© Симонова Н., 2018

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2018

Инесса разгладила складки на юбке и опять уставилась в окно. Сидела в кафе уже полчаса – и это начинало раздражать. «Почему Лидка всюду опаздывает? Почему я никуда не опаздываю?» – думала Инесса, хмуро высматривая за окном нахалку Лидку.

Наконец в отдалении замелькал ее светлый плащ, подруга явно спешила, суетливо обегая прохожих, то есть все-таки понимала, что виновата. И это еще немножко подхлестнуло праведное негодование Инессы. Она полоснула ворвавшуюся в кафе разгильдяйку холодным взглядом.

– Лид, по-твоему, это нормально?

– Прости, Инуш! – запыхавшаяся Лида плюхнулась на стульчик напротив и с грохотом опустила рядом раздутую дамскую сумочку. Но сразу вскочила, снимая плащ и осматриваясь.

– Вешалка у входа, – процедила Инесса, из-за суетливости подруги раздражаясь опять.

Лида наконец угнездилась напротив, подняла глаза и вдруг заплакала, засморкалась. Ина оторопела.

– Ты что, Лид? Случилось что-нибудь? Что такое, что произошло?

Та вытирала слезы, мотала головой, но все не могла остановиться.

– От меня Юрка ушел, – прорыдала наконец.

– Упс! – выдохнула Ина. – Когда?

– Вчера. У него кто-то есть, это точно! – Лида снова захлебнулась рыданиями, а Ина молча застучала пальцами по столу. Лида подняла зареванное лицо, страдальчески глядя на Ину. – Ты понимаешь, двадцать лет!

Подруга молчала. И Лидия молчала, видимо, ожидая реакции.

– Двадцать лет, – повторила трагически, – коту под хвост. Сказал: достала. Сказал: ухожу… Я отдала ему лучшие годы! А он говорит, ухожу к другой…

Ина покривилась.

– Лучшие годы потратила на эту сволочь! – не унималась Лидия, все больше проникаясь драматизмом ситуации.

– Ты на него, – прохладно заметила Инесса, – а он на тебя.

Лида не слушала, словно погрузившись в самогипноз.

– Двадцать лет прожили – а теперь меня отшвырнули, как старую тряпку, – твердила она.

– Лид, не накручивай себя, – посоветовала Инесса. – Ну ушел – и ушел. Поживете отдельно. Потом помиритесь.

– Ты думаешь? – подскочила Лидия. – А эта его? Она же небось молодая, красивая. Это от старой жены легко уйти, а от молодой…

– А ты уверена, что у него кто-то есть? И что это серьезно?

– А куда ж он тогда подался?! – вскричала Лида.

– Все бывает, – сказала Ина.

– Ты такая странная… как будто тебе безразлично.

– Не вижу трагедии. Двадцать лет! Двадцать лет!.. – передразнила Инесса. – Я, между прочим, эти двадцать лет без мужа прожила – и ничего, не вою. У тебя были прекрасные двадцать лет, и их уже никто не отнимет! Так что нечего из меня слезу выжимать.

– Прекрасные! – взвилась не понятая в худших чувствах Лидка. – Я на него ишачила, детей ему родила, я… – Она собиралась перечислять свои заслуги и потери, но Ина перебила:

– Вот именно! И детей родила! Так что нефиг тут слезами умываться. Двадцать лет!.. Лучшие годы прошли в любви! Детей вырастили! И насчет «ишачила» – мне-то не рассказывай. Ты тоже не подарок. А Юрка все же был нормальным мужем. А то я не знаю! Двадцать лет… Двадцать лет секса! – все не могла она успокоиться. – У меня раз в год случалось – и ничего, не истерю. Я что – хуже всех? Вроде не хуже. А судьба такая. А у тебя, может, судьба сейчас с мужем разойтись. Почему нет? Тебе разве кто-то обещал, что все в жизни будет хорошо?

– Какая же ты дууууууура, – совсем раскисла подруга, заваливаясь от безудержных рыданий на стол. Инессу наконец пробрало раскаяние.

– Ну ладно, Лид… Ну, Лидуш, ладно тебе. Прости меня, я не права. Просто… ты опоздала опять… на полчаса. Задолбалась уже ждать тебя, вот и выбесилась.

Не сердись, Лид, не плачь.

– Юрка меня бросил, а ты добиваешь, – скулила подружка, ожидая новых слов утешения.

– Да Юрка твой еще одумается! – воскликнула Ина.

– Ты правда думаешь, что так может быть? – озарилась надеждой покинутая жена.

– Господи, у Юрки-то? Да он сам не знает, чего хочет.

– Ин, поговори с ним, – взмолилась Лидия. – Узнай, чего он… Верни дурака в семью, а?

– Я-то с какой стати! – возмутилась Ина.

– Он тебя уважает, и потом, если не ты, то кто?!

– Да о чем мне с ним говорить, – пробурчала Ина, уже сдаваясь.

– Ну пожалуйста, он тебя послушает, ты умеешь убеждать, ты же на работе начальник!

В общем, Инесса достала телефон и набрала номер Юрки.

– Привет, – приступила решительно, – поговорить надо.

В это время видный собою, но слегка, по мнению Инессы, недалекий муж Лидии и их общий одноклассник сидел в машине в двух кварталах от своего дома и не знал, что ему делать. К той девице, с которой иногда встречался, тащиться не хотелось. Во-первых, не со всякой же жить, с которой… А во-вторых… Во-вторых – достаточно и во-первых! Но и жена в последнее время дико бесила. Эти ее вечные ток-шоу по телику, главное – эти соцсети… Окончательно достала недавней выходкой, когда разместила в Фейсбуке скан его записки двадцатилетней давности, которую он написал ей, сгоряча и спьяну, после возвращения из армии. Что-то там про любовь и верность, и разные сюси-пуси. Так эта дура не только сохранила на него такой компромат, но и опубликовала в своей помойке! Просто зла не хватает! Он бы и не узнал никогда, что над ним все кому не лень потешаются, да приятель Ленька попенял, что вот-де ты жене сопливые письма пишешь, а та потом в соцсетях подружкам хвалится. И в результате его собственная баба заела, почему у людей, мол, чувства, а от тебя никогда ничего не дождешься, так что прямо нечего девочкам показать. И ведь тетки уже взрослые, а все туда же… Юра, как это услышал, оторопел, ничего, говорит, я ей не писал, что я – пацан, что ли, записочки писать? А Ленька планшет открыл и на страничке жены нашел в ленте эту проклятую записку, да еще с Лидкиными сюсюкающими комментариями. В общем, осрамила дражайшая супруга, и даже сама не понимает, чего, дура, наделала. Видишь ли, привычка у нее такая: чуть что – сразу отчет для подружек строчит.

И теперь Юра не знал, как быть – уйти-то ушел, а куда податься? Не обдумал. Можно было поехать к родителям, но там сестра с семьей… Можно квартиру снять – но это быстро не получится, да и вообще… Лучше бы всего зажить у хорошей женщины, красивой, любящей, без всяких там соцсетей… Да где такую возьмешь? Вообще-то он не знал точно, хочет ли в самом деле разводиться или просто попугать мартышку-жену, чтобы неповадно было личную жизнь перед всем миром выворачивать.

С Инессой они встретились в кафе, причем Инесса, прибыв на «свидание», даже помаду на губах не обновила – так безразличен ей был Лидкин муж. Юра между тем предложил выпить, она, конечно, отказалась. Взяли по кофе, уселись в углу.

– Так, – без предисловий начала Ина, – ты чего вытворяешь?

– А что я вытворяю? – пожал плечами Юра.

– Почему Лидка рыдает, говорит, ты из дома ушел.

– И ушел. Потому что с ней жить невозможно!

Поворчав, Юра хмуро и вяло, размазывая, но все же более-менее внятно, чтобы Ина поняла, в чем дело, рассказал про записку.

– Ты вот в соцсетях много сидишь? – воскликнул гневно, ожидая, что отрицательный ответ Инессы еще больше обличит его пустоголовую супругу.

– Сижу, конечно, – не оправдала ожиданий Ина. – Как все. Удобно. Сообщениями обменяться, деловые контакты поддержать на более коротком уровне.

– Во-от! – воздел палец Юра. – А она там – живет!

– Так. Это все обвинения? – уточнила практичная Ина.

– Не все, – возразил Юра. – Она достала уже своей глупостью.

– Ага, – кивнула Ина. – То есть теперь ты нашел умную, да?

– Умную! – самодовольно воскликнул Юра. – Что я – дурак, что ли, на библиотекарше жениться!

– То есть твоя новая – библиотекарша? – кивнула Ина, стараясь разложить все по полочкам.

– Да какая, на фиг… – отмахнулся Юра. – Ну просто ты сказала «умную», вот я и… Библиотекарша, говорю, сидит целый день, книжки читает – ну и типа она самая умная…

– Ясно, – перебила Ина. – Пошутил, значит. Так к кому ты ушел?

– Да ни к кому! Думаешь, все так просто?

– Ясно. И что тогда?

– Сам не знаю. А вот к тебе, Ин, я, кстати, всегда был неравнодушен, – неожиданно заявил беглый муж.

– Здрасте! – рявкнула Ина. – Только этого не хватало!

– Ну а что? – увлекся идеей Юра. – Ты одна, мужика нормального не нашла. А тебе хороший человек нужен, а то так и засохнешь без ласки. И мне ты… ну вот честно… вот прям то, что надо…

– Забудь! – жестко отрезала Ина. – Давай с Лидкой мирись. Она ж не со зла. Ну ты ее знаешь: что на уме, то и на языке.

– Ага, а что на языке, то и в Фейсбуке. Достала уже эта ее простота.

– А всё ведь так! – возразила Инесса. – Вот любое достоинство, посмотри его с другой стороны и увидишь недостаток. Лидка простодушная, открытая, незлопамятная, доверчивая… Тебе ж это нравится? Всегда нравилось. Небось сколько раз пользовался… А с другого конца болтливость и бестолковость.

– Все-таки ты умная, – сделал вывод Юра. – Вот поэтому и замуж не выходишь! – добавил назидательно. – Уж слишком умничаешь, мужику с тобой слова вставить некуда.

– Ты определись уже, умные тебе не нравятся или глупые.

– А ты что – согласна?

– На что?

– Ну, чтоб я у тебя пожил?

– Что значит ПОЖИЛ? – рявкнула Ина.

– Ну, чтоб к тебе, короче, переехал, чтоб типа вместе…

– Сдурел, что ли? Помимо всего прочего, мы с Лидкой подруги! Головой надо думать!

«Интересно, – вдруг мелькнуло у Инессы, – а если бы Юрка не был таким придурком и мне хоть чуточку нравился, я бы так же была непреклонна? Только ради дружбы с Лидкой? Или все-таки…»

– Подру-уги! – протянул насмешливо Юра. – Если хочешь знать, женской дружбы вообще не бывает.

– Ну а ты-то откуда знаешь?

– Все знают, – пожал плечами Юра.

Ина допила свой кофе и достала кошелек.

– Обижаешь, – возразил он, мягко отводя ее руку с купюрой. Ина взглянула кокетливо и мысленно поставила бывшему однокласснику маленький плюсик.

– Юр, ну брось дурака валять, – попросила миролюбиво. – Куда вам с Лидкой друг без друга, сам подумай.

– Ладно, подумаю, – улыбнулся тот.

В школе Юра ухаживал за Иной с пятого класса. Хотя она никогда не относилась к этому сколько-нибудь серьезно и вообще не воспринимала Юрку всерьез. Ей нравились совершенно другие парни, поумнее, поинтереснее. А в конце десятого он коротко сошелся с ее подругой Лидочкой, найдя в ней чувствительную слушательницу для своих жалоб на Ину, и очень скоро понял, что именно она – а не своенравная Инесса, от которой не знаешь, чего ждать, – и есть его настоящая судьба. Внезапно тихая и заурядная Лида, Инессина тень, оказалась не неприметной одноклассницей, а нежной блондинкой с огромными голубыми глазами и очень женственной фигурой. Юра ушел служить во флот – Лидочка ждала три года. Он вернулся, и они сразу поженились, и в браке родилось двое детей.

А вот Ина замуж так и не вышла, но даже теперь, когда ей было уже хорошо за сорок, она все надеялась на семейное счастье и все никак не могла привыкнуть к одиночеству. Не научилась воспринимать его как свободу. Свободу от чего? – всегда думалось. – От любви? От помощи? От поддержки? Зачем она нужна?..

Лет десять назад обращалась к психологу. Даже к двум. Сначала ходила к женщине. Сразу объяснила, что не складываются отношения с мужчинами. Та много расспрашивала, кивала, эхом повторяла за Иной ее слова. Ине нравилось отвечать на вопросы, казалось вот-вот – и специалистка воскликнет: ну так вот же в чем дело! И они вдвоем наметят план преодоления проблемы. Женщина сказала: будем разбираться. Но в результате они так и не разобрались. Психологиня все тянула, много молчала, на нетерпеливый вопрос Ины – что во мне не так? – отвечала уклончиво: дело, мол, не в этом, нужно работать, распутывать, вопрос не простой, не быстрый. Давала домашние задания. Ине они не нравились, казались нелепыми и бессмысленными. Поначалу она еще пыталась преодолеть собственное недоверие, писала по заданиям как бы письма к себе самой, к маме, к мальчику, в которого была влюблена в детстве… Потом тетю-психотерапевта покинула без сожалений. Но тему для себя не закрыла.

Следующей попыткой был психолог-мужчина. Он говорил умеренные комплименты, это бодрило. Его она тоже спросила сразу: что не так?

– Никаких изъянов у вас не вижу, Инесса, – весело отвечал специалист. – Давайте разбираться, что вы, собственно, хотите от жизни.

– Да я семью хочу, – прямо объяснила Ина.

Мужчина тоже ковырялся в ее биографии, интересовался подробностями. «А какие женщины нравятся мужчинам?» – спешила выяснить она. «Нравятся всякие, – обнадеживал доктор. – Но в практическом смысле этот факт важен только в одном аспекте: никакие недостатки не могут стать гарантированной причиной неспособности женщины привлечь мужское внимание. И если бы наша жизнь и наша молодость были вечными, я бы просто советовал вам подождать, Инесса. Потому что точно и обязательно существуют мужчины, которые ищут вот именно такую женщину, как вы. И вы бы спокойно и без суеты дожидались вашей судьбоносной встречи и десять, и пятьдесят, и сто лет – ведь, живя в вечности, спешить некуда. Но так как долго ждать мы по понятным причинам не можем, то важно расширить, так сказать, контингент заинтересованных в вас мужчин по возможности скорее. Правда, важно еще понять, действительно ли вы-то сами заинтересованы в серьезных отношениях».

Они принялись работать над распутыванием Инессиных запросов. Но все опять пошло не так. Психолог то и дело в чем-то ее уличал, к тому же был авторитарен. А Ина и сама привыкла командовать. В конце концов ей стало некогда выкраивать в своем напряженном графике время для встреч, и она забросила консультирование.

Между прочим, тот тип утверждал, что многих мужчин, не очень в себе уверенных, отпугивает такая, как у нее, жесткая самостоятельность. Опасаясь за собственную самооценку, они якобы избегают подавляющих женщин, иногда намеренно, а чаще неосознанно. То есть если Ина не хочет ничего менять в себе, то, во-первых, нужно задуматься, действительно ли она желает серьезных отношений. А во-вторых, партнеров, которых не оттолкнет ее жесткость, следует искать или среди самодостаточных мужчин с хорошим статусом, или среди тех, кто сам желает подчиняться и ищет сильную пару. В первом случае Ина с избранником могли быть ровней. Или же он бы доминировал. Во втором – ее мужчина стал бы классическим подкаблучником, а она всю жизнь играла бы при нем роль альфа-самки. Против первого варианта Ина точно не возражала. Но время шло, а самодостаточных мужчин, желающих создать с ней прочный союз, так и не находилось. Так что карьера-то, как и раньше, шла у нее хоть не быстро, но в гору, а личная жизнь все не складывалась.

После встречи с Юрой Инесса набрала номер подруги.

– Что? – убитым голосом откликнулась та. – Что он сказал? Рассказывай подробно.

– Ну что сказал, – обстоятельно начала Ина, – говорит, позору из-за тебя натерпелся. Говорит, ты семейную жизнь в Фейсбуке наизнанку выворачиваешь.

– А про ту что? – нетерпеливо вставила Лида.

– Про любовницу?

– Ну!

– Сказал, ушел не к женщине.

– А домой когда вернется? – жалобно пропищала Лида.

– Домой тоже не собирается.

– А куда ж подался?

– Куда попало, лишь бы не домой.

– А если я перестану в Фейсбуке светиться?

– Не знаю, про это мы не говорили. Но зол он на тебя конкретно.

– Так что же делать? – привычно зарыдала Лида.

Инесса вздохнула с демонстративным раздражением.

– Позвони. Извинись. Пообещай никогда больше этого не делать, – проговорила подчеркнуто внятно, как для тупицы.

– Я звонила. Он мои звонки сбрасывает. – Лида горько плакала, не считая слез, не жалея глаз. Инесса вздохнула уже без всякой демонстрации.

– Лид, перестань рыдать, – посоветовала. – Ну побегает Юрка – и вернется, куда он денется.

– А если не вернется? Если опять сбежит? Я ж умру от ожидания. Как я буду мальчишек тянуть одна? Они у нас знаешь какие трудные?.. Нет, вот кобель, ты подумай! – автоматом вскрутнула себя Лидия. – У детей трудный возраст – а у этого гон по телкам!

– О-о, как же все плохо с головой! – воскликнула Ина, теряя терпение. – Тебе бы хоть раз задуматься, почему он ушел. Ведь Юрка не к кому-то, он от тебя!

– Так и что мне делать?

– Во-первых, я тебе только что сказала, что делать: задумайся, отчего он сбежал. Изменись, пока не поздно. Его твои привычки напрягают, а тебе хоть бы хны. Нельзя так! Все личное вытрепываешь подружкам. Свое-то ладно! Но ты его задеваешь, а он это воспринимает как публичный позор, можешь ты это понять? Тебе прислушиваться нужно к другим людям, к их чувствам. А то как дитя неразумное резвишься, а тебе пятый десяток.

Лида молчала.

– А во-вторых, возьми себя в руки. Я с ним поговорю, чтобы он тебя выслушал. Но уж ты тоже, будь добра, не с претензий начинай, а с извинений.

Лида молчала.

– Что молчишь? – спросила Инесса, не слыша возражений.

– Я не знаю, что сказать, – вздохнув, призналась подруга.

– Ну не говори, подумай.

– Ладно. А ты скажи, чтоб домой возвращался. Скажи, я уже все поняла.

– Ох… – вздохнула Инесса. – Попробую, что с тобой делать. Но вообще-то у меня еще и собственная жизнь имеется, не только ваша. Так что сама давай как-то решай свои вопросы.

– Нет, нет, Инуш, не бросай меня! – взмолилась Лида. – Если ты меня бросишь, он вообще не вернется. А так хоть надежда есть. – Она снова заплакала. А Ина осознала, что так и будет оставаться миротворцем в их надтреснувшем союзе.

Завтрашний звонок Юры только подтвердил эти опасения.

– Слушай, Инк… не занята? Дело есть… – мямлил он. – Точнее, не дело, а… В общем, на душе как-то мутно. Я тут недалеко, может, заеду? Или ты спускайся.

– Конкретно можешь сказать, – попыталась структурировать информацию Ина, – чего от меня хочешь?

– То есть ты против встречи?

– Юр, не включай сразу дурака. Я не сказала: против. Я спросила, чего ты хочешь от меня. Конкретно.

– Понимаешь… К Лидке обратно не могу… Тем более что наговорили друг другу перед моим уходом… разного… Ну, в общем, после таких разговоров…

– Так. Вот отсюда поподробнее.

– Ну давай к тебе поднимусь.

– Нет уж. Лучше сама спущусь. Ты скоро подъедешь?

– Да я, если честно, давно уже у твоего подъезда.

Ине представилось вдруг, что она девочка-подросток и во дворе ее будто ожидает мальчик, который нравится (господи, при чем тут Юрка-то!). Топчется, смотрит на Инины окна… Она и сама не поняла, почему возникла такая фантазия и отчего потеплело на душе.

«Ну да, – тотчас подумала после согревшего душу промелька, – только я не подросток и мальчик мне совсем не нравится, да к тому же есть «другая девочка» – его жена и моя подруга, между прочим… – Она постаралась собраться. – Значит так, что мы имеем: Юрка мается, Лидка мается – они практически готовы к примирению», – решила, отправляясь краситься наспех.

Юра сидел в машине задумавшись, из магнитолы неслись бодрые звуки радио «Шансон», но вид у Юры был невеселый.

– Чего скис? – гаркнула Инесса, плюхаясь рядом на переднее сиденье. – Рассказывай, чего хотел.

– Так это… Может, знакомым маршрутом в кафе?

– Ладно. Только резину не тяни, объясни сразу, в чем дело.

– Ин, ну что объяснять? Ты ж не маленькая, – буркнул Юрка смущенно, быстро взглянув на нее и снова отведя взгляд.

У нее опять екнуло в груди, рой мелких мурашек пробежал по спине. Ей представилось, что «мальчик» хочет объясниться «девочке» в любви… Они помолчали. Ина была немного сбита со своего миротворческого курса.

– Как дела? – прервал молчание ее попутчик, выезжая со двора, крутя головой то влево, то вправо, то оборачиваясь назад.

– У кого? – настороженно покосилась на него Ина.

– У тебя, – пожал плечами Юра, глядя на дорогу.

– Нормально… – Она недоверчиво его разглядывала. – А у тебя как?

– И у меня нормально.

– А зачем вызывал?

– Ну не знаю, – признался Юра. – Одному как-то не по себе.

– Да ты где сейчас живешь-то?

– Не волнуйся, не у женщины. У друга. У него ремонт в квартире, семья к теще переехала, а сам за мастерами присматривает. Ну и я с ним пока кантуюсь. Потом видно будет. Ты как? Не подумала про мое предложение?

– Какое?

– Ну типа… ты и я…

– Что ты и я?

– Ну, могли бы вместе…

– Лидка все время звонит.

– И что?

– Жалуется на жизнь.

– Что там у них?

– Дети, говорит, от рук отбиваются. И сама в депрессии.

– А чего ей! – усмехнулся муж. – Изложит свои страдания в соцсеть поподробнее – и полегчает. Как она – поделилась уже со всем светом про мой уход или слова подбирает?

– Не знаю. Я в Фейсбук нечасто заглядываю. Тем более в групповых чатах не участвую.

– Во-от, – удовлетворенно кивнул Юра. – А Лидка…

– Да знаю я! – рявкнула подруга. – Ты что, нормально поговорить с ней не можешь? Просто договориться – вот это можно, а вот это – нельзя! Ни под каким видом. Ну она ж не дура, поймет.

– Да дура она.

– На себя посмотри, спиноза! Ты, знаешь, тоже не семи пядей во лбу.

– Лоб у меня обычный, – заметил уязвленный Юра, – а вот извилин в голове побольше, чем у моей жены. И их хватает, чтобы понять, что с женщиной, которая меня позорит, жить нельзя.

Ину тронуло, что на грубую критику Юрка не ответил раздражением, а реагировал сдержанно и вполне рассудительно. Мысленно она поставила бывшему однокласснику еще один плюсик. Так много плюсиков – целых два! – в глазах Ины у Юрки никогда еще не было, хотя знали они друг друга уже лет тридцать пять.

– Угу, – кивнула она, подумав, – допустим. Только ведь вам обоим поплохело от этого разрыва. И она плачет, и ты себе места не находишь.

– Да я не то чтобы… Просто непривычно как-то. Да и угла своего нет… Да и быт неустроен…

– Ага, домработницы лишился, – усмехнулась Ина. – А что ж к своей не побежал? Или не нужен ты ей для постоянного пользования?

– К какой своей?

– Лидка говорит, у тебя кто-то есть. – Она смотрела на Юру, презрительно сузив глаза.

– А хоть бы и так! – хмуро буркнул он. – Что ж мне, наблюдать спокойно, как она меня на всю страну позорит?! Баб вон много…

– Ага, – ядовито кивнула Ина, – то-то ты по ремонтам скачешь.

– Понимала бы чего! – захлебнулся возмущением Юра. – Да если хочешь знать… Баб этих недолюбленных… стаи, а мужиков стоящих… раз-два и…

– Это ты про себя? – усмехнулась Ина.

– А хотя бы! Да мне только свистнуть… Да у меня этих… баб этих…

От волнения Юра не договаривал почти ни одной начатой фразы.

– Да я, если захочу… Просто… Ты что – думаешь, мне идти некуда? Просто тебе хотел заодно вопрос решить. Тебе ж о себе подумать надо, где нормального мужика возьмешь, умная такая! А тут все сошлось…

– Что сошлось! – взвилась Ина. – По-твоему, у меня перевалочный пункт для бездомных мужиков?..

В общем, до кафе в этот раз они так и не доехали.

На следующий день уже с утра позвонившая Инессе Лида выступила с новым предложением: а давай, говорит, я ему в Фейсбуке покаянное письмо напишу! Он прочтет и…

– И вообще к тебе не вернется! – торжественно закончила Ина. – Вот все-таки прав Юрец: дура ты, Лидка, и даже сейчас ничего не поняла.

– Чего я не поняла?! – взвилась Лидия.

– Да и не читает он вашу трескотню в Фейсбуке, – задумчиво молвила Инесса, игнорируя ее возмущение. – Зато друзья или подружки расскажут. Твоя, мол, там на своей страничке тебе жалостливую месагу накатала, читай кто хочет. Тут он и убедится, что ты безнадежна.

– Тогда что делать? – заныла Лида.

– Просто. Позвони. Ему. Повинись. Устно! А не в Фейсбуке своем гребаном!

– Да он недоступен! Он меня, наверное, в «черный список» засунул, – снова заплакала она. – Инусик, солнышко мое, ну объясни ему, что мне очень плохо, очень-очень нужно поговорить…

На новый звонок Ины Юра откликнулся так быстро и взволнованно, точно сидел и ждал его, не сводя глаз с дисплея.

– Твоя в отчаянии, – как всегда, без лишних слов начала Ина. – Говорит, ты ее в своем телефоне в «черный список» поместил.

– Да психанул немножко, – смущенно признал Юра. – Пусть звонит, когда хочет, у нас же, в конце концов, дети.

– Ладно, – растерялась Ина. – Хорошо. Ну тогда… у меня все?

– Подожди, Ин. Ты прости за прошлый раз. Что-то нервы сдают.

– Да и ты меня прости. Я ж сама тебя завела, – улыбнулась она.

– А может… встретимся? – осторожно спросил Юра.

– Зачем?

– Просто так. Как старые друзья. Посидим, поговорим. Мозги мне на место поставишь, как ты умеешь.

Удивленная Ина мысленно отметила за Юрой третий плюсик. И был он третьим всего за несколько последних дней, так что уже существенно менял статистику всех десятилетий их знакомства.

Сидели в кафе целый час, общались в самом деле как старые друзья, много и с удовольствием. Собственно, так сложилось, что за все годы, что они знали друг друга, по-настоящему друзьями Ина и Юра так и не стали. В гости друг к другу ходили, так сказать, по-семейному, – а дружить не дружили. Не было разговоров по душам, взаимной помощи, общего языка, общего юмора… В школе она его очень мало ценила, окончательное мнение о нем составила еще классе в третьем. И теперь вдруг Юрка оказывался далеко не тем примитивным мужичком с манерами простолюдина, любителем пива и футбола, как она привыкла считать. Теперь в этом видном мужчине, так близко наклонявшемся к ней через маленький столик, она неожиданно рассмотрела человека неглупого и искреннего.

Юра рассказывал о детях – сильно тревожили подросшие сыновья.

– Что-то там с бизнесом мутить пытается, – озабоченно бубнил про старшего, – институт стал пропускать, понимаешь? Уже хвосты пошли, того гляди отчислят…

– Не дай бог, – кивала Ина, тоже доверительно к нему склоняясь. – Глаз да глаз нужен.

– А младший вообще оболтус, – ободренный ее вниманием, жаловался Юра. – Компании, гулянки, девчонки, через два года поступать – этому всё по барабану!

– Вот и представь, как там Лидка одна с ними будет справляться, – назидательно вставила Ина.

– И не говори. А тут еще обстановка. Сосед прям под нами живет – так он наркоман. Прям реальный наркоша. И ты только представь, еще и общительный, собака: смотрю – пацаны мои с ним здороваются чуть не за руку. Я в шоке был! Это ж какой пример детям!..

– Ну! – кивала Ина. – Ужас!

– То-то и оно! Да я вообще не понимаю! – вдруг переключился с отцовских забот Юра. – Не понимаю я этих наркоманов! Нет, если ты мужик – так и будь мужиком, да? Тяжело жить, это понятно, – так оно всем тяжело. А ты возьми бутылочку, посиди с другом, да?

– Ну, допустим, – согласилась Ина.

– Ты водки с другом выпей, – энергично взывал к далекому соседу ободренный Юра. – А не ширяйся, как педик, ну так или нет?

Прямолинейная Ина откинулась на стуле, резко увеличив дистанцию, и выпятила губу, скептически разглядывая собеседника.

– Что, не прав я? – смутился Юра.

– При чем тут педик-то? – нахмурилась Ина.

– А что?

– Да тупо это! – припечатала она. – Не нравится тебе сосед-наркоман – и фиг с ним. Педик-то при чем?

– Ну ладно, – благодушно снес наезд Юра, – не цепляйся к словам.

И Ина, только что мысленно отметившая Лидкиного мужа жирным минусом, не колеблясь, поставила ему новый плюсик.

– А зачем ты Лидке про свою бабу рассказал? – спросила для прояснения обстановки.

– Да понимаешь, зло такое взяло за эту записку, которую она в сеть выложила… Вот же тебе, думаю, получи, фашист, гранату!

– Так нет ее, бабы-то?

– Ну как нет? – смущенно ответствовал Юра. – Есть-то есть, да ерунда это все. Так, случайность. В общем, все равно что и нет ничего. Да я, если честно, Лидке-то почти не изменял, так, по мелочи, по пьяни. Без души, в общем, и раза четыре всего за целую жизнь.

– Ну молодец, – иронично одобрила Ина. – Четыре раза! Действительно все равно что ничего.

– А то, что ли, не молодец! – улыбнулся Юра. – Если уж я не молодец – тогда и свинья не красавица.

– Ну, в общем, волнуется, Юрка, – без энтузиазма докладывала Инесса Лидии. – Переживает и за тебя, и за детей.

– Ага, переживает он! – зло выдавила Лида, как раз перед Инессиным звонком накрутившая себя мыслями о неверном муже. – А переживает – значит, так ему и надо, кобелю блудливому.

– Лид, ну что ты мелешь! Какой кобель! Он вообще у друга живет.

– Не знаю я, где он там живет, да и знать не хочу.

– Ну и молодец, – сказала Ина и отключила связь.

Через полчаса подруга перезвонила.

– Инусь, – заблеяла, – ты на меня не обиделась? Что-то так разозлилась я на Юрку. Все-таки, знаешь, обидно, почему он так со мной?

– Да и сам он, наверное, все спрашивает себя: почему она так со мной, почему позорит меня на каждом углу, чем я заслужил? – совершенно несентиментально реагировала Ина.

– Да ну хватит уже об этом, – буркнула Лида. – Я ж больше ничего…

– Ага, а кто в Фейсбуке и в Одноклассниках жаловался, что Юрка ушел? Кто опять там семейным бельем трясет – я, что ли?

– Ну да! – взвилась Лидка. – Значит, он делай что хочешь, а мне слова сказать нельзя, да?

– Все, у меня времени нет на пустые разговоры, – отрезала Ина и снова прервала связь. Только на этот раз еще поместила номер подруги в черный список. «Пусть помается и подумает на досуге, а то никак до нее не доходит», – решила, уверенно нажимая «ОК».

Только на другой день Ина сняла с телефона Лидии черную метку. И почти сразу же получила звонок от нее.

– Если тебя еще интересует моя жизнь, – оскорбленно начала Лида, – то я у Юрки снова в черном списке.

– Так. С чего это? – не поняла Ина.

– Я вчера ему позвонила, потому что с ребятами у меня тут разные проблемы возникли. Знаешь, как трудно одной?.. Ну так вот. Я позвонила, и мы слово за слово, и как-то так с ним поругались, что он меня опять заигнорил. – Последние слова Лида произносила уже раскисшим от слез голосом.

– Так. А из-за чего поругались?

– Да буквально на пустом месте. Нет, ну я, вообще, конечно, сказала все, что о нем думаю… Но это же все правда, Ин! Почему я должна молчать? А он рассвирепел и…

– Понятно. Значит, так. Или ты хочешь с ним мириться…

– Хочу, хочу… – заверещала Лида.

– …Или хочешь высказывать все, что о нем думаешь, – жестким тоном закончила Инесса. – Ты поняла меня? Одно из двух. То и другое сразу – не получится. Ты поняла?

– Поняла.

– Короче. Я поговорю с ним, напомню, что он отец…

– Напомни, напомни! Это же надо же совесть иметь…

– Но ты должна определиться, чего хочешь точно: или чтобы он вернулся – и тогда уж придется простить и больше не поминать ему вашей ссоры; или ты не прощаешь и вы живете врозь, но вместе растите детей. И уже договариваться будем об этом, и детали все обговаривать, но семья развалится. Так. Чего ты хочешь?

– Я, конечно, хочу, чтоб вернулся, – раздумчиво отвечала Лида. – Но только как же я могу его простить, Иночка? Что же, он вот так ушел – а я даже слова не могу сказать, правды не могу сказать ему, да?

– Ты не только не должна его обвинять, но и сама должна пообещать Юре, что больше в Фейсбуке эксгибиционизмом заниматься не будешь.

– Ну ты скажешь! – возмутилась Лида. – И вообще… Я еще подумаю.

– Подумай. Только голову мне не морочь. Мне тоже надоело между вами мотаться. У меня, между прочим, и без вас проблем хватает.

– Ладно. Пусть возвращается, – буркнула Лида.

– Разогналась! – проворчала Ина. – Может, он еще и не захочет возвращаться…

Лида осталась волноваться и ждать, а Ина принялась звонить ее мужу.

«Да что ж за дела-то! – кипела возмущением, стремительно двигаясь к месту встречи. – И как они меня втянули-то ловко в свои крестики-нолики! Ношусь точно бобик, нервничаю… Зачем мне это надо?» Добежав до кафе, она успела подумать, что совсем ей это и не надо. А в предбаннике быстро подкрасила губы.

Юра уже ждал. Разулыбался, встал, выдвигая стул для нее. Она тоже улыбнулась, хлопнула ресницами.

– Отлично выглядишь, – пробормотал он дружелюбно. – Садись, что тебе заказать?

– Шоколадного тортика, что ли, съесть, – размышляла вслух Ина. – И кофе со сливками.

– С твоей фигурой можно и тортика, – опять польстил Юра.

Он метнулся к стойке. Ина осмотрелась. Почти за всеми столиками сидели парочки, парни с девушками. Иногда болтали две-три подружки. Но в основном влюбленные мальчики и девочки. Нежные сценки. Голова к голове. Рука в руке. Глаза в глаза… Ина подумала, что в последнее время стала постоянно замечать такие сюжеты. «Может, старость подкатывает? – забеспокоилась она. – Последнее извержение гормонов – и финал! А может…»

Ей не хотелось додумывать всплывшую бредовую мысль, и очень кстати вернулся Юра с куском торта, мороженым и кофе.

– Не соскучилась? – спросил, плюхаясь напротив и заботливо составляя все с подноса на столик перед Иной.

– А это что? – ткнула Ина в мороженое.

– Ешь-ешь, – подбодрил Юра. – Лишнего веса у тебя нет, а сладкое повышает настроение.

Ей приятна была его забота. Давно уже не доводилось чувствовать себя опекаемой мужчиной. Ина осторожно вскинула глаза, ей казалось, Юра в упор смотрит на нее. Но он смотрел на растаманского вида парочку, расположившуюся по соседству.

– Глянь на фриков слева, – прошипел заговорщически, склонившись к ней поближе. – Вот уроды!

Ину покоробило. «Очень хорошо, – подумала она, – а то совсем мне голову задурил. Еще немного – и начну ему на шею вешаться. Самое время брать себя в руки… А то вдруг показалось… Ерунда какая-то. А это всего лишь Юра – недалекий и заурядный Лидкин муж, с которым всегда было никак». Она тряхнула головой, сама с собой соглашаясь и приводя мысли в порядок.

– Я, как обычно, по Лидкиной просьбе, – начала деловито.

– Ешь мороженое, растает, – перебил Юра с мягкой улыбкой. – Пей кофе, остынет.

– Сам пей и ешь, – огрызнулась Ина. – Ты мне это все принес, чтобы теперь погонять, как мула, да? Тогда спасибо, не надо.

– Ну ты взрывная, – миролюбиво усмехнулся Юра. – Просто хочется, чтобы ты удовольствие получила.

Ина недоверчиво глянула и сказала чуть мягче:

– Юр, когда это все кончится? Я уж задолбалась от одного к другому бегать. Давай, что ли, возвращайся к Лидке.

– Возвращайся… – задумчиво откликнулся Юра. – В том-то и дело, что я пока не решил, нужно ли мне к ней возвращаться.

– А жить где собираешься, когда у друга ремонт закончится?

– Квартиру сниму. А то поселюсь у кого-нибудь, – подмигнул он Ине. – Ты-то как, не надумала еще про нас с тобой?

– Не надумала, – отвечала она устало. – Ты ж сам от меня в десятом классе к Лидке перебежал! Что ж теперь…

– Это когда было! Не знал, что ты такая ревнивица, – улыбнулся он. – В десятом ты меня от себя гоняла, а Лидуся слушала, сочувствовала. Я ее тогда совсем по-другому разглядел.

– Да я так, – отмахнулась Ина. – Просто ты мне совсем не нравился. Я только рада была за вас.

– А сейчас?

– Юр, ну что тебе все какие-то глупости в голову лезут? Соберись. Лидка готова на уступки. Вам бы встретиться и по-хорошему поговорить, а то какой-то испорченный телефон получается.

– Да не выходит у нас по-хорошему, вечно поцапаемся. Последнее время она вообще невыносима.

– Кризис. Пройдет.

– Не факт. Я серьезно думаю, что мне самому что-то в жизни менять нужно кардинально. – Он помолчал и вдруг нежно коснулся Инкиной руки, смотрел проникновенно. – А ты как раз подходящий человек, Ин, понимаешь? Вот как я в десятом нашел, как мне тогда показалось, родственную душу в Лидке, так я теперь понимаю, что все-таки родная-то душа мне ты. Недаром я по тебе все школьные годы сох.

Ину охватила паника. Мысли совсем запутались. Юрка тревожил ее. Его внезапное настойчивое внимание сбивало с привычного курса и бередило надежды на какие-то серьезные отношения, которые вот уже двадцать с лишним лет никак не сбывались.

– Так, – сказала она, пытаясь сосредоточиться. – Так… Что ты мне голову морочишь…

Но в этом вопросе было уже все меньше противодействия, все больше инерции.

– Да нет, я ж понимаю, что тебе не пара, – вдруг заюлил Юрка. – Ну ладно, давай пока кофе выпьем, а там все как-нибудь устроится.

«Все как-то устроится… как-то устроится… – бормотала Ина, поднимаясь в лифте на свой этаж. – А может, и правда… Ну не живется им с Лидкой! Ну не живется! Так хоть… Тьфу! Ну вот же голову задурил… путаник…» Она твердо решила глупые Юркины провокации игнорировать, рассматривая их, так сказать, в качестве обыкновенного безответственного трепа. Но внутри уже поселилась червоточинка, мешавшая ей смотреть на Юрку привычными равнодушными глазами, а Лидке оставаться верной подругой.

– Ты чего не звонишь? – Лидин голос звучал печально. – Говорила с Юрой?

– Поговорили, да… Не очень-то он настроен возвращаться, вроде общего языка не находите.

– И что теперь?

– Слушай, а почему бы тебе самой с ним не встретиться, пообщаться без посредников? Я уже вообще ничего не понимаю! Увольте вы меня от ваших разборок.

Да, так будет лучше всего, твердо решила Ина. Совсем выйти из их игры. А если Юрка уже независимо от их с Лидкой дел сам проявит инициативу… то… тогда… Она не знала, что тогда, но уверена была, что тогда-то и нужно будет об этом думать.

Соскочить, однако, сразу не удалось. Лидка все-таки упросила снова вмешаться. Обещала, что про Фейсбук вообще забудет… Готовясь к новой встрече, Ина нарядилась и накрасилась особенно тщательно. «Это просто для внутренней уверенности, – наврала себе. – Юрка ни при чем».

Юра начал с комплиментов. И в голове совершенно отчетливо заворочалось: а может, правда, может, наплевать на все… И на дружбу, и на то, что Юрка не совсем вроде тот человек… Ну а тот, не тот – теперь это не так и важно. Тем более что я его, получается, не так уж хорошо и знала… Не понимала Юрку, недооценивала… А просто на все наплевать и сойтись с ним. Потому что одной надоело. Так надоело – что хоть волком вой! У подруги двадцать лет счастья за спиной. Двадцать лет о ней мужик заботился, она и горя не знала. А тут – ничего. Ни разу не выпало не только брака, но и просто настоящего серьезного романа… Хотя именно об этом, о мужчине рядом, Инесса с самой юности больше всего мечтала. А может, это шанс переломить наконец судьбу и зажить с опорой на крепкое плечо. Как же ее достало одиночество!

Юрка был в ударе, кокетничал напропалую. Ину даже покоробило его легкомыслие, хотелось для начала чего-то более романтичного. Более глубокого и потому, может, на внешнем плане робкого… На этот раз он не спрашивал, подумала ли она о его предложении. Словно и предложения никакого не было. А может, ничего и не было? Просто показалось?.. Просто свободные, игриво настроенные мужчина и женщина тянутся друг к другу и подают один другому осторожные сигналы. И это не сигналы о серьезных намерениях, скорее похоже на приглашение к флирту. Отчего же и не пофлиртовать, Ина ничуть не против. Только в ее случае все флирты кончались или ничем, или коротким романчиком на несколько вечеров. Между тем Юркино обхождение и его достаточно ясное предложение жить вместе – причем не один раз высказанное! – давали основание надеяться на нечто большее.

После кафе ехали к Инессиному дому, он все хохмил, а она поглядывала ожидающе. Если бы сегодня он опять заговорил об этой возможности – поселиться вместе… Она бы не сплоховала! Она бы спросила: ты это серьезно? И он бы ответил: более чем. Она бы сказала: довольно неожиданно. Он бы возразил: я тебе давно говорил, что ты мне нравишься; я хочу, чтобы мы были вместе, потому что ты именно та женщина, которая мне нужна. И уж тогда бы она опять спросила: и что ты предлагаешь? А он бы…

На самом деле он шутил или замолкал. А потом сказал:

– Спасибо тебе, Ин, я теперь вижу, что женская дружба действительно есть. Раньше думал иначе.

– Из чего заключил? – вяло уточнила Инесса.

– Благодаря тебе много думал, ты меня как-то в мою правильную колею вернула, – ответил он уклончиво.

– И что теперь? – выдохнув, спросила она.

– Права ты, Ин, у нас дети, самим вон уже по сорок пять почти – нам ли мечтать о новой жизни? Да и Лидка – в общем-то, женщина для меня. Мне ведь на самом деле с умной женой не ужиться. Я сам-то парень простой, но бабы над собой не потерплю. Так что спасибо тебе.

На другой день он позвонил и снова поблагодарил ее. Сказал, что возвращается к Лидке, что она обещала про него в соцсетях ничего не писать, ну а некоторые ее тупаки он, уж ладно, готов и потерпеть. «Если бы не ты, – сказал, – не знаю, до чего бы мы с ней дошли. В общем, спасибо, считай, я должник твой».

– Угу, – улыбнулась Инесса, хотя улыбаться не хотелось.

И опять она осталась в одиночестве. И надежда, вдруг вспыхнувшая так нежданно, совершенно рассеялась. На душе стояла самая пасмурная погода, и неприятно было думать о подруге, которой еще недавно сочувствовала, для которой вроде бы от души хлопотала. Несмотря на Юрину благодарность, Ина чувствовала себя какой-то глупой идеалисткой, в очередной раз обманутой в ожиданиях. «Что я за человек, – думала с горечью, – кому плохо – жалею, кому хорошо – завидую. Все-таки друзья познаются не в беде, а в счастье…»

Ничто не помогало избавиться от черных мыслей, она почему-то чувствовала себя брошенной, словно ее, а не Лиду покинул Юрка. «Да не влюблена же я в него! – Ина чуть запнулась об эту мысль, но, промедлив секунду, ответила себе достаточно уверенно: – Уж конечно, нет! Тогда что? Что меня гложет?» Она быстро обнаружила ответ и на этот вопрос в душе своей: дело не в любви! А в одиночестве. «Я так и не научилась относиться к одиночеству как к варианту нормы», – меланхолично размышляла Ина, слоняясь по своему пустому дому. Юрка, дурак, предлагал встретиться, посидеть по дружбе…

– Не надо! – выпалила она резче, чем хотела, и тут же добавила, смягчая: – Я погулять хочу. Одна, понимаешь? Совершенно одна хочу погулять.

«Ха-ха! В том-то и дело, что больше всего я не хочу оставаться одна! – думала Ина, стискивая зубы, чтобы не плакать. – Ненавижу свое одиночество! И совершенно не умею видеть в нем свободу. А психолог говорил, что нужно видеть. Но для меня оно никакая не свобода, а только лишение. Целый ворох лишений!»

Да, Инесса воспринимала это именно так: будучи не хуже других, она была лишена многих важных вещей – заботы, поддержки, любви, домашнего теплого общения, стабильного секса, детей… «Когда я смотрю в зеркало, – размышляла Ина, – я, конечно, не вижу там красавицу. Но когда смотрю на Лидку, например, тоже не вижу. И вокруг толпы замужних женщин, вовсе не блещущих красотой… По-видимому, дело не в ней. Но в чем? Глупой меня не назовешь. Может, слишком умная? Чего мне не хватает? Может, глупости? Может, простоты? Может, запах у меня какой-то не такой? Может, тембр голоса раздражает?.. А впрочем, какая уж есть».

Ина готовила ужин и пыталась сама себе внушать поддерживающие, бодрые мысли. «Хочу оставаться собой, – твердила она. – Пусть и одна. Одиночество – не тюрьма желаний, одиночество – свобода! Свобода, да… От чего? Ну… От всего, что расстраивает… в общении с другим человеком. Вот от чего. А такого полным-полно! Например, свобода от критики, от насмешки… от всякого упрека…»

В голове теснились разные семейные неудобства и неприятности. Одиночество освобождает от тесноты в постели, невозможности уединиться, когда хочется, от необходимости считаться с другим, постоянно готовить еду, собирать по дому ношеные носки… Да что там! Свобода от крика, ругани, скандала, развода… Она перечисляла и перечисляла минусы не очень удачных долгосрочных союзов и потихоньку успокаивалась. Собственное положение уже не казалось таким безнадежным.

Спустя два года Юра снова ушел от Лиды, потянувшись за новой сотрудницей своей компании, сумевшей лихо взбодрить его остывающую мужественность. Но менее чем через год он запросился назад. Несмотря на настойчивый совет Инессы не принимать искателя приключений обратно, Лидия с беглым мужем примирилась, и раскаявшийся Юра воротился в семью, на чем свет кляня свою глупую доверчивость и безумный приступ мужского стремления к иллюзорной вечной молодости. Лида, успевшая в отсутствие мужа пережить глубокое отчаяние, в простоте душевной сумела искренне простить беглеца, и после встряски семья зажила лучше прежнего, накрепко сцементированная взаимным великодушием и новым снисходительным взглядом супругов на слабости друг друга.

А Инесса снова обратилась к психологу и после нескольких месяцев еженедельных встреч со специалистом осознала наконец, что обретение семьи – вовсе не ее путь. Смирившись со своим фатальным безбрачием, она полностью посвятила себя карьере… И через год вышла замуж за такого же, как и сама, карьерно ориентированного сослуживца. Союз их тоже вполне сложился и процветает до сих пор.