18 октября 1954 года, город Москва, городской ипподром

Нас поджимает время. Реально поджимает, заставляя действовать без нормальной подготовки и с очень слабым планированием. Хотя лично я не прочь импровизировать, но прекрасно понимаю, что вечно полагаться на удачу нельзя, рано или поздно что-то пойдёт не так, от чего может пострадать всё дело. И, тем не менее, едва вернувшись из путешествия в будущее, я сразу отправился в прошлое, как только передал полученную информацию. А переполох она вызвала совсем немалый. 'Конторские' сразу забегали, едва выйдя из возникшего было ступора. Не знаю, что их так проняло, ведь о многом, что творится в наше время, они имеют вполне реальное представление, в отличие от простого народа, узнающего о событиях только из телевизора и потребляющего только то, что ему скажут. А скажут ему далеко не всё и далеко не так, как оно есть на самом деле. В капиталистическим обществе, до простых людей доводят только ту информацию, которая выгодна владельцам информационных каналов. Ну и власти, естественно, если она, хоть как-то, контролирует этих самых владельцев или находится с ними в сговоре. Впрочем, из того, что уже удалось просчитать моим коллегам-учёным по теме 'коммунизма', выходило, что на самом деле никакого 'социализма' у нас и не было. Был же самый настоящий государственный капитализм, с развитой системой социальных гарантий для простого народа. Однако подобные гарантии есть и в других странах, где как раз капитализм декларирован изначально, так что общая разница между тем, что было у нас и тем, что есть в остальном мире, не так понятна. 'Конторские' высказали интересное мнение, что разница между социализмом и современным капитализмом — лишь в том, на чей интерес ориентированы средства массовой информации, что и так было уже понятно, так как именно они делают само общество социальным. И что вообще можно говорить о наступлении 'эпохи социализма' практически во всём развитом мире после того, как сначала стали массовыми газеты, а потом радио и телевидение, независимо от декларируемой и реальной собственности на средства производства. И тут выходит, что весь двадцатый век — это век скорее государственного империализма, независимо от того, как называются эти империи и какой у них официальный государственный строй. Оно и понятно, век очень плотного соревнования стран друг с другом, тут не до особого разнообразия, ибо все реальные усложнения общественной формации ведут лишь к стратегическим перспективам, но на тактическом плане успех имеет тот, кто может больше сосредоточить ресурсов на главные цели, при более простом внутреннем обустройстве. Однако тут просматриваются далёкие перспективы, что если нам удастся изменить здешний исторический процесс и заметно усложнить общество СССР, то рано или поздно всем остальным странам мира придётся последовать за ним. Ибо в истории нашей реальности, произошло как раз обратное, руководство СССР не захотело усложнения общественного обустройства, и Запад переиграл его стратегически, заставив в итоге играть по своим правилам.

Так, до главного сегодняшнего заезда ещё много времени, сегодня будет очередное нарушение ожиданий публики и победит, никому не известный ранее, будущий фаворит многих гонок, а значит, на тотализаторе нас ожидает очень солидный выигрыш. Впрочем, тотализатор тут с двойным дном, и выигравшего будут ждать хорошо знакомые мне представители здешнего криминала. Но в этот раз охотники и дичь поменяются местами. В качестве 'приманки для тигра' выступает моя жена из нашего мира. Когда ей едва удалось по чистой случайности вырваться из рук 'гостей из будущего' при попытке её захвата в самом центре Москвы, и явно хотевших использовать её для давления на меня, она бросила свою работу и, наконец, включилась в наш проект. Хорошо хоть у нас с ней других близких родственников нет, своих родителей я уже похоронил, а жена вообще детдомовская, что сильно сказалось на её характере и сексуальных предпочтениях. Так что больше прижать нас будет особо нечем, о безопасности остальных сотрудников и их ближайших родственников теперь заботится 'контора', пытаясь поймать живьём хотя бы одного 'гостя из будущего'.

Я уже не раз думал, кто же нам противостоит и какие у них цели, но пока не мог придумать что-либо определённое. Вот, зачем они суются в наш мир, если у них есть свой, практически полностью находящийся в их власти? Отдельные партизанские явления не в счёт, слишком уж невелики их силы. И они ведь не просто суются, а активно стремятся помешать нам. Думают, что мы их из своего прошлого сможем как-либо побеспокоить? Возможно, возможно, но если бы они не начали охоту первыми, оставив нам свои 'подарочки', я сильно сомневаюсь, что мы смогли бы к ним пробиться, уж больно точные требуются параметры настройки установки, их не угадаешь, а свою долю удачи я уже израсходовал, создав портал в мир прошлого. Если же они не беспокоятся о доступе в их мир из нашего, что же их тогда интересует в прошлом? Материальные объекты через портал так просто не протащишь, уж больно много ограничений. Сильно сомневаюсь, что как мы, они хотят изменять историю других исторических реальностей, устраняя социальную несправедливость, в отличие от нас они не проигрывали холодной войны. На простых наблюдателей они тоже не тянут, хотя в последнем я совсем не уверен, уж больно многие их действия не профессиональны по нашим критериям оценки, иначе не было бы у них стольких провалов. Или они привыкли действовать другими методами, а наш случай сильно выделяется на фоне остального, и к нему они были просто не готовы? Если так, то вскоре они возьмутся за нас более основательно, а всё то, что было до этого, можно будет назвать лишь 'разведкой боем'. Кстати, в мире прошлого, из 'гостей' нас пока ещё никто не побеспокоил, может быть, они не имеют доступа в этот мир или не могут попасть в здешний СССР, если их портал находится в других странах. Именно из-за таких соображений мы приняли решение интенсифицировать наше вмешательство, если что, создав практическую возможность для отступления из своего времени в это.

Ну, вот и финальный забег. Как красиво идут, то один фаворит этих гонок вырвется вперёд, то другой. Наш, на кого ставим мы, пока даже не входит в число лидеров, вон он бежит пятым или шестым, отсюда не разобрать. Даже не верится, что ему что-то реально светит, действительно, настоящая 'тёмная лошадка'. Чудо произошло на последнем круге. Когда остальные лошади уже бежали на пределе своих сил, несмотря на активное подстёгивание жокеев, наш фаворит заметно ускорился, обойдя сначала одного, потом второго и третьего, и на финальной прямой обогнал обоих лидеров, шедших несколько впереди всех остальных, первым приходя финишу. Трибуны взорвались криками и свистом, правда, далеко не все их можно было назвать радостными, скорее даже возмущёнными. Оно и понятно, неизвестно какая лошадь, неизвестно какой жокей, в самый последний момент вдруг обходят всех тех, на кого были сделаны многочисленные ставки. Теперь мне пора поторопится, спускаясь к кассам тотализатора, так как два интересующих меня типа уже активно пробираются в ту сторону, не дожидаясь окончания представления на беговом поле и чествование победителей финального заезда. Немного подновив свою маскировку, несколько 'потёкшую' из-за эмоциональных переживаний, я устроился в удобном для наблюдения за наблюдателями месте. Жена подойдёт к кассам позже, когда большая часть публики уже разойдётся, чтобы не попасть в специально устроенную по её сумочку давку. На нескольких подошедших к кассам мужчин, получивших совсем небольшие суммы, интересующие меня личности, не обратили никакого внимания. Зато к моей жене, после того, как она лихо уложила пачки денег в свою сумочку, направился один из наблюдателей, а второй быстро поспешил наружу.

– Гражданка, такси взять не желаете? — обратился к ней подошедший бандит.

Подобное развитие событий мы вполне ожидали, а потому рядом с ипподромом ждал свой человек с машиной, на покупку которой были потрачены совсем не лишние в этом мире для нас деньги из моего предыдущего выигрыша. Кстати, в это время в СССР купить машину не представлялось особой сложности. Можно было купить хоть трофейную 'иномарку' времён войны, или предпочесть свежую продукцию отечественной промышленности, наконец переведённой на активный выпуск гражданской продукции. Но машины были дороги, в основном их покупали всяческие заводы и организации для своего руководства и для передовиков производства, тогда машина считалась куда более надёжным средством поощрения трудящихся, нежели переходящий вымпел и доска почёта. Помимо машин, передовикам производства давали ещё и новые квартиры, причём не в каком-то захолустье рабочих окраин, а почти в центре города, на том же 'Кутузовском проспекте', к примеру. Жалко со временем эта традиция исчезла совсем, особенно тогда, когда квартира в центре и личный автомобиль стал считаться среди граждан СССР чем-то в виде символа достатка или избранности. А ведь не так уж и дорого обходилось государству создание прямых стимулов честного труда. Сдаётся мне, что решение об отмене такой практики, было скорее политическим, нежели чисто экономическим.

– Спасибо, не надо, меня брат подвезёт, — сказала моя жена, разворачиваясь к бандиту спиной и направляясь к выходу из кассы.

Я собирался было отсекать бандита от своей жены, если он будет преследовать её, но он не спешил последовать за ней. Он неторопливо отправился в сторону трибун, и быстро проследовал наружу через другой выход с них. Следуя на достаточном расстоянии, я пронаблюдал, как жена спокойно села в нашу машину. После того, как она тронулась, от стоянки за ней отъехали ещё две машины, одной из которых было чёрное такси с тем самым мужчиной, что подходил к жене в кассе, а другой была новенькая серая 'Победа' с четырьмя типами в салоне, в одном из которых я определил первого бандита. 'Ну, вот и сопровождение пожаловало', про себя думал я, направляясь к таксофонам, чтобы предупредить своих людей, более оперативной связи у нас ещё не было. По нашему плану, жена с 'братом' будут до вечера ходить по центральным магазинам, купят всякого, что всё равно нам пригодится в этом мире, а мы, ещё несколько человек, потихонечку подготовимся к тёплой встрече гостей в небольшом посёлке 'Одинцово', ставшим в наше время внушительным по численности населения пригородом Москвы. Обзвонив всех нужных людей, я отправился на Белорусский вокзал.