Раз уехали почти все сезонники, зашёл в цех рыбозавода. Тот с тайником. В самом углу, на месте, где весной стояли бочки, на бетонном полу лежит толстый лист железа. Приварен к железякам, торчащим из стены, снять без резака нельзя. Я обошёл снаружи и нашёл рельс, а в нём три навинченные на выступающие штыри здоровые гайки. Зачем они здесь? Держат лист? Главное, следы масла на резьбе у самых гаек есть. Значит, не так давно крутили. Что интересно, масло есть, а штыри по резьбе вроде совсем ржавые. Как будто никогда не отвинчивали гайки. Они здоровые, сантиметров пять-шесть диаметром. Чем такие крутить? На следующий день побродил по цехам, ещё Юрку с собой взял для алиби, Котёнок с нами увязалась и ещё пара человек. Побродили, поглазели. В соседнем цехе на стенде с пожарными принадлежностями, вместо багра здоровый торцевой ключ висит, с выгибом, как у стартера. Что-то меня напрягает такая система открывания. Здесь не уголовщиной пахнет, а чем-то куда более технически грамотным. Инженерная система? Нет здесь систем. Накачивают воду и откачивают тузлук переносной помпой. Ручной! Даже не электрической! Тайник КГБ? Не смешите мои тапочки! Зачем прятать там, куда бичи могут влезть? Шпионы? Откуда им здесь быть? И что тут делать? Ещё интересно, кто-то бочки в тот угол начал ставить. Пока немного, штук пять, но кто и зачем? Кто, в принципе, можно узнать. Посмотреть на несуна. Зачем носит? Хранить? Бочки аккуратно стоят, переставлять, очень неленивым надо быть или какой-нибудь свой интерес иметь. Всю башку сломал, пока думал. Кстати, разглядел переносчика. Это отец Ани Ли.

Не решил я, что делать. Честно говорю, боюсь туда лезть. Чуйка воет. Пришёл на заставу, типа пострелять, и прошу Константина Денисовича, разрешить позвонить. Я с Ириской больше не гуляю, а он вроде даже жалеет, что мы разбежались. Конечно, спрашивает, кому собираюсь звонить? Я ему карточку, которую майор оставил, показываю. Там номер ВЧ. Тут же получил доступ. Ещё, как соединили, из комнаты всех людей погнал, сам тоже вышел.

Узнал меня майор, поздоровался. Радостный такой, весёлый. Спрашивает, как дела, как школа, чего звоню? Ну, я объяснил, что обратил внимание на странный агрегат, рассказал свои мысли в подробностях. Говорю, что тут не зелёные, тут может, васильковые петлицы должны посмотреть в чем дело. Поблагодарил за сигнал, сказал свяжутся. Я и вернулся домой. А ночью пожар случился на рыбозаводе. Ничего такого, на помойке старые ящики загорелись. Наверное, бичи спьяну подожгли, когда грелись. Утром гром и молнии из района, комиссия Пожнадзора приехала, поставила начальство рыбозавода в позу удивлённого еврашки (это местный грызун такой) на предмет наличия отсутствия одного и отсутствия присутствия другого. У вас тут чуть рыбозавод не сгорел, а ящиков с песком не стоит, зато обрывки сеток валяются. Где инструкция об эвакуации при пожаре?! Ну и что, что дверь одна, на стене должно висеть! И плевать, что через месяц тут всё заметёт. Положено! Дня через два уехали, но шороху навели порядочно.

Тут в школу Лиана пришла расстроенная. Отец ногу сломал, да не просто кость, а умудрился открытый осколочный перелом заработать. Сразу с работы на рейсовый самолёт загрузили и в областную больницу увезли, родные его даже повидать не успели. Попик про знакомого вспомнил. Тот тоже поскользнулся, нога под колесо грузовика попала. Два месяца в области лежал, но теперь ходит. Сильно хромает, однако ходит. Постарались успокоить девочку. А мне директор школы посоветовал на стрельбище пострелять. Говорит скоро соревнования в Палане, а я почти не тренируюсь.

Раз надо, пошёл после уроков. Там знакомый майор ждёт. С васильковыми петлицами который. Как и в прошлый раз я подписал несколько бумаг, дал подписку о неразглашении. Погранцы видать не при делах, к нам не заходят. В конце разговора майор говорит:

— Нюх у тебя, как у собаки. Второй случай за год, да ещё в такой глуши! Ты хоть понял, чего нашёл?

— Нет, — отвечаю честно.

— Ты китайскую шпионскую сеть зацепил!

Видимо изумление отчётливо проступило на моём лице, и человек рассказал о двадцатитысячной армии диверсантов, которые обучены, экипированы и ждут сигнала на переброску на территорию СССР. А по всему Дальнему Востоку, Сибири и Казахстану спящие агенты пытаются создать базы поддержки. Да, в нашем посёлке нет особых военных секретов, но, если по сигналу такой агент устроит взрыв на аэродроме, а в другом посёлке ещё и в третьем, и в пятом, и в десятом. Придётся отвлекать огромные силы на противодействие локальным угрозам, а переброшенные диверсанты тем временем будут действовать по стратегическим направлениям, по железной дороге, мостам и другим подобным целям. После перестройки ничего о таком не слышал, но звучит вполне разумно. В общем, я проникся. А майор в конце разговора посоветовал:

— Крути дырочку под вторую медаль. Дело из области на самый верх забрали. Про тебя в Москву сообщили. Да и вообще ты интересный человек. Вот тут, — он стукнул рукой по закрытой папке, лежащей перед ним, — столько про тебя сплетен написано! Жаль тебе читать не положено. Ладно, выйду на пять минут покурить, потом продолжим.

Намёки я понимаю, особенно такой толщины. Как только человек вышел, быстро пододвинул к себе папку и пролистал. Дядя Витя стучит о том, что всем известно и в положительном смысле. Старший Семенюк в основном копает под отца, но и меня помянул, когда писал про продажу золотых изделий. Ещё двое малознакомых отчитываются. Один напирает на моё знакомство с уголовниками, имея ввиду Чалдона и дядю Витю. Другой тоже сигнализирует о продажах ювелирки. Просмотрел все листы за четыре минуты и вернул папку на место. Хороший подарок мне сделал майор, явно не просто так. Дураков в КГБ не держат, значит показали специально.

— Не сильно скучал? — спросил человек, вернувшись ровно через пять минут.

— Нет, спасибо. Я очень познавательно провёл время.

Дальше у нас пошёл разговор обо мне. Я говорил правду, только правду и ничего кроме правды. Но не всю… Хотя ничего такого и не спрашивали. Думаю, составляли психологический портрет или ещё что-нибудь в этом роде. Про дядю Витю рассказал. Про то, как из-за фальцбейна узнал про стукачество, но уверил, что понимаю положение бывшего зека и не в обиде. Про Чалдона объяснил. Дескать, не знал человека и говорил с ним два раза, а он мне ружья свои оставил и велел дяде Юре тысячу дать. Когда про ювелирку разговор зашёл, рассказал, что купил на пляже по десять рублей за грамм и здесь его расклевали по той же цене, однако как-то в прибытке остался. На прибыль и заказал панихиды с обустройством могилки. Насчёт стрельбы, уверил в своей посредственности. Но время, проведённое на стрельбище, умноженное на количество расстрелянных патронов, эффект не могут не дать. А вот отсутствие тренера ставит потолок в развитии. Тем паче конкурент появился, сын второго секретаря. Я не против, даже дорогу уступлю, но кандидатом в мастера спорта очень хотелось бы стать.

В общем, о многом поговорили, хорошенько меня обсудили. Майор вроде доволен остался. Спросил, чем я после школы собираюсь заниматься. Если б я знал! Поделился мыслями с умным человеком, может посоветует, что. Военное училище пролетает мимо, да и армия не светит. Здоровье подкачало. Песни, танцы и артистическая карьера, самому ясно, может и светит, но по мне лучше быть средненьким инженером, чем так себе артистом. ВУЗ, в принципе, дело хорошее, но ещё пять лет сидеть на шее родителей, а потом получать 120 рублей в месяц, как-то грустновато. Хороший слесарь получает 180, а то и 200 рублей. Ещё вопрос — куда идти после вышки? На завод? Тогда уж лучше сразу туда рабочим устроиться и одновременно учиться на заочном. Те же пять лет, но с приличным заработком и двумя дополнительными отпусками на сессии. В науку теоретиком? Я же записался в заочную школу при МГУ. При удаче лет в 30 — 40 возможно стать кандидатом наук, а к полтиннику доктором. И всю жизнь доказывать теоремы, понятные десятку человек во всём Союзе. Практиком быть чуть лучше, хоть увидишь своё творение в железе. Однако главных конструкторов в стране не так много, а вот инженеров по лабораториям сотни тысяч сидят и выделиться из них весьма непросто.

Я бы мог рассказать про свой путь на поприще вычислительной техники. Как зарезали развитие отечественных направлений БЭСМ-6, Наири, Минск-32. Как силы всего соцлагеря бросили на разработку тупикового пути. Купили, кажется у ICL, документацию и прос… извините, прокакали двадцать лет развития. Многое мог бы вспомнить, только кто слушать будет? Маститые академики доказать порочность пути не смогли.

Майор про языки спросил. Они мне легко даются, можно попробовать сунуться в Иняз. А после в школу учителем? На фиг, на фиг! С такими учениками как мы, лучше не встречаться. Лилия Николаевна Ким, уж на что подвижница и то иной раз не сдерживается. Ещё есть дорожка в Дом Быта фотографом или в магазин товароведом. Сытно, спокойно, если не сильно зарываться, но тогда лучше сразу самому в могилку закопаться. Хоть тосковать по загубленной жизни не будешь.

Чем-то мои рассуждения майору понравились. Он прямо сказал, что слухи о японском диверсанте погранцы распустили, чтобы никто про найденные автоматы не вспомнил и со мной не связал. В его ведомстве такого не ожидали, думали пограничники наградят кулуарно, а те ненароком кое-какие планы, меня касающиеся, порушили. Но не беда, ничего конкретного пока не сломали. Учиться надо хорошо, лучше отлично, в жизни пригодится. Китайский язык тоже полезен. Майор пару книжек хороших присмотрел и скоро пришлёт. А вот печататься в газете под псевдонимом надо прекращать. Алексей Костров — очень хорошая подпись. Скоро из газеты меня попросят сделать серию снимков пейзажей, или коряков в национальных костюмах, или фотографий с праздничных мероприятий, или ещё чего-нибудь. Ещё есть мнение, что дружба с определённым контингентом… в моём случае… будет полезна не только мне. И не надо думать нехорошее, никто вопросов задавать и отчётов спрашивать не будет. Другие люди на то имеются. Репутация умного и сообразительного мальчика для меня важнее. Алексей Николаевич, мой собеседник, даже пообещал прощение мелких грешков, если таковые вдруг случатся на стезе зарабатывания авторитета. Я было поинтересовался: «Какой именно контингент имеется в виду?» Получил в ответ лишь уклончивое «Дружи со всеми!» и ласковую улыбку.

Хорошо поговорили. Затем меня отпустили и намекнули про скорое продолжение разговора. По идее я должен был бы радоваться, такая контора заинтересовалась. Явно куда то тянут, вторую медаль обещали, грешки простить грозились, коли такие заведутся ло мелочи. А мне чего-то страшновато. Китайский язык, фотографии в газете и авторитет среди… кого? Точно не у пацанов в школе. Сидельцы? Старатели? Что-то страшновато даже стало, не понимаю ситуации. Коли не понимаю, то боюсь.

Когда шёл домой, долго думал о доносах. Дядя Витя ничего такого не написал. С незнакомыми ладно, кто я им? Но с Семенюками мы дружим семьями с момента приезда в посёлок. Юрка мой приятель. Родители пьют вместе. Зачем писать? Ладно бы что серьёзное, так нет, на пустом месте политическую несознательность и бытовое пьянство углядел. Причём про самородок не стукнул, а на отца малявы уже давно катает. По приходу рассказал отчиму о доносе. Про остальное промолчал. Родитель проникся. Причину обещал уточнить и сделать соответствующие выводы.