ГЛАВА 7
— Давайте, уматывайте отсюда. Присоединяйтесь к остальным, а я немного посплю, — пробормотала Стиви Рей и осторожно перевернулась на бок. С громким «ми-ии-уф» толстенький рыжий клубочек вкатился в комнату и вскочил на кровать Стиви Рей.
— Нала! — ахнула Стиви Рей и почесала мою кошку между ушами. — Привет, толстушка. Как я по тебе соскучилась!
Нала чихнула ей в лицо, три раза повернулась на подушке, устраиваясь поудобнее, и, наконец, умиротворенно включила урчащий моторчик на полную мощность. Мы со Стиви Рей улыбнулись друг другу.
Кажется, тут нужно сделать небольшое отступление для читателей. Значит так. Палевая лабрадориха Инфанта — аномальное явление для нашего вампирского мирка. Старк притащил ее к нам из чикагского Дома Ночи, откуда его перевели. После его смерти Джек забрал Фанти себе. Потом Старк воскрес, но уже в образе злобной нежити, и пустил стрелу в Стиви Рей. Короче, Инфанта до сих пор у Джека. Я думаю, это к лучшему, потому что наш Джеки всей душой к ней привязался.
Когда мы сбежали из Дома Ночи, все наши кошки и преданная Фанти ушли вместе с нами. Поэтому при виде Налы, как ни в чем не бывало укладывающейся спать на подушке у Стиви Рей у меня сразу потеплело на душе, а мрачная комната в туннеле наполнилась совершенно домашним уютом.
— Идите, ребята. Примите душ или займитесь еще чем-нибудь, — сонно повторила Стиви Рей, устраиваясь рядом с кошкой. — А мы с Налой поспим. Ой, чуть не забыла! Если хотите нагнать остальных, то сразу за дверью поверните налево, а потом на каждой развилке поворачивайте направо. Выход около комнаты, где у нас холодильники.
— Дарий просил проверить твою повязку, — напомнила я.
— Потом, — зевнула Стиви Рей. — У меня все в порядке.
— Как скажешь, — пробормотала я, пытаясь не показывать своего облегчения. Черт возьми, похоже, никогда мне не быть медсестрой: крови боюсь до обморока! — Спи, я скоро вернусь.
Честное слово, она уснула еще до того, как мы с Эриком нырнули за висящее на двери покрывало.
Мы молча свернули налево и зашагали по туннелям. По сравнению с моим прошлым визитом тут стало чуть менее противно, однако не сказать, чтобы от этого туннели стали более светим и перестали вызывать у меня острый приступ клаустрофобии.
Через каждые несколько шагов на вбитых в кирпичные стены железнодорожных костылях висели фонари, однако сами стены и пол были покрыты сыростью. Не успели мы отойти от комнаты Стиви Рей, как краем глаза я заметила в сумраке какое-то движение и замедлила шаг, напряженно вглядываясь в один из неосвещенных участков туннеля.
— Что там? — негромко спросил Эрик.
Страх узлом завязал мой желудок.
— Не знаю. Мне… — начала было я, но слова застыли у меня в горле, когда нечто жуткое вырвалось из темноты и ринулось прямо на меня. Я открыла рот, чтобы завизжать, но не сумела выдавить из себя ни звука.
Мне показалось, что это ужасные красные недолетки выскочили из засады или, того хуже, выследившие нас пересмешники пошли на нас в атаку. Но Эрик крепко обнял меня за плечи и оттащил в сторону. Стайка летучих мышей, громко хлопая крыльями, пролетела мимо.
— Ты напугала их почти так же, как они тебя, — сказала он, убирая руку с моего плеча.
Я содрогнулась и попыталась выровнять стук обезумевшего от страха сердца.
— Ну уж нет! Так, как я, они бы ни за что не испугались. Ненавижу летучих мышей! Крысы с крыльями, вот кто они такие!
Эрик засмеялся на ходу.
— Я всегда думал, что крысы с крыльями — это голуби.
— Летучие мыши, голуби, вороны — какая на фиг разница? Все они хлопают крыльями и летают, поэтому я их ненавижу.
— Кажется, я понял, — с улыбкой ответил Эрик. От его улыбки сердце мое нисколечко не перестало колотиться, как ненормальное.
Мы шагали по темному коридору, но я все еще чувствовала на своих плечах тепло его руки. Еще через несколько шагов мы резко остановились, разинув рты.
— Вот это крутизна! — ахнула я.
— Точно, — подтвердил Эрик. — Наверное, это работа Джерарти. Кажется, Стиви Рей говорила, что она расписывает туннели?
— Да, точно, но я даже не представляла, что настолько замечательно.
Забыв о летучих мышах, я указала рукой на стену, сплошь расписанную сказочным узором из цветов, сердец, птиц и разноцветных завитков, сливающихся в единую многокрасочную мозаику, наполнявшую светом и волшебством этот крошечный закуток в темных, душных туннелях.
— Наверное, люди и вампиры отвалили бы целое состояние за такую красоту, — сказал Эрик. Он не добавил «если бы они знали о существовании красных вампиров и недолеток», и эти невысказанные слова повисли в воздухе между нами.
— Надеюсь, что ты прав, — ответила я. — Было бы здорово, если бы красные недолетки прославились и большом мире.
Впрочем у меня в этом вопросе был и свой шкурный интерес. Если бы красные недолетки вышли на свет, возможно, мои тревоги и невысказанные вопросы рассеялись бы сами собой.
— Вообще мне всегда казалось, что вампирам и людям надо теснее общаться друг с другом, — совершенно серьезно заявила я.
— Типа как ты со своим человеческим парнем? — спросил Эрик, правда, без тени сарказма.
Я спокойно выдержала его взгляд.
— Мы с Хитом больше не вместе.
— Ты уверена?
— Уверена.
— Ладно. Хорошо, если так.
Больше он ничего не сказал, и мы молча двинулись дальше, погрузившись в свои мысли.
Вскоре туннель плавно повернул направо, и мы тоже повернули, миновав оставшийся по левую руку сводчатый проход, занавешенный еще одним покрывалом из искусственного бархата с аляповатым изображением Элвиса в белом джемпере.
— Наверное, комната Далласа, — предположила я.
Эрик нерешительно остановился, вернулся назад и осторожно отогнул край покрывала. Мы заглянули внутрь.
Комната Далласа была небольшой, и в ней не было кровати. Зато я заметила красивое красное одеяло и несколько подушек в тон, валявшихся поверх неаккуратной кучи тряпья возле стола (похоже, там и было лежбище Далласа). Стол был завален кучей барахла, но в сумерках я не могла как следует рассмотреть, что там такое. Зато я разглядела несколько стильных кресел-мешков и яркий постер на кирпичном стене. Я прищурилась, пытаясь получше его разглядеть…
— Джессика Альба в фильме «Город грехов», негромко, чтобы не разбудить Далласа, пояснил Эрик. — У парня отличный вкус. Джессика одна из самых сексуальных вампирских актрис нашего времени.
Я насупилась и решительно задернула одеяло с Элвисом.
— В чем дело? Это же не моя спальня! — фыркнул Эрик.
— Пошли, надо нагнать остальных, — буркнула я, решительно направившись прочь.
— Кстати, — сказал Эрик через несколько минут гробового молчания. — Я должен сказать тебе спасибо.
— Мне? За что? — удивленно посмотрела на него я.
— За то, что спасла меня от того, чтобы остаться в Доме Ночи.
— Ни от чего я тебя не спасала! Ты пошел с нами по своей воле!
— Нет, — покачал головой Эрик. — Ты спасла меня. Боюсь, без тебя у меня не было бы никакой «своей» воли.
Он остановился, коснулся моей руки и бережно повернул меня лицом к себе. Я заглянула в его горящие синие глаза, обрамленные сапфировой Меткой взрослого вампира. Теперь он был похож не просто на Кларка Кента (Супермена), но еще и на Зорро, что делало его немыслимо крутым и сексуальным.
Но Эрик был не просто роскошным парнем. Он был еще талантливым и просто замечательным. Я не могла смириться с тем, что мы расстались. И еще меньше могла смириться с тем, что расстались мы по моей вине. Несмотря на все случившееся, я хотела снова стать его девушкой. Хотела, чтобы он снова доверял мне. Я так скучала по нему…
— Я так по тебе скучаю! — заметив, как широко распахнулись его синие глаза, я поняла, что опять высказала свои мысли вслух.
— Я здесь.
Щеки мои вспыхнули, и я поняла, что опять заливаюсь отвратительным деревенским румянцем.
— Я имела в виду немного другое, — пролепетала я.
Его улыбка стала шире.
— Хочешь знать, как ты спасла меня?
— Да, конечно, — ответила я.
Ну почему тут нет даже слабого ветерка, чтобы остудить мои пылающие свекольные щеки?
— Ты спасла меня, потому что только мысли о тебе позволили мне не поддаться гипнотическим чарам Калоны.
— Правда?
— Знаешь, как ты была, прекрасна, когда открывала круг?
Я глупо помотала головой, не в силах оторваться от его волшебных глаз. Мне хотелось перестать дышать. Хотелось раствориться в воздухе, чтобы ничем не испортить то, что происходило между нами.
— Ты была как сама Богиня — прекрасная, и могущественная и уверенная в себе. Я не мог думать ни о чем и ни о ком, кроме тебя.
— Я порезала тебе руку, — выпалила я первое, что пришло мне в голову.
— Так нужно было. Это часть ритуала. — Эрик поднял руку и повернул ее ладонью вверх, так что я увидела тонкий шрам под его большим пальцем.
Я осторожно провела пальцем по тонкой розовой полоске.
— Мне не хотелось причинять тебе боль!
Эрик взял мою руку, перевернул ее и задумчиво посмотрел на синие татуировки на моей ладони. Потом, точно так же, как это сделала я, легонько погладил их. Я задрожала, но не отдернула руку.
— В тот миг я не почувствовал боли. Я чувствовал только тебя. Тепло твоего тела. Твой запах. Твои прикосновения. Вот почему я оказался неподвластен чарам Калоны. Вот почему не поверил Неферет. Ты спасла меня, Зои.
— И ты говоришь это после того, что произошло между нами? — прошептала я, смаргивая с ресниц слезы.
Эрик глубоко вздохнул. У него был такой вид, будто он приготовился спрыгнуть с высокой скалы. Потом он, видимо, решился и выпалил на одном дыхании:
— Я люблю тебя, Зет. Люблю, несмотря на все, что произошло между нами. Я очень хотел тебя возненавидеть, но не сумел даже разлюбить. — Эрик взял в ладони мое лицо. — Меня не смогла одурачить Неферет, потому что я давным-давно одурачен тобой. Меня не смог околдовать Калона, потому что ты сделала это раньше. Я хочу быть с тобой Зои, если ты согласна.
— Да, — без колебания прошептала я.
Тогда Эрик наклонился и поцеловал меня. Я приоткрыла губы и вся отдалась этому знакомому поцелую. Вкус его был прежним, как и тепло губ. Руки мои сами собой взлетели на его широкие плечи, я прижалась к нему, все еще боясь поверить своему счастью. Эрик простил меня! Он все еще хочет меня. Он по-прежнему меня любит.
— Зои, — еле слышно прошептал он. — Я тоже ужасно скучал о тебе.
Он поцеловал меня снова, и у меня закружилась голова. Наш поцелуй был совсем другим, чем прежде — до того, как Эрик стал вампиром, до того, как я отдалась другому мужчине.
Казалось, Эрик узнал какую-то тайну и посвящал в нее меня. Я почувствовала его стон раньше, чем услышала, а потом мою спину обожгла холодная стена туннеля — это Эрик зажал меня в угол. Одной рукой он обхватил меня за талию и крепко прижал к себе. Вторая его рука скользнула по моему телу, забралась под юбку ритуального платья, прошлась вверх по бедру и остановилась около края трусиков. Я чувствовала жар его пальцев на своей прохладной голой коже. Голой коже? Стоп.
Я прижимаюсь спиной к стене туннеля? Кажется, меня лапают в темном углу? И тут меня обожгла страшная мысль: «Что если Эрик делает это потому, что я уже была с мужчиной (пусть всего один раз)? Может, он теперь считает меня доступной дешевкой?»
Нет, этого не будет. Не здесь. Не сейчас. И не так. Черт возьми, я пока не знаю, готова ли я вообще сделать это еще раз.
Мой первый и единственный сексуальный опыт закончился жуткой катастрофой, став самой ужасной ошибкой всей моей жизни. Так что Эрик ошибается, если думает, будто я превратилась в ненасытную вамп-нимфоманку!
Я уперлась руками в грудь Эрика и оторвала свои губы от его губ. Он не возражал. Честно сказать, он далее не заметил. Он просто крепче прижал меня к себе и впился губами мне в шею.
— Эрик, прошу тебя, не надо, — прошептала я.
— Ты такая сладкая, Зои.
Его возбужденный голос вызывал сладкую дрожь во всем моем теле, и на какое-то мгновение я растерялась, не зная, чего же мне хочется. Понимаете, мне очень хотелось снова быть с ним. Он был такой знакомый, такой сексуальный.
Наверное, я бы снова расслабилась в его объятиях, если бы не заметила за плечом Эрика нечто , и меня не пронзил безумный страх.
Из густого моря черной колышущейся тьмы, показавшейся мне огромным призраком, сотканным из самой черной черноты, на меня глядели пылающие красные глаза.
— Эрик! Прекрати. Немедленно! — я с такой силой толкнула его в грудь, что Эрик покачнулся и отступил на шаг назад. С бешено колотящимся сердцем я стремительно бросилась навстречу тому, что маячило у него за спиной. Что за черт! Красные глаза исчезли, зато я увидела густое черное пятно в самом сердце темноты. Пока я моргала, пытаясь приглядеться получше, чернота исчезла, и мы с Эриком снова остались наедине в притихшем мрачном туннеле.
Внезапно с его противоположной стороны послышался громкий стук каблуков по цементному полу. Я набрала в легкие побольше воздуха и приготовилась призвать нужную стихию для борьбы с новой безликой угрозой, но тут из темноты спокойно выступила Крамиша. Она смерила Эрика долгим оценивающим взглядом и спросила:
— Эй, паца-аанчик! Чем ты занимаешься тута? Провалиться мне на этом месте, у тебя одно на уме!
Эрик обернулся, одновременно обняв меня за плечи. Можно было не поднимать глаз, я и так знала, что он улыбается Крамише самой искренней своей улыбкой, будто просто погулять вышел. Всем известно, какой Эрик хороший актер! Вот и сейчас он нацепил на лицо совершенно правдоподобную маску дружелюбия, с легким оттенком весьма привлекательного смущения. Не дать ни взять, озорной мальчик, которого застукали за детской шалостью!
— Привет, Крамиша, — кивнул он. Хорошо, что вы не видели в этот момент меня. Трудно было найти более полную противоположность спокойному и уверенному в себе Эрику! Я едва стояла на ногах и не могла вымолвить ни слова. Прибавьте сюда полыхающие свекольным румянцем щеки и распухшие, влажные от поцелуев губы, и вы получите почти полную картину. Черт возьми, да я, наверное, выглядела как настоящая шлюха!
— Крамиша, ты ничего не заметила в туннеле? — я кивнула головой в сторону теней, сгустившихся за нашими спинами. Вы не представляете, каких усилий мне стоило произнести это нормальным тоном, а не с пошлым придыханием порнозвезды!
— Нет, пацанка. Ничего такого, а заметила только, как вы тута сосались, — мгновенно ответила Крамиша.
Не слишком ли быстро она среагировала? С чего вдруг такая поспешность?
— Богинечка! Неужели Эрик и Зои снова вместе? Как мило! Вот это радость! — закричал невесть откуда вынырнувший Джек. Пыхтящая Финти семенила рядом с ним, преданно помахивая хвостом.
— Успокойся, Зет. Это просто летучие мыши, — спокойно сказал Эрик, покровительственно потрепав меня по плечу. Потом он приветливо кивнул Джеку. — Привет еще раз, Джек. Я думал, ты давно плещешься в душе.
— Он позахотел, но ему нужны полотенца и все другое, — пояснила Крамиша. — Да, здеся зашибись летучих мышей. Они нам не мешают, ну мы им тоже. — Она зевнула и потянулась всем телом, став похожей на большую поджарую черную кошку. — Раз уж вы тута, поможете Джеку отнести барахло в душевые? Мне охота поспать.
— Нет проблем. С радостью поможем, — ответила я, чувствуя себя последней идиоткой из-за того, что какие-то дурацкие мыши с кожаными крыльями напугали меня чуть ли не до смерти. Черт возьми, мне тоже не мешало бы поспать! — Мы с Эриком как раз шли в душевые.
Крамиша окинула нас долгим изучающим взглядом. Глаза у нее слипались, но, к сожалению, проницательности от этого не убавилось.
— Ну да. По вам видно, что вы шли именно в них.
Я снова залилась краской.
Крамиша повернулась, и на миг мне показалось, будто она прошла прямо сквозь стену и растворилась в ней. Потом я услышала чирканье спички, и мерцающий огонек фонаря осветил небольшую нишу со сводчатыми стенами, размером не больше жилища Далласа.
Крамиша повесила фонарь на вбитый в стену костыль и посмотрела на нас через плечо.
— Ну? Чего ждете-то?
— Да… Мы это… Ничего, — пробормотала я.
Джек, Фанти, Эрик и я подошли ближе и заглянули внутрь комнаты.
Цементные стены от пола до потолка были увешаны полками, отчего небольшое помещение напоминало крошечную кладовку. Я увидел аккуратные стопки пушистых полотенец и вытаращила глаза, заметив висевшие на крючках просторные банные халаты. Фанти тоже заинтересовалась халатами и принялась с любопытством обнюхивать их.
— Собака стерильная? — грозно спросила Крамиша.
— Дэмьен говорит, что собачья пасть намного чище человеческого рта, — ответил Джек, любовно поглаживая огромную псину за ухом.
— Мы не люди, — отрезала Крамиша. — Так что пусть не тыкает своим мокрым носом в наши предметы.
— Ладно, — ответил Джек. — Но постарайся понять, Фанти недавно пережила тяжелую утрату. С ней нужно обращаться очень тактично!
Джек отвел Инфанту в сторонку, присел перед ней на корточки и начал очень серьезно объяснять, чтобы она не нюхала «предметы». Я по-прежнему не могла оторвать взгляд от забитых до отказа полок.
— Вот это да! Кто бы мог подумать, что у вас тут такая роскошь!
— Это все Афродита, — с гордостью ответила Крамиша, вручая нам по стопке махровых полотенец. — Это она все купила. Заплатила золотой кредиткой мамаши, во как. Вы не представляете, сколько славных штучек можно купить, если у вас неограниченный кредит в «Поттери Барн»! Я долго об этом думала, пацаны. И это помогло мне раз и навсегда выбрать свой путь по жизни.
— Вот как? И кем же ты хочешь быть? — спросил Джек, почти скрывшийся за кучей полотенец и халатов. Инфанта чинно сидела рядом с ним.
— Стану писательницей. Но не простой, а богатой. С золотой безлимитной кредиткой, во как! Я заметила, люди совсем по-другому относятся к тем, у кого такая кредитка. Как вы думаете, это так?
— Кажется, да. Я своими глазами видел, как в бутике продавцы облизывали Близняшек, — закипал Джек. — У них тоже богатые родители, — добавил он, понизив голос, словно делился с нами страшной тайной.
Тоже мне, секрет! Да вся школа знала о том, что у Близняшек богатые семьи. Конечно, не такие богатые, как у Афродиты, но все же. На день рождения Шони и Эрин купили мне сапожки почти за четыреста баксов, представляете? Признаться, для меня это невероятная сумма.
— Верно усек, пацан! — кивнула Крамиша и после недолгого раздумья серьезно добавила: — Я не вижу ничего плохого в вылизывании. Пусть и меня целуют в задницу, когда я стану богачкой. Но сначала нужно сделать себя писателем. Пойдем. Я провожу вас немного, а по дороге покажу свою комнату. Джек, ты потом сам найдешь дорогу в душевые?
— Ага, — кивнул наш гений электроники. Мы немного прошли по основному туннелю и свернули направо. Очередная дверь была занавешена не покрывалом, как остальные, а широким куском переливчатого алого шелка.
— Это тута моя комната, — пояснила Крамиша и улыбнулась, заметив, что я не могу отвести глаз от странного полога. — Это из дизайнерского 6утика. У них нет доставки, но они тоже принимают золотые кредитки. Афродита позволила мне купить, что пожелаю.
— Роскошный цвет, — искренне сказала я, чувствуя себя последней дурой. Какие чудовища могут прятаться в месте, декорированном дизайнерскими тканями?
— Спасибо, пацанка. Мне тоже типа приглянулся цвет. Это важная часть обстановки, правильно? Хотите посмотреть мою комнату?
— Еще бы! — закивала я.
— Конечно, — ответил Джек.
Крамиша сурово посмотрела на Джека, потом перевела глаза на Фанти.
— Она приучена к туалету?
— Разумеется! — мгновенно кинулся на защиту своей любимицы Джек. — Если хочешь знать, она настоящая леди!
— Пусть попробует об этом забыть! — проворчала Крамиша, театральным жестом откидывая занавеску. — Можете войти в мою территорию.
Комната Крамишы оказалась почти вдвое больше каморки Стиви Рей. Ее освещали два фонаря и множество ароматических свечей, распространявших свежий цитрусовый запах. Сводчатые стены были совсем недавно выкрашены ярко-зеленой краской цвета спелого лайма. Вся мебель здесь была темного дерева — кровать, комод, туалетный столик, книжный шкаф и никаких стульев. По полу были разбросаны огромные атласные подушки сочных оттенков розового и лилового, прекрасно гармонировавших с постельным бельем того же цвета.
Но больше всего меня удивили книги. На кровати их валялось штук пять, причем раскрытых, как будто их читали одновременно. И еще я заметила, что на всех книгах, в том числе и на стоящих на полках, красовались библиотечные наклейки со штрих-кодом. Мое любопытство не скрылось от Крамиши.
— Все из центральной городской библиотеки. Они работают до поздного, и это очень хорошо.
— Неужели в библиотеке тебе выдают столько книг за один раз? — простодушно изумился Джек.
Крамиша недовольно поморщилась.
— Нe-a. To есть не хотели бы. Приходится немного подправлять им мозги. Но я все верну, когда стану знаменитой и куплю себе свои собственные книги.
Я вздохнула, добавила пункт «воровство библиотечных книжек» в список первоочередных поступков, от которых красным недолеткам нужно немедленно отказаться, но тут же одернула себя.
Крамиша выглядела по-настоящему смущенной, ей было стыдно признаваться в воровстве. Разве настоящий злобный монстр будет расстраиваться из-за мелкой кражи? Нет, нет и еще раз нет!
Я приблизилась к кровати, чтобы поближе все рассмотреть. Тут был огромный том всех пьес Шекспира. Иллюстрированный экземпляр «Джен Эйр» покоился на зачитанном томике «Серебряного любовника» Танит Ли. «Полет дракона» Энн Маккефри лежал рядом с «Оралиссимо», «Точкой Джи» и «Путем к восторгу» неизвестного автора, скромно скрывшегося под псевдонимом «Нуар». Три последних книжки были раскрыты, выставляя напоказ совершенно непотребные картинки. Сгорая от любопытства я бросила на кровать полотенца, схватила «Путь к восторгу» и принялась разглядывать первую иллюстрацию.
Признаться, у меня чуть глаза не выпали.
— Горячая порнушка! Мне нравится, — шепнул Эрик, заглянув в книгу из-за моего плеча.
— Просто хочу все знать, — буркнула Крамиша, выхватывая у меня книгу. Потом сладко посмотрела на Эрика и добавила: — Я, считай, вас видела в коридоре. Тебе уже нечему учиться, шустрый белый пацанчик!
Я обреченно вздохнула, почувствовав, что снова краснею.
— Какие хорошие стихи, — услышала я за спиной голос Джека. Обрадовавшись возможности сменить тему, я обернулась и увидела, что он разглядывает большие листы бумаги, аккуратно приклеенные к зеленым стенам и сплошь исписанные флюоресцентными маркерами.
— Нравится? — спросила Крамиша.
— Ага, круто. Я вообще люблю стихи, — ответил Джек.
— Это мои. Я сама их написала, — похвасталась Крамиша.
— Да ты что? Ух ты! Я думал, они из книжки. Здорово пишешь, — одобрил Джек.
— Спасибо, пацан. Я же хочу быть писателем. Знаменитым, богатым и обязательно с золотой кредиткой.
К разговору присоединился Эрик, но я слушала их краем уха, потому что все мое внимание было приковано к коротенькому стихотворению, написанному черным маркером на кроваво-красном листе бумаги.
— И это тоже твое? — спросила я, бесцеремонно перебивая дискуссию о том, почему Роберт Фрост круче Эмили Дикинсон.
— Все эти написала я, — ответила Крамиша. — И всегда писала, но после того, как меня Пометили, стала больше. Они сами ко мне приходят. Надеюсь, когда-нибудь ко мне будут приходить не только стихи. Стихи я тоже люблю, но мне кажется, у поэтов бабок меньше. Я беру в центральной библиотеке книжки с биографиями, потому что эта библиотека закрывается позже других, и я могу…
— Крамиша, — перебила ее я, — скажи, когда ты написала вот это ?
Во рту у меня вдруг пересохло, а к горлу снова подступила тошнота.
— Написала несколько дней назад. Точно помню. Но это было после того, как Стиви Рей вернула нам наши мозги. До этого мне было не до стихов, я тогда ела людей, — Крамиша виновато улыбнулась и дернула плечом.
— Значит, вот это черное стихотворение написала несколько дней назад? — уточнила кивая на красный лист бумаги, исписанный четкым кудрявым почерком.
Тень в тиши —
Проникает он в сны.
Его крылья черны,
Как Африка.
Тело — камень,
Душа — ночь,
Нету силы превозмочь,
Тьма раскинулась
Во все стороны.
Ждет, когда закричат
Вороны.
Джек громко охнул, словно только что понял смысл стихотворения.
— Великая Богиня! — выдохнул Эрик.
— Это просто. Оно последнее. Я написала его только вчера. Я была… — Крамиша осеклась и обвела нас выпученными глазами. — Зашибись! Да это же про него !
