ЗЕРКАЛО
– Осталась еще другая сторона, – сказала Матильда.
– Где все колышется? – спросила Итфат.
– Да, надо попробовать. Попробовать надо.
– Хоть и страшно?
– Здесь все что ни случается, все страшно!
И тут, будто в подтверждение сказанного, в мегалите запустились какие-то движения и звуки.
– Опять что-то начинается! – воскликнула Матильда.
– Тили, не забывай, поосторожнее с мыслями, – сказала Итфат.
– Куда же мне девать свои мысли? Я же не могу ни о чем не думать и ничего не говорить!
– Есть просто мысли, а есть установки. Мысленные установки оказывают влияние на реальность.
– Какие такие установки?
– Это когда выносишь вердикт, что реальность такая и такая.
– Вердикт? А что я особенного сказала-а-а-а?! – не успела Матильда договорить, как пол пришел в круговое движение.
Вернее, было не совсем понятно, что вращается: пол относительно стен, или стены относительно пола. Дива и жрица инстинктивно ринулись к выходу, но дверной проем оказался загорожен черной стеной. Движение сопровождалось зловещим тиканьем, как будто внутри мегалита работал часовой механизм: чики-чики-чики-така, чики-чики-чики-така.
Наряду с обратным вращением пола и стен, с каждым ударом главного такта перемещались еще и колонны, двигаясь рывками, подобно стрелкам кварцевых часов. Цилиндр в центре зала оставался недвижим, но ухватиться за него было невозможно, так что дива со жрицей держались друг за дружку, не зная, куда себя деть. Внезапно все прекратилось и замерло.
Первой пришла в себя Итфат.
– Я насчитала двенадцать ударов, – сказала она.
– У тебя еще хватило хладнокровия считать! – воскликнула Матильда. – Я чуть не описалась!
– Ах-ха-ха, Тили! – рассмеялась жрица. – Это бы вряд ли сейчас помогло!
– Тебе все смешно! Как ты так можешь?
– Ладно-ладно, давай посмотрим, не открылась ли дверь.
Они направились к выходу. Дверной проем и в самом деле был свободен. Подруги выбрались наружу, и тут же обе вскрикнули от неожиданности. В окружающей среде что-то изменилось. Все было по-прежнему и на месте, но соотношение длительности движения и времени стало иным. Дива и жрица двигались как в замедленной съемке, и только их голоса звучали в нормальном темпе.
– Фати, что происходит?! – закричала Матильда.
– Не знаю, мы словно под водой находимся, – отозвалась Итфат.
– Боже, когда все это закончится!
– Тили-Тили! Не унывай. Как ты говоришь, надо валить отсюда? Валить отсюда надо!
– Надо-надо! Уже скорей-скорей! Я тоже как ты говорить стала.
– Тогда побежали-побежали!
И они побежали, если это можно так назвать, поскольку двигались как акванавты. Небо было все так же разделено на две полусферы. Одна половина была разлинована светящимися меридианами, а на другой наблюдалось колышущееся марево, куда и направились дива со жрицей. Какие еще опасности могли их там подстерегать, они не ведали, но в любом случае требовалось что-то предпринять.
Выбираться из города пришлось долго. Когда, наконец, им это удалось, перед ними открылась удивительная картина. Там, где прежде была пустыня, теперь плескалось настоящее море, с волнами, шумом прибоя, и даже с травой и пальмами на берегу. Однако растительность начиналась как-то странно вдруг, с резкой границы.
– Хелала! Фати! Как здорово! Море! – закричала Матильда.
– Погоди радоваться, может это мираж, – высказала предположение Итфат. – Видишь, как все колеблется.
Картина и впрямь будто плыла в потоках горячего воздуха. Но Матильда была вся в нетерпении.
– Я хочу туда! Скорее уже! Уже скорее-е-е!
Они старались с удвоенной энергией, но шевелились все так же медленно, едва приближаясь к цели. А передвигать ноги становилось все труднее, словно какая-то сила держала и не пускала вперед.
В конечном итоге они встали, будучи не в состоянии ни сдвинуться с места, ни даже пошевелиться. Зависла пауза. Через несколько мгновений откуда-то принесся нарастающий звук спущенной тетивы, и в тот же момент обеих старательниц, как натянутой резинкой, отбросило назад. В полной растерянности они уселись на песок. Зазывающее море с пальмами как было, так и осталось вне досягаемости.
– Это форменное издевательство! – возмутилась Матильда.
– Да, реальность иногда бывает склонна к садизму, – сказала Итфат.
– Что будем делать?
– Надо найти способ туда добраться.
– А что нас может не пускать? И почему?
– Насколько я помню, – сказала Итфат, – мой Наставник учил меня, что если творится что-то неладное, надо увидеть реальность и себя в ней. Вот ты, Тили, что и как видишь?
– Я вижу море и хочу туда! А что тут еще можно видеть?
– Вот именно! Тебе этого слишком хочется.
– Слишком очень хочется? Очень слишком? А тебе разве не хочется?
– Да, но излишнее хотение напрягает реальность, и она начинает сопротивляться.
– Ух ты, это я еще в школе проходила: действие рождает противодействие. И что же ты предлагаешь, перестать хотеть? Но как я это могу?
– Часто бывает достаточно всего лишь опомниться и отдать себе отчет, каким образом ты напрягаешь реальность. Надо увидеть не только реальность, но и себя в ней. А ты себя не видишь.
– Да как я ее напрягаю? Я в жизни много чего хотела, но никогда такого не было, чтобы меня прям на поводке держали.
– Не забывай, мы в метареальности, а здесь, похоже, все гипертрофировано.
– Ладно, вот я буду себе твердить: я не хочу, я не хочу. Но разве я от этого перестану хотеть?
– Если отказаться от желания нельзя, тогда можно притвориться, обмануть реальность.
– Притвориться? Это я могу, – Матильда на минуту задумалась. – А давай сделаем вот что: пойдем задом наперед.
– Ах-ха-ха! Тили-Тили! Это настолько глупо, что может сработать. Ты умничка!
– Да, это глупо, но попробовать стоит.
Они поднялись на ноги и, хихикая, зашагали к морю спиной вперед. И тут случилось невероятное. Сопротивление среды прекратилось, и они уже двигались с обычной скоростью.
– Фати! – воскликнула Матильда. – Сработало! Мы идем!
– Да! Уже быстро-быстро!
– Но как это вышло? Разве можно обмануть реальность? Ведь я не перестала хотеть!
– Желание не только тормозит реальность, оно еще влечет за собой неправильные поступки. А если ты притворяешься и начинаешь действовать так, будто желания нет, реальность тебя отпускает.
– Хелала, хелала, вот теперь я поняла!
– Тише ты, Тили! Не спугни реальность.
– Это еще кто кого здесь пугает!
– Идем-идем, не оглядываемся.
Так дива и жрица шли задом наперед, пока не уткнулись спиной в какую-то преграду. Удивленные, они повернулись и принялись ощупывать невидимую стену. С этой стороны лежала песчаная пустыня, а с той резко начиналась растительность, и до моря было уже рукой подать, но пройти невозможно. И тут они заметили, что отражаются в стене как в зеркале. Только силуэты отражений с той стороны казались едва различимыми, будто призрачными. Морской пейзаж тоже виделся неясно в колышущейся дымке. Но шум прибоя слышался довольно отчетливо и совсем рядом.
– Фати, ну что за наказанье! Нас опять не пускают!
– Я поняла, – сказала Итфат. – Это зеркало мира: с той стороны действительность, а с этой ее прототип – метареальность.
– Выходит, мы оказались по ту сторону действительности?
– Да, уже давно могли бы догадаться.
– Но что это вообще за зеркало такое?
– Я вспомнила, оно разграничивает два аспекта реальности: действительный и мнимый.
– Что значит мнимый?
– Помнишь, мы это обсуждали: здесь кино, там жизнь. Здесь то, что было или могло бы быть, а там то, что есть. Здесь образ, там отражение. Сначала отснято, потом реализуется. Сейчас мы в кино. Со стороны образов. Зеркало, только наоборот, понимаешь?
– Значит, мы тоже мнимые?
– Нет, это мы с той стороны стали мнимыми. Видишь, как мы там отражаемся? Просто, наши образы и отражения поменялись местами. Мы из материальной действительности перескочили в пространство образов.
– Но ведь здесь тоже все материальное! – возразила Матильда. – И меня гламроки собирались съесть как вполне материальную деву. Хотя, они меня почему-то синтетической обзывали…
– А разве ты во сне не ощущаешь все как материальное?
– Ну так то во сне! Там все лишь кажется.
– Нет, не кажется. Посуди сама, может ли твой разум выдумать все те причуды, которые случаются в сновидении? А все те миры, где ты летаешь, когда видишь сон, думаешь, они лишь в твоей голове?
– Ну, нет, наверное. Не знаю. Не задумывалась.
– Так вот, здесь ты и летаешь. Точнее, твое внимание летает здесь, в метареальности. Пространство образов и пространство сновидений – это одно и то же.
– Но мы же не спим сейчас? – спросила Матильда. – Или спим?
– К сожалению, это не сон, – ответила Итфат. – Здесь не только наше внимание, но и наши тела. Ты, кстати, сразу оказалась в своем теле?
– Да уж, я это почувствовала, меня так связали, что все конечности затекли.
– А я не сразу. Помнишь, я тебе рассказывала, сначала проходила сквозь стены, и лишь потом нашла свой манекен.
– Вот бы нам сейчас протиснуться сквозь эту стену! А так, ни туда пройти, ни из себя выйти.
– Да, нам надо как-то осуществить, либо то, либо другое.
– Ух, Фати, я просто в шоке от всего этого. Что нам теперь делать?
