ГЛАВА 23
Зои
Школьный лазарет был совсем небольшим. Откровенно говоря, он занимал всего три комнаты на одном из этажей профессорского корпуса. Поэтому неудивительно, что раненые там не уместились.
Умом я отлично это понимала, но в первый момент у меня просто подкосились ноги при виде стоявших в коридоре коек. Завидев нас, все, кто там был, изумленно подняли головы и разинули рты.
— Зои?
Я вскинула голову, радуясь возможности не смотреть на раненых (и не чувствовать запаха крови, пропитавшего тесный больничный коридор), и сразу заметила двух вампирш, со всех ног спешивших ко мне.
Это были неизменные помощницы Неферет, в переводе на человеческий язык типа медсестер, но вот имена их почему-то вылетели у меня из головы. Кажется, высокую блондинку звали Сапфир, а коротенькую азиатку — Маргарета? Или наоборот?
— Вы тоже ранены? — спросила Сапфир, окидывая меня быстрым оценивающим взглядом.
— Нет, мы в порядке, — успокоила ее я. — Мы пришли вам помочь.
— Мы остались без целительницы, но делаем все, что в наших силах, — холодно отрапортовала Маргарета. — Смертельно раненых у нас нет, но поскольку любое ранение может оказать непредсказуемое воздействие на Превращение, то, возможно, что некоторые из наших пациентов могут…
— Ясно, я поняла, — резко оборвала я, испугавшись, что она сейчас озвучит свой страшный прогноз в присутствии лежавших в коридоре раненых. Черт возьми, оказывается, медсестры тоже бывают ужасно бестактными!
— Вообще-то целительских способностей у нас нет, — честно признал Дэмьен.
— Но мы можем создать мощный круг, который уменьшит боль раненых и вдохнет в них силы!
— Здоровые недолетки никогда не переступали порога лазарета! — заметила Сапфир таким тоном, будто ей не терпелось захлопнуть дверь перед нашими носами.
— Ни у кого из здоровых недолеток нет власти над стихиями, — сухо заметила я.
— Поверьте, мы делаем все, что можем, — равнодушно повторила Маргарета. — Но без Верховной жрицы…
На этот раз ее оборвал Старк.
— Верховная жрица перед вами, так что посторонитесь и позвольте ей помочь раненым!
— Вот-вот, пошли прочь отсюда, курицы! — процедила Афродита.
Вампирши оскорбленно попятились назад, бросая на нас колючие взгляды.
— Какая муха их укусила? — понизив голос, спросила Афродита, когда мы вошли в коридор.
— Понятия не имею, — честно призналась я. — Да я их вообще почти не знаю.
— А я знаю, — негромко сказал Дэмьен. — Когда я учился на третьем уровне, то вызвался поработать в лазарете волонтером. Эти две крысы еще тогда поразили меня своей полной некоммуникабельностью. Думаю, этому есть одно простое объяснение. Обе они имели какое-то отношение к смерти недолеток.
— Никому — чего? — переспросила Шони.
— Кабельно — как? — уточнила Эрин. — Стиви Рей, не переведешь нам с буквоежского?
— Замкнуто, угрюмо, сдержанно, — отчеканила непривычно мрачная Стиви Рей. — Знаете, девчонки, вам действительно нужно больше читать.
— Какая ты шустрая! Я первый хотел дать им этот совет, — усмехнулся Старк.
Дэмьен тяжело вздохнул.
Вы не поверите, но я вдруг улыбнулась. Все кругом было ужасно, но привычное поведение моих друзей сделало мой мир на миллиардную долю светлее. Между прочим, это тоже немало. Особенно, когда кругом такая тьма.
— Включите головы, кучка-вонючка! Вы пришли сюда, чтобы помочь недолеткам. Две эти мрачные дементорши нас сейчас не касаются, — напомнила Афродита.
— Ага, а это уже из «Гарри Поттера», — воскликнул Старк и многозначительно подмигнул мне, словно хотел сказать: «Видишь, какой я начитанный?»
Афродита хмуро посмотрела на него и отчеканила:
— Кажется, я сказала включить головы, а не клеить девушек, ослепляя их своими глубокими познаниями в детской литературе!
— Стиви Рей? — прервал наш разговор чей-то голос из коридора.
— Дрю? — ахнула Стиви Рей, со всех ног бросаясь к койке раненого. — Как ты, Дрю? Что случилось? У тебя сломана рука, да?
Рука парня, действительно, висела на перевязи. Один глаз у него заплыл и почернел, губа была разорвана, но он все равно сумел улыбнуться Стиви Рей.
— Я так рад, что ты ожила!
— А уж я-то как рада! — усмехнулась Стиви Рей. — Знаешь, скажу тебе как специалист — в этом умирании-оживании нет совершенно ничего приятного. Так что постарайся не повторить моих ошибок и поправляйся поскорее. — Оглядев Дрю с ног до головы, Стиви Рей посерьезнела и поспешно добавила: — Я вижу, что ты поправишься. Тебе не о чем беспокоиться.
— Да это все пустяки. И рука у меня вовсе не сломана. Я ее просто вывихнул, когда дрался с пересмешником.
— Он пытался спасти Анастасию, — раздался девичий голос из соседней палаты, дверь в которую была широко открыта.
Заглянув внутрь, я увидела недолетку, полусидевшую на больничной кровати. Одна ее рука лежала на алюминиевом держателе, закрепленном сбоку от кровати. Предплечье раненой было туго замотано бинтами, но страшнее всего выглядел безобразный шрам, перечеркивавший ее шею и скрывавшийся в вороте больничного халата.
— И ему это почти удалось. Дрю чуть не спас ее.
— Чуть-чуть не считается, — глухо ответил Дрю.
— Чуть-чуть — это гораздо больше того, что сделали остальные, — с жаром напомнила девушка. — По крайней мере, ты пытался.
— Что произошло, Дейно? — спросила Афродита, вбегая в палату. И тут я вспомнила эту девушку.
Это была Дейно, неразлучная подружка Энио и Пемфредо (они трое взяли себе имена в честь трех гайр, сестер Медузы Горгоны и Сциллы), и были верной свитой Афродиты до того, как я появилась в Доме Ночи, а жизнь Афродиты начала стремительно меняться.
Я ожидала, что Дейно сейчас отошьет Афродиту, ведь после того, как та перестала быть любимицей Неферет и лишилась места предводительницы Дочерей Тьмы, бывшие подружки перестали даже смотреть в ее сторону. Однако в голосе раненой не было ни следа злобы — только отчаяние и едва заметное раздражение.
— Ничего не произошло. Вернее, не происходило, до тех пор, пока мы не перечили мерзким птичьим мутантам. Но если кто-то пытался открыть рот — они немедленно на нас нападали. Мы, — она обвела здоровой рукой лазарет, — попытались дать им отпор. Как и Дракон с Анастасией.
— Они напали на профессора Анастасию, когда Дракон сражался с пересмешниками на подъездной аллее, — снова вступил в разговор Дрю. — Он был слишком далеко, чтобы успеть прийти ей на помощь. Он даже не знал, что произошло, — горестно вздохнул раненый. — Я схватил одного пересмешника и оттащил от нее, но другой бросился на меня.
— Тогда я подбежала к ним и сцепилась с этим вторым, — сказала Дейно и кивнула куда-то в сторону коридора. — Ян Боузер бросился мне на помощь, но пересмешник, словно ветку, сломал ему ногу.
— Ян Боузер? — переспросила я, пытаясь вспомнить, о ком идет речь.
— Ага, он самый, — подал голос тощий, но симпатичный парень, одна нога которого была закована в гипс и подвешена к металлической штуковине над кроватью. На фоне белой больничной подушки лицо его казалось совершенно серым.
— Здорово тебе досталось, — вздохнула я. Теперь я вспомнила этого парня, мы с ним вместе ходили на уроки драматического искусства. Он был по уши влюблен в нашу преподавательницу, профессора Нолан, которую убили около месяца тому назад.
— Мне уже лучше, — ответил Ян, пытаясь улыбнуться.
— Ага, нам всем уже лучше, — поддержала его девочка, лежавшая в самом дальнем углу коридора.
— Ханна Хониегер! Я тебя и не заметил! — воскликнул Дэмьен, бросаясь к ее кровати. И его можно было понять! Бедная девочка была до самого подбородка укрыта белым покрывалом, а ее лицо по цвету сливалось с белоснежной подушкой. Я еще никогда не видела такой бледной кожи.
Ханна явно была из редкого числа тех фарфоровых блондинок, которые никогда не загорают, зато вечно пылают румянцем, как будто они на всю жизнь чем-то ужасно удивлены или пристыжены. Я прежде не общалась с Ханной, но была наслышана о ней от Дэмьена. Наш тонкий ценитель прекрасного частенько беседовал с ней о цветах — похоже, эта девочка была настоящим экспертом во всем, что цветет и зеленеет.
— Что с тобой случилось, детка? — взволнованно спросил Дэмьен, присаживаясь на уголок кровати Ханны и ласково беря ее за руку. Голова у раненой была обмотана свежим бинтом, на котором уже начало проступать зловещее алое пятно.
— Когда напали на профессора Анастасию, я закричала на пересмешников, — еле слышно пролепетала Ханна. — Очень громко закричала.
— У нее дико пронзительный голос, — с уважением подтвердил парень, лежавший в последней палате. Я не видела, кто это такой, но его голос показался мне знакомым.
— Видимо, пересмешники не любят громких и пронзительных звуков, — вздохнула Ханна Хониегер. — Один из них разозлился и клюнул меня в голову, да так, что я потеряла сознание.
— Постойте-ка! — крикнула Эрин, бросаясь по коридору в палату, откуда только что донесся голос. — Это ты, Ти-Джей?
— Эрин!
— О, Богиня! Милосердная Никс! — взвизгнула Эрин, влетая в палату.
Вбежавшая следом за ней Шони испуганно вскричала:
— Коул? Где он? Что с ним?
— Он у себя в комнате. Коул не поддержал нас, — тихо ответил Ти-Джей, и Шони резко застыла на пороге, как будто он ударил ее наотмашь.
— Не поддержал? Коул? Но как же… — беспомощно залепетала она, совершенно утратив свое обычное самообладание.
— Нет, нет! — раздался из палаты пронзительный крик Эрин. — Никс Всещедрая, этого не может быть! Руки! Посмотрите на его руки!
— Р-руки? — пролепетала я.
— Ти-Джей у нас боксер. Он даже принимал участие в Летних играх и выходил на ринг против взрослых вампиров! — с гордостью пояснил Дрю. — Он попытался вырубить Рефаима, но это оказалось не так просто. Сын Калоны оторвал ему обе руки.
— Нет, Богиня, нет! — донесся до меня полный ужаса шепот Стиви Рей.
Но я не смотрела на Стиви Рей. Глаза мои были прикованы к Шони, застывшей на пороге палаты Ти-Джея. Она выглядела такой потерянной, словно не понимала, как ей теперь жить дальше.
У меня в душе шевельнулось нехорошее предчувствие. Коул и Ти-Джей были лучшими друзьями, и они встречались с нашими Близняшками. Ти-Джей гулял с Эрин, а Коул ухаживал за Шони. Обе сладкие парочки были почти неразлучны и часто проводили время вместе. И теперь я, как и Шони, просто не могла понять — как мог один из друзей вступить в бой с пересмешниками, а второй уползти в кусты? Разве так бывает?
— Именно этот вопрос я себе сам задаю, — мрачно ответил Дарий, и я поняла, что невольно высказала свои мысли вслух.
Нам ответила последняя раненая девочка.
— Так случилось, вот и все. Когда конюшни загорелись, Калона и Неферет дико обозлились, а пересмешники просто с ума посходили. Но если к ним не лезли, они тоже никого не трогали, вот мы и не лезли. До тех пор, пока они не схватили профессора Анастасию. Тогда некоторые из нас попытались прийти ей на помощь, но большинство бросилось в общагу.
Я посмотрела на говорившую. У нее были роскошные рыжие волосы и ярко-синие, красивые глаза. Руки у девушки были до самых плеч обмотаны бинтами, а половина лица посинела и распухла, так что один глаз почти полностью заплыл. Эту девочку я точно никогда раньше не видела.
— Ты кто такая? — спросила я.
— Я Рыжая, — смущенно улыбнулась она. — Понимаю, что это очевидно, но такое уж у меня имя. Вы меня не знаете, потому что меня только недавно Пометили. Как раз накануне ледяного шторма. Профессор Анастасия была моей наставницей, — она судорожно глотнула и сморгнула с глаз слезы.
— Мне так жаль, — прошептала я, с искренним состраданием глядя на Рыжую. Как, должно быть, ужасно для только что Помеченной домашней девочки, еще не успевшей привыкнуть к разлуке с семьей, друзьями и всей привычной жизнью, очутиться в совершенно непонятном месте — и угодить в самое пекло.
— Я тоже пыталась ей помочь, — прошептала Рыжая, и слезы побежали по ее избитому лицу. Она смахнула их и поморщилась от боли в руке. — Но этот огромный пересмешник, который был у них главным, располосовал мне руки, а потом поднял в воздух и швырнул о дерево. И я больше ничего не смогла сделать, я только лежала и смотрела, как он… — Рыжая зажмурилась и разрыдалась.
— И ни один из вампиров на помощь к вам не пришел? — грозно спросил Дарий, но было понятно, что сердится он вовсе не на Рыжую и не на других раненых.
— Взрослые вампиры и профессора проявили присущую им мудрость и дальновидность, — холодно отчеканила Сапфир, продолжавшая стоять в дверях лазарета вместе с Маргаретой. — Они видели, что пересмешники были излишне раздражены, поскольку близко к сердцу восприняли огорчение Неферет и ее божественного супруга. Мы все понимали, что не стоит выводить из равновесия этих и без того возбужденных созданий!
Не веря своим ушам, я обернулась, уставившись на медсестер.
— Они просто были излишне раздражены ? Да вы что, смеетесь над нами? Эти твари напали на недолеток, а вы умыли руки, потому что не хотели выводить из равновесия эту нечисть?!
— Этому нет извинения! — с отвращением рявкнул Дарий.
— А как же Дракон и профессор Анастасия? Они почему-то не поддержали вашу фиговую тактику умиротворения! — воскликнул Старк.
— Не разыгрывай благородное негодование, Джеймс Старк! — со змеиной улыбочкой протянула Маргарета. — Ты знаешь о произошедшем в школе гораздо больше других! Разве не ты хвостом бегал за Неферет и Калоной? Я даже помню, как ты вместе с ними уехал из школы!
Глаза Старка вспыхнули зловещим красноватым светом, и он угрожающе шагнул к Маргарете, но я успела схватить его за руку.
— Нет! Сражаясь друг с другом мы ничего не добьемся! Старк поехал с Неферет и Калоной потому, что они хотели напасть на меня, моих друзей и аббатство! — громко произнесла я, делая шаг в сторону Сапфир и Маргареты.
Стихия духа, которую я недавно послала утешить Дракона, грозно закружилась вокруг меня. Обе медсестры мгновенно почувствовали это, потому что неуклюже попятились к двери. Остановившись, я взяла себя в руки и чуть-чуть понизила голос.
— Старк был на нашей стороне. Калона и Неферет вовсе не те, за кого вы их принимаете. Но я не собираюсь тратить время на то, чтобы открыть вам глаза. Честно сказать, мне немного неловко объяснять взрослым вампирам, что божественный Эреб не стал бы выскакивать из-под земли, как жаба из кровавого болота! Но сейчас я пришла помочь раненым, и мне не до дискуссий. Поскольку я вижу, что вам не нравится наше присутствие, то предлагаю вам молча развернуться и убраться в свои комнаты, как это сделали все остальные обитатели Дома Ночи!
Медсестры оскорбленно попятились к дверям и бросились к лестнице, ведущей к профессорским апартаментам.
Я печально вздохнула. Хороша, нечего сказать! Сказала Старку, что мы не должны ссориться друг с другом, а сама наорала на вампирш и прогнала их! Но когда я виновато повернулась к раненым, они встретили меня широкими улыбками, радостными возгласами и даже аплодисментами.
— Я мечтала выгнать этих тупых гусынь с первой минуты, когда здесь очутилась! — крикнула Дейно, сияя улыбкой.
— И она называет себя Ужасной! — засмеялась Афродита, намекая на то, как переводится имя Дейно с греческого. — Да ее следует переименовать в Кроткую!
— К сожалению, я не обладаю властью над стихиями, чтобы дать волю своим чувствам, — отозвалась Дейно. Смущенно почесав раненую руку, она повернулась к Афродите и негромко сказала: — Знаешь… В последние месяцы я вела себя, как последняя гадина. Мне ужасно стыдно, честное слово. Прости меня.
Признаться, я ожидала, что Афродита высокомерно пошлет Дейно с ее извинениями куда подальше. Я даже готова была ее понять, ведь Дейно, как и все остальные ее бывшие «подруги», действительно поступила с ней просто отвратительно. Но Афродита в очередной раз меня поразила.
— Что было, то прошло, — ответила она, серьезно глядя в глаза Дейно. — Забудь.
— Ты говоришь, как взрослая, — невольно прошептала я Афродите.
— Тебе нечем больше заняться, кроме как подслушивать? — огрызнулась она. — Круг я за тебя буду создавать?
Но я только усмехнулась, потому что видела, как ее щеки порозовели от смущения.
— Спасибо, я сама справлюсь, — кивнула я и посмотрела на своих друзей. — Эрин! Ты уже наигралась в сестру милосердия? Не хочешь занять свое место в круге?
Эрин пулей вылетела из палаты Ти-Джея и бросилась ко мне.
— Конечно, вот она я!
Я видела, что они с Шони избегают смотреть друг на друга, но у меня не было ни времени, ни сил заниматься проблемами Близняшек.
— Эй, Земля, где у нас север? — спросила я у Стиви Рей.
Моя лучшая подруга молча прошла по коридору и остановилась возле дверей.
— Вот здесь.
— Хорошо. Занимайте свои места, ребята.
Все молниеносно сориентировались по сторонам света и выжидательно уставились на меня. Мое место было в центре. Я сосредоточилась, закрыла глаза и подошла к Дэмьену, а затем по деосилу обошла круг, призывая стихии.
Закончив, я снова открыла глаза и заметила соединившую пять стихий круга светящуюся серебристую нить. Запрокинув голову, я высоко подняла руки над головой и радостно закричала, переполняемая могучими силами наших незримых помощников:
— Как хорошо быть дома!
Мои друзья радостно засмеялись, и на какой-то миг я забыла о царивших вокруг хаосе, горе и страхе.
Но только не о боли. Даже сила и энергия стихий не могли заставить меня забыть о причине, заставившей нас создать круг.
Справившись с волнением, я сосредоточилась и заговорила громким и уверенным голосом:
— Воздух, Огонь, Вода, Земля и дух — я призвала вас в наш круг для очень важного дела. Наши недолетки из Дома Ночи пострадали в битве. Я не целительница. Я еще даже не настоящая Верховная жрица, — помолчав, я обвела глазами круг и поймала взгляд Старка. Он подмигнул мне, и я с улыбкой продолжила: — Вы понимаете, о чем я прошу. Я хочу, чтобы вы помогли раненым. Пусть я не могу исцелить их, но я прошу вас успокоить их боль и укрепить их силы, чтобы они смогли исцелиться сами. Думаю, именно это нужно всем нам — возможность поправить все своими силами. Именем Никс и властью над стихиями я прошу вас прийти к этим недолеткам!
Собрав общие силы тела, разума и духа, я выбросила вперед руки, представляя, что швыряю переполняющую меня энергию в сторону раненых.
Послышались возгласы изумления, радости и даже боли, и пять стихий закружились по лазарету, передавая свою энергию недолеткам. Я стояла неподвижно, как живой проводник силы, пока руки у меня не начали дрожать, и я вся не взмокла от пота.
— Зои! Ты слышала, что я сказал? Хватит! Ты уже помогла им. Закрывай круг!
Услышав громкий окрик Старка, я поняла, что он уже не в первый раз обращается ко мне, но я настолько ушла в себя, что ему пришлось заорать во весь голос.
Устало уронив руки, я еле слышно поблагодарила стихии и отпустила их восвояси. А потом ноги у меня вдруг подкосились, и я шлепнулась на задницу.
