«Детской медсестрой в роддоме я проработала почти тридцать лет, – рассказывает Ирина Арефьева. – Сложно сказать, сколько детишек прошло через мои руки, никогда не считала, но, должно быть, не одна тысяча. Конечно, работа эта довольно тяжёлая, многие не выдерживают подолгу, увольняются. И эмоциональная нагрузка иногда очень сильная, и физически бывает тяжело. Порой по сорок детей приходится на одну медсестру. Запеленать, покормить, убираться три раза в день, а если ещё назначения лекарственные есть – всё надо выполнить и четко в срок.

Но со временем ко всему привыкаешь. Коллектив у нас дружный, всегда друг другу помогаем, и педиатры всегда хорошие были. Мамаши тоже порой облегчают задачу – прибегают, сами своих малышей кормят, не ждут, пока мы принесём. Раньше каталок не было, так по два ребёночка приходилось разносить на руках из одного крыла в другое. Пока последних принесли, уже пора первых обратно относить, вот и бегали туда-сюда. В среднем, чтобы всех детишек перепеленать, уходит часа полтора, а промежуток от кормления до кормления – три часа, успевай, как хочешь.

И всё равно мне здесь нравится работать, к деткам я быстро привыкаю. Они абсолютно разные, это только со стороны кажется, что все новорожденные одинаковые. Я, конечно, различаю, их никак нельзя перепутать друг с другом. И мне всегда было очень интересно наблюдать за ними, как они изменяются даже за то короткое время, пока у нас в отделении находятся.

Маму с ребёнком, если всё хорошо, обычно выписывают через пять дней. И вот за эти несколько дней ребёнок становится совершенно другим по сравнению с тем, каким был первые сутки. Например, когда малыш только появляется на свет, у него нет зрачков, глазки мутные, просто тёмные шарики такие. Только на пятый-седьмой день проявляются нормальные глаза. Так постепенно всё встаёт на свои места, всё развивается, и ребёночек меняется не по дням, а по часам!

Со временем их начинаешь понимать без слов, но к каждому нужно найти подход. Вообще же весь настрой идёт от мамы, и если мама возбуждена, то ребёнок тоже будет беспокойным. Несмотря на то, что они лежат в разных отделениях, на разных концах одного этажа, эта связь всё равно неразрывна. Например, если мама очень трясётся за малыша, если ей всё время кажется, что с ним что-то не так, то всегда у этого ребёнка что-то и начинается. Самое главное маме оставаться спокойной. Если мы видим, что ребёнок не успокаивается, первым делом идём узнавать, что происходит с мамой.

В последние годы я работаю в физиологии, в этом отделении лежат здоровые детишки и мамы. А раньше работала в обсервации, туда попадают роженицы с ОРЗ и вообще с любыми воспалительными заболеваниями, с температурой, мамочки с инфекционными осложнениями после родов. Если у женщины нет обменной карты или не хватает результатов каких-то обследований, её тоже сразу кладут в обсервацию, как и деток, которых родили дома. Ещё в «обсервацию» попадают отказные дети либо с какими-то патологиями.

Сразу после родов малыш вместе с мамой лежит ещё два часа в родблоке, где их наблюдают. Потом ребёнка осматривает педиатр и решает, в какое отделение его отправлять. Однако я всё же перед тем, как забрать новорожденного из родблока в своё отделение, всегда послушаю, как дышит малыш. Просто на слух, наклоняюсь ухом над ребёночком – слушаю, как он дышит. Этому меня врачи научили. Если мне вдруг что-то не нравится, я его не беру, вызываю педиатра. Взять в здоровое отделение ребёнка с плохим дыханием – очень большой риск, могут возникнуть проблемы при кормлении, асфиксия может начаться. В реанимации таким деткам дают кислород, и в течение суток дыхание восстанавливается. После родов бывает, что лёгкие младенца до конца не раскрываются.

Почему дети кричат первые сутки? Мамы думают, что они голодные, но на самом деле первые сутки дети не бывают голодными. Во-первых, они внутриутробно насыщены, а во-вторых, маме сразу после родов кладут ребёночка на грудь не только для того, чтобы им обоим было спокойнее, но и для того, чтобы состоялось первое кормление. И буквально пяти капель молозива хватает, чтобы малыш получил колоссальное количество витаминов от мамы. Так что они вовсе не голодные, но кричать должны. Внутри мамы они лежали в воде, в невесомости, а тут вышли на воздух. Чтобы лёгкие хорошо раскрылись и разработались, детки должны кричать. Когда же у малыша лёгкие приходят в нормальное состояние, он перестаёт кричать и засыпает. Может проспать так целые сутки, это нормально.

Довелось мне поработать и в детской реанимации, где лежат проблемные дети – родившиеся в тяжёлом состоянии и недоношенные, которым нужен специальный уход.

Помню, самый маленький ребёнок за мою практику был весом всего в 850 грамм, это сначала даже считается не ребёнок, а плод, но даже таких маленьких удаётся выхаживать. Такое случается, когда у женщины есть медицинские противопоказания к беременности. В принципе, сейчас уже с 22-й недели можно вызывать преждевременные роды, хотя при этом всё же крайне мало шансов, что ребёнок выживет. После 30 недель беременности ему выходить можно, а раньше очень большой риск.

И вот в реанимации их кладут в инкубатор, выхаживают, кормят через катетер, обогревают. Крошечные такие, ручки, как у меня палец, синенькие рождаются, потому что быстрые роды. Даём им кислород, и потихонечку они начинают розоветь. Мне нравилось за ними ухаживать, они как куколки. У нас их до выписки не оставляют, только на несколько дней, а потом они переходят в детский корпус, там до выписки и остаются.

Насмотрелась за эти годы, конечно, всякого, разные патологии новорожденных повидала. В 80-е годы их почему-то особенно много было и в 90-х был всплеск. Сейчас гораздо меньше. С возрастом такие вещи тяжелее переживаешь, мы же не роботы. Казалось бы, какое тебе дело, ведь это не твоя беда, совершенно чужие люди, которых ты в жизни больше не увидишь, а всё равно трудно не принимать близко к сердцу такие трагедии.

Вот я и перевелась в конце концов в физиологию, здесь, как ни говори, всё же больше положительных эмоций. Да и с мамами чаще общаешься, а помогаешь им – значит, и ребёнку больше помощи.

Для мамы, если у неё роды прошли нормально, самое главное в первые дни – наладить кормление, вот мы и учим, как и что. Вообще, конечно, это всё акушеры-гинекологи женщине рассказывают, но они, по большому счёту, дают теорию, а мы уже показываем, как это делать на практике. Как правильно пеленать, как разбудить. Ведь пока запеленаешь, бывает, ребёнок засыпает, ты его пеленаешь для того, чтобы к маме на кормление принести, а он спит, маме его разбудить надо.

Но и в физиологии, и в обсервации переживаний тоже хватает, особенно за отказных деток, а они постоянно у нас появляются. Одного забирают в дом малютки – другого уже приносят. По 10–15 детей таких постоянно лежит. Бывает спад, это два-три малыша, а потом опять. Со своей стороны мы, медсёстры, мало что можем предпринять, мы редко контактируем с такими мамами. Уговаривают акушеры, педиатры, главврач может подойти поговорить, юрист. Мы всё-таки общаемся только с теми, кто детей не бросает, а к другим не имеем прямого отношения.

Однако порой всё же допускаем маленькие хитрости. Сделаешь вид, что не в курсе намерений женщины отказаться, приносишь ей ребёнка на кормление, как и всем. Бывает, мамаша растеряется да и покормит малыша. А то стараешься пройти перед ней с ребёночком, чтобы на глаза попасться, или просишь покормить грудью, под предлогом, что молоко у нас закончилось. Иногда это срабатывает, после такого контакта с ребёнком труднее оторвать его от себя и бросить, вот некоторые и меняют своё решение. Но если родильница отказ уже подписала, то мы не имеем права к ней подходить, и спрашивать никто ничего не имеет права. Бывает, только родила женщина, а заявление готовое уже лежит.

Такие детки, от которых отказались, некоторое время остаются у нас. Через три недели приходит доктор и пишет заключение. Потом ребенка записывают в очередь на распределение в дом малютки, и как только освобождается место, переводим его туда. Бывает, месяца полтора у нас лежат.

Больше внимания идёт отказным детям с патологиями, поскольку уход за ними медицинский необходим в гораздо большем объёме. Если по показаниям не запрещено, то я с ними и гулять выходила, ведь свежий воздух всем полезен. Жалко, что они лежат всё время в палате. Их же всех очень жалко, вот из нас, медсестёр, кто свободен, выходит и гуляет с детишками.

У нас даже был мальчик Сашенька, который три месяца в роддоме жил. Мы ему и яблочки таскали, и одежду – распашонки, ползунки, ведь малышу надо развиваться, он же растёт. И гулять с ним тоже ходили. Сашенька здоровый мальчик был, а мама отказалась. Раньше было сложно с местами в детдомах, вот он три месяца у нас и жил. Конечно, по возможности таким деткам и игрушки приносим, и даём им побыть без пеленания, чтобы ручки и ножки развивались. Государство не предоставляет в роддом одежду для тех, кто подрос, вот мы от своих детишек и приносили, кто что может. Но этого, конечно, всё равно недостаточно.

Были на моей памяти и счастливые случаи усыновления детишек прямо из роддома. Когда семейная пара хочет взять именно новорожденного, они проходят все юридические процедуры и встают на очередь в органах опеки. Если для них важно сохранить усыновление в тайне, то женщина имитирует беременность – носит специальные накладки на животе, соответствующие сроку. Не все пары готовы сказать, что у них будет чужой ребёнок, а таким образом всё остается в секрете.

Когда подходит срок «рожать» и есть отказной малыш, женщина приезжает на «роды». Юридически заранее все бумаги подготавливают, больничные, обменную карту, где указывают, что она родила такого-то числа. Таких мам довольно много. Кто-то готов взять из детдома ребёнка постарше, а кто-то хочет воспитывать малыша с первых дней. В любом случае у детишек появляется семья и любящие родители.

Помню женщину, которая в первый раз мальчика усыновила, а через четыре года опять пришла к нам и взяла девочку. Приехал забирать маму с ребёнком муж, а я провожала их на выписку, и они вспомнили меня. Это, конечно, очень приятно было. И женщина показывает мне фото сына и говорит: «Посмотрите, вылитый муж!». Я смотрю – и правда, светлые волосы, голубые глаза. Так действительно бывает, усыновлённые дети часто получаются похожими на приёмных родителей, вот и в этой семье подобная приятная закономерность произошла.

Всякое бывает – и радости, и переживания. Идёшь на работу и думаешь: сколько-то сегодня детишек родится. Дай Бог, чтобы все здоровенькие и у любящих мамочек, и чтобы у них всё хорошо прошло. Ну, а там уже, как Господь распорядится. Кому какую судьбу он уготавливает, нам неведомо. Но всё, что от нас зависит, мы сделаем».