ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
Об особенностях живых бинтов и страшных делах чернокнижников
— Скорей, — прошипел оборотень, разглядел несчастное лицо магини и смолк, накрепко стиснув зубы.
— Никогда такого не было… — Старший магистр, одна из лучших целительниц плато, едва не плакала, обильно поливая густым, золотистым сиропом розовую опухоль, обвивавшую шею и верхнюю часть плеч пациента. — Хотя это средство и новое, но мы испытали на оборотнях, и рабов из лаборатории тоже лечили очень успешно.
— Он не оборотень, сколько повторять, — хмуро буркнула Анэри, осторожно подцепила краешек опухоли и потянула ее вверх. — Давай сюда. А ничего посильнее нет?
— Да мы специально кормили его этим сиропом, достаточно пары капель, чтобы слез с любой раны. — Гайлена была совершенно обезоружена подобным поведением испытанного создания и не могла понять, как действовать в такой необычной обстановке.
— Принес, — выпрыгнул из портала Иридос и скомандовал: — Сворачивай кокон потуже и надевай этот браслет. Я могу и ошибаться, но, скорее всего, пропуская через себя энергию, ты делаешь ее необычайно привлекательной для всего живого. Разумные существа этого не чувствуют, а вот такая пиявка сразу поняла, на какой пирог попала.
— Сначала все было хорошо, — проскрипел сквозь зубы ведьмак, — но как только выпустил кокон…
— Помолчи, не рви женщинам сердце, — буркнул дракон, с жалостью поглядывая на бледную, несчастную Гайлену.
Всем истинным целителям такие вот ошибки приносят почти настоящую боль и невероятные муки совести.
— Пошел, — прошептала ведьмочка, заглянула Раду в лицо, участливо осведомилась: — Когда я тяну, очень больно?
— Уже все равно, — отмахнулся он, — лишь бы побыстрей.
Словно поняв его слова, бинт вдруг поднялся шапкой, свернулся в клубок и скользнул в подставленную Гайленой посудину.
— Может, я ошибаюсь, — виновато пробормотала магиня, — но он стал больше раз в пять.
— Отъелся, — съязвил Дирард и покосился на Анэри, которой теперь доверял больше, чем остальным целителям: — Ну что там?
— Ты знаешь, стало намного лучше, — сообщила она и осторожно провела пальчиком по самому краю молодой кожи, снимая капельку сиропа. — Так больно?
— Приятно и еще очень чешется.
— Похоже, общение с бинтом пошло на пользу вам обоим, — облегченно хихикнул дракон и притворно рыкнул: — А чесать спинку моя жена имеет право только мне.
— Я и не требую! Но помазать чем-то можно? И смойте с меня варенье.
Однако Иридос уже и сам обтер его теплым и влажным облачком, обдал легким ветерком и накинул воздушный жилет.
— Одевайся побыстрее, а то тебя потеряют. Лангорис обещал отвлечь на несколько минут, но слишком долго даже он не сможет обманывать твою мать и сирену.
— Ты опять?
— А я при чем? Анэри пусть скажет. Она с тебя взгляда не свела, как только мы вошли, и когда ты подал знак, что поединок пошел не по плану, только она рассмотрела, кто и куда тебя забрал.
— Оставь его, Ир, — нежно глянула на мужа ведьмочка, — лучше не вмешиваться.
— Я сам такой же был, — вздохнул дракон и на миг утонул в ее всепонимающих глазах.
— Кто-то говорил, что мы опаздываем? — едко осведомился Рад и через миг уже стоял на галерее огромного парадного королевского зала, вглядываясь в заполнившую его многоликую толпу.
Маги соорудили для публики несколько ярусов временных скамей, воронкой поднимающихся вверх, и самые знатные и богатые господа важно рассаживались на первом ряду, не догадываясь, как прогадают. В туманный обзорный шар магов лучше всего было смотреть сверху, поэтому королеву с приближенными маги усадили на просторной средней площадке парадной лестницы, в том месте, где она делится на два рукава. И сами устроились рядом.
Зантария пока не заметила старшего сына и бегло оглядывала публику, прикрывшись маленьким перламутровым веером. Дирард не жалел, что прозевал торжественный выход королевской четы, хотя ему было интересно, кем представили народу сидящего рядом с ее величеством Сенарга. Но теперь это было уже не важно. Больше всего его сейчас волновало, как воспримет мать принятое магистрами на последнем совете решение и невозможность самому объяснить королеве всю его выгоду.
— Позади тебя кресло, — небрежно буркнул Иридос, подумал и пояснил: — Воздушное.
— Спасибо, — кивнул Рад. — Скоро начнется? Мне хотелось бы поговорить с ее величеством.
— После первой части сделаем передышку, люди должны успокоиться и немного прийти в себя, — пояснил Иридос и помахал рукой. — Помаши и ты, она тебя заметила.
— При всех, додумался тоже! — зашипел Рад.
— Я, по-твоему, маг или кто? Публика нас не замечает, как и большую часть магистров. Нельзя же испугать людей прежде, чем мы покажем им по-настоящему страшные вещи.
Рад усмехнулся, услышав это объяснение, похоже, его самого маги плато теперь к людям не относили, забыв спросить, кем считает себя он сам. Помахал приветливо матери, рассмотрел, как оживились Альред с Бэри, и поманил их к себе. Через миг принцы уже мчались по лестнице, соревнуясь, кто успеет первым.
— Мальчишки, — фыркнул дракон, но кресла для их высочеств все же создал.
— Никогда не смотрел комедьянтов с галерки, — деловито сообщил Бэри, перевешиваясь через перила и озирая публику. — А народу сколько! Зачем они нужны?
— Чтобы могли рассказать всем знакомым, что все видели своими глазами, — пояснил дракон, сцапал принца воздушной лианой и сунул в кресло. — А смотреть мы будем не лицедеев, а реальные события, и отсюда будет видно лучше всего. Тсс. Глядите.
В центре зала вырос мягкий и светлый, словно ворох пуха, и громадный, как стог сена, туманный шар, понемногу обрел прозрачность и глубину, и перед зрителями встали рыжеватые зубцы крепости Агезо.
— Два года назад остатки выбитой из Каррита армии герцога Донгерского захватили крепость Агезо и жестоко расправились со всеми жителями, — звучал над разворачивающейся картиной печальный, усталый женский голос. Вроде и негромкий, он проникал в сознание каждого, почти сразу безраздельно завладев помыслами и чувствами и заставив знатных господ забыть про привычку переговариваться во время выступлений, делиться мнениями и обсуждать наряды и драгоценности. — Многие внимательные и вдумчивые люди задавались тогда вопросом, ради чего мятежники, которым нужны были лишь корабли, так жестоко расправились с мирным населением. И только теперь мы знаем ответ на этот вопрос. Большинство мятежников никогда не восставали против королевы Зантарии Селваронской, они были под действием зелья повиновения. Кучка черных алхимиков, решившая захватить Идрийс, подчинила себе герцога Донгерского и его друзей, а потом его охрану и наемников. Страшно представить, что творилось в душах этих людей, когда они совершали жестокие деяния, на которые никогда бы не пошли по доброй воле. В тот раз вам повезло, ваша королева оказалась мудрой, предусмотрительной и после необъяснимо нелепой гибели короля отважилась пригласить сильного мага. С его помощью удалось подавить Карритский мятеж, но всем было ясно, что негодяи не отступятся, пока не захватят власть в свои руки.
Шар постепенно разбух, придвинулся к рядам, и теперь каждый остался почти наедине с разворачивающимися там жуткими событиями. Рассыпались башни вмиг обветшалого замка в Шанреге, лезли из-под них огромные пауки и змеи, горело и взрывалось молниями небо над укрытым невидимым шатром королевском обозом, швырял флакон с негасимым огнем один из дружков княжича Галтено, как выяснилось позже, тоже напоенный зельем подчинения. И рушились стены старинного жилища дройских родичей Годренса. А потом гигантская волна сминала несокрушимую гномью сеть и, как щепки, крутила в своих безжалостных лапах хрупкие женские тела.
— После последних, особо мощных и подлых нападений придворный маг, опасаясь не только за жизни доверявших ему особ, но и за собственную семью, попросил помощи у своих учителей. С той минуты мы неустанно проверяем города и села, выискивая и вычищая насажденное чернокнижниками зло. Те, кто был подчинен чужой воле, уже точно знают, что больше половины глав самых знатных и уважаемых домов и наделенных властью королевских чиновников жили под принуждением, не имея никакого способа избежать уготованной им участи и отлично это понимая.
В шаре появился освещенный солнечными лучами зал, сидящие за столами новые бунтари, Сарлит Галтено, с ужасом в глазах бросающий кодовое слово. И толпа магов, сосредоточенно закрывавших людей от грозящей им смертельной опасности. Все это сопровождалось подробными и ясными пояснениями, а потом гостям рассказали о захваченных поселках гномов и мощных подземных лабораториях, в которых без отдыха работали приговоренные к пожизненному рабству люди, оборотни, охранники, чересчур честные и смелые чиновники и даже титулованные особы. Рассказывала магиня и о пытках и издевательствах, которым они там подвергались, а в шаре плыла череда мрачных пещер, опасные мостки и ветхие подъемники и убогие, нищенские каморки, где жили несчастные.
В зале стояла невероятная для такого количества людей тишина, казалось, публика даже дышать перестала, потрясенная величиной навалившейся на их страну беды. Только теперь многие начали отчетливо понимать, что отсидеться во дворцах и имениях не удалось бы никому, через несколько лет все они были бы такими же рабами, покорно исполнявшими прихоти новых правителей.
— Мы выбирали подчиненных и увозили в монастыри и лазареты, где с них снимали проклятие и помогали пережить первую вспышку отчаяния, которой обязательно сопровождается возвращение в мир свободных людей. И одновременно постоянно искали черных пауков, державших в лапах опутавшую страну сеть. И мы их нашли. И хотя чернокнижников не так много, около двух десятков, все они за последние сорок лет успели обзавестись на Идрийсе имениями и роскошными дворцами, жениться на дочерях состоятельных и знатных людей или выйти за них замуж и спокойно наслаждались жизнью. Причем большинство предпочитало южное побережье, закрывая высокими стенами свои владения от любопытных глаз и бдительных королевских егерей. Вот они.
Зал и вовсе затаил дыхание, наблюдая за чередой проходящих перед ними людей. Многие из них были почти всем знакомы, но встречались и лица, которых никто до сих пор не знал и никогда не видел. Но на всех было выражение бессильной ярости, а в глазах горела ненависть и жажда убивать. Они говорили страшные вещи, признавались в убийствах и принуждениях, подкупах и насилии.
Рад давно все это если не знал точно, то подозревал, но и ему было не по себе, а сидевшие рядом принцы постепенно стали бледными как мел.
— Я давно купил в Ардаге имение, — обняв братьев за плечи, притянул их к себе старший, — а Годренс все время держал наготове портальные пирамидки. Мы были готовы увести вас туда в любой момент.
— Спасибо… — от души выдохнул младший и снова уставился в шар, а Альред молча пожал руку брата, только теперь до конца осознав, сколько тот сделал для них за эти годы и какую тяжесть молча нес на своих плечах.
— Вы всегда были мне родными, — тихо признался ведьмак. — Мать приносила вас, совсем маленьких, на свидания со мной, и я играл с вами, учил ходить и разговаривать.
— Рад… — на миг оглянулся Бэри, — а где ты жил?
— Сначала с родителями Фаньи в их имении, затем ушел в Ардаг. А потом здесь, в Карстаде. Но давай поговорим об этом позже?
Но Бэри и сам уже смолк, завороженный происходящими в шаре событиями.
Там брели по темным тоннелям изможденные, оборванные люди, женщины, калеки, худые, серьезные малыши с не по-детски серьезными глазами. Жадно ели какую-то жидкую похлебку, робко брали в руки кусочки простых лепешек и прежде, чем откусить, долго с восхищением нюхали. Многие женщины в зале уже всхлипывали, мужчины мрачно стискивали зубы.
Внезапно встало перед взорами озадаченных гостей мощное здание столичного гномьего банка и все рассмотрели вереницу крепких мужчин, равнодушно таскавших в повозки крепкие, опечатанные мешки.
— Захватив гномов, чернокнижники получили доступ к их банку и первым делом вывезли оттуда все золото, — тихо и печально пояснял раздающийся под куполом голос. — В последние годы ваши деньги существуют только на страницах гномьих книг. Но мы нашли, где чернокнижники хранят награбленное, и сейчас, одновременно с захватом главарей, отряды магов снимают ловушки и проклятия, которыми алхимики защитили тайные хранилища.
Вот теперь Дирард следил, не отводя взгляда: эту операцию проводили самые сильные магистры плато, не взяв с собой даже Иридоса. Зато взяли изобретенных им воздушных многоруков, специально выдав им приказ беспрерывно выращивать новые конечности вместо утерянных.
Казавшиеся гигантскими пауками на фоне мрачных стен старинного каземата, выкупленного одним из преданных слуг чернокнижников, создания Иридоса сновали стремительными тенями, собирая в странные лукошки всевозможную гадость, градом сыпавшуюся со стен и галерей.
— А оно у них не вырвется? — Как выяснилось, этот вопрос волновал и принцев, довольно быстро разобравшихся в происходящем.
— У них в лапах порталы, — пояснил Иридос. — Все зелья, амулеты, проклятия и зачарованные существа сразу оказываются в кратере Дельхар, на самой восточной окраине материка. Энергии тратится просто море, зато там мгновенно плавится даже гномья сталь. А некоторые амулеты сделаны именно из нее. Ну и кроме того, туда нет никаких дорог, на несколько сот лиг вокруг — лишь непроходимые болота и горячие серные ключи.
Многоруки тем временем добрались до верха, и самые огромные начали срывать с входов в лабиринт замки, иногда вместе с дверями. Но в узких коридорах верхнего этажа осаждающих уже ждали необычные защитники. Несколько кикимор швырялись зельями, за ними последовали толпы огромных, неизвестно чем раскормленных выпней, плевавшихся кислотой и ядом. Потом пришла очередь огромных каменных големов, с неожиданной ловкостью швыряющих бутыли с жидким огнем и булыжники. Руки у воздушных созданий отгорали пучками, но они, бережно пряча подальше порталы, тотчас отращивали новые. Наконец заготовленные камни у големов закончились, и они, ни грана не сомневаясь, начали разбирать стены и кровлю. Но тут пришла очередь многоруков достать свое оружие. Ловко запущенные снаряды разбивались на глянцевой поверхности каменных болванов, осыпаясь седой пылью, и вскоре на их мощных телах и бревнообразных конечностях появились и начали разрастаться некрасивые язвы.
— Страшное заклинание, — вздохнул Дирард. — Надеюсь, там нет никого живого?
— Менталы прослушали не раз, если и есть, то только скальники или каменные оборотни. Хотя взять их тут неоткуда, но зло, как вы видите, очень изобретательно и упорно старается сохранить ворованное золото.
Однако если скальники и были, то ждать, пока их засыплют все множащиеся струйки песка, они не стали. И когда старинная темница, осев, рассыпалась мягкой пыльной кучей, из-под нее не выбралась больше ни одна тварь.
— И как теперь достать оттуда золото? — волновался хозяйственный Бэри.
— Есть маги, которым отзываются любые металлы, — усмехнулся Иридос. — И если золото там есть, то оно само выползет на зов.
— А нельзя было сначала его позвать? — сразу поймал неувязку Рад.
— Можно, — честно кивнул дракон и лукаво вздохнул: — Но тогда было бы не так интересно наблюдать за боем.
Однако, как вскоре выяснилось, чернокнижники все же провели магистров. Из-под завалов выползли несколько больших статуй, покрытых полуоблезшей позолотой, и кучка сравнительно дешевых предметов — рамок, решеток, крышек от сундуков и прочей рухляди, обитой тонкими полосками золота или просто скрепленных золотыми цепочками.
Полновесных новеньких золотых, хранившихся в подвалах гномьего банка, и в помине не было. Ни одного, не говоря уже о нескольких тысячах ящичков и кожаных мешков.
Зрители, и без того забывшие, как дышать, теперь и вовсе обмерли, пытаясь понять, насколько они стали беднее и нет ли у магов хоть какого-то способа спасти их состояния, как недавно спасли их самих.
Разумеется, не все и не сразу дошло до всех одинаково, и сначала начали раздаваться робкие вопросы, потом кто-то истерично зарыдал, а после разразилась настоящая буря. Люди ругались, спорили, стонали и огорошенно молчали, ожидая пояснения магов.
Шар иллюзиона тем временем незаметно угас, и на его месте появилась кафедра, за которой стоял немолодой маг в золотистой мантии старшего магистра.
— Не убивайтесь раньше времени, — произнес он веско, и усиленный магией голос донесся до каждого. — Раз мы взялись вам помогать, то обязательно доведем дело до конца. Сведения о том, что золото хранится в этом каземате, мы получили от преданных слуг и охранников чернокнижников, но, как теперь стало ясно, до конца главари не доверяли никому. Или специально сообщили им заведомую ложь, чтобы разорить вас окончательно. Ведь без сильных зелий и амулетов взять эту крепость не смог бы никто, а покупать их вы могли только у тех же черных алхимиков, отдавая последние сбережения из семейных сокровищниц и фамильные драгоценности. Сейчас мы проверим запасные варианты и допросим арестованных, а вы можете пока перекусить и немного отдохнуть. Думаю, через час-полтора у нас будет чем вас порадовать.
Маг исчез так же внезапно, как и появился, и публика зашевелилась. Волнения лишили аппетита лишь немногих, у остальных, наоборот, его вызвали. Да и запахи, которые легкий сквознячок принес в распахнувшиеся двери, оказались очень заманчивыми.
— Идем к королеве, — отвернувшись от гостей, предложил Иридос, но его жена вдруг томно надула губки:
— Почему мы должны ходить по лестницам? Не проще сразу перейти в королевскую столовую? Мне не хочется встречаться с гостями королевы, они начнут рассматривать нас, как диковинных зверушек.
— Как хочешь, милая, — не стал спорить дракон, догадываясь, что его любимая снова что-то задумала, — идем порталом. А вы?
— Я тоже хочу, — заторопился Бэрден, всегда точно угадывавший самое интересное место.
— Тогда и я, — оглянулся на старшего Альред.
— А я тут посижу… или поздороваюсь со знакомыми, — отказался тот.
Говорить, что ему больше всего хочется сбежать в свою комнату и выпустить наконец наружу кокон, чтобы исчез зуд в заживающих шрамах, ведьмак не собирался никому.
Иридос молча сцапал всех излюбленной воздушной плетью и исчез, как обычно, мгновенно и незаметно. Но неподалеку испуганно ахнули поднимающиеся по лестнице дамы, и Рад пожалел, что не ушел вместе с новым другом. Теперь, когда прямиком к нему направлялась стайка встревоженных придворных прелестниц, пришлось оставаться на месте, иначе слух о похищении принцев мгновенно поползет по дворцу.
— Ваша светлость, — взволнованно защебетала маркиза Зелано, счастливая мать двух кукольно-кудрявых блондинок, смотревших на Шаграйна во все глаза, и он в который раз подосадовал на мать, поспешившую присвоить ему титул.
Ну да, момент был как раз подходящий, потому он и не спорил. Но никак не предполагал, что внезапно объявится отец и станет герцогом Шаграйном-старшим. Хотя и это довольно удачно… кроме одной неприятной тонкости: сам Рад после объявления о помолвке — или кем они там представили Сенарга — моментально превратился из презренного любовника королевы в самого завидного жениха Тальзии. И, разумеется, все незамужние девицы и их бдительные мамаши вмиг это просчитали.
— Добрый день, ваша светлость, — с легкой усмешкой приветствовал маркизу Рад. — Погода прекрасная, не находите?
— Да, погода порадовала, — мило улыбнулась она. — Но мы видели рядом с вами принцев. И вдруг их не стало.
— Рядом со мной были не только принцы, но и глава одного из старших домов Дройвии, — с легким холодком сообщил свежеиспеченный герцог. — А они все привыкли пользоваться порталами. Вот я и попросил его увести их высочеств в королевскую столовую, они проголодались.
— Ах, а мне сейчас не до еды… все наши капиталы, приданое девочек… все лежало в гномьем банке. Ведь он считался таким надежным!
— А разве это вина гномов, что их обманули, заперли в пещерах, да еще и обокрали? — Рад с почти откровенной едкой насмешкой смотрел на хорошеньких сестер и пытался просчитать, сколько еще колкостей придется им сказать, чтобы юные маркизы сбежали кушать пирожные? Ведь явно не по собственной инициативе полезли они на галерею?
— Нам трудно судить, — сделала несчастное лицо матушка куколок, — но если маги не найдут золото, моим детям придется идти во фрейлины.
«А разве их туда кто-нибудь звал?» — хотел было съязвить Дирард, но душу вдруг обожгло острой тревогой. Маленький медальон, сделанный из серебряной монетки и мягко гревший сердце теплом, неназойливо сообщая, что Тэри где-то неподалеку, вдруг резко остыл, ужалив молодую кожу шрамов ледяным холодом.
— Извините, у меня срочное дело… — Шаграйн еще цедил эти слова, а ноги уже привычно несли его к Годренсу.
За последние годы у тайного советника выработалась стойкая привычка с любой трудностью мчаться к дроу. И только пробежав несколько шагов, Рад вспомнил про выданный ему Иридосом портальный браслет и коробочку с накопителями.
На миг приостановился, представил гостиные, где сейчас должны были отдыхать приближенные матери, и с досадой фыркнул. Вряд ли они так и сидят все вместе, наверняка разошлись по собственным спальням.
Что-то многодневное сидение в темном карцере не прибавило ему сообразительности. Хотя он больше ведьмак, чем оборотень. А отцу и его стае в подземельях приходилось намного тяжелее. Даже непонятно, как он смог прожить там столько лет, не сойти с ума и не сломаться, а еще находить в себе силы бороться и помогать другим? Права была мать, называя первого мужа необыкновенным, и не зря так безраздельно в него верила.
