Борьба за жизнь больного, к сожалению, не всегда заканчивается в его пользу. По статистике средний показатель смертности в реанимационных отделениях в мире составляет около 20 %. Причины могут быть разными, как объективного, так и субъективного характера. В каких-то случаях реанимационные мероприятия бывают изначально обречены на провал, в каких-то играет свою роль жёсткий лимит времени. «Да, смерти в нашей работе много, – говорит Андрей Берестов. – С этим приходится смириться. У каждого реаниматолога, как и у хирурга, есть своё маленькое кладбище. Я помню тех своих пациентов, которых сейчас, уже с высоты многолетней работы и полученного опыта, я бы, наверное, мог спасти. А тогда у меня, вероятно, просто не хватило этого опыта, или, может быть, времени. Свою первую умершую пациентку я очень хорошо помню. Помню фамилию, сколько ей было лет, как она к нам поступила, как мы её реанимировали. Даже помню, какие препараты вводили. Я её очень, очень хорошо помню, эту свою пациентку.

Потом уже, если не было каких-то особо выдающихся случаев – казуистических или редких, которые интересны именно с профессиональной точки зрения – не запоминаются ни люди, ни смерти. Так что это «маленькое кладбище» по ночам не снится, в ужас и трепет не приводит. Это просто работа, поэтому отношение к смерти совершенно спокойное, ничто не пугает.

При мне столько раз умирали, чуть ли не ежедневно и по нескольку раз за смену, что перестаёшь видеть в этом особый сакральный смысл, смерть становится чисто техническим вопросом. И организм человека представляется просто машиной. Вот она ездила-ездила – и сломалась. Ну, не может же она вечно ездить. Сломалась, масло вытекло. И грубо говоря, твоя задача – как можно быстрее найти причину поломки и устранить течь. Годы работы не дают избавиться от ощущения какого-то технического механизма смерти. Не воспринимаю я это как некий философский аспект.

Опять же, смерть в полном сознании очень редка. В основном когнитивная функция постепенно угасает, и человек просто не осознает, что с ним происходит. Вот едет он в больницу с какой-то сердечной проблемой, ещё не до конца понятной. Думает ли он о смерти? Ну, наверняка, но это не главные его мысли. И когда лежит в реанимации под капельницей, не всегда понимает всю тяжесть своего состояния. А затем, когда развивается сердечная недостаточность, нарушения кровообращения, когда инфаркт растет или появляются какие-то осложнения, там уже понемногу угнетается сознание, человек перестает о чём-то думать. Кроме того, половина наших пациентов находится под наркотиками или сильными обезболивающими, под седативными препаратами, то есть в полусне. Спят, а потом или умирают резко, или постепенно впадают в кому.

Иногда я думаю, хорошо, что человек редко умирает в полном сознании, для него тогда нет ужаса. Многие умирают достаточно безмятежно, во сне. Может, это лучшее. Умереть и не заметить.

Тяжелее всего, в такой ситуации, конечно, родным. Они вытерпели мучительные часы ожидания в приёмном покое, вскакивали с надеждой, завидев врача. И вдруг потеря близкого, похороны. Большая беда. Врачам отчасти легче ещё и потому, что спасённых намного больше. В сотни раз больше! И они живы только благодаря нашей работе.