До обеда стрельбище, после обеда пошёл проведать больного. Сам лежал в нашей больнице. Кормят обильно, но довольно однообразно. Что вы хотите при такой отдалённости? И скучно. Значит надо переслать что-нибудь для развлечения. «Какой старый зека не любит чая?» — подумал я. — «Даже заварить его, и то занятие.»

Вы слова записывайте, вдруг, не дай Бог, придётся вспомнить. Не везде примут, но весь набор будет полезен. В продмаге взял плитку чая. Именно прессованную плитку, такого чая я не видел ни до, ни после Камчатки. По смутным слухам именно плиточный чай хорош для чифиря. Итак, «Чай прессованный,?3» — одна полукилограммовая плитка. И не спрашивайте про?3, я многие годы пытался понять, есть ли 1, 2, 4 и что вообще значит эта цифра. Сахар колотый, полкило. Не пилёный, а тем более, упаси Господи, не растворимый, именно колотый, предпочитают настоящие варнаки. Сало шпик, килограмм. Я сказал, мне не на жарёвку, а кушать, отрезали кусок потолще. Колбасы нет, но банка колбасного фарша лишней не будет. Кило белых пряников «Полярные», кило темных «Медовые», кило сосательных леденцов «Взлётные», килограмм карамели «Весовая», ну та, что без фантиков. Головку чеснока взял из дома, вместе с баночками под соль и перец. Чисто для витаминов болгарские «Айвовый компот» и «Сок персиковый». Десяток коробков спичек, блок папирос «Беломор» по 22 копейки. Можно было бы обойтись и «Волной» за 16, но я не экономлю на знакомых. В универмаге взял нож «Охотничий», у которого из охотничьего было только два эжектора 12 и 16 калибра, зато крепкое лезвие, открывашка и вилка. Брусок. Пусть сам нож заточит, делать ему там нечего. «Спиртовка бытовая» с коробкой сухого спирта. «Кружка туриста» с крышкой в комплекте, объёмом в пол-литра. Чай заваривать. Надо бы и себе купить, удобная вещь. Ещё обычная жестяная кружка для питья. Ситечко для чая. Баловство, но сидельцы любят через него наливать, а стоит копейки. Мыло «Хозяйственное» и «Детское» в мыльнице. Два вафельных полотенца и десяток носовых платков. Блокнот и набор в четыре цвета простых шариковых ручек. Думаю, на первый раз хватит.

Дяде Вите стало лучше, завтра можно будет свидеться. На сумку с передачей нянечка посмотрела с сомнением, но я дал клятву, что ничего алкогольного там нет. Она поверила и отнесла болящему. Ещё посоветовала принести тёплые носки и кофту, а то, когда проветривают палату, очень дует. И где мне кофту брать?

Вечером опять поехал кататься по посёлку, встретил Ириску. Предлагаю ей:

— Садись, прокачу.

— Нет. — Девочка смутилась. — Я в платье.

— И что? Садись в коляску.

Ирка потребовала:

— Не смотри. — И уселась за мной, тщательно оправив юбку.

Уже на тридцати километрах в час пассажирка стала чуть взвизгивать на лёгких неровностях дороги, крепко обнимать и прижиматься. На второй будке я остановил мотоцикл, и мы начали целоваться.

— Ты Соньке пытался сиськи щупать, — обвиняюще сказала подруга. — Она сама рассказывала.

Я не стал оправдываться, только положил ладонь на её грудь и, не переставая целовать губы, расстегнул несколько пуговичек, открывая путь для руки.

— Немедленно прекрати! — велела она почти сразу. — Я не такая, как Сонька! — Ещё чуть погодя, вырвалась. — Поедем обратно, а то мама убьёт меня.

У её дома мы расстались, даже не поцеловавшись.

Ночью в камералке случилось ЧП. Взломали склад и вынесли ящик аммонала. Ящик взрывчатки весит 40 килограммов. Два умных пацана вытащили его со склада и волоком… именно волоком… еле-еле допёрли до сарая одного из них. Рыбу решили глушить. Где и как ещё не придумали, оба приехали только этим летом. Снежной вьюги, проливного ливня, бурана или чего другого, уничтожающего следы волочения, не случилось. Поэтому к юным гениям взлома пришли уже рано утром и высказали им то, что хотели высказать. Милицию вмешивать не стали по малолетству преступников, но отцы своим сыновьям всыпали по первое, второе и последующие числа. А вот к геологам пришла проверка. Хорошо отчим в поле, крайним сделали его заместителя. В самый разгар работы весь день никого не пускали в здание. Не на склад, именно в основное здание. Смотрели ведение учёта драгметаллов и перевешивали присланные поисковыми партиями золотые образцы. Целых восемнадцать грамм с десятыми. Ну сколько осталось из ещё не отосланных в Питер образцов. Вечером уехали, предупредив о неполном служебном соответствии заместителя отчима. Накопать ничего не накопали.

Вообще-то, на столе у мамы стоял неучтённый самородок. Весом около двух, может трёх граммов, но он засел в породе и пробы на нём не стояло. Потому его и не обнаружили. Камнем бумаги от сквозняка проверяющие прижимали. Ну не геологи они. Вот если бы им кто-то подсказал… может и на статью бы намотали. Но не нашлось добрых людей. А без пробы пойми, что тут такое. Ещё тебе слов насыпят на вроде матерных — колчедан, пирит, хренит. Таких камней здесь тонна, чего зазря глазеть. В общем, на сей раз статья маму миновала. От греха подальше она домой принесла тот камень. Красивый. Из грозди белых кристаллов золотая крупинка выглядывает. Поставил его на полку к друзе аметистов. Если что, мы не проверяли, красивый камешек и только. Так придраться сложно, если не расчистил и не вытащил, не докажешь.

За обедом в столовке получил набор обычных сплетен и слухов. Далее купил тёплые вещи больному. Носки шерстяные, такие знаете мохнатые, с начёсом, а, чтобы не кололись, три пары нитяных гольфов. Заодно по паре трусов и маек, а то вдруг переодеться ему не во что. В кофтах ничего не понимаю, взял тонкий шерстяной свитер, главное грудь закрыта. В продажу выбросили малиновый сироп, не варенье, но тоже полезно. Пару бутылок прикупил, ещё компот персиковый и сок томатный.

В больнице закутали в халат и отправили в палату. Место дяди Вити у окна. Кто бы сомневался! На кровати напротив тоже бывший сиделец, на остальных обычные люди. Болящий не отказываясь взял передачу, поблагодарил и стал распаковывать, второй подставил мне табуретку и завистливо похвалил:

— Ты пацан, всю хату греешь. Бацилла, глюкоза, чайковский… Ничего не переводится.

— Сейчас чифирнём, — не то предложил, не то сообщил дядя Витя.

На тумбочке стоит спиртовка, прикрытая вафельным полотенцем. Её разжигают, виртуозно расщепленной на две половинки спичкой. Спички есть, но сказывается привычка экономить. В кружку наливают воды из графина и, пока она закипает, ведём неспешный разговор о делах поселковых. Подопечный сразу одел носки и свитер, хотя окно закрыто. Тут понимаю, человек просто гордится передачей и показывает принесённое. Вода закипела, был засыпан перетёртый по-хитрому чай, опять ждём пока он «упадёт». Затем следуют какие-то сложные манипуляции, снова высматриваем чтобы напиток «подорвался». Наконец чифирь признан готовым. Через ситечко он переливается в кружку, на появившемся блюдечке лежат куски сахара, карамель и леденцы. Дядя Витя кидает конфету в рот и неспешно делает два глотка. Потом моя очередь. Тоже сую в рот карамельку. Глоток, второй, передаю дальше. Терпкий, горчайший вкус. Меня непроизвольно корёжит. Ещё один обитатель палаты тоже передёргивается, приняв дозу, очередной сразу идёт в отказ. На втором круге отказываюсь и я, ссылаясь на сердце. Ритуал исполнил, разок поучаствовал, уважение выказал, а дальше не обязательно. Зато теперь могу сказать, настоящий чифирь пробовал. Перед третьим кругом знатоки нацедили новую порцию, распахнули настежь окно и взяли в зубы по беломорине. Двигаются солидно, неспешно, достойно. Нянечки не против чая, вот доставляющих алкоголь, они не любят и гоняют.

Из больнички не иду, лечу. Энергия переполняет, хочется бежать, кричать, что-то делать. Эк, как меня повело с пары глотков. Ириска соглашается пойти в кино. Целоваться с ней начали ещё в журнале. Уже в начале фильма моя рука была убрана с её груди. Затем ещё и ещё раз. Пока ладонь не изгнали с коленки, она стала гладить шелковистый чулок всё выше и выше. Потом нежную плоть между краем чулка и трусиками. Тут ножки были плотно сдвинуты, а ладонь раз и навсегда изгнана с завоёванной территории. Правда, целоваться мы не перестали. Чтобы не разочаровывать девочку продолжил атаки, но преодолеть сопротивление не смог. Хотя Ириске игра нравилась. Провожая домой, урвал ещё пару сладких чмоков.

В субботу вместе с Белкой взял с собой СКС. Тяжеловато, но не пешком же пойду. Охотник из обкома улетел, потому народ выпивал. Совсем немного, однако не как в прошлый раз, когда весь день сухими были. Добрались на катере до лагеря, пересели в две моторки. Я засомневался брать ли фотоаппарат, однако получил «не боись». На сей раз охотились на нерпу. Промысловик предложил мне стрельнуть. Вообще это была его забота, наши охотники даже с 30 метров в голову не попадут, но егерю было интересно новичка в деле посмотреть. Сделал два выстрела метров со ста, оба в голову. Народ проникся. Дальше зацепили тушу, дотянули до берега, и я опять помогал снимать шкуру. После победных фоток с охотниками, конечно.

Закончили быстро и, чтобы день не терять, пошли на куликов. У меня Белка с гильзами, набитыми десяткой, самой мелкой дробью. Охотились самотопом, то есть без собак. Тут пригодились болотные сапоги. Кулички уже начали собираться в стайки, по десяточку. Ягодники, они самые сладкие. Их так зовут потому, что сидят на ягодах. Когда взлетают, то сначала набирают скорость, тут их и бей. Не успел, птицы подлые зигзагами метров десять или двадцать идут, не попадёшь. Потом полет выравнивается, расстояние больше, но и кучность дроби меньше, попасть можно. Мне без опыта, да с однозарядкой было тяжеловато, но коллективом набили много.

Нерпу не едят, мясо рыбой пахнет. Однако пожрать и без неё хватало. Люди из свиты ещё приготовили по паре куличков на человека. Вкуснятина. Мне с собой для семьи десяток дали, маме тоже понравились. За столом слушал, как умные люди думают охоту устраивать. Нерпа была отвергнута напрочь. Не зрелищно, холодно и гость никуда не попадёт. Росомаху найти можно, но зверь серьёзней медведя. Гуси ещё вес не набрали, кулички мелкие. Однако и их предложим, может сгодятся. А так, кроме как на оленя и вести некуда. Потом стали думать про подарок гостю. Меха в национальном стиле? Оленья шкура очень лезет, сразу на выброс. Горностай? Так его надо было раньше приготовить. Они зимние хороши, да где сейчас возьмёшь. Тут я предложил подарить большой самородок или бутылку золотого шлиха. Можно для прикола этикетку приклеить «Корякское Особое», например. Идея понравилась. Но где взять? Тут промысловик задумчиво молвил: «Моют люди некоторые… Супротив закону идут, однако… Но моют, можно спросить.» Ему было поручено решить вопрос. В такой компании УК совсем не страшен.