Глава 22

Все по-прежнему складывалось хуже некуда. Настолько плохо, что эта безысходность даже успокаивала. Что ты можешь сделать, если ничего уже сделать нельзя? Ни для тех, кому ты искренне хотел помочь, ни для себя.

Тайпан понятия не имел, где держат Салаировых, и не мог снова попытаться их освободить. Ни силой, ни переговорами – Гюрза больше не отвечала на его вызовы по рации.

Он мог попасть на Бушприт единственным способом – тем, который ему предложили. И даже обещали его не избивать, если он добровольно присоединится к Салаировым на скале. Хотя последнее условие «альбатросы» могли запросто нарушить – кто с них за это спросит? Так же, как с Тайпана – за его нарушенное слово. Намедни он поклялся Виталию, что вытащит отсюда Надю живой и здоровой. И что с того? Теперь, когда хозяева прекратили с ним переговоры, он не мог даже поинтересоваться самочувствием пленников, не говоря о чем-то еще.

Ноутбук технаря не пострадал от пуль и принес кое-какую пользу. В сеть на нем было не выйти по причине сбоя – здесь тощий не соврал, – однако на «рабочем столе» у него обнаружилась карта. Не туристическая, а служебная. Та, где были отмечены зоны, дороги и объекты, о которых гостям знать не полагалось.

Это было уже кое-что. Карта не давала объяснений, где держат Салаировых, но позволяла искать наиболее безопасные маршруты передвижения по острову. В том числе – до северной его оконечности, где спустя пару часов должна была состояться Рулетка Посейдона.

Загрузив в патрульный внедорожник трофейное оружие, Тайпан закрыл дверь маяка изнутри на электронный замок, потом снова заклинил ее монтировкой и вылез наружу через окно. Кто бы ни явился сюда со следующей проверкой, если он провозится у входа лишние десять минут, это уже хорошо. А пока микростанции работали, их коварный антивирус продолжал вносить беспорядок в островную сеть. Или в то, что от нее осталось после аварийного отключения многих ее узлов и компонентов.

Время неумолимо истекало. Не имея четкого плана, горе-освободитель решил для начала проникнуть в угодье, частью которого являлся злополучный северный берег. Нечего было и думать о том, чтобы въезжать туда через уже известные ворота. Но спасибо карте – благодаря ей, выяснилось, что они там не единственные.

Еще один контрольно-пропускной шлюз находился в трех километрах восточнее основного. Через него, видимо, и запускали в угодье «костлявых». А их доставляли сюда, если опять же верить карте, из Распредзоны – территории на востоке, фактически концлагеря, где содержали рабов и откуда их выгоняли на работу.

Логика подсказывала, что после сбоя систем безопасности охрана Распредзоны была усилена. Зато охрана угодья – маловероятно. Кого там было стеречь? Охоту сегодня отменили, и значит всех «костлявых» перед Рулеткой наверняка выловили и вернули в бараки, а освободившиеся патрули перебросили на усиление безопасности стратегических объектов.

И действительно, основная «движуха» шла у главного шлюза, через который ездили туда-сюда грузовики и внедорожники. Ворота же служебного проезда были заперты на массивные накладные замки.

Рядом с ними имелся проход для охранников, перекрытый решетчатой калиткой. К ней тоже был приварен замок, но поменьше. Немного знакомый с воровской наукой, Тайпан мог вскрыть такой замок имеющимися в машине инструментами минуты за две. Что было гораздо быстрее и проще, чем ковыряться в замках на шлюзе. И – гораздо тише, нежели цеплять к воротам трос и вырывать их автомобилем. Правда, не открыв ворота, Красному Посоху придется дальше идти пешком, но это его устраивало. Тем более, что взломанный шлюз и проехавший через него внедорожник могли привлечь внимание «альбатросов».

Бросив машину подальше от ворот, в небольшой низине, Тайпан забрал оружие, боеприпасы и инструменты. Немного подумав, взял и рацию, хотя она стала для него бесполезной. Брать с собой ноутбук смысла не было – и без карты заблудиться в угодьях являлось сложно. А вот лежавший в бардачке бинокль мог пригодиться, и его Тайпан тоже захватил.

В черной полевой форме и с автоматом, издали он ничем не отличался от патрульного. Вот только стоит кому-то увидеть его вблизи – и дело дрянь. Поэтому он, взломав замки на калитках внешнего и внутреннего забора, отправился к берегу не самым коротким путем, а окольным – через руины и нагромождения скал.

Что ему делать на берегу, он все еще не знал. Прячась за камнями и развалинами, Тайпан изучал в бинокль впередилежащий путь, после чего шел к следующему укрытию. Увы, но время тоже не стояло на месте. Часы продолжали тикать, разве что было еще не поздно связаться с Гюрзой и сообщить ей, что он капитулирует. Только в этом случае она соблаговолит ему ответить. Все прочие темы для разговоров они исчерпали.

Вопрос лишь в том, что выиграют от его капитуляции он сам, Виталий и Надя кроме сомнительной для всех них радости умереть в одной компании. На что, похоже, Робинзон и рассчитывал, всерьез полагая, что Тайпан – близкий друг Салаировых, готовый пойти за ними даже на погибель.

Возможно, он и пошел бы, кабы видел в этом смысл. Но смысла там не было. Ни малейшего. Или все-таки был? Но тогда Тайпан нуждался в подсказке, ибо сам он в упор его не замечал.

Неведомо, на что он еще надеялся, когда сдаваться тоже стало поздно. Как бы то ни было, отчаяние не помешало ему трезво оценить обстановку. И засечь посты, оцепившие участок побережья, на котором Гриша собрал туристов на Рулетку Посейдона.

Местность охраняли те же автопатрули, только не курсируя по ней, а стоя на возвышенностях, в пределах видимости друг друга. Ближайший патруль обосновался у руин, которые Тайпан выбрал очередным своим укрытием. Два «альбатроса» стояли возле машины, один из них курил, а второй то и дело подносил к глазам бинокль. Только смотрел он в основном на север – видимо, с нетерпением ждал, когда гигантская волна покажется на горизонте.

Выгадав момент, когда оба они отвернутся к океану, злоумышленник прокрался в развалины и подобрался к патрульным настолько близко, что расслышал их беседу.

– Не, братан, я тебе честно скажу – профукал ты свое бабло! – укорял один «альбатрос» другого. – Зря так рано сделал ставку. Говорил же тебе однажды: в этой рулетке ставки надо делать в последний момент, когда лодки на воду спускают. Потому что если их не спустили – зуб даю, идет «жирная» волна! Угадай, почему?.. А, ладно, не парься – скажу. Если в остров звезданет суперцунами, оно может забросить эти лодки аж на вершину обрыва. Вот Гриша и очкует, как бы они не поубивали зрителей. И не кидает в море всякий хлам, когда это может быть опасно.

– Да почем ты знаешь, Боча, может, ничего я еще не профукал, – спорил с ним напарник. – Может, Гриша это… того… нарочно всех дурит, чтобы они, типа умные, как ты, думали про суперцунами и больше неправильных ставок понаделали.

– А ты, стало быть, Кнопарь, у нас умнее Гриши – так, что ли? – хохотнул Боча.

– Не, ну это вряд ли. Хотя, может быть, чутье у меня и получше. Гришино-то сегодня утром вон как его подвело. Едва не скопытился он на своей яхте, базарят.

– Чутье, говоришь, у тебя? Ну-ну, посмотрим через… сколько там еще до удара?

– Тридцать три минуты, – глянув на часы, ответил Кнопарь. – Уже скоро Гриша туристам речь толкнет. Ну что, может, пока по пиву?

– Ща, погоди малость, – придержал его Боча. – Через три минуты эта бешеная сука от нас доклад потребует. Как только отчитаюсь ей, тогда и выпьем.

«Бешеная сука» оказалась на редкость пунктуальной, что, впрочем, было характерно для Гюрзы. И вызвала патруль по рации аккурат минута в минуту.

– Говорят «Колеса-семь», – ответил ей Боча. – У нас все чисто. Повторяю: у нас все чисто… Ага, понял тебя. Не вопрос. Отбой.

Что именно он понял, Боча напарнику не сообщил. А тот и не спрашивал – видимо, им обоим лишний раз просто напомнили о бдительности.

Тайпан насторожился, полагая, что перед розыгрышем патрульные станут проверять руины и подступы к ним. Но Кнопарь и Боча предпочли осмотреть их в бинокль, не отходя от автомобиля. После чего, никого не обнаружив, уселись в машину, включили негромко музыку, достали по бутылке пива и продолжили о чем-то спорить. О чем именно, было уже не разобрать, хотя двери они оставили открытыми.

Приподняв голову, Красный Посох поглядел в бинокль на соседние посты. На одном из них головорезы также отирались возле автомобиля, курили и таращились на океан. На другом – по примеру здешней парочки сидели во внедорожнике и, кажется, тоже пили пиво.

Не иначе, надвигающееся на остров суперцунами волновало патрульных в первую очередь, а бегающий по острову злоумышленник – во вторую. Или даже в третью, если на втором месте у них стояли деньги, поставленные на Рулетку Посейдона. Грех было этим не воспользоваться и самому не перевоплотиться в патрульного. Тем более, что, схоронившись в развалинах, Тайпан не видел ни океана, ни побережья.

Сидевший за рулем Боча аж поперхнулся и уронил бутылку, когда рядом с ним неожиданно возник человек в такой же, как у него, форме. Только вместо приветствия «собрат» тут же вогнал Боче нож под нижнюю челюсть по самую рукоять. А затем, просунув внутрь руку с пистолетом, упер дуло под мышку вытаращившему глаза Кнопарю и четырежды спустил курок.

Выстрелы прозвучали негромко. При стрельбе в упор тело жертвы сыграло роль глушителя, и вряд ли на соседних постах кто-то что-то расслышал; этому помешал и долетающий снизу, грохот прибоя. Увидеть тоже никто ничего не успел. Прикончив обоих головорезов за три секунды, Тайпан сразу нажал на рычажок, откидывающий спинку водительского кресла, и дергающийся в конвульсии Боча завалился назад. А мертвый Кнопарь, обмякнув, уронил голову на грудь, как будто придремал с устатку.

В общем, не происходило ничего странного: один патрульный стоял возле машины, а другой сидел в ней. Вдобавок Тайпан сделал вид, будто разговаривает с «напарником»: немного пожестикулировал и покивал головой. А потом захлопнул водительскую дверь, открыл заднюю, залез внутрь и перетащил труп Бочи назад. Затем чтобы сесть на его место. Что и сделал, протерев испачканное кровью и пивом сиденье тряпкой и сложив его спинку обратно в вертикальное положение.

Рацию мертвецов убийца положил на приборную панель. Если Гюрза вновь свяжется с ними, он знал, что ей ответить. Заметив в руке Кнопаря бутылку, откуда тот успел отхлебнуть всего чуть-чуть, Тайпан невесело подумал, что для него это, скорее всего, последняя возможность в жизни выпить пива. Стоило ли от нее отказываться? Тем более, в машине и так витал пивной дух – упавшая бутылка Бочи залила весь коврик.

Отобрав у мертвеца выпивку, Тайпан протер бутылочное горлышко и, наблюдая в бинокль за окрестностями, взялся неторопливо попивать пиво.

Вид на океан с этого холма открывался впечатляющий. Да что там – он был почти идеальный. Собравшиеся на специальной площадке туристы, и те не наблюдали такую панораму северного побережья, какая развернулась перед Тайпаном. Даже моросивший с утра дождь смиловался над ним и утих, открыв видимость до самого горизонта.

В свете редких солнечных лучей, пробивающихся в разрывы туч, холодные свинцовые волны казались гораздо зловещее, чем у южного берега. Причем это были еще обычные волны. А насколько устрашающей будет та, которую ждал сейчас весь остров?

Кошки в душе у Тайпана заскребли еще яростнее. Он опять вспомнил мальчишку, который только что похоронил отца и, стоя на вершине холма, принюхивался к долетающему с ветром, странному запаху. Странному, но знакомому. Четырнадцатилетний Илья Мизгирев уже знал, как пахнет океан – просто не ожидал вдруг почуять его сырость в такой дали от побережья.

А потом показался сам источник этого запаха. Он надвигался бурным широким фронтом по всему северному горизонту. На Пропащий Край словно натягивали исполинское одеяло, которое подминало под себя холмы, разломы и сухобор – засохшую тайгу. Рев и грохот нарастали, но это были не те рев и грохот, что издавал обычный океанский прибой. Этот шум звучал непрерывно. Вероятно, так гремел бы Ниагарский водопад, если бы в него падали сотни тысяч бревен.

Еще был холод – он тоже усиливался. И не только потому что ветер крепчал, но и от леденящего ужаса. Он тоже пробирал насквозь мальчишку, который глядел на свою неминуемую гибель и не мог даже закричать, поскольку от увиденного у него перехватило дыхание…

Тайпан зябко поежился. Не лучшие воспоминания его посетили, но как отделаться от них, если история фактически повторялась?

Место для зрителей отвели не у самой кромки берега. Что тоже было красноречивой приметой – обычное цунами при ударе об отвесные скалы не доставало до их вершин. Народу на площадку набилось много – не иначе, там собрались все туристы острова, – а сама она имела высокие крепкие перила, была водружена на понтоны и закреплена за ближайшие скалы десятком стальных тросов. Так что если сегодня океан и впрямь перехлестнет через край обрыва, он мог смыть зрителей в пучину разве что вместе с площадкой, но не поодиночке.

Для Гриши на ней оборудовали небольшую и тоже огороженную поручнями сцену. На ней установили два гигантских экрана. На одном из них демонстрировалась прочерченная на обрыве белой краской, широкая полоса с отметками – высотная шкала. А на другом…

Тайпан выругался и в бессильной злобе стукнул ладонью по рулю. Камеры, установленные на летающих дронах и передающие изображение на второй экран, были нацелены на вершину Бушприта, где находились два человека. Отец и дочь Салаировы. Красный Посох мог видеть их и со своего холма, но бинокль позволял разглядеть лишь две прижавшиеся друг к другу фигурки. Тогда как дроны показывали гораздо больше, вплоть до крупных планов лиц.

Ноги Виталию перебинтовали, но лишь затем чтобы он раньше времени не истек кровью. Стоять он не мог. Да и сидел, кажется, с трудом – судя по его бледности и прикрытым глазам, он был в полуобморочном состоянии. Опустившаяся рядом с ним на колени Надя обнимала отца и поддерживала его, хотя сама тоже выглядела обессиленной. Ее губы двигались – она о чем-то непрерывно ему говорила. Не то подбадривала, не то извинялась за все беды, что причинила ему и себе.

А бесстрастные дроны, кружа над ними, делали их главными и единственными «звездами» грядущего смертельного представления.

– Леди и джентльмены! – прогремел над берегом усиленный динамиками, гнусавый голос. Наблюдая за Салаировыми, Тайпан упустил момент, когда Робинзон поднялся на сцену. – Я приветствую вас и объявляю, что прием ставок в Рулетке Посейдона закончен! Всем спасибо! Теперь осталось немного подождать и выяснить, кто же из вас настоящий провидец! Причем не только везучий, но и богатый, ведь бедных победителей в этой игре не бывает! А тем более сегодня, когда у нас проводится одновременно два розыгрыша! Один обычный, на высоту волны, а другой уникальный – на жизнь или смерть двух жертв, которых мы намерены принести во славу Посейдона! Тот, кто угадает их дальнейшую судьбу, тоже получит достойное вознаграждение!

Толпа разразилась одобрительными выкриками и аплодисментами. Гриша, чей сломанный нос был залеплен пластырем, картинно раскланялся.

– Однако, если в конце этой игры нас всех не смоет в океан, – продолжал он, – я бы не рекомендовал вам сразу же расходиться. Потому что у меня есть для вас еще одно чертовски выгодное предложение! Какое – об этом расскажу позже. А теперь, как мне тут подсказывают, самое время нам обратить взоры на север. Потому что сейчас… вот прямо сейчас, да… Да, черт возьми! Смотрите внимательно, и вы сможете увидеть на горизонте нашу главную сегодняшнюю гостью! Позвольте представить вам самую гигантскую из всех волн, что врезались в остров Всех Смертей за последние годы! Настоящее суперцунами, которое, готов поспорить, леди и джентльмены, большинство из вас ни разу не видело наяву и вряд ли еще когда-нибудь увидит!