Глава 29. «Призывники»
Закупить партию ноутбуков, запчастей к ним, флешек, принтеров, спецлитературы, закачать по безлимиту массу материалов из Интернета удалось лишь к обеду.
Подбросив Марлена с Антоном до детективного агентства, Исаев-старший укатил на работу, бросив напоследок: «I’ll be back!»
Голодный как волк, Исаев-младший все же перетерпел муки некормленого организма, сперва повключав несколько «буков», чтобы скинуть на них нужную инфу из Сети – сейчас, после приобретенного опыта, было ясно, каких именно знаний не хватает. И ноуты медленно всасывали гигабайты…
– Все! – выдохнул Марлен. – Это последний. Пошли на кухню. Если я сейчас не поем, то стану на людей бросаться…
Прихваченную по дороге пачку пельменей он всю ухнул в кипяток. Добавил специй, посолил – и стал ждать на последних остатках терпения.
– Здорово тут у вас… – проговорил Антон, выглядывая в окно. – Красиво… Спокойно… Хотя, конечно, суета. А девчонки какие!
– Девчонки – это да… Наша гордость.
Лушин хмыкнул и провел ладонью по микроволновке.
– А это что?
– СВЧ-печь.
– В ней готовят?
– В основном разогревают.
– А это?
– Посудомоечная машина.
– Сама моет?
– Сама. Плюнет, протрет… Скоро они и там появятся. Лет через пятнадцать. Нет, они уже существуют – там, только для обычной семьи слишком дороги… Готово, кажется! Ух, как я жрать хочу!
– Проглот.
– Сам такой… Насыпай, чего стоишь?
Антон кочевряжиться не стал, навалил полную тарелку.
– Я прямо чувствую, как минуты утекают, – пробормотал Марлен, прихлебывая. – М-м, горячо…
– Мне кажется, это нереально – за день управиться.
– Ты просто моего батю не знаешь… Если уж он поставил цель, то идет к ней как торпеда – по прямой. А его пробивной силы хватит на целый эсминец! Управимся… До ночи не поспеем, конечно, но к утру точно будем на месте.
– Все равно… Как-то впопыхах все, на бегу…
– Это – да. Знаешь, чего я боюсь? Что немцы там контрнаступление затеют, лишь бы Смоленск вернуть. Все же очень хрупко, качается на лезвии бритвы. Немец еще очень силен, а к западу от Смоленска стоят части 9-й армии вермахта. Вот как ударит во фланг, будет нам!
– Да и пусть ударяет! – фыркнул Лушин. – Подумаешь! А ты представь, сколько мы немцев положили, пока к Смоленску шли! Согласен, фрицам пока что есть кого призвать на службу, но ведь мы покрошили опытных, обученных, а им на смену придут новички. Количество Гитлер, может, и удержит, но вот в качестве проиграет однозначно.
– Тоже верно…
В это время раздался стук в дверь, а потом она открылась и вошла хорошенькая девушка в модном прикиде.
«Черт, – мелькнуло у Марлена, – я дверь не закрыл!»
– Есть кто дома? – пропела гостья, и Исаев лишь теперь узнал ее.
– Кристина? Привет!
– Привет!
Продефилировав к Марлену, Кристина чмокнула его в щечку и покосилась на Лушина – тот стоял как завороженный. Как перед плазменной панелью.
– Знакомься, это Антон.
Девушка ослепительно улыбнулась и подала руку для поцелуя.
– Кристина!
– Энт… А… Антон.
Кристина рассмеялась, а Марлен даже удивился поведению девушки. Сколько он ее знал, Кристина вечно притворялась, играла роль. Нет, девчонка она была хорошая и далеко не дурочка, просто ощущала себя немножко чужой в компании «мажоров». Кристина постоянно скрывала, откуда она и кто ее родители, сводя все к шуткам да прибауткам. То ли стеснялась родни, то ли представлялась этакой таинственной леди.
Но сегодня она была раскованна, почти не накрашена и, похоже, если и играла, то саму себя.
– Ты где пропадал все лето? – спросила Кристина, вертясь перед зеркалом. – Я тебе звонила, звонила, а ты все время был недоступен.
– Секретный проект, – произнес Марлен со значением. – Так-то вот. Только не говори, что скучала!
Девушка фыркнула.
– Знаешь, если уж на то пошло, ты изо всей компании был самым естественным, что ли.
– Зато ты всегда была в маске.
– Да, – легко созналась Кристина, – водится за мной такое. А что бы ты сказал, узнав, что моя мама шьет на дому, а папа – слесарь?
– Господи, Крис, какая мне разница, кто твои родители? Важно, какая ты сама! Или ты думаешь, мои родились миллионерами? Батя десять лет комнату снимал и пахал на трех работах! Ни диплома, ни связей!
– Так я же говорю: ты другой. А Даня? Помнишь, что он про быдло и пролетариев толковал?
– Да сам он быдло. Креативное… Хотя какой из него креатор? Компилятор убогий, рекламу шлепает…
Кристина улыбнулась, взглянула на Антона (тот тихо млел) и сказала:
– Я тебя искала знаешь зачем?
– Не-а.
– Хотела, чтобы ты мой английский послушал. Мне там работу предлагают, но со знанием инглиша.
– Какую работу?
– По специальности.
– Э-э… Не понял.
– Я, вообще-то, инженер-химик.
– Ух ты! Молодец! Только сегодня никак, Крис. А-а! Ты вон с Антоном поболтай, он сам из Лондона!
Девушка посмотрела на Лушина, и тот истово закивал головой.
Зазвонил телефон, и Марлен выцарапал свой сотовый.
– Але? Ты, бать?
– Марлен, план меняется! Уходить будем послезавтра, не раньше. Тут наши старички сами предложили на таких зубров выйти, что закачаешься – чуть ли не в замах у самого Микояна ходили. А эти раньше завтрашнего дня не объявятся. Так что… Я тогда съезжу к маме твоей, а потом мы с ней к Тимофеевым завалимся. Уболтаю обеих! Ну, все, пока-пока!
– Пока, бать.
Вернув телефон на место, Исаев прислушался, о чем болтают Антон с Кристиной. Выговор у девушки был неплох, только замечалась излишняя старательность, как у всякого иностранца. Но так ничего говорит, бегло.
Девушка интересовалась, чем он занимается, и Лушин честно признался, что он работает инженером на авиазаводе. Марлен послушал, послушал – никаких нарушений секретности – и ощутил сильнейший позыв ко сну.
– Ай гоу ту слип, – сказал он с чудовищным акцентом и удалился в спальню. Парочка вряд ли заметила его уход…
* * *
…Выспался Марлен замечательно и встал рано. Подцепив шлепки, совершил все утренние процедуры и заявился на кухню, изысканно одетый в мятые треники.
На кухне он обнаружил Кристину в халатике. Девушка напевала что-то мелодичное и сервировала стол. Халатик очень выигрышно обтягивал круглую попку.
– Good morning, – брякнул Исаев.
Кристина живо обернулась.
– Morning, – улыбнулась она. – Вижу вопрос на челе твоем. Нет, с Антоном я не спала, он мне постелил на диване в приемной. Мы ходили на цыпочках и говорили шепотом, чтобы тебя не разбудить. Как-то так получилось… Не знаю как… Мы проболтали до двух ночи. Метро закрыто, а ночным такси я не доверяю.
– Да правильно сделала, что осталась. Чего по городу шарахаться ночью? А куда ж ты Антона дела?
– А он на полу спал, на надувном матрасе.
– Жестокая.
Девушка рассмеялась. Улыбаясь, она спросила:
– А ты веришь в любовь с первого взгляда?
– А чего ж нет? Вон наш Вика так и влюбился – она на него посмотрела, и готово. Сердечный укол.
– Рада за него. Антон мне признался, а я постеснялась. Хотя тоже чувствую к нему то, чего никогда ранее не испытывала. Мы с тобой целовались, помнишь? Но остались друзьями.
– Конечно, – вздохнул Марлен. – Куда нам…
Кристина ослепительно улыбнулась:
– Не надо быть таким ревнивцем! Зато я тебе доверяю больше, чем лучшей подруге. Ты хороший…
– Ну, хоть так…
В это время из ванной вышел Лушин. Завидев смеющуюся девушку, он тотчас же заулыбался сам, но, переведя взгляд на Исаева, сник.
– Мы тут… это… Ну…
– Это может показаться странным, – проговорил Марлен, – но я уловил смысл сказанного нашим красноречивым другом.
– Ребята, – выдавил Антон, – и… и девчата. Вы как хотите, а я… я хочу быть с Кристиной. Всю жизнь как минимум. Крис, выходи за меня!
И девушка, опустив ресницы, молвила:
– Я согласна…
Лушин, у которого все силы ушли на порыв, пролепетал:
– Правда?
– Да…
Более блаженного выражения лица Марлен еще не видывал.
– Дети мои, – серьезно сказал он, – я очень рад за вас, но послезавтра мы с Антоном уедем… очень и очень далеко.
Кристина вскинула голову.
– Возьмите и меня с собой! Мне не нужны деньги Антона, да и нет у него никаких денег. Мне нужен он сам, какой есть. Я не буду обузой, я умею работать, да и училась я не ради диплома. Понимаю, что мы не в Европу отправимся, и не в Америку, но мне и это безразлично! В Африку так в Африку. Да хоть в Антарктиду! Возьмете? Ну пожалуйста!
– Да я-то не против, Крис, только все куда серьезней, чем ты даже можешь себе представить. Антон, ты уверен в себе и в ней?
– Полностью!
– Решать будет мой отец и… еще один человек, он у нас отвечает за секретность и безопасность. Так что подождите до вечера и… Вы вот что. Если собрались сидеть в этой комнате и фантазировать, то это не лучший вариант. Вот что. Уезжать будем не раньше завтрашнего дня. Так что… Крис, Антон никогда не видел Москвы. Покажи ему город. Деньги в столе, берите сколько надо. Там, куда мы отправимся, эти деньги не котируются.
– Пошли? – вскочила Кристина.
– Пошли! – обрадовался Лушин.
– Э, э! А завтрак?
– А мы по дороге!
– Гуляйте…
Исаеву даже немного завидно стало, когда он провожал взглядом парочку. Точно, влюбились…
А вот у него не так… Наташа его любит, а он? Он нежен, он ласков и заботлив, вот только это все не любовь. Ну, не всем же везет с первого взгляда…
Вздохнув, Марлен пошел проверять ноуты. Вроде бы должны уже все закачать…
* * *
Отец явился поздно вечером, и не один, а с мамой.
– Марик! – воскликнула она и бросилась тискать любимого сыночка. – Марик…
– Мам, ну чего ты? Все ж хорошо.
– Ага! А если бы тебя убили?
Исаев-младший глянул поверх женского плеча на Исаева-старшего, и тот смущенно развел руками.
Наплакаться вдоволь Исаевой не дали – явился Алексей Краюхин в сопровождении супруги, робкой маленькой женщины с волосами, крашенными в блондинистый цвет. Звали ее Ирина.
– Здравствуйте, – сказала она. – Скажите, а с Мишей действительно все в порядке?
– В полнейшем! – утвердительно кивнул Марлен.
И снова звонок – в прихожую ввалились Антон и Кристина.
– Батя, – улыбнулся Исаев-младший, – познакомься, это Кристина, невеста Антона. Готова ехать за ним, как за декабристом, куда угодно. Хоть в Африку.
Илья Марленович нисколько не удивился.
– Кристина, значит… – протянул он. – Кончали что?
– Московский химико-технологический.
– Специальность?
– Химик-технолог. Специализируюсь на медицинской химии.
Исаев одобрительно кивнул.
– Такие люди нам нужны!
– Так вы меня берете?
– Да куда ж я денусь…
– Ур-ра-а!
А Марлен грустно улыбнулся: «Везет же Антону… И чего я такой урод?»
* * *
На другой день после обеда все собрались в зале кинотеатра. Забитые окна и общая запущенность навевали тоскливые мысли. В маленьком зрительном зале было прохладно, пожилые «зрители» заняли всего лишь три первых ряда – собралось человек сорок, не более, зато что ни человек, то Герой Соцтруда или лауреат Ленинской премии, орденоносец, и прочая, и прочая, и прочая.
Илья Марленович и Судоплатов вдвоем поднялись на скрипучую сцену – по толпе прошел ропот.
– Товарищи! – начал Исаев. – Я долго думал, как мне построить наш с вами разговор, пока не махнул на все рукой. Расскажу все как есть, а вы решайте. Мы собрали вас здесь, чтобы раскрыть тайну особой государственной важности: в соседней области действует некое устройство, которое наши молодые именуют межвременным порталом. Он открывается в 1942 год…
Зал зашумел, пожилые спецы вскакивали, как юнцы, возмущенно выкрикивали что-то, и вдруг, в момент затишья, поднялась довольно крепкая старушка и крикнула:
– Это правда! Я сама миновала то место! Это же в землянке, да?
– В землянке, – подтвердил Исаев.
– Ну, вот! Меня зовут Мария Спиридоновна Лысых, я была медсестрой, когда в 41-м заняла ту землянку. Под Рославлем, да?
Илья Марленович кивнул.
– Ну вот! А ночью эта штука осветилась вся, и вижу я: день за ней, поляна, и никаких тебе воронок. Я выбралась туда, просто так, посмотреть, что за диво, обернулась – а все! Закрылось. Так я и осталась здесь. Когда я миновала этот ваш портал, там было лето 41-го, а здесь – 1974-й! Вот так! Правда все!
– Марья Спиридоновна! – поднялся с места взволнованный Павел Иваныч. – Вы меня не помните, конечно, но я там тоже был. Красноармеец Краюхин! Вы тогда заперлись у себя в землянке, а мы утром вас не дозвались. Сорвали дверь – а вас нету! Главное, крючок изнутри накинут, а в землянке пусто!
– Чего ж не помню, – усмехнулась Лысых. – Самый приставучий был. Ты да еще Мишка Филин.
По залу прошли смешки.
– Подождите, – поднялся представительный седой мужчина. – Так это что, все реально?
Зависла пауза, и Илья Марленович поспешил ею воспользоваться.
– Мы пришли сюда не сами по себе, – сказал он внушительно. – Нас послал товарищ Сталин. Нас – это тех, кто прошел туда, на войну. Наши сыновья – Марлен, Виктор и Михаил – первыми оказались в 41-м, в августе, по-моему. Они сражались на Брянском фронте в дивизии Панфилова. Да-да! Я не ошибся и не оговорился! Панфиловская дивизия там сражается именно в составе Брянского фронта, и сам Панфилов не погиб, а жив-здоров!
– И Качалов живой! – громко сказал Павел Иванович. – Это все мальчишки понаделали, из-за них все меняться стало!
– Эти мальчишки, – подхватил Исаев-старший, – смогли создать зенитные ракеты, которыми сбивали «Юнкерсы» над районом Демянска. Так что разгромили немцев в том котле! И блокаду Ленинграда сняли, и на Волгу не пустили фрицев – вот сейчас наши бьются на Донбассе. Там и наш Сталинград, и Курская дуга! Но враг еще очень силен! Мы, отцы, ушли к нашим детям позже – помогать. Но нас всего шестеро! Очень, очень мало! Нам не разорваться: надо и танки новые выпускать, и ракеты делать, и самолеты… Кстати, на Юго-Западном фронте действуют уже два авиаполка реактивных истребителей «Ис-15»! Это те же «мигари», просто товарищ Сталин решил сделать приятное не Микояну, а мне, Исаеву!
Шаг вперед сделал Судоплатов.
– Тут я слышал разговоры насчет моего сходства с «тем самым Павлом Судоплатовым, который Троцкого кокнул», – проговорил он, тонко улыбаясь. – Хочу внести поправку: я не убивал Троцкого, хоть он того и заслуживал, ликвидацией руководил мой коллега Наум Эйтингон. Сюда меня послал товарищ Берия, чтобы обеспечить секретность. Скажу от себя: вы очень нужны нам – советскому государству, советскому народу. Ваш опыт нужен, ваши знания. Я один из не-многих, кто посвящен в тайну, хотя и знаю далеко не все, и хочу обратиться к вам. Товарищи! Великая Отечественная война – не далекое прошлое, она – наше настоящее. И мы, те, кто сейчас дает отпор немецко-фашистским захватчикам, обращаемся к вам: помогите! Помогите не с оружием в руках, а дайте фронту это оружие – новое, убойное, такое, что сметет гитлеровскую нечисть с нашей земли!
Марлен терпеть не мог пафоса, но в этот момент он задержал дыхание: зал вставал. Люди, пожилые и старые, опираясь на палочки или обходясь без помощи, поднимались во весь рост. Никого не надо было уговаривать – поверив, ветераны приняли решение.
* * *
Еще не село солнце, когда два джипа покинули Москву. За ними следовал роскошный туристский автобус. В нем ехали ветераны.
Самый старый из них родился в сороковом, но даже он не помнил военных лет. Но на их глазах возрождалась страна, на месте разбомбленных кварталов возводились новые, еще краше. Будучи детьми, они играли в «войнушку», и никого из них нельзя было заставить выбрать сторону врага, даже понарошку.
Они смотрели фильмы о лихолетье сороковых, читали книги о подвигах своих отцов, служили в армии, учились, а потом сражались на незримых фронтах холодной войны, проходивших через научные лаборатории и мастерские оборонных заводов.
И в разговорах между ними все чаще звучало слово «призывники».
Прибыл небольшой кортеж темной ночью. Тимофеев уже ждал их, встречая светом фонарей.
– Вы очень вовремя! – крикнул он. – Приборы показывают усиление. Думаю, через час начнется!
– Все не пройдут сразу, – покачал головой Исаев-старший. – Придется нам тут задержаться.
– Павел Иванович месяцами вел график и уловил определенную закономерность пульсаций… э-э… темпорального поля. Сегодня ожидаются два пробоя – через час и под утро. А завтра сразу три!
Семь человек из «призывников» задолго до открытия портала собрались вокруг этого непонятного артефакта. Разговоры они вели степенные, но чувствовались за словами и нервное ожидание, и почти что детская вера в обещанное чудо.
И чудо было явлено – семь бодрых старичков суетливо уползли на карачках через портал в 1942-й. Сомнений больше не было.
Перед рассветом из РФ в СССР перешло еще восемь человек. И еще два пробоя, и еще один…
На другой день, последними, ушли отец и сын Тимофеевы, Антон с Кристиной, супруги Исаевы и Марлен.
За время их отсутствия – прошло две недели – секретный объект разросся. Появились комендатура и большая казарма, склад, гараж и еще какие-то подсобки. НКВД устраивалось прочно и надолго.
Встречал прибывших сам Берия, в отдалении реял Судоплатов. Лаврентий Павлович был бодр и оживлен.
– Приветствую вас, дорогие потомки, – сказал он безо всякого ерничанья. – И очень рад, что все получилось как нужно. Павел Анатольевич уже доложил о результатах по моей части. Можно считать, что тайна этого… м-м… портала еще не раскрыта на той стороне.
– Да вроде нет, – пожал плечами Исаев-старший. – На той стороне Пал Иваныч Краюхин дежурит, дед тертый. Внимания мы своим переездом не привлекли, все по ночам да по ночам. «Призывников» мы доставили автобусом, его один из наших «завербованных» вел, потом мы оставили его на автостанции в Смоленске, как договаривались. Тут тоже ничего примечательного – взяли машину напрокат, свозить ветеранов на экскурсию по местам боевой и трудовой славы. Ничего особенного. Не наследили, в общем. А тут все у вас под контролем. Разве что немцы могут пакости устроить… Я имею в виду 9-ю армию.
– А наши армии уже не в счет? – ухмыльнулся нарком. – Не волнуйтесь, все продумано. Конечно, опасность существует, так на то и война. Так, что касается «призывников». Позавчера мы отправили в Москву последних. Устроим как надо. Товарищ Сталин обещал собрать их в Кремле, чтобы прочувствовали свою значимость и востребованность. Вы тоже приглашены. А пока отдыхайте, автобус подадим через час.
К Марлену подобралась Кристина и боязливо прошептала:
– Это настоящий Берия?
– Самый что ни на есть! – фыркнул Исаев. – Живой, можешь пощупать.
– Нетушки! Сорок второй год… Просто не верится…
– Не страшно?
Девушка помотала головой.
– Нет! Необычно. Странно. Наверное, к этому привыкнуть невозможно. Не получится забыть, что ты из другого времени.
– Тебе повезло, Антон отсюда.
Кристина залучилась.
– Да-а… Спасибо тебе за все!
Чмокнув Марлена в щеку, она убежала к Антону. Исаев потер место поцелуя.
* * *
В тот же день доехали до Москвы. С вокзала сразу направились в Центр.
– Вот здесь мы и работаем, здесь будем жить, – сказал Илья Марленович, обнимая Светлану.
– Здесь совсем другой воздух, – сказала женщина, – не как в городе. Зимой пахнет…
Улыбаясь, Марлен пошагал домой. Да, именно так он ощущал ту коммуналку, где им с Наташкой выделили комнату. Много ли надо человеку? Будет у него и отдельная квартира, и дача, и персональный автомобиль с шофером. Со временем. И нечего это время подгонять, спешить незачем. Это можно написать как девиз: «Не торопитесь жить!» Житие, оно такое короткое…
Дверь ему открыла Наташа. Пискнула и повисла на шее. А Марлен стоял, улыбался, гладил девушку по спине, по голове, перебирал пушистые волосы и думал. Пусть у него будут сомнения во взаимности со своей стороны, пусть в их отношениях с Наташкой отсутствует пылкость. Жар страсти горит недолго, три-четыре года – и одна зола. А вот душевное тепло – это на всю жизнь.
Он уже привык к Наташе, к ее близости. Можно встречаться годами и оставаться чужими. Или вот так – сродниться, год за годом прорастать друг в друга.
Что лучше, что хуже? Глупые вопросы…
– Привет, котенок, – сказал Марлен. – Я по тебе соскучился!
