Глава 5. «Шепот звезд»
До линии фронта добирались на поезде, там вся техника сгружалась и следовала колоннами по заметенным снегом дорогам. От озера Селигер до Ловати проследовали довольно быстро – пара танков с отвалами впереди расчищали путь, и по следам гусениц уверенно катились грузовики с кунгами и ракетными установками, запеленутыми в плотный брезент.
Марлен улыбнулся, вспомнив, как отец уговаривал его не ехать самому. Опасно-де.
«А кому? – спросил Исаев-младший. – Думаешь, у нас тут полно ракетчиков? Как ни крути, а мы с Мишкой самые главные спецы по этому делу!»
«Вот именно поэтому и сидели бы в тылу! – горячился Илья Марленович. – Берегли бы свои головы, они еще очень даже пригодятся советской Родине… если останутся целыми!»
«Бать, помереть не сложно. Можно и в самом глубоком тылу с кровати упасть и шею сломать. Ты пойми, я же не в тыл врага собрался, да еще в одиночку. Нас две колонны пойдут, с танками, с «зэсэушками», с бронеавтомобилями. И с воздуха нас прикроют. Отстреляемся и вернемся!»
Признаваться в истинных своих побуждениях Марлен постеснялся. Он не за подвигами собрался на Ловать.
Просто невмоготу было отсиживаться в тылу, греться у печки, спать на чистых простынях, когда на том же Калининском фронте житуха была совсем иной – там война шла, и всякого могла погибель достать.
В общем, когда он следовал со всеми в колонне на бой, ему было комфортно и совесть помалкивала. А батя выехал следом, вместе с локаторщиками…
Приближался День Красной Армии, 23 февраля, и «Юнкерсы» так и сновали в небесах, туда и обратно. Два последних дня даже советские истребители не показывались, приучая немцев к безнаказанности.
– Первая колонна занимает позиции дальше к западу, зенитно-ракетные комплексы располагать с юга на север!
Машины рычали и подвывали, расшвыривая и трамбуя снег гусеницами да колесами в цепях. Марлен и сам носился, следя за тем, чтобы зенитно-ракетный дивизион занял свое место скрытно и по всем правилам.
Позиция была выбрана неплохая – неширокая, но длинная поляна тянулась в южном направлении, расширяясь клином. Похоже, что здесь когда-то выгорел лес.
Свои места заняли ЗСУ и батарея «С-15».
Ракет хватало: весь январь готовили боеприпас, начиняли его хитрой электроникой и бесхитростной взрывчаткой, и копили, копили…
Набегавшись, Исаев отдышался – и поразился тишине зимнего леса. Ветер легонько шуршал хвоей, заглушая моторы, крутившиеся на холостых оборотах, а голосов и вовсе слышно не было – все при деле.
– Летят!
– Ага! – ухмыльнулся Марлен. – Пожаловали, гости дорогие!
Ему не терпелось залезть в душный кунг и самому все проверить, провернуть, но он сдержался – капитану Лягину, зенитчику, надо осваиваться, опыт наживать.
Теорию и матчасть Лягин освоил, теперь дело за практикой. В принципе, капитану повезло даже – раньше на станциях наведения ракет стояли здешние осциллографы, как на «радиоулавливателе самолетов» РУС-2, и показывали «пилу». Надо было углядеть за теми импульсами пеленг и дальность и умудриться как-то опознать тот же «юнкерс» или «Мессер».
А теперь все как полагается – индикаторы кругового обзора.
Укрывшись за сосенками, Исаев прислушался. Еле различимый гул донесся с южного направления. Еще немножко, еще чуть-чуть…
Вот они! «Тетушки Ю» летели тройкой, причем два самолета тащили за собой по большому планеру «Гота».
«Юнкерсы-52» создавали впечатление устарелости – этот коробчатый фюзеляж из гофрированного дюраля… Третий мотор, ни к селу ни к городу присобаченный посередине…
Впрочем, и на трех двигателях «Тетушка Ю» не могла выжимать даже трехсот километров в час. Небесный тихоход.
Поглядим теперь, с какой скоростью вы вниз посыплетесь!
Ох, что сейчас в кабинах управления творится…
«С-15» на стреле дрогнула и плавно задралась вверх.
Марлен поспешно зажал уши, и тут же загрохотало, зашипело – разметая снег пушистым огненным хвостом, ракета сорвалась и взвилась вверх.
Что-то ракетчики все-таки намудрили – «С-15» не подорвалась на подлете, а врезалась в «Юнкерс», и лишь потом сработала БЧ, разнося самолет, четвертуя «Тетушку Ю».
Планер, летевший сзади «на поводу», клюнул носом – и тут же заработала ЗСУ. Короткая очередь трассирующих снарядиков переломила правое крыло и одну из хвостовых балок – планер резко накренился и рухнул в лес, ломая деревья.
Тут сразу две самоходки ударили по второму планеру, раскраивая его вдоль и поперек – обломки и тела посыпались на ельник.
Еще одна ракета взмыла в небо, теперь уже срабатывая штатно, – боеголовка рванула, выбрасывая пучок поражающих элементов. Вся «морда» транспортника вместе с мотором превратилась в груду мелко нашинкованных обломков. По короткой дуге «Юнкерс» сверзился с высоты.
Третий самолет сбили зенитчики соседнего дивизиона.
С грохотом распахнулись двери кунга, и оттуда выглянул встрепанный Лягин.
– Три – ноль в нашу пользу! – заорал он.
* * *
Ближе к вечеру счет вырос до 27:0, а потом ракетчики сделали перерыв, уступая место штурмовикам и истребителям 6-й воздушной.
«Ил-2» и «ЛаГГ-3» стайками и звеньями набрасывались на «Ю-52». Дымные шнуры трассеров прошивали воздух, а их перечеркивали белесые шлейфы «Катранов» – каждая вторая ракета попадала в цель. Хотя некоторые пилоты умудрялись «поразить мишень», выбивая шесть из шести. Или восемь из восьми, если речь о «горбатых».
Несерьезные с виду ракетки несли приличные фугасные заряды – полкило адской смеси из гексогена, тротила и алюминиевой пудры. На всякий случай у «Катрана» имелся радиовзрыватель – если летчик промахивался, то подрывал ракету хотя бы вблизи вражеского самолета. Марлену показалось, что однажды он такой фокус заметил – скользнувшая ракета разорвалась ниже «Юнкерса», но этого хватило, чтобы оторвать самолету крыло.
Все произошло очень быстро, но глаз вроде как ухватил мгновенье.
– «Мессеры» с юга!
Надо полагать, кто-то из немецких пилотов успел-таки передать своим, что «воздушный мост» разваливается, и ретивое командование, не дожидаясь грозных окриков из Берлина, послало «худых» разобраться на месте.
Марлен понесся большими скачками к кунгу, взлетел на верхнюю ступеньку и просунулся в дверь.
– Срочно вызывай «больших»! Пусть займутся «Мессерами»! «Юнкерсами» займемся мы!
– Есть, товарищ младший лейтенант!
«Большие» послушались и отлетели к югу, принялись сживать со свету «Мессершмитты». Ракеты для этого подходили вполне – клубы огня и дыма то и дело вспухали в небе, а потом доносились резкие удары взрывов.
– Цель с севера! – гаркнул Лягин. – Идет на нас!
– Все по местам! – скомандовал Исаев, мельком ловя горделивый взгляд отца. – Готовность!
– Готовность к бою одним каналом!
– Захват цели!
– Есть захват!
– Миха, что это прется?
– Большое что-то…
– Неужто «Кондор»?
– Похоже!
– Сбить бы…
– Да куда он от нас денется…
– Готов к стрельбе!
– Пуск!
С «улицы» донеслось громовое шипение «С-15». Пуская дрожь по тонким стенкам кунга, ракета унеслась в небо, навстречу здоровенному четырехмоторному самолету.
Да, это был «Фокке-Вульф-200 «Кондор», красавец-лайнер. Если навстречу ракете летел именно личный самолет Гитлера, то и пилотировал его сам Баур, возивший фюрера.
По крайней мере, реакция у летчика была отменной – заметив что-то непонятное, брызжущее огнем, он стал отворачивать, задирая крыло, и ушел бы, но «С-15», по сравнению с пулей-дурой, отличалась умом и сообразительностью – ракета тоже подвернула и разорвалась под брюхом «Кондора», вынося тому всю нижнюю гондолу.
«Фокке-Вульф» не выдержал такого обращения – его повело, скручивая, и оторвало хвостовую часть. Бесхвостый «Кондор» нелепо и смешно шлепнулся на южном конце поляны, скашивая крыльями молодые елочки и замирая. Отлетался.
* * *
Пока не село солнце, Марлен приказал убираться с «засвеченной» поляны. Часа не прошло, а кунги, СНР и прочее хозяйство уже катило дальше на север, к запасной позиции.
Это была старая, проверенная тактика маневренных групп из двух-трех ракетных дивизионов, отработанная во время войны во Вьетнаме. Старая тактика из будущего…
Исаев только головой покачал.
К северу, за лесом расстилался целый луг, хоть в футбол играй. Правда, тут и с шайбой не порезвишься – снег по колено.
Кунги распихали под деревья вдоль опушки, а ракетную батарею и вовсе опустили в неглубокий овражек – белые «С-15» на крашенных известкой пусковых установках совершенно сливались с тенями низин.
Радиоуловители самолетов, как в этом времени называли радары, установили на самом видном месте, но с чисто индейским коварством. Рассказывают, что однажды смелый апач сходил в разведку, вычисляя, сколько «длинных ножей» схоронилось в форте. Индеец небрежно завернулся в одеяло, понатыкал в него колючек – и замер среди высоченных кактусов. Он не прятался, стоял у самой дороги, но ни один американский кавалерист, проезжая мимо, не видел его!
Вот так же и с локатором. Здоровенная антенна, составленная из длинных горизонтальных и коротких вертикальных планок, терялась на фоне редкой рощи деревьев, их черных изогнутых ветвей, будто зачеркивавших ломаными кривыми четкие перекрестья радара.
Натоптав под елками на опушке площадку, чтобы не вязнуть в снегу, Марлен поплотнее запахнул тулуп – солнце село, и «Генерал Мороз» сразу оживился, за щеки стал щипать.
– Бедненькие немцы! – насмешливо сказал подошедший Краюхин. – Им так и не досталось наше зимнее обмундирование! Мерзнут сейчас в своих шинельках, сопливые сосульки под носом обламывают…
– Так им и надо, – пробурчал Лягин, вытаскивая пачку папирос. Глянул на Марлена: можно? Исаев кивнул.
Чиркнула спичка, капитан с удовольствием втянул в себя дым.
Приблизился Илья Марленович и тоже достал – нет, не папиросы, сигареты «Мальборо». Исаев-старший относился к куреву спокойно, без жадности заядлого «чекуртаба», просто поддерживал компанию, да и то не всегда.
– Лендлизовские? – поинтересовался Иван Жирный, тощий узкоплечий зенитчик.
– Ага, – согласился Марленович и глазом не моргнув. – Угощайся.
Жирный прикурил от папиросы Лягина, затянулся.
– Ничего так, – снисходительно оценил он, – сладенькие. Но слабоват табачок.
Исаев-старший рассмеялся.
– Как думаешь, Марлен Ильич, – заговорил Лягин, – ночью они будут летать?
– Должны, – кивнул Марлен. – В окружении целый корпус, а засветло много груза не перебросишь. Тем более потери такие. Не думаю, что немцы сейчас здорово обеспокоились, но если и завтра «Юнкерсы» не долетят до окруженцев… А так и будет! – Помолчав, Исаев снял варежку и пальцами обхватил подмерзший нос. Сказал чуть гнусаво: – Знаете, у меня такое ощущение, что уже завтра нужно ждать гостей.
– Танки?
– Нет у них танков. Да и не пробиться им, наши на Ловати закрепились как надо. Бомбовозов надо ждать, да с прикрытием.
– Значит, будет жарко…
– Вот что… Надо бы нам по лесу пошарить западнее, площадки подыскать. Боюсь, что немецкие пилоты попытаются просто обойти наш участок стороной. Как мыслишь?
Лягин задумчиво поскреб подбородок.
– Западнее, говоришь… К западу 6-я воздушная. Им там, я слышал, еще два истребительных полка перебросили – на время операции. Если немцы туда сунутся – огребут.
– Ну, тогда восточней.
– Пожалуй. А то стоим кучно, чуть ли не перекликаемся. Прямо с утра пошлю моих сибиряков, пускай разведают те места.
– Мало нас… – вздохнул Краюхин.
– По-моему, вы кое о чем подзабыли, товарищи, – спокойно проговорил Марленович. – Немцы окружены, и там, чуть дальше к северу, наши стоят. И зенитки у них есть, так что мы не одни.
– Толку с тех зениток… – проворчал Лягин.
– А это от командира зависит. Иные, пока не пнешь, служить по-хорошему не будут. Не догадаются просто головы задрать, чтоб немецкие самолеты увидеть.
– Эт-точно…
– Цель с юга! – донеслось от станции наведения ракет.
– По местам! Готовность!
– Готовы к бою одним каналом!
– Захват цели!
– Есть захват!
Марлен задержался, слабо улыбаясь. Повернул голову к Мишке – тот тоже остался на месте, когда все кинулись к кунгам.
– А ведь у нас получилось, Миха!
– Ага! – расплылся в улыбке Краюхин.
* * *
После пяти «Юнкерсов», сбитых вечером, случилось затишье – часа три в небе было пусто. Истребители летать не могли – темно было, а транспортники выжидали будто.
По всей видимости, в немецких штабах решили, что резко возросшие потери самолетов вызваны возросшей активностью советских зенитчиков, и сделали паузу. Надежда, видать, была у фрицев, что в ночную пору зенитки палить не будут. Правда, существовали такие штуки, как прожектора…
В общем, в десять часов вечера показалась одиночная цель с юго-запада. Лягин уже до того навострился, что с ходу определил в ней «Тетушку Ю».
Разомлев в теплом кунге, Марлен живо оделся, нахлобучил ушанку, обул теплые бурки и выскочил «на улицу».
«На улице» было темно. Полный мрак окутывал лес, а в ясном небе холодно и льдисто мерцали звезды.
– Знаешь, что такое «шепот звезд»? – спросили из тьмы голосом Краюхина. – Это якуты-охотники так говорят. Когда на градуснике за минус пятьдесят, пар от дыхания замерзает и маленькими такими льдиночками шуршит по одежде…
– Прямо поэты. По-моему, сегодня звезды точно шепчут!
– Да уж… Будто и не одевался! Пробирает… Вон он!
– Ты его видишь?
– «Юнкерс» пару звезд заслонил!
– Уши!
Пуск ракеты свел на нет светомаскировку – оранжевая вспышка вырвала из черноты ночи чуть ли не всю поляну, протянула шатучие тени по снегу. Ракета с ревом метнулась в небо и расцвела огненным цветком, на мгновение подсвечивая немецкий самолет, словно зависший в воздухе.
В следующую секунду «Юнкерс» отозвался вторым взрывом – лопнули бензобаки. В облаке огня самолет рухнул в лес – пламя высветило четкие контуры елей.
– Готов!
