Глава четвертая
ПУТЕШЕСТВИЕ ПО НЕВЕДОМЫМ ДАЛЯМ
На семнадцатый день пути к моей очередной цели погода опять начала резко портиться. И вроде бы она продолжала оставаться солнечной, но в воздухе явственно запахло скорой бурей. В настоящее время мой путь пролегал прямо через топкие болота, ибо если их обходить посуху, то это примерно в три с половиной раза удлиняло дорогу. Болота оказались пустынными, здесь кроме исключительно редких, по мнению перстня, трав и мхов практически ничего не попадалось. Хотя периодически в глазах начинало рябить от обилия мелких лягушек и змей в отдельных местах, так их было там много. Мошкара же не могла пробиться через мой аурный щит, потому раздраженно зудела на некотором расстоянии, не причиняя особых неудобств. Уже на второй день путешествия по болоту я вообще перестал ее замечать. Для путешествия через топи были изготовлены специальные болотные лыжи из тонких веток. Благодаря им плавающая на поверхности болотная растительность хорошо держала мой вес. Иногда среди болота попадались отдельные небольшие островки с чахлыми деревцами. Обыск одного такого островка на предмет каких-либо спрятанных сценаристами ценностей ничего не дал, потому дальше я проходил подобные участки суши без всяких задержек, придерживаясь нужного направления и специально их не ища на болотной поверхности. Несколько раз приходилось обходить стороной участки открытой воды, которые можно было по идее просто переплыть, однако имелись веские подозрения в большой сложности из них выбираться на плавающий травяной ковер.
Погода ухудшалась стремительно. На горизонте по ходу моего пути появилась темная полоса, вскоре превратившаяся в грозовую тучу. Сначала ветер полностью стих, а затем, когда туча уже висела над самой головой, ударил настоящим шквалом, едва не завалив меня в болото. Когда ливанул поток воды с неба и ударили первые молнии, буйство ветра немного стихло. Теперь он накатывал отдельными резкими порывами, бросая в лицо крупные капли воды. Постояв какое-то время на одном месте, я вновь начал методично переставлять ноги. Гроза не гроза, буря не буря — а идти все равно надо, ибо укрываться тут все равно негде. Через несколько часов, по моим субъективным ощущениям, гроза стала выдыхаться. Перед взором уже не стояла сплошная серая стена из воды, можно было смотреть вдаль, отмечая, как где-то вдали молнии одна за другой методично гвоздят какое-то одно место. Гром от них сильно запаздывал, по разнице времени между вспышкой и звуком можно даже рассчитать примерное расстояние до той точки. Прикинул в уме, выходило — эта странная аномалия, которая слишком часто притягивала к себе молнии, находится почти в дюжине километров от меня, причем сильно в стороне от нужного направления пути. Однако пробудившееся любопытство победило рационализм, воспрянув от болотного однообразия последних дней. На карте из перстня в ближайших окрестностях ничего не показывалось, ровная пустота, карта контрабандиста, которую я тщательно изучил, прокладывая свой нынешний маршрут, тоже не несла каких-либо пометок, иначе мой глаз за них обязательно зацепился бы. Болото и болото, где совсем ничего нет. Даже редкие островки не отмечены. Выбрав новое направление, продолжил медленно перебирать ногами, планомерно приближаясь к какой-то аномалии, теперь уже изредка отмечаемой вспышкой молнии. Гроза постепенно превратилась в обычный сильный дождь, продолжая сверкать молниями и греметь громом уже где-то далеко в другой стороне.
Дюжина километров по топкому болоту — это не две дюжины пути по ровной дороге и даже не три. Гроза началась не на самом рассвете, но практически утром, а к намеченной цели я подходил уже в сгущающихся сумерках, усугубленных закрывшими небо тучами. Вначале не было видно ничего необычного, ровное болото от края до края видимого горизонта. Но потом как бы из ниоткуда перед моими глазами неожиданно вырос большой и совершенно голый остров, в центре которого виднелось непонятное сооружение. Сделал для проверки возникшей догадки пару шагов назад — нет никакого острова! Два шага вперед — и вот он, пожалуйста, любуйтесь. Небольшой кусочек суши посреди болота почему-то сокрыт магической сферой полной невидимости, и если не уткнуться в него носом, то никогда и не найдешь. Интересно…
Проверил свои ощущения от этого места. Тишина. То есть ничего определенного, опасности не чувствуется, особого азарта и сильного предвкушения тоже. Утомился, пока до него дотопал. Ладно, пойду смотреть, почему в большом круге по самому центру острова на голой твердой земле совсем ничего не растет, даже чахлых мхов нет. Перстень-определитель тоже молчит, когда его лазерный луч упирается в какие-то темные каменные колонны с верхним перекрытием, стоящие большим кружком в самом центре пустого пятна.
Ага, так меня кто-то туда и впустил. Стоило подойти вплотную к границе, за которой начиналась пустая земля, как упругая стена вставала на моем пути. Продавить ее грубой силой не получалось, она лишь легко пружинила, с неизменным результатом парируя все мои попытки прорваться. Решил обойти вокруг пустого пятна, держа руку на невидимой стене с некоторым нажимом. В некоторых местах стена как будто проминалась несколько больше, чем в остальных. Отметив эту интересную особенность, решил в одном из таких мест сильнее поднажать. И-р-р-раз — я сделал полный шаг внутрь пустого пространства, после чего непонятная сила опять вытолкнула меня наружу. Вторая попытка на том же месте ничем не отличалась от первой. Найдя в стороне еще одну слабину, сумел сделать вглубь уже два шага, но опять был вытолкнут обратно. Попытки пройти через другие обнаруженные слабые места иногда оказывались немного успешнее самых первых, но всегда заканчивались одинаковым образом за границами пустого круга.
Наступила полная темнота, и я достал из пространственного кармана факел истинного света. В нем окружающее меня пространство сразу заметно преобразилось. Круг невидимой стены осветился на земле белесым контуром, а те места, где чувствовалась слабина, уходили в глубь круга заметно отсвечивающими линиями. Но главное — отойдя от края, они поворачивали и даже разветвлялись! По ним нельзя передвигаться лишь в одном направлении, нужно идти точно по видимым в истинном свете тонким линиям, и тогда можно забраться вглубь. Это такой особый лабиринт, преодолеть который смогут лишь самые догадливые и запасливые, из тех немногих счастливчиков, кто вообще сможет найти среди болот невидимый остров. Шесть часов — именно столько мне потребовалось времени на преодоление препятствия. Большинство ходов, через которые приходилось продираться, прикладывая большие физические усилия, оканчивались банальными тупиками. Более того, тонкие линии пути слабо светились только на пару-тройку метров от факела, и большая часть лабиринта оставалась полностью невидимой. Вывалившись на свободное пространство перед колоннами в полном бессилии, я рассеянно посмотрел по сторонам, после чего завалился на землю около самой первой колонны, вставшей перед моим носом. Здесь не было мокрого дождя и порывистого ветра, как снаружи, хотя едва заметное движение воздуха говорило об отсутствии полной герметичности магического купола. Все потом, сокровища и тайны подождут, теперь спать!
Непогода опять зарядила на несколько дней, но здесь, за невидимой стеной, ее как будто и нет. Проснувшись и протерев глаза, осмотрелся внимательнее, изучая немного рассеянным взором, куда же я вчера залез. Центральная конструкция представляла собой сооружение, похожее на известный Стонхендж. Шестнадцать больших грубых каменных колонн, стоящих по кругу, над верхушками которых перекинуты другие здоровенные, плохо обтесанные камни, каждый весом по несколько десятков тонн. Кому и зачем потребовалось сооружать такой авангардизм посреди топи? В самом же центре внутреннего круга стоит каменный столбик около метра высотой, под которым сидит, опустив голову и руки, высохшая от времени мумия. Значит, именно у нее будет для меня какой-то подарок, просто так они здесь не валяются.
Ага, под сморщенной рукой мумии лежит полностью вжатый в землю отблескивающий даже в темном свете дождливого неба ограненный под многогранный шар огромный бриллиант размером с половину моего кулака.
— А-а-а… — громко закричал я от боли ослепившего мои глаза яркого света, когда достал факел истинного света.
В нем бриллиант вспыхнул как настоящее маленькое солнце, осветив все пространство вокруг и полностью лишив меня зрения на несколько неприятных минут. Убрав факел, дождался восстановления способности видеть, после чего решил узнать информацию об очередном небывалом артефакте, проверив его своим перстнем.
«Великий Камень Света. Особым образом ограненный истинный алмаз небывалой величины и чистоты. Из свойств камня известно только о его способности многократно усиливать истинный свет, за что он и получил свое название. Во всех дошедших до наших времен исторических источниках упоминается только один такой камень, по преданию созданный самым первым магом мира и где-то спрятанный им незадолго до своего бесследного исчезновения».
Да уж, тот самый первый маг оказался большим затейником, устроив крайне хитрый тайничок посреди огромного топкого болота. И тем не менее какой-то неудачник, хотя это как посмотреть, все же сумел до него добраться раньше меня, но не смог уйти вместе с обретенным сокровищем, оставшись здесь навсегда. Это наводит на некоторые не самые лучшие мысли — выбраться отсюда будет весьма непростым делом. А ответы на все вопросы нужно искать в дневнике неудачника. Если я правильно понимаю логику режиссеров игрового мира, он обязательно должен быть.
Быстрый обыск трупа показал правильность моих мыслей. Одежду и прочие вещи явно молодого при своей жизни парня я забрал по обыкновению себе. Среди них не нашлось чего-либо слишком необычного, разве только моток тончайшего, но тем не менее прочнейшего шнура длиной больше сотни метров. Вот он-то меня больше всего и заинтересовал — в некоторой перспективе залезания на отвесные скалы. Дневник, естественно, занимал свое должное место в дорожной сумке, и я сразу же принялся его жадно читать, даже не пользуясь переводчиком в перстне.
«Никто из безродных не сможет понять всей тяжести положения таких, как я, третьих, четвертых и далее сыновей самых известных и родовитых отцов. Высокородным же и вовсе лучше на глаза не попадаться — можно запросто оказаться под горячей рукой. Нас никто не жалует — ни старшие братья, ни родители. Деньги и прочее, чем они от нас порой пытаются откупиться, не способны заменить полного отсутствия каких-либо жизненных перспектив. И даже если отцы случайно снизойдут к нам своим благоволением, решив как-либо устроить нашу судьбу, в результате становится только хуже. Лучше родиться в семье простолюдина, там хоть не будет всех этих издевательств, коими заполнена вся наша жизнь. Официальным наследником рода и продолжателем фамилии является только первенец, старший брат.
Второй сын становится воином, получая свое законное место в Императорской Гвардии, с возможностью заслужить свое собственное право на основание нового великого рода. Младшим же братьям остается только идти в послушники к магам, надеясь когда-либо пробиться наверх в этом скопище жадных и глупых скорпионов. Высокородных отпрысков те тоже не жалуют, так как подавляющее большинство пробившихся хотя бы до звания магистра и потому способных проводить ритуал инициации имеет низкое происхождение. Своей глупой завистью и претензиями они отравляют судьбы тех, кто совершенно не виновен в том, что родился не у тех родителей. Исключения, конечно, бывают, но попасть в их число могут лишь очень редкие счастливчики».
Никогда бы не подумал, что богатые тоже плачут. Вернее, не догадался бы отчего. С другой стороны, сложно примерить на себя чужую судьбу. В моем мире, где уже практически извели всех высокородных, описанных неизвестным третьим сыном, проблем просто не существует. Но посмотрим, о чем он пишет дальше, перелистывая страницы с личной жизнью молодого человека, в чьих карманах водятся деньги, не содержащие для меня какой-либо полезной информации. Все те милые дамы и куртуазные девы давно превратились в земной прах.
«Этот магистр Вагус полное ничтожество! Даже не могу представить, как он получил столь высокое звание. И ведь его рекомендуют мне те, кого я раньше искренне уважал. Да, у Вагуса самые обширные связи в среде преподавателей Академии, и к его мнению многие прислушиваются. Дураки. Этот магистр не видит дальше собственного носа и едва умеет считать. Не понимаю, как он разбирается в плетениях силы: без математики там делать нечего. Весь его великий талант заключается в изысканном облизывании толстых седалищ престарелых академиков, давно переставших смотреть дальше окна своих апартаментов и сундуков с империалами. Мы с Повитусом составили кривую снижения магических сил от одного поколения магов к другому. Даже нынешние Архимаги не чета жившим какую-то тысячу лет назад магистрам. А всему виной ритуал инициации аурной способности к трансформации. Даже древнюю традицию тут приплели — мол, послушник не должен быть сильнее своего наставника, дабы не возжелать силой занять его место, нарушив присягу долга. Но все эти отговорки полнейшая чушь, дело совсем в ином. При инициации наставник должен максимально точно повторить контурную вязь плетения из своей ауры в ауре послушника, разложив ее точку фокуса на три базовых луча силы — кровь, жизнь и свет, к которым дальше будут подключаться управляющие магемы и плетения. Но никто из нынешних магов просто не способен учесть всех личных особенностей ауры другого человека. Сделанная ими копия не будет работать аналогично оригиналу. Даже просто точно повторить плетение, не внося в него лишних искажении, далеко не всем дано. И ведь обо всем этом можно прочитать в старых фолиантах, которые никто даже и не думал изымать их книжного хранилища Академии. Некоторые маги прошлого пытались решить эту проблему, но вмешалась политика. Конкуренты никому не нужны, тем более дорвавшимся до настоящего могущества. За переход от одного наставника к другому, более сильному, способному переправить рабочий контур и поднять силы послушника, приходится платить гигантские отступные для снятия прежних клятв и отмены принятых обязательств. Для перехода от послушания у магистра к академику не хватит даже всех свободных денег моего отца, про Архимага вообще думать бесполезно. Но у Повитуса, кажется, есть какая-то интересная информация, которую он попытался от меня скрыть. Не просто же так он третий месяц из книжного хранилища не вылезает. Ничего, есть у меня некоторые способы его разговорить: слишком многое мы перенесли вместе».
Почему-то было совсем не удивительно читать о жесткой иерархии среди здешних магов и о сильной грызне в их стройных рядах. Кто чего-то значимого достигает, тот потом все силы тратит на сохранение своего статуса и возможностей, одновременно пытаясь извлечь из этого максимальную прибыль. И нет ничего удивительного в том, что в такой системе реальному уму и таланту крайне сложно пробраться наверх, туда дорога открыта только беспринципной сволочи. Которая хорошо если окажется посредственностью или немногим лучше. «Система отрицательного отбора» — так это называется. Тот древний долгоживущий Император мог считать себя кем угодно, но оказался глупцом, раз поддерживал все это непотребство. И быстрый развал Империи после его смерти — вполне закономерный итог. «Чем же там дело продолжилось…» — перелистываю очередные страницы с описанием особо выдающихся женских прелестей и драк среди молодежи, в которых довелось принимать участие автору этого дневника.
«Повитус все же раскопал описание того самого первого ритуала, который произвел с собой Первомаг. И пусть все его сейчас считают лишь древней легендой, ничего не имеющей общего с действительностью, мне и Повитусу уже все предельно ясно. Все буквально лежит на поверхности и очень правильно выглядит, такой простой ритуал просто обязан сработать и дать немыслимое могущество тому, кто его произведет над собой. Никем не сдерживаемое могущество самого Первомага! Только где взять для этого ритуала три великих камня? Камень Крови, Камень Жизни и Камень Света? Первые два имеются в сокровищнице Императора, первый создан из истинного рубина, второй из истинного изумруда. Раз в год на них можно посмотреть, когда высшие императорские регалии и сокровища выставляются на обозрение во дворце для почтенной публики. Следующий показ произойдет как раз через шесть дней, могу попросить отца достать туда приглашение, он не откажет. Ради таких перспектив отец не откажет и кое в чем еще, главное — суметь его убедить».
Кстати, описания самого ритуала обретения магических способностей в дневнике не было, одни лишь пространные намеки в процитированном фрагменте, дальше опять пошли эротические записки и рассказ об одновременной дуэли нескольких магов, свидетелем которой стал молодой человек. Жуткое зрелище разлетающихся в разные стороны брызг крови и разорванных внутренностей. Стивен Кинг со своими простыми ужастиками явно отдыхает. А дальше… перевернув очередную страницу, чуть было не забыл дышать. Там был выполнен рисунок камня той совершенной формы, которая возникала в моем воображении, когда я смотрел на особенный истинный изумруд, с подписью внизу: «Великий Камень Жизни».На другой странице во весь лист изображался другой по своей прекрасной форме камень: «Великий Камень Крови».Ниже начиналась следующая важная заметка:
«Если это не шанс, то что? Император недвусмысленно заявил о своем согласии выполнить любое возможное для себя желание того, кто найдет и принесет ему великий Камень Света, а также десять тысяч империалов в придачу. Огромные деньги, недоступные в чистом виде даже для моего отца, а ведь он входит в первую сотню самых богатых людей Империи. Но деньги не имеют значения, нам с Повитусом потребуются два великих камня, причем лишь на проведение ритуала одного дня более чем достаточно. Император скорее всего легко согласится с такими условиями после принесения ему личной присяги. Разве он откажется держать рядом со своим троном двух сильнейших верных магов? Не один я хорошо вижу, как сильно его не устраивает ситуация, складывающаяся в Академии и гильдиях силы. Только изменить все лично, опять взяв в руки карающий меч, он уже не может — возраст не позволяет, а подходящего наследника все нет и нет. Проныра Повитус опять нашел что-то важное, касающееся нашей мечты, иначе зачем ему потребовалась целая сотня империалов?»
Видимо, я был не совсем прав, обвиняя давно сгинувшего Императора в многолетнем благодушном почивании на лаврах. Если даже какие-то юнцы видели его недовольство сложившейся ситуацией, что тогда можно подумать о более серьезных людях? Понятно, политический расклад ухудшался долгими столетиями, и если вначале что-либо менять не было желания, то потом просто не стало сил. Оставалось закрыться за стенами дворца и уповать на собственную неуязвимость. И была ли она абсолютной — еще тот вопрос без четкого ответа. А в итоге все равно разрушение и хаос. И ведь спасение Империи от неминуемой катастрофы казалось так близко, так близко, но опять вмешался его величество случай. Кому-то просто не хватило немного сил, а кому-то другому — времени. Переворачиваю очередную страницу дневника.
«Из легенды всем давно известно, где Первомаг спрятал свой великий Камень Света, перед тем как удалиться на покой. В этом бескрайнем болоте сгинуло огромное количество желающих добраться до его сокровищ, и лишь немногие опытные искатели возвращались живыми из тех гиблых топей. Клад искали долгими веками с использованием всех возможностей магии, с воздуха и из-под воды. Академия организовывала целые экспедиции. Но никто не подумал искать злополучный остров во время грозы по ударам молний. Должна же охранная магема как-то создавать запасы силы для своей работы! Если бы она постоянно тянула силу из окружающего пространства, то найти остров не составляло бы труда. Летай себе на воздушном шаре над болотом, просто измеряя плотность и напряженность полей в пространстве, — рано или поздно обязательно найдешь истощенную зону. Именно так обычно и обнаруживают любую стационарную скрытую магию, если в ней нет больших заряженных накопителей. Но ведь и накопители тоже должен кто-то периодически заполнять, а аурные следы недавнего присутствия человека читать могут даже второкурсники. Сотня империалов, ради которой пришлось сильно унижаться перед старшим братом, потрачена не зря. Двадцать кристаллов истинного света должно хватить для нахождения тайного острова и великого камня: тот, по легенде, ярко засияет при приближении к нему».
Хм, или парень был гением, или все действительно так просто, как он пишет. Никто не искал «тайный остров» в грозу? Да по этому проклятому болоту и в ясную погоду ходить тяжело. Не имейся у меня возможности дышать под водой — ни за какие ценности сюда не влез бы. к чертям такой дикий риск для жизни! Теперь осталось прочесть, чем эта детективная история завершилась, хотя оно и так уже ясно, стоит лишь посмотреть на высохший труп.
«Лабиринт все время меняется. Стоит сделать лишь пару шагов, и все пути становятся другими, выйти невозможно. Остался последний кристалл истинного света, последняя попытка вырваться из этой проклятой ловушки. Очень хочется узнать, о чем думал Первомаг, когда ее создавал. Встречу его душу в Бездне — обязательно расспрошу. Хорошо хоть взял с собой склянку быстрого яда: очень не хочется мучиться, умирая от нестерпимой жажды, будучи всего в сотне шагов от воды».
На этом очередной рассказ о жизненной трагедии несостоявшегося Великого Мага закончился. Теперь бы самому не остаться тут навсегда рядом с ним. Запасов воды в моей сумке хватит лишь на шесть дней, и за это время требуется как-то выбраться отсюда.
Войти сюда было непросто, а выйти — так вообще невозможно. Как написал в своем дневнике неизвестный юноша — лабиринт постоянно меняется, стоит только сделать два шага, после чего гарантированно оказываешься в тупике. Вторые сутки пытаюсь найти выход. Хоть у меня и нет проблем с ограниченностью источника истинного света, но это не очень помогает. Сомневаюсь, что упомянутый Первомаг создавал ловушку, принципиально не имеющую выхода. Все это великолепное сооружение создавалось им для того, чтобы передать ценнейший камень действительно достойному, кто не только сумеет его найти, но и доказать свою интеллектуальную состоятельность. Вижу же, лабиринт меняется не просто так, в его изменении явно присутствует какая-то система. Только вот не видно его всего, дабы составить карту и просчитать варианты.
— Дурак! — громко вслух выругался сам про себя. — Дурак и тупица!
«Лабиринт ему не видно весь для составления карты. Как бы не так. А Камень Света тебе зачем дали? Глазки свои бережешь? Ну-ну…» — Прекратив мысленно ругать себя последними словами, сначала убрал факел в сумку, потом достал оттуда огромный бриллиант, крепко зажмурился и вновь достал факел. Разлившийся вокруг истинный свет слепил даже сквозь плотно сжатые веки, но я решил вытерпеть и дождаться, пока немного привыкну к нему. Это произошло только через несколько часов по внутреннему ощущению времени. Вот теперь лабиринт был виден действительно весь. Линии на земле ярко светились, видимые от одного края до другого. Запоминаем картинку, простраивая свой дальнейший путь до внешнего края, — думаю, это важно. Шаг, другой, лабиринт моргнул и резко изменился, теперь прежнего пути вперед больше нет — там тупики. Но если сделать шаг назад и влево, то появляется новый успешный вариант. Шаг, еще. Вновь путь стал другим, теперь из этой точки вперед и еще раз вперед. Ага, так существенно лучше…
Час, всего какой-то час потребовался мне для полного выхода из западни. Все удается, если сильно захотеть и не опускать рук. Зато теперь окружающее болото и висящие над ним дождевые тучи воспринимаются как настоящее райское место. Хочется бегать и прыгать, но, сдержав свой порыв души, вышвырнул все лишнее из головы, доставая болотные лыжи. В путь, впереди меня ждут новые приключения и великие открытия!
