Глава 4

Выпросив у Цесаревн прощение, парень заметно расслабился, а на мой, вполне логичный вопрос о его маскарадном костюме, только пожал плечами и сказал, что проснувшись и узнав от прислуги о свершившейся в замке смене хозяина, просто нацепил на себя первое, что попалось под руку. Естественно, что это была тренировочная одежда, в которой он вчера весь день занимался «гиперактивной медитацией».

При упоминании этой тренировочной практики для воинов высокого ранга, я непроизвольно поморщился. Мой ‍Наставник сам был «Воеводой» и учил меня – колдуна, лишь тому что‍ знал. И так же как он, я очень не любил эту методику, позволяющую воинам, особенно с открытой седьмой чакрой «Сахасрарой», поддерживать её в этом состоянии. Так что хотя это и считалось очень полезным, в том числе и для меня, я пользовался другим, можно сказать «секретным», пассивным способом, придуманным моим учителем, не желавшим тратить своё драгоценное время на подобную ерунду.

К тому же, я просто физически не мог бы пользоваться классической «Гипактацией Воевод», потому как там, как минимум в течение часа требовалось держать седьмую чакру полностью раскрытой. А так как суицидальными наклонностями я не страдал, то и экспериментировать над собой – даже не пытался.

Метод же «Варяга», подходил мне почти идеально, позволяя оставлять опасный сансарный узел полностью заблокированным. Да и вообще, этот способ энергетической закалки тела и меридиан, прекрасно совмещался с любой активной деятельностью. Например, с тренировками в Колледже. В то время, как в состоянии «Гипактации», в чём-то схожей с классической боевой медитацией – человек не мог параллельно заниматься чем-то ещё.

А всё потому, что «Воеводам», приходилось сжимать примерно в шестьдесят минут реального времени, весь многоуровневый комплекс упражнений, рассчитанный на почти сорок часов непрерывных занятий и желательный к выполнению несколько раз, каждый божий день.

Помню, что когда Наставник первый раз рассказал мне об этом специфическом действе, я ещё возмутился, что мол: «Как такое может быть? В сутках же двадцать че‍тыре часа и уж тем более – невозможно выполнять подобное долгое у‍пражнение, аж «несколько раз» в один и тот же день!»

Тогда, Варяг усмехнувшись, ответил мне: «Вот именно поэтому и говорят обычно, что у «Воинов» только четыре настоящих ранга. Остальные с пятого по седьмой, просто недостижимы для обычного человека. И, как ты теперь знаешь, не только из-за того, что не каждому дано переступить «порог» следующего уровня. Но и из-за банального отсутствия знаний, необходимых, чтобы хотя бы достигнуть его и не откатиться назад».

«Именно поэтому у китайцев с их культом воинских искусств основная масса достигает только третьего ранга? В «Воевод» – или как там у них… «Луней»! То-бишь, «Драконов» - чуть ли не меньше чем у нас?» – спросил я тогда.

«Именно! – степенно кивнул тогда Наставник. – Мало того. Чтобы пройти полностью дорогу четвёртого ранга и перешагнуть на пятый – человеку уже требуется бросить всё и только и делать, что тренироваться, изредка отрываясь на еду и короткий сон. Так что уже «Ротмистры», чтобы не выпадать из нормальной жизни, начинают постигать азы гиперактивной медитации».

Заметив проскочившую на моём лице мину после упоминания тренировочной техники, Фридрих слегка затравленно и глупо улыбнулся, явно подражая своему любимому персонажу. Мол: «Хорошо, что ты, колдунишка, слышал об этом – знал бы ещё, что это за ад такой!» Но – ничего не сказал, а вместо этого подошёл к уже очухавшемуся Карлу-Фердинанду и присел перед ним на корточки.

Безземельный Принц затравлено посмотрел сначала на него, а затем на меня.

– Ну и зачем ты всё это зате‍ял, Карл? Что тебе неймётся? На совете же давно уже решили и тебе‍ не раз говорили, что ты, бастард, пусть и признанный, и трона главы дома Гогенцоллернов – тебе не видать как своих ушей. – безразличным произнёс парень, а затем ухватил мужчину за шиворот, и без каких бы то ни было видимых усилий, поставил его на ноги, под жалобный треск явно очень дорогого костюма.

Карл-Фердинанд, к его чести, почти мгновенно взял себя в руки, одёрнул полы своего очень похожего на сюртук пиджака и, потерев ещё раз шею, метнул на меня злобный взгляд, после чего произнёс.

– Я не стыжусь своих благородных родителей, Фридрих, – он ещё раз с вызовом посмотрел на меня. – Можно ли то же самое сказать об этом безродном чужеземце, присвоившим себе наше великое имя…

– Карл, – покачал головой парень с кислой ухмылкой на лице, с которой взрослые выслушивают детские глупости, хоть его собеседник и был много старше его. – Может быть мне тебе напомнить, что тебя вытащили из той дыры, в которой ты жил, признали и сделали человеком, только по той причине, что род Прусских Принцев фактически прервался после Магической Войны? Вообще-то твой папаня «помнить не знал» о твоём существовании. И ты ещё смеешь открывать рот на нашего нового Главу, Герцога двух Империй, будущего супруга Русской Цесаревны Нины Святославовны и уже «супруга в магии» Цесаревны Инны Святославовны. Да ещё к тому же человека, которому с благословления самого Его Величества Максимилиана III, был дарован титул Паладина Рейхскроны и о чьей помолвке со своей младшей сестрой Брунгильдой «Наипрекрасной» Каролинг бы‍ло объявлено его же устами нынешним утром!

Вот тут – паренёк прого‍ворился. Проспал он – как же. Прилетели мы сегодняшним утром, тогда же этот «пальто-даритель» ляпнул что-то про свадьбу. Как он мог об этом узнать, если дрых без задних ног, после вчерашней тренировки?

– …Хотя, я не очень понимаю, – пробормотал Фридрих, и покосился на Нину, – как Его Величество представляет себе ещё один полноценный брак, с благословения церкви, при учёте всего выше сказанного…

Девушка просто пожала плечами. Как я понял по её реакции ранее, да и сейчас, этот вопрос её не очень-то волновал или, да к тому же, как я понял, сёстры считали Максимилиана немного… альтернативно одарённым.

– Обещал – не значит «женил», – фыркнул Карл-Фердинанд, и хотя похоже сказано было что-то другое, лингва-модуль подсунул мне именно эту идиому. – И вообще – это же Каролинги! Папские выкормыши!

Кажется, он всё-таки в начале, сказал что-то куда как более грубое или неприличное, нежели было мне переведено, потому как на скулах любителя супергероев, аж заходили желваки. Впрочем, несмотря на все выверты автоматического перевода, маджи-искин, видимо не дождавшись профессиональной калибровки, похоже начал подгонять эмоциональную составляющую речи, так как механически нотки начали из неё постепенно исчезать.

– Да ты совсем умом тронулся! Слово Императора – нерушимо! – резко ответил ему Фридрих. – А уж то, какой приём ты умудрился устроить нашим дорогим гостьям императорской крови!!! Что теперь о нас подумают в Российской Империи?

– Я имею право! – резко взвизгнул аристократ, до белизны сжимая ‍кулаки и рывком поворачиваясь к грозно смотревшему на него Кемпфе‍р-Кайзеру. – Эта варварская страна незаконно оккупирует мои родовые земли…

– Эй, неуважаемый, – перебил я его. – А не ты ли, морда твоя бесстыжая, не далее как сегодня днём, уверял меня, что претензий на нашу Калининградскую область не имеешь?

– Правда, что ль? – удивлённо посмотрел на меня Фридрих. – Этот непримиримый ястреб войны?

– Я вынужден был сделать это под давлением! – ещё на тон выше заорал Карл-Фердинанд и аж затрясся от ярости. – Моя жизнь была под угрозой и…

– Ой, дура-а-ак… – протянул парень, обречённо качая лысой головой. – Заткнись Карл! Иди в свою комнату и приведи себя в порядок. Я – запрещаю тебе выходить оттуда…

Тут Фридрих видимо вспомнил, что рекомендовался он в присутствии вроде как «хозяина» замка и, посмотрев на меня, добавил.

– …если конечно наш Глава, тебе дозволит иное. – закончил он, выжидающе уставился на меня, рассчитывая видимо, что я подтвержу его слова.

– Не дозволю, – холодно ответил я, глядя ему прямо в глаза.

Какое-то время мы бодались взглядами. Этот парень, виконт, явно не привык общаться с приблизительно равными себе по личной силе людьми примерно своего возраста. Не знаю уж, откуда он вылез и о какой именно фроляйн Астре говорил, хотя и подозревал, что, скорее всего так на самом деле звали мою бабку, жену старого хрыча, Виолетту Семёновну. В любом случае - в этом мы с ним были похожи.

Наконец, когда воздух между нами отчётливо завибрировал от избытка направленной сансары, он улыбнулся, и слегка поднял руки вверх, ладонями ко мне.

– Всё – ‍понял… – произнёс он, отступая на шаг. – Каковы будут ваши указан‍ия Глава?

– В холле замка, на чемоданах дожидаются тридцать четыре человека, давших этому, – я кивнул головой на хмурого Принца, – вассальную клятву и отказавшихся подписывать со мной «Рабочую Унию». Сегодня, они должны покинуть замок, вот пусть в первую очередь займётся их проблемами. А потом… от слов своих я не отказываюсь, он и его семья, могут и дальше оставаться жить в замке… в качестве его «гостей». Хозяйничать его людям я здесь больше не позволю.

– Мы уже связались с управляющей компанией, имеющей отличные рекомендации, которая готова заняться администрированием этого объекта, – промурлыкала Инна. – Что же касается того, какая встреча нам здесь была оказана домом Гогенцоллернов, то можете не беспокоиться. По определённым причинам…

Фаворитка, нежно прильнула к моей руке, а Нина с той же улыбкой на лице синхронно повторила её жест.

– …мы не в обиде.

– К тому же мы прибыли в вашу страну, как частные лица, – добавила зайка.

– И вот ещё что, «Принц»… – произнёс я. – Постарайтесь за оставшееся время – не попадаться мне на глаза.

Карл-Фердинанд, нехотя кивнул и, сутулясь, направился к двери. Однако, не дойдя до неё, остановился возле фаната «Одноударника» и прошипел.

– Ты предал меня Фридрих! Заявившись сюда, ты обещал помочь мне избавиться от… – он затравленно посмотрел на меня. – Иноземца…

– Правда, что ль? – вполне искренне удивился парень. – Я тебе всего лишь сказал, что прибыл сюда из-за скорого визита Космоса. А, всё остальное Карл, ты придумал сам, вместе со своими подпевалами‍. С какой радости мне тебе помогать? Ты Карл, заигрался в политик‍у, которая тебя не касается, и во всём видишь продолжение своих или чьих-то чужих интриг. Вот в результате и надел уздечку коню на жопу.

Последнее выражение, как я понял, было аналогом нашего «опростоволосился», потому как аристократ, резко отвернулся, прошипев себе под нос что-то нечленораздельное, и расправив плечи, холодно поинтересовался у меня, дозволено ли ему будет отправиться к своим вассалам. Получив безразличное: «Да» - резко развернулся и быстро вышел вон.

Кстати уже некоторое время, пообщавшись с аристократами, как нашими так вот теперь и с немцами, я стал замечать одно явное их отличие от простолюдинов. В то время как последних, в том числе и меня, очень сильно задевало именно «презрительное» отношение к себе, благородным на таковое было совершенно по барабану. Зная свою истинную цену, эти люди в основной массе просто игнорировали ситуации, в которых на них кто-то смотрел свысока, или как на кучку собачьих экскрементов, каким-то образом оказавшуюся на парковой дорожке.

Нет, они конечно могли возмутиться, а то и вызвать на дуэль с самыми разными последствиями, вот только по-настоящему задеть их подобными ужимками как человека – было очень трудно. Ну не работала в этой среде классическое-пролетарское: «Ты здесь – никто, и звать тебя – никак!»

Зато если показать, что тебе на них совершенно наплевать, то у подобной публики начинался откровенный зуд в нижней полусфере. Наверное, по той причине, что подобное отношение хоть и обидно, для привыкшего мнить себя пупом земли ч‍еловека, но вряд ли может рассматриваться как прямое оскорбление.‍

– Придётся с ним ещё раз поговорить, – со вздохом произнёс Фридрих, когда за Карлом-Фердинандом закрылась дверь. – А то, как бы не учудил чего по глупости.

– Сколько угодно, – ответил я. – Итак, я Вас слушаю.

– Что? – парень опять глупо улыбнулся, похлопав глазами.

– Виконт, – слегка нахмурился я. – Хватит уже кривляться. Не забывайте, что я тоже смотрел «Одноударника».

– А, ну да, – мгновенно посерьёзнев, кивнул Фридрих. – Простите Глава. Просто поймите меня правильно, подобные увлечения очень необычны для моего круга общения, а я уже так сросся с этим персонажем, что даже не замечаю когда надеваю его маску. Вы не поверите как это удобно для переговоров, когда никто не понимает, о чём ты на самом деле думаешь, и воспринимает тебя как…

– И всё же, – перебил я его. – Какое у вас ко мне было дело.

– Хм, – он кашлянув в кулак, покосился на девушек, а затем тяжело вздохнув произнёс. – Космос, точнее – Кузьма. Давай смахнёмся? Я слышал, что ты неплохой боец, я – тоже вроде что-то из себя представляю. Давай забацаем поединок!

– Нет! – дружно, хором, как будто готовились к этому, выкрикнули сёстры Цесаревны. – Нельзя. Это очень опасно!

– А ещё Кузьме наш отец драться запретил! – выбилась из синхронизации с Ниной Инна.

– И вообще! Устраивать поединки седьмых рангов – верх безответственности! – добавила зайка. – Особенно для Кузьмы!

– А давай, лысый, – усмехнулся я глядя в глаза парню. – Почему бы и нет…

– Кузьма! – хором возмутились мои красавицы.

Поединок, решили проводить на небольшо‍м заснеженном поле в нескольких километрах от замка, в бывшем при‍родном заповеднике Цоллерхальде, входившем в его административные земли, которые каждую осень сдавались местным фермерам. Так что даже если на его месте в результате останется огромная воронка – пострадает разве что пустующая зимой ферма, да озимые, высаженные нынешним арендатором. Впрочем, Фридрих заявил, что вопрос он решит, и так как это была его инициатива – финансовая сторона вопроса меня не коснётся.

Драться договорились без оружия, а начать планировали с утра пораньше и без лишних свидетелей, хотя девчонки, а вместе с ними и внезапно возникшие в кабинете русский капитан с немецким сержантом, ни в какую не хотели отпускать меня одного. Пришлось, вначале мне самому, а затем уже в два голоса и почти на пальцах объяснять, что в то время как нам с любителем аниме, скорее всего, грозят разве что синяки да слегка порушенная гордость, для наблюдателей развлечения обладателей седьмой чакры – могут закончиться очень и очень плохо.

В общем, договорились. Все волнующиеся за мою шкуру, а также прочие заинтересованные стороны – погрузятся кто на вертолёт, а кто на «Сирин» и будут наблюдать с максимально безопасной дистанции. Мы же в свою очередь обещали особо не расходиться и не терять голову. Во всех смыслах.

Ночью же, когда мой противник, скорее всего, вовсю готовился к поединку, я держал оборону от двух разъярённых Цесаревн, которые хоть на людях и не стали особо выступать против моего слова, чуть позже, когда мы остались одни, решили расставить все точки над «i». Первый настоящий ‍семейный скандал – вышел знатным! Юных Принцесс понять было можно‍ – обе, действительно чисто по-женски переживали за меня, и в то же время – воспитание.

Привыкли мои девочки к тому, что если они говорят «Нет», то это значит именно «Нет» и точка. А тут я – такой красивый и непослушный! Надо конечно понимать, «Чья» именно кровь в них играет. Ведь их общий отец – в историческом плане фигура уровня Ивана Грозного или же Петра Первого да Иосифа Виссарионовича. Тут каждый выбирал, что ему ближе. Однако отрицать влияние Святослава Вершинина как личность и политика никто не пытался. Всё же не каждому дано победить в Третьей мировой, плавно перетёкшую в Первую магическую, провести Реставрацию, возродив Российскую Империю буквально из пепла СССР, а главное, удерживать всё это в рабочем состоянии уже более сорока лет.

С моей же стороны, хоть я любил и уважал своих девочек, и с удовольствием прислушивался к ним в тех вопросах, где ничего не понимал, а то и вовсе разрешал им рулить самостоятельно – чрезмерную заботу не терпел ещё со своего колясочного детства. Не нужны мне были ещё две мамы, грудью, авторитетом и способностями готовые оградить меня от проблем.

В общем, крики, обиды, обвинения, слёзы, взаимные прощения обнимашки и поцелуи. Все стадии настоящего семейного скандала были пройдены мною с достоинством вернувшегося с завода пролетария. А потом, когда Нина ушла в свою комнату, я шокировал Инну тем, что спать мы сегодня будем раздельно. И не потому, что я такой обидчивый, ведь именно старшая сестра разорялась в процессе больше всех, а потому что‍ так надо.

Во-первых, по моему, просто неправильно делать «Это», к‍огда Нинка за соседней стенкой. А во вторых – мне тоже надо было приготовиться к завтрашнему «представлению». Впрочем, девочки мне жестоко отомстили, потому как когда я, совершенно «внезапно», проснулся с первыми лучами солнца, в кресле, установленном рядом с кроватью, сидел улыбающийся чему-то Сафронов, задумчиво глядевший в окно.

– Эм… Э… Андрей Иванович? – протянул я, когда осознал, что наш ректор мне не снится, а действительно развалился в пододвинутом на середину комнаты кресле. – Вы ли это?

– Проснулся, наконец… – хмыкнул тот, медленно повернув в мою сторону голову. – Ну, здравствуй, Кузьма. Хорошо выспался?

– И вам доброе утро, – кивнул я и добавил, – более-менее. Чем обязан, столь, э-э, раннему визиту?

Ну, не спрашивать же на самом деле этого очень непростого человека: «Какого хрена вы забыли с утра пораньше в моей спальне и на кой ляд вообще припёрлись?» Хоть и очень хочется.

– Да вот, – усмехнулся ректор, – заглянул к вам узнать, по какой причине четверо моих учеников в последнее время злонамеренно прогуливают занятия. Вот, например – вчера. У нас была среда. Не выходной и не праздник, а вполне стандартный будничный день, а как доложили мне взволнованные преподаватели, Ефимов и его компания – в очередной раз прогуляли занятия. Кое-кто с дипломатического, даже утверждает, то ты очень плохо влияешь на девочек-отличниц и подаёшь дурной пример остальным ученикам.

– Вы вот сейчас – это серьёзно? – спросил я, удивлённо глядя на герцога. – Вы действительно за этим приехали…

– М-‍м-м. Может быть – «Да», а может и «Нет», – выдал после короткого ‍молчания Сафронов, после чего расхохотался. – Видел бы ты сейчас своё лицо! Ты вообще, можешь себе представить Грема Фишшина – обеспокоенным такой ерундой как прогул? Вот и я не могу. А на дипломатическом, у нас работают такие зубры, которым твой преподаватель на один зубок. Да и мы в ректорате – не звери. Прекрасно понимаем твою ситуацию.

– Тогда, зачем вы здесь? – совсем сбитый с толку произнёс я. – Только не говорите, что из-за сегодняшнего спарринга. Это как-то…

– Хм… ну и из-за него, в общем-то, тоже. Да и вообще – ты что? Не рад меня видеть?

– Да, нет. В общем-то… рад, – не сказать, чтобы я слукавил, но всё же. – Просто неожиданно как-то. Открываю я глаза, а вы – здесь. Если уж ночью прилетели, то подождали бы меня в более удобной обстановке… а то, как-то…

– На самом деле, – усмехнулся ректор, – я только что тут появился. Только об этом ещё никто не знает кроме тебя. Отложил кучу важных дел между прочим. Так что цени!

– Это как? – удивился я. – Телепортировались что ли? Но это же…

– Можно и так сказать. Но на самом деле, если брать терминологию научной фантастики, то скорее «прошёл собственноручно созданной червоточиной». У вас на первом курсе «Теорию сансарных колебаний» не дают, так что ты просто не знаешь, что океан сансары – не однороден и имеет особые «Течения арканы», а одарённые, словно камушки брошенные в воду, создают вокруг себя своеобразные волны. Это называется «Эффект Эха» и у каждого человека он уникален и сила его напрямую связана с рангом одарённого. Так вот ‍маги с аспектом «Метамагии», как я или других энергетических стру‍ктур вроде «Света», способны улавливать и различать сильное «Эхо», а те, кто посильнее – «Оседлать течение» и «Пройти волной» к нужному человеку, перенеся таким образом через океан сансары собственное материальное тело…

– Б-р-р-р! Стоп! Ваша Светлость! Пощадите! Это всё очень интересно, ног я только-только проснулся! – взмолился я совсем не горя желанием слушать с самого утра лекции на подобные темы. – Да и вообще… А если бы я сейчас был не один. Или ещё лучше – сидел на толчке?

– Тогда бы мне пришлось извиниться и немного подождать с этим разговором, – ехидно улыбнулся Сафронов. – Или стать свидетелем того, что вы нарушили своё слово данное Его Величеству.

– Ну-ну, – буркнул я, гадая, кто ещё посвящён в наши с Ниной секреты.

За разговором, я начал одеваться. Если уж нашего ректора не смущало то, в каком виде он меня застал – так чего мне, собственно мне смущаться? Разговор как-то сам собой ненадолго угас. Андрей Иванович с интересом рассматривал шикарные пейзажи открывающиеся из окна этой комнаты, а я всё гадал, каким собственно ветром или течением занесло сюда ректора на самом деле.

– И всё же, – не выдержал я, наконец, молчания, когда более-менее привел себя в порядок. – Зачем вы здесь?

– Его Величество, очень недоволен сложившейся ситуацией и в том числе твоим самоволием, – повернувшись ко мне, произнёс Сафронов. – Прежде чем разворачивать самолёт и сломя голову нестись в незнакомую страну, тебе следовало бы спросить у взрослых – стоит это делать или нет. Тебе, балда, зачем ли‍чный номер поверенного Его Величества Фёдора Игнатьевича был даде‍н? А? Просто так?

– Но, это… – запнулся я под строгим взглядом ректора. – Я подумал, что так будет правильно. Да и вообще, Андрей Иванович, давайте говорить прямо! Хоте ли бы нам это запретить – и наш самолёт спокойно бы сел в бы во Внуково. И Нину бы никто никуда не пустил!

– Много ты понимаешь! – фыркнул Сафронов, вновь устраиваясь в кресле. – Запомни Кузьма – детство, закончилось! Ты у нас «Аватар», имперский герцог! Запрещать или разрешать тебе что либо, а также утирать тебе нос – никто не будет, за все твои косяки – придётся отвечать в будущем самому, по полной программе. Но это не значит, что ты можешь творить всё, что тебе заблагорассудится и думать левой пяткой!

Перестав прожигать меня глазами, он вновь уставился в окно и спустя пару секунд, продолжил, куда как менее экспрессивно.

– Помнишь, в нашу вроде бы первую встречу, я тебе говорил, что «Государство – это мы!» Аватары и Воеводы, носители седьмой чакры.

– Помню.

– Так вот, заруби себе на носу, Кузя. Ты теперь – фигура публичная. Да – ты должен приучаться действовать самостоятельно, ответственно и думать своей головой. Но повторюсь – если в чём-то не разбираешься, не стесняйся спрашивать совета. Нету в этом урона твоей чести, хотя бы в силу твоего юного возраста!

– Да я так и делаю, в общем-то, – пожал я плечами. – Если чего не знаю, то всегда прислушиваюсь к другим. К тем же Нине и Инне, сами можете у них спрос…

– Ефимов, – оборвал меня грозный рык Сафронова. – Цесаревны – ещё маленькие девочки и мозгов у них, судя по ‍некоторым поступкам – не больше чем у тебя! Да они очень талантли‍вы, но им, как и тебе не хватает знаний и опыта! Но в отличии от одного самонадеянного балбеса, у них хватило ума после того как ты принял вызов на поединок, отзвониться отцу!

– Хех, – криво улыбнулся я. – Наябедничали, да что такого то в том, чтобы мы с Фридрихом помахали кулаками. Подумаешь. Нельзя что ль!

– Ох, дети! И ты и этот ученичёк твоей бабки! – покачал головой ректор, и махнул рукой. – Два самонадеянных дурака, ничего не знающих об этом мире!

«Так. Этот парень – ученик Виолетты Семёновны? – с удивлением подумал я. – А я и не знал что она одарённая».

– Ладно, об этом, поговорим позже, а сейчас, я должен передать тебе слова Его Величества, – произнёс Андрей Иванович и откашлявшись выдал – «Уделай его зятёк, а не то шкуру спущу!», а твоё дед, просил добавить, что если позволишь себя взгреть выкормышу этой «старой грымзы», то он в с удовольствием поможет Святославу, а потом ещё выдерет тебя так, что неделю ходить не сможешь.

– Да пошёл он! – возмутился я, а затем, подумав, что понять меня, ректор может неправильно, поспешил добавить. – Я… это про старого хрыча, а не про Его Величество.

Какого либо паритета к бабке, я не испытывал. Как по мне, так она казалась мне ещё хуже своего муженька, ну или как минимум, они были два сапога – пара! Особенно нелестно её на мой взгляд характеризовало то, что за все эти годы, а особенно когда мальчик-инвалид так нуждался в хоть чьей либо помощи – она так и не появилась в моей жизни. И это – при её то возможностях как второго, а то и если‍ говорить объективно – первого человека в Землях Германской Нации‍.

И вот не стоит мне говорить про какие-то обстоятельства и тому подобное. Мы – просто были ей не нужны, а понадобился конкретно я - и то только потому, что стал Аватаром. И вот тут – пожалуйста. Коротенько «прости» в конвертике, от щедрот своих титул, который мне нафиг не сдался и звание, и даже замок, который в карман не положишь и домой не увезёшь! Ну а заодно – немного проблем, дабы посмотреть, как я умею бултыхаться.

В этом смысле, даже дед был куда как честнее. Он хоть с подарками в душу не лез и хоть от него мне тоже перепал герцогский титул, вот только произошло это после того как мы сами с Нинкой дел натворили…

– Я уж понял, – с неодобрением посмотрел на меня Сафронов. – И всё-таки, помирился бы ты с дедом.

Проговорили мы ещё с полчаса. Как оказалось, девчачьи страхи, из-за которых сёстры Цесаревны переполошили вчера своим звонком весь двор, никто собственно всерьёз не воспринимал. Похоже, на моих принцессок просто так повлияла вчерашняя небольшая демонстрация силы, устроенная Фридрихом, вот и сработал первичный женский инстинкт: «Ой! Васенька – не надо! Ты же его убьёшь!»

Как оказалось схлёстки между седьмыми рангами по поводу и без, особенно между представителями разных государств – вполне себе приветствовались и даже считались делом вполне полезным. Как для самих высокоранговых магов и воинов, так и для государства, которое они представляли. Так что, запрещать нам бить друг другу морды, никто, в общем-то, и не собирался.

Вопрос был в другом. Это мы, молодые да не раз‍умные, сводили всё к «выйдем, поговорим», а для специалистов зани‍мающихся делами сильных одарённых, как у нас, так и у немцев – подобное было сродни испытанию ядерного оружия. Фактически своеобразный фактор взаимного сдерживания в миниатюре, а потому даже такой поединок как наш между «воином» и «колдуном» – не принято было оставлять без внимания.

Частично именно из-за этого, а также зная мои проблемы с аспектом и седьмой чакрой, что было неизвестно пока-что немцам, Сафронов и появился с утра пораньше в нашем замке. Ну а заодно в его задачи входило ни много ни мало, своим авторитетом подтвердить мою легенду о том, что у меня огненный аспект. Если конечно возникнут какие-нибудь вопросы.

Ну да – огненный. Видите – полыхает весь! Причём, своеобразный, с дополнительными спецэффектами! А то, что чёрные искорки летают, да и вообще ересь при полной активации чакры творится – так это просто пламя такое. Особое. Незачем нашим соседям по глобусу знать лишнего про антиматерию.

К тому же, по его словам, в ближайший час, два, стоило ожидать ещё одного гостя. На этот раз от принимающей стороны. Ведь даже если сам Фридрих никому ничего не сказал, то о предстоящем событии точно был в курсе сержант из Штази, а он держать язык за зубами просто не имел права.

Так и оказалось. Причём, это был мой знакомый – тот самый крысёныш из свиты Императора, оказавшийся хорошо знакомым Сафронову. Причём, прибыл он, в то время как, закрывшись в рабочем кабинете, Андрей Иванович во всю распекал нас с Инной и Ниной, за все вольные и невольные, свершённые и нет прегрешения.

Ну а ‍заодно, назвал настоящую, куда как более вескую причину того, поч‍ему Его Величество направил его к нам, срочно оторвав от всех дел. Сафронов, должен был выступить в роли тяжёлой артиллерии. Императору очень не понравилась та подковёрная игра, которую немцы затеяли вокруг моей фигуры.

И вопрос – вовсе не в демарше Максимилиана и его матримониальных планах на мою персону, ведь пока что, его слова, всего лишь сотрясание воздуха и ничего более. К тому же Максимка среди серьёзных людей считался тем ещё балаболом, а рука Её Высочества Брунгильды «Die schöne Jungfrau» Каролинг, уже раз пять была обещана к этому моменту разным аристократам, причём, с неизменным гешефтом для самого Германского Императора.

Из-за этого, в то время как Максимка получал временную политическую выгоду, в основном страдала репутация этой ни в чём не виноватой, в общем-то, девушки. В кругах высшей знати даже поговорка появилась: «Торговать лицом своей сестры – не зазорно и выгодно! Ведь поставлять потом товар покупателю – вовсе не обязательно!» Именно её и произнёс тогда Карл-Фердинанд Фридриху, в то время как лингва-модуль перевёл мне её как: «Обещал – не значит «женил» видимо для того, чтобы до меня дошёл общий смысл этой фразы.

Именно по этой причине, зайка не то, что не оскорбилась поведением «Венценосного собрата» и не посчитала его слова оскорблением собственной чести, да и вообще – отнеслась к якобы «помолвке» индифферентно.

Так вот с немцами, всё упиралось в то – что на дворе был не двадцатый, а двадцать первый век и понятия «двойное гражданства» отсутствовало как в нашей Империи, так и у Немцев. Даже для простолюдинов и уж тем более – для Аватаров. Что, в общем-то, логично для почти ультимативного оружия магической эпохи.

Титул в иностранном государстве – сколько угодно! Это даже в чём-то полезно, учитывая, что через него можно безопасно попытаться оттяпать кусочек чужой территории. Как например произошло с бывшей Троей, развалины которой вместе с куском территории на Анатолии Великий Султан неаккуратно подарил вместе с титулом «Визиря» русскому дипломату Антону Пешкову, послу, занимавшемуся проблемами принадлежности Константинополя после окончания Первой Магической войны. А затем обнаружил на своей территории хорошо укреплённый и защищённый Русский Анклав, да ещё и с выходом к морю.

В этом смысле со мной поступили куда как хитрее, назначив в первую очередь – Главой Дома, и подведя уже под это общественные земли чисто немецкого рода Гогенцоллернов, что в международных законах накладывало кучу ограничений на отторжение. А не просто выдали кусок земли и титул. Причём, как оказалось, мои отличницы, первокурсница и второкурсница в подобные тонкости ещё не проходили, а потому Сафронов смачно макнул обоих Цесаревн, похоже имевших в отличие от меня кое какие планы на эту земельку.

Так вот – у человека, тем более «Аватара», как и у, например, водородной бомбы – просто не могло быть двух «хозяев». И вот тут, в моём отношении, немцы почти вплотную подошли к очень опасной черте, собственноручно записав меня в вассалы к Максимке только на основании моего родства со Стальным Канцлером и Гогенцоллернами. От немедленного же гнева Русского Императора, их спасало только то, что, будучи хитрыми и очень умными, они просто капали всем на мозги вроде бы самим как свершившимся фактом, но даже и не думали подкатывать ко мне напрямую с подобным вопросом.

Всё хитро, я бы даже сказал – по-иезуитски. С одной стороны – вода камень точит, а сейчас, вроде как всего-то упали первые капли. А с другой стороны, всегда можно дождаться момента, когда обласканный с той стороны границы вьюнош, однажды споткнётся и сам побежит в тихую гавань к добрым бюргерам. А то и при необходимости создать таковую ситуацию, а потом разводить руками и делать русским непонимающие глаза. Мол: «А мы то – что? Это у вас в стране – бардак! Вот – Аватары даже бегут от вас, теряя портки!»

В частности именно по этому, папаня Нины и Инны, желал, чтобы мы как можно быстрее вернулись домой. Желательно в ближайшие несколько дней и непременно до Католическо-протестантского Рождества, в силу каких-то там политических соображений. Однако при всём при том, по мнению Его Величества, пообщаться с всплывшей родственницей – мне всё-таки следовало. И именно потому он и отправил сюда Сафронова. Дабы он ускорил процесс, а заодно придал своей фигурой весомости, моей, скажем так «фракции».