ГЛАВА 18
БЕЖАТЬ ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ
«А что, если он уже добавил в вино яд? — промелькнула изрядно напугавшая меня мысль. — Я усну и больше не проснусь». Сначала я испугалась, а потом поняла: так было бы лучше. И опустошила следующий бокал. Я слишком хочу жить. Настолько, что не смогу сделать завтра ни глотка. Испепеляющему придется заливать мне яд насильно, а я буду сопротивляться до последнего вдоха. Зря он думает, будто я смирюсь с участью и безропотно сделаю то, что он захочет.
Мысли в голову лезли мрачные, но выпитое вино придало сил. Я обошла свое место заточения и решительно раздернула шторы на ближайшем окне. На улице уже стемнело, но двор замка был освещен, и я могла неплохо разглядеть, куда попала. Замок стоял ниже уровня облаков, в долине. Внутренний двор выглядел небольшим. Его огораживала высокая стена, единственным выходом из которой служили мощные деревянные ворота, а за воротами начинался густой лес. Из окна можно было разглядеть тонкую, похожую на ползущую змею тропинку.
Бежать в такой ситуации может только полный идиот. Даже если я вылезу через окно и это останется незамеченным, то как преодолеть стену и что делать дальше? Ответа я не знала.
Однажды у меня получилось замедлить время, но всего лишь на миг, да и вышло это совершенно случайно. Я сильно сомневалась, что, не зная механизма своей новой способности, я сумею повторить тот фокус. Но кто мешает попытаться? Все умнее, чем сидеть сложа руки и жалеть себя. Еще бы знать, с чего начать.
Бокал опять наполнился сам собой, и я не заметила, как снова взяла его и сделала глоток, хотя прекрасно понимала: затуманенная алкоголем голова — не лучший помощник в попытках постигнуть свою жреческую сущность. Вот почему я не практиковалась раньше, когда была такая возможность?
«А потому, что тебе, Лисочка, на фиг не была нужна никакая сила. Тебе просто хотелось доехать до храма и потом смотаться домой!» — услужливо подсказал внутренний голос. Вообще злиться на свое второе «я» глупо, но у меня получилось, и я, злобно пыхтя, принялась за работу.
Достаточно много времени ушло на то, чтобы сосредоточиться и вспомнить в мельчайших подробностях случаи, когда моя сила проявляла себя. Все припомненные три раза я испытывала сильнейший страх. Мне угрожала опасность от конкретного лица, и я думала, что уже не успею спастись.
Я была на сто процентов уверена, что сила проснется, если Испепеляющий кинется на меня с мечом. Именно поэтому, думаю, он и предложил выпить яд. Не будет необходимого для спонтанного действия выброса адреналина. Будет страх, но тело не среагирует.
Сейчас осталось сообразить, как вызвать у себя такое состояние специально. Сигануть из окна? Нельзя. Привлеку ненужное внимание и переломаю кости, если вдруг выяснится, что сила жриц не помогает летать. Пытаться врезаться со всего размаха в стену — тоже не вариант. В этом случае опасность будет исходить от меня самой, и я смогу затормозить в последний момент и без сверхспособностей.
В итоге остановилась на том, что просто постараюсь прочувствовать страх и панику, и если получится, то, возможно, сила придет сама.
Известно, что гораздо проще решить, чем сделать. Организм был расслаблен вином и боялся глобально — завтрашнего дня, яда, того, что жизнь может закончиться так быстро, но вот необходимости спасать себя сию минуту не ощущал, и сила не приходила. Я чувствовала себя обычной, ничем не примечательной блондинкой, какой была всю свою сознательную жизнь. Ни намека на магические способности.
Сначала я вообще не могла заставить себя не думать ни о чем постороннем. Наоборот, совершенно некстати вспомнилась идиотская фраза «Не думай о белой обезьяне», и образ мартышки-альбиноса поселился в голове и там застрял. Изгнать его не мог даже флакончик с ядом, периодически выплывающий где-то на границе сознания.
— Да что же это такое? — вздохнула я и потерла руками виски. Испугаться так и не вышло, но зато все же удалось выгнать из головы обезьян-альбиносов, пузырьки с ядом, печаль по несложившейся судьбе. В какой-то момент я поняла, что вместо мыслей — оглушающая тишина и пустота. И заметила, насколько медленно движутся стрелки на огромных часах. Они практически остановились. Время опять замедлилось, хотя Анри говорил, что такое определение не совсем верно — на самом деле это я невероятно ускорилась.
Я встала осторожно, боясь спугнуть непривычное состояние, подошла к окну и взглянула наружу. Люди во дворе замерли. Я не стала экспериментировать и медлить дальше. Открыла окно и вылезла на узкий карниз. Прошла по нему, придерживаясь руками за стену, подбираясь к решетке для плюща. Я не боялась высоты, но всегда относилась к ней с уважением и опаской. Сорваться с узкого карниза легко. Это вряд ли положит конец моей жизни прямо сейчас, но точно сделает невозможным побег. Не хотелось бы облегчать Испепеляющим жизнь.
Только когда, изодрав платье, спустилась вниз, поняла, что можно было бы снять туфли. Но я почему-то совершала все акробатические трюки на каблуках. Видимо, с перепуга. Даже не подумала, что можно иначе.
Не став терять время, я кинулась к воротам, лавируя между застывшими людьми. И уже добравшись, с ужасом заметила, что ближайший ко мне стражник, замерший с поднятой рукой, медленно ее опускает.
Я перепугалась так сильно, что, шарахнувшись к запертым воротам, вместо них угодила в непонятный мерцающий тоннель. Меня словно засосало в воронку. Похожие ощущения я испытывала только в аквапарке, когда летела по лихо закрученной закрытой горке, которая была изнутри покрашена флуоресцентной краской. Светящиеся полоски мельтешили перед глазами, и я на секунду потерялась в пространстве. Успела только заметить, как распахнулись ворота, и меня вынесло наружу. Я поспешно развернулась, прикрыла их и понеслась по тропинке, не чувствуя ног. Деревья слились в единую линию.
Мир, наконец, перестал сходить с ума. Я замедлилась, не удержала равновесие и приземлилась на четвереньки. Каблуки хрустнули, приходя в негодность, я их оторвала и поковыляла дальше, хоть и шаталась от усталости. Нужно было как можно быстрее убраться от замка Испепеляющего. Я пыталась бежать, все еще не веря в то, что у меня получилось смотаться. Конечно, переместиться далеко от замка не удалось (я все еще видела крепостную стену между деревьями), а в лесу, со слов Испепеляющего, водились дикие звери, но сейчас я была почти счастлива. В данный момент у меня имелось чуть больше шансов выжить, чем во время ужина.
Я чувствовала под носом влажную струйку. Похоже, потекла кровь, но времени проверять не было, и я бежала все быстрее и быстрее. В лес далеко не уходила. Старалась видеть дорогу между деревьями, но и на сам тракт выходить не рисковала. Там я в своем золотом платье была как мишень. Интересно, каков шанс, что мое исчезновение не заметят до утра? И насколько рано у них утро начинается. Я видела, как над головой светлеет небо. Занимался рассвет. Оказывается, я просидела почти всю ночь, пытаясь постичь свою силу. Восходящее солнце служило одновременно хорошим и плохим знаком. С рассветом, возможно, мне будет угрожать меньшая опасность в лесу, но точно большая опасность от Испепеляющих.
Лес жил своей жизнью, и я слышала доносящиеся из чащи звуки. Стрекотание кузнечиков, чириканье какой-то птички в кустах, странное шуршание в траве и жуткое подвывание, от которого желудок закручивался спиралью. Я старалась не отвлекаться и продиралась вперед, царапаясь о сучья, цепляя на дорогой золотой материал репейники и пытаясь не думать о том, что скрывается в темноте. Как в детстве верила, что если не оборачиваться, сделать вид, будто не слышишь, то плохое и не произойдет.
Но Киран уже сказал мне однажды: сказка, в которую я попала, не была доброй. Тихие шаги, шуршащие под лапами листья было очень сложно игнорировать, но я не оглядывалась, только ускоряла бег, молясь, чтобы получилось уйти как можно дальше и меня не нашли. Я до последнего пыталась убедить себя, что хищники просто ходят где-то мимо. Но бесконечно притворяться невозможно, реальность все равно настигнет тебя.
Я услышала за спиной рычание и резко развернулась, приглушенно пискнув от ужаса. Совсем рядом стоял зверь. Как назвать это существо иначе, я не знала. Оно было похоже на земного волка, но выше в холке и шире в кости. На меня смотрели с плотоядным интересом два желтых глаза. Из раскрытой пасти снова раздалось удовлетворенное рычание, обнажились длинные клыки, и зверь припал на задние лапы, приготовившись прыгнуть.
В этот раз сила пришла намного быстрее и проще, я даже не успела как следует настроиться. Мир замер, я хотела кинуться бежать, но не смогла сдвинуться с места. Зато внезапно деревья приблизились, а меня потянуло вперед, словно по разноцветному коридору из сменяющихся картинок. Создалось впечатление, что где-то впереди находился гигантский магнит, к которому меня и притягивало. Закружилась голова, к горлу подступила тошнота, и, после того как меня будто ударили в спину, я упала, больно ударившись коленями.
Сразу же спазмом свело желудок, и меня вывернуло. Я отползла в сторону, села и привалилась спиной к какому-то большому камню, переводя дыхание. Руки тряслись, мутило, а в висках молоточками стучала боль. Мне было так плохо, что я не могла даже порадоваться тому, что сумела сбежать не только от Испепеляющих, но и от диких зверей. Не волновало и то, что я оказалась неизвестно где. Я могла только сидеть и не двигаться. Одна в чужом мире, в глупом блестящем платье, при макияже и почти без обуви. Куда бежать и как выживать, я не знала. Может, у Испепеляющего было бы лучше?
«Ну нет! — мелькнула злая мысль, — не для того я бежала, чтобы сейчас, достигнув желаемого, сдаться!»
Я усилием воли поднялась и огляделась по сторонам. Из леса я попала в предгорье.
Небо было чернильным и звездным. Огромная луна хорошо освещала ближайшие камни, но все остальное скрывал мрак — черный, тягучий. Казалось, сделаешь шаг — и провалишься в пропасть.
Я не знала, что скрывается там, в темноте, — земля или, может быть, обрыв. Также не могла понять, насколько высоко я нахожусь. Но спускаться не рискнула, обогнула два валуна, поднимаясь чуть выше в надежде найти пристанище и дождаться, когда рассветет. Небо бледнело с каждой минутой, но пока темнота и не думала отступать.
Возвышающиеся впереди камни были странными — узкими и длинными. Только оказавшись подле них, я поняла, что это остатки колонн возле прямоугольного, явно сделанного людьми входа в пещеру. Я помедлила, не решаясь шагнуть внутрь. Мало ли что там может быть? Да и не видно ничего… Но все же не удержалась и сунула голову. Сразу же в ответ на мое действие вспыхнул неяркий светильник у самого входа. Я ойкнула и отскочила назад. Свет погас.
— На движение, что ли, реагирует? — пробормотала я и сделала несколько шагов внутрь пещеры. Было страшно, но умом я понимала, что находиться на улице под открытым небом не менее опасно, чем здесь. Я прошла дальше за пределы островка света, и с каждым шагом на стенах вспыхивали все новые и новые светильники.
Я оказалась в полуразрушенном, просторном зале. Наверное, когда-то он был красив. На стенах виднелись остатки фресок, а в дальнем углу можно было усмотреть какое-то возвышение типа сцены. В нишах стояли мраморные лавочки, а пол был выложен диким камнем. Более темные плиты образовывали в центре пятиконечную звезду. Четыре из пяти лучей были направлены в ниши с лавочками, последний, пятый, указывал на возвышение, стена за которым была разрушена, а зияющая пустота за ней словно слегка искрилась. Я поостереглась туда лезть. Кто знает, что за магия сосредоточена в этом месте.
Судя по всему, я попала в старинный храм, скрытый в толще скалы. На первый взгляд тут было вполне безопасно, и я, как ни странно, чувствовала себя спокойно. Вряд ли сейчас получится найти что-то более подходящее для отдыха.
Приняв решение, я подошла к лавочке и свернулась на ней калачиком. Я оказалась настолько измотанной переживаниями и проявлением собственной силы, что отрубилась в тот же миг.
Как ни странно, я не попала в выжженное пепелище, где обычно ждал Испепеляющий, а это говорило о том, что он тоже спит и твердо уверен в том, что я все еще его пленница.
Но зато сегодня мне впервые с того момента, когда я появилась в этом мире, снился настоящий сон. Впрочем, обычным я его считала только вначале. До тех пор пока не поняла, что очутилась не в сказочной фантазии, а в том же самом месте, но в другое время. Тогда, когда перед храмом был разбит небольшой красивый сад, а колонны сверкали белизной и тянулись к небу. На них опиралась небольшая крыша-навес над главным входом в храм.
На ступеньках храма сидели девушки, а две совсем маленькие девочки бегали вокруг колонн и играли в салочки. Причем играли очень интересно. То, что я могла делать, только как следует испугавшись или погрузившись в транс, у них выходило очень естественно, играючи. Они то исчезали, то появлялись. Далеко друг от друга девчонки не перемещались, все действие ограничивалось несколькими кустами роз и колоннами. Но я смотрела с восторгом.
От этого места исходил свет, спокойствие. Хотелось тоже со смехом спрятаться за деревом или мраморной статуей. Но меня никто не видел. Я смогла без проблем зайти в сам храм и разглядеть почти не изменившийся за годы мраморный пол, танцующую в центре юную жрицу в золотом одеянии и сияющий ход в том месте, где сейчас виднелось лишь легкое мерцание.
Общее ощущение идиллии и спокойствия прервал истошный крик.
— Испепеляющие!
В храм вбежала девушка с сажей на руках. За собой она тащила рыдающих девочек, тех, которые всего минуту назад резвились на улице. Я даже криков не слышала. Или, может быть, реальность исказилась сном?
Жрица в золотом резко остановилась, испуганно оглянулась, а вбежавшая зарыдала:
— Они убили Лару и Иннес!
— Скорее!
Увидев в проходе уже знакомую фигуру, я инстинктивно попыталась рвануть в сторону, но не успела, и сквозь меня проскочили две взрослые жрицы, утаскивая за собой девчонок. Испепеляющие кинулись следом, но воткнулись в невидимую стену. «О, значит, мы еще и так умеем!» — отметила я. Пока Испепеляющие пытались прорваться сквозь подрагивающую золотую сеть, которую я наконец-то смогла разглядеть, жрицы успели запрыгнуть в проход.
После их исчезновения храм словно вымер. Он стал мрачным, пустым, ощущение свободы и света исчезло.
Испепеляющий постоял в центре, изучая издалека побледневшее с уходом жриц полотно хода, а потом развернулся и вышел, поманив за собой двоих помощников, дежуривших у дверей.
Я осталась стоять одна в центре опустевшего храма. Наружу выходить не хотела. Стишком хорошо помнила, сколько жриц было во дворе, а спаслись только три и та в золотом. Интересно, как сложилась их дальнейшая судьба? Может быть… я тут видела кого-то из своих прапрабабушек? Мысль показалась настолько интересной, что я проснулась.
