Авантюра продолжалась.

Дмитрий решил не поднимать свой флаг на нанятых им торговых кораблях, распорядившись, чтобы они шли как обычно. А государя, его людей и оружие со снаряжением рассматривали как пассажиров и груз. Некрасиво. Но он очень надеялся на эффект неожиданности. Было бы недурно застать врасплох Ригу – так же, как и Ревель.

Почему Ригу? Ведь в 1581 году она присягнула королю Польши, с которым у Дмитрия был еще пока «вечный мир». Все просто. Польша и Швеция между собой воевали с 1600 года. И после того, как в 1605 году Сигизмунд Польский был наголову разгромлен Дмитрием под Смоленском, Карл IX предпринял наступление в Ливонии и занял Ригу. Ведь Сигизмунд не только потерял неплохую армию, но и лишился походной казны. А значит, ему требовалось утрясать много неприятных вопросов с Сеймом, что не могло быть быстро. Вот Карл в полигонных условиях и воспользовался удобным моментом.

Покачиваясь на волнах, флейт медленно полз вперед. А за ним еще, и еще, и еще…

Темнело.

Дмитрий с комфортом расположился недалеко от штурвала и всматривался в даль. Просто наслаждаясь видами.

– Государь, – тронул его за плечо капитан этого «купца».

– Что-то случилось?

– Корабли, государь. Военные. Еще толком не видно, но думаю, шведской короны.

– Где? – отрывисто спросил Дмитрий, выхватывая свою зрительную трубу, что на голову превосходила все местные поделки.

Так и было. Шведские.

Три «шведа» стояли на якорях недалеко от дельты Западной Двины, перекрывая путь в нее. Ну, не столько перекрывая, сколько контролируя. Было совершенно очевидно – услышав выстрелы, они вмешаются. Не так чтобы это было большой проблемой. Но иметь в своем тылу вот такую занозу совсем не хотелось.

– Что делать будем, государь? – вкрадчиво поинтересовался купец. – Большой корабль мне кажется знакомым. Это, наверное, «Ваза».

– Если мы встанем недалеко от них на якоря, это не вызовет вопросов?

– А куда еще становиться честным торговцам? – удивился купец. – В Двину не войти. Темно. Больше и становиться некуда. Они потому здесь и встали. Вряд ли контрабандист или пират рискнет к ним приблизиться. А ну капитан отправит шлюпку для переговоров, и все вскроется?

– Ясно, – кивнул Дмитрий. – Тогда там и становимся. Да ближе к берегу, в тень от них. И командиров моих вызывай, как якорями должно укрепимся.

«Шведы», как и ожидалось, никак не отреагировали на появление шведских же купцов, которые демонстративно встали под их защиту. Совершенно очевидно, что корабли вызвали их интерес. Ведь их было много, да битком народа набито, чего не утаить. Но ночь уже брала свое, и гостевой визит решили отложить до утра.

А четыре часа спустя, когда уже совершенно стемнело, от «торговцев» отвалили едва различимые шлюпки, устремившиеся к шведским кораблям. Никаких огней. Никакого шума. Даже гребли осторожно, стараясь не выдать своего присутствия.

Дмитрий напряженно вглядывался в темноту. Ему безумно хотелось лично возглавить атаку. Но благоразумие с огромным трудом заставило его остаться. Слишком высок был шанс получить шальную пулю или клинок в той свалке, что предстоит на борту этих кораблей…

Капитан гренадеров Богдан, вышедший из мелких поместных дворян, волновался чрезвычайно. Да, конечно, он не умел плавать, и эта близость глубокой воды должна была сильно тревожить. Но иное занимало его думы…

Вот громадина борта приблизилась вплотную.

Легкое замешательство.

Ведь гренадеры не учились штурмовать корабли. Только крепости.

Но пяти секунд не прошло, как на борт полетели «кошки», и легионеры рванули вперед со всей возможной страстью и неистовством. Еще мгновение назад нависавшая громадина борта оказалась не такой уж и внушительной. Привыкшие карабкаться на десяти-двадцатиметровые стены гренадеры буквально взлетели на борт корабля.

И сразу в бой!

Вахтенные попытались отразить их натиск. Но куда там! Им едва удалось поднять шум. Ведь гренадеры и штурмовики били поначалу только холодным оружием.

Первые выстрелы.

Из трюма пытается пробиться вооруженный экипаж.

Залп из ручных мортир, заряженных картечью.

И горячие головы опадают в трюм. Разумеется, вместе с телами, на которых они крепились.

Устанавливается шаткое равновесие.

Команда ждет внутри корабля. Тяжелая пехота удерживает палубу и все открытое пространство.

Гренадерам и штурмовикам из шлюпок подают кирасы, шлемы и подсумки с ручными гранатами. Десять минут возни. Разжигание фитилей.

Бах! Бах! Бах!

Серия взрывов легких 3-фунтовых гранат, унифицированных со снарядами полковых «Единорогов». Проходы внутрь свободны. Часть защитников убита или ранена. Многие оглушены.

И тяжелая пехота бросается внутрь. Главное – добраться до порохового погреба, чтобы никто не попытался его взорвать.

Десять минут возни.

Сильно потрепанный экипаж разделен и зажат в оконечностях трюма. Им предлагают сдаться, угрожая в противном случае закидать гранатами.

Богдан лично следит, чтобы всех тщательно связали и никого не пропустили. И только после этого, тяжело вздыхая, опускается на палубу. Он даже и не заметил в пылу боя, что получил легкое ранение предплечья. Видимо, клинком зацепило. Мелочи. Главное – 50-пушечный линейный корабль 4-го ранга «Ваза» захвачен.

Невдалеке радовались и что-то кричали отряды, намного шустрее взявшие свои пинасы. Капитан странно улыбнулся, вспоминая слова государя о том, что эти корабли заложат основу военно-морскому флоту Руси. А гренадеры со штурмовиками зачнут его, став отцами. Выживет флот или нет – другой вопрос, и Богдан был с ним согласен. Однако «зачинать флот» ему понравилось. Жаль, что здесь было только три корабля…