Карл IX лично возглавил армию для встречи с Дмитрием. Бояре склонили к переходу под его руку и Новгород, и все города, что под ним стояли. Ключевыми, конечно, были сам Новгород и Ивангород. Без них вся эта затея теряла смысл. Пришлось, правда, пойти на ряд уступок и послаблений, но взятие этих городов без боя того стоило. Однако смутные слухи, доходившие о событиях 1605 года, заставляли короля не стремиться к сражению с безумным московитом.

Вчера были замечены разъезды противника. Поэтому король решил остановиться и подготовиться к бою. Глупые недоразумения были ему совершенно не нужны. Повторить «подвиг» Густава Банера ему совсем не хотелось.

Ранним утром вновь помелькали разъезды Дмитрия.

И только сейчас, стоя за коробками своих пикинеров и мушкетеров, Карл задумался о том, как удивительно быстро подошел этот странный противник. Он-то рассчитывал его встретить под Тверью…

Но поразмыслить ему не удалось – на опушке с противоположной стороны поля началось движение.

Карл достал свою зрительную трубу.

Легионеры двигались быстро и слаженно. Выбегали и сразу строились. Любо-дорого посмотреть. Ну оно и понятно. Подобные итерации у них были уже в рефлексах после долгих и мучительных тренировок.

Но вот все прекратилось. Тишина.

Король поймал себя на мысли: решись он атаковать до завершения построения противника – не успел бы. От чего у него по спине пробежал холодок. Это были совсем не те войска московитов, к которым он привык. Впрочем, их было слишком мало. На глазок – вдвое меньше, чем привел Карл. Очевидно проигрышный вариант. Посему выезжать на переговоры первому было бы довольно постыдно…

Дмитрий оглядел свой ордер.

Впереди линия – шесть пехотных батальонов, выстроенных шеренгами. Самое то – принимать плотным ружейным огнем противника. В промежутках между ротами – батареи 3-фунтовых «Единорогов». Страшная сила! Его натренированные расчеты не хуже, чем легендарные канониры Густава II Адольфа, могли давать по шесть выстрелов в минуту! Унитарно-картузное заряжание – вещь! За ними резерв – тяжелый батальон и кавалерия. А самое вкусное – батарея полевых 12-фунтовых «Единорогов», разместилось за ними – на пригорке, вместе со ставкой и группой сигнальщиков. Благо, что стрелять она могла своими картечными гранатами с большими углами возвышения поверх войск.

– Переговоры? – поинтересовался Петр Басманов, сохранивший пост командира кавалерии при государе императоре.

– А что? А поговорим! – усмехнувшись, произнес Дмитрий, а потом много громче: – Полевая батарея, картечными гранатами, по противнику, бей!

– Что? – удивился Басманов.

Бах! Бах! Бах!

Бегло ударили шесть 12-фунтовых орудий. А чуть погодя над боевыми порядками шведской армии вспухли белые облачка. И посыпались первые раненые и убитые. Да и прочие присели, испугавшись. Конечно, точность была так себе, но таки накрыло.

Бах! Бах! Бах!

Отработала вновь батарея полевых орудий.

– Пехотная атака! – громко крикнул Дмитрий.

Несколько мгновений ожиданий.

Барабаны озвучили вступительный проигрыш. Подключились флейты. И линия из шести линейных батальонов начала движение. Ровно. Аккуратно. Ногу в ногу. А полковые батареи покатились за ними. Благо, что легкие да на больших колесах. Особых усилий в сопровождении мерно шагающей пехоты не было.

Карл IX смотрел на поле выпученными глазами.

ЭТО были не московские войска!

Нет! Нет! Нет!

Он и сам застал как Ливонскую войну, так и последующую. Он видел стрельцов. Многочисленное и практически неуправляемое войско, способное достигнуть успеха в полевом сражении только от статичных позиций, от обороны. Желательно за скрепленными санями или подводами. Да, их многочисленные пищали могли быть опасны. И даже очень. Но вот так наступать! Невозможно! Такого порядка в движении даже лучшие шведские войска показать не могли!

Бум! Бум! Бум!

Вновь вспухли белые облачка картечных гранат.

– Проклятье! – процедил сквозь зубы Карл и скосился на перепуганных заговорщиков, что с остатками дружин сопровождали его. По их виду было понятно: удивлены. Сильно.

Пехота же шведская дрожала и волновалась.

Эти смертоносные облачка были слишком опасны. В основном они вспухали далеко и лишь слегка задевали боевые порядки. Хоть и весьма болезненно – пяток-десяток бойцов падало. Но парочка гранат легла удачно. Даже слишком! Полчаса такого обстрела оставит от его пехоты только гору трупов! Если она, конечно, не сбежит раньше…

Карл нервно дернулся и взмахом руки отправил кирасиров в атаку. Эта жидкая линия стрелков прямо напрашивалась под удар кавалерией. Однако когда до решительного удара оставалось шагов триста – многочисленные малые орудия обрушили на шведских кирасир град дальней картечи! Досадная неприятность. Тем более на такой дистанции. Но семи ударов сердца не прошло, как эти «Единороги» вновь извергли из себя картечь. А потом ударила первая линия стрелков.

– Ого! – восхитился стоящий рядом с королем опытный капитан наемников из Германии. Его рота кирасир была личной охраной короля, а потому в атаке не участвовала.

Карл скосился на него, сверкнув глазами, но промолчал. Это действительно впечатляло… если бы это была не его кавалерия.

Пока король рефлексировал – отстрелялась третья линия легионеров. И вслед за этим вновь ударили эти маленькие зловредные пушки, которые Карл уже возненавидел! Впрочем, это было лишним. Кирасиры бежали! Его кирасиры бежали… Ну, то, что от них осталось.

Бум! Бум! Бум!

Вновь вспухли белые облачка над шведской пехотой, собирая кровавую жатву.

Пехота подошла на триста шагов к противнику. Дмитрий сделал отмашку, и батарея полевых орудий замолчала. Изрядно разогревшиеся стволы начали охлаждать и чистить от нагара. Но мягко, бронза все-таки – не ровен час, и развальцуешь чисткой.

Пауза.

Московские легионеры застыли напротив шведских наемников.

Секунд на десять, не больше.

Именно это время было необходимо для того, чтобы зарядить 3-фунтовые «Единороги» дальней картечью.

Бах! Бах! Бах!

Окутался весь фронт беглым залпом трех с гаком десятков орудий.

Далековато для картечи. Но она дальняя… да по пехоте.

Пауза.

Полковые орудия стали перезаряжаться.

– Атакуйте! Атакуйте! Чего вы ждете? – крикнул Карл достаточно громко, чтобы его услышали. – Они же расстреляют вас!

Мгновение. И шведская пехота пришла в движение. Коробки пикинеров и мушкетеров медленно пошли вперед, ощетинившись пиками. Но выйти на дистанцию действенного огня им не удалось. Линейная пехота легиона открыла огонь. Компрессионные пули давали довольно существенное преимущество в дальности, а бумажные патроны – в скорострельности.

Залп.

Залп.

Залп.

Залп…

Перемежаемые беглой стрельбой 3-фунтовых «Единорогов».

Шведская пехота замерла.

Заколебалась.

Психологически очень сложно идти по трупам своих товарищей, многие из которых еще не совсем умерли. А местами даже стонут и матерятся. Да еще под таким плотным обстрелом.

Залп.

Залп.

Залп.

Работали легионеры словно механизмы.

Очередной удар полковых орудий.

И шведская пехота побежала. Даже у ее высокой стойкости есть технические пределы. Карл же молча развернулся и поскакал прочь – в Новгород. Битва была проиграна.