Эпилог

Небольшой катер легко скользил по поверхности воды, разрезая её надвое широкой полосой из пены и брызг. До берега оставалось чуть менее двух километров, и это расстояние быстро сокращалось. Оранжевое вечернее солнце было ещё высоко в небе и заметно пригревало. Но солёный морской ветер не давал жаре никакого шанса. Он приятно обдувал лицо, оставляя после себя ощущение прохлады и свежести. Впереди был уже хорошо виден безлюдный песчаный пляж, окружённый дикими соснами и елями. Это безмятежное место невольно притягивало к себе, буквально излучая спокойствие и умиротворённость.

Егор заглушил двигатель и несколько секунд наслаждался внезапно наступившей тишиной летнего вечера. Не дожидаясь, когда днище катера коснётся песчаного дна, он спрыгнул в воду и затащил носовую часть своего небольшого судна на берег. Хотелось сразу же искупаться. Но вместо этого Егор просто пошёл вдоль кромки воды, с удовольствием ощущая босыми ногами влажный песок и набегающие волны. Примерно через километр он заметил впереди заброшенную пристань. На ней был едва различим одинокий силуэт человека. Когда Егор подошёл ближе, то разглядел сидящую почти неподвижно девушку. Она смотрела вдаль, повернувшись лицом к морю, и совершенно не обращала внимания на происходящее вокруг.

Загадочная незнакомка сидела на деревянной поверхности пристани, упираясь локтями в согнутые колени. Она была задумчива и, похоже, о чём-то грустила. Её небрежно накинутая джинсовая рубашка со стильными нашивками на рукавах была слегка расстёгнута. Между расходящимися краями серебристой молнии виднелось загорелое тело. Завёрнутые рукава заканчивались чуть ниже локтей, обнажая красивые руки, в которых была алюминиевая банка со «Спрайтом». На левом запястье блестел массивный командирский хронометр, который смотрелся на удивление уместно. Светло-синие джинсы были завёрнуты до середины голени, а её босые ноги уверенно опирались о деревянную пристань, словно у заправского матроса. Довершала картину довольно милая вязаная шапка, которая своим тёмно-синим цветом удачно контрастировала с небрежными прядями светло-русых волос, выбивавшихся наружу.

Её профиль вдруг показался Егору до боли знакомым. Он мучительно пытался понять, кто эта девушка, и откуда он её знает. Но сдвинуться с места, чтобы заглянуть ей в лицо, по какой-то причине никак не удавалось. Девушка прикоснулась губами к банке со «Спрайтом» и сделала пару глотков, совершенно не обращая внимания на стоявшего в стороне Егора. Внезапно она обернулась и посмотрела ему прямо в глаза. Время на секунду остановилось, и в тот же миг, словно что-то оборвалось у Егора внутри. Воздух замер в его застывших лёгких, а кровь в сосудах почти остановилась. На пристани сидела Мира.

Она повернулась к Егору и небрежно спрятала мешавшие волосы под шапку. Они долго, не отрываясь, смотрели друг на друга, не в силах проронить ни слова. В её глазах радость от встречи и тоска от столь долгой разлуки непрерывно сменяли друг друга, оставляя на щеках блестящие на солнце неровные штрихи. Егор по-прежнему не мог пошевелиться и, не отрываясь смотрел на Миру. Лишь дрожащее левое веко выдавало в нём дикую стихию бушующих эмоций. Наконец, Егор всё-таки справился с собой и вспомнил, как дышать. Он первым нарушил это затянувшееся молчание, удивляясь звуку собственного голоса, внезапно ставшего совсем чужим.

– Мира?! Что ты здесь делаешь? Ты ведь…

Он запнулся на полуслове, вспоминая ту жуткую картину на обочине ночной трассы. Эти кошмарные воспоминания вихрем пронеслись перед глазами, бросив Егора в холодный пот. Лёгкая дрожь прокатилась по его спине, сменившись болезненной судорогой на лице. Егору захотелось поскорее обнять свою бедную Миру, которая прошла нелёгкий земной путь до конца. А теперь она снова была рядом. Как будто и не было того ночного кошмара и торчащей из её груди окровавленной трубы.

Подойдя к Мире, он нежно прижал её к своей груди и, словно ребёнка, долго гладил по голове. Только теперь Егор отчётливо ощутил, чего ему так мучительно не хватало все эти долгие месяцы. Это были короткие мгновения настоящего счастья, так неожиданно подаренные судьбой. Егор старался не разрушить эту эфемерную гармонию и поэтому почти не двигался. Так спокойно, как сейчас, ему не было уже очень давно. И, хотя Мира беззвучно плакала, грустно улыбаясь сквозь слёзы, она тоже была безумно счастлива.

Они долго сидели, обнявшись и глядя на уходящее за горизонт солнце. Наконец-то, Егор решился задать один из тех вопросов, которые его ужасно мучили.

– Как такое возможно? – спросил он, заглянув в её задумчивое лицо.

Мира ответила не сразу. Она долго смотрела на Егора, прикрыв своими длинными ресницами заплаканные глаза и слегка прикусив нижнюю губу.

– Я и сама этого не понимаю до конца, – наконец-то, ответила Мира. – Всего полчаса назад я неожиданно оказалась здесь, и мне безумно нравится это место. Всё, что нас окружает сейчас, и даже мы сами – это лишь плод твоего воображения. Не, несмотря на это, я чувствую себя по-настоящему живой. Совсем, как в той прошлой жизни.

– По-моему, сейчас ты настолько реальна, насколько это вообще возможно. Себя я тоже чувствую превосходно, как будто только что прошёл курс восстановительной терапии. И мне совершенно не верится, что всё это смогла нарисовать моя больная фантазия, – с улыбкой сказал Егор, ещё крепче обняв Миру за плечи. – С другой стороны, я своими глазами видел, как ты умерла. Что же на самом деле произошло той ночью?

– Я не умерла тогда, как ты подумал. Просто моё физическое тело пришло в негодность. Похоже, что теперь я, как и Ёжик, живу внутри тебя. Отличие лишь в том, что он циркулирует в твоей крови и виде фитохлорианов. Я же существую только в твоей памяти и воображении, которые и создали весь этот мир. Как видишь, он даже более настоящий, чем сама реальность.

– Ты, и в правду, выглядишь очень естественно. Но мне всё равно трудно во всё это поверить.

– Тем не менее, всё именно так и есть. У тебя всегда был хороший вкус и богатое воображение. Морской воздух здесь просто восхитительный, а шум прибоя действует на меня успокаивающе.

– А где именно мы сейчас находимся?

– Тебе лучше знать – ведь это твой мир. Я лишь на время пришла сюда из глубин твоей памяти, чтобы ещё раз повидаться на прощанье.

– Ты уже прощаешься?! Но мы же почти ничего не успели друг другу сказать. Мне тебя страшно не хватало. И вся эта боль от расставания осталась так глубоко внутри, что, боюсь, теперь я с нею стал неразлучен.

– Мне тоже очень больно, Егор. От того, что могло бы у нас быть, но теперь уже никогда не случится. И, хотя, мы не в силах изменить то, что было, ты можешь изменить то, что будет.

– Что ты имеешь в виду?

– Я говорю о будущем, Егор. О том времени, когда Земля, наконец-то, избавится от нависшей над ней угрозы.

– Ты можешь описать это будущее?

– В этом нет необходимости – совсем скоро ты сам окажешься там.

– В будущем мы с тобою ещё увидимся?

– Нет, Егор. Это наша последняя встреча перед очень долгой разлукой. Но в конце пути мы всё же встретимся, чтобы потом никогда не расставаться.

– Откуда ты это знаешь?

– Это знаешь ты, а я лишь придаю изящную форму этому знанию. Но у нас осталось очень мало времени. Тебе нужно возвращаться назад.

– Почему? Ведь ты же сказала, что это мой мир, а значит, я могу им управлять. Я хочу остаться здесь вместе с тобой.

– Нет, Егор. Мне тоже нужно идти.

– Куда же ты пойдёшь, ведь ты живёшь в моей памяти?

– Теперь я должна навсегда вернуться туда, где каждый из нас рано или поздно окажется. Меня уже торопят.

– Я не понимаю, кто может тебя торопить?! Подожди ещё минуту. Мне так много нужно тебе сказать.

– Уже почти нет времени, Егор. Тебе пора возвращаться в реальный мир.

– Зачем? Ведь ты же здесь?! Я тоже хочу остаться!

– И всё-таки ты должен вернуться. Сегодня вместе с друзьями ты выиграл первую настоящую битву в войне за будущее человечества. Но до окончательной победы ещё далеко. Сейчас ты, как никто другой, нужен сопротивлению. Будущее Земли зависит от тебя!

– Зачем мне вся Земля, если тебя нет рядом?!

– Время вышло. Просыпайся, Егор! – тихо сказала Мира и бесследно растаяла в прозрачном воздухе.

Руки Егора судорожно обхватили пустоту и медленно опустились вниз. Лишь банка с недопитым «Спрайтом», оставленная Мирой, лежала на песке.

Егор с трудом открыл глаза и увидел своё полупрозрачное тело. Сквозь него, словно через пустоту, проваливались руки друзей, которые старались вернуть его к жизни. Антон и Эмилия с выражением ужаса на лице уже двадцать минут безуспешно пытались разбудить Егора. Гвоздь смотрел ему прямо в глаза и беззвучно что-то кричал. Постепенно очертания тела становились всё более чёткими, а руки Антона и Эмилии всё чаще натыкались на холодную поверхность тела. Теперь до слуха Егора всё яснее доносились отголоски того, что пытался ему изо всех сил сообщить Гвоздь. Но смысл этих слов по-прежнему ускользал от зыбкого сознания Егора. Наконец, вода, которую Эмилия брызнула в его лицо, осталась на коже, а не на подушке, как много раз до этого. Она в изнеможении опустилась на пол и закрыла лицо руками. Антон присел рядом, обняв Эмилию за плечи и всё ещё с тревогой вглядываясь в бледное лицо Егора. – Ну, командир, ты и нагнал страху на всех! С возвращением! – тихо сказал Гвоздь, крепко взяв Егора за плечи и улыбаясь тому, что руки уже не проваливаются в пустоту.