Глава шестая
— Перестань называть ее жалкой! Она просто нуждается в помощи, — машинально произнесла Венера.
— Ну, теперь она ее определенно получит.
— Да, получит. — Венера взяла себя в руки, выпрямилась и вскинула подбородок. — Я — богиня любви. Я действительно могу даровать смертным счастье и любовный экстаз... пусть это будут хоть современные смертные, хоть какие угодно.
— Венера, но ты же ничего не знаешь о современных смертных!
— И что с того, какая разница? Я знаю, что такое любовь, а любовь вечна и не имеет отношения ко времени.
— И что ты собираешься делать?
— Пойду к этой девушке, само собой.
Венера немножко подумала и просветлела.
— Ей нужны перемены — другая одежда, прическа, новое мироощущение. Вообще-то все это будет довольно забавно, и я готова совершить доброе дело!
Персефона слушала ее с откровенным сомнением.
— Как только я изменю ее внешность, я дам ей несколько уроков, как соблазнять мужчин, и тогда она сможет получить те самые счастье и наслаждение, к которым так стремится.
— А как ты собираешься ее найти?
Венера умолкла на несколько мгновений, потом улыбнулась.
— Но мы ведь с ней связаны, помнишь? И я знаю, где она находится прямо сейчас.
Богиня любви махнула рукой в сторону центра Талсы.
— Пия вон там!
Персефона совсем небожественно фыркнула.
— Ну конечно, она там. Вот только «там» — это очень большая площадь.
— Ой, не будь такой смешной! Я могу добраться до двери ее дома, если захочу. — Венера беспечно рассмеялась. — Я ведь застряла здесь не бессильной!
— Нет, но позволь сказать тебе вот что. У тебя нет кое-чего поважнее, чем сила. У тебя нет денег.
Персефона сунула руку в сумочку и достала толстый кошелек. Открыв его, она спросила:
— Ладно, помнишь, как я сегодня платила за все? Вот это... — Персефона провела наманикюренным ноготком по аккуратно уложенным в кармашки пластиковым картам. — Это кредитные карты. Считай их чем-то вроде брусков золота, только таких, которые не иссякнут — у них нет предела. Помни, что нужно обязательно ставить свою подпись на том клочке бумаги, который дают тебе служащие, и не забывай взять обратно карту, когда сделаешь покупку. Ох, погоди... Дайка я их сначала исправлю.
Богиня весны щелкнула пальцами, и имя на картах сменилось с Персефоны Санторо на Венеру Смит.
— Почему это я должна носить такую посредственную фамилию?
Персефона закатила глаза.
— Ну давай так.
Она снова щелкнула пальцами, и выбитое на картах имя еще раз изменилось, превратившись в Венеру Понтия, что значит «рожденная в море».
— Так гораздо лучше.
— А теперь перестань ныть и слушай внимательно. Это... — Персефона открыла другое отделение кошелька, где лежали ровно сложенные купюры. — Это наличные.
— Я знаю, как пользоваться монетами, — сказала Венера.
В небе прогремел гром, и богини посмотрели вверх.
— Зевс? — спросила Венера.
— Нет, о нем можешь здесь особо не думать. То, что мы услышали, — просто гроза, которой вообще-то не положено случаться в феврале, но в Оклахоме такой климат, что никогда не знаешь, чего ожидать.
— Тебе надо вернуться до того, как начнется дождь, — решила Венера.
— Не знаю... мне не нравится оставлять тебя здесь.
— Со мной абсолютно ничего не случится. Я побывала во всех поселениях Древнего мира. И уж как-нибудь найду дорогу в королевстве Талса.
— Это не королевство.
— Я решила проверить, слушаешь ли ты меня.
Персефона снова закатила глаза к небу.
— Давай не будем говорить о чем-либо, кроме Пии, которой ты теперь по сути стала. Ох, ведь тебе придется как-то показать магию, чтобы убедить Пию, что ты не какая-нибудь буйнопомешанная. Ты сейчас не в Древнем мире! Здесь никто в нас не верит! Обычно! это лишь к лучшему. Но если ты, застряв здесь, будешь вести себя слишком уж эксцентрично, тебе это не пойдет на пользу.
— О ледяные титьки Геры, я вовсе не эксцентрична!
Увидев выражение лица Персефоны, богиня любви насмешливо вскинула руки, как бы сдаваясь.
— Что? Мои ругательства? Ты ведь о них подумала?
— Ты должна постараться не произносить их.
— Не вижу причины, — пробормотала Венера.
— Прошу, можешь ты мне просто поверить? Нужно соответствовать этому миру, потому что тебе не удастся выполнить условия заклинания, если тебя запрут в психиатрическую лечебницу. Старайся не выделяться. И слушайся Пию. Она тебе поможет.
— Со мной ничего не случится! — повторила Венера, мягко подталкивая Персефону к порталу. — Иди. Ты ведь не хочешь, чтобы Деметра разгневалась?
— Хорошо.
Персефона неохотно шагнула к порталу.
— Если кто-нибудь будет спрашивать обо мне, ты лучше говори, что я позволила себе небольшие каникулы в современном мире.
— Не беспокойся. Это только твое личное дело, и оно никого не касается.
Но прежде чем шагнуть в светящуюся сферу портала, Персефона снова заговорила:
— Ох, и будь поосторожнее, не приставай к людям с вопросами, как часто они мастурбируют и рассматривают ли свои гениталии. Современные смертные обычно не говорят на такие темы с посторонними.
И Когда Персефона и светящаяся сфера исчезли, богиня любви негромко пробормотала:
— Они не говорят о мастурбации и о своих гениталиях? Ну, тогда и удивляться не стоит, что этот мир нуждается в моей помощи.
Небеса разверзлись, и мощный, холодный февральский дождь обрушился на богиню любви.
Венера материализовалась под большим дубом во дворе перед домом Пии. Она была совершенно права, Когда говорила Персефоне, что для нее не составит труда отыскать девушку. Похоже, маленькая смертная как будто притягивала богиню любви нерушимой цепью, и это было неплохо, потому что избавило Венеру от блужданий по всей Талсе, да еще и под дождем, в поисках Пии. Но как бы то ни было, богиня любви чувствовала себя ужасно несчастной: она промокла, дрожала от холода и была бесконечно раздражена. Венера слишком поздно сообразила, что могла приказать дождевым каплям не прикасаться к ней, но, наверное, это как раз и выглядело бы тем самым эксцентричным поведением, о котором ее предостерегала Персефона? Или богиня весны имела в виду только тему гениталий? Все так запутано! Наверняка Венера сейчас знала только одно: дом Пии выглядел теплым и приветливым, с широким крыльцом и бодро горящими внутри и снаружи огнями. «Ну, в конце концов, — напомнила себе Венера, — это ведь моя смертная. Женщина, которая воззвала к моей помощи. И нечего тут колебаться. Она должна быть в восторге оттого, что я приду к ней и гости». Держав уме эту мысль, Венера быстро пробежала по лужам к крыльцу, радуясь, что широкий навес над ним сразу укрыл ее от чудовищно холодного дождя. Она приостановилась на мгновение, чтобы поправить волосы, прекрасно понимая, что, несмотря на мокрую одежду, она все равно выглядит стройной и сексуальной. Богиня любви скривилась, глянув на свитерок из шелкового трикотажа, покрытый непривлекательными мокрыми пятнами, и на новые эксклюзивные туфли, черные, из крокодиловой кожи, тоже мокрые и перепачканные. Ну, по крайней мере, та частя одежды, которую Персефона называла джинсами, ом лично выдержала испытание дождем. Богиня любви чуть-чуть потерла щеки, разгоняя бледность, и ослепительно улыбнулась. А потом постучала в дверь Пии.
От яростного лая буквально затряслись стены дома. Что за тварь живет у Пии? Сам Цербер? Оставалось только догадываться. Дверь со скрипом приоткрылась и Венера увидела непокорные, пушистые кудряшки Пии. Неужели девушка не последовала ее совету и не стала покупать кокосовое масло?
— Да, кто там?
— Это я! — торжественно сообщила Венера.
Поскольку смертная никак не отреагировала, Венера добавила:
— Я — Венера, богиня любви!
Пия продолжала молчать, и Венера снова заговорила:
— Я твоя богиня! Помнишь? Ты воззвала ко мне там, в ресторане!
— У меня в руке сотовый телефон, а палец лежит' на кнопке быстрого набора «девять-один-один», и я могу нажать ее в любую секунду.
Брови Венеры сдвинулись к переносице.
— Звучит очень мило, дорогая. Не могла бы ты сделать это после того, как я войду? Здесь ужасно сыро.
— Что вам нужно?
Венера с трудом подавила разочарованный вздох.
— Выполнить твое желание обрести счастье и любовный экстаз, само собой. Разве мы не обсудили уже это?
— Как вы меня нашли?
— О, это очень интересная история. Я уверена, что заклинание, прочитанное тобою, и мой ответ на него каким-то образом связали нас. Ты притянула меня сюда — и вот я здесь.
— Мне действительно очень жаль, но, думаю, вам лучше уйти.
Богиня любви вдруг почувствовала, как к глазам подступают слезы, а ее слова прервал неожиданный всхлип:
— Но тут очень холодно, а я просто не знаю, куда еще пойти!
Щель в двери стала чуть-чуть шире. Теперь Венера видела, что волосы Пии распущены и падают на плечи в диком беспорядке. И, что гораздо хуже, Пия надела нечто вроде ночной рубашки нежно-розового цвета. Богиня любви решила, что от этого девушка стала выглядеть как подросток.
— Только не плачьте, — сказала Пия.
— Я и не плачу. — Венера шмыгнула носом и вытерла глаза. — Просто сегодня все идет не так, как я предполагала, включая и тебя саму.
— Ладно. Вы можете войти. Только если дадите слово, что не станете меня трахать и убивать.
— Я не знаю, что означает «трахать», но звучит как будто не слишком вежливо. И я уж точно не хочу причинять тебе зла, не говоря об убийстве.
— Ну, тогда входите, — неохотно произнесла Пия.
Отступив в сторону, Пия впустила богиню любви в прихожую, где было тепло и пахло амброзией. И тут какой-то злобный ком перепутанной черной шерсти яростно зарычал на Венеру.
— Хлоя, веди себя прилично! — строго сказала Пия.
Хлоя снова зарычала и предостерегающе гавкнула.
Венера рассмеялась.
— С таким-то голосом ей надо быть ростом с Цербера!
Услышав мелодичный смех богини, Хлоя перестала рычать.
— Какая страстная девочка! — Венера присела на корточки перед собакой, потом посмотрела на Пию. — Ты сказала, ее зовут Хлоя?
— Да, но вы поосторожнее с ней. Она не любит посторонних.
— Вот и прекрасно, только воплощенная Любовь никогда не бывает посторонней. Ведь я права, дорогая Хлоя? — заворковала Венера, протягивая руку к собаке.
Хлоя осторожно обнюхала ее и принялась вилять хвостом. В прихожую осторожно вошел большой серый в черную полоску кот.
— О, а ты до чего же хорош! — воскликнула Венера.
— Это Макс, — сообщила Пия, а кот потерся о неожиданную гостью. — Он всех любит.
— Мне этого можешь не объяснять, — со счастливым видом ответила Венера, одной рукой поглаживая кота, а другой почесывая за ухом Хлою. — Любовь всегда узнает тех, кто ей верен.
Наконец богиня любви встала, а животные прильнули к ее ногам.
— Добрый вечер, Пия. Спасибо, что пригласила меня в свой дом.
— Вы что, заблудились? Могу я кому-то позвонить, сообщить, где вы находитесь?
— Нет, но это очень любезно с твоей стороны. Ты ведь на самом деле очень сострадательная молодая особи, правда?
— Но если вы не заблудились, то...
— Я не заблудилась, Пия. Я застряла здесь, как в ловушке.
— Застряли? Здесь? Вы хотите сказать, в моем доме?
— Нет, я имею в виду ваш мир.
Видя непонимающие глаза девушки, богиня любви попыталась объяснить:
— В мире современных смертных. Я привыкла натыкать его королевством Талса, но Персефона постоянно твердит, что на самом деле это не королевство, а просто город.
— Персефона? Богиня весны?
— Ну да.
— И она тоже там, под дождем?
— Ох нет. Она-то смогла вернуться на Олимп. Это только я не сумела пройти через портал.
— Так вы живете не здесь?
Венера нахмурилась.
— Разумеется, нет, дорогая. Я просто была здесь на прогулке. И купила вот эту потрясающую обувь. — Она показала на свои ноги, чтобы Пия тоже могла восхититься ее новым приобретением. — Но они выглядели гораздо лучше, пока не промокли и не испачкались.
Пия зацепилась за это единственное нормальное высказывание.
— Снимите их, пусть просохнут! Я дам вам полотенце и что-нибудь теплое выпить, а потом мы подумаем, как... — Девушка замолчала, пытаясь найти нужное выражение. — Как вам помочь.
— Но ты не о том говоришь! Это я должна помочь тебе, — ведь только после этого я смогу вернуться на Олимп и в Древний мир богов.
— Не начать ли нам с полотенца и горячего шоколада?
— Звучит божественно.
Венера сбросила туфли под восхищенными взглядами Хлои и Макса, Пия принесла ей пушистое розовое полотенце, от которого исходил прелестный запах лаванды. Потом она проводила богиню любви в уютную кухню, аккуратную, ярко освещенную. Венера уселась у маленького антикварного столика для завтрака, расписанного полевыми цветами.
— Я как раз и сама собиралась выпить шоколада. Так что мне нужна всего секунда, чтобы приготовите порцию на двоих.
Венера досуха вытерла волосы, глядя, как девушка уверенно движется по кухне.
— Ты отличная кулинарка, ведь так?
Удивленная наблюдательностью гостьи, Пия улыбнулась Венере, продолжая смешивать молоко с темным шоколадным порошком.
— Да, я умею готовить.
— И дом у тебя такой красивый и уютный. Я уже вижу, что ты умеешь пользоваться цветом, чтобы создать впечатление открытости и доброжелательности.
— Спасибо. — Пия слегка порозовела.
— Но от этого меня еще больше смущает то, как ты сама выглядишь.
Пия напряженно выпрямилась и перестала помешивать напиток. Венера поспешно продолжила:
— Я не хотела тебя обидеть... на самом деле совсем наоборот. Я имела в виду, что мне теперь кажется: тебе вовсе незачем было обращаться ко мне с призывом. Ты, похоже, и сама отлично чувствуешь стиль и эстетику.
— Да, но только тогда, когда я делаю что-то дома и на работе. Когда же я пытаюсь заняться собой, я как будто попадаю в совершенно другой мир... ну, по Крайней мере, мне так кажется еще со студенческих лет.
— Очень интересно... — задумчиво протянула Венера.
Но тут же просияла улыбкой:
— Но теперь я здесь, и сама воплощенная Любовь будет руководить тобой, чтобы твои мечты осуществились!
Пия села к столу напротив Венеры и поставила перед ней чашку цвета сливочного масла, положила старомодную голубую льняную салфетку с ручной вышивкой. Потом, как будто спохватившись, Пия потянулась к жестяной банке с изображением скотчтерьеров, стоявшей рядом на стойке с полированной каменной столешницей. Открыв банку, она предложила Венере импортное дрожжевое печенье. Венера взяла и, изящно откусив кусочек, запила печенье горячим шоколадом.
— Пия, это удивительно вкусно!
— Спасибо, — поблагодарила девушка.
Они молча пили шоколад и жевали печенье. Венера с откровенным любопытством оглядывала прелестный маленький дом, а Пия старалась не слишком уж таращиться на прекрасную, но загадочную неадекватную гостью.
— Стены желтого цвета, такого же, как чашки, из которых мы пьем. Это весьма приятный штрих, — сказала Венера.
— Ну ладно. Кто же вы такая? На самом деле.
Венера удивленно моргнула.
— Но я уже сказала тебе!
— Вы не можете быть Венерой.
— Но если ты действительно так думаешь, то зачем столь пылко взывала к моей помощи?
Пия повертела в пальцах печенье. Потом посмотрела в необычные, фиолетовые глаза женщины — но увидела в них одну только доброту.
— Я просто устала быть невидимой.
Не нужно быть связанной с Пией заклятием, чтобы услышать боль и откровенность в словах девушки. Богиня любви взяла Пию за руку.
— Расскажи мне.
— Я хуже, чем просто обыкновенная. Когда дело касается мужчин... — Пия помолчала, подумав о безмозглых парнях, посылавших ее подальше, и скривилась. — Или, по крайней мере, таких мужчин, которых я нахожу привлекательными, меня как будто не существует.
Венера сжала ее пальцы.
— Продолжай...
— Как вы уже и сами заметили, у меня нет стиля. У меня и волосы, и одежда всегда какие-то не такие.
Пия беспокойно повела плечами.
— Это началось, когда мне было около четырнадцати лет. Я занималась в танцевальном классе в школе — и умела многое, чему нелегко научиться. И меня никогда не заботило, как я выгляжу или как одета.
Пия робко улыбнулась.
— Наверное, я была глупой, я слишком много думала о том, чтобы получать хорошие оценки и отлично танцевать. Но как бы то ни было, мне казалось, я, в общем, такая же, как другие девочки.
Пия замялась, в ее глазах вспыхнула боль.
— Я ошибалась. Да, я была отличной танцоркой. Я хорошо училась. Я старалась быть доброй со всеми, но этого оказалось мало. Я была недостаточно хороша.
— Ох, милая, но ты вполне хороша, само собой! — Венера почувствовала, что готова снова расплакаться.
Пия храбро улыбнулась.
— Ну, я достаточно умна и потому я научилась создавать уют в доме, научилась готовить разные вкусные вещи и смогла продвинуться по службе. А сегодня и решила, что, может быть... э-э... с вашей помощью и с помощью каких-нибудь книг я научусь быть и более привлекательной женщиной.
— Ох, дитя... Я и теперь скажу, что ты великолепная женщина. Тебе незачем учиться, как стать еще лучше. Тебе нужно научиться только, как показать миру правду, показать настоящую себя, а прошлое оставить в прошлом.
— Хотелось бы мне, чтобы такое стало возможно...
— Разумеется, это возможно!
Пия покачала головой.
— Ну да, с помощью Венеры, богини любви.
— Так значит, ты все-таки веришь, что я Венера? Пия опять покраснела.
— Ну... нет. Но думаю, что вы достаточно прекрасны для того, чтобы действительно быть богиней любви.
— Вообще-то я богиня чувственной любви, красоты и эротических искусств, — уточнила Венера и вздохнула. — Что мне сделать, чтобы убедить тебя? Есть у тебя что-нибудь такое, что ты хотела бы позолотить? Я это сделаю. Или у тебя есть, например, дерево, с которого ты хотела бы получить плоды?
Венера задумчиво постучала кончиками пальцев по подбородку.
— Конечно, пока еще зима, но это неважно, хотя Персефона наверняка сказала бы, что заставить дерево приносить плоды не вовремя — это неосмотрительно.
Вопреки безумию ситуации, Пия не смогла сдержать улыбку.
— А вы можете превратить Хлою в кошку? Она крутится возле Макса с тех пор, как была крошечным щенком, и выросла в убеждении, что она — шотландская кошка, а не шотландский терьер.
Венера взглянула на Хлою, сидевшую у ног девушки.
— Так ты воображаешь себя кошкой? — Хлоя радостно застучала хвостом об пол, а богиня любви усмехнулась, глядя на сообразительную черную собаку. — Ну, тогда, полагаю, тебе и следует быть кошкой.
Венера легко щелкнула пальцами над головой Хлои. Воздух, окружавший собаку, внезапно завибрировал, вспыхнул алмазными искрами, а потом раздался негромкий хлопок — и скотчтерьер исчез, а на его месте появилась большая черная кошка с огромными глазами и странными пучками шерсти вокруг мордочки, из-за чего зверюшка казалась бородатой.
Пия побледнела.
— Хлоя? — чуть слышно прошептала она.
Кошка радостно застучала хвостом по полу.
Пия протянула дрожащую руку и коснулась того, что всегда было ее собакой. Хлоя громко замурлыкала и еще энергичнее завиляла хвостом. Пия уставилась на Венеру округлившимися глазами.
— Так вы действительно Венера, богиня любви... — Она приложила ладонь ко лбу. — Что-то мне нехорошо...
Испугавшись внезапной бледности девушки, Венера принялась обмахивать ее льняной салфеткой.
— Дать тебе что-нибудь? Я могла бы наворожить бокал отличной амброзии. Она весьма освежает.
— Нет! — Пия жадно втянула воздух. — Мне просто нужно отдышаться.
Вошел Макс, увидел Хлою, зашипел — и пулей вылетел из кухни, когти заскользили по кафельному полу, как по льду. Хлоя же лишь склонила голову набок и вопросительно мяукнула.
— Ох... вы не могли бы переделать ее обратно? — слабым голосом пробормотала Пия.
Богиня пожала плечами.
— Разумеется.
Изящный жест, еще один щелчок пальцами — и Хлоя вновь превратилась в скотчтерьера. И, как будто внезапно попала под дождь, с силой встряхнулась, принюхалась — и умчалась из кухни в поисках Макса.
— Вот, пожалуйста! — сказала Венера. — Она как новенькая.
Пия продолжала молча таращиться на нее.
— Что такое?
— Ну... э-э... мэм... Я хочу сказать, ваше величество... нет, так к королевам обращаются, а не к богиням... — нервно забормотала Пия. — Я просто не знаю, как мне вас называть!
Богиня любви улыбнулась.
— Милая, просто Венеры будет вполне достаточно.
