29 июля, вторник
Саша проснулась рано от кошмара. Она брела по незнакомым улицам, оглядывалась и точно знала, что ее преследует что-то страшное и вот-вот настигнет, но незнакомые люди не обращали на нее никакого внимания, а потом не стало и прохожих, и только ветер гнал по тротуару грязные клочки бумаг.
– Мне приснился плохой сон, – пожаловалась она Тошке.
Тошка посочувствовал, лизнул ее руку, хотел забраться в постель, но она его оттолкнула, встала, пошла варить кофе.
Она замерла, выключив газ под туркой, вспомнила, где видела мужика с пружинящей походкой, обогнавшего вчера их с Гулей. Он уже обгонял их на дорожке, ведущей вдоль промзоны. Причем обгонял несколько раз. Один раз, когда она шла с Гулей, и еще раз, когда была одна. Она ехала на трамвае и видела мужика у метро.
Саша налила кофе в чашку, отпила. Они с Гулей сидели на лавочке в парке, и мимо прошел мужчина. Потом она видела его на другом берегу пруда. А потом кто-то напал на Гулю…
Саша закрыла глаза, постаралась припомнить человека в парке. Тот же самый? Пружинящая походка, одно плечо чуть ниже другого…
Нет, она не уверена, что это был тот же самый человек.
Саша допила кофе, сварила еще. Они с Колей наблюдали, как бандит Серый возился на участке. Тогда Никита Серебряков не показался ей знакомым.
Он вчера обогнал их с Гулей?
Зачем ему крутиться около нее? Участковый Иван Артемов уладил все проблемы.
– Гулять, Тошенька, – позвала она.
В парке, как обычно по утрам, было малолюдно. Кивая знакомым собачникам, Саша дошла до пруда, села на лавочку, постаралась вспомнить, как Гуля ругала Ксюшу, а мимо проходили люди.
– Здравствуйте.
Саша скосила глаза, рядом сел Илья.
– Здравствуйте.
Сегодня он был одет по-другому, светлые брюки явно от дорогого костюма, кремовая рубашка в еле заметную полоску, галстук. Интересно, рубашки ему стирает и гладит жена? Она не похожа на любительницу стирать и гладить.
Какого черта он опять появился? Только что она сосредоточенно ломала голову насчет таинственного мужика, который, как ей кажется, слишком часто крутится около нее в последнее время, и совсем не думала об Илье.
А он все испортил.
Подбежал Тошка, положил лапы на светлые брюки, Илья потрепал его по загривку.
Говорить было не о чем, а сидеть молча – глупо. Саша встала, позвала собаку. Она не оглядывалась и Илью не видела, но присутствие его чувствовала. Знала, что он идет следом.
Больше всего она хотела, чтобы ей было безразлично, рядом он или где-то в другом мире. Ей же нет дела до всех остальных мужиков, которых она встречает на улице.
Ужасно, но когда он сел рядом на покрашенную коричневой краской лавочку, она замерла, как последняя идиотка, потому что решила, что он скажет ей что-то очень важное.
Что он мог ей сказать? Повторить, что женат? Так у нее склероза нет, она помнит.
Саша позвала Тошку, пристегнула поводок. Пес дернул неожиданно сильно, и она споткнулась, Илья поддержал ее за локоть.
– Спасибо, – выдернула руку Саша.
Откуда-то сбоку выбежала незнакомая колли, Тошка трусливо прижался к Сашиной ноге, Илья шагнул вперед, загораживая их от чужой собаки. Колли помотала хвостом и скрылась в высокой траве.
– Я в детстве мечтал иметь собаку, – не глядя на Сашу, признался Илья. – Большую. Овчарку какую-нибудь. Но родители вечно были заняты, большую собаку необходимо учить, а на это у них времени не имелось. Я это понимал и не просил.
Тошка принялся обнюхивать кленовый ствол, Саша остановилась.
– Сестра однажды принесла котенка, подобрала где-то. Котенок был маленький совсем, думали, не выживет, а он превратился в огромного котищу. Жуткий разбойник был.
Саша не ответила, обернулась только у калитки, кивнула на прощанье.
Ожидая у светофора, машинально посмотрела в сторону и увидела, как Илья садится в машину, оставленную напротив калитки в парк. Вот почему он был одет по-офисному, ехал куда-то, увидел ее и догнал. Странно, но от этой мысли ей почему-то стало приятно. Как будто он все-таки произнес слова, которых она от него ждала.
К утру Варя нашла решение гениально простое и оптимальное со всех точек зрения – ей нужно работать вместе с Ильей. Тогда она, с одной стороны, будет в курсе всех его дел, а это немаловажно, совместная работа создает дополнительную эмоциональную связь. У них будут общие успехи и трудности, и это очень хорошо, просто отлично. С другой стороны, если Варя всегда будет под боком, Илья никогда никаких интрижек на работе не заведет. Собственно, в том, что он к интрижкам интереса не проявлял, она и так знала, но знала и другое: женская настойчивость опасна, мужик может сам не заметить, как попадет в чужие сети. А будучи рядом, она этого не допустит.
Конечно, при совместной работе могут возникнуть свои трудности, например, ей совсем не улыбается проводить на службе столько же времени, сколько проводят руководящие мужики, но эта проблема решаемая. Это она потом обдумает.
– Илюша, – с любовью взглянула на мужа Варя, подавая ему завтрак, – я хочу работать вместе с тобой.
– Как это со мной? – удивился он.
– Очень просто, – улыбнулась она, села напротив, положила подбородок на сомкнутые руки. – В твоем институте. Вместе ездить на работу и с работы. Ты этого хочешь?
– Варь, не придумывай, – идея ему явно не понравилась. – Ты не знаешь нашу тематику. Что ты станешь там делать?
– Илюша, это не имеет значения, – Варя с трудом сдерживалась, но говорила хорошо, с грустью. – Тематику я способна освоить любую, я всегда хорошо училась, ты это знаешь. И потом, я же не прошу у тебя руководящую должность. Я могу работать в секретариате.
– Но зачем? – продолжал он недоумевать. – Зачем? У тебя интересная работа, она всегда тебя устраивала. Много свободного времени. В институте этого не будет.
– Мне не нужно свободное время без тебя, – печально призналась Варя. – Я хочу быть с тобой все время. Все наши беды оттого, что мне без тебя плохо, а ты этого не понимаешь.
Илья еще приводил какие-то доводы, но Варя видела, он сдался. Она все сделала правильно.
Придется что-то придумать, чтобы видеть Максима. Существование любовника давало ей дополнительную уверенность в себе, и Варя не собиралась от него отказываться. К тому же от воспоминаний о Максиме ей делалось жарко и хотелось улыбаться, и от этого приятного чувства она тоже не собиралась отказываться.
– Ты больше не носишь крестик? – неожиданно спросил Илья, глядя на ее шею.
– Что? – не поняла Варя и тут же догадалась, тронула рукой цепочку с украшением. – А… Я купила кулон. Красивый, правда?
– Правда, – кивнул он.
– В парк пойдешь?
– Нет, – покачал головой Илья. – Поеду в институт, дел много.
Пока он переобувался в прихожей, Варя достала из сумки кошелек, вынула крестик, зажала в руке и подумала, что зря сделала это при муже. Она давно привыкла считать себя истинно верующей, часто напоминала Илье об этом, сокрушалась, что он не разделяет ее веры, а положенный вместе с захватанной мелочью крест выглядел в этом плане не лучшим образом.
Илья чмокнул ее в уголок рта и закрыл за собой дверь, а Варя с крестиком в руке подошла к окну. Посмотрела, как муж садится в автомобиль, хотела подойти к другому окну, чтобы лучше было видно, как машина выезжает на улицу, но не подошла и поэтому не видела, как Илья резко затормозил, свернул к тротуару, остановился и, захлопнув дверь, зашагал к калитке.
Варя представила себе чужую охоту на мужа-руководителя и чуть не заплакала.
Мысли в голове сменялись вяло, медленно. Варя полезла в холодильник, достала пузырек с сердечными каплями, развела их в воде, понюхала и выплеснула в раковину. Капли она купила давно, мама посоветовала, утверждала, что они хорошо помогают при бессоннице. Выпила лекарство Варя только однажды, Илья в тот день приехал позже обычного минут на двадцать. Она ждала его у окна, заметив машину, выпила капли. Илья больничный запах уловил сразу, испугался, а Варя плакала и говорила, как сильно беспокоилась и как тянуло у нее сердце. Тогда еще в их жизни все было хорошо, это она знала точно, после того случая Илья долго старался ничем ее не обидеть, звонил почти каждый час и всячески старался ей угодить. Тогда все было так, как и должно быть в нормальной семье.
Варя сварила кофе и стала размышлять, как лучше поступить в этой непростой ситуации.
Саша накормила Тошку, включила компьютер и опять уставилась на таинственный файл. Понабирала наугад пароль, но ничего не получилось, конечно. Она уже собралась позвонить Коле, когда телефон зазвонил сам.
– Не разбудил? – спросил Гоша.
– Нет. Я давно встала, собаку уже вывела.
– Саша, – помолчав, сказал он, – я вот что подумал… Может, нам пожениться?
– Спасибо, Гошенька, – она тоже ответила не сразу. – Спасибо, но это невозможно. Нам не будет хорошо вместе.
– Почему? Я по тебе скучаю.
– Я по тебе тоже, – честно призналась Саша. – Мы с тобой близкие люди и хорошие друзья, но этого недостаточно. Для полного счастья нужно еще что-то, капелька безумия, что ли, а мы с тобой люди уравновешенные, спокойные.
– Да уж, – пробурчал он. – Но встречаться-то мы с тобой можем? Хотя бы иногда? Я правда скучаю.
– Конечно, будем, – сказала Саша и спохватилась: – Ты можешь мне помочь как друг?
– Ну… давай попробую. А что надо делать-то?
– Я тебе сейчас пришлю файл, попробуй его открыть. Нужно снять пароль.
– Присылай, – с облегчением произнес Гоша, не иначе как боялся, что придется выйти из дома. – Присылай, попробую.
Саша отправила письмо с вложенным файлом, подошла к окну, посмотрела вниз. Ничего и никого подозрительного во дворе не было, никакой мужик не поджидал ее у подъезда, она переусердствовала в своих домыслах, вообразив себя сыщиком.
Почти сразу телефон зазвонил снова. На этот раз она услышала голос Бори.
– Как ты? – обрадовалась Саша.
– Нормально. Я уже дома. Спасибо тебе за Машку.
– Не за что. Я ничего особенного не сделала.
– Саш, Юлька говорит, ты деньги предложила.
– Да, – подтвердила Саша. – Пусть она ни с какими кредитами не связывается. Просто продиктует мне номер счета, я прямо сейчас деньги переведу.
Номер счета Боря продиктовал сам. Саша записала и напоследок спросила:
– Боря, они на тебя первыми напали? Или ты сам?..
– Сам, – признался сослуживец. – Представляешь, стоит передо мной какой-то хлюпик и крутого из себя строит. Ну я и не выдержал.
– Представляю, – вздохнула Саша. Услышанное правильно ложилось в картину преступления. Незачем было бандитам избивать Борю, Маша могла описать их гораздо лучше, чем он, а больше бояться им было некого.
– Одного я сразу скрутил, только не знал, что их двое.
– Ладно, Боря, поправляйся, – вздохнула Саша.
Перечислила через мобильный банк деньги на названный Борей счет, зачем-то опять подошла к окну и не заметила ничего подозрительного.
Гоша позвонил быстрее, чем она ожидала.
– Ну что там? – поторопила Саша.
– Если я не ошибаюсь, это перечень банковских операций. Кто-то кому-то переводил деньги.
– А номера счетов?
– Номера счетов там есть. Посмотри, я тебе послал.
– Гоша, – осторожно спросила Саша, – ты можешь выяснить, на чье имя счета?
– Нет, – сразу отрезал он. Похоже, ждал подобной просьбы. – Сам не буду пытаться и тебе не советую. В Штатах за такое двадцать лет дают. Сколько у нас, не знаю и знать не желаю.
– Спасибо, Гошенька.
– Саша!
– Да не полезу я в банковскую систему, – успокоила Саша. – Я и не сумею. Не бойся.
– Смотри у меня! – пригрозил он.
Саша просмотрела присланный Гошей файл и ничего там не поняла. Она даже не догадалась бы, что речь идет о банковских операциях, глядя на непонятную таблицу с цифрами. Позвонила Гуле, но та не ответила.
Отлично понимая, что занимается глупостями, Саша позвала Тошку, подхватила его на руки, спустилась к машине и опять поехала за город. По дороге, остановившись у светофора, набрала Колю. Повезло, парень находился на даче у Маши и пообещал ждать у поворота к деревне.
Встретив Колю, Саша пожалела, что взяла с собой собаку, бедного Тошку пришлось запереть в салоне, а машину оставить в кустах на прежнем месте.
– Пошли, – приказала Саша юному помощнику.
К дому Серого они пробирались лесом, и опять она огорчалась, что к поездке не подготовилась, не купила средства от комаров.
Коле было любопытно, зачем они занимаются слежкой, но он терпел, не спрашивал.
– Проверить хочу кое-что, – пожалела его Саша.
Серый опять крутился на участке, появлялся, исчезал, из-за деревьев они видели его хорошо, но он ли попадался ей в Москве, Саша так и не поняла.
– Пойдем, – вздохнув и больше не прячась, позвала она подельника и зашагала прямо к дому Серебрякова.
Дисциплинированный Коля ничего не спросил. По узкой тропинке прошли между домами, Саша толкнула калитку, оказавшуюся незапертой, хотела позвать хозяина, но он появился сам, хмуро глядя на непрошеных гостей.
– Коля, ты иди, – бросила через плечо Саша и, поняв, что тот собирается возразить, повторила с нажимом: – Иди. Подожди меня на улице.
Она не обернулась, когда негромко хлопнула калитка, спокойно разглядывала стоявшего рядом хмурого мужика и, к собственному удивлению, совершенно его не боялась.
– Чего тебе? – наконец спросил Серебряков.
Спокойно спросил, он тоже Сашу не боялся.
– Где труп?
– Что? – опешил мужик.
– Труп где? – поморщилась она, не трогаясь с места. – Дурака-то из себя не строй.
– Чего? Да пошла ты! – Он разозлился, но не испугался и стал надвигаться на нее, оттесняя к калитке.
– Я знаю, что вы его не убивали, – успокоила его Саша, стараясь не сдвинуться с места. – Поэтому и спрашиваю здесь, а не в полиции.
– Ты кто? – догадался спросить Серебряков.
– Адвокат.
– Документы покажи!
– Не покажу! – отрезала она. – Не хочешь здесь говорить, будем разговаривать в полиции. Это если я тебя пожалею. А если не пожалею, будешь иметь дело со службой безопасности фирмы, где Владик работал. Где труп?
Открывая калитку, она на особый успех не рассчитывала, а оказалось, что хватило малейшей наглости.
– Садись, – вздохнув, мрачно предложил Серебряков и кивнул на крыльцо. Саше даже показалось, что он рад с кем-нибудь поделиться. А может быть, действительно испугался мифической службы безопасности.
Крыльцо было чистое, и она села.
…Ксюша понимала, что возвращение придется отложить хотя бы до тех пор, пока она не увидит Ильдара. Пока свекра из реанимации не переведут в обычную палату. Иначе ее поездка будет выглядеть невероятно глупо.
Бросить все и вернуться к Руслану хотелось до смерти, до слез. Прижаться к нему, почувствовать на себе сильные руки и поблагодарить судьбу за счастье, которое ей выпало.
Ксюша осознала, что судьба подарила ей невероятное, немыслимое счастье не сразу, примерно через год после того, как они с Русланом поженились. В тот день он предупредил, что задержится на работе на совещании, и она терпеливо его ждала. Читала книгу и не сразу заметила, что за окном совсем стемнело. Она испугалась очень сильно – любое совещание давно должно было закончиться. Ксюша принялась звонить Руслану и тоскливо слушала длинные гудки. Я умру, отчетливо поняла она, я умру, если с ним что-то случится.
Ей казалось, что она звонила вечность, но Руслан зашуршал замком всего минут через десять. Ксюша кинулась к двери и только тогда заплакала. Она висла на Руслане и рыдала, а он оправдывался, что забыл включить отключенный перед совещанием телефон, и не понимал, почему она так переживает. Он же предупредил, что задержится.
«Ты мое счастье, – попыталась объяснить Ксюша. – Ты мое счастье, и лучше совсем не жить, чем жить без тебя».
«Ты никогда не будешь жить без меня, – успокоил Руслан. – Я тебя люблю, мы всегда будем вместе».
После того вечера, казалось, ничто не изменилось в их жизни и все-таки изменилось. Все изменилось для Ксюши, потому что теперь она всегда помнила, что без Руслана немедленно умрет. Теперь она знала, что у нее не просто удачный и счастливый брак, как она думала прежде, она понимала, что может существовать только как часть одного с ним целого. Наверное, лишь это и можно назвать настоящей любовью, а такая любовь почти не встречается. Просто ей очень повезло. Или, наоборот, не повезло.
Когда-то ей казалось, что она любит Славу Иванникова, потому что с ним ей было хорошо, а когда они ссорились, плохо. Ссорились они часто, Ксюша плакала от обиды и мстительно мечтала, что никогда, никогда Славку не простит. Прощала, конечно, и он ее прощал, и потом они не могли вспомнить, из-за чего поругались. Но и тогда, и сейчас Ксюша понимала, что жить без Славки сможет. Попереживает и забудет.
Собственно, так и произошло. Они в очередной раз поссорились, Ксюша сразу встретила Руслана и больше об Иванникове не думала.
Неожиданно ей очень захотелось увидеть Славу. Посмотреть, каким он стал. Она знала, что попытки встретиться не сделает, Руслану это не понравилось бы, а она никогда не делала того, что не нравится мужу.
Позвонила Динара, сказала, что весь день будет с Ильдаром Каримовичем. Голос у свекрови был уставший, измученный, Ксюша даже простила ей, что она явно тяготилась Ксюшиным присутствием. Чем занять день, она не представляла, сидеть дома было тошно, она решила вечером встретиться с кем-нибудь из подруг, а пока сходить хотя бы в ближайший магазин.
Ксюша складывала в тележку фрукты и вдруг поймала себя на мысли, что давно уже не смотрит на цены – ни в России, ни в Европе. В прежней жизни, до Руслана, она не поверила бы, что такое может быть. Она тщательно прикидывала, хватит ли ей денег, чтобы расплатиться за любую покупку. Тогда она думала о деньгах постоянно, просто потому, что их ни на что не хватало, даже покупая мороженое, она смотрела, сколько осталось в кошельке.
Потом она какое-то время ненавидела деньги, старалась даже не прикасаться к ним, потому что самое ужасное в ее жизни, смерть Марины, было связано с деньгами. Тем далеким вечером Ксюша была последней, кто видел Марину живой. Не считая убийцы, конечно. И не считая еще одного человека, о котором не хотелось думать.
Ксюша заехала вечером в фирму, чтобы оставить выручку и квитанции за заказы, которые днем отвезла клиентам, в тот день ей пришлось заменить курьера. Вообще-то выручку можно было отдать утром, но на следующий день она на работу идти не хотела, собиралась провести его со Славой, вот и поехала вечером в фирму. Марина была в помещении одна, заполняла какие-то бумаги, в открытом сейфе лежали пачки купюр.
– Только привезла из банка, – кивнула Марина на сейф. Тогда не в одной их фирме, везде платили наличными, о карточках еще никто почти не слышал. – Ведомость на зарплату не успела составить. Хочешь, дам тебе деньги так, без ведомости?
– Не надо, – отказалась Ксюша. – Я их тратить пока не собираюсь, пусть лежат, целее будут.
Они еще немного поболтали, Ксюша вышла из здания к Славе, который терпеливо дожидался ее у входа, и еще почти сутки не знала, что больше нет ни Марины, ни фирмы, ни денег.
Похоже, бандит Серебряков говорил правду. Картина складывалась хоть и загадочная, но вполне реалистичная. Никита с приятелем Толиком неплохо порыбачил на ближайшем пруду, к такому аппетитному ужину грех было не купить бутылочку, друзья отправились в магазин и тут услышали выстрелы. То есть они не поняли, что это выстрелы, иначе не сунулись бы под шальные пули, просто услышали хлопки и решили полюбопытствовать.
Когда выбежали на дорогу, труп заметили не сразу, сначала увидели человека, наклонившегося над чем-то прямо посредине асфальтовой полосы. А человек заметил их и бросился к машине, которую они сначала не приметили, и укатил в сторону Москвы. Теперь Никита понимал, что им здорово повезло, мог бы и их положить рядом с соседом-москвичом.
Ночь была не слишком темная, но труп они увидели, только когда наткнулись на него в буквальном смысле. Соседа Влада от удивления сразу не признали, это потом Никита понял, кого той ночью хлопнули.
Машина с парнем и девкой появилась неожиданно, приятели еле успели отскочить от окровавленного тела. Машина затормозила, и тут Толик, толкнув приятеля, подскочил к вышедшему из нее парню.
Дальнейшее Саша знала, и Никита, тяжко вздохнув, подробности вымогательства опустил.
Когда испуганные Коля и Маша уехали, приятели осмотрели стоявшую на обочине «Ауди» соседа Бондарчука. Машину они заметили не сразу, темно было. Могли бы и вовсе не заметить, если бы студенты не осветили ее фарами, когда подъезжали.
Ничего интересного в «Ауди» не было. Хотели сразу ее угнать и спрятать у Никиты во дворе – его дом был ближе, но провернуть операцию до полуночи не рискнули, в это время деревня еще не спит, а Никите так и вовсе не повезло – соседская девчонка со своим парнем стояла у калитки чуть не до утра. Отправились домой, дождались, когда деревня полностью погрузится в сон, а когда вернулись к месту преступления, начало светать.
Вот тут и стало над чем поломать голову – на дороге не оказалось ни трупа, ни «Ауди». Дорогу они осматривали долго и тщательно, а когда совсем рассвело, нашли на земле следы крови.
– В полицию надо позвонить, – вздохнула Саша.
Как ни странно, возражать Серебряков не стал, мрачно кивнул:
– Позвоню Ваньке.
– Какому Ваньке? – не поняла Саша.
– Участковому.
– Слушай, – подумав, спросила она, – ты бы куда труп спрятал? Ты же местность знаешь.
– В нормальное лето в болоте бы утопил, – сразу ответил Никита. Не иначе как задавался этим вопросом. – А сейчас сушь стоит, болота пересохли. Думаю, утопил бы в пруду. Тьфу, рыбу теперь жрать не захочешь!
– А машину?..
– Не знаю. Я бы ее продал, но для этого надо подходящих людей знать. Машина, думаю, в лесу где-нибудь гниет.
– Ты позвони участковому-то, – поднимаясь, напомнила Саша. – У Бондарчука, наверное, родители есть, друзья. Они должны знать…
Она почти дошла до калитки, когда Серый ее окликнул:
– Вишни хочешь?
– Что? – оглянулась Саша.
– Вишни, говорю, хочешь? Хорошая вишня, сладкая. Давай я тебе соберу.
– Спасибо, не надо, – засмеялась Саша, подумала и спросила: – Ты за мной в Москве следил?
– Ты чего? – опешил он. – Спятила, что ли? Я тебя сегодня первый раз увидел.
Зря она спросила, никто за ней не следил и следить не собирается. Только дурой себя выставила.
– Ладно, забудь. – Она открыла калитку и опять оглянулась. – Пока.
Коля терпеливо топтался на улице, бросился ей навстречу, но сдержался, вопросов задавать не стал.
– Труп был, – доложила Саша, направляясь по деревенской улице к оставленной в лесу машине.
Коротко пересказала ему добытые сведения и задумалась.
– «Ауди» должна быть где-то поблизости, – помолчав, предположил Коля. – Зачем убийце с чужой тачкой светиться.
– Я тоже так думаю, – кивнула Саша. – И ее со дня на день найдут.
– Не факт. Грибов еще нет, в лес мало кто ходит.
Пожалуй, Коля прав. Ее уж точно не тянуло под комариные укусы.
– Жалко, нам сегодня уезжать надо, – посетовал парень. – У Машки родители приезжают. А то бы мы машину поискали.
– «Ауди» найдут. Не сейчас, так через пару дней. Коля, а второй мужик, Толик, какого роста? – зачем-то спросила Саша.
– Среднего, – удивился Коля. – Пониже этого… Серого. А что?
– Да так.
Они с Гулей трепались на лавочке в парке… Мужчина, который прошел мимо них, был, пожалуй, не ниже Серебрякова. А потом она видела этого мужика там, куда Гуля побежала за Тошкой.
– Подвезти тебя? – спросила Саша, дойдя до машины.
– Не надо, я через лес пройду, тут близко.
Увидев хозяйку, Тошка забарабанил в стекло и жалобно заскулил.
– Я пришла, – обняла его Саша. – Больше не уйду.
– Я пойду? – потоптался Коля.
– Иди, – улыбнулась она. – Маше привет передай, и больше глупостей не делайте.
Саша уселась на траву, ожидая, пока пес набегается, опять позвонила Гуле, но она не ответила.
По ноге пополз черный муравей, Саша стряхнула его ногтем, поправила на носу темные очки. День выдался изумительный, трава слабо пахла медом, и Саша не понимала, почему ей так тоскливо.
Подбежал Тошка, прижался к ее ноге, она подхватила его на руки, сунула в машину. Ей тоскливо, потому что она старая и никому не нужная, кроме собаки-подкидыша.
Предложение, сделанное Илье, меняло все планы. Она так привыкла к спасительной мысли, что у нее есть запасной вариант в виде Максима, что сразу отказаться от нее было трудно. Если бы Илья был хорошим мужем, перспектива навсегда привязать себя к нему Варю не пугала бы, но он был плохим мужем.
Оставаться дома наедине с печальными мыслями не хотелось. Встречаться с Максимом тоже не хотелось, любовь хороша, когда все остальное в жизни в порядке.
Варя порылась в косметичке, которую давно приспособила под разные визитки, и наконец нашла нужную. Пару лет назад они с Ильей встретили на улице его одноклассницу, Варе до сих пор было противно вспоминать ту встречу. Одноклассница так Илье обрадовалась, что чуть на шею не бросилась. И бросилась бы, наверное, не будь рядом жены.
Наталья Пименова, прочитала Варя на визитке. Одноклассница Пименова так улыбалась от счастья, переводя глаза с нее на Илью, что Варю подмывало объяснить, что радоваться нужно собственному мужу, а не чужому.
Пименова принялась рассказывать про бывших одноклассников, Варя боялась, что она никогда не кончит.
– Максим женился, – рассказывала дура. – Ребенок у него.
– Мы знаем, – не выдержала Варя. К тому времени она уже знала о Максиме больше других.
– Это я их познакомила, – похвасталась Пименова. – Максима с Лерой. Лерка – моя подруга.
Потом Наталья начала хвалиться, что у нее собственный интернет-магазин, и навязала Варе визитку. Пыталась навязать Илье, но Варя вовремя перехватила.
Молясь, чтобы с того времени магазин Пименовой не прогорел, а сама она не сменила телефон, Варя набрала напечатанный на карточке номер.
К счастью, номер оказался прямым, не пришлось объясняться с какой-нибудь кретинкой-оператором.
– Здравствуйте, Наташа, – вежливо произнесла Варя. – Это Варя Томилина, жена Ильи, если вы меня помните.
– Ой, Варенька, здравствуйте! – восхитилась трубка. Варя поморщилась. – Конечно, я вас помню.
Девка точно ненормальная, нормальные люди так себя не ведут.
– Наташа, мне нужно купить маме подарок. Вы говорили, что продаете сувениры.
– Да. Можно на сайте посмотреть, но вы лучше сами приезжайте, мы обязательно что-нибудь подберем. Или, хотите, я к вам приеду? Вам на какую сумму подарок нужен?
– Тысячи на полторы. Не беспокойтесь, я приеду сама. – Не хватало еще, чтобы эта корова узнала их адрес. Начнет таскаться в гости, не отвяжешься.
Варя записала адрес интернет-магазина и, решив не связываться с городским транспортом, вызвала такси.
Офис Пименовой располагался на территории какого-то промышленного предприятия. Варя предъявила паспорт, прошла через проходную и очутилась на захламленном дворе. Она сто лет не видела такой убогой территории и, идя к нужному зданию, проклинала и Пименову, и Илью, и Максима.
Как ни странно, за неприметной дверью оказался европейский ремонт, хорошая офисная мебель, вполне приличные компьютеры.
– Пойдемте ко мне, – улыбнулась Наталья, проводя гостью в крошечный кабинетик. – Чай? Кофе?
Варе не хотелось ни того, ни другого, но разговаривать лучше за чашечкой, и она выбрала кофе, который Пименова подала сама, хотя в офисе сидели за компами две девки, могли бы и обслужить хозяйку.
– Утром купила, – подавая пирожные, объяснила Пименова. – Попробуйте, вкусно.
Варя положила кусочек в рот, похвалила.
– Как Илюша? – Наталья уселась напротив, уставилась на Варю с глупой улыбкой.
– Нормально. – Варя отпила кофе, поставила чашку и перешла к делу: – Он со школьными приятелями мало видится, только Максима недавно встретил.
– Я Макса часто вижу, мы с его женой подруги.
– Помню, вы говорили.
– Я так за них рада. У них очень семья хорошая, а Дениска мне как родной. Это их сынишка.
– Я поняла. Наташа, а где Максим работает?
– Ой, я толком сама не знаю. У них своя фирма, что-то по программному обеспечению. Только фирмой больше Лера занимается, жена его. А Максим то на госслужбе, то в каких-то компаниях, не поймешь. – Пименова наклонилась к Варе поближе, вытаращила глаза и стала походить на законченную дуру. – Знаете, он на самом деле бездельник. И всегда таким был, еще в школе.
– А говорите, семья хорошая, – удивилась Варя.
– Ну… недостатки у всех есть. Лерку он любит, и Дениску тоже.
Слушать про чью-то любовь было противно, и Варя заметила:
– Любовью сыт не будешь.
– А зарабатывает он как раз хорошо. Знаете, – задумалась Пименова, – бывают такие люди, поразительно умеют устраиваться. Вот Максим такой. Вовремя фирму организовал, вовремя поближе к бюджетным денежкам устроился.
– Так он сейчас чиновник?
– Вроде бы. Не знаю точно.
Стало очевидно, что больше она ничего не выведает. Очень хотелось встать и уйти, но Наталья еще могла пригодиться, и Варя потратила минут двадцать, терпеливо рассматривая предложенные сувениры. Ничего не купила, естественно, и простилась с Пименовой.
Наталья заметно расстроилась, что не смогла ей помочь, и Варю это позабавило.
Подруга позвонила, едва Саша вошла в квартиру.
– Ты в больнице? – спросила Саша. – Как папа?
– Врачи говорят, пока все неплохо. Мама с ним все время. Я его видела, он такой бледный, ужас.
– Операцию только-только сделали, – напомнила Саша. – Он не может быть румяным.
– Ты дома? Я к тебе сейчас приеду, а то остаюсь одна, и начинает всякая дурь в голову лезть. Что он из-за меня заболел.
Бабушка когда-то утверждала, что все болезни от горя. Рассказывала про собственную тетку, у которой муж погиб во время войны, и она после получения похоронки угасла в течение нескольких месяцев.
– Приезжай. Я тебе расскажу кое-что.
После загородной прогулки прорезался аппетит. Саша достала из холодильника замороженные супы и готовые вторые блюда, сунула в микроволновку.
– Вкусно как! – похвалила Гуля суп-пюре из шампиньонов.
– Угу, – подтвердила Саша, – теперь все время буду покупать. Слушай меня внимательно. Гоша файл открыл, на флешке список банковских операций. Бондарчук кому-то деньги переводил. Или ему переводили.
– Или файл попал к нему случайно.
– Да, – согласилась Саша. – А труп, который Юлькина сестра видела…
– Бондарчук?
– Точно. Кто-то ему голову прострелил.
– Царствие небесное, – машинально перекрестилась Гуля. – Откуда ты знаешь?
Саша рассказала про утренние приключения.
– Дай-ка посмотреть файл, – подумав, распорядилась Гуля.
В экран подруга смотрела долго. Саша сначала сидела рядом, потом прилегла на диван. До вечера было далеко, если Гуля уйдет, занять день будет нечем. Поменять работу, что ли? Ходить в присутствие, как все, пять дней в неделю?
– Один он так долго тянуть деньги из фирмы не мог, кто-то его прикрывал, – заключила наконец Гуля.
– Думаешь, это он переводил деньги?
– Думаю, без главбуха не обошлось.
– Воровал главбух? А Бондарчук узнал, начал его шантажировать и поплатился?
– Возможно, – согласилась Гуля. – Но не исключено, что он сам в этом участвовал. Ты уверена, что этот… Серебряков в полицию заявит?
– Обещал, – Саша поднялась с дивана, потянулась.
– Поехали в фирму, – решила Гуля и, видя недовольное Сашино лицо, с нажимом повторила: – Поехали!
Пока Саша одевалась, Гуля позвонила секретарю Лизе, договорилась насчет пропусков.
– Пирожные нужно купить или торт, – предложила Саша, спускаясь к машине. – Неудобно второй раз с пустыми руками являться.
– Купим, – кивнула Гуля, сосредоточенно размышляя.
На покупку пирожных ушло всего несколько минут, на дорогу чуть больше. То ли оттого, что они так быстро появились, то ли оттого, что второй раз суются туда, где им, в общем-то, нечего делать, на лице секретаря читалось большое любопытство.
– Директора нет, – сообщила Лиза. – И не будет. Можно в переговорной посидеть, а можно здесь.
– Все равно, – махнула рукой Гуля и, когда они расселись с чашками чая за Лизиным столом, перешла к делу: – Кто у вас главный бухгалтер?
– Ольга… Ольга Яковлевна. А что? – удивилась Лиза.
– Расскажи про нее, – потребовала Гуля.
– Ну… Нормальная баба. Вообще-то вредная немного. А что рассказывать-то?
– Сколько ей лет?
– Не знаю. Лет тридцать пять. Зачем тебе Ольга?
– У нее с Бондарчуком ничего такого не было?
– Я не замечала. – Лиза подумала и твердо сказала: – Объясните, в чем дело, или я ничего говорить не буду.
– Похоже, Бондарчук уводил деньги со счетов фирмы, – поделилась Гуля. – Ты же понимаешь, что в одиночку он такое проделывать не мог.
– Откуда ты знаешь? – подумав, спросила Лиза.
– К нам случайно попала его флешка, – призналась Гуля и пообещала: – Я тебе потом все расскажу, это целый детектив, почти что Голливуд. Давай про Ольгу.
– Девчонки из бухгалтерии на нее жалуются. Голос не повышает, но гадости говорить любит. Сама приходит когда хочет, а другим за каждую минуту выговаривает. Со мной так вообще не здоровается, я для нее человек второго сорта. По-моему, дура редкостная. Но с Бондарчуком у нее ничего не было, девочки заметили бы. Уж скорее она к директору клинья подбивала. Она при нем не говорила, а пела, – добродушно усмехнулась Лиза. – Ему за нее неловко становилось.
– Почему подбивала в прошедшем времени? – удивилась Саша. – А потом перестала?
– Он умер месяц назад, – вздохнула Лиза. – От инфаркта. Так жалко, не старый еще совсем, пятидесяти не было. Теперь новый директор, его со стороны взяли, вроде тоже ничего. Во всяком случае, вежливый.
– Как бы нам на эту Ольгу посмотреть? – задумалась Гуля.
– Никак. Она в отпуске. За границей, кажется. – Лиза помолчала и заявила: – Не знаю, как флешка к вам попала, но у нас в фирме никто махинациями не занимается. Ольга не великого ума, но обкрадывать фирму не станет. Зачем ей? У нее зарплата дай бог каждому. И потом, не мог Геннадий Федорович, прежний директор, утечки денег не заметить. А участвовать в этом тем более не стал бы. Он хороший дядька… был. Ни за что не поверю.
Лиза повернула голову на стук двери и едва не поперхнулась пирожным. В приемной появился мужчина лет сорока пяти, высокий, худощавый, в джинсах и футболке.
– Здравствуйте, – вежливо кивнул он. – Приятного аппетита.
– Спасибо, – недружно ответили девушки, а Лиза добавила: – Здравствуйте, Антон Степанович.
Мужчина шагнул к двери кабинета, на которой висела табличка «Баранов Антон Степанович» и ниже «Директор», но дверь не открыл, оглянулся и поинтересовался:
– А я могу узнать, какие махинации происходят в фирме?
– Можете, – кивнула Гуля.
– Простите, – влезла Саша. – У нас… непроверенные сведения.
– Это ничего, – сказал директор. – Попробуем вместе проверить. Прошу.
Он отпер дверь, пропустил Гулю и Сашу вперед, кивнул на стол для заседаний, дождался, когда они уселись, и сел сам. Потом спохватился, привстал и представился:
– Антон Степанович.
– Гулия Самохина.
– Александра Рахманова.
– Вы здесь работаете? Я вас не припоминаю. – Он обращался к ним обеим, а смотрел на Сашу.
– Мы здесь не работаем, – мрачно призналась Саша. – Мы случайно узнали кое-что, касающееся вашей фирмы.
– Поделитесь, пожалуйста, – попросил Антон Степанович.
Он говорил совершенно серьезно, и от этого еще больше казалось, что он над ними смеется.
– Вашего бухгалтера Бондарчука убили, – вздохнула Гуля. – Вроде бы.
– Что значит убили вроде бы? – уточнил он.
– Давайте мы не будем забивать вам голову глупыми историями. – Саша под столом толкнула Гулю коленкой. – Просто к нам попала некая информация.
– Я бы хотел знать все, что касается моих сотрудников. Тем более если речь идет о жизни и смерти.
– Извините, это все ужасно глупо, и мы сами мало что знаем. У наших знакомых дача недалеко от дома Бондарчука. Вроде бы местные видели его убитым. Вам лучше все узнать в полиции. – Саша назвала поселок. – Флешка Бондарчука попала к нам случайно. Нам ужасно стыдно, но мы…
– Проявили любопытство, – подсказал он.
– Да, – призналась Саша.
– Я уверена, что он присвоил деньги фирмы, – подала голос Гуля.
Саша порылась в сумке, нашла новую флешку, на которую предусмотрительно записала раскодированный Гошей файл, и протянула директору обе, и свою, и Бондарчука.
– Только…
– Не беспокойтесь, – правильно понял ее он. – Если информация не касается фирмы, она не уйдет дальше этого кабинета.
Баранов попросил их оставить свои координаты и вежливо проводил до двери.
– Он женат? – шепотом спросила Гуля, когда дверь закрылась.
– По документам нет, – ответила Лиза. – А так… черт его знает.
Простились с Лизой, Гуля закрыла дверь приемной и задумчиво прошептала:
– Вот бы тебе за него замуж выйти.
Структуру института Илья изучал тщательно, с ходу отметив дублирование в тематике. Начал просматривать список выполненных в этом году работ и текущих договоров и понял, что устал. К тому же захотелось есть, он посмотрел на часы и спустился в столовую.
Меню ему понравилось. Правда, окрошки, которую он очень любил, уже не было, но солянка оказалась отменной, бифштекс с яйцом тоже. Кондиционера в столовой не было, и, сидя у открытого настежь окна, он решил, что установит кондиционер сразу же, как только будет подписан приказ о его назначении.
Мелькала тоскливая мысль. Он старался отогнать ее, когда работал, но сейчас эта мысль всплыла опять, и он отодвинул недоеденный бифштекс. Он не сможет работать с Варей. Он не сможет круглосуточно находиться с ней под одной крышей, даже если она не будет постоянно маячить у него перед глазами. А она будет, он не сомневался.
Я ее не люблю, признался он себе. Я ее не выношу.
В открытое окно залетела оса, принялась жужжать, кружась вокруг его головы, он отогнал ее рукой. Оса полетала по залу и умчалась назад в окно.
Я не могу больше жить с Варей и не могу ее бросить. Положение чудовищное, безвыходное. Варя не виновата, что он ее разлюбил. Он ее муж и обязан о ней заботиться.
Илья поднялся в кабинет, понял, что работать больше не сможет, посидел, откинувшись в мягком удобном кресле, нехотя встал, запер дверь и поехал домой.
К счастью, Вари дома не оказалось. Он достал из книжного шкафа затасканный томик фантастики, который привез когда-то из родительской квартиры, и улегся на диван. Углубиться в книгу не смог, отбросил ее, вспомнил, что недавно купил переводной двухтомник по схемотехнике, и взял первый том. Схемотехника оказалась интереснее фантастики, он отключился от мыслей о Варе и тоскливо замер, когда на площадке еле слышно хлопнул лифт.
Почти сразу тихо стукнула соседская дверь, и он облегченно выдохнул. Отложил книгу, спешно натянул джинсы и спустился во двор, боясь, что наткнется на жену.
У Сашиного подъезда стояла лавочка, но он не рискнул на нее усесться, устроился чуть подальше, подумав, что давно никого таким образом не ждал. Пожалуй, со студенческих лет. Впрочем, он Сашу не то чтобы ждал, понимал, что сказать ему ей нечего, ему просто хотелось на нее посмотреть хотя бы издали и на какое-то время забыть, как тяжко ему жить с Варей.
Мимо прошла пожилая женщина, везя за собой сумку-тележку. Остановилась, вытерла лоб платком, равнодушно на него посмотрела.
Почти сразу подъехал «Пежо», с водительского места выбралась Саша, с другой стороны дверцей хлопнула незнакомая брюнетка. Девушки поговорили, потом брюнетка заспешила в сторону улицы, Саша посмотрела ей вслед. Он был уверен, что она его не заметила, но она повернулась, подошла к лавочке и села рядом.
Сидеть молча было глупо, но он не мог придумать, что бы такое сказать, чтобы не стало еще глупее.
Тихо зазвонил телефон, Саша, не глядя, нашарила его в сумке, поднесла к уху. Из трубки послышался невнятный женский голос.
– Мам, я тебе перезвоню через две минуты, – сказала Саша. – Поднимусь в квартиру и позвоню.
– У тебя родители в Москве? – зачем-то спросил он.
– Да, – кивнула она. – Они давно развелись и не хотят слышать друг о друге.
– Жизнь устроена несправедливо, – глупо констатировал Илья.
– Нет, – покачала она головой, не соглашаясь. – Жизнь устроена справедливо. Просто все зависит от нас самих.
– Что? – не понял он.
– Мы не выбираем только родителей, а все остальное делаем сами. Сами ошибаемся, сами за это платим.
Он промолчал. Когда-то мама тоже говорила, что все в жизни определяет сам человек. Делая одно и то же, можно испытывать радость, а можно и злость. Например, заботиться о близких. Можно получать удовольствие, готовя обед, а можно, как Варя, по-настоящему страдать и беситься, когда он, Илья, забывает вымыть чашку.
– Я пойду, – поднялась Саша. – До свидания.
Она, не оглядываясь, исчезла в подъезде, Илья тяжело поднялся, купил в ближайшем магазине две бутылки воды, чтобы оправдаться перед Варей за свое отсутствие. Машину она наверняка видела и спросит, где он был.
– Илюша! – Варя выбежала в прихожую, как выбегала когда-то давно, обняла его и капризно спросила: – Почему не предупредил, что придешь пораньше?
– Так вышло. – Он поцеловал жену в лоб, осторожно высвободился, отнес воду в холодильник.
– Илюш, а это точно, что тебя назначат?
– Надеюсь. Обычно такие предложения делают, когда все решено.
– Ой, как здорово! Я так хочу с тобой работать. А то получается, что мы практически не видимся.
– Мы видимся ровно столько же, сколько все нормальные люди на свете, – ответил он и испугался, что Варя сейчас прицепится к его словам о нормальных людях.
Жена пропустила это мимо ушей, что было ей совсем несвойственно, и он понял, что с Варей скандалящей ему гораздо легче, чем с притворяющейся.
– Варя, мы не будем работать вместе, – он сел за стол, стараясь не смотреть на жену.
– Почему? – тихо спросила она.
– Потому что я считаю неправильным, когда один из супругов работает под началом другого.
Он все-таки взглянул на нее. Она кусала губы, и ему стало искренне ее жаль.
– Варюша, у нас все будет хорошо, – пообещал он. – Для этого необязательно вместе ездить на работу.
– Я тебе верю, – покорно кивнула Варя. Подошла к окну и предложила: – Пойдем в парк. Жара спала, погуляем.
– Пойдем.
Он очень боялся столкнуться с Сашей. Повезло, они ее не встретили. Под легкий шум деревьев Варя изредка что-то говорила, он односложно отвечал.
Текучка помогала на время забыть о необходимости выполнить дело. Сегодня Иванников успел многое – договорился с новым поставщиком, отправил заместителя на открытие нового магазина в Тверь.
Выйдя вечером из лифта, шагнул к собственной квартире, передумал и позвонил в соседскую дверь.
Татьяна открыла сразу, как будто специально его ждала.
– Здравствуйте, – удивилась она.
– Тань, я Васе книги с дачи привез, – объяснил Иванников. – Посмотришь?
– Спасибо, Слава, – улыбнулась Татьяна. – Только Вася спит уже.
– Извини, – спохватился он. – Я не подумал, что поздно.
– Ничего, – успокоила она. – Если заснул, его уже не разбудишь.
– Зайди, – пригласил он. – Посмотри книжки.
– Мам, – негромко крикнула Татьяна в глубь квартиры. – Я к Славе на минутку.
Иванников отпер дверь, включил свет. Татьяна была у него впервые. Сам он к соседям заходил нередко, пару раз даже сидел с Васей, пока Таня бегала то ли в аптеку, то ли в магазин.
– Проходи, – он шагнул в комнату, показал на диван, достал из рюкзака привезенные книжки.
Она огляделась, взяла потрепанные томики приключений, села в угол дивана, полистала.
– Спасибо, – подняла на него глаза, улыбнулась. – Мы вернем.
– Это необязательно, – отмахнулся он и предложил: – Выпить хочешь?
Он был уверен, что Татьяна откажется и немедленно уйдет, но она согласилась, и он этому обрадовался.
Протянув ей бокал с вином, Иванников тоже сел на диван, не слишком близко, но и не на другой край. Хотел сказать тост, а сказал совсем другое:
– Васин отец знает, что у него есть сын?
– Да, – сразу ответила она, не глядя на него.
– И… что?
– И ничего. Он женат, и я не имею к нему никаких претензий. – Она отпила вина, поискала глазами, куда поставить бокал, и поставила на пол. – Я не хочу об этом говорить.
– Таня, ты была совсем девочкой, – надо было замолчать, но нечистая сила тянула его за язык.
– Я не имею к нему претензий, – повторила она.
– Прости. – Свое вино он выпил сразу, встал, налил еще и, не поворачиваясь к ней, быстро сказал: – Выходи за меня замуж. Я буду хорошим мужем.
Ему было страшно к ней повернуться, потому что, произнеся то, чего совсем не собирался, он понял, что ее сияющие глаза на самом деле есть единственное, что дорого ему в этой унылой жизни.
– Знаешь, – она заговорила не сразу, и он только тогда смог к ней повернуться, – на самом деле ты меня спас. И я тебе очень благодарна. Когда… все это случилось, я думала, что не выживу. Выжила бы, конечно, особенно когда Васька родился, но горе у меня было ужасное. А когда я тебя видела, почему-то становилось легче.
– Выходи за меня замуж, – перебил он.
– Нет, Слава, – она покачала головой, подняла с пола свой бокал, допила вино.
– Почему?
– Потому что ты не будешь со мной счастлив. Потому что тебе не хочется меня обнять. Потому что семейная жизнь должна быть радостью для двоих, а не для одного.
– Таня…
– Пока, Слава. Спасибо за книги. – Она легко улыбнулась и поднялась.
Почти сразу хлопнула дверь.
Он ее совсем не знает. Он ожидал, что Татьяна откажется выпить, но она согласилась. Он был уверен, что его предложение станет для нее верхом счастья, а она ему отказала.
Он отлично знал только одного человека – Ксюшу. Иногда его самого поражало, как точно он предвидел ее слова и поступки.
Почему-то, вспоминая Ксюшу, он всегда видел последний день своей прежней, беззаботной и счастливой, жизни. Как будто все, что происходило до этого, было настолько далеким, что казалось придуманным.
В тот день они ездили купаться на Москву-реку. Иванников ждал Ксюшу у подъезда и злился, что она опаздывает, потому что до электрички времени было в обрез, а следующая шла только через два часа. Ксюша выскочила виноватая, сразу начала извиняться, слушать ее было некогда, Иванников схватил ее за руку, и они побежали к метро. На поезд успели, даже подождали пару минут на платформе.
В вагоне она смотрела в окно, провожала глазами россыпи цветов на насыпи и улыбалась, поглядывая на него. Он тоже ей улыбался и старался прогнать предчувствие беды. Впрочем, не исключено, что ему только теперь стало казаться, что он что-то предчувствовал.
Потом они недолго шли по берегу и остановились около удобного песчаного спуска к реке. Вода была теплой, Ксюша попробовала ее ногой, ахнула от восторга, отплыла от берега, повернулась на спину.
Он тоже немного поплавал, хотел доплыть до противоположного берега, но не стал – по реке изредка ходили баржи, проносились катера, Ксюша стала бы нервничать, бояться за него. Он сидел на берегу, смотрел, как она качается на волнах от прошедшего мимо судна. Наконец махнул рукой – вылезай. Она послушалась, ей нравилось ему повиноваться.
Потом они ели бутерброды, собранные ее мамой, запивали их газированной водой. Потом снова лезли в воду.
Домой вернулись поздно. Ксюша первой заметила во дворе двух знакомых парней и махнула им. Они знали всю молодежь в округе, с кем-то учились, с кем-то просто тусовались. Иванников подошел поздороваться, Ксюша тоже. Новость, которую они услышали, оказалась настолько ошеломляющей и жуткой, что в нее трудно было поверить.
Сегодня утром за Игорем Трофимовым из их школы явилась полиция, а он, наркош недоделанный, с перепугу сиганул с шестого этажа. Насмерть, конечно.
С чего бы Игорьку в окно кидаться, парни не знали, но это знала Ксюшина мама. Она плакала, рассказывая, что ее бывший ученик Игорь Мариночку убил и деньги украл. Мама утром позвонила Марине, а ответил ей мужской голос… Игорь в том же здании работал, полиция его сразу нашла, но он сам себя наказал… Соседка видела, как он падал, до сих пор в себя прийти не может…
Ксюша слушала и боялась поверить, что мама говорит о тете Марине, которую она видела только вчера.
Потом Ксюша заплакала, Иванников ее утешал, как умел. И не мог собраться с мыслями.
Игоря Трофимова он презирал, а Ксюша жалела. Когда-то это был нормальный парень, учился в их школе классом ниже. Потом, кажется, даже поступил в институт. А потом превратился в ничто, и очень быстро. Наркомания – страшный приговор. Вроде бы родители пытались его лечить, но без толку.
Ксюша продолжала видеть в Игоре человека, убеждала его, уговаривала. Иванников с ней спорил, и она называла его жестоким и бессердечным.
Он и сам давно считал себя бессердечным.
Он ошибался, сердце у него было. Оно сейчас саднило оттого, что Таня ему отказала. Он, возвращаясь домой, больше не увидит, как зажигаются внутренним светом ее глаза, а Вася никогда не прижмется к нему тощеньким боком. Странно, что он до сих пор не понимал, как сильно это ему нужно.
