Саратов, 9 июля 2006 года (воскресенье), 11:25

Егор вдруг вспомнил, как в детстве, оставшись дома один, он не раз наяву попадал в один и тот же жуткий кошмар. В звенящей тишине квартиры начинали появляться посторонние звуки, которые постепенно становились всё громче и отчётливее. Они звучали всё быстрее и быстрее, от чего у Егора вихрем кружилась голова, а внутри всё замирало от леденящего душу страха. Сразу оказывалось нечем дышать, а тело становилось совершенно ватным и уже не слушалось своего хозяина. Оно ощущалось сильно распухшим и одновременно легким, словно огромный пакет с кукурузными палочками. Окружающие предметы приходили в движение и начинали вращаться по комнате с заметным на глаз ускорением. Огромные волны, пробегающие по размытым стенам, обжигали Егора своими ледяными брызгами. Новые звуки лишь на секунду замедляли этот бешеный ритм, но потом всё начинало звенеть в ушах и мелькать перед глазами с ещё большим остервенением, чем раньше. Этот кошмар, казалось, невозможно было остановить.

В такие минуты Егору хотелось поскорее с кем-то заговорить, чтобы прервать этот безумный вальс. Стоило ему перекинуться с кем угодно парой слов даже по телефону, как все посторонние звуки волшебным образом стихали, предметы послушно возвращались на своё место, а голова и тело переставали существовать отдельно друг от друга. Всё становилось совершенно обычным так же внезапно, как и начиналось это безумие. Это было тем более странно, так как Егор очень ценил те редкие моменты, когда он был предоставлен сам себе и мог заниматься чем угодно. И вот в такие долгожданные часы настоящей свободы, как правило, и случались эти кошмарные приступы.

В детстве Егор не раз задавал себе самому и родителям вопрос: «Что с ним происходит в такие моменты?» Но никто не мог сказать ничего вразумительного, кроме того, что «надо поменьше смотреть телевизор, и не мешало бы посетить психотерапевта». После таких ответов Егор, разумеется, совсем перестал делиться своими переживаниями с кем бы то ни было, а родителям говорил, что уже всё нормально. Со временем эти приступы стали случаться всё реже и реже, а потом и вовсе прекратились, что не могло не радовать Егора. Он искренне надеялся, что навсегда избавился от этих галлюцинаций и панического страха. Во время учёбы в медицинском университете Егор иногда с улыбкой вспоминал свои детские кошмары и подробно разбирал их во время чтения учебников по психиатрии. В глубине души он радовался и искренне надеялся, что всё это уже далеко позади и, что сейчас он может спокойно анализировать свои детские панические атаки, словно симптомы далёкого и абстрактного пациента.

Но вот теперь его друг лежит на полу яхт-клуба без признаков жизни. Сам Егор на полном автомате, словно в трансе уже тридцать минут отчаянно борется за его жизнь, проводя непрямой массаж сердца и искусственное дыхание. Пуля пробила поясничный отдел позвоночника и, к счастью, прошла навылет. Кровотечение остановили, наложив на оба пулевых отверстия пластырь, который, оказался у одного из присутствующих яхтсменов. Скорой помощи всё ещё нет. У Гвоздя синеет носогубной треугольник и ногтевые фаланги пальцев. Пульса и дыхания нет, а в его расширенных зрачках тает последняя надежда на возвращение к жизни.

Океан, как обычно, не обращал внимания на собственные болевые ощущения, которые в точности повторяли всё то, что чувствовали окружающие. Двое из бандитов примерно в пятистах метрах от яхт-клуба затаились в небольшом лесу. Океан чувствовал, что у одного из них внутреннее кровотечение от разрыва селезёнки и вывих обоих коленных суставов. У другого была сломана ключица, но боль была очень сильной, потому что из-за смещения костных отломков повредилась плевра, и это сильно затрудняло дыхание. Третий бандит был ближе остальных, и от него исходила самая сильная боль. Он смог отползти всего на пятьдесят метров, так как его левая нога была сломана в голени, а коленный и тазобедренный суставы вывихнуты.

Болевых ощущений Гвоздя Океан практически не чувствовал. Сразу после того, как раздался выстрел, Егор чуть не упал на землю от резкой боли в позвоночнике. В этот момент он привычно скомандовал себе «Боли нет!» и ещё быстрее побежал к яхт-клубу. Затем боль в спине внезапно исчезла. «Гвоздь потерял сознание и теперь ничего не чувствует», – понял Океан, врываясь в яхт-клуб.

Внезапно окружающие звуки стихли, а стены яхт-клуба пришли в движение. Пол перестал служить надёжной опорой и начал уходить из-под ног. Сам Егор почувствовал, что окружающие люди и предметы стали размытыми и куда-то уплывают. «Неужели опять началось это безумие? Ладно, неважно – позже разберусь с этим. Самое главное сейчас – это вытащить Гвоздя с того света», – с тоской подумал он и стал ещё интенсивнее реанимировать друга.

– Только, давай, без паники. Ты всё делаешь абсолютно правильно, как учили. Мне нужно ещё пять минут для полного перемещения депонированных фитохлорианов в кровь. Ты продержишься в таком ритме? – вдруг спросил его Ёжик.

– Продержусь. Не вопрос. Кстати, спасибо, что спросил, – отрывисто ответил Егор, проводя непрямой массаж сердца.

– Хорошо. Держись, – ответил Ёжик, пропустив мимо иронию Океана. – Я сейчас повышаю уровень фитохлорианов в крови Гвоздя до максимума. Надеюсь, что это поможет ему скоро прийти в сознание. Регенерация повреждённых тканей уже запущена и идёт по плану. Главное сейчас – это доставка кислорода к мозгу. Так что работай интенсивно, но без фанатизма, а то переломаешь нашему пациенту все рёбра и грудину.

– Ладно. Не учи учёного, – ответил Егор и продолжил отчаянно бороться со смертью.

Однако через семь минут интенсивной реанимации он внезапно оказался в минус-первом измерении, где Ёжик принял уже знакомый вид фрактала. Океан огляделся вокруг и увидел безжизненное тело Гвоздя, лежавшее неподалёку. Когда-то белая футболка с издевательской надписью теперь была поднята вверх, открывая уже частично затянутое входное пулевое отверстие. В глаза сразу бросилось то, что на открытых участках кожи были многочисленные пятна серого и белого цветов, которые возвышались над окружающими тканями. Зелёные иголки фрактала вплотную приблизились к телу Гвоздя и стали быстро прорастать в него в области пятен. Океану показалось, что Ёжик в своём фрактальном облике скоро полностью исчезнет внутри тела их друга. Фрактал, и в самом деле, значительно уменьшился в размерах, а кожа Гвоздя постепенно приобрела равномерный зелёный цвет.

– Концентрация фитохлорианов в крови на максимуме. Это предельный уровень, совместимый с жизнью. Дальнейшее повышение может вызвать необратимый фитоморфоз, – сообщил Ёжик.

– Я вижу, что концентрация на максимуме, – ответил Океан. – И что теперь? Он жив или нет?

– Гвоздь жив. Я ожидаю, что через две-три минуты он очнётся, и мы начнём вместе выбираться отсюда. Кстати, во время реанимации ты сам отключился, и сейчас лежишь без сознания рядом с Гвоздём. Уже приехала бригада скорой помощи и пытается вернуть к жизни вас обоих. У Гвоздя на кардиограмме – изолиния, но цианоз не прогрессирует, что уже хорошо. И ещё одна новость на сегодня – у нас непрошеные гости.

Океан резко оглянулся и заметил в пятидесяти метрах от себя старую знакомую, которая на этот раз сменила красный цвет на чёрный и, не торопясь, шла к нему. Её широкая юбка развевалась при ходьбе, а топик без лямок обнажал безупречные руки и плечи. Шерстяные чулки в тонкую серую полоску были приспущены и наполовину прикрывали высокие чёрные ботинки. Красный цвет не исчез совсем, но остался только на губах и на верхних веках. Никаких украшений не было, что делало весь облик лаконичным и серьёзным.

– Ты не поверишь, но при других обстоятельствах, я был бы даже рад тебя видеть, – сказал Океан, грустно улыбаясь.

– Почему же? Охотно тебе верю. Наше знакомство получилось очень ярким и запоминающимся. Ты ведь не будешь спорить, что когда тебя жестоко убили, скажем, в компьютерной игре, безумно хочется тотчас взять реванш и порвать соперника в клочья. Сейчас тебе и твоим друзьям представился такой шанс. Тогда вам удалось выжить, несмотря на то, что это было практически невозможно. Больше таких подарков от меня не будет, даже не надейся. В прошлый раз всё закончилось слишком быстро. Постараюсь теперь не разочаровать тебя и довести дело до логичного конца.

– Да, ты уж постарайся, – ответил Океан, вставая в боевую стойку.

В этот момент Гвоздь, наконец-то, очнулся и открыл глаза, приподняв голову. Увидев старую знакомую в боевой стойке, он сразу закрыл глаза, потом долго тёр их кулаками, а затем снова медленно открыл. Картинка, к его большому сожалению, осталась прежней.

– Ты не вставай ещё пару минут, – сказал Ёжик. – Регенерация ещё не завершена, а уровень фитохлорианов пока зашкаливает. В таком состоянии Океану ты сейчас не поможешь, тем более что ему и самому по силам с ней справиться.

– Привет, Гвоздь! – обрадовался Егор. – С возвращением! Ты отдохни немного, а потом попытайся вернуться в реальный мир, а то там врачи уже с ума сходят, реанимируя тебя. Мы с Ёжиком здесь сами разберёмся – похоже, в минус-первом измерении они не могут блокировать нашу связь с ним.

– Я вам не мешаю, молодые люди? – поинтересовалась Эмилия.

– Вообще-то, мешаешь, но, если всё-таки пришла, то мы потерпим твоё присутствие, – ответил Океан.

Внезапно Эмилия, стоявшая в пятнадцати метрах от Гвоздя с Океаном, выдала эффектную серию сальто, а в завершающем прыжке во время приземления ударила Егора ногой по ключице, сбив его на землю. Затем она попыталась добить лежащего соперника, но Океан перекатом уклонился от серии ударов, а затем рывком поднялся на ноги. «Ключица, похоже, сломана», – с тоской подумал он, привычно пытаясь забыть о боли. Тем временем Эмилия издевательски подмигнула Океану, а затем мощным ударом в грудь ногой с разворота отбросила его метров на десять назад. Только через пару секунд Егор смог открыть глаза и сделать очередной вдох. Он встряхнул головой и с трудом поднялся с земли. Резко ускорившись в сторону противника, Егор краем глаза заметил, что огромное серое тело промелькнуло мимо него. Оно было похоже на гигантского осьминога, из головы которого торчали многочисленные шиповидные выросты. Продолжая движение, Океан грудью наткнулся на тонкую нить, соединявшую тело его соперницы и внезапно появившегося исполина. Разорванная нить мгновенно исчезла, а гигантский осьминог, заметив Егора, двинулся в его направлении.

Океан метнулся в сторону и, оказавшись позади этого чудовища, после серии ударов руками по одному из щупальцев схватил его мёртвой хваткой. Два соседних щупальца обхватили тело Егора и подняли его в воздух, а Эмилия в прыжке ударила Егора ногой в спину. «Не отпускай щупальце и не дёргайся», – сказал Ёжик и появился рядом с осьминогом-переростком в своём фрактальном облике. Сформировав воронку, гигантский кактус начал засасывать в неё не менее гигантского осьминога, пронзая его многочисленными иглами, которые мгновенно загибались крючками и намертво врастали в тело моллюска. Постепенно фрактал поглотил всего осьминога, кроме одного щупальца, за которое судорожно схватился Океан. «Сейчас тебе лучше разжать руки и отойти в сторону», – предупредил Ёжик и сразу же начал поглощать последнее щупальце.

Егор почувствовал, как на его шее сомкнулась чья-то рука, которая пыталась его задушить. Сил вырваться из этих смертельных объятий совершенно не осталось. Уже сквозь туман в глазах, он увидел, что гигантский осьминог целиком поглощён в воронку фрактала и практически перестал двигаться. Загнутые иглы Ёжика разрывали тело врага на части. Внезапно Океану показалось, что надетый на его шею тесный стальной венок почему-то стал ему не только велик, но и превратился в свинцовый. Этот многотонный груз неумолимо увлекал его в бездну, парализовав всё тело и полностью лишив способности мыслить и чувствовать. Егор без страха летел навстречу своей смерти и знал, что выбраться уже не сможет.