Глава 21

Шли минуты, а я все еще не могла осознать, что же произошло.

Дез примчался первым. Он положил руку мне на плечо и мягко отстранил, а сам опустился на колени.

– Мэддокс? – позвал он, вглядываясь в бледное лицо неподвижного Стража. Не услышав ответа, он попытался нащупать у Мэддокса пульс. – Господи.

Я прижала к груди руки. Я знала, что Мэддокс должен остаться в живых. Падение с лестницы не могло убить Стража, но в человеческой форме они были уязвимы для травм, даже со смертельным исходом.

– Как это случилось? – Дез повернулся.

Я покачала головой.

– Ума не приложу. Он поднимался по лестнице, а потом вдруг упал назад.

Зейн – в спортивном костюме – спускался вниз.

– Что за черт?

– Он упал, – запинаясь, объяснила я.

– Жасмин! – крикнул Дез, поднимаясь.

В следующее мгновение прибежала Жасмин, и ее глаза расширились от ужаса. Она повернулась, передавая Дрейка Данике.

– Уведи Изи и Дрейка отсюда, – сказала она, склоняясь над Мэддоксом.

Даника кивнула, бросив взгляд в ту сторону, где стояли мы с Зейном. Она отвернулась и поспешила обратно в гостиную с Дрейком на руках. За ними мягко захлопнулась дверь.

Когда Жасмин опустилась на колени рядом с Мэддоксом и приложила тонкие пальцы к его шее, подоспела остальная команда. Как только они услышали, что Мэддокс упал с лестницы, Эббот повернулся ко мне.

Отшатнувшись, я поняла, что меня сейчас распнут.

– Вот так взял и упал? – с подозрением в голосе спросил Эббот, оглядывая согнутые ноги Мэддокса. – И ты думаешь, что я или любой из нас поверит в это?

По крайней мере, на этот раз он не стал ходить вокруг да около.

– Да! Он просто упал. Я не знаю, потерял он равновесие или… Постойте, перед самым его падением пронесся порыв холодного воздуха. – И теперь, когда я произнесла это вслух, до меня дошло, что такое случилось не впервые. – То же самое было с окнами. Налетел…

– Ветер? – закончил Эббот с сомнением в голосе. – Что, воздух может ударить с силой, достаточной для того, чтобы выбить окна или свалить с ног стокилограммового Стража? Это если бы мы пользовались кондиционером в это время года, но он сейчас отключен.

– Ладно. Согласна, это звучит нелепо, но я не вру.

Зейн встал на мою сторону.

– У нее нет причин лгать, отец. Если она говорит, что он упал – значит, упал.

– У нее есть все основания лгать, – со злостью произнес его отец. Я побледнела. – Одного раза нам хватило, но это? – Он жестом указал на Мэддокса. – Один из наших сородичей – гость нашего клана – ранен, а другой пропал.

Я оцепенела от этих намеков, хотя с последним он попал в точку. Зейн выступил вперед, загораживая меня своей спиной.

– Что ты сказал?

– Ребята, – заговорила Жасмин. – Нужно перенести Мэддокса, чтобы я могла лучше рассмотреть его раны. На первый взгляд, похоже, что он просто вырубился. Возможно, сломана рука или треснул череп, но это заживет. А пока мне нужна ваша помощь.

Зейн и Эббот, увлеченные эпической игрой в гляделки, казалось, не слышали ее.

Дез кивнул и встал в ногах у Мэддокса.

– Николай? Сможешь подхватить его под руки?

Пока Николай выполнял приказ, Эббот испепелял сына взглядом.

– Ничто не сможет заставить ни тебя, ни меня поверить в то, что он потерял равновесие и упал.

Вообще-то Стражи не отличались неуклюжестью, но никаких других объяснений на ум не приходило… разве что этот странный ветер.

– Ты полагаешь, что это Лейла его столкнула? – не унимался Зейн, и мышцы на его спине заходили ходуном. – Ты сам-то понимаешь, что это глупо?

Эббот вплотную приблизился к Зейну, едва не наступая ему на ноги, и мое сердце ухнуло вниз.

– В каком тоне ты со мной разговариваешь, мальчишка?! Я твой отец.

Меня охватило дикое желание рассмеяться, когда я представила себе, как шлем Дарта Вейдера опускается на голову Эббота. К счастью, я сдержалась, потому что мой смех явно не помог бы делу.

Джефф вышел вперед.

– Могу я кое-что предложить? – Когда Эббот коротко кивнул, он продолжил: – Что бы ни произошло, это было заснято на видео. Так же, как и в случае с окнами.

Мой взгляд метнулся к нему. Как же я сразу не сообразила?

– Так вы, значит, видели запись? И что она показала?

– Окна вылетели как будто сами по себе, – ответил Джефф.

Зейн вскинул подбородок.

– Тогда пойдем, посмотрим видео.

Я не знала, насколько это поможет, поскольку они уже наверняка убедились в том, что я ничего не делала, но мы спустились в командный центр. Здесь, возле тренажерного зала, всегда было на несколько градусов прохладнее, чем в других помещениях, но сегодня, казалось, во всем доме воздух прогревался одинаково.

Пока мы шли по узкому, тускло освещенному коридору, я старалась держаться ближе к Зейну, зная, что сейчас лучше помалкивать. Гнев, волнами исходивший от Эббота, как будто заполнял все пространство. Даже Бэмби, которая вела сравнительно оседлый образ жизни, засуетилась, заскользив вдоль моего живота.

Напряжение сквозило и в облике Зейна. Он молчал всю дорогу, пока мы не оказались в вотчине Джеффа.

Командный центр представлял собой круглый зал, и в нем сразу стало тесно, когда мы все туда ввалились. Мониторы выстроились вдоль стены и занимали одну ее половину, а другую украшали постеры старой гвардии рокеров – от «Бон Джови» до «Пинк Флойд», от «ЭЙ-СИ/ДИ-СИ» до «Аэросмит». Некоторые из них – с загнутыми вверх краями – выглядели довольно старыми.

Вот такое странное сочетание – крошечный проблеск личности Джеффа и жутковатая секретность на уровне Управления национальной безопасности.

Джефф подошел к одному из компьютеров, и его пальцы забегали по клавиатуре. На экране монитора высветились теперь уже опустевшие лестница и площадка, а потом замелькали кадры в режиме обратной перемотки и остановились, как только появилась я… и я прикасалась пальцами к губам.

Замечательно.

Тихо выдохнув, я подняла взгляд на Зейна, и он посмотрел на меня сверху вниз. Уголок его губ дернулся, и в глазах зажегся огонек понимания. Вздох.

Я повернулась к монитору, и как раз на экране замаячил Мэддокс. Звука не было, зато отчетливо видно, как он отступил в сторону, пропуская меня. Камеру не обманешь, и от нее не ускользнул недоверчивый взгляд, который он бросил в мою сторону.

В зале стало тихо – монитор показывал в точности то, что рассказала я. С этого ракурса камера смогла заснять и момент, когда я почувствовала порыв воздуха. Мои волосы – белые на экране – разметались, как если бы я прошла мимо вентилятора. Камера зафиксировала и расширенные глаза Мэддокса, и его разинутый рот за секунду до того, как он полетел вниз головой. На что я не обратила внимания в момент его падения, так это на то, что он не отскакивал от ступенек. Он перевернулся в воздухе, ничего не задевая, пока не плюхнулся на пол.

Как будто сделал кувырок назад.

Или его столкнула великая сила.

– Как видите, я пальцем его не тронула, – сказала я, поднимая взгляд на Эббота, который стоял рядом с Джеффом. – Я ничего не делала.

Мышца задергалась на его скуле, когда Джефф остановил запись.

– Вот и доказательство. – Зейн сложил руки на широкой груди. – Она не лгала.

– Но она смотрела на него, – ответил Эббот, поворачиваясь к нам.

Мои брови взметнулись вверх.

– Если только у меня внезапно не открылись какие-то сверхъестественные способности, о которых я знать не знаю, от моего взгляда он явно не мог свалиться с лестницы.

Он уставился на меня, и тяжесть сдавила мою грудь. Он смотрел на меня, как на волка, затесавшегося в стадо бедных овечек, которых ему поручено охранять, и это осознание глубоко ранило. Он открыто выражал мне свое недоверие, и я не понимала, откуда оно взялось. Да, я солгала ему однажды, но он обманывал меня в гораздо более серьезных вещах – начать с того, что скрывал правду о том, кто мои мать и отец.

А ведь когда-то все было иначе между нами. Я ненавидела обжигающую волну слез, что поднималась у меня в горле. Заплакать – значит, показать свою слабость, а я этого не хотела. Но как же больно оттого, что Эббот больше не смотрит на меня как на члена своей семьи. Теперь я убедилась в этом окончательно.

Зейн что-то говорил, но я не обращала внимания. Любые его слова – скорее, всего, в мою защиту – лишь подливали масла в огонь отцовского гнева.

– Мы не знаем, на что она действительно способна. Я сомневаюсь, что она сама догадывается, – ответил Эббот.

Голос Зейна налился свинцовой злостью.

– Что ты имеешь в виду? Я знаю, кто она и на что способна. Почему ты думаешь по-другому?

Упорство, с которым он защищал меня, несмотря на очевидный конфликт, назревающий между ним и его отцом, заставило мое сердце сжаться от боли, как будто невидимая рука разорвала мне грудь и стиснула его в кулаке.

Эббот чертыхнулся себе под нос, и, когда заговорил, возникло такое ощущение, будто меня и нет в этой комнате или ему плевать, что я стою рядом.

– Постарайся отбросить чувства, сынок, и взглянуть на это трезвыми глазами. Она больше не маленький испуганный ребенок, которого я привел домой. Чем раньше ты это поймешь, тем лучше.

Я сделала вдох, ощущая сильное жжение в глазах. Только не от слез – а от сумасшедшего прилива эмоций. Кожа зачесалась, заставляя Бэмби отползти на спину, и от зверского голода скрутило живот.

Джефф поджал губы и отвел взгляд, в то время как Зейн уставился на отца, слегка приоткрыв рот, будто не мог поверить в то, что сейчас услышал.

Унижение смешалось во мне с глубокой душевной обидой. Я набрала в грудь воздуха, но так и не решилась подать голос. Пришлось сделать еще один глоток.

– Тогда кто же я?

Эббот посмотрел на меня, но ничего не ответил.

Мой голос дрогнул, когда я снова заговорила.

– Почему же ты все равно позволяешь мне оставаться здесь?

На миг воцарилось молчание, а потом Эббот отвел взгляд. Тяжелый вздох судорогой пробежал по его телу.

– Сам не знаю.

Я внутренне сжалась, когда Зейн шагнул к отцу, устремив на него глаза цвета неестественно яркого кобальта.

– Как у тебя язык поворачивается говорить такое?

Чувствуя, что больше не могу стоять здесь, иначе сделаю то, о чем потом пожалею – скажем, разревусь или ударю Эббота в живот, – я повернулась и двинулась к выходу из командного центра. Руки зудели, и я сжала их в кулаки. Я учащенно дышала – два вдоха, выдох. Когда Эббот успел проникнуться такой неприязнью ко мне? Я проходила мимо тренажерного зала, когда меня вдруг осенило, и я застыла на месте. Да, с некоторых пор он относился ко мне с опаской, но его недоверие усилилось, когда вернулся Рот и сообщил новость о рождении Лилин.

– Лейла.

Вцепившись в дверцу шкафчика, я еле сдержала стон, готовый вырваться из груди при звуке голоса Рота. Я не выказала никакой радости от встречи с ним, но его это ничуть не смутило, и он прислонился к соседнему шкафчику. Сегодня мне меньше всего хотелось общаться с Ротом.

– Что?

– Хреново выглядишь.

Я затолкала учебники в шкафчик.

– Спасибо.

– И мне показалось, что ты едва не заснула на биологии.

– И чем же я отличаюсь от всех остальных в классе?

Он мрачно рассмеялся.

– И то верно. – Он замолчал, когда какой-то десятиклассник подошел к шкафчику, который как раз и подпирал Рот своей задницей. Парень остановился напротив него, и Рот приподнял бровь. Мальчишка крутанулся и поспешил прочь. Рот ухмыльнулся и повернул ко мне голову.

– Не выспалась?

После всего, что произошло вчера, про сон пришлось забыть. Я покачала головой и стала доставать учебники для следующих уроков.

– Что, Каменный не давал уснуть, нашептывая на ухо невинные и чистые признания?

Я закатила глаза в ответ на его насмешки.

– Хм. Нет.

Он сменил позу, придвигаясь ближе.

– Или он шептал о том, какими непристойными вещами хочет заниматься с тобой?

Глубоко выдохнув, я, наконец, повернулась к нему. Его иссиня-черные волнистые волосы лежали непослушной копной, серая рубашка туго обтягивала грудь. Джинсы, рваные на обеих коленках, низко сидели на бедрах. Всем своим видом он излучал ленивое высокомерие.

– Догадываюсь, что он и этого не сделал. Он слишком хорош для таких грязных штучек. – Он задумчиво постучал пальцем по подбородку, и мне бросился в глаза его ноготь, накрашенный черным лаком. – Наверное, просто тискал тебя.

Да, можно сказать, что и тискал, прежде чем Мэддокс свалился с лестницы, но его помыслы я бы не назвала такими уж чистыми.

– С чего вдруг тебе приспичило знать, что происходит между мной и Зейном? Это не твое дело.

Одно плечо поднялось.

– Просто любопытно. – Не дождавшись моего ответа, он вздохнул. – Так почему ты сегодня не в духе? Это все из-за нашего приятеля-ведьмака? Или что-то еще?

Я поморщилась.

– И это тоже, да и прошлым вечером… – О чем я думала, собираясь довериться Роту? Но разве наш белый флаг дружбы вывешен не для этого?

– Что произошло?

Вздохнув, я вцепилась в прядь своих волос. Потребность произнести вслух то, что меня давно тяготило, становилась все более настойчивой. Но признаться Стейси я не могла, а взваливать на Зейна еще и эту ношу не хотелось. Ему и так хватило потрясений, одна только вчерашняя стычка с отцом чего стоила.

– Эббот видит во мне воплощение зла.

Его брови медленно поползли вверх, исчезая под завитками волос.

– Что?

– Если вкратце… В последнее время в доме происходят какие-то странные вещи. Ни с того ни с сего вдруг выбило окна, а тут еще один из Стражей свалился с лестницы. – Усталым жестом я откинула волосы назад. – Хуже того, Томас – которого сожрала Бэмби – до сих пор не найден. Эббот считает, что за всем этим стою я.

Рот нахмурился.

– И с чего он взял, что ты замешана в этом?

Я подождала, пока мимо нас пройдет компания, спешащая в кафетерий, и продолжила:

– Я была рядом, когда разбились окна, и при мне Мэддокс упал с лестницы. Еще не знаю, припишет ли он мне и Томаса, до кучи.

– И ты действительно все это сделала? – спросил он.

– Что?! – Я всплеснула руками. – Нет. Я ничего не делала. Это даже камера подтвердила. – Во мне опять проснулся параноик, и я нахмурилась. – А почему ты спрашиваешь?

– Просто так, чтобы лишний раз убедиться. Ты сказала, что не делала этого. Тому есть доказательства, так почему же он по-прежнему думает, что ты причастна ко всему этому?

Вот вопрос, который заставлял меня ворочаться всю ночь.

– Эббот думает, что они не знают, на что я способна. Что я обладаю сверхъестественной способностью, которая позволяет творить чудеса одной лишь силой мысли. Это единственное, что приходит мне на ум.

– Клёвая способность – очень демоническая. Верхний уровень, чтобы быть точным, – сказал он, ухмыляясь.

Способность верхнего уровня… боже, ведь то же самое говорили обо мне и Зейн с Даникой, а я, за всем этим сумасшествием, попросту забыла.

– Эй. – Голос Рота смягчился. – Лейла, я пошутил.

Я подняла взгляд, встречая его глаза, и увидела в них правду. Мое сердце забилось сильнее. Сейчас он… лгал. Я это точно знала, чувствовала каждой клеточкой. Мои слова прозвучали шепотом.

– Эббот думает, что я – зло.

Рот отступил назад и выпрямился. Чем дольше он молчал, тем больше узлов беспокойства завязывалось в моем животе, превращаясь в шарики свинца.

– Давай сбежим с уроков.

Я моргнула.

– Что?

– Давай сбежим, – повторил он.

Совсем не то я ожидала от него услышать.

– Я собираюсь на ланч.

– Или можешь пойти на ланч со мной.

Я покачала головой.

– Не очень хорошая идея.

– Почему нет? – Дьявольская усмешка вернулась, придавая его лицу мальчишеское очарование. – Что, Каменный не одобрит?

Хм, это мягко сказано.

– Или боишься, что не одобрит Эббот? – Он наклонился ко мне почти вплотную, и его дыхание заплясало на моих губах. – Он думает, что ты – зло? Пошел он к черту. Стань плохой девочкой.

– Я не уверена, что это поможет.

– Обязательно поможет. Поверь мне. – Протянув руку, он снял с моего плеча рюкзак с учебниками и швырнул его в шкафчик. – Пойдем, и будь со мной плохой девочкой.

Шагнув назад, я покачала головой:

– Этого не будет.

– Я же не предлагаю тебе поехать и переспать со мной, Лейла. – Когда я покраснела до корней волос, он сделал кислую гримасу. – На самом деле, неплохая идея, но сейчас речь идет о другом.

Я бросила недоверчивый взгляд в его сторону.

Рот сократил дистанцию между нами и взял меня за плечи.

– Обещаю, я доставлю тебя обратно до того, как за тобой приедет Каменный. Задействую свои магические способности, и никто ничего не узнает. Слово бойскаута.

– Ты никогда не был бойскаутом.

Его губы изогнулись в усмешке.

– А, точно, ну да ладно. Кому это мешает? Мы же друзья, верно? Два демона в одной упряжке.

Меня так и распирало от смеха, но я сдержалась, чтобы не поощрять этого клоуна.

– Послушай, я хочу тебе кое-что показать. – Рот насупился, когда я удивленно вскинула брови. – Не свое мужское достоинство, ты, маленькая извращенка.

– Мужское достоинство? – Смех все-таки прорвался наружу. – Ты такой странный.

– Но ты же об этом подумала.

Два ярких пятна расцвели на моих щеках. Теперь уж я точно подумала о нем.

– Ошибаешься.

Он усмехнулся.

– Кстати, мои достоинство обладает внушительными размерами. Это так, к слову.

– О боже…

– Ладно, поехали. Есть местечко, где, думаю, тебе необходимо побывать. Это поможет оценить ситуацию в перспективе. Ты поймешь, что быть плохой – это совсем неплохо. Решайся, малышка, – поддразнивал он, и его глаза лучились, как два топаза. – Прогуляем вместе школу.

Идея прогулять школу представлялась заманчивой. И к ней примешивалась доля здорового любопытства – интересно, что это за место, которое поможет мне посмотреть на происходящее другими глазами? – но сбегать из школы с Ротом – глупо, и все может кончиться очень плохо, и Зейн… ну, он уж точно не обрадуется.

Но Рот, словно тот дьяволенок на моем плече, соблазнял меня стать плохой девчонкой и насладиться каждым мигом этой авантюры. Только он не дьяволенок. Он – Кронпринц Ада.

Здравый смысл, должно быть, выпрыгнул в окно и шмякнулся мордой об асфальт, потому что я кивнула и услышала собственный голос:

– Уговорил.