Спустя двое суток мы подъезжали к Симбирску. Эти два дня и две ночи нам стоило больших трудов уходить от внимания неприятеля, отставать и догонять его, незаметными хорониться в тех же селениях, что и он. Моего напарника казаки Кабанина знали по делам его – по сильным рукам и несгибаемой воле. Заметь они его, сразу бы поняли: нечисто дело! Следят за ними! Вынюхивают! Но Степан хорошо справлялся с обязанностями охотника – того охотника, что идет по пятам за страшным и опасным медведем, еще не зная, кто завалит кого и когда.

И вот я стоял под вокзальными часами Симбирска и под его гербом – триумфальной колонне с императорской короной. Скоро мы узнали, куда едет наша четверка. Вернее, узнали маршрут поезда. Вначале – Самара, потом Москва, далее Смоленск, Минск, Брест-Литовск…

«Куда же вы едете, волчье семя? В какую из басурманских стран? Неужто в Прагу? – спрашивал я себя, закрывая лицо газетой, когда по перрону мне навстречу вышагивал мерным хозяйским шагом купец Кабанин в окружении трех казаков – по бокам и за спиной! Последнему досталась ноша – в его широченной лапе тяжело покачивался тугой и широкий саквояж. За ними носильщик в фартуке вез тележку с горой чемоданов. – Но зачем? И что за аглицкий маг вам понадобился?..»

Они восточными султанами прошагали мимо меня, точно им принадлежит мир: все, как один, кряжистые, широченные в плечах, богато одетые, но каждый по-своему. Бороды вперед! В шикарной собольей шубе и шапке сам Кабанин, он шел опираясь на трость; красномордые, в бурках, казаки чинно вышагивали, выпятив грудь, точно мощные цепные псы, готовые порвать любого на своем пути – за хозяина!

«Да!» – думал я, скосив взгляд на ближнего ко мне – по правую руку от Кабанина! Я хорошо помнил фотографию, показанную мне сыскарем майором Жабниковым. Это был Никола, первый из «архангелов» купца-миллионщика, бывший полюбовник Марфуши! Глаза его оказались ярко-карие, усы и борода в рыжину. Проходя, он вдруг скосил на меня острый и колкий взгляд – пронзил точно! Кто таков? Зачем стоишь? Кого ждешь? Но нет… не пронзил! Я умел обороняться от таких взглядов, целиком превращаясь в непроницаемую сталь. И, скользнув по мне, острый взгляд казака лишь царапнул колонну с вокзальными часами и ушел в пустоту…