ВСТРЕЧА
Боже мой! Как меняется жизнь!
Были молоды мы –
Нам тогда было чуть-чуть за тридцать.
Нас на подвиг тянуло,
Хотелось Христу послужить,
С головою в Него погрузиться.
Он зажег во мне искру
От куста, что в степи не сгорал,
Дав начало огню,
Запылавшему ярко и быстро,
Этот свет от огня засиял,
Словно факел средь мрака и тьмы.
У меня полный дом детворы
И забот полон рот о семье и о доме,
О родителях, церкви, о муже и, кроме...
Кто же станет в пролом,
Если Божьим займусь я трудом?
Мой духовный состав еще не был развит –
Никакой подготовки – одно только рвенье!
Но орудием Божьим стал новый знакомый Давид,
Он и стал мне тогда вдохновеньем,
Стал опорой, поддержкой, звеном
Между мною и полем широким,
Между мной и страною далекой
За «железным завесом»,
Разделяя заботу о крае родном.
Крае том, где укрылся невидимый мир,
Куда мог проникать лишь эфир
Сквозь помехи почти в каждый дом...
Нам Давид предоставил условья,
Дверь открыв для программ передач.
И хоть злился безбожный палач,
Я годами вещала о Слове
Детям, женщинам, людям,
Всем тем, кто был слушать готов
Весть благую про подвиг Христов
И жизнь новую в Нем...
Не забудем
Мы тех лет, той блаженной поры...
А теперь мы стары.
Мы друг друга давно не видали,
Но служенья свои продолжали.
Только в разных углах: он – в одном, я – в другом.
Разошлися пути. Нас другие дела увлекали.
А родных отозвал уж Господь в Свои дали
За наградой, в покой после верных трудов,
После лет, полных слез и печали.
Вдруг недавно, поди ж, повстречался
В торговом мне центре, иль в «моле»,
Старикашка седой, полулысый, ужасно худой.
Как-то косо он шел, да, вернее, не шел, а шатался,
Семенил, как одни старики семенят... Он ли, что ли?
Он ли это? Неужто старик тот – Давид?
Но едва ль?
Это он семенит, глядя пристально вдаль
И куда-то поверх всех людей и меня...
Мне хотелося крикнуть: «Давид, это я!
Помнишь труд наш когда-то совместный?»
Но мне шок помешал неуместный,
Неуверенность в том, что старик тот –
Сотрудник давнишний Давид.
Я пошла вслед за ним. Поровнялась и жду.
Он вдруг бегло взглянул...
«Извините», – сказал на ходу,
Не узнал... И в проход меж домов повернул,
Не теряя растерянный вид...
Я к машине пошла вся в слезах
И там долго безмолвно сидела,
Вспоминая то Божие дело,
Что вручил мне когда-то тот брат.
Но взяла себя в руки,
Поспешно протерла глаза,
И навязчивой мысли о прошлом,
О встрече, разлуке
Вслух сказала: «Уйди! Отвяжись!»
Ведь назад невозможен возврат...
Боже мой! Почему так меняется жизнь?
Июль 2003 г.
