Глава четырнадцатая

— Вы с ума сошли! — воскликнула Ртуть. — Прекратите немедленно! Волшебники должны держаться вместе, а не бросаться друг на друга!

Морага колебалась и уже не выглядела такой разгневанной.

— В твоих словах есть правда, но ведь они — мужчины!

— Конечно, мужчины, но не подлецы, как обесчестившие тебя самцы! Нет, я ручаюсь за них! Это благородные люди, джентльмены в истинном смысле этого слова! Вот этот три дня держит меня в плену, и ни разу не обидел меня. Даже не прикасался ко мне, если только я сама безжалостно не искушала его!

Если ты не сделаешь им ничего плохого, они тебя не тронут ни в коем случае! Прошу тебя, давай заключим мир, я не могу равнодушно смотреть на ваши страдания!

— Если ты так уверена в них… — Морага приблизилась к ней, почти успокоенная.

В свою очередь Ртуть сама поразилась своей роли миротворца. Она никогда не поступала так раньше — скорее напротив, всегда была готова к схватке и с радостью ее провоцировала.

— Ты тоже ведьма? — заинтересовалась Морага.

— Да, — призналась Ртуть.

— Зачем это тебе, если ты сражаешься не хуже мужчины?

Ртуть улыбнулась.

— Бог не спрашивал, понадобятся ли нам эти способности.

Дал их при рождении, а мы сами с ними справлялись, как могли.

Что касается меня, то я предпочитаю оружие.

— Поэтому ты и разбойница!

Ртуть рассмеялась.

— Нет, я всегда хотела стать женой и матерью, как моя мама. — Она заметила внимательный взгляд Джеффри и продолжила, но обращалась как бы только к Мораге:

— Я стала разбойницей, потому что не готова была сдаться желавшему изнасиловать меня лорду, я убила его.

— Да ведь со мной было то же самое! Хотя меня обманули… — Морага быстро взглянула на юношей и отвернулась.

— Тебя никто не учил владеть своими способностями? — спросила Ртуть.

— Нет, и я считала себя чудовищем, проклятым и обреченным, поэтому держала свои способности в тайне.

Ртуть сочувственно кивнула девушке.

— Со мной было так же. Я заплатила за свою скрытность отсутствием друзей-сверстников.

— А я всегда была с ними, — посетовала Морага, — но они относились ко мне снисходительно, потому что я некрасивая.

Ртуть довольно резко оборвала ее:

— Тебе прочили судьбу старой девы?

— Конечно, ни один парень не интересовался мной. Я жила С родителями, пока они не поумирали, а потом стала зарабатывать прядением.

— М… да… действительно…

— Да уж, хотя со временем я начала изучать травы и скоро научилась лечить многие болезни. Отношения с соседями стали налаживаться, ведь я могла помогать… но потом меня приметил сэр Грирардин, рыцарь, на чьей земле стоит наша деревня. Я не догадывалась об этом, но он как-то узнал о моем даре. Ему были нужны мои способности, и он сделал вид, что полюбил меня.

Хотя слов любви он не произносил, да и о браке не заговаривал… сперва мне казалось, что он хочет использовать право первой ночи, но я не шла замуж, а родители к тому времени уже умерли.

Я готовилась дорого ему продать свою девственность, но он обманул меня лестью и ласковыми словами, и вместо мести, я легла в его постель. Он обращался со мной как с драгоценностью, а поскольку я была счастлива и полностью поглощена чувством, то совершенно ни на что не обращала внимания. По его просьбе я готовила много, просто очень много, снадобий. Я считала, что он их продает, и скоро мы разбогатеем, но разбогател только он, а меня выбросил из жизни, как тряпку. Он выгнал меня, не дав ни монеты, с позором, и мне долго еще приходилось терпеть насмешки тех, кого я считала друзьями.

Голос девушки задрожал от рыданий, и Ртуть обняла ее.

— Каков подлец! Как бы ты с ним ни поступила, он заслужил худшего! И твои разлюбезные соседи тоже!

Морага кивнула, глотая слезы.

— Меня сторонились все, кого я считала друзьями, потому что они узнали, что я ведьма и еще к тому же падшая женщина.

Грегори серьезно кивнул.

— Но теперь те, кто смотрел на тебя снисходительно, боятся тебя.

— И граф Надир не попытался решить это дело по справедливости? — спросил Джеффри.

— Справедливость по отношению к ведьме? — с горькой улыбкой пробормотала Морага. — Ты шутишь, сэр! Конечно, я обратилась к нему, но он поддержал своего рыцаря, а меня выгнал, даже не выслушав. И тогда я стала мучить сэра Грирардина призраками и тем, что воровала золото из его сейфа — к тому времени я хорошо научилась работать мыслью.

— Я испытал это на себе, — согласился Джеффри.

— Научилась!

— Значит, ты его разорила, — догадался Грегори.

— Не больше, чем он заслуживал, — процедила Ртуть.

— А он не предпринимал какие-либо действия против тебя? — спросил Джеффри.

Морага мстительно улыбнулась.

— Он пытался заставить Шир-Рифа арестовать меня, но я отразила атаки и самого Шир-Рифа, и его прихвостней. Люди сэра Грирардина обрадовались и поклялись мне в верности, потому что никто его не любил.

— И тогда ты размахнулась на весь округ, — многозначительно посмотрел на нее Грегори.

— Конечно! Ведь это я прогнала нечестного рыцаря и Шир-Рифа вместе со всеми их солдатами. Я стала править теми, кто вначале относился ко мне с презрением, а потом с пренебрежением. О, как сладка была моя месть!

— Надеюсь, ты не обижала их? — задала вопрос Ртуть, насупившись.

— Ну что ты! Я отплатила им за оскорбления и насмешки своими собственными, но налоги уменьшила, и, разумеется, я не переставала лечить их.

— Разумеется, — согласился Грегори. Джеффри озабоченно посмотрел на него, но лицо младшего брата оставалось абсолютно невозмутимым.

— Ты продавала снадобья тем, кто в них нуждался? — спросила Ртуть, вспоминая мудрую женщину из своей деревни.

— Нет, просто раздавала без денег, да еще и помогала советами и ясно дала понять, что теперь округом правлю я.

— Не похоже, чтобы граф Надир долго вытерпел такое положение, — рассудил Джеффри.

— Он и не терпел, — подтвердила Морага. — Выслал против меня троих рыцарей с десятком солдат, а командовал ими сэр Грирардин. Я их всех наказала, превратив землю под ними в болото, а когда они попадали, сняла со всех шлемы и забросала камнями. — Она мстительно улыбнулась, а Джеффри похолодел.

— А того, кто надругался над моими чувствами, наказала иначе. Расстегнула все пряжки его доспехов, а когда он остался без лат, послала дубинки и избила его так, что он лишился сознания. Потом вытащила солдат из ямы, уничтожила ее и любовалась, как они уезжают, наказанные.

Джеффри с серьезным видом кивнул, думая про себя, что эта женщина обладает очень мощным телекинезом, если действительно проделала все, о чем рассказала.

— «Да, проделала», — подтвердил мысленный голос Векса на семейной кодированной волне, и Джеффри почувствовал себя немного лучше. Что ж, она придерживается неплохой тактики в ее нынешнем положении. Кстати, он пока еще не видел армии, которую она набрала. И подумал: «А видел ли ее вообще кто-нибудь?»

— Ты предъявляешь права на все графство? — спросила Ртуть.

— Нет, только на свой округ и соседние земли.

— Значит, на половину графства, — перевел Джеффри.

Морага наклонила голову и пожала плечами.

— Меня объявили вне закона, а я решила, что мне больше подойдет положение повстанца, ведь если что-либо предпринимать, то лучше это делать открыто.

— И начала править? — спросил Джеффри.

— Да. Я назначила мэром в каждой деревне женщину и ясно дала понять, что у этих женщин нет выбора: или они будут управлять деревней по моим приказам, или пострадают от моего гнева. Они не возражали, у всех были мужья и дети. А деревенские не интересовались, почему они меня слушаются.

— Конечно, но разве никто не удивился? Почему твои мэры дрожат от страха? — спросила Ртуть.

Морага с улыбкой посмотрела на нее.

— Может, и удивились, но никто не спросил.

— Неплохо, — рассудил Грегори. — Так твои помощницы не пострадают, если ты будешь побеждена, а ты получила их преданность.

Морага кивнула.

— Именно это мне и нужно было. Ты все понял правильно, парень.

Джеффри нахмурился, услышав «парень», но Грегори это словно и не задело.

Со своей стороны, Ртуть не была уверена, что все сказанное было правдой, но Морага, рассказывая, ослабила защиту и говорила очень живо. И чем живей она рассказывала, тем милей становилась. Конечно, это все происходило в сознании Ртути, опасающейся получить соперницу. Хотя какая соперница из этой бедной Мораги?

Но ведьма действительно становилась красивей, ветер натягивал просторное платье, и под ним оказалась неплохая фигура с весьма привлекательными формами. Ртуть встряхнулась, это всего лишь ее воображение.

— С тех пор ты завоевала и другие деревни? — продолжал интересоваться Джеффри.

— Да, и везде поставила своих мэров.

— И все это всего за несколько дней? — изумился Грегори.

Морага недоуменно пожала плечами.

— Я должна была действовать быстро, рыцари запросто могли раздавить меня.

— А как отнеслась к происходящему церковь? Она ведь тоже претендует на эти земли.

— Пасторы не успели связаться с аббатом и спросить, что делать, — ответила Морага, — и я не думаю, что они это станут делать теперь. Я четко дала им понять, что не побеспокою их, в случае если они меня не тронут. Я ведь не с ними враждую.

— Удивительно, что за такое короткое время мы нашли сразу двух восставших женщин, — проговорил с улыбкой Грегори, но при этом многозначительно посмотрел на Джеффри, и оба услышали голос Векса:

— «Настолько удивительно, что нельзя считать это простым совпадением и отмахиваться от фактов».

— Должна признаться, что слышала о тебе, — обратилась Морага к Ртути, — и пыталась сделать то же, что и ты.

— «Подходящее объяснение», — согласился Векс.

Джеффри тревожно взглянул на Ртуть, и у той упало сердце.

Она поняла, что он увидел в этом тенденцию. Если она не будет наказана, недовольные женщины восстанут по всему краю. Ртуть испугалась, что потеряла его поддержку, и тень виселицы снова замаячила над ней. Девушка напряглась, расправила плечи и решила, что он не увидит страха или горя в ее глазах. Неужели эта деревенская дурочка так легко сломит его любовь? Если да, то он просто недостоин ее! Но в глубине души что-то оборвалось.

— Итак, граф Надир объявил тебя вне закона?

— Да, — горько ответила Морага, — и теперь каждый имеет право отнять мою жизнь. Он установил награду за мою голову, выступил против меня с рыцарями и солдатами. Результат вы видели, и я должна признать, что не ожидала такой легкой победы. Она вызвала у меня подозрение. Но я рада, что моим людям не пришлось участвовать в бою, так что в глазах закона они по-прежнему чисты.

— Ты поразительно заботишься о своих людях, — заметил Грегори.

Морага с горькой улыбкой повернулась к нему:

— Да. Это как раз то, чем я так отличаюсь от наших лордов.

Она произнесла это вызывающе, и Джеффри покраснел.

Ртуть быстро вмешалась, хотя сама не могла понять, почему.

— Твой рассказ задел мое сердце, потому что очень похож на мою историю.

— Как это? — заинтересованно спросила Морага, она перестала мрачно хмуриться. — Тебя тоже обесчестили? Тоже рыцарь?

— Нет, но только потому, что я оказалась сильнее и проворнее его, — ответила Ртуть. — Я сама жила в деревне и была послушной дочерью оруженосца, мечтавшей о самостоятельной жизни. В деревне ко мне относились хорошо, и я хотела прожить в ней всю жизнь. Хотела стать женой и матерью, стать женщиной, хозяйкой дома…

Джеффри внимательно и с интересом наблюдал за ней. Она отметила это с горечью; подумала, что вовремя заметила, как он слаб, и продолжила:

— Но мысль о том, что придется лечь в постель с кем-нибудь из знакомых парней, вызывала у меня отвращение. Нет, этих грубых деревенских увальней я презирала. Я могла побить любого, смогла победить даже рыцаря, который хотел взять меня силой. Я убедилась, что рыцари ничуть не лучше меня и стали лордами только по случайности.

— Нет, — заметил Джеффри, — они родились теми, кем и должны были родиться, просто ты случайно родилась не в том сословии.

Она растерянно посмотрела на него:

— Спасибо тебе, сэр рыцарь. — И снова обратилась к Мораге:

— Вопреки его словам, я обнаружила, что рыцари ничем не лучше наших деревенских ухажеров. И подумала, что и сама могу стать лордом.

— Я бы сказал, леди, — проговорил Джеффри.

Но Ртуть больше не доверяла блеску его глаз и продолжала:

— После смерти отца я обнаружила, что без его защиты стала гораздо уязвимей. Мой граф пожелал заполучить меня к себе в постель, и, наслышанный о моей дерзости, прислал целый отряд солдат под командой рыцаря, чтобы я не сбежала.

— Ах, каков подлец! — возмущенно воскликнула Морага.

Ртуть благодарно улыбнулась ей.

— Отправляясь в спальню лорда, я решила дорого продать свою девственность — и убила его.

— Какая жалость! — Морага притворно искривила губы.

Джеффри нахмурился, не понимая, но Ртуть тепло улыбнулась.

— Верно? Я сумела уйти, но знала, что поставила себя вне закона. Вернуться в деревню я не могла. В лесу разбойники, но среди них я могла быть или рабыней, или их госпожой. — Улыбка ее становилась шире.

— Благодаря удаче, своему мастерству и милости Неба я Преодолела все препятствия. Остальное, я думаю, ты и так знаешь.

— Я слышала, что ты стала лесной разбойницей, собрала мелкие банды в армию и победила сначала рыцаря, а следом и его лорда! — Морага восхищенно улыбалась ей. — Ты сотворила чудеса, — леди Ртуть ответила ей улыбкой, но была потрясена тем, как преобразилась эта некрасивая невысокая женщина — она больше не была неприметной и неказистой, а неожиданно стала почти прекрасной, а одежда на ней как будто съежилась, подчеркивая роскошную фигуру.

— Мы должны стать союзницами, — предложила Морага, — и победить этих высокомерных парней, которые решили, что могут поставить нас на место!

Конечно, только чувства, вызванные рассказом Ртути, могли преобразить лицо Мораги и сделать ее такой милой! Ртуть знала, что это не просто ее воображение, она видела, как восхищенно оглядывал Морагу Джеффри. Впрочем, его младший брат по-прежнему оставался невозмутимым. Ртуть ужаснулась, поняв, что ревнует! Она попыталась настроить себя, что Джеффри этого не заслуживает и что это он доказывает своим поведением, но всерьез встревожилась, обнаружив, что не верит сама себе.

Заговорил Грегори.

— Твое место — рядом с королевой ведьм, Морага. Ты давно должна быть там.

— Согласен, — сказал Джеффри.

А Ртуть опять зашлась от ревности, ей показалось, что согласился он с особенным жаром. Почему бы и нет? Так она всегда будет у него под рукой.

И Ртуть уныло, с ужасом представила себе, что это значит «под рукой».

Но Джеффри продолжал:

— Судя по тому, что мы наблюдали, ты исключительно одарена. Зачем тебе маленькое королевство в глуши, когда ты можешь рассчитывать на большее. Твой дар не только в колдовстве, ты прекрасно умеешь управлять. Тебе, я думаю, понравится древний Раннимед и его порядки. Королева отлично платит своим ведьмам, а в Раннимеде много соблазнов. Прекрасные магазины, модистки, портные, ты будешь красиво одеваться и носить прекрасные украшения. И не только. Раннимед полон артистов, художников и другой творческой братии, тебе не будет скучно! Ты будешь среди равных, и никто не посмеет отнестись к тебе снисходительно! Сама королева ведьм Катарина встретит тебя с почестями!

Ртуть подумала, что Грегори ведет себя как сводник пытающийся заманить деревенскую девчонку в город, для своих целей.

— Заманчиво, но я не верю: где гарантия, что я не окажусь в тюрьме? Действительно! — встрепенулась Морага с легкой настороженной улыбкой. — Но мне кажется, я вам доказала, что легко со мной не справиться.

— Это верно, — согласился Грегори, — но ты держишься так долго потому, что мы хотим только арестовать, а не убить тебя.

— Правда? А если вы решите, что арестовать меня не удастся, как же вы меня убьете?

— Вероятно, вот так, — Грегори показал рукой на дерево, и оно взорвалось под его взглядом. Щепки разлетелись во все стороны.

Ртуть, потрясенная до глубины души, смотрела на растущую груду обломков, потом на Джеффри. Он тоже выглядел изумленным.

— Брат, — недовольно напомнил он, — отец велел тебе не играть с ядерной энергией.

— Уверяю тебя, я научился полностью контролировать ее, — успокоил его Грегори, пожав плечами. — Я расщепил всего несколько атомов в центре ствола.

— О чем они говорят? — спросила Морага у Ртути.

— Не знаю, — нервно ответила Ртуть, — но если они предлагают тебе милость, прими ее. — Она взглянула на Грегори и почувствовала внутри холодок.

— А как вы поступаете с ведьмами, которые не хотят расстаться со своими привычками?

— Мы их убиваем. — ответил Грегори так, что Ртуть вздрогнула.

— Верно — поддержал брата Джеффри, — хотя я почти не встречал тех, кто отказывался бы от милостей королевы.

— Тебе, Морага, придется предстать перед судом, ты никого не убивала, а остальные твои дела тебе простят, если ты от них откажешься. Среди тех, кто тебе служил, никто не пострадал, ведь ты всегда стремилась принять всю вину на себя.

— Именно так, — встрепенулась девушка…

— А что касается твоей самозащиты, пойми, еще не создана такая тюрьма, которая смогла бы удержать колдунью твоих способностей!

— Наверное, я соглашусь, — пропела Морага и посмотрела на Джеффри. Ртути очень не понравился блеск ее глаз.

— Отлично! — Джеффри хлопнул себя по коленям и встал. — Пойдем! Пока твой граф не очухался и не вернулся с еще большим отрядом! Пока еще никто не погиб, и я думаю, что для тебя будет лучше, если все так и останется!

Морага с ужасом смотрела на него.

— Значит, мы отправляемся в Раннимед?

— Именно, — ответил Джеффри, — но начнем мы с того, что заедем к вашему герцогу.

— К нашему герцогу! — воскликнула Морага. — Герцога Логайра больше нет! Если бы он только существовал и оказался хорошим человеком, я бы сама обратилась к нему за помощью!

— За последнее время он успел вырасти, и уже на этой неделе занял свое место, — сказал Джеффри.

— Я его хорошо знаю, он хороший человек, — убедительно поддержал брата Грегори.

Ртуть понимала, конечно, что Грегори хочет успокоить юную колдунью, но на Морагу его уверения подействовали пугающе.

Но только на Морагу.

— Ну что же, — проговорила ведьма, — я поверю тебе и предстану перед этим «хорошим человеком». Но горе вам, рыцари, если вы меня обманули!

Несмотря на настороженность, которую Ртуть чувствовала в отношении к этой женщине, она отозвалась:

— Вот и славно! Но если предадите ее, мы выступим против вас вдвоем.

Джеффри посмотрел на нее без гнева, но с обидой.

— Неужели ты мне не доверяешь?

Эта уязвимость озадачила ее, и Ртуть ответила, осторожно подбирая слова:

— Я верю тебе, сэр рыцарь, иначе не была бы здесь, сколько бы ни клялась. Но я совсем не знаю этого нового герцога, и доверять ему полностью не могу.

— Разумно, — одобрительно кивнул Грегори, и Ртуть почувствовала себя так, словно бы сделала что-то плохое, хотя ничего подобного у нее даже в мыслях не было.

Гораздо больше ее интересовало отношение к ней брата Грегори. Останутся ли они товарищами по оружию, если не станут любовниками? Она почему-то сомневалась в этом — и знала, с другой стороны, что вряд ли сможет это перенести.

Джеффри обернулся к Грегори.

— Брат, поскольку нам теперь нужно сопровождать двух могучих ведьм, не останешься ли ты со мной? Мне ведь опять потребуется отдых в дороге.

— Увы! — вздохнул Грегори. — Мне, конечно, очень хочется вернуться к своим занятиям, но узы крови все ж сильнее притяжения знания. Я останусь с тобой.

Маленький отряд, состоящий из двух ведьм, чародея и колдуна, направился к замку Логайров… Морага превратилась в настоящий фонтан, она непрерывно болтала, а потом заставила молодых людей рассказывать о себе, об их детстве, приключениях и победах. Она совершила почти невероятное, захватив внимание сразу обоих молодых людей, и Ртуть с растущим возмущением держась позади, думала, на самом ли деле эта женщина была непривлекательна. Буквально у нее на глазах Морага превратилась в ослепительную красавицу.

Красавица или нет, но она пока еще не решила, кого из Гэллоугласов предпочитает. Ртуть надеялась, что она выберет Грегори, это было бы очень полезно для него, да и для самой Мораги тоже.

К тому времени как они достигли замка Логайров, она призналась себе наконец в том, что влюблена в Джеффри. Моментами ей казалось, что он тоже влюблен, и именно поэтому ей с самого начала было так забавно мучить его своим присутствием.

Теперь же она чувствовала себя совершенно несчастной. Она была убеждена, что его интерес к ней обусловлен, в конечном счете, только похотью, и поэтому испытывала тяжелое мучительное чувство, и даже ласковое солнце не могло согреть ее обнаженных плеч. Она готова была в любой момент незаметно свернуть с дороги и вернуться к ожидающим ее заботливым братьям, своим телохранительницам и беззаветно преданному ей отряду.

Она была полностью уверена, что ее люди по-прежнему незаметно сопровождают их за деревьями по обе стороны дороги. Из-за густой растительности леса она их не видела и не слышала, но постоянно воспринимала их мысли.

Но все же, чувствуя, что дело еще не кончено, а игра еще в самом разгаре, она не сбежала. Незаметно они оказались на месте. Въезжая на подъемный мост, группа проехала под решеткой и оказалась на утесе, прорезанном сотнями бойниц. Эту гору еще первый Логайр превратил в свой дом.

Ртуть чувствовала себя так, как будто двигалась к неминуемой смерти.