8

Глаза смотрели на меня в упор не мигая. Желтые. Холодные.

Я тупо уставился на них, ожидая, когда они задвигаются. Ожидая нападения.

— Что там? Ты нашел камеру? — послышался окрик Джона с тротуара.

— Нет. Это., это… я… так…

Я сунул руку туда, откуда смотрели на меня стеклянные желтые глаза. И почувствовал на ощупь мягкий мех. Сердце у меня бешено колотилось. Я яростно разгребал все что ни попадалось. Рука вытянула глазеющее на меня существо. Под мягкой шкуркой оно было твердым и одеревенелым. Шкурка была черно-коричневая. Дохлый енот. Тошнотворный запах ударил в нос.

— Оооо, черт! — невольно вырвалось у меня, и я швырнул труп за борт контейнера.

— Эй, Грег! — отозвался Джон.

— Я нашел дохлого енота, — крикнул я, зажимая нос. — От него такая вонища…

И тут я увидел камеру. Она лежала как раз под трупом енота. Фонарный свет скудно освещал ее. Линза ярко сверкнула, точно блеснул один глаз.

Я схватил ее. Вытащил из всякого старья. Потом вскочил на ноги. Наклонившись вниз, я крикнул Джону:

— Нашел! Вот она. Глазам своим не верю! Джон, прищурившись, посмотрел вверх.

— Классно! — проговорил он без всякого энтузиазма.

Я повесил камеру на шею, перевалил за борт контейнера и спрыгнул на землю. Рубашка и джинсы были в грязи и пыли. Только мне было наплевать. Подумаешь! У меня в руках камера.

— А что в ней такого? — спросил Джон. Он покосился на нее. Потрогал. — Она работает?

Мне не хотелось рассказывать ему историю камеры. Все равно ведь не поверит. Так что пугать попусту. Главное, мне хотелось как можно скорее добраться до дома.

Да, — сказал я, стряхивая с себя грязь, — она здорово снимает.

Но почему она тебе так уж понадобилась? — Джон продолжал разглядывать камеру, пока я счищал с нее грязь.

Да видишь ли, я обещал ее кое-кому показать. В школе. Ну, для одного дела.

Джон взъерошил свой ежик.

Может, стоит показать камеру моему папе? Вдруг он не захочет, чтобы ты ее брал?

Да вы же на помойку ее выбросили! — Я схватил камеру обеими руками, боясь, что он сейчас вырвет ее у меня.

Но мы же не знали, что она действует, — возразил Джон. — Она ценная? Должно быть, ценная. Как антиквариат или что-нибудь в этом роде.

Да брось ты. Никакая она не ценная. Ну пожалуйста, Джон. Я…

Давай-ка все же покажем папе, — настаивал Джон и потянулся к камере.

Я отшатнулся и сжал камеру в руках еще крепче. Раздался щелчок. Яркая белая вспышка ослепила нас.

— О, нет! — завопил я, сообразив, что нажал на спуск. И снял Джона.