ГЛАВА 2. Претендент
1
— Ага… приходит в себя!
Дышать было трудно. В горле саднило, жгло, словно мой спарринг-партнер нанес в то место пару запрещенных приемов. О том, чтобы говорить, и речи не было.
Перед глазами плыло, словно в калейдоскопе, кружили цветные мухи. Наконец, я смог разглядеть силуэт человека. А спустя пару минут взгляд прояснился настолько, что можно было разобраться в ситуации.
Во-первых, я лежу на собственной кровати. Инвалидное кресло неподалеку, срезанная петля валяется на полу.
Во-вторых, рядом, развалившись на стуле, восседает незнакомый мужик. Вполне благообразный, подтянутый, с интеллигентным лицом и встревоженными глазами. За его спиной, где-то в прихожей, трутся двое. Телохранители?
Увидев, что я пришел в себя, мужчина усмехнулся, хотя веселья в его глазах не было.
— Хочешь покончить с жизнью, парень, закрывай входную дверь на замок.
— Кх… — только и смог ответить я.
Но мужик понял.
— Кто я? Я… хотя нет, это не важно. Важно другое — кем я прихожусь той девочке, которую ты спас от охамевшего зверья. Понимаешь?
Еще бы…
Громко размешивая в стакане что-то мутное, из кухни вышел еще один незнакомец.
— Это поможет, — сухо сообщил он. — Горло повреждено, но не критично. Мы успели вовремя.
Он помог поднять голову, поднес стакан к моим губам. Я послушно глотнул, по пищеводу потекло что-то горячее, расслабляющее. Переждав, доктор велел сделать еще пару глотков. Опустевший стакан забрал, и, не дождавшись новых приказаний, удалился.
— Полицейские сказали, что ты очутился возле моего дома случайно, — не то сказал, не то спросил мужчина, когда мы остались наедине. — Это правда?
Я закрыл глаза. Несмотря на действие лекарства, внутри зарождалась неприятная дрожь. Адреналин от пережитого? Или страх, что все придется делать заново?
Отчаяние, как цыганское проклятье, медленно, но верно возвращалось, от него цепенело в груди и холодило кровь.
— Какая… — прохрипел я. — Какая разница…
— Это верно. Но ты спас мою дочь, Илья. Действительно спас… — Он помолчал, глядя куда-то в сторону. Его кулаки сжались так, что костяшки побелели, а голос дрогнул от злости. — Та мразь, которую ты задушил во дворе, не выпустила бы Варю живой.
Значит, действительно задушил? Хоть что-то хорошее…
— Это ты оплатил… лечение? — говорить было все еще тяжело. Да и не хотелось, но, чтобы эти вот ушли, нужно было разговор закончить.
— Это меньшее из того, что я мог сделать.
— Спасибо. Теперь все?
Мужчина помолчал. Я открыл глаза, наткнулся на его внимательный взгляд. Казалось, он сейчас пытается принять какое-то непростое решение.
— Ты хотел покончить с собой.
На это даже отвечать не нужно, но видимо от действия лекарства на меня вдруг напала болтливость. Немилосердно хрипя, спросил, кривя губы:
— А ты бы смог с этим жить?
Мужчина отвел взгляд, но меня уже понесло.
— Вот ты такой охренный тут: в костюмчике, дерьмом каким-то брендовым несет, с бодигардами! А теперь представь, что нет больше всего этого! Представь, что теперь один! Да, на хрен, — один!!! По ночам просыпаешься из-за того, что постель под тобою мокрая, а ты, тупой урод, с непривычки пеленку забыл подстелить! Да ты хоть раз пытался гребаный памперс поме… твою мать!!! Взрослый мужик, и…
Все вокруг размылось, чувства захлестнули!
Я что-то орал, матерился, жаловался и проклинал! До тех пор, пока не выкричался до потери голоса. Закрыв от стыда лицо ладонями, просто взвыл. Но даже на этот вой сил не хватало…
В квартире наступила тишина. Пугающая, мрачная тишина.
Скрипнул стул. Я решил было, что все, визит окончен, но мужчина громко приказал:
— Все вон!
Подчинились без пререканий. Паркет скрипнул от шагов, мягко щелкнула входная дверь. Мы остались одни.
Некоторое время мой нежданный гость молчал, пристально глядя мне в глаза, потом спросил в упор:
— Скажи, Илья, и пусть из-за этого вопроса я покажусь тебе конченым садистом, но… если бы еще раз… если бы ты вновь увидел, как это зверье мою Варьку…
Я отвернулся, страшась того гнева, что просыпался во мне при воспоминании о той драке, в которой все потерял. Прорычал:
— Тогда я бы не дал ему выстрелить! Успел бы первым…
Послышался горький смешок.
— То есть, ты даже не раздумывал о том, что мог просто сбежать?..
Вновь скрипнул стул. Я услышал тяжелый вздох, словно этот странный мужик взваливал на плечи железные горы.
На этот раз молчание затянулось.
— Я задам тебе один вопрос, Илья. Он будет странным. Даже очень. Главное — поверь. Я задаю его серьезно, безо всякой поддевки… Ты мне веришь?
От его тона в груди похолодело, сердце екнуло. Я пораженно вскинул глаза.
— О чем ты…
Не отводя взгляда, мужчина внятно и четко произнес:
— Если… если уж ты серьезно решил, что жить не хочешь… Ты парень решительный, я уже понял: только мы уйдем, как все повторится, да? Ты довершишь то, что начал. Я прав?.. Погоди, не перебивай, я еще не закончил. — Он помолчал. Удостоверившись, что я вновь слушаю, продолжил: — Я… могу сделать так, чтобы ты вновь смог ходить.
Губы не слушались, я выдавил:
— Позвоночник…
Мужчина отмахнулся.
— По-настоящему ходить! Не на костылях или с протезами. На своих двоих. У тебя будет все, как прежде, но с одной оговоркой.
— Ты шу…
— Поверь мне! Я могу это устроить. Однако ты больше никогда не сможешь… — Он выпрямился и жестом обвел комнату. — Ты больше никогда сюда не вернешься. Вообще никогда.
Я смял простыню в кулаках. Сердце тяжело забухало, в горле пересохло. Все это напоминало сон, странный сон со странными людьми.
— Твое слово, Илья? Променяешь старую жизнь на новую, с чистого листа?
Ответить я так и не смог.
Просто кивнул.
2
Я не верил в происходящее, но это все равно было реальным!
Я пытался проснуться, но счастливый сон не обрывался, не смотря ни на какие щипки!
Больше мне ничего и никто не объяснял. Да, черт подери, этот мужик даже не потрудился представиться!
Просто гаркнул телохранителям, они вернулись, по приказу, заботливо, как ценную вазу, вытащили меня из постели и водрузили в кресло. Переодевать не стали. На мой вопрос про документы, высказанный по задумке с иронией, а на деле с заиканием от волнения, махнули рукой.
— Никаких бумаг тебе не понадобится.
Я вскинул взгляд. Мужчина напомнил:
— Или… или. Тебе решать, парень. Я повторю: обратно ты уже не вернешься. Новая жизнь, с чистого листа, опасная, однако это будет жизнь здорового человека. Или продолжишь эту… здесь и сейчас.
Звучало довольно зловеще, но… Что меня держит здесь?
Ничего. Вообще ничего. И если я могу начать заново, здоровым… какие могут быть сомнения?
В кресле меня выкатили на улицу, где ждали два внедорожника, пересадили на пассажирское сидение сзади. Никто не произнес ни слова. Так же молча, словно исполняя какой-то ритуал, все расселись по местам и машины выехали со двора.
Замелькали улицы, а, когда мы миновали центр и выкатили на объездную, мне с извинениями нахлобучили на голову мешок.
«Что это все значит?!»
— Молчи и жди.
Я молчал и ждал.
Судя по тряске, машина съехала с ровного асфальта и теперь прыгала по колдобинам проселочной дороги.
И в этот миг я вдруг с горечью понял, что попался и поверил, как распоследний кретин!
Ходить смогу?! Ногу он мне вернет?! Да, Господи, что за бред сивой кобылы?! Какого хрена?!
Ведь все ясно же, как день! Не зря этот мужик так внимательно на меня смотрел! Не зря говорил про то, какой я решительный. Понял, что едва они смоются, как я немедленно повторю попытку! И на этот раз меня уже никто не выдернет из петли.
И вот, значит, он такой благородный, — козлина! — решил мне услугу напоследок оказать? Подарить, так сказать, надежду?!
А самого в лес везут?!!
«Ведь пристрелят! Точно пристрелят!»
А ведь верно! Неизвестно, кому он на самом деле услугу оказывает! Какие у них там, у бандитов, дела, и кого я в том дворе придушил. Не зря ведь и менты меня не трогали! Все у них схвачено, все до последней ниточки.
И теперь, благородно добив меня, — конечно, из жалости! — этот тип еще и концы в воду сбросит.
Ну, конечно! А я… эх, дурак простой, поверил! Развесил уши, как болван наивный…
— Долго еще? — спросил я злобно. — Почему здесь меня не прикончить? Зачем так далеко ехать?
На секунду показалось, что сейчас услышу нечто важное, но мне лишь повторили:
— Молчи и жди.
— Да пошли вы к такой-то матери, — прошептал я, и засмеялся с горьким отчаянием.
3
С мешком на голове ехать не слишком приятно. Однажды я попробовал его стащить, ведь семи смертям не бывать, а одной уж точно не миновать, но мешок быстро вернули обратно. И добавили:
— Провернешь это еще раз, и вернешься домой. Ясно?
Ошалелый от того, что удалось увидеть, я кивнул.
За тот миг, когда смог осмотреться, отметил пораженно, что едем действительно по простой земляной дороге. Но метрах в двадцати слева тянется высокое проволочное ограждение с колючкой поверху и знаками, что забор под напряжением. Часто расставлены вышки, в сухом белом свете курсируют несколько патрулей с собаками, вдали темнеют одноэтажные ангары.
«Куда меня везут?!»
Затем странности стали происходить чаще. Машины трижды проходили досмотры. Все, кроме меня, выходили наружу, доносились обрывки фраз. Речь шла о каких-то пропусках, государственных объектах и незапланированных визитах.
«Бог ты мой! — Я с дрожью ощутил, что надежда возвращается. — Что это?! Секретная база ФСБ?! Инопланетян?! Куда меня… во что я вляпался?!»
На последнем КПП наружу вытащили и меня. Пока со щелчками раскладывали кресло, охранники держали меня на руках, потом усадили. Мешок не снимали, наоборот, кто-то умело положил мои руки на подлокотники, приковал наручниками.
То ли от ночной прохлады и странного оживления вокруг, то ли от надежды, что чудо действительно произойдет, но я впервые за долгое время воспрянул! Вдыхал полной грудью пахнущий озоном и хвоей воздух, жадно вслушивался в бряцание оружия и скупые команды.
— Илья…
Я отшатнулся, когда знакомый голос возник слишком близко от моего уха. На плечо легла рука, сжала ободряюще.
— Теперь мы с тобой расстаемся.
— Погоди, а как же я?!
— Доверься мне. Эти люди сделают все, что нужно… Спасибо тебе…. Черт, я не знаю, как сказать правильно. Все слова такие мелкие, пустые. Ты спас мою дочь… Ты спас и мою жизнь тоже, потому что без Вари и не жизнь вовсе… Понимаешь? Как мужчина — должен понимать. Не уверен, что делаю все для того, чтобы вернуть тебе долг сполна, но… теперь уже поздно. Удачи тебе там. Удачи, парень!
— Где «там»? — спросил я взволнованно. — Что…
— Увозите.
— Эй!
— Молчать, претендент!
— Что-о? Я не…
— Молчать!
Меня куда-то повезли. Я задергался от предчувствия чего-то неотвратимого, пугающего. Наручники врезались в запястья, но боли я не замечал. Казалось, я сейчас целиком состоял из вопросов, но отвечать на них никто не собирался.
— Куда вы его?
— В девятый ангар. К Установке.
— А документы?
— Распоряжение уже пришло. Все бумаги в порядке.
— Тогда работаем. Завози.
Зашуршали открываемые ворота, кресло покатили по ровной бетонной поверхности. Судя по обстановке, теперь мы были в каком-то ангаре. Я услышал далекий гул. И с каждой секундой он становился громче.
Волосы на руках встали дыбом. Я ощутил, как безумно наэлектризовано это место. Приближающийся треск пугал. Что это за трансформатор-то такой?!
Плечо крепко сжали.
— Не дергайся! — предупредил суровый голос. — Иначе будет больнее.
Не дожидаясь ответа, быстро отстегнули наручники. Меня бросило на спинку кресла, когда его вкатили наверх по какому-то пандусу. Впереди возник яркий свет, который проникал даже сквозь плотную мешковину.
Гул теперь был настолько громким, что для того, чтобы я услышал, им пришлось кричать:
— Готово! Мы на месте!
— Ч-что?..
— Начинайте процедуру!
— Я не…
Кресло вдруг резко накренилось вперед, меня буквально вытряхнули. И я заорал во всю глотку, падая куда-то в ледяную оглушающую пустоту…
