Глава 2

Величественные шпили и покатые крыши древнего замка, расположившегося на высоком холме, густо поросшем лиственным лесом, завораживали своей невероятной красотой. Словно пришелец из самой настоящей зимней сказки, он искрился в солнечных лучах, одновременно неприступный и такой, казалось бы, хрупкий и игрушечный.

Покрытые снегом мостики, арки, башенки, донжоны. Террасами сползающие вниз по склону крепостные стены, похожие на комья ваты или густые облака деревья, в которых буквально тонуло др‍евнее сооружение. Мы, словно заворожённые, прилипли к специально ‍открытым пилотами смотровым экранам, не в силах оторваться от этого великолепия, в то время как наш «Сирин» в сопровождении вертолёта медленно приближался к цели нашего небольшого путешествия.

Родовой Замок Гогенцоллернов был поистине великолепным! И, самое главное, что в нём не чувствовалось фальши и показушности. Это действительно была самая настоящая крепость, в стенах которой веками творилась история здешних земель, со своей непередаваемой атмосферой, налётом тайны и мистической притягательностью. Куда там пластиково-лакированному, прилизано-рафинированному дизайнерами новострою корпоративного клана М.Маус.

– М-дам, – произнесла Нина, как и я не в силах оторвать взгляд от представшего перед нами зрелища. – Правильно сказал кто-то из великих: «Архитектура – застывшая музыка!»

– Гёте, – вставила Инна. – Это сказал Иоганн Вольфганг Гёте.

– И что? – спросил я, поворачиваясь к девушкам. – Мне что, просто взяли и подарили вот «это»?!

– Угу, – кивнула младшая Цесаревна. – Но ты не обольщайся – это всего лишь довесок к титулу, как положено в Землях Германской Нации. Красивый жест, показывающий, что ты, Кузя – теперь первый мужчина в роду Гогенцоллернов и ничего более.

– Поясни?

– Замок - музей общеимперского значения, культурное достояние, и так далее, и тому подобное, – зайка вновь прильнула ко мне. – Да, само по себе обладание им почётно и, по большому счёту, все земли Баден-Вюртемберг отныне принадлежат тебе, а их жители – являются твоими подданными, но…

– Но?

– Они как бы твои, но‍ на самом деле не твои, а свои собственные, – закончила, наконец,‍ Нинка и потёрлась о моё плечо носом. – В германском законодательстве всё очень сложно и сильно запутано. Однако, по сути, это почти то же самое, что и «Вотчины» наших родов в черте городов.

– Ага, понял, – кивнул я. – То есть территория, за которой мне предписывается заботиться изо всех сил, но которая, по сути, мне не принадлежит!

– Именно так, – улыбнулась зайка. – Только в данном случае ответственность ложится на весь род Гогенцоллернов, который довольно обширен в силу своей древности и…

– И далеко не все рады, что их, вот так вот, обскакал какой-то русский Иван на хромой кобыле! – закончил я за неё. – В то время как денежки тратить должны они все.

– В точку! – улыбнулась Нина. – Есть, правда, небольшое отличие. Если у нас присягнуть тебе может любой человек из Империи, будь на то его желание, то в Германии – только уже являющийся твоим формальным подданным.

– Ну, спасибо, бабулька, – буркнул я, под ехидным взглядом Инны. – Хоть замок задарила, а не как у нас – титул в зубы и вертись, как знаешь!

– А что «Замок», – Нина слегка отстранилась, посмотрев на меня.

– Хоть мелочь, а приятно! Чисто символически. Не зря же остальные новообъявившиеся родственнички завидуют!

– Да ладно! – фыркнула зайка. – Завидуют тебе исключительно из-за подтверждённого Герцогского титула. Они-то все, пока есть ты, на эту ступеньку окончательно шагнуть не могут. А тебе уже открыта дорога в «Эрцгерцоги», а то и в «Курфюрсты»! Если, конечно, на Брунгильде женишься, как того хочет Максимка. Хочешь стать «Кн‍язем»?

– Не знаю…

– О! Ответ не мальчика, но мужа! – усмехнулась Ин‍на. – Всё правильно Кузя – не стоит желать того, о чём ни ухом, ни рылом. Но и отказываться сразу – глупо!

– А если расстраиваешься, что тебе у нас с титулом ничего не пожаловали, – продолжила Нинка. – Так тебе вот прямо сейчас, если хочешь, папка Кронштадт пожалует! Мне только позвонить и сказать, что ты согласен!

– Я так понимаю, что «не всё так просто»!

– Ну да, – усмехнулась девушка. – Иначе бы он не стоял до сих пор ничейным. Как и у нас – подобный «Подарок» хоть и почётен, но накладывает обязанности по содержанию – без какой либо выгоды.

– Ну, бабулька, ну, спасибо! – вновь пробормотал я.

– Да не суди её особо строго, – вмешалась Инна. – Во-первых, Замок Гогенцоллернов был исключительно её активом, который она и передала тебе вместе с обер-титулом в семье. А во-вторых, не думаю, что Стальной Канцлер решила скинуть на тебя расходы по содержанию объекта. Ты просто не особо понимаешь немцев. В их представлении подобный "подарок" сам по себе значит очень много.

– Ага. Как и проблемы с родственничками, которые не преминут ударить в спину в самый неудобный момент.

– Это вряд ли, – отмахнулась зайка. – Нет, может, конечно, найтись особо обиженный идиот, который захочет всё и сразу, но скорее всего тебя просто будут толкать «вверх», чтобы занять освободившееся место. В конце концов, ты – Аватар. А это существенно усиливает положение рода в котором ранее, кроме Канцлера, не было ни одного одарённого мага седьмой ступени.

– Я – колдун, – буркнул я.

– Маг, колдун – суть врождённый одарён‍ный, – отрезала Инна, явно не хуже Нины смыслившая в политике нем‍ецких родов.

– Красиво, – тихо выдохнула Аська, неотрывно смотревшая на заснеженный замок, положив ладошки на смотровой экран, и заёрзала у меня на коленях.

Признаться, я думал, что машины полетят прямиком к крепостным стенам, однако вертолёт, а следом за ним и «Сирин», начали аккуратно забирать вправо, облетая замок по часовой стрелке. А затем и вовсе начали снижаться на большую расчищенную площадку, явно служившую в обычные дни автомобильной парковкой, на которой уже дожидался нас длинный лимузин, возле которого суетились какие-то люди.

Завидев винтокрылую машину нашего эскорта, встречающие заметно оживились и, когда Гюнтер стрекоча винтами, коснулся земли, они степенно направились к ней, всё ещё явно не замечая «Сирин», зависший в паре десятков метров над их головами.

– Сейчас немцы уберут гражданских, – сообщил нам командир Нининых осназовцев, явно уже успевший наладить коммуникацию между отрядами, – и будем садиться.

– Удивительная забота с их стороны о сохранении отечественных секретов, – пробормотал я.

– Стандартная международная практика, основанная на двусторонних договорённостях, Ваше Сиятельство, – ответил мне боец. – Мы, когда это нужно, помогаем им, а они в свою очередь нам. К тому же, германцам выгодно не афишировать перед своим населением «Сирин». Сам факт наличия подобных машин у Российской Империи может наделать уйму шума.

– Кажется, господа бюргеры не шибко-то горят желанием выполнять распоряжения солдат, – хмыкнула Нина, глядя на обзорный экран. – Вон как толстяк‍ разоряется.

– Больше, похоже, что он пытается прогнать спецоповце‍в, – пробормотала Инна, так же с интересом рассматривая происходящее внизу. – А мы не можем услышать, что они там говорят?

– Аппаратура дистанционной просушки, как и некоторые другие системы, заблокированы по требованию принимающей стороны, – покачал головой главный осназовец.

– Весьма жаль. Чую узнали бы много нового и интересного.

Действительно, что-то у моего эскорта не задалось. Пузан, видимо главный среди приехавших из замка немцев, буквально грудью напирал на давешнего сержанта и отчаянно размахивал руками. Даже отсюда было заметно, как покраснело его мясистое лицо, а абсолютно лысая голова с оттопыренными, похожими на пельмени ушами, влажно поблескивала от выступившего пота.

В отличие от него, стоявший рядом и, иногда кивающий чему-то, худощавый и довольно высокий немец аристократического вида, выглядел абсолютно спокойным. Презрительно улыбаясь, он слушал разгорающиеся препирательства, слегка склонив голову набок, и словно бы наслаждался происходящим.

Наконец, ему видимо надоело оставаться безмолвным участником переговоров, и он что-то сказал. Причём сразу же после этого спорщики замолчали, но если толстяк, глубоко поклонившись, тут же отошёл немного в сторону, шустро семеня коротенькими ножками, то сержант только немного подобрался, но тут же отрицательно покачал головой.

Через непрямые обзорные экраны невозможно было сказать, что представляет из себя сансарно-энергетическая структура этого человека, но по его поведению складывалось впечатление, что он абсолютно уверен в‍ себе и, в отличие от толстяка, совершенно не боится вооружённых ‍бойцов Штази. Причём, похоже, что уверенность эта зиждилась не только и не столько на высоком титуле, сколько на собственных силах, которых, как он похоже считал, с лихвой хватило бы, чтоб справиться со всем моим немецким эскортом и их боевой техникой.

– Кто это? – спросил я, кивнув на аристократа.

– Наверное, кто-то из Гогенцоллернов, – передёрнула плечиками Ленка и, словно бы повторяя мои мысли, добавила. – Уж больно уверенно он себя ведёт.

– Принц Карл-Фердинанд. Признанный незаконнорождённый сын Принца Кристиана-Сигизмунда Прусского, брат Принца Кристиана-Людвига, – ответила Нина. – Один из бывших кандидатов на главенство в доме Гогенцоллерна.

– Что-то не слышала о таком, – слегка покраснев от досады, пробормотала Инна.

Я уже заметил, что моей супруге в магии очень не нравились ситуации, в которой хоть как-то проявлялась её недостаточная информированность.

– Ничего удивительного, – передёрнула плечиками её сестра. – Во время Первой Магической войны дом Гогенцоллернов лишился почти всех своих представителей, так или иначе ведших в двадцатом веке публичную жизнь. А потом резко вскрылись многочисленные застарелые гнойники древних родов, и ошарашенной публике были представлены новые лица. Мне ли тебе рассказывать! Вспомни того же Максимку! Род Каролингов считался вообще вымершим ещё в двенадцатом веке. А тут, только Германия затеяла реставрацию – хлоп! Оказывается Священный Римский престол, в тайне от всего мира долгие века не давал угаснуть немецкой, ещё католической ветви рода К‍аролингов. А болезнь и смерть Людвига IV Дитя, оказалась всего ли‍шь инсценировкой Конрадинов, недовольных недорослем на троне и ежегодной данью, которое государство вынуждено было платить венграм. Даже Гогенцоллернам, уже пускавшим слюни на престол, пришлось тихо утереться.

– Да, тогда тот ещё скандал разразился, – кивнула Инна, – Кто бы знал, что святоши смогли провернуть такую подмену. Дальновидные сволочи. И всё же… ладно у нас дома, фактически имперский ренессанс смыл всё старое и вывел наверх новые лица. Но меня всегда поражало то, с каким ожесточением резали друг друга старые аристократы в Европе, после чего тут же всплывали те же самые имена, но под другими масками.

– Сестра, – развела руками Нина. – Нам ли с тобой не знать, как это происходит.

И все, кто был в салоне «Сирина», даже Аска, дружно посмотрели на меня. Мне даже как-то неудобно стало. Словно бы украл что-то…

– Так! – произнёс я, пересаживая дочу на колени к зайцу и поднимаясь со своего кресла. – Лингва вроде загрузилась, так что пойду-ка я подышу воздухом.

– Стой, ты куда это? – воскликнула девушка, ухватив меня за локоть.

– Пойду, пообщаюсь с «родственничком», – улыбнувшись, произнёс я, высвобождая руку из цепких пальчиков. – Узнаю, чего это немчура на моих временных гвардейцев бочку катит.

– Я с тобой! – тут же заявила Нина.

– Ну уж нет! – произнёс я улыбнувшись и поцеловал нахмурившуюся зайку. – Посиди ка здесь пока, а то не дай Бог чего, мне потом твой папанька голову открутит.

– Но… – она хотела было ещё что-то сказать, но только вздохнула и, покачав головой, буркнула. – ‍Главное, сильно не попорть нам отношения с этой страной.

– Нин, ну‍ я ж вроде теперь ещё и новонемец и, напомню, что хочу я этого или нет – никто не спрашивал. Так что – сами виноваты, – я подмигнул девушке. – А родина, понимаешь ли – никаким тут боком.

– Как будто это кого-то волнует, – Инна звонко Хлопнула меня по спине. – Это ж Европа – родина двойных стандартов!

Подойдя к перегородке в пилотскую кабину, я активировал переговорное устройство и попросил опустить аппарель. Из десантного отсека, в котором ютились бойцы осназа, тут же потянуло холодным ветерком. Не утруждая себя необходимостью спускаться по-человечески, я просто перемахнул через ограждение, а затем окунувшись в потоки свежего, чистого воздуха, спрыгнул со ступенек на землю. Всего-то какие-то жалкие двадцать пять метров.

Появление меня любимого, фактически выпрыгнувшего из ниоткуда, произвело на немцев двоякое впечатление. С одной стороны, приписанные ко мне Канцлером вояки, заметно расслабились. Всё-таки я, хоть и временно, но был их сюзереном и на счёт моей персоны у них имелись чёткие указания, так что моё личное присутствие, судя по всему, немного развязывало им руки и придавало их действиям легальности.

С другой стороны, для делегации встречающих, я явно выскочил как чёрт из табакерки. Агрессивный толстяк, до этого препиравшийся с сержантом, казалось, готов был схватиться за сердце. Да и группа поддержки из явно знатных бюргеров выглядела не лучше. Разве что высокий аристократ смерил меня вначале презрительным взглядом, а уж только потом слегка побледнел.

Ну да, вряд ли ему‍ каждый день приходится видеть Аватаров. А я, к тому же, на долю ‍мгновения приоткрыл седьмую чакру, чтобы у мужика не оставалось сомнений, что он здесь далеко не самый крутой.

Оправившись и пригладив растрепавшиеся на ветру волосы, с неудовольствием стряхнув с рук оставшиеся огненные капли, отдающие радужным сиянием, я демонстративно поправил галстук и медленно направился к группе людей. Игнорируя пока что встречающих, обратился напрямую к бойцу Штази.

– Сержант, возникли какие-то проблемы? – произнёс я, параллельно вслушиваясь в дубляж автопереводчика, маджи-искин которого естественно не был настроен на полное морфирование звуков и эмоциональной насыщенности речи. – Мои спутницы устали и желают отдохнуть.

– Мой Лорд, – произнёс переводчик, хотя я чётко услышал слово «Фюрер», – Небольшие затруднения.

– Да? И какие?

– Дело в том, что… – начал было спецоповец, но его вдруг перебил возмущённый возглас толстяка.

– Да как вы смеете! Чужеродное быдло! – на этом слове, «Rind» маджи-искин запнулся, но всё же перевёл его. –Преклони колени перед Принцем Карлом-Фердинандом Прусским, ничтоже…

Звонкая оплеуха по лысому затылку, которую аристократ шустро отвесил своему пухлому подручному, заставила его заткнуться.

– Слуги порой радеют о чести хозяев больше их самих, – с кривой улыбочкой произнёс Карл-Фердинанд, обращаясь ко мне. – Герцог Космос Гогенцоллерн, как я понимаю?

– Он же русский герцог Кузьма Васильевич Ефимов, – ответил я, внаглую протянув мужчине руку, которую он, надо отдать ему должное, тут же крепко пожал. – Надеюсь, вы не хотите сказать мне, что‍ задержка вызвана вашими претензиями на «нашу» Калининградскую об‍ласть?

– О нет… что вы, – принц даже чуть приподнял ладони перед собой, а лицо его слегка пошло розовыми пятнами, однако голос ни на йоту не изменился. – О восстановлении Пруссии – не может быть и речи. Это подтвердил мой отец, «sit tibi terra levis» – это говорю и я.

– Тогда в чём проблема? – переводчик запнулся на латыни, но я знал от мамы как переводиться эта фраза «Пусть земля тебе будет пухом» и не стал обращать на это внимание.

– Ваше признание и этот визит оказались очень неожиданными для нас, – произнёс он. – Так что я и мои дети ещё не успели съехать из своих апартаментов, освободив их для новых хозяев замка.

– Так в чём проблема? – пристально посмотрел я на аристократа. – В замке что, нет гостевых комнат?

– Вы… – не смотря на общую бледность, лицо и щёки мужчины слегка покраснели – Вы хотите оскорбить нас, бывших почти пять лет фактическими хозяевами замка, и деливших заботу о нём с вашей Великой Бабушкой – выселив всех в гостевые комнаты? Герцог, это переходит всяческие границы…

– Уважаемый, – нахмурился я, и мужчина непроизвольно отступил на несколько маленьких шагов, прежде чем взял себя в руки. – Мы же вроде как родственники?

– Вроде как, – через плотно сжатые зубы ответил аристократ.

– Тогда живите, где жили, сколько хотите, – усмехнулся я. – Ни я, ни мои спутницы, поселившись в гостевые комнаты, ни сколько не будем чувствовать себя оскорблёнными.

– Но…

– Никаких «но»! – отрезал я. – В ближайшее время мы намереваемся вернуться в Россию, и я совершенно не желаю своим кр‍аткосрочным визитом создавать кому бы то ни было неудобства. Тем ‍более родственникам, которым я свалился как снег на голову.

– Но… это же урон чести… – слегка напряжённо произнёс Карл-Фердинанд.

– Ничего, моя «честь», это переживёт, – отмахнулся я. – В конце концов – я хозяин замка? Или нет?

– Да. – тихо и слегка отстранённо ответил мне аристократ. – Несомненно, Вы.

– Значит, именно я решаю как, кто и где будет в нём жить! Всё! Разговор на эту тему закончен, – припечатал я. – Если что-то не нравится – считайте это моей личной блажью.

– Как скажете, Герцог, – как мне показалось с долей недовольства и холодного презрения, произнёс прусский принц, хотя конечно лингва-модуль жутко коверкал эмоциональную составляющую речи.

– Дорогой, ты, конечно, благородно поступил… с точки зрения русского младоаристократа, – произнесла, слегка покачивая головой, вышагивавшая чуть впереди Инна, крепко державшая Аську за ладошку.

Нина, величаво плывшая со мной под ручку, согласно кивнула и добавила.

– По отношению к «родственникам».

– Вот! – супруга в магии, подняла указательный пальчик вверх и наставительно покачала им. – Но то, что благородно и правильно для «русского», для немца – порой оскорбительно! Особенно если он привык мерять свою родословную тысячелетиями.

– Если разобрать по полочкам то, что ты ему сказал, то получится, что ты просто в очень жёсткой форме поставил на место приблудного родственничка, – продолжила зайка. – Очень грамотно размазал его по асфальту тончайшим слоем. Если бы я, дорогой, не знала бы тебя получше, то откровенно поаплодирова‍ла бы твоему искусству изысканного унижения зарвавшихся высокород‍ных оппонентов.

– Да ещё так ловко обставленного, – хмыкнула Инна, слегка поворачивая к нам голову, – Так что фактически на прямые оскорбления ему мало того, что ответить было нечего, кроме как громко сглотнуть и утереться, так ещё даже формального повода вызвать тебя на дуэль не дал.

– Папочка у нас – талант! – гордо сказала мелкая пигалица, тоже посмотрев на нас с Ниной. – Умеет заводить друзей!

– Заклятых. – добавила посмеивающаяся в кулачок Ленка, следующая прямо за нами.

– Да что я сделал-то! – возмутился, наконец, я, уже уставший от всех этих подколочек. – Люди попали в затруднительную ситуацию, частично из-за меня, а мы с вами здесь жить вроде как не собираемся. Я же как лучше хотел – просто поступил по-человечески…

– Вот! Вот в этом то и дело, Кузенька! – Нинка слегка потрясла меня за руку. – В этом-то всё и дело, любимый! Ты просто хотел поступить «по-человечески» с теми, кто почитает себя минимум «полубогом»! Ну или что-то типа того.

– Глупости какие-то, – буркнул я, отворачиваясь и рассматривая тянущиеся вдоль дороги тёмные стволы деревьев.

Под ногами приятно похрустывал свежевыпавший ночью снег, успокаивающе действуя на нервы, а лёгкий морозный ветерок не давал полностью поверить в то, что мы сейчас находимся, по сути, в самом сердце старой Европы. По какой-то причине мне упорно казалось, что ещё немножко, и поворот дороги выведет нас к главному входу Центрального Городского Парка Новосибирска, куда, в эту донельзя мягкую для нынешнего времени года зиму, меня вдруг зане‍сло с друзьями из общаги.

Впрочем, мягкая она была здесь, в Землях‍ Германской Нации, а в Новосибе, насколько я знал, стоял лютый дубак под минус тридцать! Как, впрочем, по словам Нинки, и в Москве, где было сейчас под минус двадцать пять.

Лечебно-оздоровительный терренкур, прямиком к воротам расположившегося на холме замка, возвышающегося над рекой Цоллерн, предложили мне совершить мои девочки. Так что, в то время как пяток наших немцев, вместе с парой осназовцев, укатили вперёд вслед за принцем на имевшейся в вертолёте мобильной платформе, наша небольшая процессия в сопровождении лимузина начала пешее восхождение.

Места здесь, конечно, были красивые. И вроде дикие, но при этом какие-то… ухоженные. Ни тебе вала, ни тебе сушняка, даже подлесок какой-то редкий и, словно бы, вычесанный гребёнкой. Наверное, именно из-за этого в голове крутились ассоциации связанные скорее с парком, нежели, пусть даже с пригородной, но лесополосой.

Тяжело вздохнув, я вновь посмотрел на Нину.

– Ладно. Всё. Я готов учиться уму-разуму, – произнёс я, переборов, наконец, вполне естественное сопротивление организма. – Что я сделал не так?

– Да, в общем-то «всё»! – с улыбкой ответила девушка. – Но получилось очень даже неплохо. Можно даже сказать, что ты заполучил среди Гогенцоллернов если не союзника, то, как минимум, более-менее лояльную тушку, которая какое-то время не будет тебя особо беспокоить.

– Это называется неплохо? – фыркнул я. – Да вы только что говорили мне, что я этого принца унизил, и он чуть было не вызвал меня на дуэль!

– Это называется – «Великолепно»! – ‍звонко рассмеялась Инна. – Ты просто не понимаешь, что только что‍ сделал как для Империи, так и для нашего рода Ефимовых!

– Так поясните мне, сирому и убогому! – насупился я. – А то, знаете ли…

– Не злись, – зайка ласково погладила меня по плечу. – Я сейчас объясню. Попробую, хотя бы надеюсь, что у меня получится.

– Ну, хоть ты из меня тупого-то не делай, – почти взмолился я.

– Да ни в жизнь! Ты Кузя у нас не «тупой» ни разу! Ты у нас, можно сказать, носитель народной мудрости! – ласково проворковала девушка, прижимаясь ко мне. – Просто ты сейчас не понимаешь зачем вообще был затеян весь этот балаган, а я уже успела полностью прослушать и просмотреть запись, сделанную твоими немецкими гвардейцами.

– Ну и?

– Нас просто не хотели пускать сегодня в замок.

– Это я и так понял! Для людей наше появление было шоком, вот они и не успели съехать, вот и…

– Нет, дорогой, никто никуда съезжать не собирался! – улыбнулась Нина. – Просто мы не должны были там появиться. Да и некуда им съезжать. Весь вопрос был в том кто сегодняшней ночью отправится спать в ближайшую гостиницу!

– Чего? – я нахмурился. – Замок-то – большой. Уверен, что все могут…

– Не могут дорогой! Не мо-гут! Замок-то как раз маленький! Не забывай, что кое-кто привык считать себя полубогом!

– Блин, я понимаю, что господам очень обидно, что они перестали быть хозяевами, но…

– Вот на это как раз они обижаются меньше всего, – вставила Инна. – Они ими никогда не были. Кузенька, вопрос, как правильно сказала Нина, стоял в том, кто именно сегодня будет вообще ночевать в замке. Кто под кого прогнётся. Кто ‍тварь дрожащая, а кто право имеет!

– Ты мне Достоевского в мозг не‍ тули! – посмотрел я на свою супругу в магии. – Я его с детства слабо переношу!

– А всё так и есть, – улыбнулась Нинка. – Нравится тебе Фёдор Михайлович, или ты предпочитаешь писателей фантастов нового поколения, которых ты постоянно слушаешь. Русская классика дорогой мой, объясняет многое…

– Только очень уныло, – перебил её я. – Так в чём дело то?

– А дело, милый мой, в том, что если бы ты согласился сегодня с тем, что Карлу-Фердинанду нужно время, чтобы спокойно съехать из замка, как его барон-приживала фон Бармахт требовал того от твоих гвардейцев, то растянулось бы это на десятилетия. А там либо султан сдохнет, либо ишак умрёт. Твоим данным однажды словом крутили и вертели бы как хотели.

– Из разряда: «Переезд – хуже двух ремонтов!»

– Именно!

– Бармахт – это тот оборзевший толстяк?

– Ну да, – улыбнулась девушка. – Он самый. Только поверь мне, оборзел он ровно настолько, насколько ему приказали. Фактически его назначили самоубийцей, заранее подвязав на нём кое какие хвосты. И поверь мне, мы – ещё сполна воспользуемся тем, что ты, Кузя, действуешь по принципу «…только не бросай меня в терновый куст!»

– Не понял, – покачал я головой. – Этот Карлуша же сам ему оплеуху влепил. И ещё извинился. Причём здесь я.

– Милый, высшая германская аристократия, если конечно она не нашего возраста, это не вчерашние советские граждане, вроде отца и его окружения! Их проще сравнить с мощными компьютерами, заранее пропитывающими любую ситуацию, на много ходов вперёд,но при условии, что есть верные да‍нные.

– И по мне у них их не было?

– Ага, – кивнула девушка. – Как ‍минимум, у этого и сейчас. Скорее всего, они ожидали кого-то вроде Савелия «Тёмного». А уж Афросий, поверь мне, снёс бы барончику голову сразу же, как тот заговорил бы. Не заметил разве, как тот распалял себя?

– Ну… – я задумался. – Не придал значения.

– Просто ты не привык к тому, что можешь творить всё, что заблагорассудится, если задета твоя честь.

– Как-то не хочется привыкать.

– В этом – весь ты! – улыбнулась Нина. – Ты поступил нестандартно, вот принц и вынужден был попытаться выправить ситуацию, а ты вдруг взял и накрутил на кулак его главный нерв.

– Взял да и двинул ему в самое больное место, – опять засмеялась Инна. – Прямо на этой промашке потребовал подтверждения статуса Калининградской области! Думаю что Карл-Фердинанд в этот момент чуть не обделался, подумав, что вместо ретивого слуги ты сейчас отыграешься прямо на нём.

– Хм…

– А ведь он – единственный, кто претендует на эти земли, – улыбнулась зайка. – Фактически их захват был его единственным шансом выйти из разряда «безземельных нахлебников». Вся остальная бывшая Пруссия – давно поделена! Ну а ты – что ты сказал?

– Спросил, не претендует ли он на русские земли, – ответил я. – Подумал, что так удачно поддену немчуру.

– Ну, поддел… ничего не скажешь! – вновь засмеялась Инна. – Только при этом, выделил тоном свою принадлежность к русской императорской семье и заявил свои права на область!

– Ничего я не заявлял!

– Это тебе так кажется! – произнесла Нина. – А принц струхнул и понял по-своему! Это его отец в конце войны отказ‍ался от претензий, а вот он всегда заявлял, что Кёнигсберг – окку‍пирован. Более того, в то время когда мы летели сюда, он просто не мог не узнать из СМИ о твоей помолвке с сестрой Максика. Вот и наделал в штаны! Вот тут собственно начинается твоё размазывание его по асфальту!

– Ага, – добавила Касимова. – Двумя катками. Точно Великого Князя с одной стороны, а то и вообще перспективного то ли Крон-принца, то ли вообще Императора, а с другой гарантированного Курфюрста! И это его, Принца-безземельника, по статусу тянущего разве что на маркграфа, в то время как ты уже герцог.

– Вот! А главное, всё получилось во славу Империи и рода Ефимовых, – добавила старшая Цесаревна, с гордостью в голосе. – Потому как мы теперь в полном праве потребовать у отца эту коронную землю – ведь отказ от претензий был дан именно тебе.

– А дальше ты полоскал его, как хотел! – вновь подала голос идущая за нами Ленка. – Особенно когда сказал про гостевые комнаты.

Я уже какое-то время молчал, даже не пытаясь вставить слово, а только обдумывал сложившуюся ситуацию.

– Тогда он возмутился, – пояснила Нина, – попытавшись приравнять себя с твоей бабушкой, после того как ты ткнул его носом в то, что он по сути безземельный паразит! Показав, что управляющий от рода – ни хрена не хозяин!

– Я так понял, что они деньги тратили, – подал я голос.

– Да откуда у них деньги! – фыркнула Инна. – Мы, пока ты с ним трепался, пробили его. Просто, будучи после войны почти наверху нового генеалогического древа, у него, а точнее у отпрысков, были отменные шансы стать главой дома. И он очень грамотно ими распоряжался.

– И заметь, он тебе не врал напрямую. Умолчал о деталях, подчеркнув свой вклад! – вставила зайка. – Просто ты показал, что тебе это по барабану. Его возмущение было связано с тем, что ты вроде как собрался их, как щенков с грязными лапами, переложить с чистой постели на коврик, а ты о подобном даже не подумывал.

– Зато на возмущение напомнил, что они тебе родственники и обижать их ты не намерен, а когда он начал блефовать про собственную честь, то вообще свёл всё к тому, что ущерба своей собственной не видишь!

– Тут он уже ничего не мог вставить, а ты ещё и напомнил ему, что ты тут хозяин, чего отрицать он не мог.

– И всё под камерами вертолёта и костюмов твоих гвардейцев! – закончила Нина. – Хоть ты и хотел «по-человечески», вот только он решил, что ты всё спланировал и переиграл его. И это нам на руку!

– Когда мы подлетали, – добавила Инна, – у него было два варианта. Либо он не пускает нас, как хозяев в замок, либо ты выгоняешь его из него…

– В трусах, но с гордо поднятой головой? – уточнил я.

– Именно так, – кивнули девушки. – В обоих случаях он выходил если не победителем, то уж точно непобеждённым. Потом он увидел шанс геройски погибнуть, вызвав на тебя гнев всех остальных Гогенцоллернов, а заодно опять же выйти из дела сохранив лицо, но ты не дал ему и шанса. А теперь его связало твоё слово.

– Это какое?

– Про то, что твоя честь – «переживёт», – уточнила Нина. – Фактически любые проблемы его семьи, ты переадресовал на себя. То есть, промолчав на это, он принял твоё старшинство. Так что он – твой!

– А чего же он тогда такой недовольный отвалил? – удивился я.

– Честь – честью, – остановилась и повернулась ко мне Инна. – Но есть и личные амбиции!

– Ладно, – произнёс я после некоторых раздумий. – Вы мне прожевали – я проглотил. Правда, вынес только то, что лучше быть «человеком», чем…

– Для тебя – да, – перебила меня Нина. – Пока это неожиданно. Но ты помни, что мы с сестрой, как высокосветские стервочки, всегда тебе поможем!

– Ах, вы мои…

– Ага, – довольно произнесла зайка. – Твои!

Дорога ещё раз повернула, и перед нами предстали покрытые снегом, слегка приоткрытые, ворота замка Гогенцоллернов, сквозь которые с завыванием гулял ветер.