В Москве вновь переночевал на койке в Колосе. Пиджак и брюки сгорели на пустыре, щедро политые бензином. Опять перелёт, опять мучения с чемоданами.

В аэропорту купил газет и журналов, почитать в дорогу. В старой «Москвовской Правде» нашёл статью про клады. Оказывается в этом, 1972 году, уже обнаружили несколько захоронок. В апреле на Красной Пресне откопали 177 серебрянных рублей и полтинников. В мае, в Подмосковном Серпуховском районе тракторист вспахал целину и отрыл больше двухсот серебрянных дирхемов. А в Можайском районе отыскали 400 медных пятоков 18-ого века. В июне студентам — стройотрядовцам привезли грунт и в нём 1200 испанских монет. В августе, в центре города, на Марксистской улице, в развалинах дома школьники нашли бутылку с драгоценностями. А ведь год даже не закончился. И это ещё то, что стало известно корреспонденту. Кое-кто мог найти и по-простому заныкать клад. Мне бы в Москве пожить, кое-что из 90-х помню.

Прилетели утром, а следующий рейс завтра. Доехал до Питера, съездил на кладбище, принёс веночек на могилку дяди Пети. Цоколь из булыжников полностью сделан. Основание почти готово, к кресту ещё только приступили. Нормально так так получается. Строго, торжественно и красиво. Выдал премиальные за хорошую работу. Ну и батюшке тысячу на ремонт церкви. Он не просил, даже не намекал, но его интерес был сразу понятен. Вот что значит настоящий профессионал. Да мне не жалко, деньги есть, а уеду он пусть за памятником посмотрит. Премия, премией, а пригляд за работой нужен. Интересно, дядя Петя живой или нет? Сижу у могилки на скамеечке, размышляю. Сзади голос знакомый:

— Подвинься, Алёшенька, дай я сяду. Совсем больной стал, ноги не держат. Сюда ложиться пора. Хе-хе!

Чалдон. Не сказать «живее всех живых», выглядит плохо. Но живой.

— Не ожидал? Почти помер я. Врачи сказали — операция даст один шанс из тысячи. Однако выжил. Хе-хе! На зло врагам. Да не боись! К тебе зла нет. Вон ты какую могилку ладишь. А троим деньги дал… Один вообще не пришёл, Другой только на участок денег выделил. Третий сотню батюшке кинул, как на пол плюнул, и не слуху, не духу. Ружьё моё открыл?

— Да, дядя Петя.

— Молчи о нём. Про него никто знает, себе оставь. Дом оформил, знаю. Багаж куда девал?

— Дома, в Москве, под кроватью лежит.

— Хе-хе! Мой человечек бОшку сломал, думая куда спрятал, а ты под кровать. Хе-хе! Отдашь?

— Конечно, дядя Петя, не моё ведь.

— Это ты правильно. Открывал?

— Чемоданы? Нет. Они же по-хитрому перевязаны. Я понимаю, для надзора.

— Тоже правильно. Лучше спать будешь. С домом чего?

— Не знаю. Там сосед из мильтонов…

— Он сам за домом присматривает. Не опасен. Хм… Человечек к тебе подойдёт. Лаврентий. Ты ему про чемоданы обскажи, всё как есть. А он тебя подкормит. Помню, ты у нас большой любитель котлеток. Хе-хе! С домом с ним решишь… Коли помру. А выживу сам туда жить уеду. Знай, Крюков гнида, нас НКВД сдал, не захотел отсидеть пару лет. Так что про меня не болтай. Кто надо в курсе, остальным ни к чему.

Ещё чуток поговорили и Чалдон ушёл.

Остаток времени шатался по городу. Ну и по магазинам тоже прошвырнулся. Питерский Альбатрос по ассортименту не сильно отличается от южных. Тёплые куртки конечно не висят, у нас они самый ходовой товар. Японских вещей побольше. Виски Сантори какое-то. В прошлой жизни про него не слышал, а сейчас взял несколько штук. И Чивас Регал в серебристых коробках. Ещё несколько блоков сигарет Кент и Кэмел. Ну и джину голландского и английского. Тройку упаковок пива в жестяных банках, бразильский кофе, наборы косметики и пара блоков жвачки. Вещей боюсь, больше не увезу, но галстук из замши не смог не купить. И пару рубашек. И оренбургский пуховый платок маме. И отчиму джемпер. Потом взял себя в руки и ушёл. В обычном промтоварном магазине новый чемодан пришлось покупать. Как с этим багажом летел, надо рассказывать стихами. Или матом.

В посёлке холодно, первая пурга уже была, правда, снег сразу стаял. Встречали меня на моём же мотоцикле, и то дядя Вася еле вещи уложил. Мотик последние недели эксплуатировался вовсю. Теплоход-снабженец пришёл. Последний, зимой их не будет. Картошку надо запасти? Надо. Капусты? Ладно поесть, хоть бочку засолить. Дрова, уголь, овощи, всего не перечесть. И что, всё это на своём горбу тащить, когда мотоцикл с коляской имеется? А друзья? Им помочь не нужно? Ну и сослуживцам, и… и так далее. В общем, мой железный конь временно переместился к дядя Васе. Да я и не против. Тем более вот-вот снег ляжет, надо мотик на зиму консервировать.

Дома закрылся у себя в комнате и стал разбирать подарки по пакетам. Маме, отчиму и Котенку. Что-то, девка вредная, каждую ночь снится. Ещё в один пакет собрал набор косметики для блондинок, понтовую рубашку самого большого размера, блок сигарет, бутылку японского виски и золото с прошлого раза, которое в заначку оставлял. Пока мои стол готовят, Колю Кима нашёл, сунул ему пакет, говорю:

— Подарок тут. Тебе немного, а остальное жене отдашь. И благодарю от души. Мне пряжка твоя, считай жизнь спасла.

Он взял, жене подарок сделать хочется. Посмотрел, проникся. Я поблагодарил его так, действительно без пряжки значительно сложнее было бы. На обед гости собрались. Семья Мальцевых пришла всем составом. Котёнок пискнула и при всех меня обняла. Это она зря, и так про нас не пойми, что болтают. Сели за стол начали подарки разглядывать. Отчим с мамой в Питере в Альбатросе закупились, показывают, вроде я им подарил. Ну я ещё добавил по пакету. Отчим понтанулся перед мужиками джемпером, парой заграничных бутылок, Сантори и Чивас Регал, ещё блоком Кента. Он не курит, но может угостит кого. Мать платок оренбургский накинула, тоже хвастает. Ещё бутылку Чивас Регал дяде Васе выдал. И про рекламу рассказал: «Вы можете прожить жизнь без Чивас Регал, но стоит ли эта жизнь того?!» На общак блок Кэмела и упаковку пива в жестяных банках кинул. Чтобы попробовали. Пришлось показать, как эти банки открывают. Приняли по единой, закурили, стали обсуждать вкус. Потом указываю на пакет с подарком Котенку. Она уже вся искрутилась, надеется что-нибудь получить. Рванула так, что чуть стул не снесла. Чего девчонке можно подарить? Бюстгальтеры, колготки ни в коем случае. Не жена она мне, такие интимные вещи привозить. Жвачку мятную можно, целый блок отдал. Набор косметики, точно такой, как у мамы, но у той для брюнеток, а тут для шатенок. Флакончик французских духов «Climat Lancome». Катька открыла пакет и замерла. Потом подходит ко мне и целует при всех. В щёчку, правда. Народу подарки понравилось. Хвалят. Говорят, хороший подарок невесте сделал. Почему сразу невесте? Мы просто с ней дружим. Женщины рассуждают:

— Золотой муж будет. Дура, Ирка, что такого жениха упустила. Теперь Катюха пусть держит, другой не отдаёт.

Котёнок сидит рядом, заявляет:

— Я его не отпущу. Он мне самой нужен.

Прямо так и сказала. При родителях. И меня опять никто ничего даже не подумал спросить.

Новости невесёлые оказались. Генка точно сядет. Сам виноват. Крутость перед следователем показывал, а тот, не будь идиотом, его слова в протокол писал. Пацан подмахнул не читая, да ещё тётку, которая несовершеннолетними занимается, обматерил. Та обиделась и от себя характеристику накатала. Когда отец прилетел, Геннадий уже по уши увяз, ни на поруки, ни на условно договориться не удалось. Светит год колонии, максимум два. Но оно ему надо? Кольку Кима таки заложил, но питерские менты землю рыть не стали, им хватило двоих задержанных. Отписали нашим, те в обратку ответили, дескать Николай Ким был пьян, в квартиру не заходил, спал на улице, ничего не помнит. Сейчас в тундре пасёт оленей. Проведена профилактическая беседа, несовершеннолетний раскаивается. На этом для Коляна эпопея завершилась. Коли не дурак, сделает выводы.

Убийц пограничников тоже судили. Третьего, понятно, сразу взяли. В «Камчатской Правде» статью написали про бандгруппу, готовящую ограбление сберкассы, убивших пограничников, чтобы завладеть оружием. Двоим стрелявшим дали вышку, третьему бандиту десять лет.

До кучи скажу про сезонников, которые Котёнка чуть не изнасиловали. Дали по году исправительных работ. Тут «всего» не скажу. Судили, понятно, не в районе, в округе. У нас и КПЗ толком нет. Но туда поселковое слово дошло. По камерам их чуть не забили, они в обиженке следствие просидели. Думаю, на всю жизнь им впечатлений хватит.

Сокол в техникуме выбился в отличники. Раз в неделю пишет покаянное письмо Юне. Та даже стала отвечать. Ничего то я в женщинах не понимаю.

К Кимбе подкатывает приятель Кольки Кима, тоже из порта. Коряк. Как нам объясняла Лидия Николаевна, у многих северных народов в генах записано «больше детей — больше шансов, что прокормят будущего старика». Так что они считают детей до брака бесплатной халявой. Тем паче, жена проверена, здоровая, родить может. Словом, Машка держится из последних сил, но к весне верняк сдастся. Она же тоже наполовину националка. Её родители совсем не против дочку замуж выпихнуть.

Отчиму повезло, что знакомый из прикомандированных геологов был, а не из его подчинённых. Серёга смог продать самородок… опять повезло… мужику не из нашего посёлка, а из Медвежки. Их доблестно взяли с поличным при передаче товара. При обыске у мужика ещё шлих нашли. Много, почти стакан. Оказывается, он по-тихому мылся. Вроде в одиночку. Мотают троим на полную катушку. Мужик из партии идёт как соучастник. Ему обещают пятачок, остальным лет восемь-десять. Семенюк-старший рад-радёшенек, что отделался строгачом с занесением по партийной линии и общественным порицанием в товарищеском суде. Наши собрание быстро организовали, чтобы менты его тоже в соучастники не записали. Он по доброте душевной почти три грамма из личной коллекции Серёге отдал, и слава Богу что бесплатно. Дядя Женя на повышение шёл, теперь тормознулся. А знаете цену вопроса? Сто рублей! Столько денег человек выторговал за самородок. Мамину золотинку я Котёнку подарил. Чтоб у нас дома чисто было.

Ночью я долго не спал. Вот-вот мне стукнет шестнадцать лет, а это всё-таки дата. Получаю паспорт, встаю на учёт в военкомат. Прежние мелкие шалости переходят в разряд уголовно наказуемых деяний. Стоит сильно задуматься на тему дальнейшей судьбы. По сравнению с прошлой жизнью, денег у меня безумно много. Оружия хватает. А вот с единомышленниками полный швах, никому довериться не могу. Разве только Котёнок… Да и то она проболтается не маме, так своим подружкам.

Три трупа на моей совести, если считать Костяна в Калинине. Получается у Гульдена на меня есть компромат. Коли сильно захочет, найдёт.

Единственное, где у меня порядок, это с профессиональными навыками. Теперь я не только переплётчик, но и фотограф на уровне сельского Дома Быта, да ещё и слесарь. Хреновый, но всё же в личном деле числюсь рабочим. Стреляю на уровне 1-ого разряда. Выше не поднимусь, дорогу в спорт отсекли, но мне особо туда и не надо. Медаль получил. Оно может тоже полезно, но столько внимания к себе привлёк, что мама не горюй. КГБ меня на заметку взяло. Смутно намекают на что-то.

Дом на юге имею. Великая Камчатская Мечта — кооператив в Москве или в Ленинграде, однако можно дом на юге у тёплого моря. У меня на одну фамилию родительская квартира в Москве, на другую дом в Туапсе. Что с ним делать не представляю. Такой, понимаешь, чемодан без ручки — и нести тяжело, и бросить жалко. И отдыхать там каждое лето было бы хорошо, и дядя Петя реальный владелец.

Наследство Чалдона позволит жить безбедно. Но сам он жив ещё. Его вещи стоят в московской квартире. Как с ними поступить пока не сказали.

Планы, воспоминания, размышления. Чтобы было, если бы я поступил не так, а эдак. Как стоило поступить в том случае. Куда не стоило лезть. С кем не стоило заводить отношений. Желание вновь вернуться в начальную точку. Сожаления, надежды, опять воспоминания, но уже из прошлой жизни. Разум затуманился, пришёл сон про случай с которого началась моя вторая жизнь.