы мне велели. Я думала… я думала, что новость о Касси даст толчок чему-то, но этого не произошло.
— А как вы восприняли новость относительно Касси? Вы все еще чувствуете безразличие по отношению к ней?
Меня просто бесило, когда она говорила подобные вещи, пусть даже если я понимала, что имеется в виду. Моя неспособность вспомнить чувства, которые я испытывала, находясь рядом с Касси, не заставила меня разделить всеобщее горе после ее внезапной смерти.
— Я пытаюсь вспомнить ее.
— Я имею в виду не это, — заявила миссис Мессер.
Я снова покачала головой, демонстрируя отказ отвечать на ее вопросы.
— А можно мне задать вам вопрос?
Миссис Мессер утвердительно кивнула.
— Люди, к которым начинают возвращаться воспоминания, видят… странные вещи?
Ее глаза за стеклами очков непонимающе моргали.
— А что это за странные вещи?
Я пожала плечами.
— Ну не знаю… Могут они видеть странные предметы или слышать голоса?
Сняв очки, консультант на этот раз их сложила.
— Некоторые воспоминания могут возвращаться в форме голосов или образов, которые кажутся странными. Если бы вы могли привести мне какой-либо пример…
Я ждала, когда она снова наденет очки или начнет покусывать дужку, но она не делала ни того, ни другого — я поняла, что выбила ее из колеи. Нехорошо. Уже только из-за того, что она прекратила вертеть в руках свои очки, можно было сделать вывод: видеть и слышать странные вещи — не-нормально.
Видя, что я не склонна вдаваться в подробности, миссис Мессер заговорила снова, но я-то знала, что она вернется к этому опять, по всей вероятности, в пятницу.
— Похороны Касси в понедельник. Это может быть тяжелым… событием для вас…
— А вдруг это поможет мне что-нибудь вспомнить?
— Возможно, — согласилась она, записывая что-то в своем блокноте.
Наша встреча закончилась, и мне пора было спешить на урок. Первое, что я увидела, открыв металлическую дверцу своего шкафчика, была записка на желтой бумаге, сложенная треугольником. Прежде чем развернуть ее, я осмотрелась вокруг и убедилась, что рядом никого нет.
Эти записки озадачивали меня и сбивали с толку — более того, они, черт бы их побрал, меня пугали. Если я… если я действительно напала на Касси и в этот момент каким-то образом причинила боль себе, то что объясняли эти записки? Что все может оказаться еще хуже? Я окажусь ответственной за смерть Касси или, наоборот, узнаю, что преступник еще на свободе? И это тот самый человек, который преследует меня нескончаемыми посланиями на желтой бумаге.
Ответа на эти вопросы я не знала. Вздохнув, я развернула записку.
Ты знаешь, зачем она была на озере.
Абсурдность этой строчки, учитывая мою амнезию, почти заставила меня рассмеяться. Но когда я складывала эту записку, чтобы добавить ее к другим, лежавшим в моей сумке, знакомая судорога, спутник беспокойства, сдавила мне горло. Я же не знала, почему Касси была на озере. Тому, кто подбрасывал мне эти записки, надо было поточнее вникнуть в мою ситуацию, чтобы ставить передо мной более важные вопросы.
Кто все-таки оставляет эти записки и что ему известно?
Закрывая шкафчик, я повернулась, и как раз в этот момент Дел, выйдя из-за угла, направился ко мне. Я почувствовала слабый укол совести, вспомнив, как сильно мне хотелось поцеловать Карсона.
Дел обнял меня за плечи и поцеловал в щеку, потом чуть отступил назад и легонько дернул меня за хвост.
— У тебя усталый вид. Все в порядке?
— Я не очень хорошо подготовилась к сегодняшним занятиям… — призналась я, машинально приглаживая волосы.
— Не бери в голову. — Он снова обнял меня, и мы пошли в класс. — Все понимают, чего ты натерпелась, к тому же эта новость о Касси, так что многого ожидать от тебя не приходится.
Мои брови удивленно изогнулись, но я ничего не сказала. Остановившись возле кабинета математики, где у меня был урок, Дел поцеловал меня на прощание — на этот раз в губы. Совсем не плохой поцелуй: теплый, сухой, мягкий. Даже настойчивый, но у меня было не то настроение.
Дел отклонился чуть назад, внимательно посмотрел мне в глаза.
— Ты уверена в том, что просто устала?
Таинственные записки, вероятность моей причастности к смерти Касси и к тому, что с ней произошло, безумные мысли, терзавшие меня, серьезные проблемы с парнями — моя жизнь наполнилась всеми возможными трудностями. Я была без ума от парня, который, по общему мнению, был мне не пара — зато был лучшим другом моего брата — в то время, как мой бойфренд терпеливо ждал, когда я образумлюсь.
Мне надо было понять, что я чувствую к Делу и есть ли у наших отношений перспектива, потому что обманывать — это гнусно. Если я уже больше не та влюбленная в него девочка, то неправильно заставлять его разгадывать… эту шараду.
Пытаясь во всем этом разобраться во время утренних занятий, я так и не пришла ни к какому решению. Я не понимала, что именно заставляет меня, столь тщательно обдумывая ситуацию, затягивать дело. Страх оборвать одну из последних нитей, связывающих меня с прежней жизнью? На данный момент мои отношения с друзьями из прошлого оставались формальностью, и только Дел связывал меня с той Сэм. Будучи не в состоянии разобраться в своих чувствах сейчас, я предпочла за лучшее отогнать от себя эти мысли и сосредоточиться на Касси. Последняя записка ничего не сообщила мне, но указала правильное направление.
Мне надо побывать на озере.
Вдруг его вид как раз и нажмет на спусковой крючок моей памяти — поможет вспомнить важные подробности. Мое эгоистичное желание узнать о том, что случилось, больше не было связано с Касси. Я хотела доказать себе, что не несу никакой ответственности за трагедию.
План медленно складывался в моей голове, но перед тем как пойти к столу, за которым уже сидели и обедали мои подруги, я уже приступила к его реализации.
— Ты можешь дать мне свою машину после тренировки? — спросила я у Скотта, останавливаясь возле его столика.
Брат удивился.
— Даже не знаю…
Я села рядом, приготовившись умолять.
— Даю слово, что с твоей машиной ничего не случится. Мне просто после школы надо сделать одно дело.
— Какое дело? — спросил он, глядя на меня прищуренными глазами.
— Одно дело, — повторила я. — Скотт, ну пожалуйста.
Джулия с улыбкой смотрела на него.
— А ты знаешь, я не могу припомнить, когда в последний раз слышала от нее слово «пожалуйста», так что почему бы тебе не пойти ей навстречу?
— Да-а, — протянул Скотт, обращаясь к ней, — помощи от тебя не жди. — Его глаза все еще сверлили меня. — Почему бы Джулии не отвезти тебя куда надо?
— Я не могу, — торопливо ответила Джулия и залилась краской. — Сэм, дело вовсе не в том, что я не хочу, просто у меня дела.
— Хорошо. — Не могу сказать, что ее отказ задел меня, просто я понятия не имела, кого еще попросить поехать со мной, хотя Джулия, как мне казалось, была явно не прочь вновь стать моей подругой.
— Я должна после занятий поработать в театральной студии, — пояснила она, глядя на меня с улыбкой облегчения. — Сегодня моя очередь.
— Вот черт, я совсем позабыл, — со вздохом произнес Скотт. — Отлично. Я буду дома к пяти часам. Можешь взять машину, но даю тебе слово: если с ней тоже что-нибудь случится, отвечать будешь по полной.
Не помня себя от восторга, я, почти перепрыгнув через стол, заключила его в объятия.
— Ты самый лучший парень на свете.
Челюсть у моего братца отвисла. Не зная, что сказать, он просто покачал головой, а я, попрощавшись с ним и с такой же оторопевшей Джулией, направилась в дальний угол столовой. Только когда я поставила свой поднос рядом с подносом Лорен, до меня дошло: Карсона за столом не было. На уроке биологии он вел себя так, словно между нами ничего не произошло, и это, конечно же, было замечательно. По крайней мере, до того момента, пока я наконец решу, как быть с Делом.
Я вдруг почувствовала себя лучше, потому что у меня наконец-то появился более-менее четкий план дальнейших действий. Я покопалась вилкой в тарелке, где лежало что-то похожее на ломтики ветчины.
— А я видела, как ты общалась с Джулией. — Вероника поскребла ногтем этикетку на стоявшей перед ней бутылке воды. — Вы, похоже, расцеловались и помирились?
— Да нет, она же говорила со своим братом, — возразила ей Лорен; ее нервный взгляд метался между нами.
— Я не понимаю, что может быть общего у твоего брата и Джулии, — к беседе присоединилась Кэнди. — Он явно неразборчив в знакомствах.
У меня внутри закипала злость.
— А что плохого вы нашли в Джулии? Она действительно очень милая и нравится моему брату.
— Ты спрашиваешь, что плохого в Джулии? — Кэнди пристально посмотрела на Веронику, сидевшую напротив нее. — Ее отец работает в табачном магазине в городе. И он не хозяин или управляющий, а простой работник, получающий минимальную зарплату, достойную раба.
— Что ты говоришь? — Я сделала вид, будто слова Кэнди повергли меня в шок. — Вот блин, не представляю, как ее вообще приняли в нашу школу.
— Я тебя отлично понимаю! — сочувственно кивнула Кэнди.
— Да она же тебя разыгрывает, — объяснила ей Вероника, щеки которой пылали. — Господи, ну какая же ты идиотка.
— Не такая уж я и дура. — Кэнди, покраснев, сложила на груди свои тонкие руки. — Согласна, я не самая толковая в этом загоне.
— Согласна, но пороха ты не изобретешь даже и в этом загоне, — заметила я, пристально глядя на нее.
Она пожала плечами.
— Так ли это важно?
— Все, наверное, сейчас только и думают о выпускном бале. — Лорен решила сменить тему, чтобы разрядить обстановку. — До него осталось уже меньше месяца. Папа остановился на платье цвета шампанского…
— Да заткнись ты! — отрезала Вероника. — Кому дело до твоего долбаного платья.
— Эй! Не разговаривай с ней таким тоном. — Я сжала в руке вилку. Хорошо, что она была пластмассовая, потому что мне хотелось воткнуть ее ей в губы, подправленные, по моему мнению, косметическим хирургом.
Казалось, Вероника покраснела даже под слоем загара.
— Все ясно. Ты, Сэмми, по-прежнему ведешь себя как сука.
— Я? — Словно пораженная громом, я отложила вилку. Раздражение буквально бурлило внутри меня, готовое выплеснуться наружу. Комок злости стал поперек горла. — Я что, высмеиваю тех, у кого небогатые родители, или тех, у кого от худобы не торчат кости, а ты только этим и занимаешься.
— Хорошо. Я просто хотела открыто и честно поговорить с тобой. — Вероника повернулась ко мне и сложила руки на коленях. В приталенном блейзере, надетом поверх серой водолазки, она выглядела так, словно вот-вот начнет произносить проповедь. — Я понимаю, у тебя есть еще некоторые проблемы…
— Ты имеешь в виду то, что я еще не все вспомнила? — перебила я ее.
— Ну и это тоже. Но это не может служить оправданием твоего поведения. Если ты продолжаешь одеваться как бедная родственница…
— А что тебе не нравится в моей одежде? — Черт возьми, на мне были джинсы и рубашка. Большая часть моей одежды, висевшей в гардеробной, оказалась слишком хорошей и дорогой, чтобы ходить в ней в школу. — Чего ради я должна каждый день приходить в новом платье или новой юбке?
Взгляд, который она бросила в мою сторону, означал: конечно!
— И если ты продолжишь общаться с людьми, подобными им… — Ими, по всей вероятности, были те, у кого средний доход на семью выражался числом, меньше шестизначного. — Ты превратишься в аутсайдера. И между нами возникнут серьезные проблемы.
Наша негромкая перепалка все-таки привлекла внимание сидевших поблизости: я могла бы попросту заткнуться, а потом встать и уйти от них, но нет, не дождетесь. Я устала… устала от всего — от взглядов, от ехидных комментариев, от того, что Вероника и Кэнди вели себя со мной так, будто моя память не была моей единственной потерей. Да и попросту — накипело.
Во всяком случае, эти суки меня уже достали.
— А вы знаете, что? У вас самих уже есть проблемы, — сказала я.
— Да что ты? — Вероника сощурила глаза.
— Возвращение моей памяти будет означать, что я стану такой же грандиозной сукой, как вы? Тогда, полагаю, я пас.
Услышав мои слова, кто-то даже перестал есть. Меня буквально трясло от злости; мне хотелось сказать этим фифам еще много чего, но я просто встала и взяла свой поднос.
— Даже не думай снова садиться на это место, — объявила Вероника, часто дыша — ее грудь ходила ходуном.
— Как раз то, что мне надо, — не задумываясь, ответила я.
— Ты еще пожалеешь об этом, — она шумно выдохнула и повернулась на своем стуле.
— Уже жалею, дорогуша.
Я не стала дожидаться ее ответа и, выйдя из-за стола, направилась к буфету. Все взгляды были устремлены на меня, но я этого не замечала. Камень свалился у меня с души. Я чувствовала себя свободной — свободной от необходимости подлаживаться под людей, с которыми совершенно не могла общаться. Адреналин добавил энергии в мою походку и движения. Однако меня не покидало желание побежать обратно и вытащить оттуда Лорен. Она была единственным достойным человеком среди них.
На выходе я оглянулась и поискала глазами Скотта и Джулию. Их столик был слишком далеко от нас, и они вряд ли слышали нашу перепалку, но слухи, разносившиеся по столовой, достигли и их ушей. Джулия поймала мой взгляд и улыбнулась, а потом положила подбородок на плечо моего брата.
До конца перерыва на обед оставалось еще немного времени, и я пошла по коридору, направляясь к шкафчикам.
Напротив входа в библиотеку спиной ко мне у своего шкафчика стоял Карсон. Какая-то симпатичная брюнетка улыбалась ему, а он протягивал ей ее рюкзачок. Все, что я смогла услышать сквозь гул в ушах, возникший неизвестно откуда, — глубокий хрипловатый смех, от которого мое сердце чуть не остановилось.
Какое мне дело до того, с кем кокетничает на перемене Карсон? Но сейчас мне хотелось врезаться в эту парочку и заставить их отойти друг от друга хоть на пару метров.
Но, черт возьми, я не видела никакой возможности сделать это. Может быть, прежняя Саманта Франко не обратила бы на это никакого внимания, но, с другой стороны, прежняя Саманта Франко тогда не любила Карсона.
Я отступила на шаг и вдруг будто увидела черно-белое кино: окончательно меня поразило то, что девушкой рядом с Карсоном оказалась я. Мы стояли лицом к лицу, для этого мне пришлось встать на цыпочки. Сперва я подумала, что он целует меня потому, что я оказалась так близко, но потом услышала свой голос, вернее, голос девушки на экране.
— Я видела тебя, — усмехнулась я. — Я видела тебя с Дайаной. Я знаю, чем вы занимались.
Мрачно усмехнувшись, Карсон вскинул руки.
— Как всегда, ты суешь свой нос куда не надо. Ведь ты и понятия не имеешь, что ты видела, Сэм.
Со смехом я откинула волосы с плеч.
— Ой, Карсон, мы тебя прикончим. Ты просто…
Дальнейших слов я не разобрала, а придя в себя, увидела реальных Карсона и Дайану. Интересно, почему мы ссорились? И почему Карсона надо прикончить? И кто это «мы»? И что из того, что он на моих глазах проделывал с Дайаной, могло быть использовано в качестве угрозы?
Карсон оглянулся и, увидев меня, нахмурил брови.
— Сэм?
Попятившись, я смущенно покачала головой. Мгновенное замешательство, возможная галлюцинация и возвращение в реальность превратили мой мозг в кипящий котел. Теперь надо было решить, как реагировать на то, что я увидела Карсона с девушкой.
— Прости, я… я не хотела вам мешать.
— Постой, — Карсон жестом остановил меня. — Все в порядке?
Я утвердительно кивнула.
— Да… Не волнуйся, я в порядке.
Прищурив глаза, он повернулся к Дайане.
— Можешь подождать секунду?
— Конечно, — кивнула она, достала мобильник и с интересом в него уткнулась.
Он приблизился ко мне, протянул было руку, как будто собирался дотронуться до меня, но так и не решился.
— Сэм, что произошло? — спросил он тихим голосом. — У тебя кровотечение.
— Что? — Я посмотрела на свои руки. Рукава свитера, засученные до локтей, обнажали две неровные царапины, сочившиеся кровью. Только сейчас я ощутила боль. — Я, должно быть, поцарапалась.
Он взял мою руку и судорожно сглотнул.
— Как же ты можешь не знать, сама ли ты это сделала, Сэм? Это же…
Что это? Я отдернула руку.
— Мне надо идти.
— Сэм…
— Она ведь ждет тебя, — шепотом произнесла я, пятясь назад. — Я поговорю с тобой позже.
Карсон искоса посмотрел на меня.
— Хорошо. У нас будет это позже.
Я не понимала, что это значит, но согласно кивнула. Стараясь улыбнуться и чувствуя слабость в ногах, я повернулась и направилась в ближайшую туалетную комнату. Тяжесть, давившая на грудь, распространилась и на плечи, стало больно глотать. Я бросила сумку рядом с раковиной и открыла воду.
Как я могла так поцарапаться и даже не почувствовать этого? И когда это могло случиться? С трудом сглотнув и подставив руки под струю воды, я почувствовала резь в желудке. Свежие раны жгло, голова шла кругом, из глаз вот-вот прольются слезы. Красная струйка воды катилась по руке и стекала в раковину, окрашивая белый фаянс.
В зеркале я пыталась рассмотреть свои испуганные глаза. Сердце колотилось, ударяясь при этом о ребра. Что сказала бы миссис Мессер, узнай она о том, что я так сильно расцарапала себя? Очевидно, то же самое, что в ответ на вопрос о разговаривающих отражениях. Из моих губ вышел странный полусмех-полустон. Вряд ли какое-то из вышеупомянутых действий характеризовало бы мое совпадающее поведение.
Я сделала вдох, но воздух снова застрял на пути к легким. Со мной определенно творилось что-то неладное. И очень серьезное.
Как только Скотт вернулся домой после бейсбольной тренировки, я, прихватив сумочку, поспешила вниз, в гараж. В моем распоряжении было примерно два часа, остававшихся до захода солнца, поэтому я постаралась избежать многочисленных вопросов Скотта. Я все еще чувствовала неприятный осадок от разговора с ним, после которого он, скрепя сердце, разрешил мне взять его машину, но сейчас не время для выяснения отношений.
Мне потребовалось чуть больше сорока минут, чтобы доехать до лесного заповедника «Майко» и найти наш загородный дом. Здравый смысл подсказывал мне, что я должна начать свои поиски отсюда.
Съехав на обочину дороги, посыпанной гравием, я принялась рассматривать двухэтажный бревенчатый дом. Под высоким крыльцом располагался гараж на две машины, а вся фасадная стена была стеклянной. Полоска земли перед ней была расчищена, а позади дома росли деревья. Припарковавшись, я, зажав в руке ключи, вышла из машины.
Дрожа всем телом, я вдыхала воздух, пропитанный запахами сосны и земли. С этими запахами было связано еще что-то — важное, знакомое.
Большинство домов, мимо которых я проехала по пути сюда, украшали навесы над входами, а у этого дома была многоуровневая терраса. По пути к крыльцу под моими ногами похрустывал гравий и мелкие сухие веточки. Я пыталась представить себя здесь летом — ведь по этой самой тропке я ходила невесть сколько раз.
На каждый мой шаг лестница отзывалась стоном, за которым следовало эхо, и от этого я вздрагивала. На одной из ступенек стоял огромный пустой цветочный горшок. Я поднялась еще выше — на главную террасу, опоясывающую весь дом.
Как я и ожидала, дверь главного входа оказалась закрытой. Я решила обойти дом. На пути мне попалась банка, полная сигаретных окурков, довольно свежих на вид. Мама и папа утверждали, что дом не открывался с прошлого сентября, в чем я сомневалась — неужели окурки практически не изменили цвет за столь долгое время?
Кто-то был здесь? А может, это я курила?
Покачав головой, я направилась к задней двери и прислушалась. Еле слышный всплеск вдруг пробудил во мне беспокойство, потревожив воспоминания. Этот звук…
Вода.
Я разволновалась. Я знаю, что это за звук — это озеро. Торопливо спустившись по ступенькам заднего крыльца, я почти проехала половину покатого скользкого склона холма, за которым начинался густой лес. Земля была усеяна мелкими камнями и опавшими ветками, но, несмотря на то что в моем сознании не сохранилось никаких воспоминаний об этом месте, я легко ориентировалась. Может быть, я возвращалась этой дорогой раньше? А иначе как это объяснить? Любой, не зная леса, который начинался прямо за домом, наверняка сломал бы шею, блуждая здесь ночью. Раздвигая голые низкие ветви, преграждающие мне путь, я шла вперед к источнику этого звука.
Впереди у пристани стояла лодка. «Ангел». Узнав в нем судно, запечатленное на одной из фотографий на моей стене, я ступила на пристань, схватившись за ограждение, когда пол закачался под моими ногами. Посмотрев на «Ангела», я сделала долгий медленный вдох.
Озеро оказалось глубоким, ярко-синим и намного больше, чем я ожидала. Легкой рябью неспешно перекатывались гонимые слабым бризом волны, а в глубинах скрывались многолетние тайны. Оно было круглым и простиралось настолько, насколько хватало взгляда. Оглядевшись, я не могла найти ничего, что хоть как-то объяснило бы оставшуюся в моей памяти картину падения. Вокруг были лишь деревья с набухающими почками и пришвартованные по всему берегу лодки.
Сунув руки в карманы толстовки с капюшоном, я прошагала через насыпной пляж и направилась дальше вдоль береговой линии. В нашем разговоре детектив Рамирез упоминал водопад, наиболее вероятное место для падения.
Сквозь рукав толстовки я потерла зудевшие ссадины, пытаясь не думать об их появлении. Песок под ногами скоро сменился грязью. По ней была протоптана дорожка, идти по которой было можно только в сухую погоду. Деревья начали подступать все ближе к берегу, и чем дальше я шла, тем сильнее становился шум падающей воды. Обойдя стоящий на моем пути огромный старый дуб, я оказалась в тупике.
Вода, переливаясь через скалистый утес, падала в озеро с высоты десяти метров. Белая от пены, она, пузырясь, протекала через зазубренные острые камни, торчащие из озера. Стоило мне поднять глаза, как я почувствовала головокружение. Машинально схватилась за дерево, чтобы не упасть.
Примерно в полусотне метров от водопада возвышался утес. Судя по его очертаниям, спуститься с него было невозможно. С одной стороны утеса между густым кустарником и мелкими деревьями виднелись большие камни. Поток воды проложил свое русло вниз по его склону.
Трудно поверить, что кто-то захотел прыгнуть отсюда. Слишком много препятствий — можно переломать все кости. Ну а если человека столкнули — он катился бы по горе и упал в озеро.
Точно! Так оно и было. Ощущение правильности возникшей догадки приятным теплом разлилось внутри меня. Столкнули… Касси должны были столкнуть. А меня? Может быть, и со мной произошло то же самое? Я вздрогнула, вспомнив видение… а значит, и само падение… Одной загадкой меньше.
Вид утеса не стал той искрой, от которой вспыхнули мои воспоминания, но я знала, просто знала: все произошло здесь и закончилось внизу. Должен быть еще один путь, ведущий наверх. Подъем казался слишком крутым, и я сомневалась, что могла бы его преодолеть. Мне не обойтись без того, кто знал обходной путь. Может быть, это Скотт? Или Карсон? Вспомнив Карсона, я сразу почувствовала жжение в животе. Он, конечно, знал другую дорогу, но обращаться к нему бессмысленно, особенно после того, как я видела его с Дайаной…
Стоп!
Я словно оледенела. Что это был за звук? Напрягшись, я задержала дыхание и прислушалась. Чирикали птицы, раскачивались ветви над головой, но что-то нарушало гармонию.
Стоп! Треск еще одной ветки, и через несколько секунд отчетливый звук шагов. По моей спине побежали мурашки, ладони вспотели, а сердце, подскочив, застряло в горле.
Снова звук шагов, теперь ближе.
Я внимательно огляделась по сторонам. Шаги могут принадлежать кому угодно — кто-то вышел на прогулку или на пробежку. Я снова напряглась и прислушалась, но больше не услышала ничего. Даже прежних звуков. Весь лес погрузился в мертвую тишину.
Черная тень метнулась за стоящее впереди дерево. Увидев его краем глаза, я заметила, что это был высокий человек и совершенно точно без бороды.
— Эй? — окликнула я его, и мои пальцы стиснули ключи от машины.
Ответа не последовало, тень исчезла. Приказав сердцу биться медленнее, я направилась назад к дачному домику. Пройдя не больше пяти шагов, я услышала позади хруст. Быстро обернувшись, заметила между деревьями прячущегося человека, одетого во все черное.
Надвинутая на глаза бейсболка почти скрывала его лицо. Вспыхнула искра надежды, но ее буквально тут же погасил страх. Это не Карсон. Зачем ему скрываться от меня за деревьями, и он, конечно, ответил бы мне, когда я его окликнула.
Нормальный человек бы ответил.
Тревога ледяными пальцами сжимала мне спину. Грудь сжалась, стоило мне сделать шаг назад.
— Эй?
Молчание.
В горле пересохло; я повернулась и прибавила шаг. Этот черный человек мог оказаться кем угодно, в том числе и тем, из-за кого погибла Касси и пострадала я. Не останавливаясь, я оглянулась в его сторону. Сначала не увидела ничего, но потом… Он оказался всего в паре метров позади меня: сойдя с тропинки, он шел быстрыми широкими шагами.
Я остановилась.
Он остановился.
Я сделала шаг вперед… Он сделал такой же шаг.
Это… это совсем плохо. Мешкать больше нельзя. И я бросилась бежать. Сквозь гулкие удары сердца и хруст гравия под ногами я слышала, как черный человек продирается сквозь кусты. Он бежал за мной, преследовал меня…
Я стремглав прокладывала себе путь среди деревьев, из-под моих ног летела земля и мелкие камни. Страх перехватывал мое дыхание; я срывала ветви, вцепившиеся мне в волосы. Вдруг я споткнулась о выступающий корень и растянулась на земле; кажется, моим ладоням и коленям несдобровать. Острые края гравия впились в руки, разорвали джинсы и расцарапали кожу на коленях. От резкой боли я закричала.
Все вокруг стало серым. Темно-коричневый цвет прошлогодних листьев превратился в серый. Не сейчас. Боже, пожалуйста, не сейчас. Но слишком поздно — я погрузилась в видение.
Я ползла по земле, медленно, медленно. Нет! Нет, не по земле — по каменистому скользкому склону. Галька и комья грязи летели вниз, попадая мне в лицо. Я двигалась, словно робот. Никакой боли. Я ползла, цепляясь за грунт, а пальцы скользили. Остервенело хватаясь за камни, корни, за все, до чего дотягивались руки, я все-таки соскользнула на несколько метров вниз, и мне снова пришлось преодолевать уже пройденное расстояние. Мои руки стали черными, на ладонях запеклась кровь. Под ногтями образовались кровоточащие трещины.
Судорожно вдохнув воздух, я заморгала, и цвета снова вернулись в мир. Я оглянулась. Черный человек застыл в нескольких метрах позади меня. От ужаса у меня началась резь в животе. Поднявшись на ноги, я, не обращая внимания на боль, бросилась бежать.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем я снова увидела берег и почувствовала под ногами песок. Не осмеливаясь посмотреть назад, я метнулась к пролеску между озером и нашим домом. Каждый мой вдох отзывался болью в груди, когда я, продравшись сквозь спутанные ветви кустарника, выскочила к крыльцу.
Увидев машину Скотта, я закричала, кинулась к ней и, только добежав, наконец оглянулась.
И никого не увидела.
Я вновь стала внимательно осматриваться. Он мог спрятаться где угодно, дожидаясь момента, чтобы выскочить и сделать… сделать что? Закончить то, что начал? Но зачем? Кто он такой? Я дернула ручку, и дверца открылась. А закрыла ли я машину, когда уходила? Этого я вспомнить не могла.
Оказавшись в салоне, я быстро заблокировала все двери. Я буквально рухнула на сиденье и начала судорожно хватать ртом воздух. Меня тошнило, голова кружилась — адреналин подействовал на меня так, словно я выпила слишком много энергетического напитка.
Я открыла глаза и положила трясущиеся руки на руль; мой взгляд упал на пассажирское сиденье — там лежал листок желтой бумаги, сложенный треугольником. Мое сердце совершило еще один болезненный прыжок.
Раньше этого листка в машине не было.
Трясущимися руками я потянулась к нему и быстро развернула. Тем же самым детским почерком, который стал для меня таким же знакомым и привычным, как мой собственный, на нем было написано всего одно предложение:
Ты знаешь, кто убил Касси.
Я бросила записку в сумку и завела мотор. Съехав с гравийной насыпи, я повела машину по извилистой узкой дороге. Шею ломило.
Стараясь дышать глубоко и ритмично, я вырулила на автомагистраль. Размышлять о случившемся я не стала. Машина моего брата — совсем не подходящее для этого место. Я потянулась к радиоприемнику, надеясь заглушить музыкой свои мысли, и… посмотрела назад.
На заднем сиденье вырисовывался черный силуэт. Мир рухнул!
О, милостивый боже.
Он в моей машине.
Ужас накрыл меня холодной волной, сбив дыхание. Все случилось мгновенно. Что делать? Дать по тормозам и выпрыгнуть из машины? Куда бежать? Я не осознавала, что делала. У меня началась паника. Голова раскалывалась от рева невидимых труб, дышать я не могла.
Он в моей машине.
Помню только, что закричала, потом наступила темнота, а затем этот звук — скрежет металла, тяжелый удар — меня бросило сначала в одну сторону, потом в другую. Боль в голове ослепила и парализовала меня. Стекло разлетелось вдребезги, осколки вонзились мне в кожу.
А потом все исчезло.
